трех пар ног удалилось, он перевел  дух  и  решил,  что
сегодняшние неприятности на этом закончились. Так ему  казалось  потому,
что  телефонная  трубка  по-прежнему  лежала  на  дне  ванны,  онемевшая
навсегда.
   Эрик так и не узнал о кровавой бойне в окрестностях  поселка.  Он  не
ведал об уготованной ему судьбе, а просто спешил ей навстречу.

***

   Колеса "БМВ", запущенные с места в карьер, огласили двор истерическим
визгом. И-и-эх! Прочь с дороги! Эрик едет!
   Вырулив из арки, машина не просто влилась  в  общий  поток  машин,  а
решительно рассекла  его  и  помчалась  дальше,  раздраженно  рявкая  на
встречных-поперечных. Автомобили опасливо виляли своими тяжелыми задами,
словно  радиатор  "БМВ"   мог   внезапно   оскалиться   и   тяпнуть   их
хромированными клыками. Завидев издали стремительную фиолетовую торпеду,
каждый светофор спешил заблаговременно переключиться на зеленый свет.  А
пешеходы, застигнутые на середине магистрали, холодели от  ужаса,  когда
"БМВ" проносилась в считанных сантиметрах, едва не  задевая  их  крутыми
боками.
   Эрик наверстывал упущенное. Он переоделся,  привел  себя  в  порядок,
сжевал пару бутербродов. Но даже выкуренная  на  дорожку  самокрутка  не
смогла улучшить настроение. Эрик был зол как черт,  которого  хорошенько
раздразнили, прежде чем выпустить из преисподней.
   Горделивая эмблема "Мерседеса", как нарочно, постоянно попадалась ему
на глаза. Завидя ее, Эрик стискивал челюсти и гонял под  кожей  желваки.
Он  уже  жалел,  что  просто  пристрелил  садово-огородного   вредителя,
разрушившего его мечту, изуродовавшего ее до неузнаваемости.  С  помощью
Губермана можно было придумать для этого ублюдка что-нибудь еще похлеще,
чем фокус с дохлой рыбой. И братья Садыкбековы  отделались  сравнительно
легко. Лежат сейчас рядышком на дне ставка  -  и  все  им  по  барабану.
Виновных нет, а проблема осталась, зло подумал  Эрик.  Проблема  в  виде
покуроченного "мерса", на котором теперь только вокруг городской  свалки
разъезжать.  Слесарюги  заверяли,  что  тачка  выйдет  из  ремонта,  как
новенькая.  Но  коротенькая  оговорка  "как"   мешала   утешиться   этим
обещанием.
   Ловя колесами ухаб  за  ухабом,  "БМВ"  страдальчески  колыхалась  на
чувствительных рессорах, но хозяин не жалел свою  старую  клячу,  упрямо
подстегивал ее, доводя коробку передач до зубовного скрежета. Чем дальше
Эрик удалялся от центра, тем хуже становилось асфальтовое  покрытие,  но
зато и машин  попадалось  все  меньше,  что  позволяло  гнать  "БМВ"  по
встречной полосе. На десятикилометровом отрезке между городом и  дачными
угодьями он нырнул в свой ряд лишь дважды,  да  и  то  после  того,  как
водители встречных машин уже попрощались с жизнью, решив, что фиолетовая
иномарка идет на таран.
   Притормаживать Эрик начал за  добрую  сотню  метров  до  поворота  на
грунтовую дорогу, но разгон был таков,  что  "БМВ"  с  трудом  выполнила
крутой вираж, отчаянно скрипя всеми своими металлическими  сочленениями.
Она проскочила перед самым носом рейсового автобуса,  перегруженного  до
такой степени, что он временами чиркал брюхом  по  асфальту.  Представив
себе кучу-малу, образовавшуюся в салоне после резкого  торможения,  Эрик
позволил себе улыбнуться - впервые за сегодняшний день.
