ашно долго. Ночью  хлестал  ливень.  С  гор
хлынули потоки размытого песка вперемежку с камнями. Дорога  была  перекрыта
селями, пришлось ждать четыре часа, пока расчистят узкое горное шоссе.
   Остаток пути ехали на  очень  маленькой  скорости.  Трасса  была  мокрой,
скользкой, "дворники" не успевали  расчищать  ветровое  стекло,  залепленное
крупным частым градом. Ветер был таким сильным, что машина дрожала на  ходу.
В Эйлат они попали перед рассветом.
   - Малыш, я посплю еще капельку, полчасика. - Она  повернулась  на  другой
бок и накрылась одеялом с головой.
   - Ну мам, ты что?! Катер отправляется через сорок минут! Деннис уже  ушел
на пристань покупать билеты.
   - Какой катер? Какая пристань?
   - Ну мы же договорились сегодня  нырять.  Ты  что,  забыла?  Вставай,  мы
опоздаем!
   Даже после душа Алиса чувствовала себя  разбитой.  Глаза  слипались.  Она
наспех глотнула чаю, Максимка нетерпеливо тянул ее за руку,  всю  дорогу  до
пристани они почти бежали.
   Деннис ждал их в маленьком открытом баре у кассы. Перед ним стоял высокий
стакан с апельсиновым соком.
   - Доброе утро, - он виновато улыбнулся, - я пытался  отговорить  Максима.
Мы все не выспались,  можно  было  бы  и  завтра  понырять.  Но  ребенку  не
терпится. Оказывается, в его электронной игрушке есть будильник. Он разбудил
меня в восемь утра и никаких Моих возражений не желал слушать.
   Народу на прогулочном катере оказалось много. Алиса надеялась  прикорнуть
на мягком кожаном диванчике в закрытом трюме,  но  все  диванчики  оказались
заняты. Пришлось остаться под ветром, на открытой палубе.
   Девушка-экскурсовод рассказывала в микрофон по-английски о желтых акулах,
серых  муренах,  ядовитых  морских  ежах  и  хищных  кораллах,   в   которых
запутываются любопытные рыбешки, а потом от них остаются лишь скелетики.
   Алиса лениво прислушивалась, и все  меньше  ей  хотелось  отпускать  сына
нырять с маской.
   А Деннис между тем в десятый раз  подробно  объяснял  Максиму,  как  надо
дышать и двигаться. Максим слушал его, чуть приоткрыв рот  и  сосредоточенно
кивая.
   - А может, вы  попросите,  чтобы  мне  выдали  акваланг?  Мне  уже  скоро
одиннадцать. С двенадцати лет можно...
   - Только после специальной подготовки. Как бы я  ни  просил,  никто  тебе
акваланг не даст. Да ты его и не поднимешь. Всему свое время.
   Рядом с Алисой  дремал  древний  сгорбленный  старец-араб.  Ветер  трепал
длинную седую бороду, платок, обвитый черным обручем, был надвинут низко  на
лоб, до бровей. Глаз не было видно за темными очками.
   - Стоило брать на прогулку такого древнего дедушку,  -  прошептал  Максим
Алисе на ухо, - какая ему разница, где спать?
   Матросы стали разносить горячий завтрак.  Жареная  баранина,  рыба,  гора
желтого пряного риса, овощи. Деннис выбрал баранину, Алиса и Максим -  рыбу.
Тарелки давали прямо в руки. Было вкусно, но неудобно есть без стола,  ветер
уносил бумажные салфетки, рис сыпался на колени.
   У старика-араба  опрокинулся  пластиковый  стакан  с  минералкой.  Старик
засуетился, неловко вытянул  из  широких  складок  своего  балахона  носовой
платок, и на палубу посыпались деньги. Зазвенела мелочь, бумажки закружились
на ветру. Большое арабское семейство  с  кучей  детей  было  где-то  далеко.
