о взрывчатки.  И  каждый  раз
именно тебе на голову. Потому что каждый раз ты будешь знать -  именно  этот
снаряд может оказаться твоим. Ты представь - первая  на  Кремль,  вторая  на
Арбат, третья на Лубянку. Только передохнул, и тут снова - первая на  Пушку,
вторая по Маяковке, а третья - ба-бах, и прямо в этот кабинет! Я  специально
ребят просил не восстанавливать прицел. Они будут стрелять и кататься вокруг
города. Кататься и стрелять. А  ты  будешь  искать  их,  выбиваясь  из  сил.
Нереально прочесать такую огромную территорию. Подумай, ведь стрелять  можно
из Мытищ, а ухнет на Кантемировской. И  однажды  снаряд  найдет  тебя.  Хотя
может статься, что гораздо раньше тебя найдут собственные  подчиненные.  Эта
ваша хваленая оборона. Скрутят и зададут вопрос - за  что?  Неужели  ты  сам
отказался договориться? Навязал на нашу голову этот кошмар?  Значит,  ты  во
всем виноват... Ты же знаешь, на что способны "тупые". Знаешь?
   Мелкий на глазах терял самообладание. Он  начал  мерно  раскачиваться  на
краю своего кресла вперед-назад. А Гош вбивал в него слова ровным вкрадчивым
голосом. Так же раскачиваясь, так же дыша и даже мигая в  такт.  Собеседники
превратились в одно целое, и из той половинки, которой был  Гош,  в  мелкого
вливался страх. Таким бурным потоком, что впору захлебнуться.
   - "Тупые" легко утрачивают контроль в нестандартных  ситуациях,  -  вещал
Гош. - И через несколько часов обстрела вся твоя оборона потеряет  рассудок.
И обернется против тебя.  Поэтому  тебе  лучше  меня  выслушать.  Тебя  ждут
неожиданно приятные новости. Я пришел сюда,  чтобы  найти  понимание.  И  мы
легко можем договориться.
   - Ладно, хватит! - раздалось от дверей. Мелкий  очнулся  и  вскочил.  Гош
разочарованно откинулся на стуле и потянулся к сигаретам.
   - Нехорошо подслушивать, - заметил он.
   - А вы чего  ожидали?  -  спросил  настоящий  хозяин  кабинета,  выдворяя
мелкого из-за стола.
   - Да мне, по большому счету, все равно.  Этого  загипнотизировал,  теперь
вами займусь.  Если  попросите,  всю  Москву  обработаю.  Я  на  что  угодно
согласен, лишь бы не было войны.
   - Интересное заявление для агрессора, - улыбнулся хозяин  кабинета.  Этот
оказался  гораздо  крупнее   мелкого.   Темные   волосы,   стрижка   ежиком,
пронзительные серые глаза, почти такие же, как у Гоша. Стро-. гий двубортный
костюм с хорошо подобранным  галстуком.  Наконец-то  достойный  соперник,  с
которым можно будет  не  придуриваться,  а  говорить  в  открытую.  Почти  в
открытую.
   - А это кто? - Гош ткнул пальцем в  спину  уходящего  за  дверь  мелкого.
Беднягу слегка пошатывало. - Ваш министр обороны?
   - Борис, - представился хозяин, протягивая Гошу крепкую узкую ладонь. - А
это... Да, примерно. Курирует оборонное направление.
   - Плохо курирует. Это пародия на оборону. Френк Скаттл, эсквайр,  хед  оф
секьюрити-ти-ти-ти.
   - Не помню, - сказал Борис, насупившись. - Откуда?
   - Любимый персонаж Бенни Хилла. Такой жизнерадостный  идиот.  Выступал  в
разных ипостасях, но особенно хорош был в роли шефа безопасности-ти-ти-ти.
   - Хорошо. Что вам нужно, Георгий? Считайте, я ваши угрозы принял близко к
сердцу. Постарайтесь теперь убедить меня, что  вы  действительно  не  хотите
войны.
