вас придержать. Вот только  прибраться
не успели, - прокомментировал Максим.
   - Мой товарищ, - представил смущеннный Забелин. - Только что из Штатов.
   - Товарищ из Штатов - это недурно. Все равно как  господин  из  ЦК  КПСС.
Так, может, пару сгоняем, а, товарищ? Нас ведь тоже двое.
   - Да что-то настроение пропало, товарищ! Алеха, я тебя  в  баре  подожду.
Хлебну пока коньячишки.
   - От моих предложений не отказываются, - нахмурился Онлиевский.
   - В самом деле? А я что тогда делаю? - И уже от  двери  Максим  подмигнул
оставшимся.
   -  Заносчивый  мальчик.  Трудно  ему  будет,  -  недобро   спрогнозировал
Онлиевский.
   - Освоится. - Забелин потянулся к сумке. - Ну, не буду мешать.
   - Почему же мешать? Напротив. Раз уж представился случай. Присядем?
   Онлиевский еще не  закончил  фразы,  а  два  плетеных  кресла  диковинным
образом оказались тут же, на изготовку.
   -   Слышал,   вы   с   Второвым   разбежались?   -   лениво   похвастался
информированностью Онлиевский.
   - Не то чтоб совсем.
   - Все-таки Второв ортодокс. - Не меняя позы и не поворачивая  головы,  он
сделал жест в сторону ананасового сока и следующую фразу произносил  уже  со
стаканчиком  в  руке.  -  Нет  в  нем  истинного  чутья.  Ведь  с  чего   он
отстраиваться начал? Банкиров подбирать. А я?.. Первым делом разогнанные  ГБ
и разведку подтянул. Вторым движением - телевидение под  себя  подмял.  Зато
где теперь он и где я? Пока вы всем  своим  могучим  банком  цифирки,  портя
глаза, пересчитываете, я эти цифры одним министерским  росчерком  создаю.  И
недалек - предлагали ж ему в приватизации Первого канала поучаствовать.  Так
нет, он, видите ли, банкир, а не щелкопер. Вот зато  теперь  его  самого  по
всем каналам и мочат. К тому же и просить  не  умеет  -  все  норовит  лапой
загрести. Сунулся пару раз к дележу - ну и получил по  сусалам.  И  никогда,
никогда Второву вашему с его  больным  самолюбием  до  меня  не  допрыгнуть.
Потому как он деньги из денег делает,  а  я  -  из  информации.  Кто  держит
информацию - держит мир. Похоже, и до него дошло наконец, ан поздно.
   Забелин  быстро  нагнулся,  потянувшись  за  соком,  -  настолько  близко
прошелся Онлиевский по последнему их с Второвым разговору - будто подслушал.
   - Чем займетесь теперь? - словно и не заметил впечатления Онлиевский.
   - Да есть компания. Попробую что-нибудь скупить. Может, институтик какой.
   При информированности Онлиевского врать напропалую было бы рискованно.
   - И чем занимается этот  ваш  институтик?  -  Онлиевский  незаметным  для
собеседника жестом подключил к разговору приблизившегося начальника охраны.
   - Понятия не имею, - убедительно соврал Забелин. - Мне главное  -  метры,
квадраты. Что попонятней. Скупил акции, продал площади. Разницу - в карман.
   - И это грамотный рыночный подход.  Без  всяких  там  заумных  второвских
материй, - к облегчению Забелина, одобрил Онлиевский. - Только если все  так
просто, зачем тебе Лагацкая-то понадобилась?
   -  Лагацкая?  А!  Это  Юля,  кажется?..   Да,   рекомендовали.   А   что,
действительно ценность представляет?
   - Да как  тебе  сказать?  Помнишь,  может,  из  русской  истории:  князь,
которому построили редкой красоты храм, ослепил зодчего.
   - Чтоб больше никому не строил.
   - Вот именно. Так вот жаль иногда, что не князь.
