рошо это!
   Дежурный отбрыкивался от мужика как мог,  но  Селиванов  не  зря  успешно
занимался бизнесом Парень добрался до начальника отделения и  добился  того,
что менты квартиру бывшей любовницы вскрыли.
   И обнаружили они там труп Репниной, убитой кухонным ножом. Пока на  месте
преступления работала специальная бригада, Антон, без конца  хватавшийся  за
сердце, рассказал оперативникам чудовищную историю.
   Они с Репниной разошлись, но остались  добрыми  друзьями.  Иногда  ходили
вместе  в  ресторан  или  в  ночной   клуб.   Отношения   их   из   любовных
трансформировались в приятельские. Сонечка, живущая на зарплату  продавщицы,
изредка перехватывала у Антона деньги и частенько забывала отдать  долг.  Но
Селиванов не  настаивал.  Он  отлично  зарабатывает,  живет  один,  жены  не
имеет... Словом, может себе позволить подкинуть "капусту" подруге. Некоторое
время тому  назад  Сонечка  рассказала  Антону  о  своем  новом  кавалере  -
милиционере. Известие о том, что бывшая любовница  связалась  с  ментом,  не
порадовало бизнесмена, и он без обиняков высказал девушке все, что думает по
этому поводу.
   - Ну, нашла достойный объект. Да они все идиоты. Прикинь, лампочку втроем
закручивают.
   - Как это? - не поняла Соня. - Почему втроем?
   - Очень просто, - хохотнул Антон, - один легавый берет лампочку, залезает
на стол, а два других крутят стол по часовой стрелке.
   - Дурак! - обиделась Софья. - Володя не такой, он майор с Петровки.
   - Значит, взяточник, - вздохнул Селиванов. Репнина обозлилась и несколько
месяцев не звонила другу. Голос ее он услышал только позавчера.
   - Алло, - прошептала Сонечка.
   - Привет, - обрадовался Антон, - как дела?
   - Плохо, - залепетала девушка, - просто отвратительно, хуже некуда.
   - Что случилось? - испугался Антон.
   В  ответ  раздались  рыдания.  Ничего  не  понимающий  мужик  вскочил   в
автомобиль и примчался к Соне домой. Когда бывшая любовница  открыла  дверь,
парень чуть не упал от ужаса. Лицо Сони украшал  огромный  синяк,  на  руках
виднелись ссадины.
   - Кто это тебя так? - только и смог спросить Селиванов.
   - Володя, - всхлипывала она, - он зверь.
   Удержав на языке фразу: "Я тебя предупреждал", Антон сгонял  в  ближайший
супермаркет за коньяком и, налив Соне, принялся расспрашивать о происшедшем.
   Девушка трясущейся рукой ухватила бокал и начала рассказывать:
   - Он ужасно ревнивый, стоит только посмотреть в сторону или заговорить  с
кем-то, мигом начинает драться. Вот  вчера  были  на  дне  рождения  у  моей
приятельницы, и я танцевала с ее мужем. Так Костин в гостях  мило  улыбался,
но, стоило сесть в машину, схватил меня за волосы и начал колотить  лицом  о
приборную доску, хорошо нос не сломал.
   А неделю назад он избил ее  в  кровь  за  телефонный  разговор  с  бывшим
одноклассником, во вторник ударил кулаком прямо в грудь с такой  силой,  что
чуть не остановилось сердце...
   - Он меня когда-нибудь убьет, - всхлипывала Соня.
   - Немедленно прекрати всякие взаимоотношения с этим  субъектом,  -  велел
Селиванов.
   - Боюсь, - шелестела бывшая любовница,  -  он  только  обозлится.  Я  уже
пыталась, даже к маме хотела уехать, а Володя туда прибыл и  закатил  жуткий
скандал. Знаешь, что он сказал?
   - Нет, - покачал головой Антон.
   - "Тебе от меня никуда  не  деться",  -  монотонно  повторила  девушка  и
зарыдала, - я боюсь, боюсь...
