В самом деле, в последнее время он постоянно
отлучался   в   Канаду,   где   Фридманом  затевалось  неплохое
мероприятие, в котором  в  качестве  подручных  участвовали  за
приличные гонорары как Борис, так и Алик.
     На  берегу  океана возводился шикарный кооперативный дом с
огромными квартирами... Дивный морской воздух,  зеленый  район,
удобное сообщение с центром...
     Проекты  квартир от одной до четырех спален впечатляли. На
землю, отведенную под строительство, желающие могли взглянуть -
туда ходили специальные микроавтобусы.
     Был оборудован и офис, где принимались заявления. Цены  на
квартиры  тоже  впечатляли доступностью: всего за сто пятьдесят
тысяч канадских долларов покупатель получал светлую  обитель  с
тремя   спальнями,   ковровым   покрытием   по   своему  вкусу,
морозильной камерой и микроволновой печью. Холодильник, газовая
плита и другая мелочь входили в стоимость  контракта.  В  холле
дома   предусматривался  даже  фонтан  с  зеленой  декоративной
лужайкой. Стены холла - мрамор с инкрустациями.
     В офисе, расположенном  в  престижной  части  города,  шла
активнейшая работа.
     Разносили   пепси-колу   и  кофе  длинноногие  секретарши,
составляли договоры,  зарывшись  в  бумаги,  холеные  адвокаты,
колдовали  на  компьютерах  операторы,  а бухгалтерия принимала
деньги . Народ шел валом. Уже давались взятки  до  трех  тысяч,
чтобы "попасть".
     Боря и Алик крутились в деле на пятых ролях, но, в отличие
от секретарш  и адвокатов, истинную цену предприятия, являвшего
тонкую аферу, знали куда как лучше.
     При поступлении последних вступительных взносов деньги  из
банков изъялись, уместились в компактный саквояж, и под охраной
двух  "бьюиков"  Алик  и Боря пересекли на "мерседесе" Фридмана
канадскую границу, направившись в Нью-Йорк.
     По пути они неустанно восторгались отвагой и умом хозяина.
     Впрочем,  вскоре  газета  одного  из   городов   западного
побережья уже печатала объявление:

     "Семга-корпорейшн"  предлагает:  Заказы  к рождественскому
столу. Икра черная, балык, икра красная, лосось..."