   -  Примерно  так  же  со  мной  разговаривал  начальник  заставы.  Вы  не
родственники?
   - Вы же понимаете, Георгий, ребята обезьянничают. Издержки.
   - Издержки  чего?  Давайте  в  открытую,  Борис.  Как  взрослые.  Никаких
вопросов о численности, дислокации, методах снабжения, кодах, паролях и  так
далее. Я просто не отвечу, да и вы, наверное, вряд ли.  Но  о  стратегии  мы
поговорить можем запросто. Расскажите мне, пожалуйста, от чего у вас  этакая
оборона? И для чего комитет.
   - Сильно, - признался Борис. - Вы мне нравитесь... Дымов. Ха! Да вы мне и
раньше нравились. Расскажете потом, за что вас из телевизора выгнали?
   - За пререкания с ведущим.  Тут  все  просто  -  любой  капитан  отчаянно
держится за свое место. Особенно  провинциальный.  На  них  же  обрушивается
слава, их на улицах родных городов узнают. Появляется вдруг ответственность,
все-таки представляешь свое  Гадюкино  на  национальном  телевидении.  И  не
мелодии  угадываешь,  а  берешь  сложные  вопросы.  Приходится   оправдывать
народное доверие, а значит - слушаться руководства. Это я к тому, что не все
Знатоки такие уж отчаянные честолюбцы. Со временем становятся. Я  не  успел.
Показал  себя  неуправляемым  человеком.  И  непредсказуемым.  А  там   ведь
существует определенный сценарий. "Брейн-ринг" вовсе не  безупречно  честная
игра. Особенно на уровне отбора. Ну и отказали  нам  в  эфире.  Можно  было,
конечно, сменить меня на кнопке.  Но  у  нас  и  так  половина  шестерки  из
отставных капитанов. И за каждым - история.
   - Н-да... Неуправляемый. Зачем стрелять-то по городу? Да  еще  из  такого
безумного калибра?
   - А бить человека железом по почке? Оборона, да?
   - Георгий, ну это же издержки.
   - У вас сплошные издержки, как я погляжу. Вы  запомните,  Борис,  с  моей
командой шутки плохи. В ответ на замах рукой отрываем голову.  Извините,  не
для удовольствия придумали. Жизнь заставила.
   - Я слышал. Что это были за города?
   - Новомосковск и Тула. Борис потер рукой подбородок.
   - Много там народу?
   - В Новомосковске от силы пятьсот, - сымпровизировал Гош. - Тула -  почти
четыре тысячи. Они  засосали  всех  пришлых  и  активно  завлекают  в  город
фермеров.
   - Фермеров?!
   - А вы тут что, от консервов еще не офонарели? Да и сожрете вы их  скоро,
если на военные склады не наткнетесь.
   - Военные склады мы уже нашли. Сейчас  проблема  другая.  Видите  -  есть
электричество. Теперь пытаемся запустить насосы. Дать воду хотя бы сюда.
   - А электричество откуда?
   - Слышали про ГЭС-1? Кремлевская  станция.  Здесь  все  автономно,  нужно
только знать, куда руки приложить. А руки, к сожалению, крюки...
   - Мало "проснувшихся"? - участливо спросил Гош.
   - Мы же договорились, о численности ни слова. Кстати, здесь  тех,  кто  в
порядке, называют просто людьми.
   - А тех, кто не?..
   - А это народ.
   -  Символично,  -  признал  Гош.  -  Москва  всегда  славилась   жесткими
терминами.   О!   Вспомнил!    Слушайте,    Борис.    Правительство    нашей
многострадальной родины вы нашли? Тела? Останки? Кто у нас был президент?
   - Вот, - Борис достал из ящика фотографию. Гош присмотрелся, не вспомнил,
фыркнул:
   - Ну и рожа... И фамилия соответствующая.
   - Скажу честно, мы его не искали. Будем надеяться, что он не в  секретном
бункере сидит, а где-нибудь на загородной даче ворон кормит.
   - А то как выскочит!.
   - Не пустим, - заверил Борис.
