л, - философски заметил Васька, - правда, потом передумала
и домой забрала, а ковер кинула. Парня увела, крокодила тоже, палас  бросила
за ненадобностью.
   - А ну дыхни, - велел мент грозно, - кроко дилы, ковры, мужики... У  тебя
черти зеленые по подвалу не скачут?
   Внезапно Василий повернулся, узрел в толпе ме ня и радостно заорал:
   - Вот она, Лампа, ща все и объяснит!
   Меня вытолкнули в круг, и пришлось при  все;  честном  народе  озвучивать
историю про палас, Леву и Люсю.
   Через час, когда смеющиеся  соседи,  обозленный  участковый  и  довольный
Васька с ковром на плече отправились по домам, Капа сердито сказала:
   - От тебя я не ожидала ничего подобного!
   - Но это Лева придумал, - отбивалась я.
   - Ему слабо, - припечатала Капа, - мозгов не  хватит,  нет,  это  -  твоя
затея. И вот результат, придется покупать новый ковер, дорогое удовольствие,
между прочим!
   Я удрученно молчала. Теперь и Капа  усвоила  привычку  домашних  во  всем
обвинять меня. Н что я сделала плохого? Только помогла Леве запихнуть  ковер
в трубу! В крайне расстроенных чувствах я пошла спать. Вот и совершай  после
этого хорошие поступки. Кому  велели  чистить  палас?  Леве.  В  чью  голову
взбрела "гениальная" идея спустить ковер "скоростным"  образом  вниз?  Опять
же, мужику. Кто не удержал палас и ухнул вместе с ним на первый этаж,  а?  Я
же, проявив недюжинную смекалку  и  редкостную  сообразительность,  выручила
недотепу и, пожалуйста, результат. Его сейчас  угощают  на  кухне  ароматной
кулебякой с капустой, а меня ругают на  все  корки.  Вот  она,  человеческая
благодарность!
   В приговоре по делу Богдана Шевцова был указан  адрес  Карины  Вольпиной.
Конечно,  за  долгие  годы,  прошедшие  с  момента  смерти  девушки,   жизнь
изменилась. Ее мать и сестра могли уехать, умереть в конце концов,  но  надо
же хоть с чего-то начинать поиски?
   Поплутав по кривым проулочкам  в  районе  Красной  Пресни,  я  совершенно
неожиданно наткнулась на нужную улицу. С одной стороны ее раскинулся парк, с
другой  -  тянулись  невысокие  дома  из  серых   кирпичей,   облагороженные
пятиэтажки. В таких, в отличие от  блочных  хрущоб,  потолки  выше  и  кухни
больше.
   В подъезде нужного здания, просторном и чистом, за большим столом  сидела
консьержка.
   - Вы к кому? - поинтересовалась она.
   - В двенадцатую.
   Лифтерша, ничего не сказав, уткнулась носом в газету.
   Я поднялась на третий этаж, нажала на звонок, и дверь мигом распахнулась.
На пороге стоял красивый черноволосый парень со смуглым лицом.
   - Вы из поликлиники? - улыбнулся он.
   - Изабелла Матвеевна дома?  -  улыбнулась  я  в  ответ,  ожидая  услышать
что-нибудь типа "здесь такие не живут" либо "она давно скончалась". Но юноша
внезапно ответил:
   - Да, да, - и крикнул:
   - Ба, к тебе пришли.
   С левой стороны большой, просторной прихожей отворилась  белая  дверь,  и
появилась пожилая, но вполне бодрая дама  в  красивом  стеганом  халате.  На
руках она держала младенца месяцев пяти.
   - Очень приятно, - расплылась в  улыбке  женщина,  -  ждем  не  дождемся.
Владик внезапно затемпературил, Артем, подай тапки доктору.
   - Я не врач.
   - А кто? - изумилась Изабелла Матвеевна.
   - Из агентства "Шерлок".
