мешь, что тебе пора. Не стоит меня благодарить, это будет совсем
несложно.
   - Ну и сволочь же ты! - выдохнул Гош против своей воли. Не  собирался  он
говорить Сан Сеичу таких слов - а вот само выскочило. - Ну и сволочь...
   - Да почему? - искренне удивился Сан Сеич.
   - А вот так, - отрезал Гош. - Сволочь, и все тут. Пожилой мужчина  смерил
Гоша надменным взглядом старшего  по  званию.  Во  всяком  случае,  так  его
выражение лица оценил Гош. И вдруг на него  снова  накатило.  Именно  так  -
"накатило" - прозвали это состояние объездчики. Тот  же  термин  использовал
даже Сан Сеич.
   - Что-то происходит... - в сотый раз за день произнес Гош,  бессмысленным
взглядом обшаривая пространство вокруг себя.
   - Давай помогу, - Сан Сеич подался вперед.
   - Стоп, - Гош выставил  в  его  сторону  раскрытую  ладонь.  -  Все,  уже
проехали. Впрочем, я это и раньше знал.
   - Что?
   - Что я в армии служил. Ощущение вдруг налетело. Эмоция. И,  как  всегда,
ничего конкретно. Просто эмоция. Даже  никаких  визуальных  образов.  Почему
так, доктор?
   - Так мозг устроен, - вздохнул доктор.  -  Это  ничего,  Георгий,  ты  не
расстраивайся. По идее, вслед за эмоциями придут и факты.  Картинки.  Просто
это затяжной процесс, и тебе нужно быть готовым к тому, что вот  так  легко,
откровением, память на тебя в полном объеме не свалится. Подумай лучше,  что
это даже хорошо. Если ты в один миг вспомнишь все, может быть такой  срыв...
Мощнейшую депрессию гарантирую.
   -  И  это  психотерапевт,  -  констатировал  Гош.  -  В  радужном  ореоле
профессиональной этики. Весь такой белый и пушистый.  Мягкий  и  заботливый.
Оберегающий пациента от малейшей травмы.
   - А я с тобой на равных общаюсь, - парировал Сан Сеич. -  Ты  же  вздумал
терапировать ребят. Хватило смелости. Спрашивается, что я буду тебя жалеть?
   - Когда это я их терапировал? - окрысился Гош. - Ну-ка, когда?
   - Случается, - отмахнулся Сан Сеич. - Вопрос лишь в том,  сознательно  ты
это делаешь или нет. Хотя в любом случае, если ты и психолог, то дилетант.
   - Вряд  ли  я  был  психологом.  Зачем  психологу  становиться  капитаном
Знатоков? Вы бы знали, что там за атмосфера...
   - Люди как люди,  -  пожал  плечами  Сан  Сеич.  -  Я  же  видел.  Да,  с
проблемами, но особой патологии не наблюдается.
   - Что вы там видели? - Гош презрительно сморщился. - Картинки на  голубом
экране? Там капитаны умирали от сердечного приступа, кладя палец на  кнопку.
Там в разгар чемпионата народ выпрыгивал в окна. Семейные  пары  с  грудными
детьми приезжали на игру, сдавали малышей на трибуны и садились за стол. Что
вы знаете о психике человека, который десять лет кряду только и делает,  что
играет в эти игры? Так называемые "интеллектуальные"?  Какое  дикое  хамство
там процветало, вы в курсе? Что там люди дрались  периодически,  вы  знаете?
Два капитана-, причем один - женщина, метелят друг друга в фойе "Останкино",
редактор бросается их разнимать и зарабатывает сотрясение мозга... А я через
все это прошел. Какой я после этого психолог... Это ведь даже неинтересно  -
за Знатоками наблюдать.  Там  перестаешь  смотреть  по  сторонам  уже  через
месяц-другой. Такими играми нет смысла интересоваться, находясь внутри.  Ими
можно только жить.
   - Зачем же тогда?.. - задал Сан Сеич вполне резонный вопрос.