     Заказ стоимостью в сто долларов  по  магазинным  расценкам
обошелся  бы  покупателю  во  все  триста,  и  потому  спрос на
предложение "Семга-корпорейшн" оказался бешеным.
     За три дня до Рождества  подставной  человек  Адольф  снял
деньги  со  счета  "Семги" и принес их Боре, получив три тысячи
вознаграждения.
     Так Боря учился у Фридмана.
     Между тем Иосиф являлся  каждодневно,  бился  в  истерике,
грозился    нанять   нищих   китайских   иммигрантов-нелегалов,
убивавших кого угодно  всего  за  двадцатку,  и  Боре  пришлось
переключиться   на  оказание  помощи  ювелиру,  задействовав  в
качестве исполнителя опять-таки Алика.
     Когда старуха  отлучалась  из  дома,  Иосиф  с  включенной
рацией  вставал  "на стреме" у подъезда, а Алик злодействовал в
апартаментах  миллионерши,  веником  гоняя  котов   по   углам.
Движения  веника  согласно  инструкциям  мичуринца  Бори носили
строго крестообразный характер.
     По истечении недели  такой  дрессировки  Алику  достаточно
было поднять руку, чтобы коты в ужасе карабкались на стены.
     После  проведения  генеральной  репетиции  наймит  Алик  с
постным видом заметил в  синагоге  тетке  Иосифа,  что,  будучи
человеком искушенным, обязан открыть ей нехорошую новость.
     - Что такое?.. - обеспокоилась тетка.
     - В вашем доме обитает зло, - замогильным голосом произнес
Алик,  усердно  проворачивая  в  памяти  зазубренный английский
текст.
     - Зло?
     - Да-да. И оно съедает вас,  -  продолжал  Адольф,  скрипя
зубами  плотоядно.  -  Вы ведь стали себя неважно чувствовать в
последнее время? Взять хотя бы проблемы с желудком...
     Старушка действительно с недавней поры мучилась  поносами,
ибо  Иосиф и Алик обильно подмешивали ей в сахарницу сильнейшее
слабительное.
     - Но дома у меня никого нет, - возразила старушенция. -  Я
одинока!
     - Две злые силы, - вещал Алик, - два исчадия...
     - У меня только котики. Два милых котика...
     - Их надо посмотреть. - Алик поднял палец.
     Далее старуха действовала согласно рекомендациям доброхота
Адольфа.
     Голодные  коты, вылезшие встретить хозяйку, замерли, узрев
ее в нехорошей компании превосходно знакомого им мучителя,  но,
как   и  было  рассчитано,  бежать  не  собирались,  уповая  на
авторитет заступницы.
     Дрожащими перстами старая женщина, внемля указаниям Алика,
начертала в воздухе крест.
     Узрев  знакомое  движение,  сулящее  неприятности,   коты,
пробуксовав  когтями  по паркету, словно бы испарились в некоем
нуль-пространстве.
     Старуха колом  пала  в  длительный  обморок.  В  последний
момент  падения  тело  ее подхватили заботливые руки племянника
Иосифа.
     Котов  спешно  возвратили  Борису,  а  следующим   вечером
радостный  ювелир,  на чье имя вновь было переписано завещание,
расплачивался со своими спасителями.
     Две тысячи как исполнитель получил Алик,  Борису  же,  как
автору гениальной идеи, причиталось восемь.
     Вечер  в  складчину  провели в бразильском кабачке "Кабана
Кариоко" неподалеку от Таймс-сквер. Пили пиво, ели экзотические
бычьи хвосты в кисло-сладком соусе, жаренных в оливковом  масле
креветок и - восхваляли Америку.
     - Настанет  день,  -  говорил  Боря,  - куплю себе виллу и
установлю на лужайке мачту с флагом. Как патриот. И каждое утро
буду его на веревке... Вот так!
     - Ты прав! - кивал Иосиф, обгладывая костяшку хвоста.
     На текущий момент Алик тоже испытывал любовь к  Америке  и
даже  намекнул Боре, что на место в подвале будущей виллы после
всего совместно пережитого он уже рассчитывает, причем  как  на
бесплатный   вариант,  и  в  свою  очередь  согласен  бесплатно
поднимать вместо Бориса  звездный  флаг  полосатый,  и  это  не
секрет...
     Алик  уже  всерьез  уверился  в Бориной хватке и в светлом
американском будущем своего приятеля.
     Разъехались за полночь. Иосиф укатил по какому-то позднему
дельцу в Куинс на такси, Боря и  Алик,  не  изменяя  привычкам,
вошли с выхода на перрон сабвея, игнорируя гневные восклицания,
доносившиеся  из  будки кассира, ибо высунуться из будки кассир
бы все равно побоялся, полиция поблизости не ошивалась, а поезд
уже подходил к станции.
     В пустом вагоне на них напали грабители.
     Испугавшись, Алик полез в  карман,  не  отводя  застывшего
взгляда  от нацеленного в него ножа с широким лезвием, но Боря,
сверкая неистовыми очами, с напором заорал:
     - Мы рашн! Ноу мани!*
     Грабители недоуменно переглянулись,  оценили  атлетическую
фигуру   Бориса,  его  патологическое  нежелание  платить  и  -
отстали, выйдя на следующей остановке.
     - Один  в  Бруклин   не   поеду,   -   заявил,   несколько
успокоившись, Алик.
     - Ну,  тогда давай ко мне, в Бронкс, - согласился Борис. -
Постелю на кухне.
     По пути  в  Бронкс  Алик  поведал  Боре  историю  о  своем
незадачливом  круизе  и  о бриллиантах Фридмана, представляющих
собой невероятное состояние.
     Боря, как всегда, соображал быстро. Сегодня же он  напишет
письмо  Мише Аверину, а завтра депеша с оказией уедет в Москву.
Оборотистый дружок наверняка  озаботится  проблемой  изъятия  у
Фридмана-младшего  этих  замечательных камушков. А чтобы к тому
имелся ополнительный  стимул,  Боря  попросил  прислать  Мишины
фотографии. Цветные, в фас. Образцы присовокупились к депеше.
     А  через  недельку получит друг Мишель отлично сработанный
умельцем американский паспорт с именем реального человека и  со
своей  физиономией...  И  уж с таким документиком вполне сможет
добраться он в город Нью-Йорк из третьей страны. Стимул!
     Благодетель  Фридман-старший   при   успешном   завершении
операции  оказывался  сильно  пострадавшей  стороной,  но  Боря
утешался прочно усвоенным принципом американской деловой жизни:
мол, ничего личного, просто бизнес... Или, как говаривал темный
Иосиф: что я могу сделать?
     --------------------------------
     * Мы русские! Денег нет! (англ.).