   - Откуда? Ну-ка подержи Владика, - велела бабушка Артему.
   Парень покорно взял ребенка.
   - Покачай его, пока доктор не придет, - распорядилась пожилая дама.
   Очевидно, несмотря на возраст, она была главной в этой семье, потому  что
Артем не стал спорить, а молча застыл  в  прихожей  с  щекастым  бутузом  на
руках.
   - Откуда вы? - недовольно повторила Изабелла Матвеевна. - Никак в толк не
возьму, продаете что-то? Ну, Анна Ивановна, хороша мастерица, за что  только
деньги получает? Коробейников впускает!
   Я молча достала из сумочки приговор и протянула даме.
   - Вы помните это дело?
   Секунду хозяйка бегала глазами по страничкам,  потом,  сильно  побледнев,
повелительно произнесла:
   - Артем, отнеси Владика в детскую и посиди  с  ним  там,  нам  поговорить
надо.
   Бабка,  несомненно,  обладала  самодержной  властью,  потому  что  парень
испарился, словно капля воды на горячей сковородке.
   - Ну, - грозно сдвинула брови старуха, - и кто вы такая?
   Но я не боюсь пожилых женщин, даже если они и  пытаются  вести  себя  как
Екатерина Великая.
   - Вот мое удостоверение, - холодно сообщила я и сунула ей под нос красную
книжечку.
   - И при чем тут моя семья? - слегка сбавила тон Изабелла Матвеевна. -  Мы
не замешаны ни в каких неблаговидных делах.
   - Ваш внук Артем убил Богдана Шевцова, - заявила я, глядя на Изабеллу.
   - Он убит? - не сумела скрыть радости старуха. - Какое счастье!
   Потом до нее дошла вся информация, сказанная мной, и бабушка воскликнула:
   - При чем тут Артем!  Вы  с  ума  сошли.  И  она  втащила  меня  в  тесно
заставленную тяжелой антикварной мебелью комнату.

ГЛАВА 29

   - Что за дурь взбрела вам в голову? - гневно вопрошала хозяйка, буквально
впихивая меня в глубокое, обтянутое синим атласом кресло.  -  Идиотизм!  При
чем тут Артем.
   - Вы помните, что произошло в 1975 году, на  дне  рождения  у  Карины?  -
поинтересовалась я.
   - Предполагаете, что можно забыть обстоятельства, при которых погибла моя
дочь?
   - Артему в момент происшествия исполнился год.
   -  Сиротой  круглой  остался,  -   вздохнула   хозяйка,   -   его   отец,
малопорядочный субъект, отказался жениться на Карине.  Соблазнил  и  бросил,
естественно, никаких алиментов никогда не платил. Да нам и  не  надо,  слава
богу, что подлец не вошел в семью. Мы сами способны довести до ума  ребенка.
Посоветовались с Карой и Анжеликой да решили спокойно воспитывать  мальчика.
Но потом в недобрый  час  сюда  занесло  этого  Богдана.  Господи,  мерзавца
следовало расстрелять за то, что он лишил жизни Карину, но суд  не  нашел  в
его действиях состава преступления и классифицировал дело  как  убийство  по
неосторожности. Негодяй получил всего два года. Два! А моя дочь оказалась  в
могиле! Да если бы я могла, собственными руками сожгла бы мерзавца!
   - Вот именно эту мысль вы и вкладывали в Артема с детства, - вздохнула я,
- а он вырос и принял ее к действию. Как только смог, устроил пожар...
   - Шевцов сгорел? - дернулась Изабелла Матвеевна.
   - Да, в машине, в джипе, не сумел выйти, двери заклинило.
   - Боже, какое счастье, - ликовала старуха,  -  сколько  лет  представляла
себе подобную картину. Огонь, дым, а эта сволочь корчится, кричит.  Господи,
надеюсь, он мучился долго-долго...
   Даже учитывая то, что Богдан убил Карину, такая .злобность поражала.
