дь сомнительный коммерческий банк,
а российскую государственную акционерную корпорацию "Национальное оружие"
- партнера солидного, надежного, успешно удерживающего стратегические
позиции на этом сложном рынке.
   За несколько месяцев, проведенных в Париже, вначале в качестве
заместителя генерального менеджера французского представительства
"Национального оружия", а теперь и собственно генерального, бывший
лейтенант МУРа приобрел барственно-снисходительную манеру общения с
подчиненными и набрал не меньше полпуда избыточного веса, проводя часа по
три ежедневно в ресторане весьма полюбившегося ему клуба. Стремительный
взлет его карьеры не мог, разумеется, не вызвать жгучей неприязни
персонала представительства, и к молодому Гущину прочно приклеились клички
"Сынок" и "Обжора", но произносились они, разумеется, за глаза и с
изрядной опаской - влияние Гущина-старшего в корпорации в последнее время
сильно возросло, и навлекать на себя его немилость по такому пустяковому
поводу, как широкий образ жизни его любимого чада, было бы, по меньшей
мере, безрассудно.
   Должностной оклад Сергея Васильевича составлял теперь немногим более
пяти тысяч долларов в месяц, чего вполне хватало на поддержание имиджа
преуспевающего бизнесмена, регулярные обеды в "Сенате" и столь же
регулярные встречи с двумя юными парижанками. Общение с этими энергичными
и изобретательными особами позволяло Сергею Васильевичу хоть как-то
поддерживать форму, беда только, что никак не удавалось вдоволь поспать, и
обычно в первой половине дня Гущин постоянно клевал носом, вызывая ехидные
усмешки завистливого персонала.
   Короче говоря, парижская жизнь Гущина-младшего складывалась пока вполне
сносно и даже обещала интересную перспективу. "Перспектива" эта сидела в
настоящий момент как раз напротив Сергея Васильевича и представляла собой
эффектную даму лет тридцати по имени Лотта фон Тобиш. Лотта представляла
некую посредническую фирму с регистрацией в Либерии и предлагала
"Национальному оружию" несколько любопытных контрактов на модернизацию
МИГ-21 и МИГ-25. Довольно обширный парк этих устаревших самолетов
находился на вооружении ряда африканских стран, и контракты, с завидной
настойчивостью рекламируемые Лоттой, в принципе -сулили неплохие
перспективы: во-первых, и КБ Микояна, и КБ Климова (двигатели) получали
хоть какое-то финансирование, а во-вторых, появлялась возможность
установить более тесные отношения с несколькими воинственными чернокожими
лидерами и, вполне вероятно, пристроить без особого шума крупную партию
танков Т-72М, которая уже давно была головной болью руководства
"Национального оружия" - эти танки, в свое время вывезенные из Венгрии и
Чехословакии, предназначались Ираку, но в связи с эмбарго, инициированным
американцами и так неосмотрительно поддержанным нынешним российским
правительством, превратились из прибыльного товара в бесполезное железо.
   Дело оставалось за малым - Лотта весьма прозрачно намекала, что
толерантность Сергея Васильевича в некоторых щекотливых финансовых
вопросах будет оценена "либерийцами" подобающим образом и оставалось
только определить конкретную сумму.
   Собственно, сегодняшний обед с участием перспективного заказчика и
должен был окончательно прояснить ситуацию.
   - Боже мой! Серж, неужели вы действительно собираетесь все это съесть?!
- округлив глаза, воскликнула Лотта, едва официанты подали первые блюда,
   - С вашей помощью, Лотта, с вашей помощью! - улыбнулся Гущин, окидывая
цепким взглядом стройную худощавую фигурку мадам фон Тобиш. - Здесь
неплохая кухня, очень неплохая! Надеюсь, вам понравится.
   - Боюсь, после такого обеда мы не в состоянии будем говорить о делах! -
с деланной озабоченностью заметила Лотта и принялась за икру.
   - Согласен, - кивнул Гущин, отдавая должное ароматному "буйабес". -
Поэтому лучше прояснить вопрос прямо сейчас.
   Лотта внимательно взглянула на собеседника и улыбнулась.
   - Все отмечают, что молодые представители новой русской деловой элиты
отличаются заметной энергией и...