   Селиванов обнял ее за плечи и стал тихонько баюкать.
   - Ну, ну, успокойся. Сейчас придумаем, как поступить.
   В этот момент за его спиной раздался голос:
   - Здравствуйте!
   Сонечка  оттолкнула  Селиванова,  мигом  промокнула   рукавом   глаза   и
засуетилась:
   - Ой, Володечка, вот не думала, что приедешь, вот не предполагала.
   - Это я вижу, - нехорошо ухмыляясь,  произнес  мужик,  оглядывая  початую
бутылку коньяка и растерянного Антона, - понимаю,  картина  "Не  ждали",  но
познакомиться не мешает - Костин.
   И он протянул Селиванову широкую, крепкую ладонь. Антон машинально  пожал
протянутую руку, отметив, что у мента сильное рукопожатие.  Соня  заметалась
по кухне, хватаясь одновременно за чайник, кастрюльку и сковородку.
   - Сейчас, сейчас, быстренько яичницу сварганю.
   - Не надо, - продолжал усмехаться нежданный гость. - Я просто ехал  мимо,
дай, думаю, погляжу, чем ты занимаешься. Ну, до вечера, дорогая.
   Не успел мент выйти за порог, как Соня рухнула на табуретку и  зашлась  в
рыданиях.
   - Боже, - стонала она, - боже! Теперь он меня убьет,  приедет  вечером  и
зарежет! О господи! Что делать?
   - Не рыдай, - поморщился Антон, - лучше собирайся потихоньку и поедем  ко
мне.  Поживешь  недельку-другую  спокойно,  а  там  придумаем,   как   лучше
поступить.
   - Нет, нет, - лихорадочно бормотала Соня, -  нет,  мне  на  работу  пора,
хозяин уволит!
   Она забегала по квартире, лихорадочно одеваясь. Антон тяжело вздохнул:
   - Ну, и куда ты с такой мордой двинешься? Покупатели разбегутся от ужаса.
   Соня  глянула  в  зеркало  и  тут  же  разрыдалась.  Селиванов   принялся
устраивать дела. Сначала позвонил в цветочный магазин  и  наврал  директору,
что является врачом "Скорой помощи",  которая  увозит  гражданку  Репнину  в
больницу с приступом холецистита. Затем сказал Софье:
   - Давай умывайся, складывай шмотки, я сейчас съезжу в  контору,  а  через
два часа вернусь за тобой, чтобы была полностью готова.
   Но примерно через час Соня позвонила ему на мобильный и  веселым  голосом
сообщила:
   - Слышь, Тоша,  спасибо.  Ко  мне  приехала  Машка  Соломатина,  ночевать
остается. Давай перенесем переезд на завтра, хорошо?
   Селиванов знал, что  Маша  Соломатина,  школьная  подруга  Сони,  девушка
серьезная, учится в институте физкультуры и  спорта,  увлекается  восточными
единоборствами... И вообще, при росте метр семьдесят пять Машка весит  почти
сто килограммов. Причем в ее теле нет ни капли жира, оно состоит целиком  из
литых мышц. Такая девушка сумеет справиться сразу с тремя майорами.
   - Отлично, - повеселел Антон, - но утром, ровно в девять, сиди у чемодана
в прихожей.
   Однако назавтра дверь ему никто не открыл, и подозревавший самое  ужасное
Селиванов кинулся в милицию.
   Дальше события завертелись колесом. Сначала с  Костиным  просто  дружески
побеседовали. Володя спокойно подтвердил: да, с Соней Репниной знаком, более
того, их связывали одно время очень близкие отношения, но они расстались.  И
он не ревновал Соню, не бил ее и никогда не встречался с Селивановым. Тут же
в кабинет привели Антона, который  мигом  подтвердил:  именно  этот  человек
приходил вчера к Репниной. Но Костин стоял на своем: не был у Сони, и точка.
