по  Кольцевой
линии вместе с  парочкой  бомжей,  смотревших  на  меня  очень  внимательно.
Наконец я разработала стратегию.
   Завтра с утра я опять позвоню в больницу к Славе  Самоненко  и  попытаюсь
узнать, когда же разрешат посещения. Убийцу я нашла, да только улик никаких.
Все  на  уровне  домыслов  и  размышлений,  а  их  к   делу   не   пришьешь!
Следовательно,    надо    наскрести    хоть     что-нибудь     материальное,
свидетельствующее о том, что Андрей безжалостный и хладнокровный организатор
убийства Кондрата. Главное, держать себя в руках и делать вид,  будто  ни  о
чем не догадываюсь. Как ни в чем не  бывало  поить  его  кофе  с  пирожными,
поправлять корявую речь... Вот только Лизу с ним теперь отпускать не стану.
   Дома были все те же - Маша Гаврюшина и Лиза. А на  столе  издавал  аромат
кекс жуткого вида, кривой на один бок.
   - Вот, - гордо заявила Гаврюшина, занося над ним огромный нож, -  испекли
коврижку, праздничную!
   - А какой у нас  праздник?  -  поинтересовалась  я,  осторожно  откусывая
кусочек.
   Бедный, бедный мой желудок! Он  уже  сегодня  получил  от  хозяйки  кусок
фанеры! Но неожиданно  отвратительное  на  первый  взгляд  детское  творение
оказалось вкусным.
   - Ну, Лампа, - обиженно  протянула  Лиза,  -  всем  праздникам  праздник!
Четверть закончилась, каникулы начались!
   - Ой! - всплеснула я руками. - Забыла!
   - Ничего, - успокоила Маша, - у меня  папа  зимой  дневник  подписывал  и
говорит: "Ну вот, доченька, как время бежит, ты уже в пятом классе".
   Лиза засмеялась:
   - А как он отреагировал, когда узнал, что ты уже в восьмом?
   Маша вздохнула:
   - Я ему не сказала, пусть и дальше так думает, а то  рассердится,  старый
уже, вот и забывает.
   - Сколько лет папе? - поинтересовалась я.
   - Тридцать пять, - спокойно ответила Гаврюшина и набила рот кексом.
   - Ну-ка, - потребовала я, - тащите дневники! Лиза моментально шлепнула на
стол свой. Во всех графах радовали глаз сплошные  пятерки.  У  Маши  дневник
выглядел по-иному. Математика "три", русский "три", геофафия "три",  словом,
кругом одни  "удовлетворительно",  и  только  по  пению  красовалась  жирная
пятерка.
   - Гаврюшина, - строго сказала я, - в  этой  ситуации  ты  еще  и  поешь?!
Используй каникулы, чтобы набраться знаний. Прекращай печь пироги и кексы  и
немедленно принимайся за русский. А тебе, Лиза, должно быть  стыдно.  Лучшая
подруга еле-еле на трояках  едет.  Между  прочим,  мы  в  свое  время  брали
отстающих на буксир!
   - Мне русский и алгебра по фигу, - заявила Маша. - Вообще после  девятого
класса я из школы уйду!
   - Куда?
   - В цирковое училище, - спокойно пояснила она, наливая чай. - Тетя Лампа,
да вы ешьте коврижку!
   - Кто же  тебя  туда  возьмет?  Надо  талантом  обладать  и  определенной
физической подготовкой.
   - Гавря, покажи, - велела Лиза.
   Маша оставила с сожалением чашку и пробормотала:
   - Наелась зря.
   - Ничего, - ответила Лиза, - ты немножко...
   - Ладно, - согласилась Гаврюшина и в мгновение ока  вылезла  из  джинсов,
оставшись в драных колготках.
   - Давай, Гавря! - приказала Лиза.
