сона пластинки и двадцать
долларов, а он остался стоять там, где стоял, рядом с осколками вазы.
     Через мгновение заиграла знакомая музыка - его самый популярный альбом.
Бороздки на этих пластинках больше не были пустыми.
     -  Можете оставить пластинки себе,  -  сказал Джейсон.  - А  я пошел. -
Теперь,  подумал он, они мне не нужны. Скорее всего я могу купить их в любом
магазине.
     -  Знаете.., вообще-то это  не  та музыка, которую  я слушаю. Не думаю,
чтобы я их часто ставила.
     - Все равно оставьте, - сказал Джейсон.
     - За ваши  двадцать долларов, - произнесла  Мэри-Эн, - я вам дам другую
вазу.  Подождите.  -  Она  выскочила  из комнаты,  и  Джейсон  услышал,  как
зашуршала оберточная бумага. Наконец девушка появилась, прижимая к груди еще
одну покрытую голубой  глазурью  вазу.  Эта была  гораздо красивее. Интуиция
подсказала Джей-сону, что она считала ее самой лучшей.
     - Спасибо, - сказал он.
     - Я ее заверну и упакую, чтобы случайно не разбилась.  - Работала Мэри-
Эн быстро и  аккуратно. - Я так разволновалась,  -  сказала она, вручая  ему
сверток,  - когда поняла, что сижу в кафе рядом со знаменитым человеком... Я
очень рада, что мы встретились. Я буду  долго вспоминать этот день. Надеюсь,
что ваши проблемы разрешатся, и все будет хорошо.
     Из  внутреннего  кармана  пиджака  Джейсон  Тавернер  достал  небольшой
кожаный футляр для визиток и протянул Мэри-Эн цветную тисненую карточку.
     - Звоните  мне в  студию в  любое  время. Если  передумаете и  захотите
выступить в программе. Уверен,  что  все  получится. Между прочим.., вот это
мой домашний номер.
     - До свидания. - Мэри-Эн открыла дверь.
     -  До свидания. - Он замешкался на пороге,  словно хотел сказать что-то
еще. Говорить, однако, было нечего. - Мы проиграли, - произнес Джейсон. - Мы
полностью проиграли. Оба.
     - Я вас не понимаю, - растерянно моргнула девушка.
     - Берегите  себя, - сказал  он  и  вышел  из квартиры на улицу, залитую
лучами полуденного солнца.

        "Глава 24"

     Опустившись на колени возле тела Элис Бакмэн, полицейский судмедэксперт
произнес:
     -  Пока  я  могу  сказать только  одно:  она погибла  от  передозировки
токсичного  или  полутоксичного препарата.  Определить, что за  препарат, мы
сможем не раньше, чем через двадцать четыре часа.
     - Рано или поздно это должно было случиться, - промолвил Феликс Бакмэн.
На удивление, он не  чувствовал  ничего особенного.  Даже наоборот. Когда их
охранник Тим  Чансер  сообщил,  что Элис найдена мертвой в ванной  на втором
этаже, он испытал глубокое облегчение.
     - Я уверен,  что  этот тип  Тавернер что-то с ней сделал,  - без устали
повторял Чансер, стараясь привлечь внимание Бакмэна. - Он очень странно себя
вел. Я сразу заподозрил неладное. Я даже выстрелил в него пару раз, когда он
убегал. Знаете, хорошо, что я в него не попал, - вдруг окажется, что он все-
таки невиновен? А может, он чувствовал  свою  вину  в  том, что  заставил ее
принять наркотик? Может такое быть?
     -  Никому еще не  доводилось заставлять Элис принять наркотик, - горько
заметил  Бакмэн и вышел из ванной в комнату. Двое полицейских в  серой форме
застыли  по стойке "смирно", ожидая распоряжений. - Для того  чтобы  принять
наркотик, она не нуждалась в поощрении.