   - Наглостью! - подсказал Гущин. - Да, наблюдение верное. Предыдущее
поколение в нашей стране было, увы, лишено возможности создавать фамильные
капиталы. За редким-редким исключением.
   Эта почетная обязанность выпала нам. Так что не будем терять времени.
   Лотта рассмеялась и подняла бокал с искрящимся "шабли".
   - За ваше поколение! Надеюсь, ваша страна будет процветать, когда оно
придет к власти. Такая непосредственная жадность даже симпатична.
   - Это не жадность, - возразил Гущин. - Это ве-i ликая загадка русской
души. Итак...
   - Итак, общая стоимость заказа - четыре миллиона восемьсот тысяч
долларов. Такова цена модернизации шестнадцати машин МИГ-25. Если будет
модернизировано двадцать машин, а стоимость заказа не увеличится, вы
вправе рассчитывать на премию. Все очень просто.
   - Проще некуда, - кивнул Гущин. - Осталось уточнить размер "премии".
   Лотта задумчиво провела черенком вилки по скатерти.
   - Я полагаю - семьдесят пять, - произнесла она томным голосом.
   - Это не разговор! - Сергей Васильевич с палаческим выражением лица
вонзил нож в сочный стейк. - Сто двадцать.
   - У вас отменный аппетит, - уныло отметила Лотта. - Девяносто.
   Гущин, не жуя, проглотил кусок мяса и с горьким осуждением посмотрел на
фон Тобиш.
   - А риск? А вертикаль? Вы же должны понимать - я не один! Сто десять -
разумный минимум!
   - Я тоже не одна, - возразила Лотта. - Вы даже не представляете, что
стоит для меня это посредничество! И не надо таких глумливых улыбок! Сто!
   - Принято! - Гущин широко улыбнулся и наполнил бокалы. - Прошу! За
успех контракта!

   ...Полчаса спустя мадам фон Тобиш покинула "Сенат" - ей необходимо было
доложить своему руководству о результатах переговоров, кроме того, едоком
она была, прямо скажем, никаким, и Сергей Васильевич проводил ее с
некоторым облегчением - он слегка стеснялся собственного аппетита.
   Вернувшись в ресторан, он с умилением взглянул на ожидающее его
наслаждение - судак "кольбер"
   на деревянных шпажках, украшенный двумя широкими ленточками из
золотистой панировки, томился, погруженный в озеро масляного, с пряностями
соуса рядом с огромным островом румяной цветной капусты, запеченной под
сырной пленкой. Лаконично и выразительно венчал эту композицию огромный
красный вареный рак.
   Сергей Васильевич аккуратно взял рака двумя пальцами за панцирь, втянул
трепещущими ноздрями восхитительный сладковатый дух, порывисто и
стремительно разорвал хитиновые покровы чудесного зверя и хищно впился
крепкими зубами в дымящееся нежное мясо.
   Через некоторое время он вновь подозвал официанта и усталым голосом
утомленного труженика отдал приказ:
   - Ликер "Адвокат", кофе по-турецки и фисташковый торт.
   Тонкое смуглое лицо официанта выразило легкий испуг, он поклонился и
поспешил выполнять заказ.
   На кухне он не смог сдержать изумления и бросил своему коллеге:
   - Этот русский - подлинный Гаргантюа! Аллигатор какой-то! Обедом,
который он съедает ежедневно, можно накормить пятерых!
   - Тебя беспокоит его здоровье? Или боишься, что однажды он сбежит не
заплатив?
   - Ни то, ни другое, - покачал головой смуглый официант. - Просто я
потрясен, я потрясен...

   ...До окончания рабочего дня оставалось совсем немного времени, когда
господин генеральный менеджер, благоухая ароматом дорогого "Адвоката",
изволил появиться в офисе представительства "Национального оружия" на
бульваре Ланн. Мурлыча себе под нос популярную песенку и отвечая
снисходительными кивками на приветствия сотрудников, он прошествовал в
свой кабинет.
   - Ну, как у нас дела? - благодушно поинтересовался Сергей Васильевич,
усаживаясь в удобное пятисотдолларовое кресло модели "президент" и
доставая из стола пачку "Rothmans". - Как переговоры с ливийцами по
комплексам С-200?