   Маша расставила ноги и начала прогибаться назад. Я смотрела на нее во все
глаза.  Руки  девочка  держала  перед  собой,  тело  ее,  словно  резиновое,
клонилось вниз, наконец голова коснулась пола. Гаврюшина просунула ее  между
ступнями и улыбнулась. Потом, уперлась руками в линолеум и  выгнулась  самым
невероятным образом.
   - Маша, прекрати! - испугалась я. - Сломаешь позвоночник. - Но Гаврюшина,
по-прежнему улыбаясь, повторила упражнение в обратном направлении.
   - На полный желудок тяжело, - пояснила она, принимая нормальный вид. -  Я
еще и не так могу. У меня целый номер, называется "Каучук".
   - Кто тебя научил?
   - У нее все в цирке работают, - гордо пояснила Лиза, - дедушка,  бабушка,
мама, папа, а Машка по выходным иногда выступает. Понимаешь теперь,  что  ей
уроки по фигу?
   Я кивнула. В бытность  арфисткой  я  часто  сталкивалась  за  кулисами  с
балетными и цирковыми людьми. Высокопрофессиональные в своем деле, они,  как
правило, оказывались глубоко безграмотными. Однажды на  моих  глазах  группа
акробатов готовилась к выходу, у них был специфический реквизит -  подкидные
доски, качели и перши, такие большие палки, которые ставят на лоб или плечи.
За кулисами носилось множество актерских детей и все норовили покачаться.  В
конце концов один из  цирковых  повесил  бумажку:  "Кочели  не  хвотать".  Я
хмыкнула и заметила:
   - Ну ты и грамотей! И не стыдно, исправь немедленно.
   - Че? Не правильно? - удивился акробат.
   - Конечно. Качели не хватать. У тебя по русскому что в школе было? Ноль с
минусом?
   Парень спокойно превратил "о" в "а" и парировал:
   - Кабы ты, арфистка, с одиннадцати утра до одиннадцати вечера  на  манеже
ломалась, да за год штук двадцать городов объехала, посмотрел бы я  на  твои
успехи...
   - И химия не нужна, - перечисляла Маша, - и физика, буду в цирке работать
со своими, в семейном номере, и Лизку возьму!
   - Не надо! - испугалась я. - Лизе уже поздно начинать тело разрабатывать,
с детства нужно упражняться.
   - Мы ее в дрессуру пристроим, - серьезно ответила Маша, - к собачкам  или
обезьянам. Пусть сначала  клетки  убирает,  кормит  животных,  все  с  этого
начинали. Мы хотели на каникулах попробовать.
   - Нет!
   - Лампочка, - умоляюще сложила руки  Лиза,  -  Машина  бабушка,  она  уже
старая, но еще работает с собачками, говорит, из меня  выйдет  толк,  и  она
меня обучит.
   - С чего бы ей в голову такая идея пришла!
   - Потому что Лизке нравится, как за кулисами пахнет, - пояснила  Маша,  -
знаете, иногда приходят люди и носы морщат: фу, у вас воняет потом, лошадьми
и опилками, фу, как вы такое нюхаете! А Лизка только зашла и спрашивает:
   - Чем это пахнет? Не пойму никак, но очень здорово. Цирком, наверное.
   И вот бабуля утверждает: кто  подобное  говорит,  тому  судьба  на  арене
работать. Ну, тетя Лампа, ну раз - , решите на каникулах...
   - Значит, ты уже успела за кулисами побывать?
   Лиза кивнула:
   - Недолго. Мне понравилось, Андрюше тоже.
   - И Андрей был?
   - Ага, он собак любит и животных вообще. Я молчала  в  растерянности,  не
зная, что сказать.. Лиза и Маша смотрели на меня умоляющими глазами.
   - Ладно, я согласна.
   - Ура! - завопили девчонки. - Класс, прикольно.
   - Но с тремя условиями... Девицы сразу погрустнели.
   - С какими?
   - Только на каникулах, только до восьми вечера и только без Андрюши.
   - Почему? - удивилась Лиза. - Он мог бы нас домой  привозить,  на  машине
лучше, чем на метро.