     Генерал почувствовал, что ему становится  плохо. Что будет  с Барни?  -
подумал он. Это самое ужасное. Их ребенок обожал свою  мать. Бакмэн  не  мог
понять его мотивов, сколько ни старался. Что ж, о вкусах не спорят.
     И в то же время  он сам.., сам любил  ее. Она  обладала исключительными
особенностями. Мне  будет ее  не хватать. Она  занимала большое место в моей
жизни. Хорошо это или плохо.
     Бледный  и взволнованный  Герб Мэйм поднялся  по лестнице, перепрыгивая
через две ступеньки.
     - Все бросил  - и сюда, - сказал он, протягивая  Бакмэну руку. - Что? -
спросил он, понизив голос. - Передозировка?
     - Судя по всему, - ответил Бакмэн.
     - Сегодня мне позвонил  Тавернер, - сказал Герб.  - Хотел  поговорить с
вами. Утверждал, что это связано с Элис.
     - Он хотел сообщить мне о ее смерти,  - сказал Бакмэн. - Он был  здесь,
когда это произошло.
     - Каким образом? Откуда он мог ее знать?
     - Понятия не имею, - покачал головой Бакмэн. На  данный момент это было
не  важно.  Он не  винил Тавер-нера.  Зная  привычки и темперамент  Элис, он
понимал,  что это она затащила  его в дом. Скорее всего выследила,  когда он
вышел из здания академии, и усадила его в сверхмощный автомобиль. После чего
привезла  домой. В конце концов  Тавернер был шестым.  А Элис шестых любила.
Как мужчин, так и женщин.
     Особенно женщин.
     - Скорее всего они устроили оргию, - предположил Бакмэн.
     - Вдвоем? Или здесь был кто-то еще?
     - Больше  никого  не  было.  Чансер бы  об этом  знал.  Я  имею в  виду
телефонную оргию. Элис  несколько  раз  чуть  мозги  себе  не  выжгла  этими
проклятыми оргиями... Надо  бы, кстати, выследить новых организаторов. После
того как мы пристрелили Билла, Кэрол, Фреда и Джилл.  Дегенераты. - Дрожащей
рукой  Бакмэн  прикурил  сигарету  и торопливо затянулся.  -  Вспомнил  одну
забавную  историю.  Как-то  раз Элис  собралась устроить оргию и размышляла,
стоит  ли  посылать формальные  приглашения. "Пожалуй, стоит, - сказала  она
мне, - иначе все начнут и кончат в разное время". - Он рассмеялся.
     - Вы мне уже рассказывали эту шутку, - заметил Герб.
     - Она мертва. Лежит холодная, окоченевшая. - Бакмэн загасил сигарету. -
Моя жена, - добавил он, глядя на Герба. - Она была моей женой.
     Герб выразительно кивнул в сторону застывших навытяжку полицейских.
     - Ну  и что? - пожал плечами  генерал. - Разве они не читали либретто к
"Валькириям"? - Он раскурил еще одну сигарету. Руки его дрожали. - Зигмунд и
Зиглинда. "Schwester und Braut". Сестра и невеста.
     Бакмэн уронил сигарету на пол и молча смотрел, как она прожигает дыру в
ковровом покрытии. Затем затоптал огонь.
     - Вам бы лучше присесть, - предложил  Герб.  - А еще лучше полежать. Вы
ужасно выглядите.
     -  Потому  что все  ужасно. По-настоящему  ужасно.  Я многого в  ней не
любил, но, боже, как она была неугомонна. Всегда пробовала что-нибудь новое.
Это ее и убило. Наверняка попробовала новый наркотик, который сварила вместе
со своими подружками-ведьмами в  каком-нибудь подвале. На основе  проявителя
для пленки или еще какой-нибудь дряни.
     - Думаю, нам следует допросить Тавернера, - сказал Герб.
     - Давайте. Тащите его сюда. Мы поставили на нем передатчики, не так ли?