И вообще, у него есть другая женщина, с которой он провел последние три  дня
безотлучно. Как раз получил отгулы за сверхурочную работу. Майор  назвал  ее
имя - Надежда  Колесникова.  Опросили  и  ее,  но  девушка  только  пожимала
плечами. Знать ничего про Костина не знает, даже не слышала про  человека  с
такой фамилией. Следователю ситуация перестала нравиться, он запросил  ордер
на обыск, и в багажнике "Жигулей" Володи обнаружился кухонный нож, угрожающе
длинный и острый. Инструмент мясника был вымыт, но в том месте, где рукоятка
присоединяется к лезвию, нашлись частички крови, и экспертиза четко указала:
именно этим орудием и была зарезана несчастная Соня Репнина. Костин не  смог
внятно объяснить, откуда в его  автомобиле  взялся  сей  жуткий  предмет,  и
следователь заключил коллегу под стражу. В следственной части  Бутырки,  где
майора хорошо знают, к нему отнеслись не как к обычному  нарушителю  закона,
дали позвонить и определили в пятиместную камеру не с урками,  а  с  людьми,
совершившими экономические преступления. Собственно  говоря,  это  все,  что
знал Слава.
   - Устрой мне с ним свидание! - потребовала я. Рожков развел руками:
   - Встречи с человеком, по  делу  которого  еще  идет  работа,  запрещены.
Получить свидание можно только по специальному разрешению следователя.
   - Ну, и в чем  проблема?  -  удивилась  я.  -  Быстренько  напиши  нужную
бумажку.
   - Не могу!
   - Почему?
   - Дело-то не я веду.
   - Да ну?
   - Конечно, мы же коллеги и близкие приятели.
   - А кому передали дело?
   Славка тяжело вздохнул, повозил стаканчик с остывшей бурдой по столику  и
сказал:
   - Федьке Селезневу, жуткой гниде, уж поверь, хуже варианта не  придумать.
Кстати, у тебя паспорт с собой?
   - Да, а зачем он тебе?
   - Поедем в Бутырку.
   - Так ты же говорил, что не можешь устроить свидание!
   - Законным путем - нет.
   - Тогда как?
   - Нормальные герои всегда идут в обход,  -  ответил  Славка.  -  Поехали,
только сначала давай кой-чего купим.
   В отделе кулинарии он приобрел копченый куриный окорочок, три  пирожка  с
мясом, потом в гастрономе  взял  небольшой  пакетик  сока,  сыр,  нарезанный
тонкими ломтиками, пять пачек  сигарет,  с  десяток  пакетиков  "Нескафе"  и
стограммовую упаковку сахара. Потом он засунул  покупки  в  мою  не  слишком
объемистую сумочку.
   - Эй, эй, - рассердилась я, - что за глупости! Мне не нужны продукты...
   - Это не тебе, - пояснил Славка, - Володьку  покормишь.  Передачи-то  ему
еще не дают, небось голодный сидит!
   - Нам ему передачи надо носить? - спохватилась я. - Какие?
   - Обычные, - сообщил приятель, - раз в месяц продукты тридцать килограмм,
вещи, лекарства... Еще можно притащить  телик,  радио,  холодильник,  таз  и
ведро.
   - Ведро зачем?
   - Стирать. Да, еще кипятильники, желательно побольше, штук десять  сразу,
они в тюрьме все  время  перегорают.  Ну  и,  естественно,  сигареты.  Какие
попроще, "Приму", допустим, блоков восемь.
   - Он столько не выкурит!
   - Сигареты в тюрьме валюта, вместо денег  ходят,  хотя  там  и  всемирный
эквивалент любят, желательно зеленый. Кстати, на, спрячь в лифчик.
   И  он  протянул  мне  странную  тугую  трубочку,  запаянную  в  кусок  от
полиэтиленового пакета.
   - Что это?
   - Доллары, в Бутырке нельзя без них.
