лигентность и доброту. Но на Радзинского словно ступор
напал, ни одна слеза не скатилась по щеке. Потом он неожиданно трезвым
взглядом обвел толпу и холодно подумал: "Ну-ну, ребята, кто же из вас,
скорбящих и рыдающих, убил мою Ниночку?"

На следующий день после похорон Алик отправился на Петровку, добрался до
местного начальства и потребовал открыть дело "по факту убийства гражданки
Арбени".

Довольно пожилой полковник внимательно выслушал Радзинского, он ни разу не
перебил парня, только качал головой, приговаривая:

- Так, так, так...

Но когда Алик наконец замолчал, полковник развел руками:

- Уважаемый Александр Сергеевич, открыть дело невозможно!

- Почему? - заорал Алик.

- Нина Арбени долго болела, в ее кончине нет ничего удивительного.

- Но она сказала мне, что ее отравили...

- Мало ли что человеку привидится в агонии, - вздохнул милицейский чин, -
мой вам совет: поезжайте на природу, отдохните, успокойтесь. Безумно жаль
молодую женщину, но, видно, это ее судьба.

- Эксгумируйте тело, - потребовал Алик, - я слышал, что мышьяк и стрихнин
сохраняются в костях долгие годы.

Полковник посмотрел на Алика и стал разговаривать с ним таким тоном, каким
учительница младших классов беседует с ребенком-дауном:

- Дорогой Александр Сергеевич, во-первых, у нас нет никаких оснований для
подобных действий, а во-вторых, даже если бы и возникли определенные
подозрения, мы все равно не можем осуществить эксгумацию трупа.

- Почему?! - заорал Алик. - Ну почему?!

Полковник налил воды из графина, пододвинул к Радзинскому стакан и с
жалостью в голосе сказал:

- Вы же только что сами сказали, что Арбени кремировали! И потом,
отравления мышьяком, стрихнином или цианидами достаточно распространенная
вещь. Клиническая картина мигом бы стала понятна специалисту, ведь вы
говорили, что для лечения Нины Арбени подключили лучших врачей?

Алик кивнул.

- Вот видите, - обрадовался полковник, - эти медики бы разобрались, что к
чему... Нет, вы должны понять, несчастная женщина просто заболела чем-то
странным. Кстати, каковы результаты вскрытия?

- Его не делали.

- Да? - удивился собеседник. - Это ведь обычная процедура в таких
случаях...

- Отец не захотел, - пояснил Алик, - он даже забрал тело Нины домой, не
оставил в больничном морге, не хотел, чтобы дочь кромсали после смерти.

- Жаль, - ответил полковник, - на многие вопросы можно было бы получить
ответы!

Алик вышел из здания на улицу, посмотрел на беспечно бегущих прохожих и
решил действовать самостоятельно.

Сначала он за большие деньги выкупил из архива клиники историю болезни Нины
Арбени, потом набрал книг по медицине: справочники по клинической
токсикологии, анатомии, физиологии... Целых полгода Алик любую свободную
минуту посвящал работе с документами, разбирал записи, сделанные
отвратительным "врачебным" почерком, изучал анализы, рентгеновские снимки,
попутно осваивая науку о ядах.

Правда, сначала он хотел пойти менее сложным путем и дал ксерокопию
документов кое-кому из врачей, но специалисты лишь развели руками. На
туберкулез, рак легких или гортани не похоже, астма тоже выглядит не так...
Непонятная, загадочная болячка. Пришлось думать самому.

Скоро Алик прибрел параллельную специальность, став вполне подкованным
токсикологом. Он знал теперь, что человека можно отравить множеством
способов: веществами психотропного действия, алкоголем и его суррогатами,
хлорированными углеводородами, бензолом, толуолом, ксилолом, наркотиками,
стимуляторами центральной нервной системы, веществами кардиотропного
действия, тяжелыми металлами и мышьяком, ядами растительного и животного
происхождения... Список казался бесконечным... А еще были цианиды,
соединения серы и азота, уксусная кислота, щелочи, формальдегид...

Сделать человека можно только одним способом, зато отравить...

Несколько месяцев Алик методично читал учебник, попутно заглядывая в
медицинский словарь. Литература, рассчитанная на специалистов, пестрела
непонятными словами: тремор, парез, холестаз, гемическая гипоксия...