Они действуют?
     -   Нет.  Все,  что  мы   на  него  нацепили,  перестало  работать.  За
исключением,  может  быть,  боеголовки.  У  нас  не  было  необходимости  ее
активировать.
     -  Тавернер  -  хитрый  малый,  -  произнес  Бакмэн. -  Или ему  хорошо
помогают. Так что можете  смело активировать боеголовку,  ее наверняка давно
нейтрализовали его исполнительные сотрудники. - Или моя услужливая сестренка
Элис, подумал генерал. Всегда приходящая на помощь полиции.
     -  Вам  было бы лучше на время уехать  из дома, - сказал  Герб. -  Пока
судмедэксперт выполняет свои процедуры.
     -  Отвезите  меня  в академию, - попросил Бакмэн. -  Я  не  могу  вести
машину, меня  всего трясет. - Генерал почувствовал  на лице что-то странное.
Проведя рукой  по подбородку, он обнаружил,  что он весь  мокрый.  - Это еще
что? - воскликнул он.
     - Вы плачете, - сказал Герб.
     - Отвезите меня в  академию, мне надо  закончить кое-какие дела, прежде
чем я передам их  вам. Потом я хочу вернуться сюда. - Может,  Тавернер и дал
ей что-то. Хотя вряд ли. Она сама... С другой стороны...
     - Пойдем. - Герб взял его под руку и вывел на лестницу.
     Спускаясь по ступенькам, Бакмэн воскликнул:
     - Могли ли вы подумать, что увидите меня плачущим?
     - Нет, - сказал Герб. - Но это понятно. Вы были очень близки.
     -  Черт  бы ее  побрал! - выкрикнул  генерал с  неожиданной  яростью. -
Сколько раз  я ей говорил, что этим все кончится! Ее подружки сварили какую-
то дрянь и использовали ее как подопытного кролика.
     - Не задерживайтесь в офисе, - сказал Герб.  - Просто отметьте все, что
я должен закончить.
     - Ну, что я говорил? Никто меня даже не слушает! Черт бы все побрал!
     Герб похлопал его по плечу, и они молча пошли к машинам.

     ***

     По дороге в академию сидящий за рулем Герб сказал:
     - Сигареты у меня в плаще. - Это были первые слова за всю дорогу.
     - Спасибо, - проворчал Бакмэн. Он уже выкурил свою недельную норму.
     - Хочу  обсудить с вами один вопрос, -  продолжал Герб.  - К сожалению,
дело не терпит отлагательств, - Даже до офиса?
     -  Там   могут  быть  другие  высокопоставленные  офицеры.  Или  просто
сотрудники.., из моего аппарата.
     - Ну и что? Все, что я скажу...
     - Послушайте, - перебил  его Герб. - Это касается Элис. И вашего брака.
Брака с сестрой.
     - Моего инцеста, - хрипло подсказал Бакмэн.
     -  Кое-кому   из  маршалов  это  уже  известно.  Элис  слишком   многим
рассказывала. Вы же знаете, как она к этому относилась.
     - Она этим гордилась, - произнес  Бакмэн, с трудом раскуривая сигарету.
Он  все еще  не мог смириться с тем, что заплакал. Наверное, я действительно
ее  любил,  сказал  он  себе. А  думал, что  испытываю к  ней только страх и
неприязнь. И сексуальное влечение. Сколько раз мы это обсуждали. Все годы...
     - Я никому не говорил, кроме вас, - сказал он Гербу.
     - А Элис?
     - Хорошо. Значит, не исключено, что об этом знает кто-то из маршалов. И
возможно, Директор.
     - Ваши  противники  и те, кто знает  про..,  инцест, объявят, что  Элис
совершила самоубийство. Не пережила позора. Вам  следует этого ожидать.  Они
же организуют утечку информации в прессу.
