зал, что будет лично руководить операцией. Распорядился, чтобы
особняк Ли был окружен, люди были рассеяны по всему кладбищу наблюдать за
могилой, но сами не показывались. И не стреляли, пока он, Коннорс, не даст
такого указания. Лоуэлла нужно по возможности взять живым. Потом он нашел
время выпить по чашке кофе с Джарвисом, приехавшим из ФБР.

- Я навидался всякого, - сказал Коннорс, - но не припомню, чтобы кто-то,
убивший уже двоих, охотился за третьим на открытом месте, где будет сотня
вооруженных людей. Что за человек этот Лоуэлл? Насколько он безумен?

- По-моему, именно это Уильямс и хочет выяснить, - сказал Джарвис. - Но
пуля быстрее слов. И почему он всячески предоставляет Лоуэллу возможность
убить себя?

- Этого я тоже не могу понять. Черт, он хочет быть там один, чтобы рядом не
было ни одного полицейского! Но Джарвис задумался.

- Знаешь что? Если Уильямс и Лоуэлл выходят один на один, я без колебаний
поставлю на Уильямса.

- И сделаешь ошибку, - сказал Коннорс.

17

Талха Бахтиари, начальник отдела внутренней безопасности ЦРУ, оглядел Джо
Маркони, сидевшего у него в кабинете. Он вытянул из него все подробности
истории с Ричардсоном. Скверно, что Ричардсон погиб, но хуже всего, что
Лоуэлл уцелел! С тем, что ему известно и что Уильямс может выведать у него,
если они в конце концов встретятся!

Бахтиари сразу же принялся звонить по телефону, и когда Маркони услышал
названия телекомпаний, газет и радиостанций со всех концов страны, на лице
его отразилось изумление размаху этой сети. Звонок следовал за звонком, и
Бахтиари стал обретать чувство уверенности. Заполнялся единственный пробел
- неосведомленность, какими уликами располагает Лоуэлл. Устные показания
олимпийцев не беспокоили... Лоуэлл - убийца, никто не поверит его
невероятной истории о секретной группе в высших сферах правительства. Разве
"Уотергейт" не обнажил все? Разве что-то осталось необнаженным?

Бахтиари знал, что Лоуэлл выполнил десятки щекотливых заданий. Знал, что
каждую пленку с записанным телефонным разговором, каждую фотографию
документа он переправлял "дезертирам", а Маркони отсылал их через сеть
курьеров Бахтиари к олимпийцам. Эти документы были взрывоопаснее всего,
раскрытого в уотергейтском деле. Лоуэлл был профессионалом, но не
подозревал, что его использовали профессионалы более высокого класса -
олимпийцы. Обнародование этих документов было бы пагубным, даже роковым.

Бахтиари сделал последний звонок.

- Совершенно верно. Телекомпании под контролем... Мы наблюдаем и за
местными, так что не беспокойтесь...

Когда он положил трубку, Маркони спросил:

- Из-за чего такая тревога? Чтоб не допустить выступления по телевидению?

- Помимо всего прочего, - ответил Бахтиари. - Должен сказать, что твой друг
детства причинил нам больше хлопот, чем кто бы то ни было за многие годы.

- А теперь? Бахтиари встал.

- Теперь... его улики в руках у нас.

- Как же вы...

- Пойдем в зал связи, - сказал Бахтиари, - я покажу тебе. Маркони с
признательностью вышел вслед за ним из кабинета. Это означало, что его
оставят в живых.

Олимпийская резиденция Бахтиари находилась не в маклинской штаб-квартире
ЦРУ, а на шестом этаже здания "Ринг билдинг", на Коннектикут-авеню. Она
занимала весь этаж и функционировала под вывеской "Страховая компания
Гаррисон энд Гаррисон" - там действительно были страховые агенты, обученные
на средства олимпийцев. Кабинеты их находились рядом с лифтами.

Мало того, никто из посетителей не мог бы проникнуть в резиденцию из-за
препятствия - стены. Лишь когда в кабинете одного из "страховщиков"
отпирался замок, стена отъезжала. Персонала в конторе было немного;
несколько человек, работавших там, были питомцами ЦРУ. Двое старших
служащих, в прошлом агентов, проводили здесь полный трудовой день. Только
Бахтиари, третий человек в организации олимпийцев, до сих пор служил в
управлении.

Он привел Маркони в зал связи. Маркони здесь никогда не бывал. У одной
стены телексы, на наклонных полках до самого потолка включенные по
замкнутому каналу телевизоры, карта США, ключевые города на ней обозначены
лампочками, простой стол и несколько стульев. Маркони догадался, что на
стол направлена телекамера, потому что, сев за него, Бахтиари поправил
галстук.

