хороших  костюмах,
девочки в платьях,  Катя  Вишнякова  в  бархате,  даже  старуха  Шершнева  в
новехоньком прикиде, а я, как бомж, в  рванине...  Будь  добра,  пришли  мне
приличную одежду, лучше всего черную пару, новую. Что же ты меня на тот свет
таким уродом отправила. Твой Бубенчик-Богданчик.  Р.8.  Сходи  по  адресу  -
Бубновская улица, 17,  кв.  8,  и  передай.  Только  сегодня,  завтра  будет
поздно".
   Я быстро сунула бумагу к себе в карман, потом окинула взглядом ванную.  У
Надюшки все всегда в порядке, надеяться найти тут  пустые  бутылки  даже  не
стоит... хотя...
   Вытащив из шкафчика половую тряпку и бутылку "Аса", я положила их в сумку
на самый верх и открыла дверь.
   Надя боязливо всунула голову.
   - Ну?
   - На этот раз ошибочка вышла, - ощущая бешеное сердцебиение, заявила я, -
вот смотри - половая тряпка и тетя Ася.
   - Что это? - прошептала Надюша. - Зачем мне это подложили?
   - Да не для тебя приготовили, - врала я, - небось  уборщица  пришла  рано
утром подъезд мыть, они всегда с последнего этажа вниз идут. Оставила  сумку
с тряпками и побежала за водой, а тут ты  выползла.  Представь,  как  бедная
баба ругалась, обнаружив, что орудие труда сперли?
   Слабая улыбка озарила лицо Надюши. Я перевела дух, кажется, она поверила.
   - Лампочка, съезди со мной на кладбище, - попросила подруга.
   Я кивнула.
   - Только Федьке позвоню.
   Федька - это моя начальница, носящая очень редкое для нынешних времен имя
Федора. Ей принадлежит частное сыскное агентство "Шерлок", и я служу  в  нем
начальником оперативно-следственного отдела.  Только  не  надо  думать,  что
Федька владеет огромным  офисом  из  стекла  и  бетона,  где  по  коридорам,
устланным дорогим ковролином, ходят толпами вооруженные до зубов сотрудники,
а в приемных роятся клиенты, записывающиеся в очередь.
   Нет, все выглядит по-иному. Федора сидит в старом здании  какого-то  НИИ,
сдавшего все свои помещения под офисы. В многоэтажном доме  Федька  занимает
крохотную комнатенку. Чтобы попасть в "Шерлок", требуется изрядно  поплутать
по извилистым, кишкообразным  коридорам.  В  оперативно-следственном  отделе
имеется единственный сотрудник, он же заведующий, и это я. А клиент случился
у нас только один раз, в январе. Неизвестно почему, к  нам  явился  мужик  и
попросил проследить за неверной супругой. Убедившись, что жена ему и  впрямь
изменяет, он заплатил нам пятьсот долларов и ушел. Больше работы не было. Мы
с Федькой регулярно посылаем объявления в бесплатные газеты, типа "Из рук  в
руки", сидим безвылазно в офисе,  но  толку  чуть.  Честно  говоря,  у  меня
сильные сомнения по  поводу  перспектив  нашего  бизнеса,  но  Федора  полна
детского оптимизма. Она уверена, что следует подождать пару месяцев, и народ
валом повалит в "Шерлок".
   - Алло, - пропела Федька.
   - Можно, я опоздаю? Подъеду к трем.
   -  Хорошо,  что  позвонила,  -  обрадовалась  начальница,  -  тут  клиент
наметился.
   - Мчусь в офис на всех парах.
   - Как раз не надо, он настаивает на  конфиденциальной  встрече  со  мной.
Естественно, потом все расскажу, но попозже, ладушки?
   Надя не захотела садиться за  руль  своего  "Фольксвагена",  правда,  мне
предложила:
   - Давай ты поведешь?
   Но я не слишком уверенно управляюсь даже с "копейкой", поэтому ответила:
   - Нет уж, сядем в мою.
