Должно быть, кто-то его оглушил.

- Вы шутите?

- Пошли. Тот человек еще должен быть там!

Охранник бросился сквозь толпу, перепрыгивая через ступеньки. Аллен
последовал за ним. Внизу ударил его рукояткой пистолета. Потом взял
винтовку, обернул найденной газетой с заголовком "Будут присутствовать
мировые лидеры" и, неся ее под мышкой, растворился в толпе служащих,
вытекающей через неохраняемую дверь.

У себя в номере Аллен осмотрел винтовку Ли Освальда. Заглянув в ствол, он с
болью осознал результат действия этой дешевой винтовки: был нажат ничтожный
спусковой крючок, щепотка пороха воспламенилась, крохотная пуля завращалась
по нарезам в стволе, а потом, направленная глазом идиота, угодила в
затылок. Классический выстрел труса.

Но эта злая винтовка в его руках единственный раз послужит доброй цели.

10

Вечером в 5.15 Уильямс остался дома один. Сару он отправил к родственникам
в Виргинию. Она протестовала, но все же уехала, понимая, что Джорджу надо
действовать так, как он задумал.

Когда она села в машину и он поцеловал ее, у нее чуть не брызнули слезы, а
Сара была не из тех, кто легко плачет.

- Я боюсь, Джордж, - сказала она. - Ты был таким... упрямым.

- Я не могу подвергать тебя...

- Я не о том. Об охранниках. Ради бога, хотя бы... Но Уильямс покачал
головой.

- Что толку от охраны, Сара? Охрана была у Карсона. Меллон находился в
плотном окружении охраны. Лоуэлл всегда найдет способ.

- Тем более это... ужасно.

- Я подготовился. И, кроме того, мне нужно встретиться с Алленом. Вот
почему я сделал ставку на это обращение. Сара включила зажигание, потом
спросила:

- Как можно встретиться с человеком, который хочет тебя убить?

- Не дав ему убить себя, - ответил Уильямс и через силу улыбнулся, когда
жена отъехала назад, все еще злая и взволнованная, развернулась так, что
из-под колес полетел гравий, и резко рванула с места.

Уильямс возвратился в дом. Позвонил Фред Джарвис, сказал, что похищена
винтовка Освальда и что прессе сообщаться об этом не будет.

"Если я не буду из нее убит", - подумал Уильямс, положив трубку. В глубине
души он был встревожен. Он надеялся поговорить с Лоуэллом, но предчувствие
Сары оправдывалось.

Вместо разговора скорее всего раздастся бах! - ив голове окажется пуля.

Здание архива было охвачено волнением. Агенты ФБР прибыли через две минуты
после того, как была обнаружена пропажа. Старику-охраннику делали в подвале
холодные примочки.

- Я уже давно ожидал этого, - сказал он, сидя на полу.

- Что произошло? - спросил один из агентов. Старик рассказал, и агент
догадался, что это был Аллен Лоуэлл. Он пошел к телефону и позвонил
Джарвису, своему оперативному начальнику в деле Лоуэлла. Но когда он
вернулся, старый охранник усмехался.

- Да, ожидал этого я давно. Приверженцы Кеннеди хотят сделать из его
убийства дело о заговоре и пытались проникнуть сюда не только таким
способом. - Старик осторожно коснулся затылка. - Вот я и устроил на всякий
случай небольшую подмену.

- Подмену? Значит, взята другая винтовка?

- Конечно. Настоящая в сейфе. А этот парень взял ту, что использовали для
сравнения с настоящей. Зря старался.

Аллен Лоуэлл приложил винтовку к плечу, поглядел в оптический прицел и
отставил ее.

В час ночи он уснул в дешевой ночлежке на северо-западе вашингтонского
делового центра, может быть, в это же время за несколько миль оттуда
ложился спать и Уильямс. Но Аллен завел будильник на четыре часа.

Городок Маклин, штат Виргиния, был окутан ночной темнотой. АлленЛоуэлл
медленно крался к дому Уильямса. При нем была винтовка и маленькая сумка
авиакомпании "Пан Америкен". После возвращения в Вашингтон он осматривал
этот дом уже трижды. Сперва у дома не было охраны, но в последний раз Аллен
заметил в сумерках двух человек. И быстро скрылся, чтобы не попасться им на
глаза.

Но Аллен сомневался, что Уильямс оставит охрану. Он уже знал этого
человека. Уильямс был очень умен, сообразителен и не позволил бы охранникам
спугнуть ночного гостя. Он понимал, что этот гость вполне может появиться
через месяц, когда шумиха утихнет, охраны не будет, и без труда прикончить
его.

