Передайте  привет  Костику,  Леночке,  Лизоньке  и
Ванечке. Что-то они давно у меня не были...
   Я положила дискетки в сумочку. Но  я  не  могу  сообщить  милой  Леокадии
Сергеевне о смерти Кондрата... просто не  сумею.  Пусть  это  сделает  Лена,
когда выйдет из тюрьмы.
   Разбрызгивая вконец измазанными сапогами жидкую грязь, я бежала к  метро,
прижимая к груди сумочку. Лена, выйдет ли она из СИЗО?  Скорей  всего,  нет,
если только я не найду настоящего убийцу. Не знаю, почему, но,  несмотря  на
все улики, я не верю в виновность Лены, это  абсолютно  не  логично,  но  не
верю. Правда, пока я  даже  и  не  предполагаю,  кому  была  выгодна  смерть
Кондрата. Другим разведенным женам?
   Нет,  они  получили   от   Кондрата   отличные   отступные.   Сотрудникам
"Фила-Пресс"?  Тоже  нет,  издательство  потеряло   популярнейшего   автора,
приносившего отличный доход. Так кому?
   Дома я вставила дискетки по очереди в компьютер и с радостью увидела, как
на экране возникли слова "Загон с гиенами". Отлично,  теперь  нужно  решить,
какой вариант отнести в издательство. В одной  рукописи  содержалось  двести
сорок две страницы, в другой триста двенадцать. Может, отдать обе?
   Но тут верх взяло любопытство. Кондрат явно не  рассчитывал  на  то,  что
опубликуют оба варианта, значит, какой-то из них рабочий.  А  я  никогда  не
читала рукописи, только готовые книги, и мне было страшно интересно влезть в
"писательскую кухню".
   Поколебавшись секунду, я распечатала оба "Загона" и, прихватив  коробочку
шоколадных конфет, залезла в кровать, собираясь провести время с кайфом.
   Читала одновременно оба варианта. Вернее, в качестве" основного  я  взяла
больший, состоящий из трехсот  двенадцати  страниц.  Его  близнеца  положила
рядом и сверяла текст. Страницы до сороковой -  ничего  интересного.  Но  на
сорок первой одна из главных героинь романа, безумно ревнивая дама, приходит
к любовнице своего мужа, некой Алине Мрит на работу. Пшикает той  в  нос  из
баллончика, а потом выливает на потерявшую сознание,  поверженную  соперницу
чернила, клей, тушь, режет ножницами кофту, отдирает каблуки.
   Прочитав эти строки, я разинула рот. Ну ничего себе! Ведь именно о  таком
происшествии  рассказала  мне  Оля  Кондратьева,  корреспондентка  из  "Мира
литературы", и приключилась досадная история не с кем-нибудь, а с  Ангелиной
Брит. Брит - Мрит, Ангелина - Алина, параллель слишком ясна. Людям,  далеким
от писательских кругов, сцена  покажется  ловко  придуманной,  но  тот,  кто
знает, в чем дело, похихикает от души. Ай да Кондрат,  все  пускал  в  дело.
Интересно, кто рассказал ему о "выступлении" супруги? Оскорбленная Лина? Оля
Кондратьева? Или, может, сама Лена? Во всяком случае, теперь понятно, почему
первый вариант романа предваряет коротенькое  предисловие:  "Все  фамилии  и
имена  действующих  лиц  вымышлены,  события  никогда   не   происходили   в
действительности.  Любое  сходство  с   реально   существующими   людьми   и
обстоятельствами -  всего  лишь  мистическое  совпадение".  "Ничего  себе  -
мистическое совпадение", - подумала я  и  с  удвоенной  быстротой  принялась
глотать текст.
   Ночь прошла без сна. Книга была написана  ярко,  "выпукло",  как  говорят
критики, перед глазами являлись образы, а уж детективная завязка!  До  самой
последней страницы я так и не догадалась, кто же истинный убийца.  Но  после
того как перевернула листок со словом "Конец", осталась  сидеть  неподвижно,
изредка покачивая головой, будто китайский болванчик.
   Кондрат в деталях, со смаком описал собственную смерть. Где-то  на  сотой
странице главного  героя  "Загона  с  гиенами",  милого,  слегка  апатичного
профессора убивает собственный пятилетний внук. Кто-то вложил в руки ребенка
боевой пистолет, убийца воспользовался тем, что дед и внучек каждый вечер  с
упоением  играют  в  войну,  бегая  по  необъятным  коридорам  академической
квартиры. Множество нагроможденных событий, и в  конце  концов  -  ответ  на
главный вопрос: кто убийца? Человеком,  задумавшим  преступление,  оказалась
четвертая жена ученого  -  молоденькая  девица,  годящаяся  ему  во  внучки.