   На кладбище стояла, простите за глупый каламбур, могильная тишина. Что, в
общем-то, понятно. День будний, народ в основном на работе. Надюша  села  на
скамейку. Урну с прахом Богдана зарыли в землю, в могилу его родителей. Наде
явно хотелось поплакать. Чтобы не смущать подругу, я пробормотала:
   - Пройдусь немного. - И двинулась по аллейке, читая надгробные надписи на
соседних могилах.
   "Леонид Сергеевич Глаголев. 1942 - 2000. Спи спокойно - муж, сын и отец",
"Екатерина Феоктистовна Вишнякова. 1959 -  2001  год.  Дорогой  доченьке  от
безутешной мамы". Из груди вырвался невольных вздох.  Глаголеву  было  всего
пятьдесят восемь, а Вишняковой - и вовсе сорок два. Человек  не  должен  так
рано покидать землю. Вот Шершнева  Евдокия  Макаровна  пожила  всласть.  Год
рождения у нее 1903-й, а скончалась она в 2001-м. Пару лет  не  дотянула  до
ста. Вот это я понимаю, можно успеть переделать все земные дела  и  уйти  на
покой. Минуточку! От неожиданной мысли я  похолодела.  Глаголев,  Вишнякова,
Шершнева... Осторожно поглядев в сторону Нади  и  увидев,  что  она  плачет,
вытирая слезы платком, я  осторожно  вытащила  из  кармана  джинсов  листок,
который прислал "Богдан". Ну, где эта фраза?.. "Вчера все собрались  у  Лени
Глаголева, поболтать, ребята в хороших костюмах,  девочки  в  платьях,  Катя
Вишнякова в бархате, даже старуха Шершнева в новехоньком прикиде, а  я,  как
бомж, в рванине..."
   Чувствуя легкое головокружение, я вновь  обозрела  памятники.  Ну  ладно,
шутничок, посмотрим, кто кого!
   Довезя Надюшку до дома, я развернулась и  понеслась  в  сторону  Садового
кольца. Последняя фраза письма гласила: "Сходи по адресу  Бубновская  улица,
дом 17, квартира  8,  и  передай.  Только  сегодня,  завтра  будет  поздно".
Переполненная злобой, я донеслась до нужной улицы и вбежала в хорошо вымытый
подъезд кирпичного дома.
   - Вы к кому? - подняла от газеты голову женщина примерно моих лет.
   - В восьмую, - рявкнула я. Пусть попробует меня не пустить! Но консьержка
неожиданно сочувственно сказала:
   - Идите, идите, горе-то какое, господи!
   Плохо понимая, что происходит, я взобралась  на  второй  этаж  и  увидела
открытую дверь квартиры. На вешалке громоздились шубы, пальто,  дубленки.  Я
шагнула в прихожую и спросила:
   - Хозяева дома?
   Откуда-то сбоку вынырнула девушка в черном платье.
   - Проходите, - сказала она, - Леночка в гостиной лежит, вот сюда...
   Окончательно растерявшись, я послушно двинулась в указанном направлении и
через секунду очутилась в квадратной комнате, обставленной дорогой, красивой
мебелью. Наверное, здесь, как правило, уютно, но  сегодня  кресла  и  стулья
тянулись вдоль стены, а посередине, на  большом  обеденном  столе,  покоился
гроб. Внутри виднелось нечто, заваленное цветами. Я ухватилась за косяк.  Не
хватало только рухнуть от неожиданности в обморок.
   В гостиной дурманяще пахло цветами, сердечными каплями и чем-то  горьким.
На стульях и креслах сидело много людей, в основном  женщины.  Одна  рыдала,
уткнувшись в платок, другие  тихо  переговаривались.  Чувствуя  себя  крайне
глупо, я стояла у двери. Самая толстая тетка, заметив мое смущение, сказала:
   - Вы, наверное, из школы? Проститься пришли? Идите, идите к Леночке.