Старик кряхтел,  жалобно  бормотал  что-то.  Ему  было  трудно  согнуться  и
разогнуться. Деннис, Максим и Алиса бросились ему помогать.
   - Ну вот, взяли дедушку на прогулку и забыли о нем, -  проворчал  Максим,
интересно, кто-нибудь из этих арабов будет нырять?
   Во время завтрака на палубу вышли люди, закутанные в пестрые одежды с ног
до головы, увешанные бусами и  колокольчиками.  В  программу  увеселительной
прогулки входило выступление  экзотического  бедуинского  ансамбля.  Артисты
били в бубны и барабаны, пели протяжные  песни,  приплясывали,  притопывали,
пытались завести довольно вялую утреннюю  публику,  но  только  две  пожилые
американки и крошечная девочка-израильтянка не отказались выйти на  середину
палубы и поплясать в хороводе.
   Наконец ансамбль откланялся. Публика вяло похлопала в ладоши.
   Катер тем временем подплыл к  специальному  месту,  огороженному  крупной
сетью от акул, бросил якорь. Желающим выдали акваланги и маски.  Алисе  было
холодно смотреть, как Максим  и  Деннис  раздеваются  на  ледяном  ветру  до
плавок.
   - Я тебя очень прошу, малыш, будь разумным. Не отплывай от Денниса.
   Ей не нравилась эта затея. Она понимала, что Деннис будет  рядом,  ныряет
много народу, все предусмотрено, развлечение рассчитано на туристов, а не на
профессионалов ныряльщиков,  спасатели  наготове,  надежная  сеть  от  акул,
стопроцентная гарантия безопасности. Еще ни разу никто не  утонул  во  время
этих увеселительных прогулок.
   - Опять, что ли, нервничаешь? Ты забыла, это ты боишься  воды,  а  не  я.
Вон, смотри, девчонка еще младше меня,  тоже  ныряет!  Там  ужасно  красиво,
такие рыбы, такие кораллы,  я  всю  жизнь  об  этом  мечтал,  -  возбужденно
тараторил Максим.
   Человек двадцать ныряльщиков с аквалангами и  масками  стали  по  очереди
прыгать в воду. Алиса перегнулась через перила. Вода была такая  прозрачная,
чистая, что можно разглядеть каждую  ракушку,  каждую  песчинку  на  дне.  А
глубина не меньше десяти метров.
   Прямые солнечные лучи пронзали насквозь прозрачную толщу.  Фантастические
кораллы   шевелили   лепестками-щупальцами.    Бледно-зеленые,    сиреневые,
ядовито-багровые, толстые, как змеи, тонкие,  как  во  лосы,  с  мельчавшими
соцветьями на концах, они извивались, переплетались, пропускали  через  себя
юрких ловких рыбок, отливающих разноцветными фосфоресцирующими красками.
   Деннис почувствовал легкое головокружение, сухость во рту и удивился.  Он
был опытным ныряльщиком. Никаких  проблем  с  давлением,  с  сердцем.  Да  и
глубина несерьезная.
   Не надо было так наедаться, вот что. Целая гора риса  с  бараниной...  Но
было очень вкусно, и аппетит разыгрался на свежем воздухе. Нырять  лучше  на
голодный желудок.
   Максим тронул его за  плечо  и  быстро  поплыл  к  причудливому  лиловому
кораллу, в котором  запуталось  несколько  морских  коньков.  Деннис  поплыл
следом, но тут же потерял мальчика из виду.
   Внезапно коралл стал расти, двигаться прямо на него. Гигантские  соцветья
колыхались, тянули толстые щупальца,  собирались,  как  пальцы,  в,  щепоть,
потом раскрывались, пытаясь схватить, сжать, расплющить в  огромном  кулаке.
Чудовищное растение всасывало  Денниса,  словно  он  был  крошечным  морским
коньком.
   Его бросило в жар, внутри все пылало и пульсировало. Он попытался всплыть
на поверхность, но вода давила на него всей тяжестью. Кислород  перестал  по
ступать через шланг, Деннис тянул в себя воздух, но в баллоне был вакуум.
