аплатят евреи. А в этой стране... Да черт с ней, с
этой страной! Открою школу где-нибудь в Эмиратах или в Аргентине. Помогут,
есть кому помочь... Кроме Нурали еще остались... бывшие мои ученички. Я
хороший профессионал и я смогу получить рекомендации. Вот только деньги...
Двухсот пятидесятитрехсот тысяч хватило бы с лихвой... И Вальку надо
поднять на ноги, если бы не Валька, то сейчас в госпитале лежал бы я сам.
Очень большая вероятность, что лежал бы... Почти наверняка! Куда ж я
еду-то?
   Так, это Владимирка... Ну правильно, я еду в Кратово. Больше и ехать-то
мне некуда".
   Подъехав к знакомому особняку, капитан смог убедиться, что за те
несколько месяцев, что он провел в Чечне, во владениях Питона произошли
разительные перемены. От строительного бардака не осталось и следа.
Широкая дорожка, посыпанная тускло мерцающей мраморной крошкой,
протянулась от изящных ажурных кованых ворот к коттеджу, мрачноватые формы
которого скрывались за великолепными голубыми елями, высаженными перед
фасадом в шахматном порядке. Вдоль дорожки шел ряд низких круглых фонарей,
излучавших молочно-голубоватый неяркий свет. Недалеко от ворот капитан
заметил небольшой изящный кирпичный домик - очевидно, обиталище охраны.
   На воротах Степанов обнаружил что-то вроде переговорного устройства и
несколько раз нажал на светящуюся зеленую кнопку. Минуту спустя дверь
домика охраны распахнулась и на пороге показался дюжий хлопец в неизменном
камуфляже. Он лениво подошел к воротам и вопросительно уставился на
капитана.
   - Степанов Михаил Владимирович, - отрекомендовался тот.
   Охранник вытащил из кармана куртки радиотелефон и сообщил фамилию
позднего гостя. Потом кивнул, несколько раз щелкнул замками и медленно
распахнул тяжелые ворота.
   - Проезжайте. Парковка - справа за домом.
   На первой передаче капитан медленно объехал коттедж, слушая, как шуршит
под колесами мраморная крошка. За домом он обнаружил парковочную площадку,
на которой стояли несколько автомобилей, самым дешевым из которых был
"понтиак"
   95-го года. За парковкой располагался бассейн под прозрачной крышей на
легких металлических ферг мах, а за бассейном - широкая лужайка,
обрамленная аккуратно подстриженными кустами. В центре этой поляны
находился теннисный корт.
   "Старый сад все же вырубил, - отметил капитан, озирая чудеса
ландшафтной архитектуры. - И сторожку снес... Кажется, я попал на банкет.
Тем лучше, тем лучше".
   Степанов прошел вдоль ряда сверкающих разноцветным "металликом"
новеньких автомобилей, поднялся на высокое крыльцо, отделанное какимто
темным камнем, напоминающим лабродорит, и толкнул высокую двустворчатую
дверь светлого дуба с бронзовой отделкой. Дверь оказалась не заперта.
   Войдя в холл первого этажа, капитан остановился, пораженный открывшимся
перед ним зрелищем.
   Большая комната с высокими потолками и тремя стрельчатыми окнами,
отделанная в евростиле самыми дорогими материалами, была превращена в
некое подобие антикварной лавки. Десятка три разнокалиберных картин
украшали ее стены, коллекция всевозможных доспехов, кинжалов, шпаг и
каких-то тесаков весьма причудливых форм разместилась над камином.
Несколько экзотических шкур были небрежно брошены на странные кресла,
дизайн которых вполне позволял предположить, что этим изделиям из красного
дерева лет двести, не меньше. Довершали всю эту дикую композицию древний
клавесин и огромное чучело бурого медведя с круглым серебряным подносом в
лапах - явно стандартное украшение среднего пошиба трактира минувшего
столетия.
   "Ну и ну! - подумал капитан. - Кто же здесь теперь обитает?"