Маркони оглядел все телевизоры. Ничего, кроме расплывчатых изображений.
Потом заметил, что под каждым телевизором стоит название какого-нибудь
крупного города. Бахтиари повернулся к пульту управления, находящемуся на
расстоянии вытянутой руки от его кресла. Пульт был усеян кнопками и ручками
настройки. Бахтиари нажал одну кнопку и сказал Маркони:

- Смотри телевизор у правой стены, третий с конца. Под телевизором была
надпись: "Детройт".

- Что за черт? - сказал Маркони, увидев, как изображение человека за
письменным столом стало резким. Но речь его была совершенно невнятна!

Бахтиари нажал еще две кнопки, и телевизоры ожили, на экранах появились
люди, произносившие неразборчивые слова. В комнате стояла какофония звуков.
Маркони захотелось зажать уши!

- Что происходит? - крикнул он, перекрывая шум. Четкие лица на экранах
несли невнятицу. Безликие люди докладывали по вызову со всех концов страны.
"Господи, - подумал Маркони, - если все районы докладывают по этим
телемониторам, значит, дело Лоуэлла всерьез насторожило "контору".

Бахтиари нажимал кнопки, экраны телевизоров темнели. И в полумраке Маркони
непонятно почему ощутил страх. Господи, во что он ввязался? Эта организация
гораздо более мощная, чем ему представлялось.

- На каком языке они говорили? - спросил он.

- На английском, разумеется. Чему тебя учили в "конторе"?

- Но ведь изображение было ясным.

- А мы удалили звук с каждой пленки! Это нетрудно. К счастью для тебя, мы
вовремя перехватили материалы Лоуэлла. Хочешь посмотреть их на экране?

- Конечно.

- Прокрути материалы Лоуэлла, - сказал Бахтиари по селектору киномеханику.
А Маркони сообщил:

- Первую пленку получили всего час назад.

На одной стене опустился экран, он ярко осветился, и на нем появился
нервный молодой человек, Лоуэлл, стол его был завален документами, под
рукой стоял магнитофон.

Лоуэлл говорил:

- Я - Аллен Лоуэлл, известный вам как убийца. Сейчас я покажу вам тайно
сфотографированные документы и прокручу пленки с подслушанными телефонными
разговорами, я делал это по заданию организации, еще неизвестной вам...
опаснейшей группы заговорщиков, когда-либо существовавшей в нашем
правительстве. Они именуют себя олимпийцами...

18

Приказ по радио из управления арлингтонской полиции:

Всем автомобилям... отправиться к Арлингтонскому кладбищу и поступить в
распоряжение мистера Уилъямса из министерства юстиции и мистера Джарвиса из
штаб-квартиры ФБР.
Разговор по радио между летчиком Клеем Монаганом с полицейского вертолета ‘
78 и руководителем полетов Джеем Пирсоном:

Монаган. Все в порядке, мы выловили его из воды. Он цел и невредим. Какие
будут инструкции?

Пирсон. Вас понял. Доставьте его на берег и высадите. Затем немедленно
отправляйтесь на Арлингтонское кладбище. Человек в сером деловом костюме
будет Уильямс. Любой другой, приближающийся к нему, будет убийцей. Уильямс
говорит, что прошлой ночью видел убийцу, на нем коричневая рубашка и
джинсы.

Монаган. Вас понял. Вы мне уже говорили это.

Пирсон. Вас понял. Напоминаю еще раз, непонятливый ирландец.

Монаган. Связь кончаю.

19

В маленьком полицейском вертолете Монаган повернулся к Аллену, державшему
его под дулом пистолета. Второй пилот был в наручниках, с кляпом во рту.

- Порядок? - спросил Монаган.

- Нужно было рассмеяться его шутке.

- Попробуй рассмейся, когда на тебя наведен пистолет. Эй, что ты делаешь,
черт возьми?

Аллен раздевал лежавшего на полу второго пилота, тот пытался нанести ему
удар скованными руками. Летчик обернулся, и вертолет понесся вниз. Аллен
присел на карточки, целя Монагану прямо в голову.

- Я убил немало людей, - сказал он.

Монаган повернулся и выровнял вертолет. Он соображал, что можно
предпринять. Как-то подать сигнал? Выбросить что-нибудь - записку, да мало
ли что? Но нужно соблюдать осторожность. Настоящего убийцу он мог
распознать. Лоуэлл был мастером этого дела. Потом он услышал вздох,
оглянулся и увидел, что второй пилот обмяк. Этот парень оглушил его
рукояткой пистолета или приемом каратэ.