   - А за город вы, значит, не высовываетесь...
   - Георгий!
   -  Все,  проехали.  Виноват.  Так  расскажите  мне   все-таки   о   вашем
государственном устройстве.
   - Да тут все просто. Комитет заботится о народе. Следит, чтобы каждый был
сыт, здоров, не представлял опасности для соседей. Обеспечивает рост  уровня
жизни. А народ  под  руководством  комитета  обороняет  город  от  возможной
агрессии извне, добывает продукты, занимается санитарными работами...  И  по
ходу дела учится жить. Пришлось начинать с самых азов - зачем  нужны  семьи,
откуда  берутся  дети...  Элементарную  гигиену  и  ту  пришлось   буквально
насаждать. Вы,Георгий, не судите нас строго. Мы только в самом начале пути.
   - А была агрессия извне? - спросил Гош и вдруг понял - теперь была.  Сами
того не желая, Регуляторы превратили оборону  из  психологического  трюка  в
реальный механизм защиты города.
   - Теперь есть, - в тон его  мыслям  кивнул  Борис.  -  Раньше  мы  просто
отгоняли банды  оборванцев,  стремившиеся  прорваться  в  Москву.  Приезжали
иногда такие панк-рокеры... Круче любого фантастического кино. А вы, дорогой
Георгий, устроили нам серьезную  проверку.  И  смею  вас  заверить,  оборона
теперь крепка, как никогда, - он слегка ухмыльнулся.
   - Еще крепче сплотилась вокруг Центрального Комитета, - подсказал Гош.  -
Хорошо вы придумали с этой обороной. Ход стандартный, его  применяют  сейчас
повсюду. Главное "тупым" руки занять и головы забить.  Внешняя  угроза...  А
рэкетом ваши солдатики тоже занимаются?
   - Так некого рэкетировать. Георгий, вы серьезно насчет  фермеров?  Они...
э-э... бывают?
   - Их немало. И есть рынки, где  они  сбывают  продукцию.  А  раз  имеется
спрос, будет и товар. Я знаю, сам почти месяц жил на скотоводческом ранчо. А
потом так случилось, что местная военщина сожгла его и убила двоих наших.  С
этого наш путь и  начался,  -  честно  ответил  Гош  и  прикусил  язык.  Ему
показалось, что он косвенно намекнул на численность Регуляторов.
   Борис задумчиво теребил бумаги на столе.
   - Неужели получится? - спросил он  несмело,  с  затаенной  тоской.  -  По
новой, а? Ведь без крестьянства - тупик.
   - Не знаю.  Сеять  они  точно  не  будут.  А  скотина...  Главное,  чтобы
догадались к коровам быка  пустить.И  кабана  к  свиноматкам.  Овцы-то  сами
плодятся, их никто раздельно не содержал.
   - Да... - Борис снова закурил и сквозь дым пристально уставился на  Гоша.
- Ну что, поболтали?
   - Допустим. Слушайте, Борис, я не опасен. Я по делу к вам.
   - Хорошенькое дело... Где вы откопали эти пушки свои?
   - Далеко. Там еще много  чего  есть,  но  без  меня  вы  не  разберетесь.
Гарантирую. Я по нынешним временам редкий специалист.
   - Это намек? Учтите, Георгий, мы не  принимаем  наемников.  Здесь  только
единомышленники. Те, кто готов послужить народу. Не уверен, что после  такой
демонстрации силы, какую вы устроили,  комитет  сочтет  вас  подходящим  для
наших целей.
   - Вы меня не так поняли. Давайте проще. У вас есть то, что мне нужно. А у
меня есть то, что может сломать нынешнее хрупкое равновесие  сил  в  Москве.
Сделка очень простая. Я возьму свое и уйду. Если решу  остаться,  это  будет
отдельный пункт. Но в любом случае я больше не трогаю вас, а вы не  трогаете
меня. Ага?
   Борис снова потер ладонью подбородок.
   - И что же такое  у  меня  есть?  -  спросил  он.  -  Оружие,  наркотики,
проституция?