   Как бы в ответ на этот мысленный вопрос скрипнули под чьими-то тяжелыми
шагами ступени деревянной лестницы, ведущей на второй этаж, и знакомый
густой голос весело произнес:
   - О! Какие люди в наших краях! Рад, рад! Давно не заглядывал ко мне,
Миша, давно! Славно, что вспомнил наконец!
   Степанов взглянул на лестницу, зажмурился, тряхнул головой и протер
глаза. В комнату неторопливой вальяжной походкой спускался громадный мужик.
   Это был Питон, и на нем был... смокинг!
   - Ну ты даешь! - только и смог вымолвить капитан, пожимая огромную
ладонь. - В большой свет выходишь? Как теперь называть-то тебя? Может,
граф Монте-Кристо?
   - А что? Могу теперь и титул купить, буду - хошь граф, хошь маркиз, -
засмеялся Питон. - Только в свет мне выходить ни к чему. Весь свет ко мне
сам нынче ходит! А я уж смотрю - пригласить, не пригласить. Ну а ты как?
Все воюешь?
   - Воюю! - вздохнул Степанов.
   Питон отступил на шаг и критическим взглядом окинул потрепанный мундир
капитана.
   - Н-да, Миш, маловато звездочек-то, а? - сказал Питон и широким ногтем
указательного пальца постучал по бело-красной наградной колодке. - Это за
чеченов, что ли? Кажись, теперь таких орденов не дают?
   - Верно, таких не дают, - подтвердил Степанов. - Этот я давно получил.
   - А за чеченов?
   - А за чеченов - ничего.
   - Плохо, стало быть, воевал! - ухмыльнулся Питон.
   - Хуже некуда! - согласился капитан.
   - Ну и хрен с ними, с чеченами! - Питон хлопнул гостя по плечу. -
Хорошо, что заехал. У нас здесь сабантуйчик небольшой, пойдем, я тебя
представлю.
   - А что за событие?
   - Вот те раз! А я-то думал, что ты специально другана навестить решил.
День рождения у меня, Миш!
   - Ах, да... Запамятовал, извини! Ну поздравляю!
   . - Спасибо.
   - Я без подарка...
   - Ничего, Миш, ты сам - подарок. Ну пойдем, пойдем...
   В большом зале за длинным, изысканно сервированным столом расположились
в непринужденных позах человек двенадцать гостей - все мужчины. Возраст
участников банкета колебался от среднего до весьма преклонного, молодежи
не было.
   Дорогие костюмы от известных домов, крупные бриллианты на ухоженных
руках, красиво уложенные волосы у тех, у кого они были... Зато прислуга
была исключительно женской - полдюжины стройных официанток в чисто
символических юбочках порхали возле стола, вызывая одобрительные взгляды
пирующих. Сложением девицы свободно могли соперничать с топ-моделями,
позирующими для "Плейбоя", и на лицах, по крайней мере, половины гостей
читалось явное желание завершить "сабантуйчик" весьма недвусмысленным
образом.
   Появление Питона в сопровождении высокого офицера в общевойсковой форме
вызвало у теплой компании удивление, выразившееся в напряженном молчании.
Даже официантки прекратили беготню и с удивлением уставились на необычного
гостя.
   - Друзья! - сказал Питон, слегка подталкивая капитана в спину. -
Позвольте представить вам моего старинного товарища. Михаил Степанов,
офицер ФСБ.
   Рекомендация эта имела последствия своеобразные - один из гостей,
полный жгучий брюнет "кавказской национальности", поперхнулся куском
телятины-гриль и мучительно закашлялся, выпучив карие масленые глаза.
Питон в один шаг преодолел расстояние, отделяющее его от находящегося в
затруднительном положении брюнета, и своей широченной ладонью нанес ему
чудовищный удар по жирной спине. Брюнет издал некий сантехнический звук и
остекленело замер, уставившись на остатки спаржи в соусе "Сабайон" в
собственной тарелке.
   Кашлять он перестал.
   Застолье продолжалось еще часа четыре, а потом часть гостей покинула
гостеприимный особняк, часть предпочла размяться с девицами, благо хорошо
оборудованных спален в коттедже было предостаточно, и в банкетном зале
остались только Степанов и хозяин. Выпито, а особенно съедено, было
немало, и капитан ощущал легкое головокружение, впрочем, вполне приятное.
