ерегруппировку сил. И даже  чуть-чуть,  совсем  капельку,
расслабился. Слишком скоро. Мне нельзя позволить себе  ни  одного  неверного
шага, подумал я.
   Стул прибыл, и мы все сели вокруг пустого стола, будто  для  обыкновенных
деловых переговоров.
   - Должно быть, вам теперь ясно,  что  в  Лиллехаммере  не  было  никакого
Иоганна Петерсена, - начал я.
   - Не понимаю, о чем вы, - любезно  сказал  он  своим  высоким  голосом  с
подчеркнуто четкой дикцией. - Я полагал, что мы говорим о  ключе  от  камеры
хранения в Форнебу.
   - Мы говорим об Арне Кристиансене, - уточнил я.
   Молчание. Я ждал. Но теперь он был слишком осторожен, чтобы сделать  шаг,
не прощупав заранее почву. Немного подождав, я предложил ему пройти еще пару
шагов.
   - Вам не следовало полагаться на Арне, - заметил я. - Арне глубоко завяз,
по самую шею. Молчание.
   - Стоит только немного подумать, - продолжал я. - По самую шею и  даже  с
головой, если вспомнить заплыв, который он совершил.
   Никакой реакции.
   - Вся эта кутерьма в фьорде.  Тогда  я  думал,  что  Арне  утонул,  а  он
прекрасно себя чувствовал в резиновом надувном костюме под красной паркой. С
удобным капюшоном, черным резиновым капюшоном с желтыми  полосками,  который
можно натянуть на голову и не замечать холода.
   Эти черные и желтые полоски я заметил сразу, но  только  через  несколько
дней догадался, что это костюм для подводного плавания. Когда лодка в фьорде
перевернулась, я еще не был уверен, что Арне работает для противной стороны.
   - Прекрасный  пловец  Арне,  -  продолжал  я.  -  Сильный  многосторонний
спортсмен. Он храбро встал в утлой лодке  и  махал  руками,  будто  подзывая
катер на помощь, потому что у нас заглох мотор. А на  самом  деле  он  давал
сигнал, мол, да, это та самая лодка, которую надо утопить. Та самая лодка, а
не какая-то другая невинная посудина, на которой отправились половить  рыбу.
Арне доплыл до берега, сообщил о несчастном случае, о  том,  что  я  утонул.
Молчание.
   - Не понимаю, о чем вы говорите, - после долгой паузы сказал Пер Бьорн  и
терпеливо вздохнул.
   - Я говорю об Арне, который надел свой костюм для подводного  плавания  и
нырнул в пруд ипподрома, чтобы вытащить Боба Шермана.
   Молчание.
   Арне вырвало, когда он увидел мертвое тело,  месяц  пролежавшее  в  воде.
Ночью, когда он выловил Боба и завернул в брезент,  это  не  казалось  таким
ужасным. Но при свете серенького дня того, что он увидел, - уже  вынести  не
смог.
   - Я говорю об Арне, единственном человеке, который мог быть  уверен,  что
никто не увидит, как он бросает тело в пруд,  вытаскивает  его  из  пруда  и
потом снова  опускает  на  дно.  Арне  -  руководитель  службы  безопасности
ипподрома. Он может входить на его территорию в любое время, когда  захочет.
Никто не увидит ничего странного, если он придет первым, уйдет последним или
проведет там всю ночь. И Арне мог быть уверен, что ночной сторож  ничего  не
заметит, потому что ночной сторож будет выполнять отвлекающую  его  внимание
работу, которую поручил ему Арне.
   Никакой реакции.
   - Это все предположения, - сказал Пер Бьорн. Кнут сидел тихо и  спокойно,
выполняя обещание не вмешиваться, что бы я ни  сказал.  Молодой  полицейский
делал какие-то пометки в блокноте, лежавшем перед ним.
   - Арне украл  деньги  сам,  чтобы  появилась  причина  исчезновения  Боба
Шермана.