   - Издеваетесь... - вздохнул Гош.
   - Конечно, - Борис слегка улыбнулся. - Вы недооцениваете  силы  комитета,
друг мой. И то, насколько предан ему народ. У меня больше пяти тысяч  бойцов
готовы выступить хоть сейчас. А  у  вас,  Георгий,  просто  банда.  От  силы
десяток, ну, два.
   - И калибр двести сорок миллиметров, - напомнил Гош.
   - Какая разница? Ну,  ухлопаешь  ты  сотню-другую  моих  терминаторов.  А
остальные только окрепнут в вере. Неужели ты еще ничего не понял?  Ты  залез
на мою территорию, друг. НА МОЮ ТЕРРИТОРИЮ.
   Гош взял со стола пачку "Ротманс" и аккуратно  забросил  ее  в  невидимый
ящик стола. Пачка легла точно. За ней полетела  зажигалка.  Борис,  тоже  не
глядя, ящик задвинул.
   - Я не хочу с тобой мериться силами, - произнес Гош очень медленно. -  По
одной причине - мне искренне жаль твой... э-э... народ. Он-то ни  в  чем  не
провинился. Знаешь, чем лучше я узнаю  "проснувшихся",  тем  больше  начинаю
любить "тупых". Пойми, Борис, я готов уговаривать. Мне нужно совсем немного.
У меня в команде четверо москвичей. Дай им войти в город на полдня. И выйти.
Можешь приставить к каждому охрану.
   - Не-а, - Борис улыбнулся с ласковой издевкой  на  лице.  Как  мальчишка,
который другому пацаненку не дает прокатиться на велосипеде.
   - В чем дело? Что тебя беспокоит? Мы не будем здесь вести пропаганду.
   - Дурачок. Ничего меня не беспокоит, - Борис явно  наслаждался.  -  Я  же
сказал - это моя территория. И все. Здесь я решаю, что можно, а чего нельзя.
И мое слово - нет.
   - Почему? - тупо спросил Гош.
   - Потому что тебе очень надо. Так надо, что расплакаться готов.  А  я  не
дам. И никаких объяснений. Ну что, заплачешь?
   - Скорее зарычу, - Гош смотрел на Бориса исподлобья,  стараясь  на  самом
деле не рычать.
   - Я же знаю, чего тебе нужно. Воспоминания. Документальные  свидетельства
того, что ты на самом деле был на этом свете. Пока что тебя  еще  нет.  Так,
мираж, зыбкая иллюзия Георгия Дымова. А  знаешь,  что  бывает  с  человеком,
когда он находит свой дом? Бумаги, фотографии? А? - Борис наклонился вперед,
ловя ускользающий взгляд Гоша.
   Тот молчал.
   - И не узнаешь, - констатировал Борис.
   - Господи! - взмолился Гош. - Ну за что такое наказание?! Кем же ты был в
прошлой жизни, а?
   - Да так, - Борис мило улыбнулся. - Ничего особенного. Не  расстраивайся,
Дымов. Ты просто  опоздал.  Я  уже  здесь.  Место  занято.  Надо  было  тебе
оставаться в Туле. Конечно, если ты на самом деле там был. Впрочем,  это  мы
выясним. Посидишь в  холодке,  отдохнешь,  соберешься  с  мыслями.  Недолго,
обещаю. Сутки, не больше, и мы устроим  тебе  очную  ставку  со  всей  твоей
бандой оптом и в розницу.  А  пока...  -  Борис  нажал  одну  из  кнопок  на
небольшом пульте слева от стола. - А пока свободен.
   Гош подумал - а не сломать ли нос этому деятелю на прощание, но  на  него
вдруг навалилась такая безумная усталость,  что  сил  хватило  только  криво
улыбнуться.  "Фальстарт.  Ох,  как  же  мне  за  фальстарты  доставалось  на
"Брейне"... И вот - опять. Ладно, гад. Сейчас ты у меня попрыгаешь".
   В кабинет вошла охрана. Борис улыбался.