   Пятидесятилетний секретарь Гущина, бывший полковник бронетанковых
войск, стал торопливо докладывать, постоянно сверяясь с лежащим перед ним
досье. Сергей Васильевич не перебивал и лишь благосклонно кивал головой, с
каждым разом все ниже опуская чело к поверхности стола.
   "Ну и сволочь Сынок! - подумал полковник, переворачивая страницу и
искоса поглядывая на кемарящее руководство. - Гадюка номенклатурная!
Нажрался опять в "Сенате" своем".
   "Ща усну... - вяло размышлял Сергей Васильевич. - Ей-богу, усну...
Жарко здесь, кондиционер, что ли, сдох? И читает так монотонно... Пономарь
сраньш... Надо убрать этого козла. В Алжир его куданибудь запихнуть... А
сюда секретаршу цыпочку-курочку... Нудный старый павиан... И зашибает
наверняка. Да конечно, закладывает за воротник! Вон шнобель сизый какой,
как баклажан... А здоровый у него румпель-то, как на фотографиях у Де
Голля, а то и поболее... Все, засыпаю, не могу больше".
   В этот момент сладкую дремоту генерального менеджера прервал телефонный
звонок. Гущин резко встряхнулся и взял трубку.
   - Сергей Васильевич? Гарусев говорит. Новости не смотрели сегодня?
   .- Нет, Петр Александрович, не смотрел еще. А что случилось? - Гарусев
был ответственным сотрудником аппарата военного атташе российского
посольства, а посему голос Сергея Васильевича приобрел интонации теплые и
дружелюбные.
   - А вы взгляните! Через минуту будет повтор утренней пресс-конференции
одного нашего с вами соотечественника. Очень любопытно и, как мне кажется,
по вашей части. К тому же фамилия ваша упомянута...
   - Моя?!
   - Ваша, Сергей Васильевич, ваша. Канал "Антенн-2". Включайте и
смотрите. А потом мне позвоните. Обязательно!
   Заинтригованный Гущин включил телевизор и вместе с отставным
полковником уставился на экран.
   Через пару минут от его сонного благодушия не осталось и следа.


   IX. ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ

   - Как уже известно многим нашим телезрителям, - с хорошо разыгранным
волнением вещал с экрана один из популярных телеведущих канала "Антенн-2",
- сегодня утром состоялась пресс-конференция бывшего сотрудника советских
спецслужб Марата Чернецова. Этот человек недавно бежал из сибирского
лагеря, где отбывал пятнадцатилетний срок по обвинению в так называемой
"измене родине". Каким образом он сумел вырваться из ада русской тайги и
пробраться на Запад, пока остается неизвестным. Два дня назад господин
Чернецов дал сенсационное интервью корреспондентам "Монд" и "Фигаро", в
котором раскрыл некоторые подробности крупнейшей разведывательной операции
двадцатого столетия, осуществленной совместными усилиями ряда спецслужб
государств НАТО и направленной на тотальное уничтожение советского
военно-промышленного комплекса. Российские правительственные органы и
средства массовой информации пока никак не отреагировали на эти заявления,
но, по нашим данным, Чернецовым серьезно заинтересовались в Вашингтоне и
Ленгли. Есть основания полагать, что в ближайшие дни господин Чернецов
покинет пределы нашей страны и вылетит в США.
   Сейчас мы повторяем основные моменты сенсационной пресс-конференции, а
затем представим вашему вниманию комментарии наших экспертов.
   На экране появился интерьер студии. За длинным столом, уставленным
микрофонами с эмблемами различных "mass media", сидели пять человек в
строгих темных костюмах, а напротив, на стульях и прямо на полу,
расположились десятка три пестро одетых журналистов.
   - Знаете кого-нибудь из тех, кто за столом? - спросил Сергей Васильевич
своего секретаря.
   Отставной полковник пригляделся повнимательнее и уверенно кивнул.
   - Крайний слева - это Ральф Кингси, в недавнем прошлом ведущий
юрисконсульт "МакдоннеллДуглас", а рядом с ним - Мэрфи Голдберг,
дипломатический резидент ЦРУ во Франции в конце семидесятых годов.