   - Глупости.
   -  У  большинства  людей,  находившихся  в  служебной  комнате,  осталось
впечатление, что деньги спрятаны в сейф. И они были  спрятаны.  Как  обычно,
Арне сам и положил их туда. По своей должности  он  имеет  ключи.  Ключи  от
каждых ворот. От каждого здания. От  каждой  двери.  Он  взял  деньги  не  в
течение тех пяти минут, когда комната оставалась пустой.  Для  этого  в  его
распоряжении была целая ночь.
   - Не верю. Арне Кристиансен уважаемый сотрудник Скакового комитета.
   Пер Бьорн сидел и слушал меня с видом страдальческой вежливости, будто  я
назойливый гость, от которого он не может отделаться.
   - Боб Шерман привез с собой из Англии пакет бумаг.
   - Да, вы уже спрашивали об этом. И я ответил, что ничем не могу помочь.
   - К несчастью для него, Боб Шерман был любопытен.  Он  открыл  конверт  и
увидел то, что не полагалось видеть. Вероятно,  он  заглянул  в  конверт  во
время перелета из Лондона в Осло,  потому  что  часть  содержимого  конверта
оставил в камере хранения Форнебу.
   Пер Бьорн не спеша повернул свою красивую  голову  и  теперь  смотрел  на
Кнута, а не на меня. Он что-то сказал  Кнуту  по-норвежски.  Тот  беспомощно
развел руками и ничего не ответил.
   - Боб Шерман к тому же любил строить планы,  как  быстро  разбогатеть,  -
продолжал я. - Ему платили за то, что он привозил бумаги.  Но,  увидев,  что
это за бумаги, он решил, что может  потребовать  больше.  Конечно,  это  его
смертельная ошибка. За нее он расплатился, получив удар по голове.  Пока  он
мертвый лежал в пруду, никто не спохватился, что часть содержимого  конверта
он вынул.
   Пер Бьорн бесстрастно ждал, когда надоедливая  мошка  перестанет  жужжать
вокруг него.
   Я пожжужал еще немного.
   - Потому что то, что он взял,  было  своего  рода  дубликатом  того,  что
оставалось в конверте.
   Удар попал в цель. Мышцы глаз дрогнули. Он понял, что я это  заметил.  Но
Пер Бьорн продолжал улыбаться.
   - Боб Шерман из предосторожности спрятал ключ в свой  жокейский  шлем.  К
тому времени, когда его вытащили из пруда, было обнаружено, что он  взял  из
конверта одну бумагу. Но после поисков в  его  пропитанной  водой  одежде  и
саквояже выяснилось, что там никаких  следов  документа  нет.  Тогда  решили
обыскать его дом в Англии. К  этому  времени  я  уже  понимал,  какой  будет
следующий шаг противоборствующей стороны, и пришел к мысли,  не  спрятал  ли
Боб исчезнувший документ в жокейском седле или шлеме. Но и другим  пришла  в
голову та же идея. Его седло, которое  после  исчезновения  Боба  в  течение
месяца висело в раздевалке, вдруг куда-то делось.
   Пер Бьорн сидел. Спокойно.
   - Но к этому времени в  раздевалке  висели  уже  седло  и  шлем  не  Боба
Шермана, а Падди О'Флагерти. О происшедшей замене я  сказал  Арне,  а  потом
сказал и о найденном ключе.
   Пер Бьорн закинул ногу на ногу, достал сигареты  и  предложил  всем  нам.
Никто сигарету не взял, тогда он положил портсигар в карман и  закурил  сам.
Рука, державшая газовую зажигалку, была твердая, как скала.
   - Но я не сказал Арне, что  мы  уже  открывали  шкаф  камеры  хранения  и
видели, что там лежит. Мы хотели узнать, кто, кроме  Арне,  заинтересован  в
исчезнувшей бумаге, и дать ему возможность найти ее.
