Раз прихожу домой, а Жанночка слезами заливается, прямо черная вся.
   Жили  соседи  дружно,  никаких  склок  не  затевали,  и   Анна   искренне
испугалась:
   - Что случилось?
   - Костик умер, утром!
   Соседка чуть не упала. Примерно две недели тому назад у Жанночки  родился
сынок,  названный  Константином.  В  понедельник  ее  с  мальчиком  привезли
домой...
   - Как же, - забормотала Анна Михайловна, - как вышло?
   - Инсульт случился, - рыдала Жанна.
   - У такого крошки? - не поверила Аня.
   - Сказали, дефект развился, - всхлипывала Жанна, -  кавернома  сосуда,  в
таком возрасте у одного на миллион встречается. Ну почему, почему именно  со
мной это случилось, за что? Скажи, Анюта!
   Не найдя слов, директриса ушла к себе. Ей было до боли жаль Жанну. А  та,
потеряв всякий интерес к жизни, перестала умываться, причесываться,  есть  и
целый день молча лежала в кровати, отвернувшись к стене. Перепуганный  Игорь
вызвал участкового  терапевта,  тот  прислал  районного  психиатра.  Румяный
толстяк лет двадцати пяти оглядел Жанну и сообщил:
   - Налицо явное деструктивное поведение.
   - Что? - не понял муж.
   - Ваша  жена  находится  на  грани  помешательства,  -  отрезал  "крупный
специалист", - перенесенный стресс оказался ей явно не по силам.
   - И что будет? - промямлил Игорь.
   - Ну, - почесал в затылке психиатр, - таблетки выпишу.
   Но от голубеньких пилюль Жанне не стало легче.
   Очередь на усыновление и удочерение детей существовала всегда. Бесплодные
пары, естественно, хотели взять ребенка  до  года,  чтобы  дитя  никогда  не
вспоминало ни  родную  семью,  ни  приют.  Но  нормальные  люди  никогда  не
оставляют  своих  детей  в  роддомах.  Отказники  -  отпрыски   алкоголиков,
наркоманов, проституток, малолетних девочек или девушек-лимитчиц, упустивших
время сделать аборт. Во время  беременности  этот  контингент  пьет,  курит,
ведет беспорядочную  половую  жизнь  или,  впрочем,  неизвестно,  что  хуже,
утягивает  живот  до  безобразия,  боясь  гнева  родителей   и   начальства.
Естественно, на свет появляются больные  дети.  Каких  только  патологий  не
насмотрелась Анна Михайловна, поэтому, когда привезли совершенно  здорового,
веселого, крикливого мальчика Салтыкова, директриса была искренне  удивлена.
Такой замечательный ребенок! Тут же в ее  голове  родился  план.  Вообще  то
следовало показать мальчугана людям, стоявшим в очереди на  усыновление,  но
Анна Михайловна, наплевав на все правила и инструкции, завернула младенца  в
одеяло и унесла с  собой,  надо  было  спасать  соседку,  которая  и  впрямь
помешалась от горя.

ГЛАВА 20

   Дома она быстро прошла в комнату к Жанне и  положила  мальчика  в  пустую
кроватку. Младенец заорал, он был жутко голоден. Лежащая неделю женщина села
и резко спросила:
   - Что это?
   - Как что? - деланно удивилась Анна Михайловна. - Сын  твой  раскричался,
есть желает.
   Несмотря на стресс, молоко у Жанны не перегорело. Она прижала  ребенка  к
груди и воскликнула:
   - Но Костя умер?!
   - Ничего не знаю, - вздохнула Анна,  -  прихожу  с  работы,  а  из  твоей
комнаты детский крик.
   Перенесшая сильный стресс Жанна плохо соображала и, когда Игорь  вернулся
домой, кинулась к нему на шею. Муж в отличие от  жены  сразу  понял,  в  чем
дело, и постучался к соседке.
