ова.   Хорошенькая,
полненькая Галя понравилась Косте чрезвычайно. Да и девушке пришелся по душе
молодой лейтенант, выпускник военного  училища.  Всю  ночь  после  бала  они
пробродили вдвоем по улицам, а к утру решили пожениться.  У  Кости  не  было
родителей, а Галя, которой первого июня  исполнилось  восемнадцать,  на  все
вопросы будущего мужа о родственниках коротко ответила:
   - Мои погибли в автокатастрофе - отец, мать,  братья  и  сестра.  Живу  в
чужих людях, знакомиться с ними не надо.
   Костя ужаснулся и больше  не  расспрашивал  ее,  считая,  что  ей  больно
вспоминать о родителях. Десятого июня Мамонов получил распределение,  да  не
куда-нибудь, а в жуткий город Кушку, по тем временам самую южную точку СССР.
Пятнадцатого числа Галочка с небольшой сумкой села в поезд. Поженились они с
Костей утром, без всякого шума и веселой свадьбы.  Начальник  училища  помог
молодому  лейтенанту  -  позвонил  в  загс  и  попросил  заведующую  сделать
исключение ради специалиста, отправляющегося служить Отечеству. Расписали их
в день подачи документов.
   Так началась ее  семейная  жизнь.  Брак,  заключенный  сгоряча,  оказался
удачным. Костя был изумительным мужем -  заботливым,  ласковым,  рачительным
хозяином. Но главное, он не пил вообще, ни  капли.  Правда,  в  первые  годы
иногда баловался пивком, но  Галочка,  завидя  бутылки,  начинала  судорожно
рыдать. И парень, горячо любящий жену, перешел на лимонад. Прежде чем  стать
молодым,  успешным  генералом  и  осесть  в  Москве,  Мамонов  помотался  по
гарнизонам. Вместе с ним всегда была Галя, сначала одна, потом с  дочерью  и
сыном. Непьющего исполнительного специалиста любило начальство,  повышало  в
званиях, и в конце  концов  Мамоновы  оказались  в  Москве.  Шел  1984  год,
предтеча кардинальных перемен. В те времена военные еще были элитой,  и  без
особых проблем Костя, вернее Константин Петрович, получил в столице отличную
четырехкомнатную квартиру в доме сталинской постройки.
   Но судьба - большая шутница. Не успела Галя разложить вещи, как  раздался
звонок в дверь. На пороге замаячила худая, оборванная баба с пропитым лицом.
   - Слышь, соседка, - занудила она хриплым басом, - с новосельем тебя. Будь
другом, одолжи двадцатку. Кошелек у меня скоммуниздили.
   Галя, органически не переносящая пьяниц, хотела ответить резким  отказом,
но что-то в лице незваной гостьи показалось ей странно знакомым.  Впрочем  и
алкоголичка  уставилась  на  генеральшу,  а  потом   всплеснула   руками   и
взвизгнула.
   - Итить твою, чистая Санта-Барбара! Не узнаешь? Рита я.
   По ужасному совпадению, квартиру генералу дали в том подъезде,  где  жила
вконец опустившаяся Маргарита, похоронившая мужа. Сначала Галя  перепугалась
и, радуясь, что ни мужа, ни детей нет дома, втащила вновь обретенную  сестру
в квартиру. Рита окинула взглядом новенькую плиту, сверкающий холодильник  и
завела  слезливый  рассказ  о  болячках,  невозможности  работать  и  полном
безденежье.  Но  жизнь  офицерской  жены  тоже  не  сахар,   и   у   Галочки
сформировался резкий характер.
   - Хватит выть, - велела она. - Меньше нужно к бутылке  прикладываться.  Я
не пью и здорова. Ко мне не ходи, денег не дам. Языком про наше  родство  не
трепи. Муж мой человек при чинах, начнешь его фамилию полоскать, запросто  в
легавку угодишь.
   - Поняла, поняла, - жалобно закивала Рита. - Молчу, как рыба об лед.