   И от шутки его Забелину сделалось зябко.
   Официант, в  отдалении  отвечавший  на  беспрерывные  звонки,  подошел  с
трубкой в руке к начальнику охраны.
   - Там вице-мэр, - доложил тот.
   - Пусть подождет. - Онлиевский поднялся, потянулся,  пару  раз  энергично
присел, разминая хрустнувшие колени. - Впрочем, площади и мне нужны. Так что
имей в виду - если Второву не подойдет, я - первый покупатель. А то обижусь.
М-да, разбрасывается Второв кадрами, - вернулся Онлиевский к прежней  мысли.
- Добром не кончит. Помяни мое слово: зарвется и рухнет.
   - Упасть любой может.
   - Упасть - да. А вот чтоб рухнуть... Даже если у меня сейчас все отнимут,
заново поднимусь. А почему? Многовековой опыт предков - они наживали, у  них
отнимали. Генная привычка.
   - Второв тоже не из слабаков.
   - Да? А кто его на настоящий-то  излом  пробовал?..  А  тебя,  если  что,
подберу. Ты, как погляжу, - верный.
   Чуть заторможенно кивнув, Забелин вышел из зала.
   - Интересный парень, - тихонько оценил начальник охраны.
   - Ты журнал "Хочу все знать" помнишь? - Онлиевский перевернул руку, давая
возможность вложить в  нее  трубку.  -  Очень  продвинутый  был  журнальчик.
Полезный... Слушаю, дорогой!
   Понятливо кивнув, начальник охраны сделал запись в блокноте.
 
   - А где мой?.. - Забелин обвел глазами опустевший бар.
   - Минут с десять как укатил, - ответила барменша. - Вылакал...  простите,
выпил в присест два по сто пятьдесят и заказал такси. До этого меня  пытался
заказать. Вам просил передать, что поехал по казино.  Найти  бы  его,  а  то
что-то завелся мужик. А судя по всему...
   - Да, с тормозами у него проблемы. - После разговора с Онлиевским на душе
у Забелина стало тягостно.
 
   Мобильный  телефон  у  Максима  оказался  отключен,  и  отыскал   Забелин
загулявшего приятеля лишь в пятом по счету казино,  на  окраине  Москвы.  Со
слипшимися от духоты и возбуждения  волосами,  с  бокалом  шампанского,  тот
сидел у игрального стола, обложенный фишками, и неотрывно следил за  крупье.
Справа от Максима нервно перебирала руками  увешанная  драгоценностями  дама
бальзаковского возраста, над которой, изящно изогнувшись,  навис  тоненький,
со сложенными в обиженную складку губами мальчик лет двадцати.
   - Олечка, лапочка, ну пора ж баиньки,  -  касаясь  ее  ушка,  шептал  он,
одновременно заговорщицки подмигивая двум  девушкам  за  спиной  Максима,  в
которых Забелин с удивлением узнал подружек с Тверского бульвара.
   - А, это ты? - Не отрываясь от шарика, Максим  потряс  рукой,  требуя  не
отвлекать. - Ставить будешь?
   - Смотри, Анютк, второй появился, - с непонятной  для  Забелина  радостью
констатировала смуглолицая. - Вы позволите? - И, взяв Забелина  под  локоть,
отвела в сторону.
   - Меня Марьяна зовут, если помнишь. Делай вид, что я к  тебе  кадрюсь.  -
Она непрестанно вымученно улыбалась.
   - Не понял?
   - Полыбься, говорю, немножко.  Слушай,  увести  бы  его  отсюда.  У  него
сегодня пруха - уж под три тысячи выиграл -  вон  ведь  как  глаза  блестят.