   - Наркотик, - не менее веско ответил Гош. - Самореализация.  Иначе  я  бы
ушел, когда мне сведущие люди намекнули, что в телевизор я больше не  попаду
ни под каким видом. Все  равно  остался  играть  за  кадром,  во  внутренних
чемпионатах. У нас последний состав команды наполовину был из таких же,  как
я, отставных капитанов. Склочников и белых  ворон.  Кстати,  единственная  в
своем роде клинически нормальная шестерка подобралась.
   - Когда это было? - Сан Сеич опять подался вперед, ловя взгляд Гоша.
   - Совсем недавно. Буквально за пару лет до.
   - Значит, ты уже и это помнишь...
   - Все бы отдал за то, чтобы променять этот кусок своей  памяти  на  любой
другой, - очень  тихо  сказал  Гош.  -  Меняю  графу  "хобби"  на  "семейное
положение". Или на "род занятий" - хотя бы.
   - А ты не мог быть профессиональным игроком? - подбросил идею Сан Сеич. -
Я слышал, были такие, которые только играли, и все...
   - Да что же я, больной, что ли?! - искренне возмутился Гош.
   Женя мирно  сидела  на  заборе,  пыхтя  сигаретой  и  любуясь  на  закат.
Неподалеку  пасся  стреноженный  Малыш.  Гош  бросил  на  жеребца   короткий
оценивающий взгляд и пришел к  выводу,  что  имя  ему  подобрано  с  большим
чувством юмора.
   - Можно, я тебе составлю компанию? - спросил Гош, прислоняясь к столбу  и
уже жалея, что не приволок с собой хотя бы ведро - присесть.
   - Забирайся, - девушка похлопала ладонью по перекладине.
   - Не выдержит, - засомневался Гош. - Я уж постою. Ну, как самочувствие?
   - Да ничего вроде. Сначала думала, разревусь на радостях, что  наконец-то
людей встретила. Но обошлось. Да  и  чему  радоваться  -  вон  какие  у  вас
проблемы...
   - Это точно, - кивнул Гош. - Проблем вагон и  маленькая  тележка.  Все  в
расстроенных чувствах,  каждый  что-то  вспоминает,  работы  невпроворот,  а
теперь вот еще и шизофреник Андрей Николаевич с огромной бандой  "тупых"  на
нашу голову.
   - Я помогу, - сказала Женя. - Чем могу. Если хотите, конечно.
   - Спасибо. Хотим, наверное. Знать бы только, чего  нам  надо  вообще.  Уж
точно не огневого контакта.
   - Ты в Москву как, не собираешься?
   - С самого начала только в Москву и стремлюсь. Там же  мои  воспоминания.
Документы хотя бы  откопать,  фотографии.  Ты  не  поверишь,  я  все  еще  с
собственным именем до конца не смирился. Не по душе - и хоть ты тресни!
   - Хочешь, я буду тебя звать Капитан? - предложила Женя.
   - Да я недолго был капитаном, - усмехнулся Гош.
   - Ничего себе "недолго"!
   - Совсем недолго. Первое, что вспомнил, - как я на  "Брейне"  остаюсь  за
столом один и прошу разрешения попробовать кнопку. Зачем капитану  пробовать
кнопку?
   - А ты на "Брейне" и капитанил-то всего один сезон. Ты уже потом  всерьез
рулить начал, на фестивалях и в московском чемпионате.
   - Слушай, давай забудем, - попросил Гош. - Конечно, игры - яркая страница
моей биографии,  ничего  не  скажешь.  Только  не  хотелось  бы,  чтобы  она
заслоняла все остальные. А если мне каждый  день  будут  напоминать,  что  я
Знаток... Мало хорошего из этого получится.
   - Да как прикажешь, - легко согласилась Женя.  -  Я,  собственно,  хотела
тебе сказать... Ты не обижайся, ладно? Нечего тебе в Москве делать.
   - Как это - нечего?!
   - Убьют тебя, - объяснила Женя просто и доходчиво.