   На мягких ногах я подбрела к гробу и увидела внутри маленькую,  худенькую
девочку. Желтоватое личико напоминало восковую куклу, на лбу лежала  повязка
с молитвой. Справа виднелась кукла Барби в роскошном розовом платье, слева -
дневник.
   Еле шевелясь, я выпала в коридор, доползла до кухни и спросила у  девушки
в черном платье:
   - Господи, как же это, а? Такая маленькая.
   - Под машину угодила, - пояснила девушка,  -  шла  из  школы,  совершенно
спокойно, на зеленый свет, а откуда ни возьмись грузовик, за  рулем  пьяный.
Леночка вмиг скончалась. Хорошо, хоть не мучилась и не  поняла,  что  с  ней
случилось. Вы из школы? Я сестра Лены, Таня.
   Не зная, как поступить, я кивнула, слова не шли из горла.  Вид  покойника
не располагает к веселью. А уж если это маленькая девочка...
   Таня продолжала рассказывать.
   - Арестовали его, а что толку? Лену не вернуть, а  у  пьянчуги  у  самого
трое по лавкам, жена прибегала, к маме в ноги кидалась...  В  общем,  полный
кошмар, и у нас горе горькое, и  у  них  беда  бедой,  а  все  из-за  водки!
Похороны завтра, в десять утра на Митинском кладбище.
   Сев в машину, я сначала бездумно стала включать радио, но  потом,  приняв
решение, поехала к Соне Беловой.
   Сонечка ясновидящая и предсказательница.  Подружились  мы  с  ней  весьма
странным образом. Я стояла как-то раз на остановке автобуса. Минуты текли  и
текли, а машины все не было. Было около десяти вечера, когда автобус наконец
вырулил из-за  поворота.  Я  обрадованно  кинулась  к  ступенькам,  торопясь
добраться до метро. В тот день я  ехала  из  гостей  в  чудесном,  радостном
настроении. Но не успела нога ступить  на  подножку,  как  красивая  крупная
блондинка оттащила меня от входа.
   - Эй, эй, - обозлилась я, - ты чего?
   - Не садись в него, - отрезала дама.
   - С чего это? - завопила я. - Смотри,  народу  никого,  пустой  до  метро
идет.
   - Не надо, - качала головой незнакомка, держа меня за руки.
   Меня поразили ее глаза, огромные, голубые-голубые, словно море без дна.
   - Не надо, не входи туда.
   - Да почему? - взвизгнула я,  наблюдая,  как  совершенно  пустой  автобус
медленно отходит от остановки. - Ну откуда ты взялась на мою голову! Столько
времени прокуковала тут на холоде, теперь вновь ждать!
   - Судьба тебе меня послала, - странно, одними губами, улыбнулась дама.
   Глаза ее, став  густо-синими,  смотрели  строго.  Я  попятилась.  Вот  уж
повезло так повезло. Столкнулась вечером, в практически безлюдном,  спальном
районе с сумасшедшей.
   - Не бойся, - опять усмехнулась  тетка,  -  лучше  ответь:  тебя  ведь  в
транспорте укачивает?
   - Да.
   - И потому всегда садишься в середине, у окна, справа?
   - Да.
   - Тогда смотри на автобус.
   Я  перевела  взгляд  на   медленно   ползущий   "Икарус",   хотела   было
поинтересоваться, какое отношение ко всему происходящему имеет моя  привычка
усаживаться на третьем ряду кресел, как  вдруг  из-за  поворота  на  бешеной
скорости вылетала бетономешалка. Огромный  грузовик  с  большим,  крутящимся
сзади резервуаром. Не успела я испугаться, как многотонная махина на  полной
скорости влетела в  несчастный  автобус.  Тот  сложился  буквально  пополам,
"обняв" грузовик. Я  села  прямо  на  бордюрный  камень.  Нос  бетономешалки
протаранил "Икарус" как раз в том месте, где находится  третий  ряд  кресел.