   На пыльной дороге, усеянной выемками и булыжниками, скорость пришлось
сбросить до тридцати километров, но и  эта  езда  напоминала  скачку  на
диком мустанге. Вверх-вниз, вверх-вниз.  Подскакивая  на  своем  сиденье
чуть ли не до потолка, Эрик совсем забыл про улыбку.
   -  Руки  бы  за  такую  работу  поотрывать!..  Раз...  дол...баи!   -
прерывисто  рычал  он,  словно  знал  толк  в  прокладке  дорог  и   сам
когда-нибудь стелил их - ровные, гладкие,  прямые.  А  потом,  с  риском
прикусить язык, Эрик добавил к вышесказанному свою коронную присказку:
   - Ш-ш-шит!
   Это было произнесено уже по совсем другому поводу.
   Впереди  за  кустами  и  деревьями  вот-вот  должны  были  показаться
знакомые ржавые ворота цвета запекшейся крови, но судьба приготовила для
Эрика новое испытание, словно издеваясь над его расшатанными нервами.
   На дорогу, преграждая  автомобилю  путь,  неизвестно  откуда  выперся
фантастически пьяный мужик, то выписывающий  замысловатые  кренделя,  то
оседающий на колени. Раскаленный за день воздух застыл неподвижным желе,
но для пьянчуги штиль обернулся индивидуальной бурей, швырявшей  его  из
стороны в сторону. Причем, как назло, он  выбрал  для  своих  порывистых
вихляний такой узкий отрезок дороги, что его не рискнул бы объехать даже
велосипедист.
   Фа! Фа-фа-аа-а! - рявкнул клаксон "БМВ". Никакой реакции.  Разве  что
движения забулдыги стали более хаотичными.
   - Ну ты, ублюдок! - заорал Эрик, затормозив  в  нескольких  шагах  от
бестолкового мужика и высунувшись из открытого окна чуть ли не по  пояс.
- Сам свалишь или тебе помочь?
   Мужику бы забиться в кусты поскорее, а он лишь отмахнулся беспечно:
   - Подождеш-шь. Я тут деньги посеял. Искать надо.
   Выбравшемуся наружу Эрику показалось, что он очутился в парилке.  Как
только встречный ветерок перестал обдувать лицо, оно покрылось потом,  а
черная рубаха взмокла от груди до талии. Ноги в штиблетах разогрелись не
меньше, чем двигатель автомобиля, но Эрик не жалел,  что  обулся  именно
таким образом. Жесткие квадратные носы штиблет учуяли  легкую  добычу  и
теперь устремились к  ней.  В  лучах  солнца  пряжки  поблескивали,  как
золотые. Подошвы издавали вкрадчивый шорох.
   Забулдыга  не  обращал  на  приближавшиеся  шаги  никакого  внимания.
Наверняка в его голове звучал какой-нибудь удалой мотивчик, заставлявший
его топтаться и кружиться на месте.
   - Водку жрем? - Эрик стоял в двух шагах от мужика, но сбивать  его  с
ног не спешил. Почему  бы  не  поучить  человека  уму-разуму,  пока  тот
находится в сознании? - Водку жрем, а работать не хотим? Да, алканос?  -
неспешно цедил Эрик, разглядывая обращенный к нему затылок.  -  А  потом
жалуемся, что жизнь плохая... Так?
   - О! - изумился забулдыга, обнаружив, что он на дороге уже не один. -
Наконец-то. А я вас заждался, молодой человек.
   У него получилось:  "челаэк".  И  никакой  почтительности  в  голосе,
несмотря на вроде бы вежливое обращение.
   - Меня? - Эрик прищурился.  Приподнятый  тон  незнакомца  его  слегка
озадачил.
   - Вас, вас, - подтвердил насмешливый голос.
   - Тебя, может, подбросить куда? -  зловеще  осведомился  Эрик.  -  Я,
могу. Так подброшу, что мало не покажется.