     МАРИНА АВЕРИНА

     После разговора с братом Марина всерьез призадумалась. То,
что предлагал Михаил, пугало, но  и  притягивало.  В  обещанное
лживым  и  меркантильным  родственничком  вознаграждение  ей не
верилось, а потому возникла идея перехватить инициативу.
     По  средам   Фридман   ужинал   в   "Пекине"   со   своими
прихлебателями  и  охранниками,  и  как  бы  случайная  встреча
произошла в этом дорогом ресторане,  пародирующем  экзотический
блеск  Востока, в устоявшейся здесь в последнее время атмосфере
полубогемной-полупреступной  злачности.  Как   и   рассчитывала
Марина,  Валерий  подошел  к  ней сам, поклонился шутливо, но и
корректно, явно не претендуя на приглашение присесть  к  столу,
где,  помимо  Марины, находилась еще одна дама, представившаяся
Фридману под именем Джейн.
     - Присаживайся, Валера, - произнесла Марина  беззаботно  и
дружелюбно.  -  У  нас  тут  девичий  ужин...  Показываю  нашей
американской гостье островки более-менее цивилизованной жизни в
столице дикарской страны...
     - Какая же я гостья? - мягко возразила Джейн. - Я... своя.
И с туристами прошу не путать... Я здесь живу.
     - Живешь...   Ирреальной   жизнью.   -   Марина    кивнула
одобрительно  Фридману,  потянувшемуся  к бутылке с шампанским,
чтобы наполнить бокалы дамам. - С  кредитными  карточками,  под
крышей  посольства, с казенным "вольво"... - В сторону Фридмана
она как бы и не с отрела, но  реакцию  его  отслеживала  цепко.
Пока  все  шло  безукоризненно, и Валерий, конечно же, в полной
мере оценил и манеры Джейн, и ее типичный англоязычный  акцент,
косметику, прическу, кольца от западных ювелиров...
     Ни  малейшего  намека  на  то,  что Джейн - Мавра, одна из
бандерш Марины, подруга  ее  и  компаньонка,  в  очередной  раз
прибывшая по своим делишкам в Москву.
     Мавра  была замужем за англичанином, несколько лет прожила
в  Чикаго,  язык  выучила  великолепно,  да  и  во  всем,   чем
занималась,  как Марина заметила, проявляла добросовестнейший и
тонкий профессионализм. Именно ей  отводилась  главная  роль  в
операции с бриллиантами Фридмана.
     От Валерия последовал естественный вопрос.
     - Вы... в том смысле... - оглянулся на Марину, - работаете
в посольстве?
     - Да, - отозвалась Джейн нехотя. - Перебираю бумажки.
     Одна  из  сотрудниц  посольства  действительно носила имя,
присвоенное  на  сегодняшний  вечер  международной  аферисткой,
знакомой Марины еще со школьных лет.
     Выпили  шампанского,  Фридман  извинился,  ушел  к  своему
столику,  где  около  часа  беседовал  с  различными  людьми  -
подходящими  и  уходящими, а после, оставив остатки ужина своре
охранников,  вновь  вернулся  к  Марине   с   двумя   бутылками
великолепного   итальянского  вина,  купленного  в  соседнем  с
"Пекином" магазине.
     - Позвольте, девочки?
     Девочки, что же, позволили...
     Началось шоу, через горящие обручи прыгали ловкие китайцы,
демонстрировались схватки с палками и  мечами,  мелькали  бедра
танцовщиц  в мигающем разноцветье бликов, а за столиком у входа
в ресторан  шел  непринужденный  разговор  двух  дам  и  одного
джентльмена ...
     - Домой не скоро собираетесь? - спрашивал Валерий у Джейн.
     - Должна улететь через неделю дней на пять...
     Реальный  прототип  и  в  самом  деле  отбывал на родину в
краткосрочную поездку, и этот факт  Фридман  мог  проверить  по
компьютеру.
     - А я тоже вскоре в ваши края собираюсь.
     - Командировка? - В голосе Джейн промелькнул интерес.
     - Нет, эмиграция...
     - Уже прошли интервью?
     - Давно.   Но   надо  утрясти  кое-какие  дела,  отправить
контейнер...
     - О, с контейнерами,  я  слышала,  колоссальная  проблема.
Очередь на годы.
     - Справимся, - сказал Фридман. - Пусть это будет моя самая