     - Вы так считаете? - воскликнул  Бакмэн. Хотя почему бы и нет,  подумал
он. Чем не  сенсация. Полицейский генерал женился на  родной  сестре. Общего
ребенка  прячут во Флориде. Там генерал и его сестра ведут себя как семейная
пара. Ребенок, как продукт генетического вырождения.
     - Я хочу, чтобы вы  занялись одним вопросом, - продолжал Герб. - Боюсь,
что откладывать нельзя. Я понимаю, Элис только что умерла, но...
     - Там  же  наш эксперт, из  академии, - сказал Бакмэн. Он не понимал, к
чему клонит Герб. - Эксперт даст заключение, что это была перед озировка.
     - Но преднамеренная, - сказал Герб. - С целью самоубийства.
     - Что вы от меня хотите?
     - Убедите его.., прикажите, чтобы он вынес заключение об убийстве.
     Теперь Бакмэн понял. Рано или  поздно, справившись с горем, он бы и сам
додумался. Но Герб Мэйм прав.
     Заниматься  этим вопросом  надо безотлагательно Не дожидаясь даже, пока
они прилетят в академию и встретятся со своими сотрудниками.
     - Таким образом, мы сможем заявить, - начал Герб, - что...
     - ..что высшие офицеры полиции, несогласные с моей политикой в кампусах
и  исправительных  лагерях,  из чувства  мести  организовали  убийство  моей
сестры, жестко закончил Бакмэн. При  мысли  о том, что он  уже  в  состоянии
думать о подобных вещах, генерал похолодел.
     - Примерно так, - кивнул Герб.  -  Никаких конкретных имен Из маршалов,
конечно. Просто  намек на то,  что  они наняли исполнителя преступления. Или
приказали кому-нибудь из младших офицеров, мечтающих продвинуться по службе.
Вы со мной согласны? Мы должны действовать немедленно.  Заявление необходимо
сделать  сразу  же по прибытии  в  академию. А также  подать рапорт  на  имя
Директора.
     Я  пытаюсь  использовать  страшную  личную трагедию в карьерных  целях,
подумал Бакмэн.
     - Может быть, так оно  и есть, -  задумчиво проговорил он Не исключено,
что убийство организовал люто его ненавидящий маршал Холбейн.
     - Нет, - сказал  Герб -  Это не так Но  расследование  должно начаться.
Надо найти виновного и отдать его под суд.
     - Хорошо, - согласился Бакмэн. - Суд со  всеми атрибутами:  с казнью  в
конце,  темными  намеками  в  прессе  о  том, что в  дело  замешаны  "высшие
руководители", имена которых, в силу их  должностей, называть  нельзя... При
благополучном    стечении   обстоятельств   Директор   принесет   мне   свои
соболезнования  и  выразит  надежду,  что  виновные  будут  должным  образом
наказаны.
     -  Простите, что  говорю  об этом сейчас, - произнес Герб. - Но вас уже
понизили из маршалов в генералы. Если  история с  инцестом станет достоянием
публики, не  исключено, что вам придется уйти в отставку. Разумеется, утку с
инцестом  могут   запустить,  даже  если  мы  перехватим  инициативу.  Будем
надеяться, что вы достаточно хорошо прикрыты.
     - Я сделал все возможное, - сказал Бакмэн.
     - На кого мы навесим это дело?
     -  На  маршала Холбейна и маршала Акерса.  - Он  ненавидел  их столь же
сильно,  как и они его. Пять лет назад  Холбейн и Акерс убили  более  десяти
тысяч  студентов в кампусе Стэнфордского  университета  -  финальная и самая
бессмысленная жестокость Второй Гражданской войны.
     - Я  не  имею в  виду организаторов, - сказал Герб. - С ними  все ясно.
Кого мы обвиним в непосредственном применении наркотика?
     -   Кого   угодно,   -   пожал   плечами   Бакмэн.    -   Какого-нибудь
политзаключенного из трудовых лагерей Студента из кибуца. Все равно.