   - Вы хоть понимаете, что теперь грозит Артему? - спросила я.
   - Ничего, - пожала плечами Изабелла Матвеевна, - он тут, впрочем, как я и
мы все, абсолютно ни при чем. Естественно, мы вспоминали с Анжеликой  Карину
и желали этому негодяю побыстрей сдохнуть, но даже не знали, где он живет.
   Я рассмеялась:
   - Ну это уточнить ничего не стоит, тоже мне проблема!
   - Что за чушь вы несете! Зачем сюда явились! - побагровела старуха.
   Тут только до меня дошло, какого дурака я сваляла.  Глупо  было  ожидать,
что Изабелла Матвеевна мигом воскликнет: "Да, это Артем устроил поджог".
   Надо срочно исправлять положение. Я глубоко вздохнула и начала:
   - Видите ли, на след Артема я вышла  случайно,  занимаясь  совсем  другим
делом.
   - И что?
   - Я зарабатываю на жизнь частным сыском.
   - Я поняла уже, что вы получаете деньги за то,  что  суете  нос  в  чужие
дела.
   - Можно и так сказать, только в наше время каждый  добывает  деньги,  как
умеет!
   - И что?
   - Ничего, думаю, вам не понравится, если сюда в  ближайшее  время  явится
милиция с понятыми. Арест, обыск, неприятное дело...
   - А по какой причине сюда придут представители власти? - глупо  удивилась
старуха.
   - Потому, что я объясню им, где искать убийцу Богдана Шевцова!
   Тут наконец до хозяйки дошла суть происходящего.
   - Что вы хотите? Денег? Вы шантажистка!
   Я расслабилась. План удался. Если сейчас она начнет  совать  мне  в  руки
доллары, значит, Артем виноват. Возьму денежки и прямиком поведу ее к Володе
Костину, наконец-то будет хоть одна материальная улика. А ведь  какой  юноша
мерзавец. Ну ладно. Богдан виноват в смерти  его  матери,  но  при  чем  тут
несчастная Надюша Киселева? И как продумал все: звонил по телефону,  посылал
телеграммы, посылки  с  обгорелой  одеждой.  Кстати,  у  него  явно  имелась
сообщница, та женщина в голубом пальто и такой же шляпке, с гипсом на  руке,
попросившая заполнить за нее бланк телеграммы Женю Королева.  Надо  же  быть
таким выдумщиком! Гипс-то явно был бутафорским. Нет, не правильно, гипс  был
настоящим, только, естественно, у тетки никакого перелома не было, иначе она
не сумела бы, испугавшись бомжиху Валечку, вылезавшую  из  склепа,  сдернуть
его в одночасье с руки и швырнуть в алкоголичку. Нет, какой парень! Надо  же
такой план составить! Интересно, сколько мне предложит Изабелла Матвеевна за
молчание? Пять, десять, пятнадцать  тысяч?  -  Ни  копейки  не  получите,  -
прошипела хозяйка, становясь серо-зеленой, - ни медной полушки!
   - Отлично, прямо сейчас поеду на Петровку!
   - Скатертью дорога.
   - И вам не жалко, что внук проведет большую часть жизни в тюрьме?
   - Он тут ни при чем! - Он убил Богдана!
   - Никогда!
   - Ха-ха! Прощайте, сами сделали выбор.
   Сказав последнюю фразу, я развернулась и пошла к двери. Так поступают  на
рынках рачительные, умеющие хорошо торговаться хозяйки. Сначала  поспорят  с
продавцом, а потом  с  неприступным  видом  начинают  удаляться  прочь.  Как
правило, торговец не выдерживает и с воплем: "Ты разоряешь  моих  детей",  -
кидается за уходящей бабкой.
   - Погодите, - устало сказала Изабелла Матвеевна.
   Я обернулась.
   - Только не подумайте, что я боюсь милиции, - тихо сказала старуха, - мне
просто не хочется объясняться с тупыми мужланами. Смотрите.
