узорчатый
клинок к глазам капитана.
   Тонкая гравировка изображала кобру с раздувшимся капюшоном. Взмах кисги
 и нож исчез, как не бывало.
   - Поговорим? - Питон положил руку Степанову на плечо и слегка надавил.
Капитан непроизвольно скривил губы - больно, все же Питон чудовищно силен.
   - Что тебе нужно? - спросил Степанов, попытавшись стряхнуть вцепившуюся
в плечо ручищу.
   - Покой и порядок, Миша! Мне нужен покой и порядок, - ответил Питон, не
убирая руки.
   - Это от меня не зависит.
   - От тебя, Миш, зависит, будешь ты сегодня жить или зажмуришься. И еще
это зависит от меня. Поэтому ты мне все распишешь подробненько, а уж я
решу - отпустить тебе грехи здесь или в рай командировку выдать.
   - Много на себя берешь, сволочь! - Степанов попытался рвануться, но тут
же светлая сталь ножа прижалась к его щеке. Капитан замер, с дрожью ощущая
холод лезвия у правого глаза.
   - Я, Миш, инструментом владею. Ты мог убедиться. - В густом низком
голосе Питона прозвучало непритворное сожаление. - И шкуру с тебя спускать
буду очень-очень медленно. По маленьким кусочкам. Так что лучше не
дергайся, а быстро отвечай на мои вопросы. И вежливо отвечай, я люблю,
когда - вежливо.
   - Ладно, спрашивай!
   - Так-то лучше. - Питон убрал нож от лица капитана и снова сел в
рабочее кресло. - Вопрос первый: почему у твоей конторы вдруг отросли
такие страшные клыки на Армена?
   - Какого еще Армена?
   - Миша, Миша, - покачал головой Питон. - Я мясником быть не хочу, но ты
уже начинаешь меня утомлять!
   - Слушай, Питон! - сказал Степанов серьезно и спокойно. - Я
действительно не знаю никакого Армена. Здесь какая-то ошибка!
   - Он не знает! Он не знает, а?! Ты, супермен х..в, ухлопал двоих лучших
людей Назаряна и вдобавок голубаря этого, Фреда, и теперь - он не знает!
Это кто тебе давал?
   Вышедший из себя Питон швырнул на стол никелированный револьвер.
   - А ты уверен, что ты мне этот ствол давал? - насмешливо спросил
Степанов. - Доказать сможешь?
   Но несмотря на бодрый тон, ему стало не по себе - он начинал понимать
смысл происходящего.
   - А мне доказывать нечего. И некому. Я здесь сам и судья, и прокурор, и
эксперт. В одном лице. Так будешь говорить?
   - Пошел ты...
   Питон на этот раз не обиделся. Задумчиво посмотрел он на капитана.
   - Ты что, действительно не знал, что Сурен - человек Назаряна?
   - Нет.
   - За что же ты тогда их грохнул? Постой-ка, а на Дмитровке не ты ли,
случаем, пошалил?
   От такого предположения Степанов аж подпрыгнул в кресле и издал нервный
смешок. Склонив к плечу плешивую голову, Питон с некоторым недоумением
наблюдал за реакцией капитана.
   - Значит, эти ребята были не из бригады Сильвера? - спросил Степанов.
   - Ах вот как... - протянул Питон. - Ошибочка, значит, вышла? Что ж ты
так... Миш, сейчас я на коне, а ты в заднице. Согласен?
   - Согласен.
   - А коли согласен - давай рассказывай все по порядку. Ты же знаешь - я
закон свято соблюдаю и до сих пор мы с тобой ладили неплохо.
   Степанов кивнул. Что верно, то верно - Питон был джентльменом, в той
степени, конечно, в которой это понятие может быть применено к уголовному
авторитету. Капитану вдруг стало почти весело - ситуация из тональности
трагической явно трансформировалась в какой-то гротеск.
   "Водевиль, ей-богу! - подумал капитан, с кривой ухмылкой рассматривая
своего гориллоподобного собеседника. - Этакий благородный разбойник.
Визитку и котелок ему - обхохочешься".
   - Исповедоваться тебе, значит...
   - Во, во! Расскажи, Миш, а то я от любопытства места себе не нахожу.