большая проблема в жизни.
     Когда заиграл оркестр, он пригласил Марину на танец.
     - Слушай,  -  прошептал,  склонившись к ее плечу. - Говорю
вполне  серьезно:  несмотря  ни  на  что,  наши  отношения   не
закончены. Однако это - лирическая сторона дела, о ней позже...
И  ее, кстати, я без лишних слов подтвержу поступками. А теперь
ответь: она, Джейн, ну... нормальная баба? В смысле, по делу...
     - Вполне. Девочка тоже крутится...
     - То есть?
     - С иконками я ей помогаю, с антиквариатом...  Картины  ее
интересуют, Фаберже...
     - А как с провозом?
     - Очень стойкий дипломатический иммунитет, понял, дорогой?
     - А... поговорить на такую тему?
     - Не знаю. Она не из тех, кто за все хватается.
     - А ты объясни: не фуфлыжники с ней дело иметь будут...
     - Валера,  сейчас  все  пошли  крутые  дальше  некуда, сам
знаешь. Ну... поговорю. Только о чем?
     - Камушки.
     - Спрошу. - Марина равнодушно повела плечами.
     - И учти, - Фридман помедлил, закусив губу,  -  твои  они,
камушки.  Сам  тебе  их отдам под полное доверие. И в Америке -
если не поносишь их, то на них поживешь...
     - Милый... - Она поцеловала его в щеку.  -  Что  с  тобой?
Шампанское в крови играет? - Участливо заглянула в глаза. - Или
впрямь   любовь?   Но   что   есть  любовь?  Это  -  переоценка
сексуального  порыва.  А  может,  неуклюжая  ложь?  -   Закрыла
пальцами его губы. - Не надо. Ни камушков, ни слов... Просишь -
поговорю.
     Ресторанный вечер отгремел, Фридман, проводив дам, пожелал
им и себе  скорой  встречи  и  -  не ошибся: встреча состоялась
через два дня - короткая, деловая, в суете будничного  дня,  на
Ленинградском шоссе, в машине.
     - Мне  необходимо вывезти пакет, - сказал Фридман. - В нем
ценности. В аэропорту Нью-Йорка вас встретят.  Во  сколько  мне
встанет такая услуга?
     - Пять   тысяч,   -   без   запинки   ответила   Джейн.  -
Американскими долларами, вперед. Не  знаю,  что  в  пакете,  но
наверное, там не деревенская иконка... В любом случае стоимость
содержимого  меня  не  интересует,  равно  как  и меньшая сумма
гонорара.
     - Одобряю вашу точку зрения, - кивнул Валерий.  -  Правда,
пять тысяч...
     - У  меня  масса  предложений,  -  перебила  его  Джейн. -
Смотрите сами.
     - Где вам передать пакет? - спросил Фридман.
     - Серьезный вопрос... - озадачилась  Джейн.  -  Мы  должны
встретиться  чисто...  Без  хвостов. Я... все объясню Марине. И
пожалуйста, не  таскайте  в  тот  день  своих  людей  с  собой.
Наоборот - пускай они обеспечат нашу пропажу из чьего-либо поля
зрения, если таковое имеется... Мне вас грабить резона нет, как
понимаете...
     - Судя  по  компьютеру,  -  сказал Фридман, - а вернее, по
дате вашего вылета, время у нас еще имеется, детали продумаем.
     - Проверочка? - безучастно усмехнулась Джейн.
     - Так, баловство, интереса ради...
     - Валерий, - произнесла Джейн строго и доверительно. -  Вы
сознаете,  что  о  ваших  проверочках может стать известно иным
проверяющим иностанциям?  Затем.  Я  заинтересована  в  вас  не
менее, чем вы во мне. Мне необходимы ваши связи здесь, в Союзе.
А вам - мой статус. Так что не тряситесь за свой пакет, хотя бы
в нем и сокровища всего мира...
     Она крепко, по-мужски пожала руку Фридмана и, сев в машину
с дипломатическим красным номером, укатила прочь.
     С  нею  уехала и Марина, заплатившая за изготовление этого
номера рукодельнику-кустарю изрядную сумму.
     А Фридману очень хотелось, чтобы Марина сталась,  очень...
Впрочем,  успокоил  он  себя, объясниться - успеется. К тому же
сегодня  тяжелый  день,  беготня...   Слов-то   нормальных   не
подберешь,  мозги набекрень... Нет, иссушивают все-таки денежки
и душу и мышление, коробят их, как наркотик...

