русские фантазии...
Может быть, я слишком стара для тебя?
   Зажатый бюстом, Курочкин лишился возможности возразить.
   -  О-о,  я старая! -  вполголоса  зарыдала  негритянка,  не  дождавшись
ответа. - Я ведь так и думала!
   Я дряхлая, ни на что не годная! У нас в Найроби меня бы давно съели...
   Дмитрию  Олеговичу  стало  стыдно  за  свою  черствость.  Извиваясь под
тяжестью  бюста, Курочкин все-таки нашел в себе  силы  остаться  воспитанным
человеком.
   - Нет, что вы...  что вы... - галантно прохрипел он. - Вы  не старая...
Совсем наоборот...
   Дмитрий Олегович и сам не понял, к чему он ляпнул это  "наоборот". Зато
темнокожая путана сразу обо всем догадалась.
   - О'кей! - расцвела  она. Своей ослепительной улыбкой негритянка тотчас
же перещеголяла  американского госсекретаря:  у  нее-то зубы наверняка  были
свои, а не из кабинета стоматолога. - Наоборот, о'кей!
   Черная  интердевочка  нежно  потрепала  Курочкина  по  плечу.  Это  был
ощутимый   знак  внимания,   плечо   заныло.  Курочкин   сжался  в  ожидании
неприятностей.
   - Я немножко молода для тебя, дарлинг? - ласково произнесла негритянка.
- Пара  пустяков, май лав. У  меня как раз гостит моя бабушка,  ей девяносто
восемь  лет.  До восьмидесяти она считалась самой дорогой женой вождя... Он,
как и ты, дарлинг, был геронтолюб...
   Кошмарная возможность  оказаться  в объятиях  бабушки придала Курочкину
свежих  сил.  Что  есть  мочи  он  заворочался  и,  отталкиваясь  от  бюста,
наполовину выполз из-под негритянки.
   -  Я...  я  не герон... толюб! -  тяжело  дыша, выговорил Курочкин. - Я
совсем не вождь!.. Я! Не  хочу!  Вашу ба... - Ему удалось совершить еще  два
рывка в  сторону, по-прежнему используя  мощную грудь темнокожей  путаны как
надежную  точку опоры. Вот такой  точки, наверное, в свое  время не  хватило
Архимеду, чтобы  перевернуть мир. Но Дмитрий  Олегович - не Архимед, ему  бы
самому вывернуться. Прочь, прочь.
   Негритянка с  недоумением  наблюдала за  эволюциями  Курочкина.  Должно
быть, она мысленно перебирала знакомую картотеку всевозможных перверсий и не
находила там места для Курочкина. Смысл ФАНТАЗИЙ нового  клиента по-прежнему
оставался для нее мучительной загадкой.
   -  Вашу  бабушку... -  Дмитрий Олегович  тем временем  сделал  еще один
самоотверженный  рывок и  едва  не вывихнул о крепкий бюст толчковую руку. -
Вашу маму!.. - застонал он, принимаясь отчаянно дуть на свое запястье.
   Недоумение на  лице негритянки  моментально сменилось сочувствием. Либо
очень хорошей имитацией его.
   - О-о, дарлинг,  - участливо сказала она. - Ты ушибся,  маленький? Тебе
больно? Если хочешь, я могла бы тебе дать...

   Чтобы  не  услышать  вдруг   полезного   совета   из  коллекции  вождя-
старушколюба, Курочкин предпочел не дослушивать фразу до конца.
   -  Не  надо,  -  поспешно перебил  он.  -  Спасибо-спасибо-спасибо. Мне
хорошо, мне просто замечательно. - Сморщившись,  он вновь дунул на запястье:
кажется, боль стихала.
   Темнокожая  путана  удивленно  вскинула  черные  брови,  задумалась, но
вскорости просияла.
   - Тебе хорошо, когда больно? - ласково осведомилась она. - Ты мазохист,
дарлинг? Я должна тебе сделать больно?