Уильямс сидел в полной темноте на первом этаже у окна спальни, глядя на
дальний газон. Он ждал звонка, но Лоуэлл не звонил, и это его беспокоило,
он снова и снова вспоминал телефон с "сюрпризом", бомбу-бинокль и думал,
что действия такого коварного убийцы, как Лоуэлл, невозможно предвидеть.

Может, он ошибался, переоценивая этого человека, но все же оставил ему в
заднем дворе небольшое объявление. Сидя у окна, он долго смотрел на едва
видимый плавательный бассейн - как этот бассейн должен был усилить
ненависть Лоуэлла, - а потом, взяв небольшой бинокль, стал вглядываться в
укромные места. Осматривая живую изгородь, задержался на небольшом фонаре,
установленном на дальнем газоне, единственной точке света в кромешной тьме.

Он снова повел биноклем вдоль изгороди и замер. Сквозь нее пробирался
кто-то с винтовкой. Разглядеть лица Уильямс не мог, но знал, что это Аллен
Лоуэлл. Держась в тени, человек быстро побежал к дому. Потом остановился.
Он увидел фонарь и освещенное им небольшое объявление. Уильямс написал его
черным мелком после второго звонка Джарвиса.

Прислонясь к изгороди, Лоуэлл прочел:

"Винтовка не та".

Аллен невольно бросил взгляд на винтовку, потом на темный дом и пришел в
ярость. Уильямс разгадал его план. Он не спит и, вне всякого сомнения,
целит в него из пистолета через одно из окон. Аллен молниеносно вскинул
виновку и выстрелил в окно спальни, расположение которой узнал в один из
предыдущих визитов.

Услышав вскрик, Аллен повернулся, протиснулся сквозь изгородь и пробежал
сто ярдов до своей машины. Иллюзий он не питал. Было бы чудом, стреляя
наугад, попасть в Уильямса, несомненно, следившего за ним в бинокль. Машину
придется через минуту спустить в кювет и дальше идти пешком. Уильямс
позвонит, и на дороги выедут все полицейские машины в округе.

Вскрик Уильямса был полунарочитым-полуневольным. Осколок разлетевшегося
стекла вонзился ему в затылок. Прижимая к ранке платок, он набрал номер
телефона, установленного в полиции специально для него. Дежурный сержант
сказал, что дополнительные машины и люди наготове и все дороги будут
перекрыты.

Уильямс крест-накрест заклеил ранку пластырем и вспомнил, что Коннорс
сказал ему: "Погибают все, кроме тебя". Но теперь казалось, что его везение
кончается.

11

Маклин, штат Виргиния, - район "джентльменских" ферм. В предыдущие приезды
Аллен хорошо все изучил. Он знал свой маршрут.

Бросив машину у обочины, он пошел в обратную сторону задами ферм и вышел к
гостеприимному владению некоего Дж. Гинзберга. В нескольких сотнях ярдов от
его дома стояло небольшое двухэтажное строение, где в настоящее время никто
не жил. Видимо, Гинзберг сдавал его, но сейчас съемщиков не было. Двое
суток назад Аллен преспокойно спал там. И этой ночью собирался сделать то
же самое, положив винтовку на кровать рядом с собой, а пистолет под
подушку. Да, все было хорошо подготовлено. Но неожиданные случайности - в
природе вещей.

Полицейские машины прочесывали дороги и вскоре наткнулись на брошенный
автомобиль. Проверка показала, что он похищен на улице несколько часов
назад: владелец еще даже не знал об этом.

Несколько минут спустя полицейские подъехали к дому Уильямса. Его,
казалось, не удивило, что машина оказалась брошенной.

- Лоуэлл на своих двоих, - сказал он, - а до Вашингтона далеко. Перекройте
все мосты и поставьте людей с биноклями следить за рекой.

- Будет исполнено, сэр, - ответил молодой сержант, взволнованный участием в
столь невероятном деле.

Но Уильямс добавил:

- И проверьте все дома.

- Это не так просто, - сказал сержант. - Вы хотите, чтобы мы перебудили
весь город?

- Все дома возле дороги на Вашингтон, - сказал Уильямс. И тут внезапно
раздался телефонный звонок. Уильямс поднял трубку и услышал:

- Ваша взяла. Завтра в шесть вечера на Арлингтонском кладбище.

Послышался гудок отбоя.