   - В прошлом году не убили, в этом точно не убьют.
   - Вот в этом-то как раз и убьют.  Там,  похоже,  свой  Андрей  Николаевич
завелся. Московские "уроды" теперь  организованная  сила.  Я  ранней  весной
пыталась домой заглянуть, еле ноги унесла.
   - Патрули?
   - К сожалению. Так-то  в  город  пройти  можно  запросто,  особенно  если
пешком. Но не дай бог заметят. Сразу охоту устроят, не  убежишь.  Хорошо,  я
конная была. И то - видишь у Малыша шрамы на правой задней?
   - Не-а. Далеко.
   - Две по касательной, а одна глубоко засела. Не будь он такой сильный...
   - Да уж, тот еще мастодонт. Откуда?
   - С самого начала. Я же проснулась на конюшне. В смысле -  на  "конюшне",
на конно-спортивном комплексе. Знаешь?
   - Не то слово! - оживился Гош. - Да ты что! Я  же  местный!  Тамошний!  С
Херсонской.
   - Ух ты! Земляк! А откуда именно?
   - Номеров не помню, но визуально найду. Знаешь, такой четырнадцатиэтажный
дом на перекрестке?
   - Ну... Приблизительно.
   - Голову дам на отсечение, что детство мое там прошло.
   - Хорошо бы. А я с Керченской. Два шага.
   - Ну, вернемся, будем в гости ходить!
   - Нет, - вздохнула Женя. - Не вернемся мы. Ты  хоть  представляешь  себе,
что они там все едят?
   - Там консервов лет на десять хватит, -  не  согласился  Гош.  -  Сколько
москвичей сейчас? Несколько тысяч. Понятия не имею,  как  они  держат  такой
огромный город.
   - А они и не держат его, Гоша. Они по нему катаются. И стреляют  во  все,
что шевелится. И если вместо  кошек  и  собак  попадается  человек,  это  же
праздник для них, как ты не понимаешь?!
   - Насыпь Кольцевой дороги не такая уж страшная. Наверняка есть куча мест,
куда на танке  заехать  -  раз  плюнуть,  -  кровожадно  сообщил  Гош.  -  И
передавить всех этих стрелков к такой-то матери.
   - А у них свои танки на черный день припасены.
   - Сама видела?
   - Да. Они как раз стрелять учились, развалили пятиэтажку буквально у меня
на глазах. И вот что странно, Гоша. Уроды-то они уроды, а вот  танки  у  них
действительно на черный день.  Стоят  в  ключевых  точках.  Уроды  так  себя
ведут?
   Гош сокрушенно покачал головой.
   - И не заедешь ты в город без разрешения, - вспомнила Женя. -  По  центру
Кольцевой идет здоровенный отбойник. А на всех развязках - баррикады.
   - Забыл, - признался Гош. - Совсем забыл про  этот  отбойник.  В  прошлой
жизни его не было, а в этой я толком ничего разглядеть не успел.  А  что  за
баррикады?
   - Хорошо сделано. Строительные конструкции. И узкие  проходы,  в  которых
обязательно стоит что-нибудь тяжелое. БТР или все тот же танк.
   - Где ты видела нормального "тупого", чтобы умел водить танк? - задал Гош
вопрос, который тут же показался ему риторическим. - Или управлять подъемным
краном? Совсем с ума посходили...
   - Да скорее уж наоборот!
   Гош выразительно скрипнул зубами.
   - Разведка нужна, - в который раз сказал он. - Хорошая  разведка.  Ничего
не понимаю.
   - Ты в этом не одинок, - улыбнулась Женя.
   - Как ты выжила, чудо? - поинтересовался Гош.
   - А я почти сразу из города ушла. Как только оклемалась немного, села  на
Малыша, остальных разогнала,  чтобы  в  стойлах  не  померли,  и  по  Москве
поехала. Сначала все было вроде ничего, а потом,  как  разобралась,  кто  по
городу шастает... Хорошо, я мертвых не  боялась,  сняла  пистолет  с  одного
мента. Будто чуяла  беду.  А  то  бы...  Ладно,  хватит.  Как  вспомню,  так
вздрогну.