   Новый поворот темы ужаснул Дмитрия  Олеговича, чуть не лишил его всякой
способности к  передвижению  по кровати. Он  знал, что мазохисты  добиваются
оргазма  всякими подручными средствами, от иголок до бензопилы. Одна  японка
вот так, в  процессе, просто задушила своего партнера - по его просьбе,  что
характерно... Ну,  зачем это  Курочкину, скажите  на милость? А для чего он,
идиот, соврал, будто ему хорошо?..
   -  Я  не  мазохист,  - выдохнул  Дмитрий Олегович,  стараясь  отпихнуть
негритянку  от себя подальше. Вернее, себя от  нее. От  страха он  взбрыкнул
сильнее, чем требовалось, и его  пинок оказался болезненным для интердевочки
цвета перманганата.
   -  Дарлинг, ты  садист? - моментально  спросила  ушибленная негритянка.
Курочкину  почудились  в ее  словах  опасливые  нотки. "Сейчас  она от  меня
отстанет... - злорадно подумал он. - Это как раз то, что надо!"
   - Да, я садист,  - отчеканил  Дмитрий Олегович и для наглядности громко
щелкнул  зубами.  Он  был  уверен,  что  после  таких  признаний  темнокожая
профессионалка сама отпрянет от него в дальний угол кровати. А может, вообще
с визгом убежит. Дмитрий Олегович, честное  слово, не будет ее преследовать.
И не потребует платы назад.
   Сначала  все  произошло  так, как и  рассчитывал  Курочкин.  Негритянка
отшатнулась от него в  дальний  угол,  к подушкам. Однако это вовсе не  было
отступлением  с  поля  боя.  Из-под  подушки  интердевочка деловито  достала
сумочку  крокодиловой  кожи,  извлекла  оттуда  целые   три  пары  настоящих
наручников и послушно звякнула ими о прикроватный столик.
   - Я  готова,  дарлинг,  -  отрапортовала  она и  преданно посмотрела на
Курочкина. -  Ты уже  придумал, к чему  меня приковать? Здесь, по-моему, нет
спинки... Может быть,  к батарее?  О-о, дарлинг, что же ты раньше  молчал? Я
просто обожа-а-аю, когда меня  приковывают! Если ты устал,  я сама Могу себя
побить... Тебя это возбуждает, май лав? Стукни,  стукни меня по правой щеке!
Я подставлю левую...
   Воркуя таким милым  образом,  черная интердевочка надавала  самой  себе
оплеух, весело взвизгнула и стала осматриваться в поисках батареи.
   -  Ах,  дарлинг, -  шептала она, - ты  такой  герой!  Такой зверь! О-о,
коршун...
   Обалдевший коршун  Дмитрий  Олегович  сперва впал  в оцепенение,  потом
попробовал резко вскочить. Но перина не  позволила ему сохранить равновесие.
Падая, он наступил негритянке на руку.
   -  Извините, -  пробормотал он, вновь вскакивая и падая.  На сей раз он
наступил темнокожей интердевочке  на  ногу.  -  Изви...  - Теперь  из-за его
неловкости  опять  пострадала  рука  валютной  негритянки. "Наверное,  синяк
будет,  - виновато подумал Курочкин. - Хотя, с другой  стороны, все равно не
будет  заметно..."  Еще  секунда - и  он  с  грацией  ваньки- встаньки вновь
опрокинулся навзничь и угодил коленом в бок интердевочке в купальнике.
   - Ну, наконец-то, дарлинг, - томно простонала жертва его неуклюжести. -
Тебе так  нравится, май лав? О-о, великолепно, необычно!  Наступай, наступай
же на меня!..
   Покрывало было  таким  скользким,  перина -  такой  зыбучей,  а иссиня-
черная  путана  -  такой  масштабной и раскидистой, что  отступающий Дмитрий
Олегович без всяких  просьб  со  стороны ухитрился  еще  неоднократно упасть
сверху на  негритянку  и  придавить какую-нибудь  часть ее большого тела. На
каждое падение путана послушно отзывалась стонами радости и неги.