   - Гениально,  -  проговорил  Пер  Бьорн.  -  Как  жаль,  что  вы  сделали
фундаментальную ошибку, поверив, будто Арне Кристиансен  имеет  отношение  к
смерти Боба Шермана. Если бы он действительно  был  виновен,  лучше  капкана
трудно и придумать. Но, разумеется, только в случае, если он виновен...
   Пер Бьорн чуть пожал плечами. Вид у Кнута стал еще более озабоченным.
   - Трудность заключалась в том, что есть два человека, которые  обыскивали
дом Боба Шермана в Англии. Если бы нам не удалось увезти их из  города,  они
бы получили ключ и  открыли  шкаф  камеры  хранения.  Поэтому  нам  пришлось
изобрести  важную  причину,  чтобы  они  уехали  из  Осло.  И  мы  придумали
возможного  свидетеля  убийства  Боба  Шермана.   Я   сказал   только   Арне
Кристиансену, что собираюсь в Лиллехаммер для свидания  с  ним,  и  попросил
Арне поехать со мной. В поезде я  рассказал  ему  о  ключе  и  о  том,  что,
вернувшись, собираюсь передать его полиции. Я также сказал Арне, что полиция
ждет моего возвращения с тем, что я  сообщу  им  о  результатах  встречи  со
свидетелем убийства. Таким образом Арне понял, что если  я  не  вернусь,  то
немедленно начнутся поиски и уже не будет возможности войти в мой  номер  за
ключом. Ключ должен быть взят сейчас. Пришлось рискнуть.
   Я помолчал.
   - Ключ взяли вы.
   - Не отрицаю.
   - Вы поверили, что никто не знает о существовании  ключа,  кроме  Арне  и
меня. И ошиблись. Вы поверили,  что  существует  свидетель  смерти  Боба,  и
послали двух своих убийц расправиться с  ним.  Вы  также  ожидали,  что  они
расправятся и со мной. Но им не удалось. Вам надо уводить их.
   - Весьма забавные сказки.
   - Я предупредил регистратуру ?Гранд-отеля? не отказывать, если кто-нибудь
попросит ключ от моего номера.
   А они посчитали меня законченным психом: сначала я каждую ночь  прятался,
меняя номер, а потом разрешил кому угодно входить к себе.
   Пер Бьорн молчал.
   Кнут обсыпал всю комнату угольной пылью, которая  незаметно  проникает  в
одежду и кожу и под воздействием  сильных  ультрафиолетовых  лучей  начинает
флуоресцировать. Таким образом, если человек,  побывавший  в  номере,  будет
отрицать это, можно  доказать,  что  он  лжет.  Но  Пер  Бьорн  предусмотрел
возможные последствия и не отрицал, что он входил в  мой  номер  Он,  должно
быть, очень быстро все просчитал, пока молча ехал из аэропорта в полицейский
участок. Вряд ли он заметил угольную пыль,  но,  видимо,  догадался,  что  в
такой сложной ловушке для наивных просчетов нет места.
   - Бумага, которую вы искали, - это карта участка в  Северном  море,  зона
двадцать пять - шесть.
   Он выдержал и этот удар, будто был сделан из сверхтвердого композита.
   Тогда я добавил еще:
   - Схема была украдена из исследовательской лаборатории ?Уэссекс-Уэллс?  в
Дорсете,   в   Англии.   Она   содержит   информацию,    которая    является
собственностью ?Интерпетро ойл компани?.  На  схеме  показано  исключительно
богатое месторождение нефти на глубине четырнадцати тысяч  футов  с  высокой
пористостью и хорошей проходимостью.
   Мне показалось, что он перестал дышать. Он  сидел  абсолютно  неподвижно,
дым от сигареты, зажатой между пальцами, поднимался вверх  столбиком.  Таким
же прямым, как честь.
