аров и наверняка, паршивец ты этакий, сумеешь ни копейки
налогов не заплатить! Ты можешь иметь массу красивых женщин, не говоря уж
об этих твоих... певцах. Ты богатый, по-настоящему богатый человек, Гарри!
Да просто сердце радуется смотреть на такою преуспевающего человека!
   Сильвер разогнул кулак и погрозил Гарри указательным пальцем.
   - И вот из всего этого изобилия ты, козел неразумный, почему-то
предпочитаешь выбрать всего одну вещь, которую к тому же не сможешь
увидеть!
   - О чем это ты? - подозрительно спросил Гарри. - Что за вещь?
   - Очень дорогой, очень красивый, скорее всего даже палисандровый гроб,
Гарри!
   Лицо Гарри слегка посерело, он привстал и тут же рухнул обратно в
кресло, не в силах оторвать взгляда от никелированного револьвера, который
Степанов направил на него.
   - Руки на стол! - скомандовал капитан. - Не вздумай дернуться, кабан!
   - Видишь, Гарри, какими грубыми могут быть даже друзья? - спросил
Сильвер. - А все почему?
   Жадность, Гарри, жадность! Ты помнишь, как звали человека, которого
сгубила жадность?
   - Да вы с ума сошли! - взвизгнул Гарри. - Что это вы делаете?
   - Мы, Гарри, в отличие от тебя, люди плохие, - сокрушенно покачал
головой Сильвер. - И твоя персона на наших счетах будет далеко не первой
и, Аллах даст, не последней. И ты сам прекрасно это знаешь. Подумай - все
исчезнет. И лимузин, и особняки, и женщины, ты же любишь женщин, Гарри, не
разочаровывай меня!
   - Сколько? - выдохнул хозяин, по-прежнему не отрывая глаз от револьвера.
   - Пятьсот, - скромно потупил взор Сильвер.
   - У-У-У--- - простонал Гарри. - Да вы что, обалдели, что ли? Нету у
меня столько!
   - Здесь нету? - уточнил Сильвер.
   - И здесь и вообще нету!
   - А контракт?
   - Так ведь переговоры только сейчас...
   - Ты же талант, Гарри! Ты должен договориться.
   - Вот когда договорюсь...
   - Умница, Гарри! Схватываешь на лету. Все учтено могучим ураганом.
Сейчас ты, дружок, глядя в объектив вот этой симпатичной камеры, подробно
и с самыми мелкими деталями расскажешь всю эту занимательную историю. Как
возникла идея этой книжки, как ты договорился с автором о правах, как ты
заказал убийство, где ты нашел Чернецова и почему "боинг" свалился в океан.
   - Я не знаю, почему он свалился! - выпучив глаза, завопил Гарри. - Это
уж слишком! Я не...
   - Тише, тише! - прикрикнул на него Сильвер. - Ладно, хрен с ним, с
"боингом". И так мы тебя по самые ушки укантуем. Я тебе кое-что подскажу,
а ты повторишь, чтобы никаких сомнений... А потом, когда контракт на фильм
подпишешь, мы тебе эту кассету продадим. За пятьсот. Можешь этот материал
в фильм вставить - неплохая идея, а, Гарри?
   - У-у-у... - опять затянул продюсер, обхватив голову руками и
раскачиваясь из стороны в сторону.
   - Ну давай, Махмуд, не тяни резину, - похлопал его Сильвер по плечу. -
Ну нельзя же так переживать из-за денег! Прямо сердце кровью обливается от
твоих стонов!
   Гарри оторвал ладони от лица и с бешенством посмотрел на вымогателей.
   - Палисандровый, Гарри! - строго напомнил Сильвер. - С кистями!..
   ...Плюхнувшись на сиденье автомобиля, Сильвер вытащил кассету из
внутреннего кармана куртки и ласково погладил пластиковый футляр.
   - Ух ты лапочка! Ну что, капитан, двести пятьдесят штук - неплохой
заработок за вечер, а?
   - Получить еще надо, - сказал Степанов, запуская движок.
   - Получим, получим, куда ему деваться! Я, признаться, забеспокоился,
когда он рассказывал про Дмитровку, думал - ты его грохнешь сейчас.
   - Я сам так думал, - признался капитан. - Еле удержался, этакая тварь...
   - Не подарок, - согласился Сильвер. - Но деньги все же лучше, чем труп.
   - У него все еще впереди, - процедил Степанов. - Я до него потом
доберусь.
   - Когда это - потом? - забеспокоился Сильвер. - Да ты что!? Его же
теперь доить непрерывно можно!