   Степанов в двух словах поведал о своих приключениях. Детали он опустил,
но логику событий передал точно. Когда он закончил рассказ, лицо Питона
приобрело крайне мрачное выражение.
   - Да, Миш, заварил ты кашу! Самое правильное теперь - сдать тебя
Армену, как полагаешь?
   - Шуму будет много.
   - Шуму и так уже по самую... - Питон выразительно провел ребром ладони
по горлу. - А мне лицо потерять нельзя! Эх, Миша, Миша, что ж ты сразу-то
не пришел? Я бы тебе помог.
   - Постеснялся, наверное...
   Питон встал, прошелся по комнате, остановился за спиной капитана.
Степанов невольно вздрогнул, ощутив на плечах тяжелые ладони.
   - Вот что, Миша! Сделаем мы с тобой так. Я человечка того, что твоего
другана ухлопал, тебе отдам.
   И Армену про твои подвиги ничего не скажу. Видишь, какой я добрый?
Полный оправдательный приговор тебе выношу. А взамен ты одну работенку для
меня сделаешь, пустячок один. Нужно мне коекакие вещички за кордон
перебросить, пару-тройку тонн. Да и кордон-то одно название. В Латвию, в
Ригу. И оттуда кое-что забрать. Посодействуешь, и все - грехов на тебе
нету, чист, как херувим. Понял?
   - Смогу ли?
   - Сможешь, Миша, сможешь. Выше головы прыгать будешь от усердия, а
сможешь. Иначе с Арменом тебе придется познакомиться, а тут сам понимаешь
- будь ты хоть депутат, хоть космонавт...
   - А гарантии?
   - Гарантии тебе? Может, страховку еще попросишь? Перебьешься...
   Питон подошел к столу, взял револьвер, повертел в руках.
   - Хм... Вот и гарантия. Через три дня будь добр меня навестить. А
сейчас тихо сиди, как мышка.
   Того, кто на Дмитровке стрелял, я найду. Сказал - ты меня знаешь. Сам
не лезь, а то опять наворотишь... Ну как, Паленый? Отпустило чуток? Давай
двигать. Отдыхай, Миш, досыпай. Три дня, понял?

   Питон поднес к лицу капитана огромную растопыренную пятерню и медленно
загнул большой палец и мизинец.
   - Видишь, Миш, какие руки? Я большевикам сильно верил, программу партии
наизусть знал - тот раздел, где все бесплатно обещали. Ждал, ждал, руки
вот отрастил. Ан нет, не получается бесплатно. А для тебя - почти даром.
   - Что?
   - Жизнь.
   Питон бросил Степанову на колени ключ от наручников, подхватил под руку
Паленого и направился к выходу. Хлопнула дверь, щелкнул замок. Капитан
сбросил браслеты, провел ладонями по лицу.
   Посмотрел на стол. За окном стало уже совсем светло, никелированная
сталь револьвера поблескивала весело и безобидно.
   "Пальчики-то теперь чьи на рукоятке? Гарантия...
   на три дня".


                           XIV. ТРЕТИЙ ФРАГМЕНТ


   Совещание совета директоров финансовой группы "Бридж" в штаб-квартире
этой организации на Ордынке началось с получасовым опозданием. Виновником
задержки оказался Василий Николаевич Гущин - любимый "вольво" подвел
отставного генерала в самый неподходящий момент, и он вынужден был
прибегнуть к услугам общественного транспорта. Справившись с помощью двух
стаканов тоника с одышкой, генерал приступил к докладу.
   Вопрос касался финансирования производства опытной партии боевых
вертолетов типа К-50 "Черная акула" и программ модернизации тактического
штурмовика СУ-25 и многоцелевого истребителябомбардировщика СУ-27. Гущин
был исполнительным директором этих проектов и одновременно возглавлял
отдел, осуществляющий взаимодействие группы "Бридж" с крупнейшим
государственным монополистом - компанией "Национальное оружие".
   С модернизацией самолетов дело обстояло более или менее успешно - КБ
Сухого уже получило первые полтора миллиона долларов, и сроки НИРа
"Вертикаль" и ОКРов по обеим машинам выдерживались в полном соответствии с
графиком. Позиции "Национального оружия" на мировом рынке в этих классах
летательных аппаратов также были весьма прочны - протоколы о намерениях на
приобретение модернизированных образцов уже были подписаны представителями
ряда стран Юго-Восточной Азии и двух арабских государств.