Потом словарь перестал быть нужен, а затем и вовсе произошел невероятный
случай. Как-то вечером, когда Алик в очередной раз пытался изучить
Ниночкины анализы крови, к ним в квартиру в слезах влетела соседка и
завопила:

- Ой горе, ой жуть, помирает...

Алик встряхнул грязноватую бабу за плечи и, поняв, что несчастье случилось
с ее десятилетней дочерью, пошел в квартиру алкоголички.

Бросив беглый взгляд на девочку, лежащую на диване, он, вызывая "Скорую",
спросил:

- Что она ела?

- Баночку грибов у метро купила, - всхлипывала соседка, - угостила ее
вкусненьким...

Перед глазами Алика, а, как у всякого музыканта, зрительная память у мужика
была великолепно развита, мигом возникла страница из соответствующего
раздела справочника по клинической токсикологии. А поскольку "Скорая" все
еще ехала, он принялся действовать сам.

- Перестань выть, - прикрикнул он на мать. - Иди вниз, на первый этаж, в
аптеку, купи вот эти лекарства...

Когда эскулапы наконец прибыли, Алик уже успел промыть девочке желудок,
дать активированный уголь и солевое слабительное.

- Вот, - сказал он врачу, - тут двести миллилитров четырехпроцентного
раствора гидрокарбоната натрия, вводите медленно...

Доктор глянул на девочку, потом на Алика и заметил:

- Вообще, коллега, мы рекомендуем двести пятьдесят миллилитров
десятипроцентного раствора глюкозы...

- У нее ацидоз, - прервал его Алик, - а еще хорошо бы ввести контрикал,
гордокс, только у меня этих препаратов нет, впрочем, липоевая кислота,
витамин Е, эссенциале для защиты печени...

- Вы токсиколог? - с уважением поинтересовался врач.

Алик помедлил секунду и кивнул:

- Похоже, что да.

Но чем дольше Радзинский изучал специальную литературу, тем больше понимал,
что Ниночку никто не травил, похоже, что бедняжка действительно заболела
какой-то неизвестной науке болезнью...

Потом до Алика дошли наконец слухи о женитьбе Эдика на Геме и о том, что
она всем рассказывает о "последней просьбе Ниночки". Радзинский сначала
дико возмутился, он-то хорошо знал, как умирала Нина. В палате в этот
момент никого не было, а Гема приходила к подруге всего один раз, кстати, и
Эдик не слишком рьяно ухаживал за женой. Показывался минут на десять в
день, а потом вообще укатил с гастролями в Болгарию... На похороны жены он
прибыл прямиком из Софии... Зато теперь и Гема, и Эдик на всех углах
рассказывали, как пытались объединенными усилиями спасти Нинушку, но не
сумели...

Первым желанием Алика было явиться к новобрачным и набить им наглые морды
или по крайней мере переколотить у них в доме всю посуду... Он уже совсем
было собрался отправиться к Малевичу, но в ночь накануне визита ему
приснилась в первый раз Нинуша. Любимая женщина в его сне выглядела совсем
не так, как в последние месяцы. Молодая, красивая, с блестящими волосами и
лучезарной улыбкой...

- Аличек, - говорила она, - Аличек, мне хорошо, я счастлива... Только одно
мешает... Отравили меня, Алик, убили... не ходи к ним, найди
доказательства, не ходи, не ходи...

Радзинский проснулся в холодном поту. Наутро он опять начал искать хоть
какие-то свидетельства насильственной гибели любимой. Теперь он пошел иным
путем, принялся следить за Темой и Эдиком.

Желание наказать противную парочку было столь велико, что Алик, старательно
скрывая истинные чувства, начал навещать Малевичей, прикидываясь другом
семьи.

- Он так радовался, когда узнал, что Эдик больше не сможет играть на
скрипке, - грустно улыбалась Настена, - говорил: это его господь наказал за
Ниночку.

Гему Алик ненавидел так, что у него мигом начиналась тахикардия при взгляде
на Даутову. Когда она неожиданно открыла в себе целительский дар и начала
мотаться по России и странам ближнего зарубежья с сеансами, Радзинский с
возмущением говорил Настене:

- Дурит, дрянь, народ. Ох, мог бы я рассказать тебе всю правду об ее
"бизнесе", только неохота... Впрочем, нужно собрать все ее гнусные
секретики и отнести информацию в газеты! То-то журналюги обрадуются...