   - На этой развалюхе? - кивнул забулдыга в сторону  "БМВ".  -  Был  бы
"Мерседес", это я понимаю.
   - "Мер...". - Не договорив, а лишь всхрапнув от избытка чувств,  Эрик
нанес оборзевшему мужику три жестких удара  подряд:  стопой  в  коленную
чашечку, правым кулаком по подбородку, а  левым  наподдал  снизу  вверх,
чтобы отбросить падающее тело назад.
   Хух! Хух! Хух! Это была молниеносная серия  ударов,  отработанная  до
автоматизма. Как всегда, процедура заняла ровно три секунды -  по  одной
на каждое движение. И лишь  завершая  серию,  Эрик  сообразил,  что  все
происходит не так, как обычно.  Его  конечности  рассекали  пустоту,  не
задевая ничего, кроме разогретого воздуха. А  затем  Эрик  увидел  перед
собой совершенно трезвые глаза противника, успел мимолетно подивиться их
необычному цвету расплавленного свинца и ощутил, что обе его руки крепко
схвачены за запястья, будто в тиски угодили.
   - Ты что? - опешил Эрик.
   Вместо  ответа  он  услышал  отчетливый  хруст  собственных   костей.
Противник, не ослабляя хватки, выворачивал руки Эрика  внутрь.  Запястья
сломались почти сразу, но этим дело не ограничилось. Продолжая  смотреть
в потемневшие от боли глаза Эрика, незнакомец свел  его  локти  воедино,
вплоть  до  двойного  щелчка  суставов.  Это  было  проделано  с   такой
легкостью,  словно  ломались  косточки  хорошо  прожаренного   цыпленка.
Кр-рак! Кр-рак!
   - Уй! - запоздало вскрикнул Эрик,  а  когда  незнакомец  занялся  его
плечевыми суставами, попросту брякнулся в обморок, так и не  узнав,  чем
закончилась экзекуция.

***

   Прежде чем упасть, молодой бандит  попытался  доверчиво  уткнуться  в
грудь Громова, но тот брезгливо отстранился, предоставив  обмякшее  тело
земному притяжению.
   Примененный им прием джиу-джитсу был прост и  незатейлив.  Противник,
окажись он расторопнее, мог бы освободиться  от  захвата  в  два  счета.
Громовские пальцы, обращенные внутрь, следовало просто  резко  столкнуть
костяшками. Но  людей,  не  ожидающих  нападения,  очень  легко  застать
врасплох,  особенно  если  они  привыкли  размахивать  руками  и  ногами
совершенно безнаказанно, не встречая отпора.
   "Это тебе не в девчонок  стрелять  из  кустов,  парень",  -  мысленно
резюмировал Громов, прежде чем приподнять упавшего за шиворот и  брючный
ремень.
   Не церемонясь с покалеченными руками бандита, он подволок его к "БМВ"
и запихнул на пассажирское сиденье. Сам сел за руль, включил зажигание и
дал задний ход в направлении шоссе. Он знал, что  и  как  станет  делать
дальше. Он принял решение еще до того, как налил Сане первую поминальную
дозу.
   Когда Саня благополучно  уснул,  Громов  некоторое  время  следил  за
сторожкой, где новая бандитская стайка маялась в ожидании своего вожака.
Исходя из словесного описания, полученного в ходе ночной вылазки,  вожак
был стройным, широкоплечим брюнетом  с  длинными  волосами,  зачесанными
назад. Такого персонажа на площадке у ворот не наблюдалось.
   Трое   статистов,   сменившие    мертвецов,    не    отличались    ни
привлекательностью,  ни  статью,  ни  вольнодумством  причесок.   Полное
единообразие, стриженное под ноль. Одинаково невыразительные  физиономии
с  раз  и  навсегда   отмороженной   мимикой.   Малоподвижные   взгляды.
