на руль, потом нажала на  педаль.
Аппарат  взмыл  в воздух под углом девяносто  градусов.  Полицейский движок,
сообразил  Джейсон,  в  два раза  больше  лошадиных сил,  чем  у гражданских
моделей.
     - И еще,  -  сказала Элис,  лавируя среди других аппаратов,  -  я хочу,
чтобы вы твердо  это усвоили. - Она посмотрела на Джейсона, чтобы убедиться,
что он ее слышит.  - Не вздумайте  ко  мне  приставать.  Я вас  прикончу.  -
Девушка постучала по  висящей на поясе полицейской трубке. В лучах утреннего
солнца оружие отливало черным и синим цветами.
     -  Я  и не собирался,  -  проворчал  Джейсон.  Ему  с самого начала  не
понравилась  кожаная  одежда  с  железками. Она словно  специально подбирала
фетиши, к  которым  он был равнодушен.  А теперь еще этот ультиматум. Может,
она лесбиянка?
     Словно отвечая на его вопрос, Элис произнесла:
     - Все мои сексуальные интересы сосредоточены на Феликсе.
     - На вашем брате? - опешил Джейсон. - Не может быть.
     - У  нас уже  пять лет кровосмесительные  отношения,  -  сказала  Элис,
искусно маневрируя в  тяжелом утреннем воздухе Лос-Анджелеса.  - У нас общий
ребенок. Он живет в Ки-Уэсте,  во  Флориде, с нянькой и  домоправительницей.
Его зовут Барни.
     -  И  вы рассказываете об этом  мне?  Человеку, которого  толком  и  не
знаете?
     - Почему же? Я вас очень хорошо  знаю, Джейсон Тавернер. -  Элис вывела
аппарат  в верхний коридор  и начала набирать  скорость. За  пределами  Лос-
Анджелеса  движение  стал свободнее.  - Я была вашей  поклонницей. В течение
многих лет  смотрела ваше шоу по  вторникам. У  меня много ваших записей.  А
один раз  я даже слышала вас без записи - в  отеле  святого Франциска в Сан-
Франциско. В Орхидейной Гостиной. - На лице  девушки промелькнула улыбка,  -
Мы с Феликсом - коллекционеры. Помимо всего прочего, я коллекционирую записи
Джейсона Тавернера.  -  Теперь она улыбалась  широко и  радостно.  - У  меня
собраны все девять концертов.
     - На самом деле их десять, - хриплым дрожащим голосом произнес Джейсон.
- Я выпустил десять сольных концертов.
     -  Значит, одного  у  меня нет, -  кивнула Элис. -  Кстати,  они здесь.
Повернитесь и посмотрите на заднем сиденье.
     Повернувшись, Джейсон увидел на заднем сиденье свой самый первый альбом
"Тавернер и блюз".
     - Да, - выдохнул он и прижал запись к груди.;
     - Там еще один. Мой самый любимый, - сказала Элис.
     Джейсон увидел пластинку "Будет хорошо с Джейсо-ном Тавернером".
     - Да, - сказал он. - Это моя лучшая запись.
     - Видите? - улыбнулась Элис. Аппарат пошел вниз, опускаясь по спирали к
скоплению окруженных зеленью и деревьями домов. - Вот и наш дом.

        "Глава 19"

     Сложив вертикально лопасти; аппарат медленно опустился в центр огромной
лужайки. Листва  мешала  толком  разглядеть  поместье. Трехэтажный особняк в
испанском  стиле  с  черными  железными  решетками  на  балконах  и  красной
черепицей на  крыше. Похоже, стены были из кирпича воздушной сушки. А может,
такой эффект создавала штукатурка - не разберешь. Дом вписывался в природу и
ничем не нарушал ее гармонии. Он сливался с травой и деревьями и казался  их
продолжением в созданном человеком мире.
     Элис заглушила двигатель и толкнула ногой массивную дверь.
     -  Оставьте  пластинки  в машине и идите за мной, -  сказала она, когда
Джейсон выбрался на лужайку.
     Он неохотно расстался  с пластинками и  поспешил за девушкой. Обтянутые
черной кожей ноги легко несли ее к главному входу.
     -  Представляете,  у нас  по  верхушке  забора  забетонированы  осколки
разбитых  бутылок.  От  бандитов.  В  наше-то  время!..  Когда-то  этот  дом
принадлежал великому актеру Эрни Тиллу.
     Девушка нажала на кнопку, и  за входными воротами  показался охранник в
коричневой форме. Посмотрев на Элис, он открыл двери.
     - Что вы про меня знаете? - спросил Джейсон. - Вы ведь знаете, что я...