- Не связывайся с дерьмом, - посоветовала Настя.

Шло время, желание разобраться в причинах гибели любимой женщины не
покидало Алика, можно сказать, это стало целью его жизни. Но чем дальше в
пучине времени терялась дата смерти Нины, тем больше Радзинский понимал:
дело глухо.

Не так давно он с грустью сообщил Настене:

- Похоже, что теперь уже концов не найти...

Настя даже обрадовалась, услыхав это заявление. Может, наконец сьш
успокоится, похоронит призраки, женится... Настя понимала, что сумеет найти
общий язык с любой невесткой, пусть появится кто угодно, хоть негритянка в
красную клеточку, хоть чеченка с толпой голодных родственников,
проститутка, негодяйка... Любая подойдет, лишь бы из головы Эдика наконец
ушла Нинуша, конкурировать с мертвой невозможно...

Такие или примерно такие мысли крутились в голове у Настены, когда дня три
тому назад она открыла входную дверь, услыхав:

- Мама, это мы.

Настена с трудом сдержала удивление. На пороге стоял Алик, взбудораженный
сверх всякой меры, на щеках его лихорадочно горели неровные красные пятна,
глаза блестели... Так выглядит человек, когда температура его тела
подскакивает до сорока градусов... Но самое удивительное оказалось другое.
Алик пришел с дамой, и с какой! Рядом с ним мило улыбалась стройная...
негритянка.

- Мама, - закричал возбужденно Алик, - знакомься, это...

Последовал набор звуков.

- Здравствуйте, - прошептала Настена, не понявшая, как надлежит звать
гостью, - чаю или кофе?

- Потом, потом, - затараторил Радзинский, вталкивая гостью в свою комнату,
- все потом.

Часа полтора Настена слушала, как из спальни доносятся голоса, высокий,
чирикающий и низкий, хрипловатый. Таинственная посетительница великолепно
изъяснялась по-русски, без всякого акцента...

Затем парочка вновь вышла в коридор. Алик помог надеть даме шубку, потом
проводил ее до машины и, вернувшись, в невероятном ажиотаже кинулся к
телефону:

- Институт тропической медицины? Как связаться с Евгенией Ивановной Червь?

Настена даже улыбнулась, услыхав такую фамилию, правда, ей встречались и
более смешные, например, певица Визжалова.

Кратко переговорив по телефону, он ринулся к вешалке и схватил куртку.

- Ты куда? - поинтересовалась Настя.

Алик повернулся, обнял мать и с самым счастливым видом заявил:

- Мусик, теперь знаю почти все, осталось уточнить кое-какие мелкие детали!

- Что ты имеешь в виду? - удивилась Настя.

- Все, - загадочно ответил сын. - Мне известно, как убили Ниночку, кто
сделал это, почему и какую выгоду получил от убийства... Осталось добыть
доказательства, а они есть у одной дамы, которая, впрочем, ни о чем не
подозревает... Сегодня необходимая штука окажется у меня в руках... Ну,
берегись, Малевич!

- Малевича убили вчера, - тихо напомнила Настя, - ты забыл?

- Нет, - рассмеялся Алик, - так ему и надо, но самое смешное, что я
абсолютно точно теперь знаю, кому понадобилось воткнуть в Эдика ножик...

- И кому?

- Потом, все потом, - отмахнулся Радзинский, - извини, жутко тороплюсь!

Растерянная Настена посмотрела вслед сыну, потом прошла в его комнату и
заметила на столе белый глянцевый прямоугольничек. "Нгванья Мбоу, доктор
медицины" - было напечатано на визитной карточке.

Настена отправилась на работу, а когда около восьми вернулась домой,
обнаружила повсюду разбросанные вещи Алика и записку: "Мамуся, не волнуйся,
вылетел в Светлогорск, вернусь завтра. Алик".

Не понимая, что происходит, Настена легла спать, а на следующий день,
поздно вечером, пришла страшная весть, позвонили из милиции... Хорошо еще,
что Настя в этот момент была в консерватории, и ее проводили до дома
студенты.

- Вы говорили, будто знаете, кто убил Алика, - тихо напомнила я.

- Кто? - удивилась Настена. - Я?

- Ну да, только что!

- Нет, деточка, - всхлипнула Настя, - не обращай внимания, я несу черт
знает что, сама не понимаю, ума лишилась просто.