   - Но почему в таком виде? Слава тяжело вздохнул:
   - Надо же через шмон пройти...
   Я почувствовала, как в висках мелко-мелко забили молоточки. В мою  жизнь,
жизнь человека, выросшего в семье доктора  наук  и  оперной  певицы,  в  мою
судьбу абсолютно добропорядочной  гражданки,  переходящей  улицы  только  на
зеленый свет, с ужасающей реальностью врывалась Бутырская тюрьма с какими-то
дикими, непонятными правилами.
   - Шмон? Это что такое?
   - Обыск, - коротко ответил Рожков, - заключенных без конца  проверяют,  и
долларешники Вовке придется протаскивать украдкой, во рту, за щекой или  еще
где, поэтому в целлофан и закатывают. Кстати, подожди вот здесь.
   Он нырнул внутрь большого универмага.  Я  в  изнеможении  прислонилась  к
кирпичной стене. Голова гудела, словно пивной котел. Вернувшийся Славка  дал
мне маленькие ножницы, две катушки ниток, пачку иголок и упаковку лезвий.
   - Это в бюстгальтер засунь.
   - Зачем?
   Славка разозлился:
   - Затем, что я говорю.
   - Может, объяснишь все-таки?  Мы  сели  в  его  раздолбанные  "Жигули"  и
понеслись по улицам.
   - Острые, режущие и колющие  предметы  к  проносу  в  СИЗО  запрещены,  -
сообщил Слава.
   - А ногти как стричь?
   - Отгрызать!
   - На ногах?
   - Слушай, Лампа, - вышел из себя майор, - правила  не  я  придумывал.  По
мне, это тоже глупость. Во-первых, адвокаты все равно протащат, а во-вторых,
работники СИЗО просто зарабатывают, доставляя в камеры все - от тетрисов  до
сотовых телефонов.
   - А что, тетрис нельзя?
   - Нет.
   - Почему, это же просто игрушка! Скуку разогнать!
   Славка нажал на тормоз так, что я влетела в ветровое стекло головой.
   - Лампа, имей в виду, как только кто-то из твоих  родственников  попал  в
тюрьму, бесполезно интересоваться, как, почему да отчего там такие  порядки.
Приходится подчиняться молча. Сахар-кусок нельзя, а сахарный песок за  милую
душу, мыло возьмут, а шампунь ни за что, бульонные кубики примут  и  супы  в
стаканах тоже, зато в пакетах отшвырнут, спички - пожалуйста,  но  зажигалки
растопчут каблуком. И уж совсем непонятно,  почему  можно  огурцы  и  нельзя
помидоры.  Но  запомни,  добиться  от   сотрудников   Бутырки   ответов   на
поставленные вопросы невозможно. Просто молча выполняй требования или...
   Он замолчал.
   - Или?
   - Плати по установленному тарифу, передачка сто баксов.
   - Ничего себе, - возмутилась я, - кто же такие цены придумал? Да у  людей
оклады месячные меньше этой суммы. У вас там, в МВД, с ума сошли?
   Славка уставился на меня сердитым взором:
   - Ты издеваешься? Дурой прикидываешься, да? Я ахнула:
   - Хочешь сказать, что сотрудники тюрьмы за взятки нарушают закон?
   - Да, - зашипел Славка, - да, они тут все сволочи, на мой взгляд, их надо
самих посадить! Знаешь, сколько раз администрацию Бутырки  разгоняли?  Ну  и
чего добились? Новые точно такие же пришли! Тут все имеет стоимость. Сотовый
принесут - одна сумма, водки притаранят - другая, лишняя передачка - третья.
А родственники, сталкиваясь с этой коррумпированной системой, прямо  как  ты
выражаются: "Что там у вас в МВД за  порядки?"  Да  Бутырка  к  Министерству
внутренних дел не относится!
   - Да ну, - удивилась я, - вот новость, я всегда  считала,  что  тюрьма  в
ведении милиции.