Вернее, находился, потому что грузовик пробил бедолагу-автобус, нанизав  тот
на себя.
   Водитель автобуса,  совершенно  целый  и  невредимый  метался  по  улице,
пытаясь монтировкой отжать дверь грузовика, чтобы вытащить виновника аварии.
Когда это ему наконец удалось, стало ясно, что шофер пьян в дымину.  Страшно
подумать, какая судьба ждала меня, не послушай я тетку.
   - Откуда ты знала? - залепетала я. Дама вздохнула:
   - Раз уж так вышло, давай знакомиться.
   Вот с тех пор мы и дружим. У Сони имеется  салон  магии,  где  она  ведет
прием, причем работает не одна, а в компании восьми таких же предсказателей.
Не знаю, как остальные, но Соня и впрямь видит нечто, ну вроде как  тогда  с
автобусом. Хотя, если сказать честно,  я  до  сих  пор  считаю,  что  просто
произошло совпадение. Несмотря на наши дружеские  отношения,  я  никогда  не
прошу ее мне погадать. Просто боюсь, вдруг она  заложит  "программу"  и  мне
придется ее выполнять. Поэтому на профессиональной  почве  мы  не  общаемся.
Соня, очевидно, догадывается о моих мыслях, поэтому, встречаясь,  мы  просто
пьем кофе и болтаем о пустяках. Во всяком случае, на работу  я  заявилась  к
ней впервые.
   Увидев меня, Соня вскинула брови:
   - Надеюсь, ничего серьезного?
   - Скажи, как можно передать покойнику посылку?
   Подруга не удивилась идиотскому вопросу и задала свой:
   - Что попросил?
   - Такое часто случается? - оторопела я.
   - Достаточно, - кивнула ясновидящая, - похоронят, предположим, женщину  в
зеленом платке, а покойная хотела синий, вот и просит.
   - Как?
   - Сниться начинает и говорит о своем желании.
   - А если не обратить внимание?
   - Замучает, грозить начнет, безобразничать, лучше побыстрей отделаться.
   - Но как?
   - Просто. Найди дом, где должны состояться  похороны,  и  положи  в  ноги
покойнику "посылочку".
   - Бред! Идиотство! - вскипела я. Соня развела руками:
   - Прости, но так всегда поступают.
   - Кретинство! Белова хмыкнула:
   - Когда Попов изобрел радио, его объявили шарлатаном. Какие такие волны в
воздухе? Раз не видим, значит, их нет! Поверь, Лампа, параллельно  с  нашим,
материальным миром существует другой, незримый, но тоже реальный.
   Но мне было некогда выслушивать идиотизмы, я быстрее  гепарда  неслась  к
выходу. Письма, обгорелая обувь и одежда, нет,  это  работа  не  духов,  тут
постарался человек, и я обязательно найду гадкого шутника.

ГЛАВА 4

   Вечером в доме стояла почти тишина.  Дети,  получившие  на  ужин  баранью
ногу, нашпигованную чесноком и морковью, съели столько вкусного мяса, что  у
них совершенно не хватило сил  на  хулиганство.  Я  забилась  под  одеяло  и
принялась так и эдак прокручивать в голове события последних дней.
   Кто-то пытается убедить Надюшу, что Богдан шлет ей с того света вести. Ну
и ну. Звонки по телефону... И как  только  подруга  не  сообразила,  что  ее
дурят? Ладно я, с Богданом не общалась, голос его  по  телефону  не  слышала
практически никогда. Но жена! Хотя, если вспомнить писки и треск,  несущиеся
из трубки... Да и слова долетали словно с другой планеты.
   Странно другое. Когда на девяти днях я  случайно  схватилась  за  трубку,
незнакомец принял меня за Надю. Конечно, у нас, как у многих женщин, похожие
голоса, в том смысле, что они не мужские. Неужели  муж  мог  забыть  сопрано
супруги! Ну и чушь мне лезет в голову! Богдан  давно  мертв,  номер  набирал
мерзкий шутник, ненавидящий Надю. За что?