Арлингтонское кладбище. Так вот зачем ему винтовка Освальда! Но тогда
почему же Аллен хотел убить его сегодня? Уильямс повернулся к сержанту.

- Звонил Лоуэлл. Из кабины на улице или из какого-то дома. Он не может быть
далеко. Действуйте.

Полицейские ушли, но двое все же остались и не хотели уходить, что бы ни
говорил Уильямс. Но Уильямс не говорил почти ничего. Он знал, что Лоуэлл
сюда не вернется.

Но будет ли он завтра в Арлингтоне, на глазах сотен полицейских и
охранников? Неужели ему хочется погибнуть там?

Уильямс прекрасно знал, что Лоуэлл на это не пойдет.

Ночью полил дождь... проливной косой дождь, барабанивший о домик, где Аллен
лежал в раздумье. Он знал, что ведет шахматную игру с мастером, но в этой
игре Уильямс не мог победить, если Лоуэлл не потеряет головы. Потому что
это был его ход, и Арлингтон являлся отличной западней.

Можно было избрать любое место, где окажется большая толпа народа и
охранников. Но Арлингтон был лучшим по одной причине. Если что-то сорвется,
если он допустит какую-то оплошность, то погибнет на Арлингтонском кладбище
среди белых надгробий на широком холме, среди людей, не вернувшихся с войны
(за что они были убиты?), где лежат оба Кеннеди (за что они были убиты?),
где красота отлогого холма, глядящего на белый Капитолий, не может скрыть
отчаяния, лежащего так неглубоко.

12

25 ноября 1963 года Аллен Лоуэлл не находил себе места. Ему не хотелось
быть там, где он был, на маршруте похорон, возле съемочной камеры ЮСИА с
двумя операторами и бригадой звукотехников.

Аллен долго не верил известию о деянии Освальда, не мог поверить, не
позволял себе верить. Но несколько минут назад он был в большой ротонде
Капитолия, там, под картинами "Высадка Колумба", "Посадка первых
поселенцев" и другими историческими полотнами, стоял гроб, задрапированный
тканью с белыми и красными полосами и со звездами на синем поле, - это и
все, что осталось от президента, которого он боготворил тысячу дней.

Прошло меньше недели с тех пор, как он видел молодого президента лицом к
лицу и даже сфотографировался с ним. В Белом доме проводился прием для
членов Верховного суда, единственный прием в году, куда могли получить
приглашение все государственные служащие, даже клерки и секретарши, потому
что судей с женами было очень мало. Аллен попросил Карсона, Карсон попросил
директора ЮСИА, и ему каким-то образом раздобыли пропуск.

Аллен находился внизу, в Восточном зале, примерно с сотней незнакомцев,
пока Джек Кеннеди и члены его семьи принимали судей. Потом оркестр морской
пехоты в алых мундирах заиграл марш. Барабанная дробь, фанфары, а потом
"Ура вождю!". Аллен поднял взгляд. Президент и его красивая, кареглазая
жена, оба сияющие, спускались вдвоем по лестнице, не подозревая, что это в
последний раз.

Аллен стоял в шеренге, президент приближался к нему, пожимая руки,
загорелый, веснушчатый, полный жизни молодой человек с быстрыми, умными
глазами, а потом - он и сам не знал, как это получилось, - Аллен вышел из
шеренги и направился к президенту, агент секретной службы окликнул: "Эй!"
Обернувшись, Кеннеди увидел парня с протянутой для пожатия рукой и
улыбнулся. Он крепко пожал Аллену руку, при этом ослепительно сверкнула
фотовспышка, спросил фамилию и где работает, а когда Аллен сказал: "В
ЮСИА". Мистер Кеннеди заметил: "Вы там делаете хорошую работу", - словно
Аллен представлял собой агентство, а не был младшим служащим. Потом чьи-то
руки оттащили Аллена, и президент пошел дальше, бросив еще один добродушный
взгляд на порывистого молодого человека, тогда он видел президента в
последний раз. До сегодняшнего дня.

Девять человек из армии, флота, морской пехоты, военно-воздушных сил и
береговой охраны медленно несли гроб вниз по ступеням между двумя шеренгами
матросов и морских пехотинцев, взявших на караул. Бобби Кеннеди и вдова под
черной вуалью скорбно ждали внизу, оркестр играл военно-морской гимн, самую
печальную мелодию, какую Аллен слышал, и потом, заслыша ее, он всегда будет
ощущать внезапную, резкую боль в сердце.