   Зато с "Акулой" все было из рук вон плохо. Вертолет, полностью
доведенный и с блеском прошедший государственные испытания, так и не был
принят на вооружение. По своим тактико-техническим характеристикам машина
не имела равных в своем классе. На недавно прошедшем авиасалоне в Фарнборо
К-50 продемонстрировал такой спектр возможностей и в пилотировании, и в
боевом применении, что американцы не решились на демонстрацию последней
версии своего "Апача" - просто сняли с программы под каким-то благовидным
предлогом.
   Гущин завершил свое сообщение так:
   - Если мы не сумеем добиться решения правительства на широкомасштабное
финансирование производства К-50 в течение ближайших трех-четырех месяцев,
то армия не получит этой машины уже никогда, и что самое главное - рынок
будет потерян безвозвратно. Как вам хорошо известно, все предприятия
нашего оборонно-промышленного комплекса являются в настоящее время
абсолютно прозрачными для иностранных разведок. Мы полагаем, что четыре
месяца - как раз тот срок, за который наиболее интересные технические
решения, заложенные в конструкцию К-50, станут достоянием конкурентов, а
уж они позаботятся о массовом производстве. Продавать эту машину - значит
продавать гарантии, продавать обслуживание, продавать перспективу
модернизации. Мы же сейчас можем сделать пятьшесть образцов на коленке - и
все! Почему так обстоят дела и кто должен нести за это ответственность, я
полагаю, нет нужды вам объяснять.
   Последнюю фразу Василий Николаевич мог бы и не произносить - здесь
собрались одни единомышленники. Многие из присутствующих могли вспомнить
не одно заседание в бозе почившей Военнопромышленной комиссии ЦК КПСС,
советы Главных конструкторов, коллегии министерств "большой девятки". Те,
кто помоложе, из новых банковских структур, такими воспоминаниями
похвастаться не могли, но общую идею разделяли вполне.
   Обсуждение доклада было недолгим, но бурным, и несколько матерных фраз
в адрес высших руководителей государства все же прозвучали.
   "И об этом кто-нибудь когда-нибудь напишет говенную книжонку, - хмуро
размышлял Гущин, слушая выступавших в прениях. - И получит деньги или
славу. Или пулю, если немного ошибется во времени, как этот... Они не
любят этой страны, те, кто пишет такие книжки. Вот в чем дело. Они большие
умники, многое понимают верно и иногда глубоко копают. Но одного они не
поймут никогда. Любовь к этой стране, величие этой страны и страх перед
ней - это одно и то же. И никогда по-другому не было. Никогда! Если убрать
страх, остается одна грязь. Грязь можно назвать демократией, можно -
общечеловеческими ценностями, как угодно можно ее назвать. Но это будет
всего лишь грязь. Вот такая это страна. Она становится великой и сильной,
когда ею управляют те, кто любит оружие, кто по-настоящему знает, как его
делать и как применять. Те, кто понимает силу и справедливость страха. И
теперь страна превращается в грязь, поскольку наверху другие люди. Этот
писака каким-то образом сумел узнать, как и почему это произошло, но он
наверняка не понял, что же он на самом деле написал. Потому что если бы
понял, то никогда не стал бы публиковать..."
   ...18октября 1973 года. Северная Дакота. База межконтинентальных
баллистических ракет Гранд Форкс.
   Центральный командный пункт. Малый зал для совещаний. Присутствуют
представители от "Хьюз эйкрафт", "Аэроджет", "Локхид",
"Макдоннелл-Дуглас", Объединенного комитета начальников штабов,
Министерства обороны, ЦРУ, АНБ.
   К 10.00 в зале собралось человек двадцать. Приветственные возгласы,
улыбки, рукопожатия и фамильярные похлопывания по плечам свидетельствовали
о достаточно близком знакомстве друг с другом участников этой встречи.
Действительно, несмотря на принадлежность к различным государственным
ведомствам и частным концернам, все эти люди работали над одним проектом.
Задача была поставлена Договором о противоракетной обороне между США и
СССР от 26 мая 7972 года и заключалась в создании системы ПРО основного
района наземного базирования стратегических межконтинентальных ракет. В
соответствии с этим же договором Советы создавали систему ПРО Москвы.