Девчонка никогда не любила старого супруга, вышла  замуж  только  для  того,
чтобы улучшить материальное положение, а когда доктор  наук,  между  прочим,
несмотря на возраст, большой ловелас, завел интрижку со  своей  аспиранткой,
женушка и придумала дьявольский план.

ГЛАВА 15

   Не  слишком  хорошо  понимая,  что  происходит,  я  вытащила  сигареты  и
принялась глотать горький дым. Ну  ничего  себе!  Неужели  Лена,  несомненно
читавшая  детектив,  воспользовалась  этим  хитроумным   замыслом?   Сначала
претворила в жизнь, а потом уничтожила рукопись в компьютере...  Вот  только
она не подумала, что у Леокадии Сергеевны  сохранился  еще  один  вариант...
Интересно, все ли действующие лица имеют реальных  прототипов?  Похоже,  что
так. Во всяком случае, девочка-подросток просто списана с Лизы...  Я  быстро
перелистывала страницы. Кто послужил прообразом одного из главных  негодяев,
любовника молодой жены? В книге его звали Степан Разин,  и  мужик  на  самом
деле  напоминал  разбойника:  алчный,  жадный,  страшно  неприятный  тип   с
криминальным прошлым...
   Внезапно меня осенило. Бог мой, так вот в чем дело!  Некое  лицо  узнало,
что Кондрат сделал его главным героем книги, расписал во всей красе.  Это  я
не понимаю и не знаю, в чем дело, а литературная тусовка  мигом  разберется,
что к чему, и поднимется буря.  Значит,  этот  таинственный  незнакомец  или
незнакомка убил писателя, потом добрался до рукописи и подставил Лену!
   От напряжения я вспотела и вновь начала листать  страницы.  Так,  сначала
составим  список   действующих   лиц.   Получилось   восемнадцать   человек.
Посомневавшись, я вычеркнула двенадцать проходных  персонажей,  появляющихся
всего пару  раз.  Осталось  шесть  главных  героев.  Через  несколько  минут
напряженных раздумий я сократила количество подозреваемых до трех  -  убрала
жену профессора, его дочь от первого брака и мать-старушку. Круг сузился  до
трех: вышеназванный Степан Разин, Нинель Молотобойцева и Владимир Кошельков.
Ах, как жаль, что нет возможности побеседовать с Леной,  она  небось  хорошо
знает, кто есть ху! И знакомых в литературной среде у меня нет... Хотя,  Юра
Грызлов, вот кто сумеет помочь! Еле-еле дождавшись десяти утра, я схватилась
за телефон и услышала:
   - Алло.
   - Юра, это Лампа, я очень хочу... Но в трубке вновь прозвучало:
   - Алло, не торопитесь, работает автоответчик,  оставьте  свое  сообщение,
как только я смогу, тут же перезвоню вам.
   Стукнув ни в чем не повинный телефон, я чуть не разрыдалась от злости, ну
куда он мог подеваться? Да куда угодно.  Сегодня  суббота...  А  может,  Юра
работает и не снимает трубку. Кондрат, когда садился  к  столу,  никогда  не
отвлекался на пустопорожние разговоры...
   В глубокой задумчивости я вышла на кухню и обнаружила Рамика на  кухонном
столе, самозабвенно поедающего варенье из апельсиновых корочек.
   - Прочь, негодник! - завопила  я  и  схватила  газету.  Не  так  давно  я
вычитала в книжке, будто  домашних  животных  нужно  наказывать  посредством
свернутой в трубку бумаги. Получается не больно, но обидно.
   Изрядно выросший и потолстевший Рамик с ужасающим  грохотом  спрыгнул  на
линолеум и попытался  спастись  бегством.  Но  не  тут-то  было.  Размахивая
газетой, я понеслась за ним по коридорам. Щенок в мгновение ока нырнул  было
под небольшой  сервировочный  столик  на  толстых  железных  ножках,  однако
потерпел неудачу. Он не учел, что раздался в боках, да и во  всех  остальных
частях тела. Еще вчера он легко  подныривал  под  столик,  сегодня  застрял.
Вернее, голова и плечи пролезли, а весьма объемная филейная  часть  осталась
снаружи.
   Глядя на мелко-Мелко трясущийся жирный хвост, я со вздохом произнесла:
   - Когда почувствуешь, что слипся, не приходи со слезами, так тебе и надо,
гнусный обжора!