   Потом сморщилась и попросила:
   - Ну дай хоть десятку. Не  могу,  сейчас  умру.  Галя  протянула  купюру.
Сестра подхватилась и улетела.
   Впрочем, слово свое она сдержала. Язык не распускала и скреблась в  дверь
к Мамоновым, только убедившись, что муж  и  дети  ушли.  В  1998  году  Галя
заставила Риту оформить дарственную на  квартиру.  Жилплощадь  после  смерти
сестры должна была отойти дочери Мамоновых.  За  бумагу  она  стала  платить
сестре ежемесячное содержание. Может, была благодарна, а может, думала,  что
Ритка, получая деньги, быстрее сопьется и уйдет на тот свет.
   - Ну а Степан-то где, - прервала я поток ненужных сведений. - Про Риту  я
сама знаю. Галя пожала плечами:
   - А я его и не видела. Ритка рассказывала, будто он у тетки  так  и  жил.
Вроде его посадили, а может, это не правда.
   - Телефон тетки можете сообщить?
   - Откуда! Мы не общались. - Галя развела руками. - У Риты надо  спросить,
она точно знает. Я пригорюнилась.
   - Да она в таком состоянии...
   - Ладно, - протянула Галина, - позвоните мне завтра, я расспрошу сестру.

ГЛАВА 20

   Во дворе нашего дома весело фыркал огромный зеленый "Линкольн-Навигатор".
   - Эй, Лампочка! - крикнула Лиза, высовываясь в окно. - Поедешь с нами?
   - Куда собрались? - строго поинтересовалась я.
   - На "Дог-шоу".
   - Куда??? - удивилась я.
   - Залезайте, Лампа Андреевна, - предложил Андрюша, - по дороге объясним.
   Внутри просторного салона на заднем сиденье  устроилась  Маша  Гаврюшина,
страшно возбужденная и довольная. Перебивая друг  друга,  девочки  принялись
излагать события.
   Три дня  тому  назад  они  позвонили  по  телефону,  который  каждый  раз
появляется на экране телевизора после обожаемой ими передачи "Дог-шоу".
   - Вообще это Андрюша придумал, - щебетала Лиза.
   - Не, герлы, - протянул наш бандит, - идейка ваша, а я только  в  телефон
нашептывал. А то у вас гудки детские, могли  обманом  понять,  подумали  бы,
понты корявые...
   - И совсем не корявые, нормальные понты, - возразила Лиза. - Сам пургу не
гони, дай побалакать по-свойски.
   - Да, - пискнула Маша Гаврюшина, - фильтруй базар, братан!
   Я просто онемела от негодования. Вот они,  последствия  общения  с  милым
Андреем.
   - Девочки, немедленно прекратите, извольте выражаться по-русски!
   - А они чего, по-американски хрустят?  -  заржал  Андрюша,  делая  крутой
вираж так, что я свалилась на хихикающую Гаврюшину.
   - Да, не по-русски.
   - А по-каковски?
   - По-идиотски. Ну-ка попробуй, Андрей Петрович, сказать нормально.
   - Как?
   - А вот так. Идея принадлежит девочкам,  а  я  всего  лишь  поговорил  по
телефону, потому что у них детские голоса, и на телевидении могли  подумать,
что. они балуются.
   Обалдевший Андрей озвучил текст.
   - Отлично, - удовлетворенно вздохнула я. - Учись говорить красиво. Теперь
ты, Лиза, ответь Андрюше.
   - Никто бы не подумал, что мы балуемся, ты не прав.
   - Великолепно. Ну, Маша!
   - Да, - покорно  откликнулась  Гаврюшина,  -  не  говори  глупости,  будь
любезен, пожалуйста.
   - Чудесно, - пришла я в восторг.  -  Так  и  будем  теперь  общаться,  на
великом и могучем русском языке. Внезапно Андрей заржал.
   - В чем дело? - строго спросила я.
   - Да братаны песню кинули!
   - Андрей!!!