Питон же, поглотив несметное количество, казалось бы, абсолютно
несочетаемых напитков, был, как и обычно, бодр, весел и почти трезв.
   - Хорошая жратва, Миш, это первое дело! - сказал имениннк,
удовлетворенно озирая разгромленный стол. - Нет на свете ничего важнее
хорошей жратвы!
   Капитан икнул и согласно кивнул головой.
   - Славное нынче время! - продолжал выдавать сентенции Питон. - Видал, в
какой робе хожу?
   Он снял шикарный смокинг и аккуратно повесил его на стул.
   - Я заметил, - подтвердил капитан. - А время - для кого как...
   - Для тебя?
   - Скверно в целом.
   - Что так?
   - Деньги нужны...
   - Деньги всем нужны. Мне вот даже очень нужны. Много?
   - Много. От пятидесяти тысяч и больше.
   - Пойдем! - Питон поднялся из-за стола, пальцами взял ломоть ветчины,
окунул его в соус и ловким движением закинул в пасть.
   - Куда? - спросил Степанов, наблюдая этот гастрономический эквилибр.
   - Со мной! - сыто улыбнулся Питон. - Я научу.
   как заработать!


   V. ЧЕСТНЫЕ ДЕНЬГИ

   Когда друзья спустились в холл, забитый антиквариатом, Степанов не смог
удержаться от шутки:
   - Ты теперь в меценаты заделался? Искусства поощряешь? Или на Брайтоне
лавчонку решил открыть?
   - Не... - покрутил лысой башкой Питон. - На кой мне этот Брайтон? Мне
здесь уютнее. Красоту люблю!
   - Да уж, красота! - Степанов смерил взглядом крупногабаритную фигуру
хозяина особняка. - Слушай, Питон, а ведь если из тебя чучело набить,
пожалуй, побольше медвежьего будет, а? А уж пострашнее - это точно!
   - Тьфу! - Питон суеверно сплюнул через плечо. - Надо же чего удумал!
Голова у тебя, Миш, както не по людски работает. И вообще, в последнее
время какой-то ты стал...
   - Ну какой?
   - Да такой - стремно с тобой дело иметь. Армен, бедолага, как тебя
сегодня увидел, чуть было не околел.
   - Армен?
   - Ну да. Жирный такой урюк. Который кашлял.
   - Ах вот оно что... Рассказал?
   - Ну что ты! Это он просто так, на образ твой светлый среагировал.
   - Я-то здесь при чем? Мог бы пожарным отрекомендовать, что ли...
   - Душа у меня, Миш, широкая! - Питон гулко постучал себя кулаком в
грудь. - Со всеми дружу. И все об этом знают. Твоя фигура очень кстати
сегодня нарисовалась. А то кое-кто забывать стал о моих многочисленных
друзьях.
   - Ранг-то у фигуры - так себе, - тронул Степанов погон на своем плече.
   - Не велик чин, - согласился Питон. - Но кто ж тебя знает - может, зять
или сват какой за тобой стоит? В этой же конторе. Может, с генералом каким
каждый день кефир пьешь? Корпоративность... Ну пойдем, пойдем, картинки
потом посмотришь.
   По узкой лестнице спустились в подвал. Питон щелкнул выключателем, и
мервенно-бледный свет многочисленных неоновых светильников залил обширное
помещение.
   - Что, Миш, узнаешь конуру? - спросил хозяин.
   - Не узнать... Здорово отделал, - пробормотал капитан, озираясь.
   Действительно, подвал приобрел вполне респектабельный вид - пол был
покрыт наборным паркетом со сложным рисунком, стены обшиты ясеневыми
панелями. Посреди комнаты красовался огромный круглый стол карельской
березы в окружении шести массивных кресел, обитых светло-коричневой кожей.
У стены напротив двери Степанов заметил небольшой кабинетный бар с двумя
хрустальными графинами и дюжиной стаканов на стойке. Странный контраст
антикварной мебели и дорогой отделки помещения составляли штабель из
нескольких ящиков защитного цвета и брошенный на пол возле ящиков облезлый
кукуль - спальный мешок из овчины, мехом внутрь.