   Рамик не ответил, но, поняв  по  тону,  что  хозяйка  перестала  злиться,
перестал дрожать.  Я  швырнула  газету  на  столик,  она  развернулась,  это
оказался "Мир литературы". Пару секунд я бездумно смотрела на издание, потом
сообразила - там работает Оля Кондратьева, вот кого нужно расспросить!
   Набрав номер, я слушала гудки, удивляясь, почему  никто  не  отвечает,  и
только на десятом сообразила: сегодня суббота и  пора  отсоединяться.  Но  в
этот момент раздалось:
   - Алло.
   - "Мир литературы"?
   - Да.
   - Позовите Кондратьеву.
   - Сегодня выходной, - резонно ответил мужчина.
   - А вы кто? - нагло поинтересовалась я.
   -  Охранное  агентство  "Пантера",  -  вежливо  объяснил  собеседник.   -
Секьюрити, редакцию стерегу.
   - Сделайте доброе дело, дайте мне домашний телефон Кондратьевой.
   - Я не знаю, да и не положено. Ну не может быть,  чтобы  у  охранника  не
было книжки с номерами сотрудников. Вдруг  что-то  случится,  должен  же  он
сообщить редактору или корреспондентам.  Нужно  только  сделать  так,  чтобы
парень пошел мне навстречу.
   - Видите ли, друг мой, -  запела  я,  -  возникла  невероятная  ситуация.
Вообще-то я пишу детективные романы и вчера посещала редакцию, беседовала  с
Олечкой.
   - А как ваша фамилия? - полюбопытствовал мужик.
   - Маринина, - недолго мучаясь, выпалила я.
   - Ох и не фига себе, - присвистнул охранник. - Слушаю внимательно.
   - Я очень рассеянная, уходя, прихватила со стола  косметичку,  а  сегодня
заглянула в нее и поняла, что взяла чужую, Олину. А там не только  помада  и
пудра, но и довольно большая  сумма  денег.  Жутко  неудобно  вышло,  бедная
девочка небось рыдает, не зная, куда подевалась сумочка. Вот хочу  позвонить
ей, успокоить.
   - Для вас, Марина Анатольевна, готов на все, -  заверил  парень.  -  Если
только в книжке номерок есть.
   Он зашуршал страничками. Да, хорошо быть известной  писательницей,  сразу
помогать кинулся. Телефонов оказалось два.
   - Спасибо, дорогуша, - прочирикала я.
   - Сейчас что-нибудь пишете? - поинтересовался секьюрити. -  А  то  я  все
ваши книги прочитал.
   - Обязательно, голубчик, постоянно за компьютером.
   - Как называться будет?
   -  "Кровавые  клыки  вампира",  -  охотно   сообщила   я   и   быстренько
отсоединилась.
   Отлично, сейчас продолжим звонки. Но тут из комнаты донесся вопль.
   - Ай, ай, ай...
   - Что случилось, Лизок.
   - Пингва негодяйский! - закричала девочка. - Гляди.
   Я вошла в комнату. Котенок в бешенстве раздирал лапами диванную  подушку,
клочья синтепона летели в разные стороны.
   - Хотела его поймать, так он вон чего  наделал,  -  пожаловалась  Лиза  и
вытянула перед собой исцарапанные руки.
   Ну надо же, какой безобразник. А еще вчера  кинулся  из-за  угла  на  мои
голые ноги и покусал до крови.
   - Пингва, прекрати, - с этими словами Лиза запустила в котенка  пижамными
штанами.
   Но наглец яростно набросился на пижамку.
   - Может, он взбесился? - перепугалась Лиза.  Словно  услыхав  эти  слова,
Пингва бросился на кухню и стал судорожно лакать воду.
   - Не похоже, - пробормотала я,  -  но  характер  определенно  испортился.
Давай позвоним в клинику.
   Потратив полчаса на поиски  визитной  карточки,  которую  дал  ветеринар,
лечивший Рамика, я в конце концов обнаружила ее в хлебнице.
   - Погодите, - буркнул нелюбезный мужской голос.
   Потом послышалось звяканье. Так, небось опять пьет чай,  только  на  этот
раз нет рядом нервного Андрюши, чтобы ускорить процесс поедания торта.
   Минут через пять доктор отозвался:
   - Слушаю.
   Несмотря на крайнюю невоспитанность, специалист он явно  хороший,  потому
что обжоре Рамику, слопавшему куриные кости, помог в два счета.
   Выслушав мою страстную речь, ветеринар отрезал:
   - Насчет бешенства - ерунда. Сколько коту лет?
   - Да ему и года нет. Думаю, месяцев пять, мы его купили на Птичке.