- Смотри вперед! - приказал Аллен.

Десять минут спустя рядом с летчиком сел человек в полицейской форме, но на
сей раз вторым пилотом был Аллен.

- Часто выходишь на связь? - спросил он.

- Четкого расписания нет, - ответил Монаган. И получил пистолетом по скуле.
Пошла кровь.

- Каждые четверть часа, - сказал Монаган, - но необязательно с точностью до
минуты.

Вертолет неторопливо пролетал над Потомаком, слева виднелся мемориал
Линкольна, машины на Рок Крик Парквей, прямо по курсу - обелиск Вашингтона,
белая, устремленная в небо шпага, серые правительственные здания на
Пенсильвания- и Конститьюшн-авеню, красивые зеленые лужайки Молла, потом
свернул к югу, промелькнул самолет, садящийся в Национальном аэропорту, и
впереди показался склон холма, люди на нем, завидя приближающийся вертолет,
стали прятаться. Их сотни, подумал Аллен. Там, должно быть, сотни
полицейских. Но где же Уильямс?

Вертолет с двумя полицейскими на борту ни у кого на земле не вызывал
подозрений. Справа кружил еще один вертолет. Монаган запросил по радио:

- Участок. Есть новые распоряжения?

- Вас понял. Наблюдать местность возле особняка и могил. Видите Уильямса.

- Нет. Где он?

- Сейчас должен быть у особняка Ли. Вертолет спустился к крыше особняка.
Уильямса там не было. Тут по их каналу заговорили с другого вертолета:

- Вижу Уильямса. Он идет к кладбищу.

- Ведите пристальное наблюдение за местностью.

- Вас понял. Но там через каждые десять футов постовые. Вертолет Монагана
описал круг и зашел в хвост другому. Лоуэлл понял, что Монаган хитрит.
Летчик другого вертолета запросил:

- Эй, семьдесят восьмой, что делаешь?

- Иду по маршруту.

- На моей высоте?

Монаган побагровел и поднялся на пятьсот футов, надеясь, что этот маньяк не
станет стрелять.

- Скажи, так засмотрелся вниз, что забыл, - прошептал Аллен.

- Я так засмотрелся вниз, что забыл, - передал Монаган.

- Вас понял. Только не виси у меня на хвосте.

А внизу, на красивейшем из кладбищ, Уильямс подошел к могиле и остановился,
с виду одинокий, тихий человек, поглощенный эпитафией, которая оканчивалась
словами: "...и этот свет воистину озарит мир".

Он стоял на открытом месте под наблюдением множества глаз и ждал. Несмотря
на опасность, настроение у него было приподнятое - он знал, что Лоуэлл
опять добился своего. Уильямс давно разгадал его план, потому что другого
не могло и быть. Лоуэлл должен был появиться с воздуха - с одного из этих
вертолетов, если не появится третий.

Но у Аллена в вертолете не все шло гладко. Его слепили слезы, Монаган
следил за ним, выжидая удобного момента. Их нужно было унять, Аллен
пересилил себя и утер глаза тыльной стороной ладони. Монаган уже не
сомневался, что парень душевно неуравновешен. Он сознавал, что это дурно,
но все же испытывал к нему сочувствие.

- Что случилось? - спросил он.

Аллен промолчал, но посмотрел вниз... ненавистный ему человек стоял у
могилы с вечным огнем... И понял, что плачет потому, что после этого, живой
или мертвый, он больше не будет ощущать ненависти в сердце... он сделал
все, что мог, большего не сделал бы никто из этой глупой, безумной,
маниакальной нации.

Вертолет Монагана внезапно изменил курс и стал снижаться к Уильямсу.
Опустилась веревочная лестница, и прятавшиеся вблизи полицейские услышали
голос, усиленный мегафоном:

- Нам приказано доставить вас в Белый дом, мистер Уильямс. Полицейские
оцепенели. Коннорс с Джарвисом следили за происходящим, но этот голос
привел их в недоумение. В Белый дом? Возможно! Коннорс повернулся к
полицейскому с рацией.

- Свяжись с вертолетом, узнай, кто отдал этот приказ! Но не успел он
отвернуться, как Уильямс ухватился за лестницу и полез в кабину. Стоящие
вблизи полицейские ждали команды Коннорса. Полицейский с рацией сказал: "У
них другая частота, сэр". Вертолет с Уильямсом на борту поднялся и плавно
полетел в сторону Белого дома, другой устремился за ним, и сотня
полицейских на земле поглядела на Коннорса с отвращением.