   - Ага, приятели анекдот рассказали. В школе ремонт идет. Хозяйка, то есть
директриса, вызывает двух  мужиков,  ну  этих,  работяг,  и  предъявляет  им
претензии: "Вы ругаетесь, а дети слышат и  потом  сами  гонят,  говорят,  то
бишь". А мужики в ответ: "Нет, хозяйка, брехня на воротах. Вот вчера  Петька
мне ведро с краской на голову уронил, так я ведро  снял  и  вежливо  говорю:
"Уважаемый Петр Иванович, сделайте милость, не надо больше  на  меня  краску
опрокидывать!" Улет! Представляете, что он на самом  деле  забацал,  натянул
этого Петьку по самые помидоры!
   Я вздохнула. Да, переучиваться тяжело, но  я  больше  не  разрешу  Андрею
Петровичу  болтать  на  отвратительном  пингвиньем  языке.  Вкратце  события
выглядели так.
   Андрей по просьбе  девочек  позвонил  по  телефону  в  "Дог-шоу"  и  стал
проситься в передачу.  Очень  милый  вежливый  женский  голос  пригласил  их
поучаствовать в съемках в качестве зрителей, обязательно с Рамиком.  Андрюша
пришел в полный восторг, и вот теперь они  катят  в  цирковое  училище,  где
проходит съемка, начало в шесть вечера.
   - Так сейчас только четыре? - изумилась я.
   - А нам еще сюда надо, - пояснил бандит, резко тормозя  у  магазина  "Все
для животных".
   - Зачем?
   - На этой передаче, - затарахтела Лиза, выпрыгивая из "Линкольна", -  все
собачки разряженные, в цепочках, а у Рамика ни попонки, ни бантика.
   - Надо купить прикид, - пояснил Андрюша, щелкая брелком сигнализации.
   Джип коротко взвизгнул и, моргнув фарами, затих.
   Я посмотрела на голенастого нескладного Рамика и усмехнулась:  для  таких
небось ничего нет.
   Но  в  небольшом  магазинчике  оказался  гигантский  выбор  разнообразных
прибамбасов.  Раскрасневшиеся  Лиза  и  Маша  разглядывали   комбинезончики,
шапочки, ботинки... Увидав, что кепочка размером с блюдце для кофейной чашки
стоит около трехсот рублей, я попробовала их остановить:
   - По-моему, Рамик и так хорош, в натуральном виде, дорого одежонка стоит.
   - Да, - грустно ответила Лиза, - недешево.
   - Жуть, - отозвалась Маша, - ботиночки какие хорошие, а по цене  с  моими
сравнялись. Это нечестно, собачье должно  быть  дешевле,  чем  человечье!  А
шампунь! Вон, глядите, за четыреста рублей. Даже  "Пантин"  всего  семьдесят
стоит!
   - Так он простой, а этот от, блох, - пояснила я.
   - У людей блох не бывает, - добавила Лиза.
   - Ну, загнула, - засмеялся Андрей, -  все  бывает,  и  вши,  и  гниды,  и
блохи...
   Сосед повернулся к молоденькой, хорошенькой' продавщице и велел:
   - Значитца, так, давай говнодавы на этого  стручка,  скафандр,  голду  на
тумбу, кандалы на грабки...
   Девушка продолжала смотреть на него, не двигаясь.
   Я  возликовала.  Сейчас  она  скажет:   "Ничего   не   понимаю,   скажите
по-человечески".
   Может, тогда до Андрея дойдет, что следует изменить фразеологию.
   Но девчонка быстро  повернулась  и  выложила  на  прилавок  ботиночки  на
липучках, комбинезончик из красной ткани, цепочку и два браслетика на  лапы.
Потом мило улыбнулась и поинтересовалась:
   - Пудру перламутровую не желаете?
   - На хрена она нам сдалась? - удивился Андрей, вытаскивая кошелек.
   - Очень красиво, - настаивала продавщица, - смотрите.
   Ловким движением она открыла коробочку и  потрясла  над  головой  Рамика.