     - Что вы знамениты, - буднично произнесла она. - Я много лет это знаю.
     -  Значит, вы  были  там,  где был я. Там, где я  всегда  находился. Не
здесь.
     Взяв  Джейсона  под руку, Элис повела его по коридору.  По  пяти крутым
ступенькам  они спустились  в  низкую  гостиную.  Обставленная  под  старину
комната была прекрасна.
     Но  Джейсона  красота  оставляла  безразличным.  Ему  хотелось  одного:
выяснить, что и откуда ей про него известно. И разобраться в происходящем.
     - Помните это место? - спросила Элис.
     - Нет, - покачал головой Джейсон.
     - Вы должны его помнить. Вы здесь уже были.
     - Я здесь не был,  -  осторожно ответил он. Элис частично завоевала его
доверие,  показав ему пластинки. Я  должен любой ценой их получить,  подумал
Джейсон. И показать... Кому он собирался их показать? Бакмэну?
     - Хотите мескалина? Одну чашечку? - спросила Элис, подойдя к аптечке из
орехового  дерева. Ящичек  стоял в  дальнем  конце отделанного кожей и медью
бара.
     - Немного,  - сказал Джейсон и удивился своему ответу. - Я  хочу, чтобы
голова оставалась ясной.
     Девушка подала ему на подносе хрустальный бокал, рядом с которым лежала
белая капсула.
     - Отличная вещь.  Доставляется из  Швейцарии, расфасовывается  на Бонд-
стрит. И вовсе не сильная. Прекрасный, мягкий эффект.
     - Благодарю, - пробормотал Джейсон. Он взял поднос, проглотил капсулу и
запил из бокала.  - А вы? -  растерянно спросил он, когда девушка приняла  у
него поднос. - Не будете?
     - Я уже закинулась. - Элис  улыбнулась  своей золотой улыбкой  в  стиле
барокко. - Неужели не заметно? Хотя как вы могли заметить? Вы же меня другой
не видели.
     -  Вы  знали,  что меня должны доставить в  здание полицейской академии
Лос-Анджелеса? - Конечно,  знала, подумал он,  иначе откуда бы у нее взялись
мои записи. Вероятность того, что они оказались у нее  случайно, равны  нулю
из миллиона.
     - Я подслушивала их переговоры,  - ответила Элис, постукивая по подносу
длинным  лакированным  ногтем.  -  Попала  на  разговор между  Лас-Вегасом и
Феликсом. Я люблю подслушивать, когда  он  на дежурстве. Не всегда, конечно,
но...  - Она показала на дверь, ведущую  в соседнюю комнату. - Хочу вам кое-
что показать. Феликс от этой вещицы в восторге.
     Джейсон последовал за девушкой. В  голове гудели  тысячи вопросов. Если
она может свободно  входить и выходить - а  она  это, безусловно,  может,  -
то...
     -  Феликс сказал,  в  центральном ящике  кленового  стола,  - задумчиво
произнесла Элис, в то время как Джейсон разглядывал возвышающиеся до потолка
полки с книгами в кожаных переплетах. Несколько столиков, стеклянный шкафчик
с чашками, две старинные колоды карт Таро...
     Элис подошла к  столу  в новоанглийском стиле, открыла выдвижной ящик и
вытащила конверт.
     -  Элис... -  начал  Джейсон, но девушка остановила его  резким щелчком
пальцев.
     -  Сидите тихо, пока я рассматриваю эту  вещь.  -  Она  взяла  со стола
огромную лупу и выложила из конверта на  бархатную подушечку почтовую марку.
Потом протянула лупу Джейсону.
     Он послушно уставился на марку через увеличительное стекло.  Марка  как
марка, разве что в отличие от современных отпечатана одним цветом.
     -  Обратите внимание на рисунок животных,  - сказала  Элис. -  На стадо
бычков.  Просто  совершенство.  Каждая   линия   настолько  точна...  -  Она
остановила руку Джейсона, когда он захотел потрогать марку. - О нет! Никогда
не трогайте марки руками. Только пинцетом.
     - Дорогая? - поинтересовался Джейсон.
     - Не  очень. Просто их никогда не продавали. Когда-нибудь я вам про это
расскажу. Это подарок Феликса. Он  меня любит. Утверждает, что в постели мне
нет равных.
     - Очень красивая марка, - пробормотал Джейсон, возвращая лупу.
     - Феликс прав - отличный  экземпляр. Великолепно отцентрован, идеальное
цветоделение, четкая картинка... - Элис  ловко перевернула  марку пинцетом и
бросила  на бархатную  подушечку изображением вниз. В ту же секунду лицо  ее
передернулось от злости. - Подонок!