   - Не надо превращать Андрея в шофера, - нашлась я. - Он занят на  работе,
у него бизнес, ремонтная мастерская, бензозаправка, нехорошо эксплуатировать
его доброту.
   - Верно, - согласилась Лиза, - и на метро хорошо. Но тут раздался  звонок
в дверь, и появился сосед. Улыбаясь изо всех сил, я  принялась  угощать  его
чаем.
   Сейчас, когда я точно знала, кто его отец, увидела  потрясающее  сходство
между ним и Лизой. И как только я не замечала раньше! Одинаковый цвет  волос
и глаз, форма носа и бровей... Да они даже морщатся похоже,  и  этот  слегка
удивленный взгляд, вот-вот, сейчас просто копия друг друга.
   - Лампа Андреевна, - кашлянул Андрей, - никак заболели?
   - Нет, - удивилась я, - что, я так плохо выгляжу?  -  Ну  лицо  такое,  -
забормотал бандит, - странное, словно зубы ноют!
   - И скалишься, будто гиена, - хихикнула Лиза. - А и правда, что с тобой?
   -  Вот  пристали!  Да  ничего,   просто   стараюсь   выглядеть   мило   и
привлекательно, вот и улыбаюсь изо всех сил!
   Глядя, как все едят кекс, я села у стола и стала  терпеливо  ждать,  пока
завершится процесс. Как назло, присутствующие никуда не торопились.  Сначала
они доели кекс, потом скормили  крошки  Рамику,  затем  принялись  делать  в
огромной сковородке попкорн...
   Наконец Маша взглянула на часы и ойкнула:
   - Домой пора.
   Андрюша потянулся за пиджаком.
   - А ты куда? - спросила Лиза. - Посиди еще!
   - Гаврю отвезу, темно на улице, - пояснил парень.
   - Не надо, - начала отбиваться Гаврюшина, -  я  не  хочу  эксплуатировать
твою доброту.
   - Ну Гавря! - протянул парень. - Как навалится на тебя за углом отморозок
да насует чего не надо, я потом остаток  жизни  щуриться  стану,  что  тачку
завести поленился и тебя добросить. Нет уж, без базара, у меня воспитание не
то, чтоб гирлу одинешеньку по ночи выпустить. Да если хочешь знать, и  биксу
какую тоже б не выгнал. Совесть то есть.
   "Да, - подумала я, глядя, как он подхватывает туго набитую школьную сумку
Гаврюшиной. - Интересно, кто же тебе привил столь джентльменские принципы  и
как с ними соотносится милая привычка убивать людей?"
   Не успела за ними захлопнуться  дверь,  как  я  немедленно  приступила  к
допросу Лизы. Для начала я предложила:
   - Ты, наверное, устала? Давай разберу постель?
   - Сама могу, - удивилась Лиза, - что я, больная? В детской она стащила  с
покрывала десятка два плюшевых игрушек и ловко  расстелила  большое  пуховое
одеяло.
   - Странно, - стала я издалека подбираться к цели  разговора,  -  странно,
что вы раньше не были знакомы с Андреем...
   - Он приходил к папе иногда, -  спокойно  пояснила  Лиза,  вытаскивая  из
шкафа  пижаму,  -  папа  ему  книги  подписывал  и  в  шутку  называл  своим
консультантом.
   - Почему?
   - Ну он же бандит, - зевая, пояснила девочка, - всякие порядки их  знает,
правила, а папе это для книг требовалось. Только Лена его терпеть не  могла.
Они  даже  с  отцом  поругались.  Папа  утверждал,  будто  Андрюша   бедный,
запутавшийся мальчик, и потом, он же бросил разбойничать, теперь  бизнесмен,
и вообще, вон в Думе полно людей с криминальным прошлым, и  ничего.  А  Лена
злилась и орала, что он все равно негодяй и нас всех перестреляет.
   "К сожалению, моя хозяйка оказалась  не  так  уж  далека  от  истины",  -
мелькнуло в моей голове.