   - ?Интерпетро ойл компани? не входит в консорциум, к которому принадлежит
ваша компания, но это главным образом норвежское  владение  и  в  норвежской
зоне Северного моря. Тотчас после того, как Боб  Шерман  привез  в  Норвегию
пакет, акции ?Интерпетро? на всех мировых биржах  резко  пошли  вверх.  Хотя
скупка акций окружена завесой секретности, мне  было  сказано,  что  главные
покупатели на Ближнем Востоке. Вы лучше меня  понимаете,  что  отнюдь  не  в
интересах Норвегии, если одно из ее самых перспективных месторождений  будет
в основном скуплено конкурентами. Ни искры волнения.
   - Норвежцы до сих  пор  так  и  не  простили  некоторым  своим  гражданам
сотрудничество с нацистами. Как они отнесутся к очень уважаемому бизнесмену,
который ради личной выгоды продал  информацию  о  богатейшем  в  перспективе
нефтяном месторождении Норвегии на Ближний Восток?
   Пер Бьорн опустил левую ногу и закинул на нее  правую,  стряхнул  на  пол
пепел и глубоко затянулся.
   - Я хочу позвонить моему адвокату. И жене, - сказал он.
 
Глава 17 
 
   Кнут и я вернулись в кабинет и опять сели за стол.
   - Вы можете доказать свою версию?
   - Мы можем доказать, что он входил в номер ?Гранд-отеля?, взял там ключ и
открыл шкаф камеры хранения.
   - Что еще?
   - Это  косвенные  улики,  -  мрачно  пробормотал  я.  -  Хороший  адвокат
перевернет все с ног на голову. Кнут грыз карандаш.
   - Скандал погубит его, - сказал он.
   - Держу пари, он отдал бы  состояние,  лишь  бы  исчезнуть  где-нибудь  в
безопасном месте, - подтвердил я.
   - Он больше заботится о своей репутации, чем о деньгах, - возразил  Кнут.
- Иначе он бы просто уехал из страны и не стал бы убивать Боба Шермана.
   - Вы правы. Мы помолчали.
   - Вы устали, - сказал Кнут.
   - Ох-хо-хох, как и вы.
   Он усмехнулся и вдруг стал очень похож на Эрика.
   - Ваш брат рассказывал, что Пер Бьорн во время войны был в Сопротивлении,
- вспомнил я.
   - Ja. Был.
   - Нервы у него в порядке. И тогда были в порядке. И сейчас, - заметил я.
   - И мы не гестапо, - возразил Кнут. -  Он  знает,  что  здесь  пытать  не
будут. Мы, должно  быть,  кажемся  ему  ничтожествами,  после  того  как  он
рисковал в молодости. Он ни в чем не признается. Ни за что.
   Я согласился.
   - Эти двое, - вспомнил я. - Желтые Глаза  и  его  напарник.  Они  слишком
молоды, чтобы участвовать в Сопротивлении. Но.., есть  ли  вероятность,  что
участвовали их отцы? Отец Арне был в Сопротивлении. Можете ли вы  проверить,
кто входил в группу Пера Бьорна и не было ли среди них  человека  с  желтыми
глазами?
   - Вы ставите такие невозможные задачи.
   - Да, в самом деле, это слишком дальний прицел, - вздохнул я.
   - Завтра начну,  -  успокоил  меня  Кнут.  Принесли  кофе  с  молоком.  Я
приготовил себе тройную порцию виски и доел Эммины лепешки.
   - Знаете, - сказал я после долгого молчания, - есть что-то еще.  Какой-то
другой путь... Должен быть.
   - Что вы имеете в виду?
   - Ведь это чистая удача, что мы нашли ключ.  Если  бы  Падди  не  поменял
шлемы, мы бы так и не узнали про схему. -  Я  допил  кофе,  слишком  слабый,
только утоляющий жажду, но не прибавляющий бодрости Но.., они пытались убить
меня еще до того, как узнали, что схема не ушла на дно вместе с  телом  Боба
Шермана. Значит, должно быть что-то еще, что  они  не  могли  позволить  мне
найти.