   Я не дружила тесно  с  Киселевой,  вернее,  никогда  не  была  ее  лучшей
подругой, но в гости к Наде ходила довольно часто. Надюша - светлый человек,
охотно помогающий  людям.  Она  хороший  педиатр  и  всегда  пользует  детей
знакомых, не беря за это ни копейки. Богдан  был  более  жестким,  настоящий
бизнесмен от медицины. Вот он  всегда  настаивал  на  оплате  услуг.  Дружба
дружбой, а денежки врозь.
   К слову сказать, очень многие наши общие приятели предпочитали  ходить  в
клинику к Богдану. Он сумел  собрать  у  себя  великолепных  специалистов  и
аппаратуру покупал самую навороченную. Даже в суперпрестижной  Кремлевке  не
было такого томографа, как в клинике у  Надиного  мужа.  Вообще-то  лечебное
заведение  официально  имело  двух  хозяев:  Надю  и   Богдана.   Но   всеми
хозяйственными и финансовыми делами заправлял супруг. Надюша  только  лечила
детей. Боюсь, сейчас ей нелегко придется, наверное, наймет управляющего.
   Я вздохнула и посмотрела на  тумбочку.  Каждый  человек  имеет  право  на
маленький кайф, поэтому сейчас я открою новый  детективчик  незнакомого  мне
пока автора Елены Кочетковой и отдамся чтению. А чтобы стало совсем  хорошо,
без всяких угрызений совести поужинаю в кровати. Вот тут на тарелочке  лежит
пара кусков холодной баранины, хлеб...
   Не успела я потянуться к еде, как дверь тихонько скрипнула.
   - Входите, - вздохнула я.
   Было наивно полагать, что мне дадут спокойно полежать. Небось Кирюшке или
Лизе понадобилась музыкальная энциклопедия.
   Скрип повторился.
   - Ну чего вы там топчетесь? Давайте, давайте.
   Странное дело, обычно  они  влетают  с  такой  скоростью,  словно  в  них
воткнули батарейку "Дюраселл", а сегодня переминаются у входа.
   Дверь распахнулась,  и  я  увидела  меланхоличную  морду  Люси.  Вараниха
напряженно  смотрела  на  меня.  Честно  говоря,  она  меня  пугала.   Такая
спокойная, молчаливая, травоядная... Но жуткая.
   - Люсенька, - ласково пропела я, - входи, душенька.
   В конце концов ящерица не виновата, с"то родилась уродиной.
   Словно поняв мои слова, Люся втянулась в спальню и  подбрела  к  кровати.
Затем она положила морду на одеяло. Вид у животного был самый что ни на есть
несчастный. Вараны тоже имеют душу, и  Люся  явно  переживала,  что  Ванька,
улетев на гастроли, отвез ее к чужим людям.
   - Не беда, дорогая, - сказала я и, преодолевая оторопь,  положила  ладонь
ей на спину.
   Вопреки моим ожиданиям тело не было ни холодным, ни скользким,  на  ощупь
оно напоминало кожаную  сумку,  ничего  противного.  Я  принялась  осторожно
гладить Люсю. Вараниха затрясла кожей под подбородком, потом, приподнявшись,
положила на диван две передние лапки. Вот оно как! Доброе  слово  и  ящерице
приятно.
   - Лампа, - завопил Кирюшка, - беги сюда, скорей, скорей.
   Испугавшись, что у мальчика случилась неприятность, я опрометью скатилась
с дивана и рванула в его комнату.
   - Что? Что стряслось?
   - Во, - ткнул пальцем в экран Кирка, -  гляди,  "Ментов"  по  каналу  ТНТ
гонят, будешь смотреть?
   - Тьфу на тебя, перепугал! Думала, опять розетка загорелась!