   Она встала,  открыла  старинный  секретер,  вытащила  оттуда  зелененькую
книжечку и протянула мне. Я  машинально  взяла  "корочки".  Свидетельство  о
рождении. Мышкин Артем Михайлович. Мать - Анжелика Сергеевна Вольпина,  отец
- Михаил Андреевич Мышкин.
   - Что это? - изумилась я. - Кто такая Анжелика?
   - Моя старшая дочь, - ответила старуха, - сестра бедной Карины.
   - Но разве Артем ее сын?
   - Это с какой стороны посмотреть, -  вздохнула  Изабелла,  -  родила  его
Карина. Но, когда она трагически погибла, я поговорила со старшей дочерью  и
зятем, и мы совместно приняли решение: они усыновляют мальчика.
   Я сидела с разинутым ртом. Изабелла Матвеевна не  хотела,  чтобы  мальчик
вырос, обремененный комплексами. Знать, что ты круглый сирота,  тяжело.  Еще
тяжелее, если отец вообще не захотел тебя видеть, а мать  убили.  Навряд  ли
такой   мальчик   вырастет   абсолютно   нормальным,   много   разнообразных
неприятностей могут появиться на этой почве. Вот почему было решено  никогда
не рассказывать правду о Карине.
   Вернее, Артем, естественно, знал, что у его матери  существовала  младшая
сестра, трагически погибшая в ранней юности. Но это было все. Никакого  горя
по поводу утери родственницы он не испытывал. Да и как Артем мог скорбеть  о
той, которую не знал. Несколько раз в  год  Анжелика  и  Изабелла  Матвеевна
ходили на кладбище, иногда Артем сопровождал их,  молча  стоял  в  сторонке,
наблюдая, как мать и бабка моют памятник.
   Парень вырос очень спокойным, рассудительным, даже слегка  апатичным.  Он
был похож по характеру на Анжелику, в Артеме не оказалось  ничего  общего  с
хохотушкой и большой любительницей повеселиться Кариной. Да и внешне  парень
более удался в приемную мать. Впрочем, сей факт никого не удивил,  в  семьях
часто случается так, что дети являются  копией  тетушек  и  дядюшек,  этакая
шутка природы.
   - Теперь вы понимаете, что у  Артема  не  было  никакого  повода  убивать
Богдана? - тихо спросила Изабелла Матвеевна.
   Повисло молчание, потом старуха добавила жестким голосом:
   - В нашей семье только один человек был способен убить Богдана -  это  я,
но, поверьте, я не делала этого. У меня сильный дух, но слабая плоть, даже в
магазин  стало  трудно  выйти.  Одно  время  мелькала  мысль  отравить  его,
застрелить, разорвать на части...
   Она замолчала и уставилась сухими глазами в  окно  Я  встала  и  пошла  к
двери, на этот раз без всякой демонстрации, не надеясь на то,  что  Изабелла
остановит частного сыщика, но она меня окликнула:
   - Эй, погодите. Я обернулась.
   - Что?
   Изабелла вынула красивый, кожаный кошелек, вытянула оттуда  стодолларовую
бумажку.
   - Держите, заслужили, ходили, вынюхивали... И потом, как  вы  только  что
правильно заявили, это ваш способ зарабатывать. Ну, что же вы медлите?
   Больше всего мне хотелось скомкать ассигнацию и швырнуть ее ей в лицо. Но
пришлось  держаться  в  рамках  выдуманной  роли.  Женщина,  подрабатывающая
шантажом, не  может  быть  гордой  и  щепетильной.  Выхватив  из  ее  тонких
аристократических пальцев купюру, я пробормотала:
   - Надеюсь, она не фальшивая.