Наклоненные вперед, как у бодливых бычков,  головы,  прочно  сидящие  на
мощных борцовских шеях. Под одеждой - много мяса и раздутых мышц.  Из-за
этого  парни  держали  руки   слегка   оттопыренными   и   передвигались
враскорячку.
   Безмятежно расположившись на затененном крылечке,  парни,  запальчиво
переругиваясь,  играли  в  нарды   и   беспрестанно   лузгали   семечки,
расплевывая шелуху по сторонам. Громову казалось,  что  он  видит  перед
собой больших раскормленных детей, которых накачали до взрослого размера
и научили  сквернословить.  Хотя  оружие  у  заигравшихся  пацанов  было
настоящее, они осознавали это только тогда, когда убивали  их  самих.  И
никому из них не было суждено повзрослеть. Короткая жизнь на свободе или
мгновенная старость за колючкой -  вот  и  все  возможные  варианты.  Но
будущее данной троицы абсолютно не волновало  Громова.  Его  интересовал
лишь отсутствующий молодой  человек  по  имени  Эрик,  раскатывающий  на
фиолетовом автомобиле марки "БМВ".
   Вот о чьей судьбе нужно было  позаботиться  лично,  не  полагаясь  на
слепой случай.
   Громов  отправился  встречать  Эрика,  и  их  мимолетное   знакомство
состоялось. Теперь оставалось завершить начатое.
   Заставляя автомобиль бойко пятиться, минуя рытвины  и  ухабы,  Громов
развернулся всем корпусом назад. Одна его рука держала  руль,  а  вторая
была  заброшена  на  спинку  соседнего  сиденья,   как   бы   приобнимая
бессознательного спутника.
   Уголком глаза он отметил фиолетовые тени, окружившие  закрытые  глаза
Эрика, его потрескавшиеся губы,  узлы  вен,  обозначившиеся  на  висках.
Конечно, парню было ужасно больно. Возможно, даже больнее, чем  девушке,
которую он застрелил. Может быть, с него хватит?
   Вырулив на  шоссе,  Громов  затормозил  так  резко,  что  голова  его
спутника мотнулась вперед. Это  походило  на  энергичный  утвердительный
кивок. Эрик полагал, что он искупил свою вину. Громов считал иначе.
   Он развернул "БМВ" и покатил в противоположном от города направлении.
Через  пару  минут  остановился,  утопив  тормозную  педаль  подчеркнуто
аккуратно, плавно.
   Отсюда дорога убегала вниз, оседала в  ложбине  и,  слегка  изгибаясь
вправо, взбегала на вершину  следующего  холма.  Асфальтовый  отрезок  в
низине был отмечен белыми  бетонными  столбиками.  Сузив  глаза,  Громов
выключил зажигание, снял "БМВ" с тормозов и позволил автомобилю свободно
катиться вниз.
   Колеса вращались все быстрее и быстрее. Руль заклинило лишь  в  самом
конце спуска. До этого Громов ни разу не притронулся  к  нему,  а  когда
потребовалось вмешательство,  предварительно  повернул  ключ  зажигания.
Мимо пронеслись столбики ограждения.  Затем  он  переключил  скорость  и
погнал машину наверх. Взгляд на часы подсказал, что свободное скольжение
заняло ровно 45 секунд и, если бы Громов не взял управление в свои руки,
"БМВ" выскочила бы на встречную полосу.
   Развернувшись, Громов вернулся на исходную позицию  и  притормозил  у
пыльной акации, от которой должен был начаться смертельный слалом. Здесь
он снова засек время и определил, что встречные машины тратят  на  спуск
около минуты. Это означало, что как только в знойном мареве  на  вершине
противоположного холма возникнет  подходящий  по  габаритам  автомобиль,
нужно будет отсчитать пятнадцать секунд, прежде чем  отправить  Эрика  в
последнее путешествие.
   Громов повернулся  к  будущему  камикадзе  и  смерил  его  задумчивым
взглядом. На вид нормальный парень, симпатичный даже. Сложись его  жизнь
иначе, мог бы стать... А кем, собственно говоря? Челночником?  Слесарем?