Только - улыбайся же - казино это недоброе, под чернотой оно. И они его  уже
"накололи". Так что с выигрышем могут не выпустить. Да еще и оберут  где  по
дороге. Он нас с Анюткой по телефону высвистал, по сто  долларов  дал,  чтоб
шампанского подливали. А шампанское это - бурда. Намешивают его. Может, кого
из дружков вызовешь? Нас с Анькой только здесь не бросайте. А то...  Они  уж
намекали, чтоб мы исчезли. Если один, да еще пьяный, тогда без вопросов.
   Приглядевшись, Забелин и  впрямь  заметил  нескольких  косящихся  на  них
кавказцев. Чуть в отдалении, расставив  ноги,  пытливо  приглядывался  к  их
группке секьюрити.
   - На этого не рассчитывай, - заметила Марьяна. - Я ж тебе говорю...
   - Понятно. - Забелин склонился над Максимом, решительно сгреб фишки.
   - Да ты чего, Стар? - недоуменно посмотрел тот. - Самый же фарт пошел.
   - Время! - Забелин без церемоний потащил упирающегося друга из-за  стола.
- Да и... девушки вон извелись. Так что едем ко мне.
   - А! Тогда да. - Максим прекратил сопротивление. - Это мы бойцы!  Это  мы
завсегда!
   - Ты чего, мужик, клиента обижаешь? - послышалось сзади.
   - А, черт, засада! Предупреждала же!
   За ними с недобрым лицом стоял секьюрити.
   - Чем тыкать незнакомым, лучше помогите на воздух вывести, - неприязненно
потребовал Забелин.
   - На воздух? - Секрьюрити что-то неспешно обдумал.  -  На  воздух  -  это
можно, - громко произнес он. И прислушивавшиеся к разговору кавказцы  быстро
исчезли. - Пошли.
   - Да ты чего?! Не выходи! - Марьяна нервно дернула Забелина. -  Отметелят
же! Хорошо еще, если...
   - Алексей Павлович! - К источнику шума подошел смуглый  администратор.  -
Рад приветствовать  в  нашем  заведении.  Вижу,  дружка  немножко  развезло.
Бывает. Выиграл человек. Кто осудит?
   - Вообще-то не припомню.
   - Ну, где уж с вашего-то полета? Может, сами сыграть желаете?
   - Желаем сесть в машину и уехать.
   - Как будет угодно.
   Он перевел сделавшееся жестким лицо на переминающегося  подле  охранника,
смодулировал голос так, чтоб слышно было вновь появившимся кавказцам:
   - Помочь обменять фишки, посадить в машину. И чтоб  никаких  случайностей
для дорогих гостей. Всегда, всегда рады!
   Уходя, Забелин обернулся. Соседка Максима по столу начала собирать фишки,
в то время как юный  ее  кавалер,  не  скрываясь,  требовательно  поглаживал
пальцами дрябнущую шею. Внезапно, что-то почувствовав, она  вскинула  голову
и, поймав сострадательный взгляд не успевшего отвести глаза Забелина, горько
усмехнулась.
 
   - Думала, и не выберемся по-доброму. - Лишь  усевшись  в  "БМВ",  Марьяна
успокоилась, уважительно осмотрелась. - А ты, оказывается, крутой.
   - Так, вполукрутую. - Забелин посмотрел на заднее сиденье, где Максим уже
сопел  на  коленях  поглаживавшей  его  волосы  тихой  Анюты,  и  нажал   на
акселератор.
   Сконфуженный секьюрити вернулся меж тем к мрачному администратору.
   - Посадил путем. А тачка крутая, - заискивающе доложил он.
   - Как ты полагаешь,  чем  отличается  наше  заведение  от  новокосинского
рынка, где ты в рэкетирах побирался, пока я тебя не подобрал?
   - Ну откуда я знал-то? Не написано ж. Всего-то третий день здесь.
   - Ты, шнурок, только что заведение  подставил.  Или  научишься  различать
клиентов, или... Слышал хоть, где наше казино счета держит?
   - Так это... В банке, что ли?
   - Пошел на место, дефективный. - От души оценил администратор способности
новобранца.