   - Еще! Еще! - взывала она, честно отрабатывая высокий валютный тариф. -
Грандиозно, дарлинг!.. Такого у меня не было!.. Еще!..
   Уже  в  полуметре от  края постели-ловушки Курочкин успел  еще раза три
отдавить несчастной  интердевочке  ноги,  один раз  - ладонь, а напоследок -
наступил ей на подставленное ухо.
   - Медведь! - сладострастно проговорила валютная негритянка и попыталась
простонать  какую-то  залихватскую   мелодию.  Мотива  Курочкин  не   узнал,
поскольку  слуха у путаны определенно не было.  На последней ноте мелодии он
достиг края "сексодрома" и кулем свалился на пол. "Все, больше не  могу... -
обреченно подумал он. - К дьяволу ваши либидо, сдаюсь"!
   В то же  мгновение в дверь деликатно заскреблись. Голос гоблина вежливо
напомнил: "Время".
   -  Время  - деньги!  -  откликнулась  негритянка,  сразу прерывая  свои
фальшивые стоны. - Гуд бай, май лав, гуд бай!
   Черной  торпедой  она  вывинтилась  из  кровати  и,  подхватив сумочку,
исчезла за дверью. Только что была здесь, а уже - там. Курочкин услышал, как
за притворенной дверью громко зашептались.  "Как  он  тебе?  - интересовался
гоблин. - Не бил?" "Большой фантазер, - с уважением

   отвечала интердевочка. -  Бить не бил, но ногами  потоптал. Строгий..."
Шепот стал удаляться, хлопнула входная дверь.
   Курочкин с трудом  поднялся с пола,  сдернул пиджак и машинально глянул
на  прикроватный  столик.  Надо  же!  Темнокожая  путана до  того торопилась
покинуть  строгого  кавалера-топтуна,  что  даже   позабыла  свою  коллекцию
наручников.  Теперь  они  матово   поблескивали  рядом  с  большим  флаконом
"Элениума-Супер".  "Убойное  сочетание,   -  усмехнулся  про   себя  Дмитрий
Олегович.  - Три пары "браслетов" плюс  лекарство с побочными эффектами. Вот
они, приметы  нашей  цивилизации во всей  красе. Металл и химия..." Курочкин
пожалел  улепетнувшую  негритянку:  кто  ей  теперь   возместит   потерю  ее
собственности? Без  наручников  честной  девушке  -  как без  рук.  Вдруг  в
следующий  раз  негритянке попадется подлинный садист? Десять негритят пошли
купаться в море..." - замурлыкал он.
   И тут до него дошло. С большим запозданием рыбка схватила крючок.
   Не  десять  негритят,  а  всего только  четверо. Три  пары  наручников,
множество комнат и "Элениум-Супер"!
   - Господин Сорок  Восьмой,  - осторожно поторопили из-за двери.  -  Ваш
распорядок. У вас сейчас по плану...
   - Иду-иду, - сказал Курочкин. Кажется, он, наконец, придумал.

13

   Первый  раз  эта  компьютерная  мелодия  просто не  понравилась Дмитрию
Олеговичу, второй же раз она не понравилась Курочкину чрезвычайно. Как будто
человек десять невоспитанных молодых людей в коже и  металле  собрали вокруг
себя  великое  множество  железного  хлама,  а  затем  принялись  баловаться
ритмичным  лязганьем.  Один  раз по  телевизору  Дмитрию Олеговичу  довелось
наблюдать  игру  на пиле:  так  вот  по  сравнению  с  этим лязганьем  звуки
инструмента для распиливания дров могли показаться журчанием флейты.
   "Терпи,  - сказал Курочкин сам себе.  - Сорок  Восьмого  эта  какофония
устраивала. Значит, и ты обязан быть в восторге..."