Внезапно она схватила меня горячей рукой:

- Помоги, слышишь, помоги... Найди убийцу Алика!

- У вас осталась визитная карточка этой Нгваньи?

Настя кивнула, открыла секретер и протянула мне визитку. Потом из нижнего
ящика вытащила маленькую красную бархатную коробочку и велела:

- Смотри!

Я глянула внутрь. На специальной подставочке покоилось кольцо удивительной
красоты с крупным бриллиантом.

- Это антикварное изделие, - пояснила Настя, - осталось от моей бабки,
урожденной баронессы фон Корф, золото и камни, естественно, настоящие,
работа почти уникальная...

Я, не понимая, уставилась на Настену.

- Кольцо станет твоим, - припечатала Радзинская, - только найди убийцу
Алика!

ГЛАВА 21

Домой я не шла, а летела. Нгванья Мбоу и Евгения Ивановна Червь из
Института тропической медицины! Надо немедленно переговорить с этими
дамами, узнать, что они сообщили несчастному Алику, и картинка сложится. Я
стою на пороге разгадки.

Дверь квартиры по-прежнему была не оклеена, а Иван пребывал на кухне, здесь
же на табуретке у окна сидела Люська.

- Привет, Лампа, - смущенно сказала соседка, - вот забегла соли одолжить...

- Котлеты будешь? - поинтересовался Ваня.

- С удовольствием, - обрадовалась я.

На улице стоял дикий, совершенно невероятный для ноября мороз, и организм
требовал горячей, тяжелой и жирной еды. Кстати, я частенько в прошлой жизни
сталкивалась с балетными, и девчонки открыли мне один секрет, как похудеть
со стопроцентной гарантией. Очень просто. Берете два стакана воды и ставите
в морозильник. Только, пожалуйста, не надо понимать эту фразу буквально А
то одна из моих подруг и впрямь сунула в камеру с самой низкой температурой
два сосуда из тонкого стекла, потом она про них благополучно забыла, и
пришлось наутро выгребать осколочное крошево.

Значит, еще раз объясняю. Собираясь поесть на ночь мучного, жирного,
сладкого, вредного, но вкусного, сначала наступаете ногой на горло этому
желанию и не хватаете сразу блинчики, булочки и свиные отбивные с
макаронами. Нет, идете на кухню, наливаете пол-литра воды в кастрюльку и
ставите в морозилку. Минут через пятнадцать, когда жидкость еще не
превратится в лед, но уже подернется легкой корочкой, отливаете один стакан
и быстро выпиваете. Подчеркиваю, напиток должен быть очень, просто очень
холодным, почти ледяным... Затем со спокойной душой наедаетесь и допиваете
остаток водички.

Почти все мои подруги потеряли при помощи этой нехитрой методики килограммы
лишнего веса. Объясняется это явление просто. Во-первых, после того, как вы
до еды залпом проглотили 250 миллилитров жидкости, в ваш желудок влезает
намного меньше жратвы, во-вторых, организм тратит кучу калорий "на
подогрев" выпитого до нужной температуры, а она, если кто забыл, равна 36 и
6! Способ приобрести стройные формы путем "моржевания желудка" известен
давно, балетным девочкам о нем рассказали их мамы, танцовщицы Большого
театра, а тем поведали, соответственно, бабки, которых, как гласит легенда,
этому научила Матильда Кшесинская, любовница сразу трех великих князей
Романовых. Говорят, сама гениальная Агриппина Ваганова сгоняла подобным
образом накопившийся жирок. Правда или нет, не знаю, лично мне никогда не
приходилось использовать этот рецепт на практике, потому как я вешу сорок
восемь килограммов. То, чего безуспешно пытаются добиться другие женщины,
далось мне от рождения. Я никогда не поправляюсь, даже если лопаю
безостановочно пирожные, грецкие орехи и взбитые сливки с шоколадом.
Поэтому сейчас съем восхитительные котлеты без всяких угрызений совести.

- Ну и где котлеты? - спросила я у Вани.

- В кладовку отнес, - пояснил мастер.

Я побежала по коридору. Наша квартира, впрочем, я говорила об этом раньше,
состоит из двух. Два туалета мы оставили, а вот из одной ванной сделали то,
о чем мечтают многие москвички: кладовку. В ней у нас стоит еще один
холодильник и хранятся овощи, крупы, бутылки с водой... Здесь же имеется и
невысокий столик, на который частенько ставят горячую кастрюлю с супом или
другую какую еду, которую из-за температуры нельзя сразу сунуть в
рефрижератор и которая мешает на кухне.