     - Думаешь, клюнет? - спросила Марина подругу.
     - Знаешь...  -  Та  задумчиво  затянулась  длинной  тонкой
сигаретой. - Я однажды видела... Комары летят на утюг. Инстинкт
слеп.

     БОРЯ КЛЕЙН

     Утром,  приехав  как  обычно к Фридману, Боря застал его в
"деловой части" подвала, в  домашнем  офисе,  среди  телефонов,
факсов и компьютеров.
     Подняв на Борю проницательный взор, шеф изрек:
     - Паспортишко выписан?
     - Как  и  приказывали,  -  кивнул  Борис, - вчера получил.
Волчий билет. Постоянно проживающего. Лица без гражданства.  Но
все равно лучше, чем серпастый-молоткастый.
     - Завтра  вылетаешь,  - произнес Фридман. - В Германию. На
день. Во Франкфурт-на-Майне. Ночь в отеле компании "Люфтганза".
Место приличное, несколько  ресторанов,  кровать  "кинг-сайз"*,
мини-бар,  кабельное телевидение. Как выйдешь из порта, увидишь
"вэны" с названием отеля по борту - не ошибешься.  Они-то  тебя
до койки и доставят. Переночуешь, а утром снова в порт. Вопросы
есть?

     ------------------------------
     * - Королевский размер (англ.).

     - Есть, - сказал Боря. - Цель?
     - Возьмешь  посылочку, - сообщил Фридман. - Транзитную, из
Союза.
     Значит, бриллианты в Германии?..  Борис  проглотил  вязкую
слюну  беспомощной  досады.  Вспомнился  фальшивый американский
паспорт, еще вчера  высланный  Михаилу,  письма  с  прожектами,
тайно  переправляемые  в  далекую  Москву... Настолько же жизнь
внезапнее в своих решениях и вывертах и насколько  неуязвимы  и
удачливы сытые и сильные...
     - Спасибо, - проронил он тихо.
     - За   что?   -  Семен  кашлянул,  вглядываясь  в  монитор
компьютера.
     - За доверие. Прикарманю вот так посылочку, ну и...
     - И?.. - обернулся к нему Фридман. - В посылочке, положим,
миллион,  и  ты  с  миллионом  в  Германии.  Но  миллион-то  не
наличными, его в наличные реализовать надо, ясно? Что непросто.
После  -  необходимо  легализоваться под чужим именем. Думаешь,
чепуховые задачки? Но и реши  их,  все  равно  дурак  ты,  коли
мыслишь,  что,  имея  миллион и ничего не делая, можно так уж и
всласть пожить. Нет. Проще, Боря, работать у  меня,  заколотить
этот  миллион  постепенно,  однако  уверенно; многому научиться
и... смотреть  на  мир  с  высоты  птичьего  полета,  а  не  из
тараканьей щели.
     - И  за  проповедь  благодарю,  -  ответил  Боря.  -  Но в
проповеди своя логика, мудрая, а есть  логика  иная,  тех,  кто
корыстолюбив до безрассудства.
     - Согласен. Но имею и на сей счет аргументы. Во Франкфурте
тебя на  самолет  посадят,  а  тут встретят... Так что все твои
"спасибо", полагаю, относятся к полному тебе доверию только  на
время   парения  над  Атлантикой.  Уразумел?  А  сейчас  дуй  в
германское консульство,  -  протянул  Борису  обрывок  бумажной
полосы с телекса.
     Борис прочел:
     "Фирма  "Процессинг систем" вызывает к себе специалиста по
нелинейным  уравнениям,  доктора  Бориса  Клейна,  для  научной
консультации в филиал фирмы..."
     - Телекс  в  консульство  уже  дан, - продолжил Фридман. -
Визу получишь без задержки.
     Выйдя из дома, Борис остановился у своего  "линкольна"  и,
облокотившись  на  крышу  автомобиля, как-то грустно и ни о чем
призадумался, глядя вокруг.
     Тихая  улочка  Манхэттен-Бич  с  односторонним  движением.
Особняки  один  другого  краше  - от наисовременных с тарелками
антенн космической связи до сказочно-средневековых,  словно  из
датских  и  шведских  преданий.  Серебристые  ели,  по линеечке
подстриженные кустарники, лужайки перед вылизанными фасадами. И
- золотая, ослепительная  ширь  океана,  заполнившая  горизонт.
Рябой   после  ночного  дождя  песок.  Обыденная,  в  общем-то,
картина. Дай ему  посмотреть  на  нее  несколько  лет  назад  -
вероятно, не поверил бы этакому счастью. Здоров, сыт, при деле,
полный  бумажник  долларов,  да  и "линкольн", который никакому
московскому  барыге  коммунистической  эпохи  даже  во  сне  не
снился...  А  сейчас  это  явь.  Скучная  и  по  большому счету
никчемная.  Прав  хитрый  Фридман.  Никуда  его  посылочка   не
денется,  и  полетит  Боря  во  Франкфурт,  и привезет все, что
положено, и будет послушен и раболепен. Ибо все финиши пройдены
и рекорды поставлены. Е