     - Думаю, это должен быть достаточно известный человек.
     -  Почему? -  спросил Бакмэн. Он не  мог понять ход рассуждений  Герба.
Обычно на подобные роли выбирались неприметные маленькие люди.
     -  Надо, чтобы это был кто-нибудь из ее друзей Равный ей  по  положению
человек. Лучше  всего какая-нибудь знаменитость. Можно использовать реальную
ситуацию. Она ведь обожала трахаться с известными людьми.
     - Почему убийца должен быть знаменитым?
     -  Чтобы связать Холбейна и  Акерса с подонками и дегенератами, которые
устраивают  сексуальные  оргии по  телефону.  -  В голосе Герба  послышалась
искренняя злость. Бакмэн вздрогнул и удивленно посмотрел на него. -  С теми,
кто  действительно  убил ее.  С ее культовыми дружками. Надо выбрать  самого
знаменитого.  Тогда  будет  что  навесить  на  маршалов.   Подумайте,  какой
получится скандал-Холбейн - участник телефонных оргий.
     Бакмэн  погасил  сигарету  и закурил новую  Он думал  Значит, нам нужен
скандал.  Более грандиозный,  чем тот, который  пытаются  устроить они.  Моя
история должна быть сенсационнее.

        "Глава 25"

     В своем  кабинете  полицейской  академии  Лос-Анджелеса  Феликс  Бакмэн
перебирал скопившиеся документы, записки и письма. Те, которыми мог заняться
Герб Мэйм, он  откладывал в сторону. Герб  Мэйм тем  временем готовил первое
неофициальное заявление по поводу смерти сестры генерала.
     Вскоре  оба  закончили  и  встретились в основном  офисе  Бакмэна,  где
генерал проводил все важные мероприятия.
     Закончив читать предложенный Гербом проект, генерал нахмурился.
     - Вы уверены?
     -  Да, - ответил  Герб. - Если бы вы не были так подавлены горем, вы бы
первый предложили  подобный  вариант. Благодаря своему умению  разбираться в
подобных вещах  вы и занимаете столь высокую  должность. Иначе  вас еще пять
лет назад разжаловали бы до майора в учебном центре.
     -  Что ж,  выпускайте  материал. Подождите! -  Бакмэн жестом  пригласил
помощника вернуться.  -  Вы  цитируете заключение эксперта.  А  если  пресса
сообразит, что результаты не могут быть получены так быстро?
     -  Я  отодвинул  время  смерти.  Мы исходим из того, что  все произошло
вчера.
     - Это необходимо?
     - Наше  заявление должно выйти первым. Раньше, чем они опубликуют свое.
И они не станут ждать, пока судмедэксперт представит заключение.
     - Хорошо, - вздохнул генерал. - Выпускайте. В кабинет вошла Пеги Бисон.
В руках у нее была желтая папка с секретными документами.
     - Мистер Бакмэн, я не хотела беспокоить вас в такое время, но...
     - Давайте сюда, - проворчал Бакмэн. Но это все, сказал он себе. Потом -
домой.
     - Я  знала, что  вы искали  эту  информацию. Вы  и инспектор Мак-Налти.
Только что поступил ответ из центральной базы данных. -  Она положила на его
стол папку. Это было личное дело Джейсона Тавернера.
     Генерал Бакмэн потрясение воскликнул:
     - Но дела Джейсона Тавернера нет!
     - Очевидно, кто-то его брал,  - пожала плечами  Пеги. - Как  бы  то  ни
было, они  передали нам  дело десять минут  назад. Судя  по  всему, они сами
только что его получили.
     -  Идите, я посмотрю, - рявкнул Бакмэн. Пеги  Бисон вышла из кабинета и
тихо прикрыла за собой дверь.
     - Не следовало мне так с ней разговаривать,  - сказал  Бакмэн  Герберту
Мэйму.