Я подлетела к кладовке и увидела... совершенно чистую, до блеска
отполированную сковородку. Еле сдерживая крик негодования, перевела глаза
вниз и обнаружила на полу, под столиком сладко спящую Мулю. Сожрав
приготовленные котлетки, мопсиха не нашла в себе сил, чтобы доползти до
спальни, и рухнула прямо на месте преступления.

- Мульяна, - прошипела я, наклоняясь к пахнущей жареным мясом морде, -
Мульяна, это отвратительно!

Но собачка сладко храпела. Надо наподдавать ей как следует. Однако только
эта мысль пришла мне в голову, как Мулечка распахнула свои круглые карие
глазки и уставилась на меня взором трехлетнего ребенка. Тряпка выпала из
рук. Я не способна лупить существо, похожее на младенца.

- Ну, - Иван всунул в кладовку голову, - не найдешь никак?

Потом увидал опорожненную сковородку и искренно удивился:

- Ты чего, Лампа, все съела? Ну даешь, там десять штук лежало! Еще заворот
кишок заработаешь.

Я посмотрела на мастера и решила не расстраивать мужика.

- Сама не понимаю, как так вышло. Вкусно очень оказалось. Вот только теперь
ужина нет.

- Не нервничай, - отмахнулся Ваня. - Там еще фарш остался, нажарю до
вечера.

Нгванья Мбоу говорила по-русски лучше меня. Во всяком случае, когда мы с
ней уславливались о встрече по телефону, никакого акцента я не услышала. Из
трубки лилась абсолютно правильная речь с характерным московским "аканьем".
Впрочем, и когда я переступила порог ее квартиры, то ничего специфически
африканского не увидела. Никаких масок на стенах или занавесок из батика.
Обычная квартира, обставленная самым простецким образом. Да и на хозяйке
оказались синие джинсы и серенький свитерок, ни тюрбанов, ни цветастых
юбок. Нгванья не ходила с обнаженной грудью и не била в тамтам. Кстати, она
была не очень темнокожей, скорей мулатка с лицом цвета молочного шоколада и
с прямыми волосами.

- Проходите, - улыбнулась Нгванья, обнажая белые-белые зубы, - чай или
кофе? Хотя, учитывая зверский мороз, лучше водки.

- Спасибо, но я плохо переношу алкоголь, а вот от кофе не откажусь.

По извечной московской привычке мы устроились на кухне, и я спросила,
прихлебывая великолепно сваренную "Арабику":

- Вы в курсе, что Алика Радзинского убили?

- Боже! - воскликнула Нгванья и уронила на пол сахарницу. - Кто? За что?

- Вот это я и хочу у вас узнать!

- Но кто вы?

Я вынула из сумочки удостоверение.

- Частный детектив, которого наняла мать Алика, Анастасия Романовна. Она не
слишком доверяет милиции, но хочет, чтобы убийца сына был пойман и наказан.

- Да, - задумчиво протянула Нгванья, - к сожалению, правоохранительные
органы не всегда работают так, как надо.

- Можете ли вы припомнить, о чем разговаривали с Аликом во время последней
встречи? Зачем он приглашал вас к себе домой?

Нгванья достала пачку "Собрания", взяла зеленую сигаретку и пробормотала:

- Ну, если это вам поможет... Слушайте, пожалуйста...

Отец Нгваньи дипломат, долгие годы он работал в Москве, в посольстве.
Девочка ходила в советскую школу и быстро выучилась болтать на русском
языке.

- Наша семья, - неторопливо рассказывала Нгванья, - не слишком традиционная
для африканцев. Дело в том, что моя мать белая, англичанка, великолепный
врач, посвятила себя изучению редких тропических болезней.

Правда, на какое-то время Эстер попыталась быть просто женой дипломата и
приехала с супругом в Москву. Но жизнь, заполненная светскими раутами и
благотворительными мероприятиями, ей быстро надоела, и женщина сбежала в
Африку к своим обожаемым инфекциям. Нгванья осталась с папой. Эстер,
страстно увлеченная наукой, совершенно не годилась на роль матери. Честно
говоря, ее ничто не волновало, кроме лихорадок и других редких заболеваний.
Она могла сутками не показываться до