   Гош машинально  обнял  Женю  за  хрупкие  плечи.  Она  доверчиво  к  нему
прижалась в ответ.
   - Вот тебя не боюсь, - сказала она тихонько. -  Вообще  здесь  никого  не
боюсь.  Разве  что  здорового  вашего  опасаюсь  -  уж  больно  у  него  вид
заторможенный. И этого еще психопата белобрысого.
   - Ты ему правильно врезала, - поспешил заверить Гош.  -  Я  бы  на  твоем
месте то же самое сделал. Хотя нет, я в свое время  за  такие  фокусы  между
глаз стрелял.
   -  Ми-лый!  -  усмехнулась  Женя.  Слово  это  вырвалось  у   нее   очень
естественно. - Да я в первый же день - четверых. Всех, сколько  их  на  меня
полезло, столько и... Они и не ждали. Уроды. Да и я не ждала.
   - Ф-фух... Хватит, - попросил Гош. - Даже представить больно.
   - Они ведь поначалу такие лапушки, - Женя никак не могла остановиться. То
ли раньше об этом никому не  рассказывала,  то  ли  хотела  именно  с  Гошем
поделиться. - Ну, ты помнишь, наверное. Добрые,
   Ласковые, открытые. На, выпей, на, закуси. Как дела? Пошли с нами... А  в
глаза надо смотреть.  Прямо  в  глаза.  Внимательно.  И  тогда  все  понятно
становится. Я еще как-то пыталась отбиться,  все  не  могла  себя  заставить
выстрелить. Ты  же  сам,  наверное,  прошел  через  нечто  подобное,  должен
понимать. Все мы прошли.
   - Все прошли, - отозвался Гош, кивая. - Все.
   - Ускакала, как леди Годива, в одной кожанке, - пожаловалась Женя. -  Вот
в этой самой. Вот здесь пистолет и был, - она хлопнула себя по левой стороне
груди. - Во внутреннем кармане. Сумела руку вырвать. Хорошо, патрон в стволе
оказался. У меня с тех пор всегда патрон в стволе. И ты  знаешь...  Я  много
позже только поняла одну вещь. Это же так просто - взять и нажать на  спуск.
Это же не ножом резать, верно? Но до чего трудно в первый раз!
   Гош неопределенно шевельнул бровью.  Ему  в  первый  раз  было  нетрудно.
Конечно, сначала он пытался отогнать свою невольную жертву, запугать ее.  Но
оказалось, что это без толку. Ему не оставили выбора. А злобы на весь свет у
него хватало, чтобы не миндальничать с тем, кто пытается тебя забить  ломом.
И кто еще пару часов назад сам от чистого сердца  подарил  тебе  собственный
автомат.
   Злоба из Гоша поперла буквально на первой  же  минуте  осознания  себя  в
новом  мире.  Откуда  пришла  эта  первобытная  ярость   в   момент,   когда
естественнее  всего  было  либо  заливаться  горючей  слезой,   либо   глупо
таращиться по сторонам, он так и не  вычислил.  То  ли  детская  психическая
травма сказалась, то ли глубоко запрятанный комплекс неполноценности. То  ли
и то, и другое сразу. И много.
   - Если бы хоть один из них сумел, успел  -  все,  мне  был  бы  конец,  -
продолжала Женя. - Именно конец. Он самый. Бр-р... Я  бы  просто  сломалась.
Атак... Повезло.
   - А зиму ты как пережила? - поспешил сменить тему Гош.
   - В деревне. Километров сто отсюда. У меня же Малыш, ему  условия  нужны.