   -  Замечательно, -  с  вымученной  радостью  объявил  он  гоблину  и  в
доказательство побарабанил по  серо-белому корпусу монитора, пытаясь поймать
ускользающий ритм. Пальцы его, однако, самопроизвольно выстучали нечто вроде
"На  зарядку  - становись!".  С  чувством  ритма  у  отдельно взятых пальцев
Курочкина были  серьезные проблемы. Смешивать порошки  в лабораторной посуде
эти  пальцы  еще  худо-бедно  умели,  но,  например,   дирижировать  военным
оркестром - никогда. Из всех знакомых Курочкину химиков в музыке более-менее
разбирались только двое. Покойные Бородин и Сальери.
   -  Клевая музычка, -  согласился  в ответ гоблин,  не  отрывая глаз  от
экрана, а рук - от клавиатуры. - Самое то. Техно.
   В комнате,  где по распорядку  Дмитрию  Олеговичу  предстояло  провести
ровно двадцать минут, их вместе с  гоблином находилось  двое, и  компьютер -
третий. Он  же  первый.  Он  же  главный.  В  плане,  составленном для Сорок
Восьмого  и  по его  пожеланиям,  было  черным  по-белому  выведено:  "Игра.
Смертельный  к. Пятнадцать  раундов,  до победы".  Очевидно,  таким  образом
нанятый  киллер  высшей  категории проверял  свою  сноровку перед  серьезным
делом.
   Курочкину проверять было нечего.
   В  компьютерные игры  он не  сражался  ни  разу  в жизни:  за неимением
времени - на работе, своего компьютера - дома,  а также желания там и здесь.
Теперь   ему   предстояло   расплачиваться   за   свою   несовременность   и
неподкованность. Вот что значит узкая специализация!
   Про  себя  Курочкин  горько вздохнул.  На  экране  под  технологическое
лязганье возникла  грязно-синяя  заставка с  фактурой жеваной бумаги,  после
чего  на  жеваном  фоне  проявились  ярко-красные  латинские  буквы  "MORTAL
КОМБАТ". Как видно, игра была запущена.
   -   Последняя  версия,   -   удовлетворенно  сообщил  гоблин.  -  Самая
навороченная, крутее всех крутых.  Первые  были просто детский сад, зато  уж
эта - четкая  молотилка. Я утром два часа играл за Страйкера, так ваще почти
улетел...
   "Лучше  бы безо всякого  почти", - мысленно посетовал Дмитрий Олегович,
разглядывая жуткие морды на экране и гадая, кто из них Страйкер. - Улетел бы
-  мне сейчас было бы проще... Черт, как бы  его одного втянуть в игру? Если
он мне уступит место,  я пропал. В жизни не разберусь, какие клавиши за  что
отвечают..."
   Тем  временем  весь  экран заняла  уже знакомая  мускулистая  фигура  в
шипастых доспехах и в рогатой  маске. Лязгающая  мелодия из незаметных глазу
динамиков сразу приобрела торжественность похоронного марша, словно бы сотня
безутешных стиральных машин провожала свою боевую подругу  в металлолом. Под
звуки  железного  полтергейста   ро-гато-  шипастый  детина  стал  угрожающе
выпячивать  свои  невероятные мышцы. Не- ет, все-таки определенно этот тип с
картинки не обходился без стероидов и анаболиков.
   "Мрачноват  комбат",  - сделал вывод Курочкин, но, к  счастью, не успел
поделиться этой полезной мыслью с гоблином.
   - Император!  - с уважением  проговорил  гоблин,  кивая  на экран.  - В
"новише" я до него еще добирался, но в "мастере" ни разу не обошел. Его хоть
ногой бей, хоть рукой... Молоток!
   -  Ага,  -  сказал  Дмитрий  Олегович,  который  по  глупости  чуть  не
разжаловал  самого императора  в  простые  командиры  батальона.  С  большим
опозданием  Курочкин понял,  что  иноземное  слово  "kombat" не  обязательно
обозначает армейскую  должность.  Увы,  кроме  латыни,  Курочкин  так  и  не
удосужился выучить хотя бы еще один иностранный язык...