   - Папа тогда тоже заорал, - продолжала Лиза, - "заткнись, Ленка, надоело,
зудишь, словно жопа с ручкой!". Кто зарабатывает, тот  и  хозяин,  а  Андрей
сюда будет ходить.
   Лена надулась и заявила:
   - Вот и выбирай, или я, или он!
   - На твоем месте, - тихо ответил Кондрат,  -  я  бы  не  ставил  подобных
условий. Имей в виду, ни одна баба не должна мне указывать, с кем и когда  я
должен встречаться, ясно?
   Потом они помирились. Андрюша продолжал изредка появляться.
   - Он мне нравится, - бесхитростно призналась Лиза,  -  прикольный  такой,
правда, старый, двадцать четыре уже, вот я думала: если он за мной ухаживать
начнет, разве плохо? Может, мне в него влюбиться?
   Ну только инцеста нам тут до полного счастья не хватает!
   - Выбрось дурь из головы! - строго заявила я. - Рано о свадьбе помышлять!
   - Твоя правда, - вздохнула Лиза и с наслаждением вытянулась в постели.  -
Хорошо как! И чего я раньше не легла, прямо здорово, и  завтра  в  школу  не
идти...
   Я подоткнула одеяло и спросила:
   - До Андрюши кто жил в этой квартире?
   - Старушка, - ответила Лиза, - тихая-тихая. Девочка.
   - Почему девочка?
   - Фамилия у нее такая, - сонно пробормотала  Лиза.  -  Девочка  Аргентина
Ивановна.
   - И куда она делась?
   - Не знаю, уехала на новую квартиру, оставила папе только телефон, и все!
   - Давно?
   Лиза повернулась на бок и прошептала:
   - Ну год назад, наверное, не помню, какая разница! Лампочка, погаси свет,
сил нет...
   Я выключила люстру, села к ней на кровать и,  гладя  девочку  по  голове,
запела:
   - Спи Лизок, спи-засни, сладкий сон себе мани...
   - Лампуля, - прошептала девочка, - я тебя обожаю.
   - И я тебя люблю, мой  ангел,  спи  спокойно.  В  ответ  раздалось  тихое
посапывание. Я продолжала сидеть на кровати, слушая мирные, ночные  звуки  -
урчание счастливого Пингвы, причмокивание Рамика. В кухне  из  крана  капала
вода, и громко-громко тикал будильник. С улицы не  доносилось  шума,  Москва
наконец-то начала засыпать. Дрема заполнила И нашу квартиру, все живое уютно
устроилось на ночь, И только я сидела в темноте, лихорадочно соображая:  как
же теперь себя вести?

ГЛАВА 30

   На следующий день  около  полудня,  выспавшись  до  головной  боли,  Лиза
понеслась к Маше. Андрей уехал рано, я курила у кухонного окна и видела, как
он около девяти утра, странно хмурый, усаживался в свою  новую  машину.  Мне
нравился его джип, но и этот автомобиль был  ничего  -  длинный,  блестящий,
серебристого цвета,  на  заднем  стекле  покачивалась  игрушка  -  оранжевая
ладошка с большими растопыренными пальцами. Андрей  захлопнул  дверь  и  был
таков.
   Телефон старушки со смешной фамилией Девочка я и впрямь нашла у  Кондрата
в книжке. Я подумала секунду, потом взяла телефон.
   - Алло, - ответил густой бас.
   - Можно Аргентину Ивановну?
   - Слушаю.
   - Вас беспокоит родственница Кондрата Разумова, помните такого?
   - Конечно, писатель, мой бывший сосед, - ответила пожилая дама. -  А  что
случилось?
   Слава  богу,  она  в  полном  разуме!  А  то  ведь  всякое  случается   с
престарелыми дамами.
   Воодушевленная удачей, я принялась радостно врать:
   - Тут вам на старый адрес бандероль пришла.
   - Да ну? Откуда?
   - Я не поняла, вроде какой-то приз...