Стойло, корм. Ничего, перезимовали там с одним. Странный он  был.  Вроде  бы
"урод", но такой...  Блаженный.  Совершенно  не  злой.  Слушался  меня,  как
ребенок. И довольно смышленый. Я поэтому сначала как-то не  поняла,  что  он
"урод", а потом уже привыкла. Но все равно по весне .ушла. Решила,  дура,  в
Москву прорваться и всем тамошним показать,  где  раки  зимуют.  Ха!  Только
"винторезом" и  отбилась.  Да  чудом  еще.  Хорошо,  у  "уродов"  прицельная
дальность метров сто, не больше, из чего бы ни стреляли.
   Гош подумал, что Женя преувеличивает. У тех  "уродов",  с  которыми  имел
дело  он,  прицельной  дальности  не  было  вовсе.  Равно  как  скорости  по
пересеченной местности, тормозного пути  и  многих  других  жизненно  важных
тактических характеристик. Или москвичей кто-то специально натаскивал?
   - И все-таки к Москве придется идти, - сказал  он.  -  Ты  же  не  хочешь
оставить все как есть?
   - Вот именно так и нужно, - возразила Женя. - Пусть сами вымрут. Потом, в
городах все равно жить теперь невозможно. Воду из пожарных колодцев черпать?
С крысами за жратву воевать? Покорнейше благодарю. Я тебе скажу,  что  надо.
Ранчо, вот как  у  вас.  Скотину.  Лошадей  -  обязательно.  Хорошо  бы  еще
справочник по агротехнике и семена. Команду сколотить из нормальных людей  и
крестьянствовать. "Уроды" сунутся - поубивать. Только так и выживем. Ничего,
вырасту большая, может, рожу еще. И все по новой закрутится. Не помирать же,
верно?
   - "Уроды" тоже  будут  рожать,  -  заметил  Гош.  -  Вся  Тула  по  весне
беременная ходила.
   - Это не дети получатся, - небрежно бросила
   Женя. -  Это  так,  одно  несчастье.  Представить  страшно,  что  из  них
вырастет. Нормальные младенцы при таких  родителях...  Я  об  этом  даже  не
задумываюсь. Уж больно детишек жалко.
   - Где бы взять таких, как мы, хотя бы тысячу... - произнес Гош в страшной
тоске. - Хотя бы сотню!
   - Ты что задумал? Детей у "тупых" отнимать?
   - А почему бы и нет? Сам  первый  в  воспитатели  пойду.  Да  ладно,  это
утопия. Нам бы действительно выкарабкаться хоть как-нибудь.
   - Выкарабкаемся, - заверила его Женя. - Молодые еще, сильные. Нам сам бог
велел.
   - Постоянно об этом думаю, - признался Гош. - Сколько писали  фантасты  о
подобных ситуациях! Кто бы мог подумать... Но в  каждом  романе  у  выживших
оставался какой-то смысл продолжать жить. Идея. А у  нас?  Что  будет,  если
"тупые" не проснутся? Кто окажемся мы в этом новом мире - горстка несчастных
среди еще более несчастных? Зачем тогда это было вообще?  Зачем  мы  выжили,
Женя? Тебе не кажется, что это полный абсурд? Безнадега?
   - Дурак, - Женя осторожно потрепала его по волосам.  -  Живут  для  того,
чтобы жить. Просто жить. И радоваться.
   - Какая уж тут  радость,  -  вздохнул  Гош.  Некоторое  время  они  молча
смотрели, как Малыш щиплет траву. Солнце  почти  совсем  ушло  за  горизонт.
Позади с грохотом захлопнулись двери коровника.  Цыган  и  Костя,  о  чем-то
негромко беседуя, прошли в дом. Гош поймал спиной два завистливых взгляда  и
невольно поежился.
   - Слушай, - произнесла Женя как-то очень застенчиво. - А почему  ты  меня
не спросил, как я... Зимой?
   - То есть? - не понял Гош, погруженный в свои невеселые раздумья.
   - Ну, как я с этим парнем? Жила?
   - А какое мне до этого дело? - удивился Гош.
   - Ну и дурак, - вздохнула Женя, спрыгнула  с  забора  и  ушла  вперед,  к
своему коню, туда, где на землю ложился сумрак.