Тысячи мелких искорок сели на лоб песика, и он заискрился, словно  снег  под
ярким солнцем.
   - Клево! - взвыла Маша.
   - Супер! - пришла в восторг Лиза.
   - Давай и муку с блестками, - согласился парень, - и еще чего  прикольное
есть.
   В  результате  Рамик  обогатился   ошейником,   светящимся   в   темноте,
суперповодком из кожи аллигатора, десятком пищащих игрушек. Не купили только
роскошный намордник, весь в шипах и заклепках. Рамику было просто не на  что
нацепить эту красоту. Мои слабые попытки прекратить  выбрасывание  денег  на
ветер были затоптаны на корню.
   - Для мастины не жалко, - отрезал Андрюша и добавил:
   - Эх, неладно получается! А Пингва? Он ему братан или нет?  Надо  и  коту
прикупить красоты.
   - Пингва кошка, - напомнила я.
   - Тьфу, все время забываю, - заржал Андрей Петрович и приобрел ошейник  с
инкрустацией, корзинку с матрасиком и десяток искусственных мышей.
   - А они точно с запахом? -  поинтересовалась  Лиза,  нюхая  комок  белого
меха. - Я ничего не чувствую. - Так ты не кошка, -  резюмировала  Гаврюшина.
Мы уже собирались уходить, но тут с треском распахнулась дверь,  и  в  отдел
ввалился шкафообразный парень, плотно вбитый в  черную  кожаную  куртку.  За
ним, покачиваясь  на  пятнадцатисантиметровых  каблуках,  брела  хорошенькая
блондиночка в норковой шубке.
   - Слышь, ты, в натуре, - обратился вошедший к продавщице, -  глянь  сюда.
Девушка повернулась.
   - Катька, давай,  -  велел  парень.  Блондиночка  вытащила  из-за  пазухи
сморщенного, абсолютно лысого котенка.
   - Вот, - пояснил ее муж, - вчера  купили,  самая  дорогая  порода,  гамак
называется. А ну, показывай для него подстилки, и все, конкретно...
   Продавщица принялась выкладывать  на  прилавок  матрасики,  корзиночки  и
одеяла.
   - Говно, - подвел итог посетитель. - Лучше нет?
   - Есть дом, - сказала девушка и ткнула пальцем в диковинное сооружение.
   Несколько ящиков, обитых искусственным мехом, между ними  лежанка,  рядом
когтедралка. На "замке" покачивалась табличка "4200".
   - Лучше нет? - поинтересовался парень.
   - Самый дорогой, - заверила продавщица.
   - Давай, - велел он и повернулся к жене.
   - У нашего кота должно быть все самое лучшее,  а  не  говно  в  корзинке.
Правильно говорю? Жена кивнула и поинтересовалась:
   - У вас цены в долларах или марках?
   - В рублях, - ответила девушка.
   - Не вопрос, - засмеялся парень и  полез  за  пазуху.  Андрей  с  треском
поставил корзинку на прилавок.
   - И мне такой тяни!
   - Зачем? - изумилась я.
   - У Пингвы тоже должно быть все самое  лучшее!  Сказано  это  было  таким
тоном, что я побоялась спорить. Продавщица ушла в подсобку. Парни, одетые  в
кожаные куртки и страшно похожие друг на друга, стояли у  прилавка,  выложив
из карманов одинаковые по  толщине  пачки  денег.  Атмосфера  сгустилась,  в
воздухе начали проскакивать искры. Боясь, что сейчас  они  начнут  выяснять,
кто круче, при помощи огнестрельного оружия, я уже хотела увести девочек, но
блондиночка ткнула пальцем в Рамика и поинтересовалась:
   - Чего это у него голова блестит? Болезнь какая?
   - Нет, - охотно разъяснила Лиза, - присыпка, смотрите!
   И она, открыв коробочку, щедро обсыпала Рамика от шеи до хвоста.
   - Ой, прикол! - завопила блондинка. - Хочу такую. Сеня, купи.