     - В чем дело? - опешил Джейсон.
     - Здесь пятнышко. - Она ткнула в уголок марки  пинцетом.  - Спереди его
не видно.  Но в этом  весь Феликс!.. Ну и черт  с  ним, все равно это скорее
всего подделка.  Хотя  подделок  Феликс, как правило,  не  покупает.  Ладно,
братишка, запомним. - Помолчав, Элис добавила:
     - Интересно, есть у него в коллекции еще такие же? Могли бы поменяться.
     Она  подошла  к  вмурованному в стену сейфу и принялась набирать  шифр.
Наконец  сейф  открылся.  Девушка  вытащила  огромный  тяжеленный  альбом  и
водрузила его на стол.
     -  Феликс думает, что я  не знаю шифр. Не говорите ему. - Она осторожно
перевернула несколько  страниц, пока не дошла до одной, на которой хранились
четыре  марки.  -  Здесь нет  однодолларовой черной.  Интересно,  где  он ее
прячет... Не удивлюсь, если хранит ее в академии.
     Захлопнув альбом, Элис поставила его назад в сейф.
     -  Мескалин,  -  произнес  Джейсон. - Начинает  действовать.  - У  него
заболели ноги. Это был первый признак того, что  наркотик вступает в силу. -
Я, пожалуй, присяду. - Он плюхнулся в  кожаное кресло за мгновение до  того,
как ноги окончательно отказали. Ему почудилось, что ног вообще больше нет. И
ощущение это было вполне реальным.
     - Хотите полюбоваться на резные табакерки? - спросила Элис. - У Феликса
великолепная  коллекция.  Уникальные  старинные  вещи  из  золота,  серебра,
сплавов  с резьбой на  темы  охоты.  Хотите?  - Она уселась  напротив  него,
скрестив  обтянутые  черной кожей длинные  ноги.  Туфля с  высоким  каблуком
покачивалась взад-вперед  на пальцах. - Однажды Феликс  купил  табакерку  на
аукционе  Выложил огромные деньги. Принес домой  Вытряхнул из  нее старинный
мусор и  обнаружил  возле самого дна потайной рычажок  Рычажок  приводился в
движение  при  помощи  маленького  винтика  Он  целый  день  искал  отвертку
поменьше, чтобы она подошла под винтик. Наконец нашел. - Она засмеялась.
     - И что?
     - В табакерке было двойное дно. Под ним лежала металлическая пластинка.
-  Элис снова  захохотала, блестя золотым орнаментом на зубах. -  Он вытащил
пластинку, а под  ней оказалась  грязная  картинка  двухсотлетней  давности.
Девка трахается с пони Разукрашенная,  представьте  себе,  в  восемь цветов.
Стоить  такая картинка  могла  тысяч  пять,  не больше,  но  нам  она  очень
понравилась. Продавец, конечно, ни о чем и не подозревал.
     - Понимаю, - пробормотал Джейсон.
     - Похоже, табакерки вас не интересуют, - улыбнулась Элис.
     -  Мне..,  я  бы с удовольствием  ее  посмотрел, -  сказал  Джейеон.  И
неожиданно добавил:
     - Элис,  вы меня  знаете Знаете, кто я  такой. Почему никто, кроме вас,
меня не знает?
     - Потому что они никогда здесь не были.
     - Где?
     Элис  помассировала виски,  покрутила  языком  и тупо  уставилась перед
собой, словно погрузившись в размышления. Казалось, она даже не услышала его
вопроса.
     - В конце концов, - начала она усталым и несколько раздраженным  тоном,
- вы прожили здесь сорок два года Что я  могу вам рассказать  такого, что вы
еще не знаете?  - Она закатила  глаза, тяжелые  губы  девушки искривились  в
зловещей улыбке.
     - Как я сюда попал?
     - Вы... - Она осеклась. - Не думаю, что мне следует вам это говорить.
     - Почему? - настаивал Джейсон.
     - Всему свое  время.  - Элис взмахнула  рукой.  - Всему  свое  время, -
повторила  она. -  Слушайте, вы и так  сегодня  натерпелись  Вы ведь едва не
загремели в концлагерь. И все  из-за этого  идиота  Мак-Налти и моего братца
Мой брат  - генерал полиции - Лицо  девушки исказила гримаса отвращения,  но
уже  в следующую секунду она снова дразняще улыбнулась Ленивой, золотозубой,
манящей улыбкой.