   - Так приобретите контрасекс и давайте по две таблетки в  день.  Март  на
дворе, в вашем котике гормон гуляет. Хорошо еще, что в  квартире  метить  не
начал, а то вонь пойдет.
   - Но постоянно принимать лекарство вредно? - Тогда терпите, но  имейте  в
виду, скоро орать начнет, может и в форточку сигануть...
   - Что же делать? Неужели нет альтернативы химии?
   - Кастрируйте его. Операция быстрая, отработанная,  под  общим  наркозом.
Проснется котик паинькой, весь пыл в еду уйдет.
   Чтобы не тянуть  время,  мы  сговорились  назавтра,  и  я  позвонила  Оле
Кондратьевой. Несмотря на то что стрелка часов  подобралась  к  одиннадцати,
она спала, трубку она сняла лишь на десятый гудок и сонно пробормотала:
   - Ну, алло!
   - Оля, это Евлампия, родственница...
   - Помню, - протянула девушка.  -  Одна  вы  с  таким  именем  среди  моих
знакомых, только не надо опять прикидываться двоюродной сестрой Лены...
   Я совсем забыла, что на поминках Ангелины  Оля  "догадалась",  что  я  не
сестра.
   - Оленька, мне очень надо с вами поговорить.
   - Сейчас?
   - Желательно.
   - Но тогда вам придется приехать ко мне, потому что выйти из  квартиры  в
ближайшие два дня я просто не способна!
   - Лизок! - закричала я. - Я убегаю. Накорми Пингву  мясом,  а  то  совсем
озвереет.
   - Ладно, - пискнула девочка. - А ко мне гости собрались, можно?
   - Кто? - поинтересовалась я,  с  трудом  застегивая  сапоги,  -  "молния"
заедает.
   - Машка Гаврюшина, - ответила Лизавета. - Будем кекс печь!
   - Чудесно, оставьте кусочек, - попросила я и выскочила на улицу.
   Оля Кондратьева  предпочитала  в  выходные  дни  оттягиваться  на  полную
катушку. Лицо она не красила, не причесывалась и куталась в уютный  стеганый
халатик.
   - Вот, - пробормотала я, протягивая коробочку с пирожными, - тут картошка
и корзиночки. Не знала, какие вы любите...
   - Прелесть, - выдохнула она. - Жаль, что у меня три кило лишних.
   - По-моему, вы можете спрятаться за вязальной спицей,  -  рассмеялась  я.
Оля слегка покраснела:
   - Это только кажется, а весы показывают пятьдесят семь, для меня много.
   - Я знаю чудесную диету, французскую, - сообщила я.
   Так, мило болтая о том, как спустить лишний жирок, мы открыли коробочку и
слопали  по  три  восхитительно  свежие  картошки,  оставив  корзиночки  для
следующей порции кофе. Наконец мне показалось, что Оля пришла в  благодушное
состояние, и я приступила к "допросу":
   - Оля, вы знакомы с книгами Кондрата Разумова?
   - Конечно, - удивленно ответила журналистка. - Мне за это деньги платят!
   - Читать детективы - работа? - изумилась я.
   - Да, и притом тяжелая, - вздохнула корреспондентка.  -  Я  веду  рубрику
"Новинки" и обязана  представлять  читателям  романы.  Иногда  такое  читать
приходится, глаза закатываются. Ну  как  только  подобное  выпускают?  Мрак!
Правда, у Кондрата вещи были всегда профессионально сделаны,  хоть  я  и  не
люблю романы на криминальную тематику.
   Надо же, вот бедняга, что же она читает перед сном?
   - Оленька, а вы в его  произведениях  не  узнавали  никого  из  знакомых?
Девушка захихикала:
   - Случалось, он, когда особенные гадости про известных  лиц  сообщал,  то
писал перед текстом небольшое предисловие: фамилии выдуманы, события тоже. В
1997 году, когда книгу "Горячий лед" опубликовали, такой скандал вышел!
   - Какой?
   - А он там весь  сюжет  построил  вокруг  семьи  академика  Зарина  Ивана
Михайловича. Уж какие гады его родственнички оказались, жена Марианна, дочка
Аня и сын Дима. Мрак и жуть - убийцы, сутенеры, проститутки...
   - Ну и что?
   - А то, - продолжала веселиться Оленька, - то самое. Есть академик  Парин
Иван Николаевич, реально существующее лицо, супругу его зовут Марина, дочь -
Анеля, а сынка - Вадим. Чуете?
   - Чую.
   - Парин в жутком гневе явился к нашему главному редактору  и  потребовал,
чтобы "Мир литературы" напечатал статью-опровержение. Дескать, Зарин  -  это
не Парин.
   - Опубликовали?