А на борту вертолета Уильямс сказал:

- Привет, Аллен.

20

Аллен защелкнул на Уильямсе наручники и сел на пол лицом к нему. Летчик
нервозно спросил:

- Куда? Куда?

- Лэнгли, ЦРУ.

- Что?

- Сядешь на площадку за штаб-квартирой ЦРУ. Что в этом трудного?

- Там охрана, черт возьми! - сказал летчик. - Они не подпустят нас, откроют
стрельбу.

- Лети, - сказал Аллен. - И передай на тот вертолет: если он не уберется с
нашего хвоста, Уильямсу конец.

Монаган передал. Потом, развернув вертолет широкой дугой, полетел в Лэнгли.

Аллен расстегнул свою сумку и достал два заряда взрывчатки.

- "Кемит", - сказал Уильямс. - Похищен у "Рейнолдс Кемикл".

Аллен поглядел на него.

- Вы и это разнюхали?

- Конечно, - сказал Уильямс. - Что ты собираешься делать в Лэнгли? Чтобы
взорвать весь комплекс, двух зарядов мало.

- Для того, что мне нужно, хватит, - ответил Аллен. Он вставил в оба заряда
детонаторы, достал из сумки маленькую серую коробку и подсоединил провода
детонаторов к клеммам на ней. Потом положил взрывчатку вместе с коробкой
обратно в сумку.

- Кажется, я знаю, что побуждает тебя так действовать, Аллен, и если я
прав, то я на твоей стороне.

- Еще бы, - сказал Аллен. - Потому-то вы и убили моего брата.

- Убил его стрелявший без разбору полицейский.

- Но подставили Томми вы. Вы помогли найти его. Зачем, Уильямс? С какой
стати человеку Кеннеди стрелять мальчишек?

- Я не хотел этого, - сказал Уильямс. - Но твой брат нарушил закон, а я
служу в министерстве юстиции. На лице Аллена заиграла усмешка.

- Вы имеете наглость говорить о законе - а вашем министерстве юстиции?

- Ты прав, Аллен, и вот почему я сказал, что я на твоей стороне. Я думаю,
что, может, это была правильная мысль - решиться на убийства.

Теперь Аллен глядел на него в полном недоумении. Но их прервал окрик.

- Перед нами Лэнгли, - крикнул летчик. - Там везде вертолеты. Они не
пропустят нас.

Аллен встал и поглядел через плечо летчика. Зеленые и красные огни
вертолетов были ясно видны в темноте.

Один вертолет отделился от остальных и зашел сбоку, застрочил пулемет, пули
пробивали обшивку, и летчик закричал по радио: "Господи! Они стреляют!
Остановите их!" Лоуэлл ударил его по плечу.

- Вниз! На посадку!

Летчик двинул ручку от себя, и вертолет под опасным углом стал снижаться к
комплексу ЦРУ. Когда он приблизился к высокому забору, с земли стали
стрелять охранники, над самым забором пуля пробила летчику голову, и
вертолет камнем полетел вниз, громадные лопасти винта задели землю,
вертолет перевернулся, Уильямса швырнуло на потолок, потом вперед, но Аллен
не потерял сознания, он выбил рукояткой пистолета стекло, вытащил Уильямса
и повел его по газону к темному зданию. Мимо них свистели пули, Лоуэлл
внезапно упал на колено и выстрелил в кого-то, потом встал и подтолкнул
Уильямса на дорожку, ведущую к двери. Пока он открывал замок, Уильямсу в
плечо попала пуля, развернула и свалила наземь. Лоуэлл захлопнул и запер
дверь.

- Идти можете?

Уильямс поднялся. При падении он ударился головой о ступеньки, и у него
плыло перед глазами.

- Все в порядке. Только плечо.

- Это здание мне и нужно, - сказал .Лоуэлл. - Пошли. Они поднялись по
темной лестнице на верхний этаж, потом по узкой лесенке к двери, ведущей на
крышу. Стрельба внизу прекратилась, было слышно только гудение вертолетов,
шарящих прожекторами по земле. Уильямс прислонился к балюстраде, кровь из
раны просачивалась через пиджак.

- Мы продержимся здесь не больше двух минут, - сказал он. Лоуэлл улыбнулся.

- Они не так глупы, чтобы стрелять сюда. Это третий корпус.

- Что он собой представляет?