Таксистом? Нет, парни с норовом и внешностью испанских грандов за  гроши
горбатиться не станут. Гордыня не позволит. А значит, есть у них  только
одна дорога - большая. Как там в детской  считалочке?  "Вышел  месяц  из
тумана, вынул ножик из кармана..." Что ж, вышел. Большая дорога,  она  -
прямая, но очень короткая.
   Мысленно  прочитав  эту  эпитафию,  Громов   отыскал   в   "бардачке"
автомобиля острый разбойничий ножик и занялся тормозными шлангами.

***

   - Ты кто? -  спросил  Эрик,  с  трудом  выдавив  из  глотки  эти  два
коротеньких слова. Он сидел в "БМВ", но не на привычном месте за  рулем,
а рядом, и от этого собственная машина выглядела слегка непривычно.
   - Тот, в кого ты стрелял, - ответил незнакомец без всяких эмоций.
   Он стоял подле распахнутой передней дверцы и задумчиво вертел в руках
паспорт, в котором Эрик опознал свой собственный. Что за идиотские  игры
в дорожный контроль? Наблюдая за этими непонятными  манипуляциями,  Эрик
провел языком по потрескавшимся губам и задал новый вопрос, прозвучавший
вымученно и глупо:
   - Разве я не попал?
   - Почему же не попал? - возразил  незнакомец  и  зачем-то  отковырнул
ногтями фотографию с паспортной странички. - Попал. Только не в меня.  -
Он небрежно запихнул фото в карман джинсов, швырнул паспорт внутрь "БМВ"
и добавил, глядя уже на Эрика:
   - На свою беду.
   - Жаль. - Эрику стоило больших  усилий  держаться  вызывающе,  но  он
держался, потому что привык вести себя так в любых ситуациях.
   -  Очень  жаль,  -  подтвердил  незнакомец.  Его  светло-серые  глаза
побелели. Можно было подумать, что сейчас последует  вспышка  гнева,  но
тон незнакомца оставался подчеркнуто ровным.  -  Ты  убил  одну  славную
девушку, парень. Скажу тебе по секрету: мне кажется, я ее любил. - После
недолгой паузы совершенно невыразительный голос подвел итог сказанному:
   - Лучше бы ты убил меня. Всем было бы лучше.
   - Так можно попробовать заново. - Эрик попытался улыбнуться.
   - Нет, - ответил незнакомец с  непонятным  сожалением.  -  Заново  не
получится. Поздно. - Он даже развел руками.
   Эрик не смог бы повторить этот простой жест при всем  желании.  Руки,
начиная от самых плеч, не повиновались ему.  Они  существовали  сами  по
себе, напоминая о своей принадлежности хозяину  только  непрекращающейся
болью, поселившейся во всех  костях  и  суставах.  Руки  превратились  в
генераторы боли. Никакого другого проку от них не было.
   - И что теперь? - Вымученная улыбка Эрика превратилась в  болезненную
гримасу, когда он попытался пошевелить хотя бы кончиками пальцев.
   - Теперь? - Незнакомец слегка  удивился  бессмысленности  вопроса.  -
Теперь пришел твой черед, парень. Сейчас ты пересядешь за баранку -  вот
и все твое ближайшее будущее...
   - Зачем? - поразился Эрик. Он даже растрепавшуюся прическу был  не  в
состоянии поправить, не то что рулить. Из  манжетов  рубашки  отчужденно
торчали синеватые ладони с набрякшими пальцами. Они походили на  мертвых
осьминогов, оттаивающих после глубокой заморозки. Собственных  кистей  и
предплечий Эрик не видел, но догадывался, что  они  выглядят  не  лучшим
образом. Два одутловатых синюшных обрубка. Словно он отлежал обе руки  в
кошмарном сне, отлежал навеки,  без  всякой  надежды  на  восстановление
кровообращения. - Зачем за руль? - тупо повторил он.