   -  Нет,  -  покачал  головой  Славка,  -  над  ними  начальником  Главное
управление  исполнения  наказаний,   а   данное   учреждение   относится   к
Министерству юстиции.
   - А-а, - протянула я, - это их министр в бане с голыми девочками попался.
   - Точно.
   - Однако хороши у нас слуги закона, - пробормотала я, - министр в бане  с
проститутками, генеральный  прокурор  в  чужой  квартире  с  дамами  легкого
поведения, чего же от служивых из Бутырки ждать? Каков поп, таков и приход!
   - Пошли, - велел Слава.
   Мы поднялись по узенькой лестнице вверх и очутились в маленьком  дворике,
забитом людьми с пухлыми сумками. В основном это были  женщины  с  мрачными,
растерянными лицами.
   - Стой тут, - приказал Рожков и исчез.
   Я опять прислонилась к стене и попыталась соединить мозги в единое целое.
Но ничего не получалось, мысли расползались,  словно  тараканы  от  внезапно
вспыхнувшего света.
   - Свидания ждете? - раздался рядом тихий, вкрадчивый голос.
   Я машинально кивнула и повернула голову. Около меня стоял мужчина в серой
майке и довольно грязных сапогах.
   - Могу на сегодня, в поток, который  пойдет  в  двенадцать,  устроить,  -
проговорил он и улыбнулся, обнажив гнилые, черные зубы.
   Мне стало интересно.
   - Сколько?
   - Договоримся.
   - И все же?
   - Сотняшку.
   - Рублей? Парень хохотнул:
   - Нет, монгольских тугриков! У нас цены в у.е.
   - Дорого очень.
   - Тогда стой неделю и бегай отмечаться по три раза в день.
   - Спасибо, я подумаю.
   - Только быстро, место одно осталось, не желаешь, другие найдутся.  Между
прочим, деньги не мне идут. Я-то с этого ничего не  имею,  исключительно  из
христианского милосердия помочь хотел.
   - Лампа, - крикнул Славка, - быстро сюда!
   Я  бросилась  на  зов.  Внезапно  что-то   словно   толкнуло   в   спину.
Остановившись,  я  оглянулась.  Гнило-зубый  "добряк"  смотрел   мне   вслед
нехорошим, тяжелым взглядом.

ГЛАВА 3

   - Слушай внимательно, - велел Славка, пока мы лезли по  широкой  лестнице
вверх, - уж не знаю, получится ли у меня еще одно  не  правомерное  свидание
устроить.
   - Какое?
   - Замолчи и слушай. Твоя задача  убедить  Вовку,  что  запираться  глупо,
поняла?
   - Ты думаешь, он убийца?
   - Нет, дед Пихто! Улик полно.  Пусть  заканчивает  играть  в  несознанку,
быстрее сядет, раньше выйдет, Отелло долбанутый, -  зудел  Славка,  -  а  то
затянется следствие на год, и будет тут сидеть,  на  нарах  париться!  Ежели
признается по-быстрому, в месяц процедуру свернут, а мы уж  постараемся  суд
ускорить. Глядишь, к Новому году в колонии окажется, на  свежем  воздухе,  а
там возможны варианты...
   - Какие?
   -  На  поселение  отправят,  условно-досрочное  дадут,  главное,  Бутырку
миновать и осудиться. Тут знаешь сколько времени люди процесса ждут!
   - Сколько?
   - И два, и три года... Так что пусть не дурит, завтра адвокат придет.
   - Кто его нанял?
   - Мы с Мишкой Козловым, только об этом никому рассказывать  не  надо.  Ну
давай, вон, видишь, парень стоит у окна, Алексей Федорович  зовут,  топай  к
нему, а я тут посижу.
   И он остался на лестнице. Я подошла к плечистому  блондину,  кашлянула  и
робко сказала:
   - Здравствуйте.
   С абсолютно каменным лицом парень процедил:
   - Евлампия Андреевна Романова? Сдайте паспорт.