   - Напрасно радуешься, - заметил Гош. - Ты оставил мою команду без лидера.
   - Правильно, - кивнул Борис. - Так оно  всегда  и  делается.  А  ты  чего
хотел? Гош вздохнул и потупился.
   - Ты же ничего не знаешь об этих людях, - сказал он с тоской. -  Они  без
меня не продержатся больше суток.
   - И  замечательно...  -  В  голосе  Бориса  прорезалась  настороженность.
Охранники топтались у Гоша за спиной, ожидая команды.
   - Ты не понял. Я не смогу отвечать за их  последующие  действия.  Я  даже
предугадать не смогу, что им в голову взбредет.
   Борис сел прямо и забарабанил по столу пальцами.
   - У-умник, - протянул он. - Хитрец. Кого ты хочешь напугать?
   - Я просто тебя предупредил. Может случиться все, что угодно.
   - Ага. Твое хваленое войско  прорвется  в  город  и  затащит  на  Красную
площадь атомную бомбу! Ха! Эй, ребята! Ну-ка, быстренько -  в  подвал  этого
юмориста. Только глаза ему завяжите. И так уж он слишком много видел.
   Гош почувствовал, что его опять хватают за шиворот и накидывают на голову
что-то, пахнущее застарелым потом. Судя по всему, это была куртка одного  из
охранников.
   Снаружи зрелище было что надо, и Борис посмотрел на пленника чуть ли не с
умилением. Тут под курткой фыркнули, и замогильный голос произнес:
   - Был я буйный, веселый парень. Золотая была голова. А  теперь  пропадаю,
барин, потому - засосала Москва!
   - В подвал! - рявкнул Борис, наливаясь кровью.
   - Эх, сглодал меня, парня, город! - завыл Гош, которого волоком тащили  к
двери. - Не увижу родного месяца! Распахну-ка пошире ворот,  чтоб  способнее
было повеситься!

***

   - Или паны, или пропали! - хрипло  заявил  Костя,  подкручивая  колесики.
Ствол миномета наклонился под сорок пять градусов. - Цыган!
   - От машины! Огонь!
   Бухнул выстрел, и мина  ушла  в  рассветное  небо.  Цыган  тут  же  снова
переломил ствол. Очередная мина выскочила на направляющие.
   - Заряжай! - Костя  вскарабкался  на  броню.  Ноги  опасно  скользили  по
мокрому от росы металлу. Цыган оказался наверху первым и сейчас  подключался
к рации.
   - Что на НП?
   - Говорит, надо ближе! Метров на триста! А вправо-влево нормально!
   Регуляторы давно уже перестали  разговаривать  между  собой.  Теперь  они
перекрикивались  надорванными  истеричными  голосами.  Позади  осталось  два
удачных обстрела города с разных точек, и ни одного часа сна. А впереди была
игра ва-банк. Точнее, она уже шла.
   - Застава стреляет! - Цыган отпустил клавишу  приема  и  раскрыл  ящик  с
зарядами.
   - Отлично! Паника! Сколько мин осталось?! Пять?!
   - В барабане четыре! Это пятая!
   - Мало! Обвязывай! Большой! Иди сюда, у меня руки уже дрожат! Бум!
   - Почти идеально! Чуть влево снесло, и нужно еще ближе!
   - Скажи Женьке, чтобы не очень высовывалась!
   - Женя! Не торчи на виду! Что?!
   Костя стянул с головы шлемофон и вытер тыльной стороной ладони взопревший
лоб, украсив его широкой черной полосой.
   Цыган настороженно прислушивался к тому,  что  говорила  Женя  со  своего
наблюдательного пункта. Закашлялся. И почти нормальным голосом сказал:
   - Танк. Один танк. Пошел к нам. Только что.
   - Ага-а!!! - заорал Костя. - Большой! Гранатометы к  бою!  Цыган!  Ствол!
Ствол переламывай! Успеем!