   - Сторож здесь у тебя живет, что ли? - показал капитан на мешок.
   - Это я здесь живу, - грустно ответил Питон. - Я! На полу сплю - не
могу на мягком, остеохондроз, мать его...
   - В подвале-то зачем? - удивился капитан.
   Вместо ответа Питон подошел к ящикам, поднял крышку верхнего и вытащил
оттуда странной формы оружие.
   - Видал, Миш, такого зверя?
   - "Стерлинг-пэтчетт", - сразу определил Степанов. - С глушителем и
откидным прикладом, под патрон "парабеллум".
   - Верно! - Питон с уважением посмотрел на гостя. - Что, приходилось
пользоваться?
   Степанов молча кивнул.
   - Вот с этим "стерлингом" и сплю. - Питон достал из ящика магазин и
вставил его в пистолет-пулемет. - И в подвале из-за него, можно сказать,
оказался...
   - Ты поосторожней! - Капитан отвел ствол в сторону. - Пальнешь спьяну...
   - Да, да... - Питон небрежно швырнул оружие на стол, на светлой
поверхности столешницы появилась глубокая царапина. - Хорошая, значит,
пушка?
   - Смотря для чего, - пожал плечами капитан. - Неплохая для коротких
дистанций и в условиях малой освещенности - там должен быть специальный
диоптр на прицеле. Лет пятнадцать назад "стерлинг"
   был на вооружении английского спецназа.
   - Все верно, Миш. НАТО списало, а я подобрал.
   Здесь спрос большой. Хочешь, подарю экземплярчик?
   - На кой он мне?
   - Ну как же, вдруг опять воевать соберешься...
   - Пошел ты... Достал уже с этой войной.
   Питон прошел к бару, взял графин, взболтнул, с сомнением покачал
головой и поставил обратно.
   - Хорош, пожалуй, на сегодня... - пробормотал он себе под нос и
повернулся к гостю. - Помнишь, Миша, ты мне рассказывал, как с Сильвером
познакомился?
   - Помню.
   - Придется опять тебе с ним повстречаться.
   - Это еще зачем?
   - Тебе же деньги сделать надо? Надо! Вот здесь твои деньги и лежат.
   - Так, так... - протянул Степанов, присел к столу и взял в руки
пистолет-пулемет. - Таким макаром отработать предлагаешь?
   Он вскинул "стерлинг" и потряс руками, имитируя стрельбу.
   - На такое-то дело охотников хоть отбавляй, - пренебрежительно
отмахнулся Питон. - И по дешевой цене. Мне голова этого трубача паскудного
не нужна. Мне товар нужен.
   - Товар?
   - Ну да. Я, Миш, нынче в первые лица по этой части выхожу, - Питон
указал на оружие. - Большие обороты. Очень большие! Ты мне с рижским
транзитом помог тогда сильно...
   - За то - мы в расчете.
   - Ну да, конечно. Месть штука благородная, но не от большого ума, а,
Миш?
   - Не твое дело.
   - Не мое, - вздохнул Питон. - Где уж нам высокие чувства проявлять...
Так вот, кассетку с откровениями того плашкета, что ты здесь потрошил,
сохранил, надеюсь?
   - Разумеется.
   - Очень правильно поступил, очень! Обменяй мне эту кассетку на вагон -
получишь пятьдесят тысяч гринов, новыми, хе-хе...
   - Что за вагон?
   - Да видишь ли, Миш, проруха вышла! Взял я Сильвера в долю в одном
дельце. Заказали мне орлы бородатые, с кем ты так доблестно сражался,
кое-что по мелочи, А у Сильвера дела туго пошли - он в строительный бизнес
крупно вложился, а там сейчас ступор, ну я и помог по доброте душевной,
дал кусок откусить. А теперь вот слезами горькими обливаюсь и в подвале
сплю. Зажал один вагон паразит патлатый!
   - Да с чем вагон-то?
   - Одноразовые гранатометы - "Муха", "Удар". И еще "Шмель".