   "Что-то не так с  кислородом?  Нет,  не  может  быть.  Баллоны  и  шланги
тщательно проверяют, компания несет ответственность... Звон в ушах... что-то
с моими легкими и с сердцем... Господи, как сжимается сердце...  оно  всегда
бьрто здоровым..."
   Деннис попытался сорвать с себя маску, оттолкнуться ногами, но тело стало
непослушным, вялым, как мертвые водоросли.
   Шупальца коралла обвивали, душили, он  был  внутри  многорукого  лилового
хищника и никак не мог вырваться, всплыть на поверхность.
   Зачем он ел рис с бараниной? Странный незнакомый  привкус,  однако  здесь
столько разных экзотических пряностей.
   Перед глазами неслась радужная ослепительная рябь, и  почему-то  сыпались
дождем звонкие шекели, летали  легкие  купюры,  старик-араб  ворчал  что-то,
жалобно кряхтел, не мог согнуться, белая  борода  трепетала  на  ветру,  под
темными очками сверкали молодые глаза...
   Ныряльщиков под водой не было видно, они отплывали  подальше  от  катера.
Алиса то  и  дело  смотрела  на  часы.  Наконец  голова  первого  ныряльщика
показалась у специального мостика. Он сорвал маску, что-то быстро сказал  на
иврите матросу на мостике  и  тут  же  нырнул  опять.  Спасательная  команда
засуетилась. Сразу трое стали надевать акваланги,  через  минуту  на  палубе
появился врач в белом халате.
   Алису  зазнобило,  она  передернула  плечами,  подошла  к  матросу,  тихо
спросила по-английски:
   - Что случилось?
   - Все в порядке, мэм.
   У мостика показалась голова Максима. Он быстро вскарабкался, сорвал маску
с трубкой. Лицо его было совершенно белым. Он бросился  к  Алисе  и  не  мог
сказать ни  слова.  Его  трясло  как  в  лихорадке.  Алиса  закутала  его  в
полотенце, стала растирать, почувствовала, что у ребенка стучат зубы.
   - Малыш, что с тобой? Кто-то утонул?
   - Нет, мамочка, нет, пусти, я сейчас... - Он вырвался из ее рук, бросился
в толпу любопытных, сгрудившихся у мостика.
   - Пожалуйста, разойдитесь, господа! - кричали матросы. - Разойдитесь,  вы
мешаете!
   - Мальчик, отойди. Чей это мальчик? Уберите ребенка!
   - Это мой... - опомнилась Алиса, быстро взяла Максима за плечи, отвела  к
скамейке.
   Из воды один за другим вылезали ныряльщики. Она решила пока  не  задавать
ребенку  вопросов.  Кому-то  стало   плохо   под   водой,   Максимка   очень
впечатлительный, он испугался. Надо дать ему успокоиться. Он дрожит.
   Она растерла его досуха,  натянула  футболку,  сверху  теплую  фланелевую
ковбойку.
   - Малыш, вот сухие трусики,  сними  плавки.  Он  послушно,  как  автомат,
переодела под длинной рубашкой,  влез  в  джинсы,  и  Алисе  стало  страшно.
Никогда она еще не видела своего ребенка в  таком  состоянии.  Он  продолжал
молчать, и зубы у него  все  стучали.  Она  присела  на  корточки  и  быстро
зашнуровала его кроссовки.
   Когда пространство палубы открылось, Алиса увидела, как перекладывают  на
носилки какого-то мужчину. Лицо было  закрыто  кислородной  маской.  Носилки
подняли.
   - Внимание! Кто-то еще остался в воде? Мы снимаемся с якоря!
   - Подождите! - спохватилась Алиса. - Там  остался  человек.  Максим,  где
Деннис?
   - Мама, не кричи, - произнес Максим хриплым шепотом,  -  Деннис  там,  на
носилках.