   Не-ет... Я с него теперь не слезу! Пусть педики на Я эстрадах теперь
для меня повоют!
   - Не получится, - равнодушно бросил капитан, сосредоточенно следя за
дорогой. - И мой тебе совет - уезжай из страны. Деньги получим, и уезжай.
-
   - Это почему же? - опешил Сильвер. - Куда уезжать?
   - Да куда хочешь. Чем дальше - тем лучше. Таким, как ты, и таким, как
этот Гарри, теперь нужно быстро уезжать.
   - Да почему?
   - Почему? - капитан усмехнулся. - Потому что такие, как я, - остаются.


   XV. ШТУРМ

   Снег шел долго, почти всю ночь - поздний снег, может быть, последний в
этом году. Крупные мокрые хлопья опускались на землю медленно и плавно.
   Настолько медленно, что временами казалось, будто снежинки неподвижно
висят во влажном воздухе, уже насыщенном тревожными весенними запахами.
   "Красивая ночь, - подумал Степанов, глядя, как снег все плотнее
укрывает лобовое стекло автомобиля. - Прямо рождественская ночь! Тихо
как...
   Странно, трясучки нет совсем. Долго еще нам ждать?
   Часа три осталось до рассвета".
   Металл дверцы грузовика был холодным и неприятно липким на ощупь.
Капитан поднял меховой воротник куртки и поерзал на жестком сиденье,
устраиваясь поудобнее. Откинулся в угол кабины и прижался щекой к мягкой и
теплой цигейке, чуть-чуть отдающей дорогим табаком. Два человека,
скрючившиеся в тесной кабине слева от него, спали глубоко, дыхание их было
ровным, спокойным.
   "Сколько из нас останется в живых к вечеру? Не самая лучшая идея была -
ночевать в этом лесу. Какой холодный выдался март. И снег, снег... Хорошо
бы метель закрутило на весь день. В марте иногда бывают очень сильные
метели. Совершенно нет мандража... А спать не могу. Абсолютно не могу
уснуть.
   Отупею к рассвету. Почему не трясет? Убьют меня сегодня".
   Капитан беззвучно сплюнул через левое плечо и поглубже засунул руки в
карманы теплой куртки.
   "Какая это операция по счету? Не все ли равно...
   Совершенно дикая, бессмысленная авантюра. Зачем я согласился? Зачем?
Надо же, именно теперь, когда у меня есть деньги, я вот взял и согласился.
Разве я верю в это дело? Разве мне это нужно?"
   Степанов стер рукавом испарину на боковом стекле. Грубые силуэты трех
"Уралов" едва проступали из снежной пелены. Деревья на опушке слились в
единую серовато-сиреневую стену, слегка колеблющуюся в такт медленному
ритму снегопада.
   "Семьдесят пять человек. Семьдесят пять... Очень мало для такого дела.
Для такого идиотского дела... Я не верю, совсем не верю. И поэтому меня
сегодня убьют... Как пить дать - убьют... Сколько отсюда до шоссе?
Километра четыре через лес. Плюнуть на все и дернуть... Днем буду в
Москве. Если она сама еще будет, эта дерьмовая Москва".
   Зуммер радиостанции заставил Степанова вздрогнуть.
   - Как обстановка? - Голос Алферова звучал чисто - ни треска, ни
искажений, пасмурная погода гарантировала устойчивую связь.
   - Все спокойно, - негромко ответил Степанов, не желая будить людей в
кабине. - Спят.
   - Давай поднимай, - буднично сказал Алферов. - Пора.
   - Есть.
   - Помни - на городок у тебя не больше трех часов. Возьмешь комендатуру
- сразу выйдешь в эфир, мы на твоей волне слушаем непрерывно. Оставишь в
комендатуре десять человек - и ко мне, я сейчас в двух километрах от
поворота.
   - Понял, - ответил Степанов.
   - Действуй. С Богом!
   Капитан протянул руку и потряс соседа за плечо;
   Тот зачмокал губами, втянул с храпом сырой холодный воздух и с трудом
разлепил глаза.
   - Что? Уже?
   - Уже, - кивнул Степанов. - Вылезаем, пора народ будить.
   От звука их голосов проснулся сидевший за рулем.
   Он покрутил головой, тыльной стороной ладони провел по подбородку.
   - Побриться бы...
   - Щас побреют, - ухмыльнулся Степанов. - Щас и побреют, и постригут!
   - Ерунда! - Водитель уперся ладонями в баранку, вжался в спинку
сиденья, разминая плечи. -
   Комендантская рота. Сопляки. Подмосковные маменькины сынки. Полчаса
работы. Ерунда.