   - Зря ты это, - буркнул он, - моя дурища бог знает что подумала! Не можем
мы себе мальчика оставить!
   - А почему нет, - удивилась Анна, - оформите усыновление...
   - Небось кучу бумаг собрать надо, - протянул Игорь.
   - Я помогу, - тихо сказала директриса, - если мальчонка тебе  по  сердцу,
то все мигом сделаю.
   - Шебутной пацанчик, - вздохнул Игорь, - и на Костика  здорово  похож,  а
главное, Жанка ожила, бегает, поет...
   Анна  Михайловна  не  подвела  и  меньше  чем  за  две  недели   оформила
усыновление самым законным образом. Правда, ей пришлось обмануть кое-кого  в
отделе опеки РОНО, сообщить,  будто  Жанна  и  Игорь  первые  в  очереди  на
усыновление,  но  в  конце  концов  никто  особо  за   строгим   соблюдением
очередности не следил. А другую супружескую пару, попробовавшую возмутиться,
Анна Михайловна до дрожи напугала возможной гемофилией.
   Недели через две после того, как  мальчик  стал  законно  носить  фамилию
Семенов, Жанна пришла к Анне и сказала:
   - Мы никогда не забудем того, что ты для нас сделала, вот, возьми...
   - Что это? - удивилась директриса, разглядывая бумажку.
   - Наш новый адрес. Нашли обмен с доплатой, у ребенка должны быть условия,
страшно  повезло,  двухкомнатная,  отдельная  квартира  на  улице  Академика
Ильюшина, подобная раз в жизни подворачивается.
   Анна Михайловна только вздохнула. Ей было ясно, что соседи  просто  хотят
уехать от нее  подальше.  Скорей  всего  не  хотят,  чтобы  рядом  находился
человек, который знает правду о рождении мальчика.
   Не прошло и десяти дней, как Жанна, Игорь  и  младенец  переехали.  В  их
комнату  вселилась  тихая,  бесцветная  женщина  с  такой  же   бессловесной
дочерью... Новые соседи оказались людьми приятными, водку  не  пили,  шумных
застолий  не  устраивали,  и  через  несколько   месяцев   Анна   Михайловна
подружилась с ними. Семеновых она больше не встречала, впрочем, ни Жанна, ни
Игорь, ни тем более мальчик не звонили ей.
   - А как они назвали сына? - тихо спросила  я.  Анна  Михайловна  покачала
головой:
   - Не знаю.
   - Почему? - удивилась я.
   - Ну, они уехали, когда мальчонке едва месяц стукнул, все спорили.  Игорь
хотел назвать Виктором, а  Жанна  настаивала  на  Константине.  Вот  фамилию
отлично помню, Семеновы они были.
   Я горестно вздохнула. Интересно,  сколько  мужчин,  носящих  эту  простую
русскую фамилию, родилось в 1960 году? Да, у меня нет шансов найти парня!
   - Адрес их новый не помните?
   - Да  откуда  бы,  -  отмахнулась  Анна  Михайловна,  -  бумажку  куда-то
задевала, в гостях я у них никогда не была, хотя дом знаю и квартиру...
   - Правда?
   - Леночка, ну та, что с ними обменялась, моя новая соседка,  покойная,  к
сожалению, часто рассказывала, какая неудобная была ее прежняя  квартира,  -
продолжала Анна  Михайловна,  -  хоть  и  отдельная,  но  жить  в  ней  было
невозможно. Дом, кирпичная пятиэтажка, стоял углом то ли в конце,  то  ли  в
начале улицы,  квартира  тоже  угловая.  Одна  комната  выходила  окнами  на
Ильюшина, другая - на довольно шумную магистраль, по которой ездил  трамвай.