   - Ты не болтай попусту, ты действуй,  -  посоветовал  незнакомец.  Он
приоткрыл дверцу пошире, пародируя позу предупредительного  джентльмена,
выпускающего из автомобиля даму.
   Под  его  немигающим  взглядом  Эрику  отчего-то  хотелось  двигаться
проворно и быстро, гораздо  быстрее,  чем  позволяло  полупарализованное
состояние.
   Оказалось, что выбираться из  машины  без  помощи  рук  -  невероятно
сложное упражнение, дичайшая  смесь  акробатики  и  добровольной  пытки.
Очутившись снаружи, Эрик устоял на ногах лишь потому, что был  поддержан
за шиворот. Но его все равно тянуло присесть на корточки или даже упасть
на землю.
   Упасть и забыться, пока все не встанет на свои места.
   В первую очередь - искалеченные суставы.
   - Тебе  нужны  деньги?  -  просипел  Эрик,  с  трудом  придав  голосу
вопросительную интонацию. Он кое-как выговаривал слова, а  на  остальное
не оставалось сил. Силы уходили на то,  чтобы  делать  маленькие  шажки,
передвигаясь в заданном направлении. Эрик был настолько беспомощным, что
его едва не свалил с ног горячий вихрь,  порожденный  промчавшимся  мимо
рефрижератором. Если бы рука незнакомца вовремя не  выдернула  Эрика  из
воздушного потока, его увлекло бы ветром, понесло бы кубарем  по  шоссе,
как невесомую былинку. - Деньги в  заднем  кармане,  -  продолжал  Эрик,
когда  гул  рефрижератора  отдалился,  давая  шанс  его  слабому  голосу
воззвать к здравому смыслу незнакомца. - Почти пять тысяч...
   Я могу привезти еще.
   - Разве тебе известно, сколько стоит человеческая жизнь, м-м?  Может,
существует какой-то специальный прейскурант? - Незнакомец зло  хохотнул.
- Нет? Тогда не болтай, а садись за руль. Дискуссия закончена.
   - Погоди, давай разберемся, - настаивал  Эрик.  Ты  ведь  первый  мою
тачку угрохал, так? "
   Рассчитывая  выторговать  свободу,  он  поупирался  немного,  но  был
схвачен за искалеченный локоть и сразу потерял волю к  сопротивлению.  В
глазах потемнело от боли, а когда в них  снова  проявилось  расплывчатое
изображение мира, Эрик обнаружил себя сидящим за  рулем  "БМВ",  надежно
прихваченным  к  спинке  сиденья  ремнем  безопасности.  Распухшие  руки
обреченно свисали вдоль туловища. Подбородок упирался в грудную  клетку,
и, когда Эрик заговорил, его нижняя челюсть почти  не  двигалась,  делая
речь малоразборчивой, хотя для него это был очень важный вопрос,  вопрос
жизни и смерти:
   - Что.., тебе нужно?
   Незнакомец стоял рядом и смотрел вдаль,  словно  ожидая  чего-то.  Не
удостоив Эрика взглядом, он холодно бросил в пространство:
   - Ничего. Совсем.
   Оставалось лишь принять это к сведению и  смириться.  Ничего.  Совсем
ничего.
   В динамиках рокотала музыка.  Все  быстрее  и  быстрее.  Все  громче.
Незнакомец снял машину с ручного тормоза, и она  неохотно  стронулась  с
места.  Кнопка  заблокировала  замок,  дверца   захлопнулась,   пресекая
возгласы беспомощного Эрика.  Выворачивая  шею,  он  смотрел  назад,  на
пригорок,  где  осталась  постепенно  удаляющаяся   фигура   незнакомца.
Тонировка стекол не помешала ему уловить  молящий  взгляд  Эрика,  и  он
отозвался на него коротким прощальным взмахом руки.