     - Вас можно понять.
     Открыв  папку  с   досье  Джейсона  Тавернера,  Бакмэн  увидел  цветной
глянцевый  рекламный  плакат,  уменьшенный   до  размеров  пять  на  восемь.
Прикрепленная  к  ней  надпись гласила:  "С разрешения  Джейсона  Тавернера.
Девятичасовое шоу по вторникам на Эн-би-си.
     -  Господь  милосердный!  -  вырвалось  у Бакмэна. Боги играют  с нами,
подумал он. Они выдергивают у нас крылья.
     Перегнувшись через стол, Герб тоже смотрел на рекламный  плакат. Какое-
то время оба молчали, наконец Герб произнес:
     - Давайте посмотрим, что там еще. Бакмэн отложил в сторону фотографию и
принялся читать первую страницу досье.
     - Сколько зрителей? - пробормотал Герб.
     - Тридцать миллионов, - выдохнул Бакмэн. Затем поднял телефонную трубку
и сказал:
     -  Пеги, срочно  доставьте мне  программу Эн-би-си по  Лос-Анджелесу. И
свяжите меня с их руководством. Чем выше, тем лучше.
     - Слушаюсь, мистер Бакмэн. Спустя несколько  минут  на экране появилось
озабоченное лицо.
     - Да, сэр? Чем я могу вам помочь, генерал?
     - У вас идет шоу Джейсона Тавернера?
     - Каждый вторник в девять вечера. В течение трех лет.
     - Вы показываете это шоу уже три года?
     - Да, генерал. Бакмэн повесил трубку.
     -  Какого  черта Тавернер  делал в Уаттсе? - пробормотал Герб  Мэйм.  -
Зачем ему понадобились фальшивые документы?
     -  Мы не смогли получить даже его свидетельство о рождении, - задумчиво
проговорил Бакмэн. - Мы запросили все существующие базы  данных. Просмотрели
все газеты. Вы когда-нибудь  слышали о  шоу Джей-сона Тавернера? По Эн-би-си
каждый вторник в девять вечера?
     - Нет, - поколебавшись, осторожно произнес Герб.
     - Вы не уверены?
     - Мы так много говорили о Тавернере...
     - Я  о нем никогда не  слышал. И я смотрю телевизор по два  часа каждый
день. С восьми до десяти. - Бакмэн отбросил первую  страницу  в сторону. Она
упала на пол, Герб ее поднял.
     На второй странице приводился список произведений, записанных Джейсоном
Тавернером  за годы его артистической карьеры.  Названия,  порядковый номер,
дата.  Генерал  растерянно  смотрел  на  список. Первые  вещи  были  сделаны
девятнадцать лет назад.
     -  А  ведь  он  нам  говорил,  что  он  музыкант.  И  в  одном  из  его
удостоверений было написано, что он член союза музыкантов. Так что  частично
это правда.
     -  Это  все  правда,  - хрипло  произнес  Бакмэн.  На  третьей странице
перечислялись  источники дохода Джей-сона Тавернера  и суммы его  банковских
счетов. - Он  зарабатывает больше,  чем  я,  генерал  полиции, - пробормотал
Бакмэн. - Больше, чем мы вместе взятые.
     - У него была куча денег, когда  его  сюда доставили. И Кэти Нельсон он
отвалил огромную сумму. Помните?
     - Да, Кэти докладывала  об этом Мак-Налти. Я читал его рапорт. - Бакмэн
машинально загнул угол ксерокопии. И вдруг застыл, пораженный.
     - Что еще?
     - Это ксерокопия.  Из центральной базы данных  нельзя забрать  ни  одно
досье. Они высылают только ксерокопии.
     - Но для того чтобы снять копию, досье забирают?
     - Это дело пяти секунд, - рявкнул Бакмэн.
     -  Не знаю,  - пробормотал  Герб.  - Понятия  не имею,  сколько времени
требуется