   Обе договаривающиеся стороны брали на себя обязательства не
разрабатывать транспортируемых комплексов ПРО и не создавать
дополнительных оборонительных районов, кроме обусловленных договором.
   Логику этого соглашения удачно определил Чарльз Гарей из директората по
планированию /ЦРУ/: "Мы будем защищать свое оружие, а русские - дряблые
задницы собственных вождей". С легкой руки шутника Гарей русская система
именовалась в кулуарах не иначе как "медвежий зонтик".
   Нынешнее совещание было в основном посвящено обсуждению главных
положений аванпроектов противоракет типа "Спартан" и "Спринт" и
вычислительного комплекса "Эльборроус". Когда технические проблемы были
решены, и участники встречи разошлись, в зале остались три человека. Все
трое являлись сотрудниками аппарата Советника Президента по национальной
безопасности, но это была лишь формальная принадлежность. Кем были эти
люди на самом деле и чьи интересы они представляли в администрации
Президента, знали лишь единицы. Ни одна строчка их безупречных досье не
говорила о том, кто же истинный хозяин этих талантливых экспертов.
   - До встречи в Вашингтоне остается не так много времени, - сказал
первый, взглянув на старинные корабельные часы в бронзовом корпусе,
висевшие на стене зала. Командир базы начинал службу как офицер флота и с
тех пор был неравнодушен ко всяким бирюлькам, отражавшим, по его словам,
"непревзойд„нный боевой дух NAVY". - Я предлагаю вылететь прямо сейчас.
   - Нет, Дэвид, - ответил второй. - Пусть экипаж отдохнет. У нас еще
больше шести часов. Я не хочу отдать Богу душу благодаря ошибке сонного
пилота.
   - Сейчас это было бы просто смешно, - поддержал коллегу третий. -
Особенно если учесть ранг и тему предстоящего разговора.
   - Кстати, о разговоре, - заметил первый. - Я полагаю, вы согласитесь,
что в наших выступлениях-не должно быть абсолютно никаких противоречий.
Поэтому сейчас было бы не лишним окончательно согласовать наши позиции,
раз уж вы не хотите лететь немедленно. Хотя, на мой взгляд, это можно было
бы прекрасно сделать и в самолете.
   - Отличное предложение, Дэвид! - согласился второй. - Предлагаю
следующий вариант - я формулирую есновные тезисы меморандума, вы вносите
коррективы по ходу этих формулировок, и согласовываем.
   - Подходит, - кивнул первый. - Учитывая то, что основной доклад - это
ваша задача.
   Третий молча кивнул.
   - Итак, Primo. Противоракетная оборона в том виде, как она определяется
положениями Договора, - задача настолько же бессмысленная, как победа в
мировой ядерной войне. Что толку защищать единичные районы, если
массированный удар МБР накроет всю остальную территорию? При использовании
примерно десяти процентов наших боеголовок и боеголовок потенциального
противника мировая цивилизация все равно перестанет существовать. Таким
образом весь смысл создания подобных систем - защита от
несанкционированного, случайного пуска, вероятность которого весьма
незначительна. Таков, подчеркиваю, военный аспект проблемы.
   Secundo. По мнению экспертов Римского клуба, которое мы вполне
разделяем, к власти в России в течение ближайших полутора-двух десятилетий
могут прийти люди, не разделяющие нынешнюю ортодоксальную идеологическую
концепцию. В этом случае следует быть готовым к попыткам интеграции
русских в мировую экономическую систему. В каких областях свободного рынка
они могут составить серьезную конкуренцию традиционным участникам?
Сырьевые ресурсы и оружие. Хорошо известно, что страны, экспортирующие
исключительно сырьевые ресурсы, не представляют серьезной политической
силы. Рано или поздно, но добывающие отрасли переходят под контроль
покупателей и страна-экспортер теряет политическую самостоятельность.
Исключений из этого правила история не знает. Но военно-промышленный
комплекс России - это чудовищная машина, способная выдавать самую
совершенную продукцию высоких технологий. И если железный занавес рухнет, а
эта машина сохранит свои возможности, Россия получит реальный шанс
завоевать мировой рынок оружия и упрочить свое положение супердержавы. А
это в корне противоречит как интересам США, так и непосредственно нашего
патрона.