   - Без базара, - успокоил муж, - ща вся твоя будет.
   Через пять минут мы запихивали кошачий  дворец  в  багажник  "Линкольна".
Рядом пыхтел шкафоподобный парень возле своего  джипа.  Блондинка  в  полном
восторге держала переливающегося котенка.  Парочка  управилась  раньше  нас,
влезла в машину, по размеру смахивающую на рейсовый  автобус,  и,  взвизгнув
тормозами, умчалась. Несколько капель грязи  попало  на  джинсы  Андрея.  Он
посинел:
   - Ну, ща догоню и грабки повыдергаю, вставлю руки туда, где ноги растут.
   - А "Дог-шоу"? - закричали Лиза и Маша. Андрей от злости  плюнул  и  пнул
колесо.
   - Лады, уговорили, пусть живет!
   Стоит ли упоминать о том,  что  обвешанный  цепочками,  искрящийся  Рамик
произвел на устроителей  собачьей  передачи  неизгладимое  впечатление.  Нас
усадили в первый ряд, и девчонки вместе с Андреем были в полном восторге.
   Домой мы  вернулись  около  одиннадцати  совершенно  счастливые.  Сначала
отвезли домой  Машу,  потом  отправились  к  себе  и  долго  мучились,  куда
установить "палаццо" для  Пингвы.  Наконец  водрузили  "красоту"  в  Лизиной
комнате и выпустили животных. К  нашей  радости,  Пингва  в  новом  ошейнике
моментально влез в верхний ящик, а прибежавший  Рамик  тут  же  устроился  в
нижнем.
   - Ну клевота! - восхитился Андрей. - Ловко разместились,  чисто  зефир  в
шоколаде!
   - Супер! - вторила Лиза. - Оборзеть можно, как здорово.
   Я только вздохнула. Уже поздно, не буду их сейчас воспитывать.
   Утром Лиза убежала в школу, а я лениво водила пылесосом по  полу,  думая,
что делать дальше.  Тут  зазвонил  телефон  и  веселый  голос  Юры  Грызлова
произнес:
   - Ну, что поделываешь?
   - Квартиру убираю.
   - Жуть, - пожалел меня писатель, - несчастная Лампа, брось.
   - Не могу, пыль по всем углам.
   - А ты туда не смотри, - веселился он, - знаешь, как я  делаю?  Занавески
задергиваю, в темноте грязи не видно!
   - Обязательно воспользуюсь твоим советом в следующий раз, - пообещала  я,
- жаль, раньше не позвонил, я уже закончила.
   - У Кондрата площадь огромная, - пожалел меня Юра, - небось с шести  утра
мучаешься?
   - Мы с Лизой большинство комнат заперли, живем только в трех, -  пояснила
я.
   - Тебе, наверное, придется продать квартиру, - вздохнул Грызлов.
   - Мне? Чужую квартиру?  -  изумилась  я.  -  Зачем?  Да  и  как  ты  себе
представляешь эту процедуру?
   - Ленке небось вломят лет десять при хорошем раскладе, - сказал Юра, - не
станешь же ты  за  бесплатно  с  чужим  ребенком  возиться!  Лизу  увезут  в
интернат, а уж что с хоромами делать, ума не приложу!
   - Ни в какой приют я девочку не отдам,  -  разозлилась  я.  -  Как-нибудь
прокормимся, а там и мои из Америки вернутся, станет с нами жить.
   - Ага, - буркнул Юра, - представляю, как твои обрадуются.
   - И впрямь обрадуются, Катя всегда хотела дочку, - парировала я и перешла
в наступление:
   - А с 'чего ты взял, что Лену засадят? Ее отпустят, она невиновна.
   - Ха, - выпалил он, - давай не будем, убийца должна сидеть в зоне.
   - Она не убийца! Ее подставили!
   - Ой, боже мой, - сказал Грызлов, - и ты, и я великолепно понимаем, в чем
дело.