   - Пошла вон, - обронила Изабелла. На улице было отвратительно  холодно  и
одновременно сыро. Если я чего и не понимаю, так это почему, когда градусник
показывает минус десять, под ногами расплываются лужи и  чавкает  месиво  из
грязного снега с солью. Черные тучи низко нависали над проспектом, и в  душе
моей тоже было темным-темно. Просидев минут пятнадцать бездумно в машине,  я
медленно поехала домой, в голове было пусто.
   В  квартире  не  оказалось  никого,  а  на  столе  в  кухне  обнаружилась
полусъеденная булочка с корицей и две чашки  с  кофейной  гущей  на  дне.  Я
машинально дожевала кусок сладкого теста и оглядела помещение. Капа  страшно
аккуратная. Кухонное полотенце  у  нас  теперь  выглажено,  хлеб  педантично
устроен в милом деревянном ящичке с красным орнаментом, а в сахарнице  полно
белого песка. До сих пор мы не утруждали себя наглаживанием тряпок, хлеб без
особых затей запихивали в мешочек,  а  сахар  у  нас  вечно  заканчивался  и
приходилось ночью бежать на проспект, потому что Сережка, Юля, Катя, Кирюшка
и Лизавета отчаянные сластены, кидающие в чашку по пять кусочков рафинада.
   Внезапно мне стало стыдно. Все-таки Капе очень много  лет.  Другое  дело,
что она ведет себя словно семнадцатилетняя девушка, но взвалить на нее  весь
груз бытовых забот было невероятным свинством!
   Полная угрызений совести, я рванулась к холодильнику.  Сейчас  приготовлю
хороший обед, сварю собакам кашу...
   В западной психологии есть  такое  понятие  "русский  рывок".  Это  когда
человек  двадцать  девять  дней  в  месяц  валяет  ваньку,   курит,   решает
кроссворды, гоняет без конца чай и сплетничает, но тридцатого  числа  словно
бешеный кидается на работу, не ест, не пьет, не спит и к нужному сроку сдает
отчет или программу.
   Немцу, французу, да и вообще любому иностранцу подобное слабо. Они  будут
размеренно выполнять свои обязанности без авралов и штурмовщины, только наши
люди  способны  на  геройские  поступки   типа   создания   за   одну   ночь
перспективного плана работы учреждения на год вперед.  Спрашивается,  отчего
бы не сделать это дело спокойно, ведь на  него  был  дан  вполне  нормальный
срок. Ан нет! Сначала лентяйничаем, а потом трудимся словно динамомашина.
   Впрочем, я не имею никакого морального права укорять других, сама хороша,
не подходила к плите и мойке бог знает сколько времени, а теперь ринулась  в
бой. Я распахнула холодильник  и  увидела  забитые  до  отказа  полки.  Суп,
котлеты, салат, отварная картошка и  даже  компот.  Так,  и  полы,  кажется,
недавно вымыли... Ладно, значит, поглажу белье.
   Если домашнюю работу я делаю с  весьма  относительным  удовольствием,  то
утюжить вещи просто ненавижу, но надо же хоть что-то сделать!
   Я сунулась на полку, где всегда в ожидании гладильщицы громоздилась  кипа
белья, и тяжело вздохнула: пусто. Ладно,  пойду  постираю,  небось  в  бачке
набито  доверху.  Грязное  белье  мы  храним  в  чулане,  я  оглядела   гору
пододеяльников, простыней, наволочек и обрадовалась. Вот и  отлично,  включу
"Канди" и больше не буду ощущать себя лентяйкой.
   Я принялась рыться в коробе,  возмущенно  качая  головой.  Нет,  все-таки
домашние страшные неряхи.  Снимут  постельное  белье,  скомкают  и  запихнут
поглубже в корзину. Нет бы  вытряхнуть  из  углов  пыль,  аккуратно  сложить
пододеяльники. А это что? Вот те на!  Скатерть,  которую  кто-то  стащил  со
стола прямо вместе с крошками и пробками от  фанты.  Ну  не  безобразие  ли,
понятно теперь, отчего тут так воняет!