   Terlio. По стоимости научно-исследовательских работ, по стоимости
изготовления компонентов, наконец, по стоимости эксплуатации системы ПРО
являются самым дорогим оружием, когда-либо созданным на Земле. Мы имели
возможность убедиться в этом на примере комплекса "Найк-Зевс", русские -
на примере альтернативной системы А-35. Стоимость систем, создаваемых в
соответствии с договором от 26 мая, может быть выше на несколько порядков.
Огромной дипломатической удачей следует считать основные положения
договора, ибо создать систему ПРО такого крупного города, как Москва,
неизмеримо сложнее и дороже, чем защитить пусковые установки МБР здесь, в
Северной Дакоте. Таким образом, этот договор создает все предпосылки для
успешной реализации главной цели всего комплекса дипломатических и
разведыва. тельных операций "Октава-Арес" - заставить русских
сконцентрировать все лучшие силы своего ВПК на создании системы ПРО. Это
должно в значительной степени подорвать экономику России и в конечном
счете привести к фатальной диспропорции в ее оборонной промышленности,
что, в свою очередь, лишает русских всяких перспектив на мировом рынке
оружия, даже в том случае, если исчезнет железный занавес.
   Таковы основные положения нашего сообщения. Часть quatro - это уже
тактика, этим занимается отдел планирования операций, и докладывать будет
Гарей.
   Ваши возражения?
   Возражений не нашлось. Но третий спросил:
   - А как вы думаете, патрон будет?
   - Да, - ответил первый. - Это тот редкий случай, когда он хочет
присутствовать сам...
   ..."Еще полгода этого развала, и процесс станет необратимым, -
размышлял Гущин, угрюмо поглядывая на разгоряченные лица собеседников. -
Но мы еще не на коленях, нет. Еще остается шанс, может быть - последний.
Именно сейчас. И без идиотских парламентских дебатов. Мы сами возьмем
власть в этой стране, и только тогда она станет понастоящему сильной".


   XV. ПОКУШЕНИЕ


   - Машина держит В-4, да еще пять миллиметров брони по всему днищу! На
твоем месте я запросил бы процентов на двадцать больше.
   - Нет, - отрезал Сильвер, не отрывая глаз от спецификации. - Контракт
есть контракт. К тому же чем сложнее задача, тем интереснее. А то бухаря в
подъезде срубить - не велика квалификация.
   Так совсем шустрость потеряете. Думать нужно, думать!
   Подумать было о чем. Директор московского филиала "Дал ьин веста",
очевидно, из патриотических соображений, ездил на представительской "Волге"
   ГАЗ-3102, и поначалу проблему предполагалась решить сравнительно легко
путем традиционным - с помощью стандартной двухсотграммовой тротиловой
шашки. Но осторожный Сильвер решил все же проверить автомобиль - уж
слишком сильно скромная тачка не соответствовала имиджу одного из самых
преуспевающих банкиров страны. Чутье не подвело - под неброской шкурой
отечественной машины скрывался очень сильный зверь.
   Корпусные детали этого монстра были изготовлены из конструкционного
баллистического алюминия - материала, употребляемого для обшивки
истребителей, а мощный форсированный двигатель и трансмиссия представляли
собой новейшие разработки весьма уважаемой Сильвером фирмы оРовер", кроме
того, днище автомобиля защищал пятимиллиметровый холоднокатаный броневой
лист.
   - Это ж танк какой-то! - восхищенно пробормотал Сильвер, продолжая
внимательно изучать спецификации. - Да, наша оборонка свое дело знает!
   Надо будет и нам такую лайбу заказать.
   Спецификации эти доставили из Нижнего Новгорода только сегодня утром.
Толстый пакет включал подробные характеристики защиты и степеней живучести
удивительного автомобиля, в том числе протоколы испытаний по уровню В-1 -
непроницаемость для пуль пистолетов типа "Макаров", уровню В-2 - ддя
пистолетов типа "ТТ", В-3 - для пистолетов-пулеметов типа "Узи" и Шпаги на
и В-4 - для СКС и Калашникова.
   Только на уровне В-5 защита не выдерживала, но этот уровень означает
применение крупнокалиберных станковых пулеметов, а такими стволами бригада
Сильвера не располагала.
   Ликвидация объекта вне автомобиля была задачей не менее сложной.
Банкира постоянно сопровождали трое, а иногда четверо охранн