   - Это городок. А КП?
   - КП сложнее, - согласился водитель. - Кто спорит? КП - это другое дело.
   - Ну все, пошли! - Степанов открыл дверцу "Урала", и холодный воздух
тотчас заполнил кабину. - Постройте всех перед машинами.
   Даже на промерзшем проселке снег был глубоким, а стоило сойти с дороги
- вообще по колено.
   Степанов зачерпнул ладонями рыхлую влажную массу и ткнулся в нее лицом.
Холод царапнул по коже, прогнал остатки липкой дремоты.
   "А может, и не убьют... Может, и получится... Чем черт не шутит? Вдруг
вот возьмет - и получится...
   Хреново только, что вдруг".
   Он оглянулся на машины. В кунгах зажегся свет, дверцы были открыть!,
люди спрыгивали на снег, переговаривались вполголоса, звякало оружие.
Почти одновременно заработали двигатели трех "Уралов", стартер четвертого
пока подвывал вхолостую.
   "Ничего, заведется. - Степанов вытащил из внутреннего кармана куртки
маленькую теплую фляжку с десятилетним "Ахтамаром" и сделал три глотка.
Коньяк приятной теплой волной окатил глотку. - Заведется, никуда не
денется! Не так уж и холодно.
   Скорее сыро. Аккумуляторы свежие у всех машин, заведется".
   Как бы в подтверждение мотор головного грузовика взревел, машина
окуталась сизыми клубами дыма. Степанов подошел к своему "Уралу", вытащил
из кабины бронежилет, надел, распихал по карманам запасные магазины к
"стерлингу" - всего четыре, не считая уже вставленного в пистолет-пулемет.
В кобуре, закрепленной на поясном ремне спереди, находился резерв -
небольшой плоский пистолет ПСМ.
   Люди построились перед машинами. Степанов медленно прошелся вдоль
неровного строя, вглядываясь в хмурые непроспавшиеся лица. Каждый из
офицеров, стоявших сейчас перед ним, имел за плечами не менее десяти
спецопераций, и многие были старше Степанова и по возрасту, и по званию.
   Но лично он знал человек пятнадцать-семнадцать.
   Снаряжение и оружие было самым разномастным - не от бедности, наоборот,
каждый смог реализовать свои личные предпочтения.
   "Н-да... Теплая подобралась компания на этот раз...
   Кто-то - фанатик, кому-то деньги нужны... А я вот не фанатик и деньги
мне ихние ни к чему. Есть у меня деньги-то! У... головорезы! Ну что же,
повоюем, повоюем".
   Степанов не стал уточнять задачу - после трех недель тренировок и
работы с макетами каждый из участников операции с точностью до секунды
знал, что должен делать. Произносить же вдохновляющие речи перед этими
лиходеями было бы просто смешно. Капитан дважды прошелся вдоль строя и,
убедившись в том, что все семьдесят пять молодцов в наличии и экипированы
должным образом, махнул рукой:
   - По машинам!
   Когда первый грузовик выкатывался с проселка на шоссе, на востоке небо
стало заметно светлеть.
   Рассвет выдался хмурым и ветреным, снег уже не падал лениво, а быстро
проносился параллельно земле, сворачивался на асфальте трассы смерчиками.
   Через два часа неторопливой езды впереди показалось небольшое
двухэтажное здание стационарного поста ГАИ на перекрестке. Дорога направо
шла к городку воинской части - от этого перекрестка оставалось пять
километров до контрольно-пропускного пункта. Пост ГАИ имел прямую связь с
комендатурой городка и представлял собой первое препятствие для группы
Степанова. В схеме Алферова на него отводилось пятнадцать минут.
   При въезде на перекресток висел знак "круговое движение", а на той
дороге, что уходила вправо, - знак "проезд воспрещен". Едва первая машина
колонны въехала на круг, как из здания выбежал офицер милиции и поднял
вверх черно-белый жезл. Грузовики встали. Степанов распахнул дверцу,
спрыгнул на землю и направился к зданию поста.
   "Стерлинг" он оставил в кабине.
   - Что случилось, майор? - спросил Степанов, предупреждая вопрос
милиционера. - Мы в ВЧ 03090.
   Гаишник скользнул внимательным взглядом по фигуре капитана, потом
посмотрел в сторону машин.
   Степанов был в зимнем камуфляже, без знаков различия, грузовики имели
армейские номера.