   - Можете начинать, - гоблин зафиксировал на экране  императора и сделал
попытку   освободить   место.   Очень   заметно   было,   с  какой  неохотой
компьютеролюбивый гоблин готовился покинуть стул  у экрана. Долг на его лице
отчаянно  боролся  с чувством. Курочкин вознамерился принять участие в  этой
внутренней борьбе не на стороне долга.
   - Минуточку, -  озабоченно произнес он  и щедрым жестом  вернул гоблина
обратно на место возле монитора. - Значит, в  "мастере" до императора трудно
добраться?  Дмитрий Олегович понятия не  имел, о чем сейчас  спрашивает,  но
лишь надеялся, что употребил слова в нужном порядке.
   -  "Трудно"  -  не то  слово, -  откликнулся  гоблин,  с  удовольствием
возвращаясь на место. Видимо, вопрос Курочкина все-таки имел смысл для игры.
-  Возьмите  хоть Шамсунга... - Гоблин  забарабанил по  клавишам и  вывел на
экран  полуголого   человека  в   черно-желтом   трико.  По  угрюмому   лицу
'расползался  черный  след,  похожий на  результат  растекшейся  "тени"  для
ресниц.  Действие игры  почему-то  разворачивалось  на необычайно  грязной и
запущенной городской улице.  Похоже, дворник здесь не убирался лет сто. Даже
малиновое солнце, заходящее где-то на заднем плане картинки, и то  выглядело
неумытым. В такой  обстановке  далеко не каждый захотел бы проявлять  чудеса
храбрости.
   -  А  вот -  Найт  Вулф, - прокомментировал гоблин,  мотнув  головой  в
сторону нового персонажа, который только что вынырнул из-за мусорной кучи  и
принял боевую стойку.
   "Что делают два человека, повстречавшиеся вечером  на грязной улице?  -
подумал Дмитрий Олегович. - Проходят  мимо друг друга. В худшем  случае один
просит у другого сигарету или кошелек..."
   В  компьютерном мире,  однако,  все  обходилось  без  преамбул:  увидев
индейца по  фамилии  Вулф, неумытый Шамсунг мгновенно  принялся  лупить  его
руками и ногами. Индеец, в  свою очередь, выхватил откуда-то  из воздуха лук
зеленого цвета  и начал метать в  сторону Шамсунга такие же  зеленые стрелы.
Угрюмец  в  черно-желтом  трико, впрочем, оказался,  чрезвычайно  выносливым
типом.  Даже когда  его поражала  стрела,  он  только не  по-русски  крякал,
испускал фонтанчик крови, но  не терял  при этом боеспособности.  Под крики,
кряканье,  кровавое хлюпанье и треск пластмассовых  клавиш противники минуты
полторы тузили друг  друга, пока ведомый гоблином  перепачканный Шамсунг все
же не взял  верх. Несчастный команч в  окровавленных перьях  кулем повалился
возле пятнистой от  грязи городской стены, а перепачканный  тушью  молодец в
трико приосанился, победно выкрикнул: "Хо!" - и пропал.
   -  Хороший индеец - мертвый индеец, - с удовлетворением объявил гоблин.
Кажется, он потихоньку начал  забывать, что  уже давно  обязан был  уступить
место у клавиатуры Сорок Восьмому.
   -  Вот именно,  -  поддакнул Дмитрий Олегович. "Играй,  дитя,  не  знай
печали", - мысленно продолжил он.
   Фон сменился. Теперь черно-желтый драчун двигался по какой-то явно

   заброшенной станции метро. Навстречу ему походкой постового милиционера
шел некто белобрысый, в синем джинсовом костюме и в такой же синей кепочке с
козырьком. Судя по  тому,  что на  боку  у  белобрысого  болталась кобура  с
непонятным оружием, тот вряд ли был обычным прохожим. Скорее он смахивал  на
здешнего сторожа или даже полисмена...