 
   Уже возле самого дома дремавший на коленях у Анюты  Максим  вдруг  поднял
голову.
   - Нет, ты мне скажи, - потребовал он, - кто  поручится,  что  банк  твой,
заполучив институт, и нас не "кинет", и стариков наших не "обует"?
   И хоть был он пьян, ответил Забелин на полном серьезе:
   - Мы с тобой. Других нет и не будет. В этой стране успех личным  доверием
определяется. И если уж у нас не будет доверия, то лучше и не затевать.
   - Тогда еще чуток подумаю, - пообещал Максим и благополучно уснул.
 
   Под утро Забелин, накинув халат, угрюмо сидел в спальне. Рядом на кровати
лежала совершенно голая Марьяна и пьяно изливала неудовлетворенную душу:
   - Никакого кайфа с вами. Предлагала же групповушку устроить на  четверых.
Так твой дружок как с Анюткой заперся, так скоро четвертый  час  пошел.  Иди
предложи махнуться.
   -  Да  предлагал,  -  соврал  разочарованный  и  разочаровавший  Забелин.
Нерадостными получались в последнее время его гулянки. - Но  не  соглашается
он. Такой однолюб попался.
   - Просто вы старые.
   - Вот это похоже на правду. Сколько мы вам должны?
   - С чего бы? Да не, мы  не  по  этой  части.  Студентки  мы,  из  Патриса
Лумумбы. Просто оттянуться. Тошно ведь. Хотя давай по сотне. Хуже не будет.
   Дверь комнаты без  стука  распахнулась,  и  вошел  обернутый  в  простыню
неожиданно свежий Максим.
   - Я подумал, - обращаясь к Забелину, произнес он.
   - И что?! - подскочила на кровати девушка.
   - Я согласен. - Он изумленно скосился на нее.
 
   Глава 4
   Тихая золотиночка
   - Ну что, рыцари овального стола,  тесновато  стало?  -  Забелин  обозрел
сделавшийся узким стол для совещаний. В стороне  за  внесенным  компьютерным
столиком  с   раскрытым   блокнотом   на   изготовку   излучала   парфюм   и
снисходительное благоволение к сыпящим комплименты мужчинам Яна.
   - В тесноте, да не в обиде, - утверждая  себя  в  правах  члена  команды,
пошутил Клыня.  Маленькому  Клыне  было  удобней  остальных:  отвоевав  себе
кусочек стола и поджав чуть локотки, он ощущал себя вполне комфортно. Да еще
в виду Яны. Чего нельзя было сказать о ерзающем  длинными  руками  по  столу
Жуковиче.
   Не было Лагацкой, и Забелин с неудовольствием решился  начать  совещание,
когда из приемной послышалось энергичное цоканье, которое на секунду умолкло
у двери. Затем дверь тихонько приоткрылась, и в нее просочилась  миниатюрная
девушка с аккуратненько уложенной на голове желтой копенкой. На этот раз она
была в белом, облегающем ее платьице.
   Но - и это стало причиной общей оторопи - к ногам  этой  дюймовочки  были
приторочены тяжеленные туфли с загнутыми кверху носками.
   - Наверное, чтоб ветром не сдуло, - отвечая на  общий  вопрос,  догадался
Жукович.
   Лицо вошедшей покрылось пятнами.
   - Опаздывала, - пролепетала она, совершенно теряясь, потому что на  самом
деле купленные накануне туфли составляли до этой минуты предмет ее гордости.
   - Прошу любить.  -  Забелину  стало  жаль  неказистую  пигалицу.  -  Юлия
Лагацкая - новый член нашей команды.
   - Так секретарша вроде есть, - робко  напомнил  Клыня,  переглянувшись  с
перепуганной Яной.
   - Юля - специалист по работе с ценными бумагами.