   - Откуда вы это знаете? - подозрительно взглянул на своего сотрудника
Гущин. - Вам что, приходилось работать с ними?
   - Ни в коем случае! - ухмыльнулся секретарь. - Просто я просматривал
вчерашнюю "Монд".
   Гущин прикусил язык, а полковник, явно наслаждаясь замешательством
руководства, добыл из кармана пиджака огромный клетчатый платок, приложил
к своему бананообразному носу и издал продолжительный трубный звук.
   "Ну погоди, слон позорный! - подумал Сергей Васильевич, угрюмо слушая
эту победную песнь. - В Алжир, к исламистам на переговоры... "Калашами"
списанными торговать... Я тебе устрою командировочку".
   Воображаемой экзекуции помешал вопрос, заданный корреспондентом
"Пари-матч":
   - Господин Чернецов, не могли бы вы назвать людей, осуществлявших
непосредственное руководство операциями советской контрразведки,
направленными против плана "Октава-Арес"?
   Камера переместилась на худое, изможденное лицо человека, сидевшего в
центре стола. Он сделал непроизвольную попытку приподняться, но тут же
вновь опустился в кресло, нервно потер рукой подбородок и быстро произнес:
   - Моим непосредственным руководителем был Василий Николаевич Гущин, в
то время полковник, а впоследствии генерал госбезопасности. Основную схему
контрразведывательной операции "Крейт" разработал именно он.
   Секретарь искоса взглянул на Сергея Васильевича. Нижняя челюсть
Гущина-младшего слегка отвисла, что придало его полному розовощекому лицу
несколько идиотическое выражение.
   "Что, Сынок, получил по помидорам? - злорадно подумал бывший танкист. -
Теперь небось устрицы в глотку не полезут! Так и в нон-грата недолго
сыграть... Наследственность-то, оказывается, неблагоприятная!"
   - Господин Чернецов, в вашем вчерашнем заявлении содержатся серьезные
обвинения в адрес видных представителей современной российской
политической элиты, как находящихся у власти, так и представляющих
оппозицию. Утверждаете ли вы, что эти люди являлись прямыми агентами
разведок недружественных государств?
   - Не надо забывать, что прошло уже более десяти лет. Конечно, нелепо
было бы утверждать, что член Политбюро или союзный министр был завербован
ЦРУ или какой-нибудь другой разведкой. Кстати, нам стало впоследствии
известно, что план "ОктаваАрес" и не ставил перед своими исполнителями
подобных нереальных целей. Высший должностной ранг действительно
завербованных людей не превышал уровня начальника отдела отраслевых
союзных министерств, начальника подотдела Госплана, Минфина, а также
ответственных сотрудников аппарата военно-промышленной комиссии. Тогда не
превышал. Но за это десятилетие кое-кто сделал неплохую карьеру.
   - Вы не могли бы привести конкретные примеры?
   - Охотно, Если вы обратитесь к материалам российской прессы
четырехмесячной давности, то сможете обнаружить сообщение о самоубийстве
одного из руководителей Минфина. В его предсмертной записке есть
упоминание о давлении, оказываемом на него спецслужбами, располагающими
компроматом по делу о финансировании оборонных проектов, имеющих шифр
"Дуга". Этот человек был одним из самых крупных "кротов", попавших в
ловушку КГБ под названием "Крейт". И подобных "кротов", занимающих сегодня
весьма высокое положение как в исполнительной вертикали, так и находящихся
в рядах оппозиции, я могу назвать не меньше десятка.
   - Почему же они не были подвергнуты преследованиям в середине
восьмидесятых?
   - Некоторые были. Начальник отдела противодействия иностранным
техническим разведкам Министерства радиопромышленности Толкачев был даже
расстрелян. Однако результаты операции "Крейт" в целом показали, что
колоссальные средства, истраченные на финансирование бессмысленных
оборонных проектов, прежде всего в области противоракетной обороны,
настолько глубоко подорвали экономику СССР, что в ближайшие годы неизбежно
должна последовать смена политического курса. Советский Союз практически
был лишен оборонного потенциала в результате реализации плана
"ОктаваАрес", лишен изнутри, путем формирования через сеть завербованных
агентов в среде аппаратов соответствующих государственных структур
технической политики проектирования и создания фантастически дорогих и
абсолютно бесполезных объектов, подобных тем, что строились по программе
"Дуга".