     - Я хочу  знать, где я, - произнес Джейсон - Вы находитесь в  моем доме
Вам  ничего  не  грозит,  всех "жучков"  я  с вас  поснимала. Никто  сюда не
ворвется.  О  -  Она  соскользнула с  кресла  и  вскочила  на  ноги,  словно
стремительное, легкое животное. Джейсон невольно отпрянул. - Вы когда-нибудь
занимались этим по телефону?
     - Чем?
     - Сексом по сети Знаете, что такое телефонный модулятор?
     - Не знаю, - признался Джейсон. Хотя о модуляторе он раньше слышал.
     - Ваши - и не только ваши  - сексуальные центры включаются в телефонную
сеть,  после чего напряжение  нарастает, пока вы в состоянии выдержать.  Это
затягивает, поскольку  сигнал можно усиливать.  Некоторые так подсаживаются,
что  уже не могут соскочить. Вся  их жизнь превращается в еженедельную.., да
какой там  черт, в ежедневную болтанку  в сети. Причем  используются обычные
видеотелефоны, работающие от обыкновенных кредитных  карточек. Так что в тот
момент, когда вы это делаете, платить не надо. Вместо этого раз в  месяц вам
присылают счет, и если вы его не оплачиваете, вас выключают из сети.
     - И сколько людей втянуто в это дело? - спросил Джейсон.
     - Тысячи.
     - Одновременно? Элис кивнула.
     - Многие  из  них занимаются этим на протяжении двух или  трех лет. Они
становятся  физическими  и  моральными  уродами.  Часть мозга, отвечающая за
оргазм, постепенно выжигается. Только не думайте, что там одни идиоты. Среди
этих людей немало умнейших и чувствительнейших  умов планеты.  Для  них этот
процесс   -  священнодействие.  Сетевика  легко  распознать  по  виду.   Они
истощенные,  старые,   жирные,   растерянные.   В  промежутке  между  своими
телефонными оргиями, конечно.
     -  Вы тоже этим  занимаетесь? - спросил Джейсон.  Элис  не выглядела ни
старой, ни жирной, ни растерянной.
     - Иногда. Но я не даю себя втянуть. Я всегда вовремя соскакиваю. Хотите
попробовать?
     - Нет, - покачал головой Джейсон.
     - Ладно,  - рассудительно кивнула Элис.  -  А  что  вы  хотите?  У  нас
неплохая  коллекция Рильке  и  Брехта на  межлинейных  дисках  с  переводом.
Однажды  Феликс  притащил домой симфонию Сибелиуса. Великолепная  запись! На
ужин Эмма  приготовит  нам лягушачьи лапки.  Феликс любит  лягушачьи лапки и
улиток.  Как  правило,  он   ужинает   в  хороших  французских  и   баскских
ресторанчиках, но сегодня...
     - Я хочу знать, - перебил ее Джейсон, - где я нахожусь.
     - Вы что, не можете просто наслаждаться?  Он медленно, с большим трудом
поднялся на ноги и встал напротив Элис. Молча.

        "Глава 20"

     Мескалин  начал  действовать  яростно  и  неумолимо.  Комната  зажглась
разноцветными   огнями,   перспектива  исказилась,  казалось,   что  потолок
находится на высоте в несколько  миллионов миль. И..,  взглянув на  Элис, он
увидел,  что волосы  на ее  голове  ожили  и зашевелились, как у Медузы. Ему
стало страшно.
     Не обращая внимания на Джейсона, Элис продолжала:
     - Феликс Обожает баскскую кухню. Но там все готовят с таким количеством
масла,  что  потом у него пило-рические  спазмы.  И еще он любит  бейсбол. А
еще... Сейчас я вам покажу. - Она приложила палец к губам. - Он интересуется
оккультными науками. Вы...
     - Я что-то чувствую, - произнес Джейсон.
     - Что?
     - Не могу уйти.
     - Это мескалин. Расслабьтесь.
     - Я...  - Джейсон  погрузился в раздумье.  Гигантский  вес давил на его
мозг, но сквозь этот вес уже просачивались лучи озарения сатори.
     - Моя  коллекция находится  в  соседней комнате, -  сказала Элис. -  Мы
называем ее библиотекой. А это - мастерская. В библиотеке Феликс держит свои
юридические книжки. Он ведь не только  генерал полиции, но  еще  и юрист. Вы
знали? Между  прочим,  он сделал и  кое-что  хорошее. Знаете, что он однажды
сделал?
     Джейсон  не мог  ответить.  Он  мог только  стоять. Неподвижно.  Слышал
звуки, но не понимал смысла.