   - Нас не предупредили о колонне, - сказал милиционер, поеживаясь от
холода, - он выскочил из здания в одном кителе. - Нам надо связаться с
комендатурой.
   - Свяжись! - благодушно разрешил Степанов. - Мы поедем, а ты свяжись -
они подтвердят.
   - Нет, - покачал головой майор. - Без согласования пропустить не могу.
   - Ну пойдем, - вздохнул Степанов. - А ведь должны были предупредить,
засранцы!
   - Это ваши дела, сами и выясняйте! - Майор заспешил к зданию поста,
Степанов двинулся следом.
   Когда гаишник потянул на себя тяжелую дверь, капитан прижал ствол ПСМ к
его спине чуть пониже левой лопатки и выстрелил. Отшвырнув в сторону труп
майора, Степанов распахнул дверь, и группа захвата ворвалась в помещение.
Капитан остался в полутемном коридоре первого этажа. Через несколько
секунд до него донеслись шипящие очереди "стерлингов", потом хлопнул
пистолетный выстрел и вновь - очередь. Послышался топот ног, и на лестнице
показался старшой группы. Взглянув на его искаженное злобой лицо, Степанов
сразу понял - есть потери.
   - Кольку - наповал! Прямо в лоб укатал! Вон тащат сучонка шустрого! -
Старшой бросил на пол пустой магазин и закинул "стерлинг" на плечо.
   В коридор вывалились несколько боевиков, они тащили совсем молодого
парня в милицейской форме с погонами сержанта.
   - Связь? - спросил Степанов старшого.
   - Порядок! - кивнул тот. - Они ничего не успели вякнуть.
   - Сколько их там? - Степанов показал на потолок.
   - Трое было. Этот - четвертый.
   Степанов посмотрел на милиционера. Гаишник сидел, привалившись к стене,
дышал часто и хрипло, под ногами его расплывалась темная лужа - очередь
"стерлинга" прошлась по бедрам. Капитан бросил взгляд на часы.
   - Минуту перебрали! Все, поехали, быстро!
   Он первым вышел из здания и непроизвольно вздрогнул, услышав за спиной
одиночный выстрел...
   ...Пурга усилилась, когда колонна, пройдя последний поворот извилистой
трассы, подошла к воротам контрольно-пропускного пункта городка воинской
части. Степанов глянул на спидометр - стрелка колебалась около отметки
"семьдесят".
   "В самый раз, пожалуй... Машина тяжелая - семьдесят в самый раз будет".
   Ворота КПП - хрупкая на вид конструкция, сваренная из стальных труб и
обтянутая крупноячеистой сеткой, быстро приближались. Степанов увидел, как
на крыльцо караулки вышел солдатик с карабином на плече и уставился на
подходившую колонну.
   Капитан вжался в спинку сиденья и на всякий случай прикрыл ладонью
глаза.
   - Бей! - скомандовал он.
   Водитель утопил педаль акселератора в пол, "Урал"
   взревел мощным дизелем, многотонной своей тяжестью обрушился на ворота
и разнес их в клочья, словно фанеру. Две первые машины пронеслись в
направлении центра городка - там находилась комендатура. Третья сразу
свернула влево, к казарме караульной роты. Последний грузовик задержался у
КПП. В зеркальце заднего обзора Степанов видел, как высыпавшие из кунга
боевики поливают шквальным огнем щитовую караулку. Капитан снова взглянул
на часы - события развивались точно по графику.
   Неожиданное нападение застало врасплох офицеров, дежуривших в
комендатуре. Пассивное сопротивление оказал только ефрейтор, по виду
татарин, который настолько остолбенел при виде направленных на него
стволов "стерлингов", что напрочь загородил проход в комнату связистов и
его пришлось сбить с ног ударом приклада. В аппаратной Степанов застал
пухлую блондинку в чине старшины и шесть аппаратов ЗАС.
   - Какой шифр вызова командно-вычислительного пункта? - спросил капитан.
   Блондинку трясло крупной дрожью, и она не могла отвести глаз от
"стерлинга", который Степанов положил на стол.
   - Шифр какой? - снова спросил капитан.
   Связистка молчала и тряслась, и Степанов, перегнувшись через стол,
отвесил ей зверскую пощечину.
   - "Тюльпан - третий"! - выкрикнула девушка и взахлеб зарыдала.
   Степанов посмотрел на яркий след своей ладони на розовой щеке и
вздохнул.
   - Перестань, - спокойно сказал он старшине. - Ничего страшного больше
не будет. Есть где-нибудь еще ЗАСы?