Словом, покоя там не было  никогда.  Расположена  квартира  была  на  первом
этаже. Трамвай именно в этом месте делал круг,  чуть  поодаль  располагалась
конечная остановка, и под окном вечно толкалась толпа. Так  что  в  комнате,
смотревшей на рельсы, спать было невозможно. Не  лучше  обстояло  дело  и  в
десятиметровке. Правда, по улице Ильюшина общественный транспорт  не  ходил,
зато прямо у окна раскинулась автозаправка. Зимой еще ничего, а летом Дышать
невозможно...
   - Мы на обмен пять лет  тому  назад  подали,  -  бесхитростно  радовалась
Леночка, - только дураков все не находилось  на  нашу  халабуду.  Ну  посуди
сама, Аня, разве это жизнь? Ни  минуты  покоя!  И  вдруг  такое  невероятное
счастье. Боже, как нам с дочкой повезло!  Центр,  тихо,  пятый  этаж,  лифт,
магазины, а то, что коммунальная, так даже  лучше,  у  меня  отродясь  такой
отличной подруги, как ты, не было!
   На улицу Академика Ильюшина я приехала около трех часов. Добираться  было
страшно неудобно. Сначала по Ленинградскому проспекту до стадиона  "Динамо",
потом по Планетной  улице  почти  до  конца,  затем  налево...Оказавшись  на
узенькой улочке, застроенной  с  одной  стороны  отвратительными  панельными
пятиэтажками, я высунулась из окна машины и спросила у  мальчишек,  куривших
возле старого дуба:
   - Где тут бензоколонка?
   Честно говоря, лучше было бы поинтересоваться трамвайной  остановкой,  за
сорок лет, прошедших с 1960 года, АЗС  давным-давно  могла  сломаться...  Но
один из подростков вежливо ответил:
   - А прямо в самом конце улицы увидите. Слева трамвай пойдет,  а  заправка
справа.
   Обрадовавшись, что в этом краю Москвы не произошло кардинальных  перемен,
я дорулила до нужного места и притормозила у пятиэтажного дома  из  светлого
кирпича. Смотрелось здание лучше, чем его  блочные  соседи,  но  расположено
было  отвратительно.  Наверное,  Семеновы  очень  хотели   сохранить   тайну
усыновления, раз поехали в такое место. Заперев "Жигули", я вошла в  подъезд
и позвонила в первую квартиру, честно говоря, ни на что не надеясь.  Слишком
много лет отделяет  нас  от  шестидесятого  года.  Небось  здесь  много  раз
сменились хозяева. И вообще,  сегодня  четверг,  пятнадцать  часов,  люди  в
основном на работе...Но дверь распахнулась сразу.  На  меня  пахнуло  смесью
запахов чужой жизни. Здесь варили  мясо,  стирали  белье  и  держали  кошку.
Впрочем, у нас дома живет сразу три особи из семейства кошачьих, вернее, две
кошки и один кот, но такого вонизма нет. На  пороге  стояла  молодая,  очень
полная женщина, лет ей было на вид чуть больше тридцати, а вес приближался к
центнеру.
   - Вам кого? - спросила она, вытирая о фартук красные мокрые руки.
   - Семеновы тут проживают?
   - Ну, слушаю, я Семенова.
   - Простите, позовите, пожалуйста, Жанну.
   - Кого?
   - Жанну.
   - Не знаю такую, - растерянно ответила девушка.
   - Игоря Семенова тоже тут нет? - безнадежно вздохнула я.
   - Папа, - неожиданно закричала  толстуха,  -  поди  сюда,  тетка  к  тебе
пришла.
   В коридор выглянул полный лысоватый мужик в красных то ли трусах,  то  ли
шортах.
   - Ну, чего надо?
   - Вы Игорь Семенов? - еле сдерживая радость, поинтересовалась я.
   - Ну...
   - Муж Жанны...
   - Чего?
   - Вашу супругу зовут Жанна?
   - Не, - пробасил мужик, - Алевтина Петровна. Я совсем растерялась.
   - И вы никогда не жили в одной квартире с Анной Михайловной?  Директрисой
детского дома? И мальчик Константин...