   - Нет, конечно.
   - Почему?
   - Во-первых, автор написал, будто все  выдумал,  а  во-вторых,  академику
объяснили, что после такой заметки у людей отпадут последние сомнения.
   - И где сейчас Ларин?
   - Умер, а жена вышла замуж за иностранца и укатила с детьми за границу.
   - Оля, а предположим, в одной из книг главные герои Нинель Молотобойцева,
Владимир Кошельков и Степан Разин. Не подскажете,  кто  это  может  быть  на
самом деле?
   -  Не  припоминаю  такой  книги,  -  засомневалась  Ольга,  откусывая  от
корзиночки.
   - Ну, предположим, что она есть, о ком вы подумаете?
   - Сразу и не скажешь. Хотя, Нинель  Молотобойцева  скорей  всего  -  Нина
Кузнецова, та еще пройда.
   - Кто это?
   - Да она в писательской организации работает, ведает материальной помощью
и другими финансовыми вопросами. Вообще  говоря,  она  бухгалтер,  но  любит
представляться так: член творческого союза, смех один. А что там про  нее  в
романе написано?
   Я порылась в памяти.
   - Ну, много раз выходила замуж и обдирала  каждого  супруга,  как  липку.
Отнимала квартиры, дачи, сберкнижки. Собственно говоря, это все, но с  каким
смаком описаны ее махинации!
   - Точно, это Нина,  -  расхохоталась  Оля.  -  Знаете,  какую  штуку  она
проделала один раз? Скончаться можно. Она была  тогда  замужем  за  Сережкой
Волгиным из "Первой газеты". Брак, как, впрочем,  и  три  других  до  этого,
распался. Нина вновь затеяла размен квартиры бывшего супруга. У  Сережки  до
женитьбы была неплохая трехкомнатная хата на Ленинградском проспекте, и Нина
прописалась к нему. У самой Кузнецовой тоже имелась жилплощадь, причем  даже
не одна. В ее двухкомнатной квартире прописана только ее  четырнадцатилетняя
дочь, в четырехкомнатной - мать, а сама Нина вроде как бомж. Другой бы мужик
разобрался во всем да поинтересовался,  почему  жена,  родственники  которой
имеют такое количество квадратных  метров,  хочет  прописаться  к  нему,  но
Волгину и в голову не пришло такое. А когда после  развода  Ниночка  затеяла
размен, было поздно. Судя по всему, аферу она готовила давно, потому что  за
год до событий подбила Сережку на обмен. С Ленинградского проспекта  супруги
перебрались на Кутузовский,  сменяли  шило  на  мыло,  но  уже  при  разводе
выяснилось, что квартира у Триумфальной арки юридически считается  совместно
нажитым имуществом, и никого не касается, что получилась  она  в  результате
обмена личной Сережиной жилплощади.
   Волгин обозлился и категорически отметал все варианты, которые предлагала
алчная Нина. Полгода он' держался, словно крейсер "Варяг", но потом дрогнул,
потому что бывшая супруга нашла  просто  лакомый  кусочек.  Брошенному  мужу
предлагалась отличная двухкомнатная квартира в новом  кирпичном  доме  возле
самого метро, две минуты пешком,  -  Терентьевская  улица,  четыре.  Комнаты
восемнадцать и двадцать метров, холл, кухня, коридор, ремонт не  требовался,
состояние у потолков и полов - первоклассное, а сантехника  сияла  белизной.
Ошеломленный  Волгин  тут  же  подписал  необходимые  бумаги.  Он  даже   не
задумался,  каким  образом  из  одной,  не  слишком  большой  квартирки   на
Кутузовском вышло  две  -  причем  Нине  предназначалась  трехкомнатная,  по
метражу почти совпадающая с размениваемой.
   Не вызвало у него подозрений и крайне любезное поведение бывшей  супруги.
Нина полностью избавила Андрея от хлопот и  даже,  взяв  его  паспорт,  сама
позаботилась обо всех формальностях для нелюбимого мужа. Велико же было  его
изумление, когда он явился по месту новой прописки.
   В якобы его квартире хозяйничала незнакомая женщина, заявившая:
   - Мы ни с кем и не думали меняться!
   - Но как же? - оторопел Сергей. - Вот смотрите, мой паспорт с пропиской -
Терентьевская, четыре.
   - Вот и езжайте туда, - фыркнула тетка, - чего вы к нам явились!
   - Но...
   - У нас другой адрес, - втолковывала хозяйка, -  Леоновская,  девять.  Да
посмотрите на табличку.
   - Незачем мне на нее смотреть, - вскипел Сергей, -  я  видел  уже,  когда
квартиру ос