   Он постоял рядом с девушкой перед таращащимися на нее подчиненными. - Да,
мужики, - удрученно протянул он. - Джентльмены из вас... На SORRI, и  то  не
наберется. Ну, место-то даме...
   Первым подскочил Дерясин, за ним сияющий Клыня. Нашли стул, раздвинулись,
и - странное дело: за тесным столом стало просторней.  Даже  Жукович  нехотя
свел поближе острые свои локти. И вовсе уж к потрясению Забелина,  незаметно
проверил узел галстука Подлесный.
   - Итак, доклад Подлесного. Работаем сидя.
   Подлесный раскрыл могучую, свиной кожи  папку  с  потускневшим  тиснением
"Участнику  совещания  руководителей  правоохранительных  органов".   Внутри
увесистой папки стыдливо затерялся одинокий листик.
   - Прям-таки Остап Бендер при учреждении "Рогов и копыт", -  не  удержался
Жукович.
   Недружественная реплика, впрочем, разбилась о невозмутимость докладчика.
   - ВНИИ "Информтех" учрежден в пятьдесят  восьмом  году,  -  начал  он.  -
Акционирован в девяносто шестом. На сегодня шестьдесят процентов акций у так
называемого  трудового  коллектива,  сорок  процентов,  как  мы   знаем,   у
государства.  В  настоящее  время  переданы  в  ведение  Московского   фонда
имущества и выставляются на аукцион.
   - То есть поставили на институтишке жирный крест, - прокомментировал  для
Юли ее сосед Дерясин. Он, как и другие, то и дело поглядывал на нового члена
команды. Юля же, хоть и не отошла еще от ужасающего  прокола,  добросовестно
делала быстрые пометки.
   - Теперь отдельно по фигурантам.  Ключевая  фигура  -  член-корреспондент
Академии наук некто Мельгунов Юрий Игнатьевич.
   Забелин заметил, что при сочетании  "некто  член-корреспондент"  по  лицу
Лагацкой пробежал знакомый ему лучик.
   - Мельгунов на  сегодня  -  генеральный  директор.  Он  же,  в  нарушение
законодательства, председатель совета директоров, он же - царь и бог.  Совет
директоров составлен в основном из членов ученого совета - есть у них  такой
орган. Это  при  Мельгунове  вроде  марионеточного  правительства.  Говорят,
мировая величина, поэтому с ним даже в Минобороны вынуждены считаться,  хотя
характер паскудный.
   - Насчет характера откуда информация? - поинтересовался Забелин.
   - В основном из Минобороны. Много, говорят, настрадались.
   -  Впредь,  давая  характеристики,  извольте  пользоваться  исключительно
добросовестными источниками.
   - Слушаюсь, - стараясь выглядеть бесстрастным, кивнул Подлесный.  -  Могу
продолжать?.. Второй по значению человек  -  Александр  Борисович  Петраков,
пятидесяти двух лет, финансовый директор. Ранее завлаб в  институте,  затем,
по рекомендации Мельгунова, работал в министерстве. Мельгунов же его назад и
выдернул в девяносто седьмом. В  Министерстве  характеризуется  как  крепкий
исполнитель.  Вся  финансовая  деятельность:  кредиты,  аренда  -  на   нем.
Мельгунов в  это  дело  не  влезает.  Есть  сведения,  что  институт  набрал
невозвратных долгов и назаключал какие-то липовые  договора.  Но  чтобы  это
дело упрозрачить, нужно прокачать бухгалтерию. А туда  пока  доступа  нет  -
всюду люди Петракова. Штат он  сам  ставил.  Институт  имеет  счета  в  трех
банках.  Но  основные  обороты  -  через  "Балчуг".   Есть   предварительная
информация, что у самого Петракова там за последний  год  появились  крупные
вклады.
   - Так кто ж из них двоих тогда ключевой? - поинтересовалась Лагацкая.