   - Господа, внимание, - раздался голос  в  громкоговорителе,  -  во  время
подводного плавания у одного из пассажиров случился сердечный приступ. Прошу
вас сохранять спокойствие.  Родственников  или  знакомых  мужчины,  которому
стало плохо в воде, прошу пройти на нижнюю палубу. Повторяю...
   Алиса собрала одежду Денниса - белый свитер, светло-серые холщовые брюки,
черную куртку, с которой он не расставался. Ей показалось, что  в  одном  из
карманов лежит небольшой тяжелый предмет. Все  карманы  были  застегнуты  на
"молнии".
   Спускаясь по узкой лестнице, она  задела  курткой  о  перила,  послышался
глухой металлический удар. Алиса осторожно  прощупала  карман  и  удивилась:
зачем Деннису понадобилась такая здоровенная зажигалка в форме пистолета? Он
ведь не курит...
   Матрос проводил их в маленькую каюту. За столиком сидел человек  взеленой
униформе с офицерскими погонами.
   - Скажите, пожалуйста, из какой вы страны и как ваше имя?  -  спросил  он
по-английски.
   - Мы из России. Моя фамилия Воротынцева.
   - У вас есть с собой какие-нибудь документы? -  Он  перешел  на  русский,
причем заговорил без всякого акцента.
   Алиса достала из сумочки свой паспорт.
   - Кем вам приходится этот человек? - Офицер пролистал ее паспорт, быстрым
профессиональным взглядом скользнул по лицу, потом по фотографии.
   - Знакомый. Он  американец.  Мы  живем  в  одной  гостинице.  В  соседних
номерах. Его имя Деннис, фамилию не знаю. Что с ним такое?
   - Сердечный приступ. Где и когда вы познакомились?
   - Здесь. Я же сказала, мы живем в соседних номерах.
   - Где его одежда?
   - Вот, у меня.
   - Разрешите, - офицер поднялся, взял из рук Алисы черную куртку, прощупал
карманы. На миг лицо  его  изменилось,  густые  темные  брови  едва  заметно
дрогнули.
   "Ой, батюшки, Деннис таскает в кармане самый настоящий пистолет,  никакую
не зажигалку. Вот  почему  он  всегда  в  этой  куртке,  и,  стало  быть,  в
Иерусалиме стрелял Деннис, а вовсе не арабы..." - испуганно подумала Алиса.
   Полицейский вытащил бумажник Денниса, раскрыл, просмотрел содержимое.
   - Сколько времени вы знакомы?
   - Три дня.
   - Он отдыхает здесь один?
   - Да. Он говорил, что приехал в  Израиль  в  командировку.  Он  сотрудник
корпорации "Холидей-инн", живет в Детройте. Больше я ничего не знаю о нем.
   Офицер листал синий паспорт Денниса.
   - Что говорит врач? Как он себя чувствует? - шепотом спросил Максим.
   Офицер быстро взглянул на него и ничего не ответил.
   - За время вашего знакомства господин Шервуд жаловался на сердце  или  на
кровяное  давление?   Говорил,   что   страдает   какими-либо   хроническими
заболеваниями? - обратился он к Алисе.
   - Нет. Об этом не заходила  речь.  Но  мне  казалось,  Деннис  совершенно
здоровый человек. Скажите, офицер, что с ним? Можно его увидеть?
   - У господина Шервуда имелось удостоверение о том,  что  он  прошел  курс
обучения в школе по нырянию и подводному плаванию?
   - Насчет удостоверения не знаю. Но он говорил,  что  подводным  плаванием
занимается много лет. Господин офицер, вы не могли бы все-таки ответить, как
он себя чувствует? Я хочу побеседовать с врачом.
   - На ваших глазах мистер Шервуд принимал вчера вечером или сегодня  утром
алкоголь?
   - Нет.
   - Наркотики?