   Большой схватил в охапку несколько гранатометов  и  опрометью  кинулся  в
сторону Можайского шоссе. Костя и  Цыган  лихорадочно  принялись  обвязывать
мину зарядами.
   - Успеем, - бормотал Костя. - Две успеем.
   - Что?!
   - Две успеем, говорю!
   - Запросто! Давай, наводи!
   - Если бы я умел... - Костя спрыгнул вниз. - Ax, если бы, ах, если бы, не
жизнь была б, а песня бы...
   - Да никто не умеет! - крикнул сверху Цыган. - Не комплексуй! Гошка  тоже
не умел!
   - Как это - не умел?! Очень даже умел... - Костя понял, что имеет в  виду
Цыган. Гош успел весьма  обстоятельно  рассказать  им,  как  на  самом  деле
осуществляется стрельба. И то, что они сейчас умудрялись попадать по заставе
хотя бы приблизительно, объяснялось только безумным везением.  Да  еще  тем,
что Костя, расстреляв больше десятка мин, вроде бы уловил  какие-то  скрытые
алгоритмы. И Женя со своего чертовски опасного поста на радиорелейной  вышке
четко передавала целеуказания.
   - Цыган!
   - От машины! Огонь! Бум!
   - Так, меня уже шатает! - сообщил Костя.
   - Попа-али!!!
   - Куда?!
   - По Кольцевой! Правее заставы полета метров! Там все лежат! Не  стреляют
уже! Танк проходит наш НП!
   - Успеваем! Заряжай!
   Перед  следующим  выстрелом  Цыган  крепко  сжал  обеими   руками   пульт
дистанционного управления и что-то прошептал, глядя в небо.
   - Он не слышит тебя! - успел проорать Костя. - Он больше не любит нас!
   Бум!
   Цыган забросил пульт на броню и, распуская на ходу зажим стянувшего горло
ларингофона, кинулся догонять Костю.
   Они упали в канаву рядом с Большим, когда  приближающийся  танк  был  уже
слышен. Неподалеку дорогу перегораживал "МТ-ЛБ".
   - Тягач жалко, - сказал Большой. - Он бы нам еще...
   - Плохо лежим! - перебил его Костя, цепляя на  пояс  мобильную  рацию.  -
Нужно ближе к городу! Мужики, кажется, у нас есть шанс! Женька  говорит,  мы
все-таки попали! Разнесло заставу! Вдребезги!
   - Регуляторы, в седло! - радостно воскликнул Цыган, вскакивая на ноги.
   - Ты лучше еще раз богу помолись... - выдохнул Костя, уже на  бегу.  -  У
тебя получается!

***

   Когда железная дверь в очередной раз открылась,  Гош  лежал  на  топчане,
мучительно пытаясь заснуть. У него отобрали часы, но по субъективной  оценке
в заточении он пробыл около суток. Дважды его скудно кормили  и  выводили  в
туалет. Ни разу даже не замахнулись. Не задавали вопросов.  Все  бы  ничего,
только спать он почему-то не мог. Перенервничал. Давно  ему  не  приходилось
оказываться в положении, настолько  похожем  на  безвыходное.  Даже  глубоко
уважаемый Гошем литературный персонаж Winnie-the-Pooh,  известный  в  народе
как Винни-Пух, никогда не застревал так круто.
   Гош  представил  себе  черную-пречерную  доску  и  белую  точку  на  ней.
Представил ясно и отчетливо. Сосредоточился  на  маленьком  белом  кружочке.
Разглядывал его, разглядывал... Надоело. "Бука - это Wizzle. Бяка - Woozzle.
Слонопотам - Heffalump. Помнится, исследователи залезли даже  в  "Толкование
сновидений" Фрейда, чтобы  разобраться,  откуда  взялся  Heffalump.  И  даже
притянули за .уши один классический случай. А еще  считается,  что  по  типу
нервной организации ослик Yo-Yo  удивительно  близок  к  Федору  Михайловичу
Достоевскому. Ф. М.  Достоевский.  По  утверждению  Филиппа  Киркорова,  его
любимый писатель. Идиот. Зай