- Ричардсон называл его складом грязных фокусов. Он набит взрывчаткой и
газами. Один снаряд с вертолета разнесет половину ЦРУ.

- Ты мог бы сделать это "кемитом", - сказал Уильямс.

- Я так и собираюсь сделать, - ответил Аллен. Должно быть, летчики получили
приказ, потому что вертолеты теперь кружили, не стреляя. На земле охранники
в пуленепробиваемых жилетах и касках оцепили темное здание. У одного был
мегафон. Его усиленный голос долетел из темноты:

- Сдавайся, Лоуэлл. Открой дверь на лестницу и подними руки. Уильямс
поглядел на Аллена.

- Что станешь делать?

- Прежде всего отгоню охрану. Скажите им, что у меня два заряда динамита и
я хочу взорвать этот корпус.

Уильямс встал и перегнулся через балюстраду. Наведенные снизу фонарики
освещали его лицо.

- Назад! - крикнул он. - У Лоуэлла динамит, он хочет взорвать здание!
Прикажите своим людям выйти.

Фонарики внизу замигали, когда охранники поняли, в чем дело, но никто из
них не двинулся с места. Несколько человек даже шагнули вперед, словно
собираясь штурмовать корпус.

- Не поверили, - сказал Уильямс Аллену. - Никто не уходит. Аллен вспомнил
песчаную пустыню на севере штата Нью-Йорк;

человек, привезший взрывчатку, бросил заряд Аллену, а он - представителю
фирмы, стоящему под холмом, и тот поймал патрон дрожащими от страха руками.
Потом "кемит" испытывали: жгли, стреляли в него, рубили топором, и, к
удивлению Аллена, он не взорвался. Аллен получил бы дополнительную оплату
за то, что был при этом.

Он открыл сумку, отцепил от "кемита" заряды и прикрепил вместо них длинные
шнуры. Потом вручил заряды Уильямсу и снял с него наручники.

- Поднимите так, чтобы снизу было видно. Потом зажгите шнуры и перебросьте
через балюстраду. "Кемит" не бросайте, иначе я вас убью.

- Ты хочешь взорвать здание? - спросил Уильямс.

- Это входит в план, - ответил Аллен. - К вашему сведению, я с самого
начала собирался убить вас здесь, где орудуют ваши дружки. В третьем
корпусе.

- Только шнуры зажигай сам. У меня одна рука не действует.

- Ладно, - сказал Аллен.

Он зажег оба шнура и отдал "кемит" Уильямсу. Уильямс встал снова и увидел,
что охранники подошли вплотную к зданию. Подняв взрывчатку, он крикнул:
"Запалы горят!" Потом перекинул шнуры через балюстраду, и они, рассыпая
искры, повисли высоко над землей. Охранники в смятении отступили, человек с
мегафоном крикнул находящимся в здании: "Те, кто внутри! Бегом наружу!" По
лестнице послышался топот ног.

Уильямс вернул "кемит" Лоуэллу, и тот снова защелкнул наручники на его
запястьях.

- Сработало, - сказал Уильямс. - Они бегут. Что дальше?

- Заряды не взорвутся, Уильямс, - ответил Лоуэлл. - Мы жгли эту взрывчатку
в огне, и она не взорвалась. Взрывается она только электродетонатором. Но
они этого не знают.

- Неглупо. В здании никого не осталось, - сказал Уильямс, - но толку от
этого мало. Тебе не спастись, Аллен.

Свисавшие шнуры медленно, с треском горели. Уильямс понимал, что кто-то из
охранников сообщает об этом по рации на вертолеты и спрашивает, как быть.

Лоуэлл поглядел на Уильямса.

- Я одного не могу понять. Почему они стреляли в вас? Мне казалось, вы
будете хорошим заложником.

Уильямс поудобнее прижался к стене, чтобы левому плечу было не так больно.

- На прошлой неделе Ричардсон с Маркони пытались убить меня в Канаде.
Преднамеренно. Маркони знал, что я прилетаю, и сообщил Ричардсону.

- Но вы же из министерства юстиции, - сказал Аллен. - Вы их человек!

- Видимо, олимпийцы так не считают, - ответил Уильямс.

- Чем же все кончилось?

- Ричардсон мертв. Маркони по-прежнему ведет свою фальшивую игру.

- Гад, - сказал Аллен. - Он три года делал из меня идиота. Даже приставил
моего брата к Колдуэллу, зная, что он будет арестован и я еще старательнее
буду работать, как мне казалось, для дезертиров. Он подставил Томми вам,
Уильямс.

Теперь над ними кружил тол