   - В кабинете коменданта один, - всхлипнула связистка. - Он закрыт
сейчас.
   - А еще? - спросил Степанов.
   - Больше нету...
   Степанов вновь кинул взгляд на часы.
   "На десять минут впереди паровоза! И ни одного выстрела в комендатуре.
Ай да Миша! Если так и дальше пойдет..."
   В этот момент снаружи ухнули два мощных взрыва. Степанов, приказав
двоим остаться в комнате связистов, выскочил на улицу. Очевидно, взрывы
произошли где-то на западной окраине поселка - там над крышами
четырехэтажных домов из силикатного кирпича поднялся столб черного дыма.
Капитан подбежал к своей машине и схватил тангенту рации,
   - "Третий", я - "Первый", что у тебя? Прием.
   - "Третий" - "Первому". Веду бой у казармы. С ходу не взял. Потерял
грузовик, из гранатомета дали, сволочи! Около взвода проскочили, жди у
себя!
   Степанов выглянул из кабины и приказал занять круговую оборону вокруг
здания комендатуры, потом вновь взял тангенту.
   - "Первый" - "Главному". Как слышишь?
   Прием.
   - Мишка? Ну слава Богу! Как у тебя там? - теперь голос Алферова дрожал
от возбуждения.
   - Комендатуру взял. Связь вся у меня. Прием.
   - Молоток! Оставь в городке человек пятнадцать и шпарь быстро ко мне.
Слышишь? Прием.
   Ответить Степанов не успел. В конце улицы показалось группа полуодетых
вооруженных людей. Увидев грузовики, они рассыпались в цепь и открыли
огонь. Капитан еле успел пригнуться к приборному щитку - несколько пуль
пробили лобовое стекло и разворотили спинку сиденья.
   "Ну вот! Не все коту масленица... То-то гладко все шло - не к добру".
   Капитан перевел "стерлинг" в автоматический режим огня, ударом ноги
распахнул дверцу грузовика и выкатился наружу.


   XVI. ГОЛОС НОВОГО БОГА

   Укрывшись за колесом "Урала", Степанов установил на целике "стерлинга"
диоптр, предназначенный для стрельбы в условиях малой освещенности, и
вскинул оружие к глазам. Первый из нападавших был от него метрах в
сорока-сорока пяти, он прижался к выступу стены дома на левой стороне
улицы и бил с колена длинными очередями по машинам у комендатуры. На нем
была тельняшка и брюки, и он был босой - благодаря специальному диоптру
Степанов отчетливо видел детали мишени, несмотря на мутный, тусклый
рассвет.
   Капитан мягко потянул спусковой крючок, и "стерлинг", снабженный
интегральным глушителем, с шипением выдал короткую очередь. Стрелок в
тельняшке выронил автомат и завалился навзничь, судорожно дергая головой.
   Диверсанты стреляли точнее и действовали увереннее - опыт и подготовка
сказались в первые же моменты боя. Не прошло и четверти часа, как половина
атакующих была уничтожена, остальные рассеялись среди домов. На западной
окраине стрельба тоже стала стихать, а пожар усилился - черный дым,
гонимый сильным ветром, уже стлался над всем городком. Ощутимо потянуло
гарью.
   Степанов вылез из-под грузовика и огляделся. В окнах многих квартир
зажегся свет, из некоторых выглядывали на улицу люди. Из подъезда дома,
что находился прямо напротив "Урала", выскочил офицер и тут же рухнул,
сраженный пулями, выпущенными из нескольких стволов разом. Степанов
поспешил отвести взгляд от фигуры в форме, неловко сползающей с крыльца, -
приказ уничтожать всех, кто окажет сопротивление, был, безусловно,
справедлив в данной ситуации, но этот малый оружия не имел.
   На улице показался медленно ползущий "Урал".
   Машина сильно кренилась на правый борт и заметно вихляла - скаты были
пробиты пулями, а от заднего колеса вообще остались одни лохмотья.
Грузовик затормозил возле комендатуры, из него выскочили два покрытых
копотью человека и подбежали к Степанову.
   - Все, капитан, все! - закричал на ходу первый, потрясая над головой
СВД. - Казарму взяли, горит,' как свечка!
   - Потери? - спросил Степанов.
   - Восемнадцать убитых, одиннадцать раненых, четверо - тяжело. И
грузовик сожгли. - Второй диверсант провел рукой по лицу, и сажа,
смешавшись с кровью, сочащейся из ободранной ладони, превратила его
физиономию в причудливую маску. - Человек двадцать-двадцать пять
прорвались...
   - Вон они. - Степанов по