   - Приз, - пробормотала Аргентина Ивановна, потом рассмеялась. -  А,  это,
наверное, внуку. Он кроссворды в "Мегаполисе" разгадывает и от  моего  имени
посылает, боится, что ребенку ничего не дадут. Вот обрадуется.  Как  бы  нам
встретиться?
   - Вы далеко живете?
   - Фестивальная улица, метро "Речной вокзал".
   - Надо же, как здорово, - фальшиво обрадовалась я, - а мне как раз  в  ту
сторону надо, в гости к подруге, могу занести по дороге. Вы  в  районе  трех
никуда не уйдете?
   Аргентина  Ивановна  заверила  меня,  что  собирается  провести  день   у
телевизора, и продиктовала адрес. Радостно  насвистывая  арию  тореодора  из
бессмертной оперы "Кармен", я пошла одеваться. Но не успела натянуть свитер,
как в дверь позвонили. На  пороге  стоял  Юра  Грызлов,  сжимавший  в  руках
огромный букет роз.
   "Миллион, миллион, миллион алых роз из окна, из окна видишь ты", - пропел
прозаик и протянул мне роскошный подарок. Я взяла букет  в  руки  и  тут  же
поняла, что невероятной красоты цветы - искусственные.
   - Здорово сделаны, - улыбался Юра, вдвигаясь в прихожую, -  от  настоящих
не отличишь. Даже лучше, не завянут.
   Я сунула машинально нос в цветы и удивилась:
   - Пахнут!
   - Их специальной  отдушкой  опрыскивают,  -  пояснил  Грызлов.  -  Скажи,
здорово!
   - Великолепно, - покривила душой я, - роскошные цветы, мечта.
   - Очень рад, хотел тебе сделать приятное!
   Я молча поставила веник в вазу. Нет,  мужчины  странные  люди.  Цветы  на
самом деле были отвратительны, хоть и похожи  на  настоящие  до  тошноты.  Я
терпеть не могу всяческих подделок - духов,  как  французские,  кролика  под
норку, свитера якобы из шерсти... По мне уж лучше вообще ничего не покупать,
чем приобретать эрзац. Кстати, частенько "заменители" очень дороги, вот  Юра
явно потратил кучу денег. Но  скажите,  разве  может  радовать  глаз  вечный
букет? И бывает ли на свете вечная любовь?
   - Ну, - произнес Грызлов, - какой из романов понесем первым?
   Внезапно  мне  стало  не  по  себе.   Фальшивые   цветы   для   фальшивой
писательницы. Нет, я не хочу участвовать в дурацком спектакле. Но Юра весело
продолжал:
   - Я уже говорил в издательстве, там буря восторга,  надо  приниматься  за
работу. Пошли к компьютеру, хорошо бы почитать, что там Кондрат навалял. Ну,
давай!
   И он  легонечко  пнул  меня  в  спину.  Бесцеремонный  толчок  неожиданно
пробудил меня от сна, и я сказала:
   - Извини, но  это  невозможно.  Романы  после  смерти  Кондрата  являются
собственностью Лены, и ей решать, как ими распорядиться. Может, она  захочет
издать их под своим именем. Это ее право. Я же в  воровстве  участвовать  не
хочу, да и тебе не советую!
   Грызлов посмотрел куда-то вбок и тихо спросил:
   - Решение окончательное?
   - И обжалованию не подлежит, - ответила я. - Впрочем, можешь быть уверен,
я никому не расскажу про твои планы в отношении этих книг.
   Внезапно он расхохотался:
   - Ай да Лампа, ну и молодец, чудо, я тебя обожаю еще больше!
   - За что? - удивилась я.
   Прозаик ласково обнял меня за плечи.
   - Понимаешь, мне фатально не везет с  бабами,  просто  катастрофа!  Такие
кадры попадались - лживые, истеричные, жадные! Словом,  если  не  говно,  то
палка!
   - При чем тут это?