   Я покорно протянула бордовую  книжечку  толстощекой  бабенке,  сидящей  в
железной клетке перед металлоискателем, и получила взамен  железный  круглый
номерок вроде тех,  что  выдают  в  бане.  В  сумку  никто  не  заглянул,  и
обыскивать меня не стали. Алексей Федорович широким шагом двинулся вперед, я
засеменила сзади. Мы шли по бесконечным лестницам,  изредка  проходя  сквозь
лязгающие решетчатые двери. Наконец мы очутились  перед  широким  коридором,
сверху, почти у потолка,  виднелась  белая  стеклянная  табличка  с  черными
буквами "Следственная часть".
   Алексей Федорович отпер один кабинет и приказал:
   - Ждите.
   Я рухнула на стул и оглядела крохотное помещение. Обшарпанный  письменный
стол образца  шестидесятых  годов,  почти  раритетная  настольная  лампа  на
подставке с зеленым абажуром, допотопный сейф, напоминающий поставленный  на
попа железный ящик. На стене зачем-то висит карта полушарий, тельняшка. Окно
забрано  частой  решеткой,  и  из   него   видна   только   часть   бетонной
стены...Заскрежетал ключ,  и  в  помещение  вошел  Володя.  Маячивший  сзади
Алексей Федорович угрюмо пробасил:
   - Времени вам час, извините, вынужден запереть.
   - Естественно, - хладнокровно ответил  майор,  -  должностную  инструкцию
нужно соблюдать.
   Лязгнул  замок,  мы  остались  одни.  Я  кинулась  вытаскивать  продукты,
сигареты и галантерею. Костин мигом проглотил еду, сунул в карман пакетики с
кофе, сахар, сигареты и сказал:
   - Больше не траться.
   - Завтра я продукты принесу.
   - Не надо.
   - Но как же...
   - И так проживу, тут кормят, а за ножницы спасибо, кто надоумил?
   - Славка.
   - Рожков, - вздохнул Володя и закурил, - ну-ну... И  что  он  просил  мне
передать? Я молитвенно сложила руки:
   - Вовка, умоляю, покайся. Чистосердечное признание уменьшает вину...
   - Но утяжеляет  срок,  -  хмыкнул  приятель,  -  в  чем  мне,  интересно,
признаваться надо?
   - В убийстве Репниной Софьи Андреевны , 1980 года рождения. Знаешь  такую
особу?
   - Только с прекрасной стороны, - тихо ответил Володя, - некоторое время с
обоюдным удовольствием провели вместе.
   - А почему расстались? Приятель вздохнул.
   - Знаешь, пока речь шла о постельных удовольствиях, проблем не возникало.
Соня - девочка красивая и в кровати многим сто  очков  вперед  даст,  фигура
роскошная, талию двумя  пальцами  обхватить  можно,  грудь  словно  у  Джины
Лоллобриджиды в лучшие годы, ноги  от  ушей,  волос  -  как  у  трех  колли,
огромная светлая копна. Но вот когда я к ней чуть привык  и  захотел  просто
поговорить, выяснилось, что это невозможно.
   - Почему?
   Володя с наслаждением закурил и пояснил:
   - Сонюшка глупа, как муха. Я сначала думал - прикидывается.  Ну  как  моя
дама ухитрилась прожить  на  свете  двадцать  лет  и  ничего  не  прочитать?
Допустим то, что она считает, будто  Грибоедов  -  это  марка  кетчупа,  еще
полбеды. Впрочем, меня не слишком напрягло, что она радостно заявила,  будто
станция "Маяковская" названа в честь построившего ее архитектора, но зимой я
затащил ее в кино на  "Трех  мушкетеров"...  Так  когда  Констанция  Бонасье
скончалась, бедненькая Сонечка залилась слезами, повторяя: "Умерла, ах,  как
жаль!"Глядя на такую реакцию, Володя мигом понял, что его  дама  никогда  не
держала в руках книг Дюма, в