   - Ничего ты не понимаешь! - взвилась я. - Если  хочешь  знать,  по  моему
мнению, Кондрата убил Степан Разин, жуткий негодяй!
   Юра захохотал:
   - А почему не Емельян Пугачев? Тоже еще тот типчик был!
   - Ты знаешь, кто такой Степа Разин?
   - Конечно, - веселился собеседник, - в  коммунистические  времена  мужика
называли, если не ошибаюсь, предводителем крестьянского восстания, борцом за
лучшую долю угнетенного народа. Сейчас говорят, что он бандит,  конфликтовал
с самодержавной властью. А по мне, так Степан Разин  -  жуткий  тип,  утопил
персидскую княжну, чтобы братве угодить. Отвратительный поступок, совершенно
не интеллигентный! Ладно бы она ему изменила, хоть понять можно,  но  просто
так швырнуть в реку беспомощную даму?
   - Ты меня не так понял, - прервала я поток издевательств, - Степан  Разин
- это знакомый Кондрата.
   - Я не знаю такого! - изумился Юра. - А почему ты решила, что он  виноват
в убийстве? Бестолково путаясь и без конца повторяясь, я  выложила  Грызлову
все: про "Загон с гиенами",  милую  семейку  Разиных  и  многое  другое.  Он
слушал, не прерывая, наконец я перевела дух и спросила:
   - Ну, что ты молчишь?
   В ответ послышалось бульканье.
   - Что случилось? - испугалась я.
   - Рыдаю, - всхлипнул прозаик, - весь в слезах.
   - Чем я тебя так расстроила?
   Бульканье повторилось, потом Юра простонал:
   - Рыдаю от смеха. Ты на самом деле решила, что в романе все правда?
   - Конечно!
   - Ой, Лампа! - взвизгнул Грызлов. -  Да  ты  еще  глупее,  чем  кажешься!
Скажи, ты читала какие-нибудь мои вещи?
   - Некоторые, - осторожно ответила я.
   - И что, думаешь я сексуальный маньяк и киллер в  одном  лице?  Считаешь,
будто нахожу через день груды трупов, дружу  с  криминальными  воротилами  и
провожу через границу в желудке капсулы с героином?
   - Нет, но все это так убедительно описано.
   - Милая, я все выдумал! От первой до  последней  буквы.  Все!  Поверь,  я
никогда не встречал настоящего убийцу. Ей-богу, Кондрат поступал так же.
   - Но, - попробовала я сопротивляться, - история с Брит описана  правдиво,
и потом, все сведения про эту Кузнецову...
   - Конечно, - согласился Юра, - многие прозаики  так  делают,  припоминают
разные казусы, случившиеся со  знакомым,  и  пускают  в  дело.  Но  Разин  -
вымышленная фигура.
   - Однако по адресу 4-й Эльдорадовский он проживал, - выложила я последний
козырь. Юра хохотнул:
   - Ох, Лампец, знаешь, писатели жуткие сволочи, может,  у  него  и  впрямь
когда был знакомый с  таким  дурацким  именем  и  фамилией,  небось  насолил
Кондрату, вот тот и покуражился.
   - Не понимаю...
   - А и понимать нечего. Вот у меня случай  был,  ухаживал  за  дамой,  три
месяца дорожку протаптывал, коньяк, конфеты. Она уже совсем готова была  мне
в руки упасть, но тут появляется Володька Тяжлов, нашептывает идиотке, что я
дикий донжуан, и укладывает дуру в свою постель. Разозлился я жутко и...
   - И?
   - В новом романе дал главному убийце имя - Владимир  Тяжлов  и  описал  в
подробностях Вовкину внешность, да  еще  указал  его  настоящий  телефон,  в
качестве номера сыщика Попова, этакого борца за справедливость. Народ у  нас
простой, читатели верят печатному слову, ну и  начали  Володьке  без  устали
названивать, на жизнь жаловаться. Пришлось тому номерок менять. Понятно?
   - Все равно сегодня вечером я встречусь  с  его  сестрой  Галиной,  -  не
успокаивалась я.