   - Мельгунов, - уверенно ответил Подлесный. - Я уже говорил - это железный
кулак. Потому, думаю, схема здесь такова: Петраков - это  его  "засвеченный"
человечек, кошелек. А сам членкор, как человек  умный,  держится  в  тени  и
качает свой личный  интерес  через  кассира  -  то  есть  через  финансового
директора. Думаю, если у Петракова вклады в "Балчуге", то у Мельгунова -  не
иначе как на Западе. Ну а то, что они в связке, это очевидно.
   На этот раз согласно кивнул даже вечный его недруг Жукович.
   Забелин припомнил глаза "подпольного миллионера", заблестевшие  при  виде
поданной на стол семги.
   - Какие еще накоплены тонкие наблюдения?
   - В последние дни в институте  идут  какие-то  подвижки.  -  Насмешливые,
неясного происхождения реплики шефа слегка сбивали Подлесного. -  Мельгунов,
до  того  управление  институтом  возложивший   на   Петракова,   неожиданно
активизировался.  Даже  представил  еще  одного  зама  -  некто  Флоровский.
Детально пока не знаю, но тоже бывший сотрудник. Вернулся  из  США.  Лошадка
темная.
   - То есть засланный казачок? - окончательно развеселился Забелин.
   - Не исключено,  -  отрезал  Подлесный.  -  Я  уже  говорил,  что  вокруг
института американцы крутились. Так что прокачать  бы  стоило.  Да,  и  еще.
Реестр акций институт ведет сам.  Ответственная  -  некая  Власова.  По  ней
информацию еще не подобрали. Но самая  неприятная  для  нас  вводная,  -  не
дождавшись на сей раз  реакции  Забелина,  продолжил  докладчик,  -  позиция
Мельгунова и совета директоров.  Здесь  вероятно  активное  противодействие.
Они,  видите   ли,   патологически   не   доверяют   российским   финансовым
организациям.
   - По-вашему,  это  патология?  -  лукаво,  под  общее  веселое  оживление
прошелестел женский голос. Сама  Юля  при  этом  оставалась  с  невозмутимым
лицом.
   - Я с позиций наших интересов.
   - Другими словами, отдаваться не захотят, - перевел Дерясин.
   - Ну что ж, аналитические навыки вы продемонстрировали. А вот  с  фактами
пока негусто, - оценил трехдневные хлопоты подчиненного Забелин. -  Но  даже
из  этого  видны  вводные!  Во-первых,  нам   будет   жестко   противостоять
руководству института, имеющему рычаги влияния  на  сотрудников.  В  позиции
этой, впрочем, есть для нас и приятное - институт, похоже, девственно  чист,
то есть все акции на месте. Хотя напрягает  связка  "Балчуга"  и  Петракова.
Здесь возможны сюрпризы. Поэтому, Вячеслав Иванович, углубляйте информацию в
кратчайшие сроки. Теперь ставлю задачи по направлениям. Кредитование!
   - К концу недели получаем первый транш, - горделиво доложил Дерясин.
   - Второе - аукцион по сорока процентам. Здесь  -  ответственный  Жукович.
Вторым номером  -  Клыня.  Через  неделю  мне  подробный  сценарий  по  всем
позициям...
   - Да все понятно, Палыч. Не первый год замужем, - с обычной  развязностью
отреагировал Жукович. - Даже не держи в голове - отсосем мы эти акции. Да  и
где еще другие психи найдутся, чтоб полезть без шансов скупить контроль?
   - Через неделю -  письменный  сценарий...  Третье,  и  самое  трудное,  -
подготовить общую концепцию операции. -  Предвидя  реакцию,  Забелин  сделал
паузу. - Это вам, Юля, гостинчик.
   Оглядел вытянувшиеся лица.
   - Отдельно для тугоумков: всю получаемую информацию - Лагацкой. Всю! - Он
жестко посмотрел на скривившегося Жуковича. - И еще раз о конфиденциальности
- все протоколы совещаний в одном экземпляре и только за