И вот барабанная дробь, гроб на лафете, три пары серых, в масть, лошадей,
правый ряд оседлан, но без всадников, а позади лафета крупная вороная
лошадь, несущая в стременах сапоги, вставленные задом наперед, она
упирается, словно протестуя.

- Черт побери, Лоуэлл! Возьми себя в руки.

Джим Ноли, оператор, сердито жестикулировал ему. Они шли на очередное место
съемок, поэтому Аллен не видел отпевания в соборе св. Матфея, он оказался в
людской толпе возле мемориала Линкольна и взял интервью у четверых
заплаканных молодых людей.

13

Средним планом толпа у мемориала Линкольна, ждущая похоронной процессии.
Крупным планом молодой, явно нервничающий Аллен Лоуэлл с микрофоном. Камера
сопровождает его, когда он поворачивается к толпе, и отъезжает назад.
Средним планом Лоуэлл и парень в спортивной рубашке. Парень плачет.

Лоуэлл. Как вас зовут?

Парень. Эв... Эверетт Меллон, я служащий сената.

Лоуэлл. Каковы теперь ваши планы?

Парень. Остаться на государственной службе и показать этим бешеным идиотам,
что нас не уничтожить одним выстрелом. Им это не удастся! О господи!

Лоуэлл. Что случилось?

Парень. Процессия!

Вставной кадр. Лафет и процессия, видимые из толпы, стоящей вдоль улицы.
Барабанный бой.

Крупным планом человек средних лет. Он плачет.

Камера отъезжает и захватывает в кадр Лоуэлла, идущего к нему.

Лоуэлл. Простите, сэр.

Плачущий. Да?

Лоуэлл. Как вас зовут?

Плачущий. Про... простите. Я сейчас не могу говорить.

Лоуэлл. Только имя.

Плачущий. Боб Уорнки. Я знал президента. Я работал с ним. (Отворачивается,
чтобы скрыть слезы, потом поворачивается обратно.) Я любил этого человека.
Я никогда его не забуду. Никогда.

Крупный план. Лоуэлл и юноша в очках.

Юноша. Я Томас Медуик. Работал у сенатора Фулбрайта.

Лоуэлл. Вы будете продолжать свою работу после того, что стряслось?

Юноша. Президент Кеннеди поддерживал в этой стране все, во что я верю. Мы
должны продолжать. Нельзя допустить, чтобы правые воспользовались этим
несчастьем и захватили страну в свои руки.

Крупный план. Восемнадцатилетняя девушка в толпе. Она плачет. Лоуэлл
подходит к ней.

Лоуэлл. Как вас зовут?

Девушка. Стефани Сполдинг.

Лоуэлл. Вы состоите на государственной службе?

Девушка. Состояла.

Лоуэлл. Где?

Девушка. В го... госдепартаменте. А теперь не знаю... но я вернусь на
службу! Я должна что-то делать! (Всхлипывает.) Я не могу допустить, чтобы
они остались безнаказанными, ведь все только началось.

Четверо людей в толпе, выбранных наобум. Аллен чувствовал, что его
связывают с ними кровные узы, что все они, потрясенные этой трагедией,
всегда будут заодно. Они одного поколения, они победят.

Другой пленки, где Лоуэлл появлялся перед камерой, не было. Сколько раз в
последние годы он вновь и вновь просматривал ее, демонстрируя в
кинокомпаниях как образец своей работы, сколько раз вновь и вновь видел
этих четверых приверженцев Кеннеди, плачущих от горя, сколько раз вновь и
вновь слышал их обещания помнить и продолжать борьбу.

14

Внезапный удар в дверь. Схватив пистолет, Аллен спустился вниз. Дверь
трещала, словно в нее ломилась какая-то сила. Что там такое? Буря? Гроза?

Он выглянул в боковое окно и увидел жуткое зрелище. Громадный дог с пеной у
рта бросался и бросался на дверь, обезумев от страха. Аллен сразу же понял,
что происходит: в Стойбенвилле у Маркони была такая же собака, шалевшая в
грозу от ужаса.

Аллен знал, что даже если впустить такую собаку в дом, она не успокоится до
конца грозы. И опасался, что владелец может прийти на шум выяснить, в чем
дело. Правда, большой дом находился в трехстах футах, ярость бури заглушала
лай, но все же...

Трах! Дог бросился на дверь - и на этот раз она не выдержала. Замок
открылся, скулящий дог ударил Аллена в грудь, сбил с ног и инстинктивно
потянулся к горлу. Аллен высвободился и метнулся к лестнице, тут сверкнула
молния, и пес в страхе стал носиться кругами по темной комнате. Поднявшись
наверх, Аллен выглянул в окно, увидел, что в большом доме загорелся свет, и
понял, что оставаться больше нельзя. Но как пройти мимо пса, не убивая его?