     - В течение  целого года Феликс отвечал за четверть всех исправительных
лагерей Земли. Он раскопал в  старинных законах, которые  принимались много-
много  лет  назад, что лагеря  могут  действовать  только  в  период  Второй
Гражданской войны. И в его власти  было закрыть любой лагерь в любое  время,
если  ему  казалось, что  так  будет  лучше  для  общества. Кстати, черные и
студенты,  которые  сидят  в  лагерях,  становятся  крутыми  здоровяками  от
тяжелого физического труда.  Они не  похожи на чахоточных бледных студентов,
которые  живут под землей в кампусах. А потом он раскопал еще один старинный
закон. Оказывается, любой  лагерь, который работает без прибыли, должен быть
закрыт.  Так вот,  Феликс изменил сумму оплаты заключенным. Слегка, конечно.
Немного  поднял денежное  содержание  и  - бац! Пошел  отрицательный баланс.
Лагерь можно закрывать. - Она рассмеялась.
     Джейсон попытался заговорить, но не смог.  Мозги  его тряслись,  как  в
маслобойке,  пузырились  и  пенились,  то  останавливались,  то  принимались
крутиться.   Временами   мозги   погружались  во  тьму,   потом   вспыхивали
ослепительными искрами, которые разлетались по всему телу.
     - Однако настоящая  заслуга Феликса, - продолжала Элис, - в том, что он
сделал для студентов, живущих в кибуцах под сожженными кампусами. Они же там
погибают без  воды  и пищи. Им приходится совершать вылазки в города,  чтобы
обеспечить себя хоть какой-то провизией. Полиция ждет не дождется, когда они
вылезут  наружу,  и  всячески  провоцирует  их  через   своих  провокаторов.
Понимаете?
     - Я вижу, - с трудом пробормотал Джейсон, - шляпу.
     -  Феликс старался избегать  всяческих столкновений.  Но для  этого ему
надо было обеспечить студентов хоть какими-нибудь запасами. Вы понимаете?
     - Шляпа красная, - произнес Джейсон. - Как ваши уши.
     - По своей  должности, а он был маршалом полиции, Феликс получал отчеты
о состоянии дел во всех студенческих кибуцах. Он знал, какие еще держатся, а
где уже совсем плохо. Такая у него была работа - выделять наиболее важное из
потока информации: какие кибуцы взбунтуются, какие  пока нет. Определив, где
положение хуже всего,  он встречался с другими полицейскими  чинами,  и  они
вместе   решали,  как   ускорить  конец.  Через   подстрекателей,  стукачей,
провокаторов. Они  организовывали саботаж, перебои с поставками воды и пищи.
Студентов провоцировали на отчаянные и  безнадежные  вылазки.  Как-то раз, в
Колумбии, студенты  дошли до  того,  что задумали  захватить  исправительный
лагерь  Гарри Трумэна  и  вооружить  заключенных.  Тут  даже Феликс посчитал
нужным  вмешаться. Как  бы то ни было, это он  определял тактику для каждого
кибуца. И часто, очень  часто он давал команду ничего не делать. Твердолобые
его за это, конечно, критиковали  и  требовали смещения с должности.  - Элис
замолчала. - Он ведь был полным полицейским маршалом, вы понимаете?
     - Ваш красный цвет вульгарен, - сказал Джейсон.
     - Я знаю. - Элис поджала губы. - Вы можете еще маленько продержаться? Я
вам хочу кое-что рассказать. Феликса разжаловали из маршалов в генералы - он
заботился  о том,  чтобы  в кибуцах  студенты  имели  возможность  помыться,
поесть, получить медицинскую помощь,  чтобы у них были кровати. Точно так же
он заботился о  заключенных  в  трудовых лагерях,  когда отвечал  за лагеря.
Теперь он просто генерал. Зато его оставили в покое. Больше они с ним ничего
сделать не могут, а он все равно занимает высокую должность.
     - Но ваш инцест, - сказал Джейсон. - Что,  если... - Он замолчал, не  в
силах вспомнить конец предложения. -  Если... - повторил он. Ему показалось,
что это все. Нестерпимый жар залил тело. - Если, - сказал он еще раз,  и жар
наполнился счастливым яростным гудением.
     - Вы имеете в виду, если они узнают, что у нас  с Феликсом сын? Что они
сделают?
     - Они  сделают,  - сказал Джейсон. -  Здесь есть музыка? А лучше  дайте
мне... - На этом слова иссякли, больше  ни одно слово в мозг не поступало. -
Фу ты, - выдохнул он наконец.
     Элис тяжело вздохнула.
     -  Ладно,  Джейсон.  Я  пыталась  до  вас  достучаться. Вижу,  что  это
бесполезно. Подождем, когда вы придете в себя.
     - Говорите, - сказал Джейсон.