   Когда это стало ясно, рядом руководителей контрразведки было принято
решение не подвергать преследованиям выявленных в ходе операции "кротов",
а наоборот, способствовать их карьерному продвижению, чтобы в дальнейшем
использовать их в своих целях.
   - В чем же состоят эти цели?
   - К настоящему моменту проблема формулируется весьма просто -
военно-промышленное лобби жаждет сменить у кормила власти лобби сырьевое и
восстановить научно-промышленный потенциал теперь уже России прежде всего
в оборонной области.
   Таково нынешнее положение дел, и оно представляет собой закономерную
трансформацию всего советского, а впоследствии российского политического
процесса.
   - Вы были противником или сторонником этого решения?
   - Я был убежденным противником подобных мер.
   Являясь заместителем Гущина, я имел доступ практически ко всей
оперативной информации. Тогда я считал, что о ходе и истинных результатах
операции "Крейт" должны быть информированы руководители государства,
прежде всего те, что отстаивали так называемую "политику перестройки".
Попытка самостоятельно выйти с имеющимися у меня материалами расследования
на члена Политбюро Алесандра Яковлева стоила мне одиннадцати лет лагерей.
   - Советского Союза уже не существует. Могут ли компрометирующие
материалы одиннадцатилетней давности представлять угрозу представителям
нынешнего российского политического истеблишмента?
   Чернецов отхлебнул апельсинового сока из высокого стакана и
утвердительно кивнул.
   - Безусловно. Содержание досье "Крейта" таково, что в случае его
опубликования четыре члена российского правительства и, по крайне мере,
столько же лидеров представительной власти станут политическими трупами.
   - Такая широкомасштабная "война спецслужб" не могла не получить
отголосков в прессе, политических дисскуссиях или проявиться каким-либо
другим способом. Чем вы, господин Чернецов, объясните столь плотную завесу
молчания вокруг этой проблемы?
   - Самим характером этой проблемы. Желающих повторить, например, мою
судьбу, найдется весьма немного. Но "отголоски", как вы изволите
выражаться, появлялись постоянно. Я могу сослаться, скажем, на публикации
в газете "Известия" в октябре и ноябре 1991 года. Это правительственная
официальная газета, и заключенным, даже таким, как я, разрешалось ее
читать. В этих статьях сообщалось о "находке" в дальневосточной тайге
циклопических сооружений непонятного назначения, разграбленных и
брошенных. Автор этих публикаций видел только то, что находилось на
поверхности, но, кроме антенных полотен стометровой высоты и километровой
протяженности, там есть целый подземный город с командным пунктом размером
едва ли не с футбольное поле - все вместе представляет собой одну из
станций загоризонтного обнаружения пусков межконтинентальных
баллистических ракет - станций, которые должны были составить основу СПРН
СССР нового поколения - станций под шифром "Дуга". Пример самого
последнего времени - опубликованная в Москве книга "Слуги Ареса". Автор
этого романа был в свое время сотрудником головной организации,
проектирующей системы ПРО, и в свое время попал в орбиту операции "Крейт".
Я был знаком с этим человеком с 1985 года, и сюжет этой книги во многом
разработан по данным, которые стали известны автору благодаря мне. Кстати,
его судьба в какой-то степени служит ответом на ваш вопрос. Вскоре после
выхода в свет этой злополучной книги он был убит наемным киллером в
подъезде собственного дома.
   - Вы полагаете, что это работа спецслужб?
   - Я в этом убежден.
   - Упомянутая вами книга является журналистским расследованием?
   - Нет, это всего лишь роман, беллетристика. Однако только по форме. В
книге приведены многие реальные факты, хотя есть и немало искажений.
   Предвосхищая ваш следующий вопрос, скажу, что с этой книгой связаны и
некоторые мои дальнейшие планы. В настоящее время правообладатель ведет
переговоры с одной известной американской студией о экранизации этого
романа, кроме того, планируется весьма объемный цикл т