   - А, - протянул дядька, - вон оно что! Так то когда было! Жанка,  стерва,
от  меня  еще  в  шестьдесят  первом  сбежала!  С   полковником!   Подцепила
любовничка! Вы-то кто будете?
   - Понимаете, - лихорадочно  забормотала  я,  -  мне  срочно  нужно  найти
мальчика, вернее,  теперь  уже  мужчину,  но  в  шестьдесят  первом  он  был
годовалым ребенком, ну, того,  кого  Анна  Михайловна  принесла  вам  вместо
Костика.
   - Андрюху, что ли? - поскреб под мышкой Семенов.
   - Вы его Андрюшей назвали? - обрадовалась я. Игорь кивнул.
   - Бога ради, подскажите их адрес!
   Семенов вновь начал чесаться, сначала поковырял макушку,  где  намечалась
лысина, потом затылок, затем шею... Когда  его  рука  с  широкой  ладонью  и
короткими пальцами сползла на грудь, мне  захотелось  пнуть  мужика.  Может,
посоветовать ему шампунь "Дружок"? Отличная штука, стоит совсем  недорого  и
всем нашим животным мигом помог избавиться от блох!
   Наконец Игорь перестал скрестись.
   - А нету!
   - Чего нету?
   - Адреса. Хрен ее знает, куда они съехали. Мне не сказали.
   - Но как же...
   - Так же, - разозлился  Семенов,  очевидно,  воспоминания  о  той  давней
истории были ему до сих пор неприятны, -  пришел  домой,  на  столе  записка
валяется, Прости, дорогой, другого полюбила, прощай навек, на  развод  подам
сама. И все. Вот ведь дрянь! Телевизор  увезла,  холодильник,  мебель,  даже
занавески поснимала, все потом заново наживал...
   - Алименты на ребенка куда посылали, вспомните, пожалуйста!
   - Ничего я не посылал.
   - Но...
   - Мальчишка не мой, из приюта взятый!
   - Усыновленные имеют равные права с родными детьми, вы  обязаны  были  по
закону его  содержать!  Игорь  снова  зачесался.  -  Жанка  на  алименты  не
подавала, а я и не настаивал.  Новый  хахаль  у  ней  из  обеспеченных  был,
полковник.  Мы  на  суде  встретились,  так  я  ее  прямо  не  узнал!  Шубка
каракулевая, сумка кожаная, перманент на голове, фу-ты ну-ты, ножки гнуты. А
уж набрехала на меня судье! И пил я, и бил ее, и ребенка голодом  морил!  Ну
не сука, а? Может, и двинул ее пару раз когда, так за дело ведь! Хозяйка она
хреновая была, дашь зарплату, мигом на дрянь потратит. Платье купит,  туфли,
бусы, а жрать дома нечего. Я только  потом  свое  счастье  понял,  когда  на
Алевтине женился, очень хорошо, что Жанка сбежала, все равно бы  ее  выгнал.
Тут он перестал раздирать ногтями грудь и поинтересовался:
   - А вам-то она зачем?
   - Я сестра того мальчика, ну, Андрея! Очень хотела  найти  его,  все-таки
родная кровь! В глазах Семенова мелькнул интерес:
   - И матерь его жива?
   - Да, - кивнула я, - страшно переживает, что  ничего  о  сыне  не  знает,
хочет перед смертью свидеться.
   На лице Игоря заиграла радостная улыбка, очевидно, он мигом понял,  какие
неприятности доставит бывшей жене визит настоящей матери  Андрея,  и  теперь
решил во что бы то ни стало помочь мне.
   -  Ладушки,  ступай   на   четвертый   этаж,   квартира   над   моей,   -
проинструктировал меня Семенов, - там Карина живет, отчества не  помню,  вот
она адресок Жанны точно знает.
   - Почему?