Он взял винтовку в левую руку, пистолет в правую и стал осторожно
спускаться. Потом пес с лаем выбежал из двери- Кто-то был снаружи?

Впервые испугавшись, не считаясь с неожиданностью, Аллен выбежал из дома.
Пока он шел через ферму к югу, гроза прекратилась, и облака разошлись.
Подойдя к изгороди, он перелез через нее и оказался на кукурузном поле.

Аллен весь день шел полями к югу, потом к западу, прячась, когда появлялись
полицейские вертолеты. В четыре часа дня он лежал на спине в лесу.
Оставалось два часа.

Гроза спутала карты и полиции. Поиски начались очень поздно, и, когда
рассвело, Уильямс понял, что потерпел неудачу. Лоуэлл уже должен был
скрыться.

Но куда он направится? Неужели окажется настолько отчаянным, что явится на
Арлингтонское кладбище, заранее предупредив Уильямса, чтобы сотня
полицейских могла оцепить этот участок?

Нет, это обман. Уильямс обдумал это предположение и отверг его. Но потом
нашел ответ. Возможно, Лоуэлл знал его лучше, чем он предполагал. И делал
ставку на то, что Уильямс встретит его один, не вызывая полицию.

Дело в том, что именно так Уильямс и собирался поступить. Но он придет на
кладбище таким маршрутом, которого Лоуэлл не ожидает. И первым делом
осмотрит крышу особняка Кастис-Ли, глядящего на кладбище, где вполне можно
будет обнаружить молодого человека с винтовкой.

15

Из разговора по радио между летчиком полицейского вертолета ‘ 78 Клеем
Монаганом и руководителем полетов сержантом Джеем Пирсоном:

Летчик. Внизу все спокойно. Я вижу, как патрули прочесывают лес.

Руководитель. Вас понял. Осмотрите район Цепного моста.

Летчик. Понял. Да я знаю эту реку наизусть. Как обычно, несколько ребят с
каноэ. Они вроде бы никуда не направляются. Лечу туда. (Пауза.) Арлингтон
восемь, это семьдесят восьмой.

Руководитель. Прием, семьдесят восьмой.

Летчик. Неподалеку от водопада опрокинулось каноэ, и парень держится за
каменный выступ. Ах ты, черт!

Руководитель. Что случилось, семьдесят восьмой?

Летчик. Парень не удержался, нет, нет, все в порядке! Ухватился за другой
выступ. Спущусь, посмотрю, как он там.

Руководитель. Вас понял. Доложите о своих действиях, семьдесят восьмой.

16

Джордж Уильямс приехал в министерство и сказал Коннорсу:

- Сдаюсь.

- Я же говорил тебе, - сказал Коннорс, - дело слишком значительно, чтобы
разыгрывать героя-одиночку. В него втянуто слишком много людей. Слишком
многие до сих пор носятся с какими-то фантазиями насчет Кеннеди. Я признаю
это, хоть и считаю их сумасшедшими.

- Ну что ж, - сказал Уильямс, - я не могу перетрясти всех, поэтому пришел к
тебе с предложениями. Лоуэлл назначил мне встречу сегодня в шесть у могилы
Кеннеди...

Коннорс откинулся на спинку кресла.

- Так вот зачем ему эта винтовка! Что ж, я рад.

- Почему?

- В Белом доме решили, что она предназначена для их человека.

- Нет, - сказал Уильямс. - Ему нужен я.

И выставил руки ладонями вперед.

- Словом, распоряжаться будешь ты. Только делай это разумно. Поставь вокруг
того места сколько угодно людей, но пусть они спрячутся. А маршрут я избрал
вот какой. Сперва отправлюсь в особняк Ли, где, как я думаю, он и будет.
Если там его не окажется, пойду на кладбище и буду ждать... но только один.
Поблизости не должно быть ни туристов, ни полицейских.

- Тебе что, жить надоело?

- Просто любопытство, Харли. Любопытство. Я хочу услышать из его уст,
почему он решил убить пятерых неповинных людей.

- Шестерых, - поправил Коннорс.

- Пятерых, - возразил Уильямс. - Я виновен. - Он поглядел на Коннорса. - И
вот что еще. Лоуэлла не убивать! Предупреди всех!

Когда Уильямс ушел, Коннорс связался по телефону с ФБР, потом с управлением
полиции. Ска