   Полная возмущения я вытрясла все приготовленные к стирке вещи,  запихнула
в барабан, затем с чувством выполненного долга вошла в чуланчик и захлопнула
крышку бачка. Теперь проветрим, и аромат улетучится.
   Но через два часа, когда  влажное  белье  повисло  на  веревке,  я  вновь
ощутила крайне неприятный запах. Пришлось снова идти в чулан  и  исследовать
опустошенный короб. Пусто, пахнуть тут нечему. Может, за ящик, где мы храним
картошку, упало что-то из продуктов? Однажды Кирюшка,  вытаскивая  мороженое
из второго холодильника, находящегося тут с незапамятных времен, еще  с  тех
лет, когда требовалось закупать продукты  впрок,  уронил  упаковку  крабовых
палочек. Мальчишка убежал, не заметив  этого,  а  мы  потом  ломали  голову,
недоумевая, откуда тянет смрадом.
   Я отодвинула ящик,  пошарила  в  стенном  шкафчике,  где  Сережка  держит
инструменты. Ничего особенного.  Молоток,  гвозди,  шурупы,  отвертки...  Но
откуда вонь?
   И тут глаза углядели пакет, вернее, пластиковый мешок, который выглядывал
из-за бачка. Ну-ка что там?
   Я  схватила  мешочек  за  донышко  и  вытрясла  на  пол  безумно  грязную
трикотажную кофту, джинсы и пальто с воротником  из  кошки.  Это  же  одежка
бомжихи Вали! Ну и хороша же  я!  Память  с  готовностью  продемонстрировала
картину. Вот Катя, осмотрев  страшную,  черную  руку  Вали,  уводит  женщину
наверх, в отделение. Через полчаса спускается нянька и  сует  мне  пакет  со
словами: "Выброси лучше эту гадость поскорей!"
   Но я посчитала неэтичным распоряжаться  чужими  вещами  и  приволокла  их
домой, сунула за бачок и благополучно забыла. Катя  сказала,  что  Валентина
проведет в клинике больше месяца, вот я и не побеспокоилась о вещах!
   Ругая себя на чем свет стоит, я оттащила кучу грязных  шмоток  в  ванную,
встряхнула кофту, джинсы, затолкала их в машину, потом взялась за куртку и в
кармане обнаружила перчаточку из  нежной  кожи  голубого  цвета.  Вещь  была
новая, дорогая, элегантная, она явно принадлежала молодой,  модной  женщине,
не слишком экономящей на нарядах.
   Я помяла находку. Один палец показался на ощупь тверже других, я сунула в
перчатку руку. Точно, внутри лежит скомканная бумажка. Кое-как, подцепив  ее
ногтем, я вытащила добычу наружу. Наверное, абонементный талончик на автобус
или троллейбус. Сколько раз я сама засовывала их в пальцы перчаток.
   Но это оказалась квитанция от фирмы "Аякс", на  крохотном  бланке  стояло
"Визитные карточки быстро и недорого",  рядом  виднелся  напечатанный  номер
телефона.
   Чувствуя, как в груди  бешено  бьется  сердце,  я  ринулась  к  аппарату.
Голубенькая вещичка принадлежит той самой даме,  которая  давала  телеграмму
Наде от лица Богдана. Это на ней, по рассказам мальчика  Жени,  заполнявшего
бланк, было голубое пальто и того же цвета шляпка, и  это  она,  испугавшись
Вали, бросилась бежать через кладбище, потеряв перчатку.
   Я, не раздумывая, набрала номер телефона.
   - Фирма "Аякс", - прозвучал мелодичный голосок, -  быстрое,  качественное
изготовление любых визитных карточек.
   - Девушка, - заныла я, - здравствуйте, когда можно получить заказ?
   - До восьми вечера.
   - У нас большая проблема.
   - Какая?
   - Карточки заказывала моя сестра, но она сломала руку  и  не  может  сама
приехать.
   - Искренне жел