   - Нет, - Алиса нахмурилась, - почему вы не  можете  ответить  на  простой
вопрос: как чувствует себя Деннис Шервуд? Что с ним? Я хочу его  увидеть.  Я
хочу поговорить с врачом.
   - Потому, леди, - он перешел на английский и понизил голос, - потому, что
врач констатировал смерть. Господин Шервуд умер под водой. Врач уже ничем не
мог ему помочь. Вот так, леди. Я не хотел при ребенке...
   Катер причалил. На пристани,  у  трапа,  ждала  машина  "Скорой  помощи".
Вынесли носилки. Тело было  полностью  закрыто  простыней.  Максим  уткнулся
лицом Алисе в плечо. Толпа пассажиров  стала  спускаться  по  узкому  трапу.
Алиса тупо смотрела, как прошествовало  многочисленное  арабское  семейство,
потом  французы.  Девочка  лет  восьми,  которая  тоже  ныряла   с   маской,
всхлипывала на ходу, что-то возбужденно рассказывая родителям.
   Арабский дедушка отстал от семейства. О нем, кажется, опять  забыли.  Он,
сгорбившись, проковылял к трапу. Алиса машинально проводила его глазами.  Он
обернулся, взглянул  прямо  на  нее  сквозь  темные  очки,  застыл  на  миг,
задерживая остальных, а потом,  как  бы  опомнившись,  сбежал  по  трапу  на
пристань. Быстро, ловко, совсем молодо. И тут  же  растворился  в  небольшой
толпе.
   Всю дорогу до гостиницы Максим молчал и плакал.
   - Мамочка, давай улетим домой. Я не смогу  здесь  отдыхать,  загорать  на
пляже, развлекаться... Я хочу домой. Мне здесь страшно...
   Алиса чувствовала только ледяную пустоту внутри. Когда они вошли в номер,
она  отыскала  конверт  с  обратными  билетами.  На  конверте  был   телефон
авиакомпании.
   - Здравствуйте. Я хочу  поменять  билеты,  -  произнесла  она  деревянным
голосом в  трубку,  -  мы  должны  улетать  через  пять  дней  в  Москву  из
Тель-Авива. Нам необходимо  улететь  раньше.  И,  если  возможно,  прямо  из
Эйлата, - она назвала фамилию и номер рейса.
   - Есть два места на восьмое, отлет в три сорок пять утра,  но  только  из
Тель-Авива, из Бен-Гуриона. Из Эйлата самолеты летают в Москву раз в неделю.
Ближайший рейс через четыре дня, - ответила девушка на другом конце провода.
   Алиса прикинула:  если  выехать  завтра  утром,  к  вечеру  они  будут  в
Тель-Авиве. Ночью улетят. Утром будут в Москве. Все нормально.
   - Да, спасибо. Этот рейс нам подходит. Положив, трубку, она села рядом  с
Максимом, обняла его за плечи.
   - Мамочка, он так бился... у  него  были  судороги...  я  все  видел.  Он
выгибался дугой, как будто сошел с ума, пытался сорвать с себя  маску  прямо
под водой, и не мог. Я сначала взял его за руку, но он вырвал руку,  он  как
будто  не  видел  меня,  не  чувствовал  ничего.  Его  пытались  поднять  на
поверхность четверо мужчин, а он отбивался руками и ногами. Это  никакой  не
сердечный приступ. Что-то другое. Что-то психическое, как будто у него  были
галлюцинации. Он бился,  дрожал,  а  потом  сразу  обмяк  и  стал  весь  как
тряпочный. Он умер там, под водой. Совсем умер, мамочка. Он очень  здоровый,
сильный, даже не курил. Он арабов в Иерусалиме раскидал, как профессионал...