   - А при том, моя радость, что когда я встретил тебя, то,  честно  говоря,
слегка  прибалдел.  Ну  разве  бывают  такие  положительные,  вот  и   решил
проверить!
   - Проверить?!! Юра развел руками.
   - Ну извини, понимаю теперь, что дурак, кретин. Но любая другая  из  моих
баб моментально согласилась бы, предложи им  кто  без  всяких  усилий  стать
писательницей и получить деньги! А ты вон как отбрила, молоток!
   Проверял! Он проверял мою порядочность?! От удивления я разинула рот.  Ну
и как на это реагировать? Бросить букет ему в лицо? Выгнать вон?
   Очевидно, все эти мысли отразились на моем лице,  потому  что  Юра  вдруг
вытянул руки вперед, сморщился и запищал тоненьким голоском:
   - Ой-ой-ой. Электролампа Андреевна, милый, любимый Торшерчик,  только  не
бей до крови по лицу, лучше кулаком по почкам. Сам знаю, что дурак и идиот!
   И он картинно затрясся крупной дрожью. Мне стало смешно. Господи,  да  он
просто большой ребенок. Правильно говорят, что  гениальные  люди  отстают  в
развитии. Вот  у  моего  отца  был  ближайший  приятель,  говорят,  один  из
крупнейших математиков нашего времени,  мировая  величина...  Угадайте,  чем
академик  самозабвенно  занимался  в  редкие  свободные  минуты?  Расставлял
оловянных солдатиков и играл в войну.
   - Что мне сделать, чтобы заслужить твое прощение? - ныл Грызлов. - Только
прикажи!
   Я прищурилась:
   - Значит, так, двадцать пирожных из французской кондитерской, той  самой,
что расположена на месте бывшего магазина  "Российские  вина"  на  Тверской.
Двадцать отвратительно дорогих  пирожных  со  свежими  фруктами  и  взбитыми
сливками, и, может быть, тогда я взгляну благосклонно в твою сторону.
   - Через полчаса вернусь, - крикнул Юра и повернулся к двери.
   - Нет, - охладила я его пыл, - давай встретимся вечером, около шести, мне
надо съездить сейчас по делам.
   - Куда?
   - На Фестивальную улицу.
   - Зачем?
   Мне отчего-то не понравилось его любопытство, и я сухо ответила:
   - Надо.
   - Давай подвезу.
   - Смысла нет, простоим в пробке, а на метро я за полчаса доберусь.
   Еле-еле избавившись от Юры, я быстро  оделась  и  понеслась  к  Аргентине
Ивановне. По дороге притормозила у  ларька,  купила  книгу  "Кроссворды  для
шибко умных", а у метро зарулила на почту и попросила служащую:
   - Можете оформить книжку как бандероль и отдать мне.
   - Зачем это вам? - с подозрением поинтересовалась дама.
   - Да сын все отправляет в газету письма, кроссворды  решает,  приз  ждет.
Расстраивается,  жуть!  Все  никак  не  выиграет,  вот   хотела   обрадовать
ребенка...
   - Давайте! - Она стала поласковее. - Сплошной обман эти конкурсы. У  меня
внук тоже весь испереживался, надо  ему  посылочку  оформить.  Эк  вы  ловко
придумали.
   Сунув обшлепанный печатями пакетик в сумку, я  полетела  на  Фестивальную
улицу.
   Дама со странным именем  Аргентина  Ивановна  оказалась  милой  и  крайне
любезной. Без конца благодаря за хлопоты, она накрыла чай, подала  вафельный
тортик "Причуда", и мы славно поболтали о том и о сем. Разговор шел  сначала
вокруг детей и внуков, потом перекинулся на болезни, затем плавно перетек на
цены и президентские выборы... Наконец я сочла момент подходящим и сказала:
   - Какая у вас квартира милая, просто бонбоньерка, такая уютная.
   - Да, - согласилась хозяйка, - мне тоже нравится.
   - Наверное, раньше, лет двадцать назад, здесь