   - Потому что дрянь! - неожиданно зло буркнул  Семенов.  -  Иди,  иди,  не
сомневайся, ежели у кого есть  какая  информация,  так  это  у  ней,  лучшая
подруга  Жанны  была,  она  ей  с  этим  полковником  площадь  для  свиданий
предоставляла, сволочь! - - И он опять стал яростно начесывать шею.
   Похоже, что сегодня у меня был день удач. Карина,  обаятельная  дама  лет
шестидесяти пяти, мирно смотрела сериал. Наверное, у нее  были  проблемы  со
слухом, потому что даже на лестничной клетке,  перед  закрытой  дверью,  был
слышен страстный диалог мексиканских актеров .Я нажала на звонок и не  сразу
отдернула  палец  -  пусть  потрезвонит  подольше.  Но  дверь   распахнулась
моментально. Со словами: "Опять с продленки убежал"  -  на  пороге  возникла
Карина, полноватая, седая, одетая в уютный махровый халат. Увидав меня,  она
приветливо улыбнулась:
   - Ой, простите, я думала, внук опять удрал из  школы.  Оставляют  его  на
продленке, чтобы уроки делал, а он дождется, когда учительница зазевается, и
все, домой несется, к бабушке под крылышко. Вы ко мне?
   - Карина...
   - Евгеньевна, - добавила дама, - слушаю.
   - Вам, наверное, мой визит покажется не слишком приятным...
   Хозяйка наморщила лоб:
   - Что-то случилось с Левой? Автомобильная авария? Говорите скорей.
   Я увидела, как на ее милое,  какое-то  уютное  лицо  наползает  синеватая
бледность, и быстро сказала:
   - - Нет, нет, речь идет о Жанне Семеновой, вашей подруге, помните такую?
   - Естественно, - ответила собеседница, розовея на глазах, - мы были очень
близки до определенного момента. А вы кто?
   - Жанна усыновила мальчика...
   - Что вы говорите? - изумилась Карина Евгеньевна.  -  И  когда  же  такое
случилось? У нее ведь был уже один ребенок, Андрюшенька.
   - Это он и есть. Андрея взяли из приюта.
   - Ну и ну, - покачала головой Карина, - вы ничего не  путаете?  Мы  в  те
годы  были  очень  близки,  прямо  сестры,  но  она  никогда  и  словом   не
обмолвилась, что Андрей неродной. Впрочем, снимайте ботинки  и  идите  сюда.
Под бдительным оком  хозяйки  я  сняла  кроссовки,  получила  безукоризненно
чистые пластиковые тапки примерно сорок третьего размера и, громко стуча ими
об пол, пошла вслед за Кариной. Она привела меня на вымытую до блеска  кухню
и предложила:
   - Кофе?
   - Лучше чай.
   Откуда ни возьмись появился тучный рыжий кот и, легко вспрыгнув на  стол,
стал тереться огромной Ушастой мордой о мой подбородок.
   - Гоните его, такой нахал, - велела Карина, -  сейчас  всю  кофточку  вам
обволосит, лезет ужасно. Уходи, Маркиз!
   - Ничего, у меня дома три кошки...
   - А, так вы из кошатников, - обрадовалась хозяйка и поставила передо мной
синюю кружку с жидким чаем, - ну, тогда пусть сидит, ласковый очень. А зачем
вам Жанна понадобилась?
   - Я сестра этого Андрея. Семеновы не захотели брать из детского дома двух
детей, и нас с братом разлучили в младенчестве, мы двойняшки, - смело  врала
я, - жизнь моя сложилась вполне  удачно,  но  очень  хочется  встретиться  с
братом...
   - Понимаю, - кивнула Карина. Обрадованная ее приветливостью, я  понеслась
дальше:
   - Я приехала к Игорю Семенову, он тут на первом этаже живет, такой грубый
мужчина, он меня к вам отправил.
   - Да, Игорь Степанович человек дурного воспитания, - поджала губы Карина.
- Когда Жанна от него ушла, не поверите, что он сделал!  Дверь  мне  сломал!