   "Эпилепсия? - подумала Алиса. - При эпилепсии вряд ли человек решился  бы
нырять с аквалангом. Но если все было именно так, как Максимка рассказывает,
это действительно не похоже на сердечный приступ".  Уж  про  болезни  сердца
Алиса знала почти все. Конечно, всякое бывает  в  воде,  даже  с  совершенно
здоровыми людьми. Но слишком неожиданно. Деннис отлично себя чувствовал,  ел
с аппетитом, улыбался. Крепкий, сильный,  совершенно  здоровый  сорокалетний
мужчина...
   - Малыш, в жизни много случается ужасных вещей. - Она гладила Максимку по
голове, произносила какие-то глупые утешительные слова, старалась  изо  всех
сил держать себя в руках.
   Ей тоже хотелось плакать. От  того,  что  она  совсем  мало  знала  этого
американца, жалость не убывала, вспухала внутри удушливой,  горячей  волной,
подкатывала к горлу.
   Стоял теплый солнечный день, из бассейна слышался  веселый  плеск,  смех,
курортная жизнь шла своим чередом. Надо  было  как-то  убить  остаток  этого
ненужного дня. Невыносимо идти на пляж, в ресторан, даже  просто  гулять  па
нарядной набережной.
   Алиса включила чайник, взяла Максима за плечи, отвела его в ванную, умыла
холодной водой, умылась сама.
   - Давай-ка, малыш, попьем чайку и будем потихоньку собираться.
   И вдруг зазвонил телефон. Алиса вздрогнула. Еще ни разу никто  не  звонил
им в номер.
   В трубке молчали.
   - Вас не слышно. Перезвоните, - сказала Алиса. Но трубку класть не стали.
До нее доносилось тихое чужое дыхание. Самое скверное, что она  поняла,  кто
это молчит и дышит. И сразу перед глазами возник арабский  старец  в  темных
очках, легко и молодо сбегающий по трапу.
   Когда наконец послышались гудки отбоя, она бросилась вон из номера.
   - Максимка, не клади трубку! Я сейчас...
   - Мам, ты что?! - Максим такудивился, что даже всхлипывать перестал.
   - Потом объясню!
   Перед тем как войти в фойе, она  замедлила  шаг,  несколько  раз  глубоко
вздохнула. У стойки администратора стояло трое полицейских.
   "Стоп. Это  тебе  не  Россия.  Если  ты  сейчас  станешь  просить,  чтобы
выяснили, откуда  был  звонок,  то  возникнет  столько  вопросов,  что  тебе
придется задержаться в этой стране до старости. Да и какой  смысл  выяснять?
Что тебе это даст? Звонили по сотовому либо из городского таксофона..."
   Она шагнула к стойке.
   - Простите, я хочу предупредить, завтра рано утром мы уезжаем.
   - Из какого вы номера, мэм? - вскинула глаза девушка-администратор.
   - Из восьмого.
   - Но у вас еще осталось пять дней.
   -  Обстоятельства  изменились.  Нам...  Алиса  запнулась,  заметив,   как
внимательно смотрят на нее трое полицейских.

Глава 24

   Среди  ночи  Натан   Ефимович   проснулся   оттого,   что   вокруг   него
разговаривали, суетились. В глаза ударил яркий свет фонарика.
   - Все, профессор, мы  уходим,  -  сказала  Инга,  тронув  его  за  плечо,
надеюсь, никаких сюрпризов с вашей  стороны  не  будет?  Одевайтесь.  -  Она
бросила ему черную хламиду и клетчатый  платок.  Сама  она  была  одета  как
бедуинка.
   - Опять маскарад? - спросил Натан Ефимович, сладко зевнув.
   - Не огорчайтесь, профессор. Есть один приятный сюрприз для вас, произнес
мужской голос по-русски.
   Бренер оглянулся. У него за спиной сидел на корточках старик-араб с седой
бородой. Вглядевшись, Натан Ефимович с трудом узнал Карла.
   - Отлично выглядите, партайгеноссе.
   - Спасибо, - улыбнулся немец.
   Его  лицо  было   освещено   фонариком   снизу,   и   улыбка   получилась
карикатурно-злодейская.  Так  в  старых