   -  Хо!  -  воскликнул черно-желтый  забияка  и,  недолго думая,  ударил
сторожа-полисмена ногой, хотя тот вовсе не собирался нападать первым. Щелчок
клавиши - еще один удар ногой, щелчок - удар рукой. Бедняга  в синей кепочке
отчаянно сопротивлялся и несколько раз поразил драчливого Шамсунга из своего
большого пистолета (или маленького автомата). Однако пули, как и стрелы ныне
покойного индейца, не причиняли черно-желтому зачинщику драки особого вреда.
Он  по-прежнему  фонтанировал  кровью,  но  пока  абсолютно  не  нуждался  в
перевязках  и  услугах  доноров.  В  целом  это  был  смертельный  поединок,
практичееки безвредный для здоровья дерущихся.
   - Получай!  -  с энтузиазмом сказал  гоблин и трудолюбиво  застучал  по
кнопкам.  Все  тот  же  Шамсунг,  черно-желтой  молнии подобный,  совершенно
озверел и принялся дубасить своего противника руками и ногами  одновременно.
Про  себя  Дмитрий Олегович пожелал  этому зловредному Шамсунгу поражения, и
тут  же,  словно  уловив   мысленный  сигнал,  сторож-  полисмен  перешел  в
контрнаступление и  начал заметно  теснить  забияку в трико к самой  границе
экрана. Гоблин досадливо  выругался, Курочкин приободрился.  Он  придвинулся
поближе к экрану, однако, не удержав  равновесия,  вынужден  был опереться о
край клавиатуры. При  этом Дмитрий Олегович зацепил сразу  несколько  клавиш
одновременно - о чем через мгновение сильно пожалел.
   Загнанный в угол  Шамсунг неожиданно  опустился на одно  колено, сложил
руки  в "замок"  и из такого положения пустил  в  сторону белобрысого  не то
пулеметную очередь,  не то  лазерный луч. Причем ни пулемета,  ни  лазера  в
руках у него так и  не  появилось. Должно быть,  в компьютерных играх  могло
стрелять  не  только  оружие,  но  и все,  что  угодно,  включая  популярную
комбинацию из трех пальцев. Важно было просто знать нужные кнопки.
   -  Хо!  Хо!  -  в восторге  заорал  гоблин  и благодарно  покосился  на
Курочкина.  О  таком  убойном  сочетании  клавиш  он,  вероятно,  и  сам  не
подозревал.  "Новичкам  везет",  -  машинально  подумал  Дмитрий   Олегович,
наблюдая, как испепеленный лазером (а может, прошитый очередью) боец в синей
кепочке превращается в компактную горстку праха и исчезает.

   Ощущение было не из самых приятных.
   Из динамиков вновь полились лязгающие победные аккорды.  "Финиш хип!" -
пророкотал тяжелый механический голос. Слово "финиш" понял даже Курочкин.
   -  Мы  выиграли?  -  Дмитрий  Олегович  постарался,   чтобы  слова  его
прозвучали  и  вопросом,  и утверждением в  одно  и то  же время.  На всякий
случай.
   Предосторожность оказалась излишней.
   - Угу,  - рассеянно  пробормотал  в ответ  гоблин  и  слепо зашарил  по
клавиатуре. - Кобздец Страйкеру. Щас Матаро появится, вот уж пойдет классная
махаловка...
   -  Матаро? - переспросил Курочкин,  но  гоблин  уже ничего  не ответил,
полностью захваченный новым раундом.
   Ожидания  Дмитрия  Олеговича  оправдывались наилучшим способом. Гоблин,
приставленный к здешнему компьютеру, проявлял все симптомы наркомана,  прямо
как  в  учебнике.  Курочкин  и  прежде  догадывался,  что   некоторых  людей
электронный  наркотик  может  ввести  в  транс  -  не   хуже,  чем  препарат
химический. Тепе