Пришел и давай ногами в филенку бить. Негодяй! Между прочим, я  очень  рада,
что помогала Жанне, мы были такие молодые... Мне только-только двадцать пять
исполнилось, когда Семеновы сюда въехали. Я оказалась первой из соседей, кто
их увидел. Карина тогда не работала, сидела с крохотной дочкой, которой  еще
и года не исполнилось. Жизнь ее строго  подчинялась  расписанию:  кормление,
гуляние, кормление, гуляние... Вот с очередной прогулки она и  возвращалась,
толкая перед собой клетчатую коляску производства ГДР,  когда  увидела,  что
перед родным подъездом притормозил грузовик, откуда споро начали вытаскивать
вещи. Карина сразу поняла, что приехали новые  соседи,  и  притормозила.  Ей
было страшно интересно, что за лопухи польстились на первую квартиру. Жившая
там раньше Лена Ефимова несколько раз обращалась в санэпидемстанцию,  требуя
признать площадь непригодной для жилья, а когда поняла, что  новой  квартиры
ей не получить, стала подыскивать  обмен.  Остановившись  в  двух  шагах  от
грузовика, Карина увидела немудреную мебель, узлы и  точь-в-точь  такую  же,
как у нее, коляску. Впрочем, тогда  все  у  всех  было  одинаковое.  Молодая
женщина бегала из квартиры к машине, перетаскивая цветочные горшки. Внезапно
ее коляска ожила, из нее понесся сердитый крик. Карина машинально схватилась
за ручку и принялась качать  чужого  ребенка.  В  этот  момент  из  подъезда
выскочила встрепанная новоселка и крикнула:
   - Огромное спасибо! Карина улыбнулась:
   - Не за что.
   Так началась их дружба. Молодые  матери,  не  имеющие  дома  бабушек  или
нянек, знают, как трудно  одной  управляться  с  ребенком,  когда  никто  не
приходит к тебе  на  помощь.  Даже  в  магазин  приходится  тащить  с  собой
младенца, нельзя же оставить его одного! Жанна жила на  первом  этаже,  зато
Карина на четвертом. Лифта в их доме не было, и  бедной  матери  приходилось
таскать на горбу тяжеленную "машину"  вверх  и  вниз,  причем  когда  Карина
уходила из дома, то сначала она выносила коляску, оставляла ее  у  подъезда,
потом как угорелая неслась наверх, хватала укутанную в одеяла, гневно орущую
Светлану и летела с ней вниз,  каждый  раз  боясь,  что  вспотевший  ребенок
простудится или коляску сопрут. При возвращении с прогулки производились  те
же действия, только в обратном порядке. И вообще, пока муж был на работе,  у
Карины не находилось ни минуты отдыха. Света плакала все  время,  не  желая,
как другие дети,  спокойно  спать  после  еды.  С  появлением  Жанны  многие
трудности отпали. В магазин они теперь ходили по очереди. Одна  носилась  за
продуктами, другая занималась с детьми. Да и  днем  они  давали  друг  другу
отдохнуть. Отнеся Светку к Жанне, Карина могла  поспать  часок-другой  и  не
была теперь вечером измучена до предела. Вскоре между молодыми женщинами  не
осталось секретов, по крайней мере,  так  считала  Карина.  Жанна  частенько
жаловалась ей на  Игоря.  Во-первых,  он  любил  приложиться  к  бутылке,  а
напившись, распускал руки. Один раз Жанна прибежала к подруге ночью в  одной
сорочке, рыдая от ужаса. И  Валера,  муж  Карины,  отправился  утихомиривать
буяна. Во-вторых, Семенов мало зарабатывал. Сидел  бухгалтером  на  каком-то
заводе, получал восемьдесят рублей, ровно в семь вваливался домой и падал на
диван у телевизора. Ему  и  в  голову  не  приходило  помочь  шатающейся  от
усталости Жанне. Более того, не найдя на столе горячий ужин,  Игорь  начинал
орать:
   - Сидишь це