   Я сморщился и поставил чашку на стол.
   - Что? - спросил Кнут.
   - Бог знает.
   - То, что я упустил, - мрачно сказал он.
   - Почему они решили, что я увижу, если вы не увидели?
   - Потому что вы умеете смотреть. И Арне знает об этом.
   Арне... Мой друг Арне.
   - Почему он сам не убил вас после неудачи в фьорде?  -  спросил  Кнут.  -
Почему в фьорде он просто не ударил вас по голове и не сбросил за борт?
   - Это не так легко - ударить человека по голове,  когда  сидишь  напротив
него в маленькой лодке. И  кроме  того,  сдать  быка  на  бойню  или  самому
зарезать - тут большая разница.
   - Не понимаю.
   - У Арне хватало жестокости  желать  моей  смерти,  но  он  не  собирался
убивать меня сам.
   - Откуда вы знаете?
   - Потому что он не убил. В течение последних  нескольких  недель  у  него
было больше возможностей, чем у любого другого. Но он этого не сделал.
   - Вы не можете быть уверенным, что он не пытался.
   - Арне сложная личность, но его отношения к людям очень устойчивы... Если
он чего не сделал в первый раз, то не будет делать и потом.
   В молчании прошло еще несколько минут. Я пытался сосредоточиться на  том,
что же упущено. Вчера я не знал, кто  манипулирует  информацией  ?Интерпетро
ойл?. Сегодня знаю. Ну и что из этого?
   - Бог мой! - воскликнул я и чуть не упал со стула.
   - Что случилось? - вздрогнул Кнут.
   - Я безмозглый дурак.
   - Что вы имеете в виду?
   - Помните бомбу?
   - Конечно.
   - Такой нерасчетливый способ убийства. Она могла взорваться  раньше,  чем
мы пришли... Бомба не убила нас, и мы решили, что их план провалился. Но  он
не провалился. Ни капельки. Это был потрясающий успех. Бомба выполнила  свою
задачу.
   - Дэйвид...
   - Вы помните, куда я собирался во второй половине дня? И не пошел, потому
что помешала бомба... Проклятый тупица... Я должен был встретиться... С кем?
   Кнут недоуменно вытаращил на меня глаза.
   - С Миккелем Сэндвиком!
   Я позвонил в Гол и поговорил с директором колледжа.
   - Миккеля нет. В воскресенье  утром  позвонил  его  отец  и  сказал,  что
умирает тетя и хочет с ним проститься. Так что Миккель поехал к тете.
   - Где живет тетя?
   - Не знаю.  Мистер  Сэндвик  сам  разговаривал  с  Миккелем.  -  Директор
поговорил с кем-то в комнате и добавил:
   - Моя жена помнит, как Миккель сказал ей, что умирает тетя Берит,  и  что
он спешил, чтобы успеть на поезд в Берген. С тех пор мы ничего  не  знаем  о
нем... Почему бы вам не спросить у мистера Сэндвика?
   - Хорошая мысль, - согласился я.
   - Что теперь? - спросил Кнут.
   - Думаю, надо поехать к миссис Сэндвик, не знает ли она, где Миккель.
   - Хорошо. А я пойду все  устрою,  чтобы  продержать  здесь  ночь  мистера
Сэндвика. - Кнут вздохнул. -  Ведь  нельзя  такого  человека..,  посадить  в
камеру.
   - Не позволяйте ему уйти, - сказал я.
   - Ox, нет.
   Эрик уже давно уехал домой, но Кнут решил, что я выполняю работу  полиции
и отправил меня в дом Сэндвиков на полицейской машине. Я прошел  под  аркой,
повернул направо и  нажал  кнопку  звонка  хорошо  освещенного  импозантного
подъезда. Дверь открыла полная женщина средних лет в  старомодном  платье  и
без косметики на лице. У нее были уверенные, немного отстраняющие посетителя
манеры.
   - Ja? - вопросительно произнесла она.