***

   После утренней дойки привычно заспанные объездчики  прожевали  завтрак  и
принялись бросать жребий, кому сегодня куда. Обычно работы на  ферме  велись
по графику, но визит Жени его поломал. Белому все еще было худо, и Сан  Сеич
прописал ему постельный режим. Между делом он внушил Белому, что это  именно
его, а не Цыгана, зашибло куском забора, отсюда и  разбитая  морда  вкупе  с
легким сотрясением.
   Косте выпало пасти, и он угнал стадо в поля. Большой и Цыган поволокли  к
"Дефендеру" бидоны с молоком. Гош,  сидя  на  крыльце,  задумчиво  вертел  в
пальцах карточку "VISA"  -  пропуск  на  рынок,  который  Сан  Сеичу  вручил
загадочный  Андрей  Николаевич.  Карточка   была   с   логотипом   какого-то
"Москонсбан-ка", но совершенно гладкая, без реквизитов владельца. О том, что
реквизиты должны быть, Гош откуда-то знал. То ли из прошлой жизни, то ли  из
газет о ней. В последние дни у него все настолько в голове перепуталось, что
он уже и не задумывался, каким путем информация  получена,  -  только  кивал
очередному воспоминанию, и ничего больше.
   Скрипнула дверь, и на крыльцо, потягиваясь, ступила Женя. - Вы  чего  так
рано? - удивилась она.
   - Следуем  твоим  рекомендациям.  Крестьянствуем,  -  ответил  Гош.  -  С
петухами встаем. Доброе утро.
   - Угу. Доброе.
   - Здравствуй, Женечка! - крикнул  из  окна  машины  Цыган.  -  Чего  тебе
привезти? Шоколадку?
   - Пусть тебя в город сначала пустят! - вместо Жени ответил Гош.  -  Между
прочим... Эй, джентльмены! Ну-ка, будьте любезны, подойдите сюда на минутку.
Большой! Карту прихвати.Объездчики послушно выбрались из машины и подошли  к
крыльцу.
   - Женя, - начал Гош. - Ты ведь Тулу стороной обошла?
   - Угу. - Девушка протерла глаза и посмотрела  на  Гоша  более  или  менее
осмысленным взглядом. - Чего я там забыла...
   - Понимаешь, какое дело... Нас в этом городе знают как  облупленных.  Мне
так вообще туда дорога заказана. Ребятам  тоже  не  стоит  задавать  "тупым"
вопросы или даже просто шляться по улицам. Их опасаются и поэтому следят  за
каждым шагом. А могут и выстрелить, если решат, что мы замышляем что-то.
   - Я поняла, - кивнула Женя. - Давай карту. Что тебя интересует?
   - Большой, дай барышне карту.
   Большой, держащийся в отдалении и все еще поглядывающий на Женю  с  плохо
скрываемой дрожью в коленках, счел за лучшее передать карту Цыгану. А сам за
него спрятался. Цыган с учтивым полупоклоном вручил карту Жене.
   - А не рискованный трюк? - спросил он.  -  Как  ввалится  она  к  тулякам
этакой амазонкой...
   - Она умная. Пойдет ножками, - возразил Гош. - Правда ведь, Женя?  Ребята
тебя высадят за километр до блокпоста и покажут дорогу через лес.  А  дальше
там до центра недалеко.
   - Что тебя интересует? - повторила Женя.
   - Если честно - понятия не имею. Наверное, атмосфера интересует в  первую
очередь. Что происходит в городе. Как там живут. Насколько это отличается от
того, что ты видела в Москве и в других местах. Ищи
   Любые признаки организованных действий. Любые указания на то, что городом
действительно кто-то всерьез управляет. Я думаю, это ты сможешь оценить  без
особого  риска  для  себя.  А  если  поймешь,  что   тебе   можно   свободно
перемещаться, тогда  вот  конкретные  задачи.  Расставлены  ли  стационарные
посты? Если да, то где. Что осталось в магазинах и осталось ли вообще? Кроме
того, посмотри, н