   - Так всегда, - обиделся Кирюшка, -  хочу  сделать  приятное,  а  получаю
выговор! Но я уже раскаялась в сказанном.
   - Извини, миленький, но я лучше почитаю.
   - Дело хозяйское, - вздохнул Кирюшка, - просто ты всегда ворчишь, что  мы
"Ментов" мешаем смотреть! А тут такой случай!
   Я погладила его по вихрастой голове. Кирилл увернулся. Он теперь не любит
"бабских слюней", хочет казаться суровым мужчиной.  Интересно,  сколько  лет
пройдет, прежде чем он поймет, что  настоящий  представитель  сильного  пола
должен быть ласков и приветлив? Впрочем,  произойдет  метаморфоза  только  в
одном случае, если он добьется успеха в жизни. Реализованный мужчина никогда
не станет привязываться к женщине с мелочными придирками. Нет, ему  не  надо
ничего себе доказывать и  повышать  собственную  самооценку,  унижая  других
людей. Настоящий мужчина спокойно простит бабу, и в 99  случаях  из  ста  не
обратит внимания на несваренный суп. Просто съест бутерброд. А вот если  ваш
кавалер не представляет собой ничего особенного, ежели  сидит  на  работе  в
самом углу, а во время дружеского застолья не знает чем похвастаться...  Ох,
не завидую я вам тогда. Голову дам на отсечение, что не будет от него  житья
жене и детям, он станет  придираться  и  "воспитывать"  по  каждому  поводу.
Странное дело, женщины отчего-то боятся связываться с импотентами  и  геями,
но совершенно спокойно идут в загс с  парнями,  у  которых  явно  выраженный
комплекс неполноценности, я бы, как от чумы, бежала от последних,  а  геи  -
великолепные друзья...
   Я доползла до дивана и обнаружила  дивную  картину.  Люся  спит  на  моем
месте, по ее бокам устроились сладко  похрапывающие  мопсихи.  На  тарелочке
белели два кусочка  хлеба,  баранина  исчезла.  Вне  себя  я  шлепнула  Мулю
пуловером.
   - Обжора, как не стыдно!
   Мопсиха раскрыла глазки и обиженно уставилась на  меня.  Вся  ее  умильно
складчатая морда словно говорила: "Ты чего, хозяйка? Сплю себе спокойно.  За
что?"
   - Не прикидывайся овечкой, - кипела я, - знаю, знаю, кто  слопал  вкусную
баранинку. Ада никогда не ворует, а Люся  травоядная,  ей  сегодня  на  ужин
капусту дали. Так что, кроме тебя, некому. А ветеринар, между прочим,  велел
посадить вас, сударыня, на низкокалорийную диету. Поскольку вы в ширину и  в
длину стали совершенно одинаковы.
   Кипя от негодования, я попыталась лечь на место, но не тут-то было. Мопсы
не хотели шевелиться. В конце концов мне удалось сдвинуть наглых  собак,  но
тогда возникла  следующая  проблема.  Люся  не  собиралась  покидать  уютное
местечко, а я побоялась мешать варану. Неизвестно, как отреагирует  ящерица,
если потяну ее за хвост. Ложиться спать в обнимку с  Люсей  мне  не  слишком
хотелось, поэтому пришлось идти в комнату для  гостей  и  устраиваться  там.
Утихомирилась я около двух часов. Взбила  подушку,  потеплее  завернулась  в
одеяло, вытянула ноги, сладко зевнула и... услышала телефонный звонок.
   - Лампа, - пробормотала Надя, - спишь?
   - Нет, нет, читаю, опять что-то стряслось? В трубке стояла тишина,  потом
раздались рыдания.
   - Сейчас приеду, - пообещала я и побрела одеваться.
   Надя была на этот раз не в халате, а в свитере и джинсах.
   - Опять звонили? - спросила я, снимая сапоги.
   - Нет, - прошелестела Надя, нервно ломая пальцы. - Хуже!
   - Что еще?
   - Богдан приходил. Я выронила с