   Я объяснил, кто я, и сказал, что хотел бы видеть миссис Сэндвик.
   - Я миссис Сэндвик. Я разговаривала с вами  по  телефону  несколько  дней
назад.
   - Правильно. - Я проглотил удивление и подумал, наверное, она знает,  что
муж задержан в полицейском участке. Хотя, может, он еще не сделал  свои  два
звонка. Когда я уходил, Кнут говорил, что надо перенести телефон  в  комнату
для допросов и включить его там, а на это понадобится  время.  Вряд  ли  они
сломя голову кинутся выполнять желания подозреваемого,  даже  если  это  Пер
Бьорн Сэндвик.
   Но, как бы то ни было, мне это облегчало задачу.
   - Войдите. В открытую дверь идет холод, - сказала миссис Сэндвик.
   Я перешагнул порог, дальше она не пригласила.
   - Миккель? - удивилась миссис Сэндвик. - Он в школе. Я же говорила вам.
   Пришлось объяснить про тетю Берит.
   - У него нет тети Берит. У-у-у.
   - Но он знает кого-нибудь, кого зовут Берит?
   - Это важно? - Она удивленно вскинула брови.
   - Простите, но я не могу вернуться в Англию, не встретившись с Миккелем.
   Она пожала плечами и надолго задумалась.
   - Берит имя старой няни мужа, - после паузы неуверенно произнесла она.  -
Не знаю, есть ли у Миккеля другие знакомые, которых зовут Берит. Не знаю.
   - Где живет няня вашего мужа?
   - Не знаю.
   Миссис Сэндвик не могла вспомнить фамилию няни и не была уверена, что она
еще жива. Она заверила, что  муж  все  объяснит,  когда  вернется  домой,  и
открыла дверь, показывая, что мне пора уходить. И я трусливо ушел, ничего не
сказав ей о муже. Пер Бьорн разрушил ее благополучный мирок, пусть он сам  и
сообщит ей об этом.
 
*** 
 
   - Миккель может быть у старой няни отца, - сказал я Кнуту, - а может и не
быть.
   Он задумался.
   - Если он сел на поезд в Берген, наверно, кассир в  Голе  помнит  его,  -
решил Кнут.
   - Стоит спросить. Но сейчас он может быть где угодно. В любой точке мира.
   - Ему только что исполнилось семнадцать.
   - В наши дни это взрослый человек.
   - Как миссис Сэндвик восприняла новость об аресте мужа?
   - Я не сказал ей. Решил, пусть Пер Бьорн сделает это сам.
   - Но он же сообщил ей!
   - Она не знала, - вяло возразил я.
   - Но я точно знаю, что  он  сделал  свои  два  звонка  полчаса  назад,  -
удивился Кнут.
   - Черт возьми! - Других слов у меня не нашлось. Кнут  пулей  выскочил  из
кабинета и в коридоре  закричал  что-то  своим  несчастным  подчиненным.  Он
вернулся с озабоченным, извиняющимся и мрачным видом одновременно,  держа  в
руках лист бумаги.
   -  Этим  парням,  хотя  они  и  в  форме,  трудно  было  не   подчиниться
распоряжению человека с таким престижем, -  виновато  объяснил  Кнут.  -  Он
велел им подождать за дверью, пока переговорит с женой и  адвокатом,  потому
что оба звонка носят  личный  характер.  И  они  выполнили  приказ.  -  Кнут
взглянул на лист бумаги, который держал в руках. - Слава  богу,  что  у  них
хватило ума зарегистрировать и записать номера  телефонов.  Это  телефоны  в
Осло. - Он протянул мне листок.
   Один из номеров мне ни о чем не говорил, другой говорил слишком много.
   - Он разговаривал с Арне, - сказал я.
 
*** 
 
   Я нажал кнопку звонка в квартиру Арне и довольно  долго  прождал,  прежде
чем Кари открыла.
   - Дэйвид. - Непохожая на себя, какая-то опустошен