   - Ваго-о-н?!
   - Ага! Вагон. Пульман. Сорокатонник. А деньги уже в деле - у меня не
лежат. Ребята с бородами-то горячие, нервные такие они. Я здесь, у себя,
вопли эти "Аллах акбар!" услышать не хочу. И воевать - ну никак не тянет.
Некогда, ей-богу!
   - Ты, значит, "чехам" оружие гонишь...
   - Да разве ж я один? Кругом оглянись, Миш!
   Когда такая рулетка вертится - грех не поставить!
   - В крупье пробиваешься?
   - Ну... До крупье мне, как тебе - до генералиссимуса! Рядом постоять, и
то внуков по гроб жизни обеспечишь... Так что? По рукам?
   - Какой срок?
   - Эх, вышли срока-то уже все... Хоть сейчас начинай, чем быстрее, тем
лучше.
   - Сильвер в Москве?
   - В Москве, в Москве! Всей информацией я тебя обеспечу.
   - А просто кассету.купить не хочешь?
   - Не... Дурь получится. Ты ж к нему от Конторы придешь. И от меня.
Значит, за мной - кто? То-то же! А если я сам приду? Кровью запахнет. Я ж
говорю - воевать некогда.
   - Чтой-то ты так заботливо задницу прикрываешь? Раньше за тобой такого
не водилось.
   Питон внимательно посмотрел на капитана, прошелся по подвалу, присел к
столу и с минуту рассматривал свои огромные ладони.
   - Я умный, Миша, очень умный, - наконец сказал он. - А Сильвер и такие,
как Сильвер, - не очень. Они сейчас купаются во всем этом... - Питон
широко развел руками и продолжил: - Большие деньги, очень большие! Все
можно. Сегодня! А завтра? Что будет завтра? Я думал об этом, Миш, и я
очень хочу быть полезным тем, кто придет завтра.
   - Да брось ты... Не будет никакого "завтра". Пытались уже пару раз.
Вышел пшик - и все...
   - Ошибаешься, Миш, ошибаешься. Я подальше тебя вижу...
   - Из подвала?
   Питон не ответил, встал и снова подошел к бару.
   Поковырявшись за стойкой, он с усилием надавил на одну из ясеневых
панелей, закрывавших стену.
   Панель отошла, и за ней стали видны светло-серые дверцы трех небольших
сейфов, вмонтированных в бетон несущей конструкции дома. Питон открыл один
из них, вытащил оттуда пачку банкнот и вернулся к столу.
   - Держи! - Он не удержался от эффектного жеста, и стодолларовые купюры
веером рассыпались по столу. - Аванс. Десять штук.
   Сепанов сгреб бумажки в кучку и засунул в карман мундира.
   - Машина у меня барахлит, - пожаловался капитан. - Дай на время дела
какую-нибудь из своих.
   - "Паджеро" хочешь?
   - А попроще?
   - Бойцы мои на "ауди" ездят. Беленькая, грязненькая, старенькая. Но
движок - как часы.
   - Во! Это подойдет.
   - Сейчас поедешь?
   - Нет. Поспать надо часов пять-шесть хотя бы.
   - Валяй. Хочешь - можешь прямо здесь.
   - На шкуре? Ну уж нет. Я чего-нибудь помягче подыщу. Проводишь?
   - Пойдем. А может, телку хочешь?
   - Я спать хочу. А утром - машину с полным баком и все данные по
Сильверу.
   - Все будет, Миш, все будет, отдыхай...

   ...Возвращаясь ранним утром в Москву, Степанов не удержался от
искушения пару раз притопить на пустынном шоссе. Питон не подвел - слегка
помятая "ауди" оказалась машиной приемистой и резвой и управлять ею было
приятно.
   "Пятьдесят штук... - размышлял капитан. - Пятьдесят за кассету. А
сколько может кинуть Сильвер, если я предложу ему убрать Питона? Сколько
стоит пульман с "Мухой" и "Ударом"? Триста тысяч, пятьсот? А может быть,
миллион? Хорошие одноразовые гранатометы... БТРы прошивает, как фанеру...
Вагон за кассету Сильвер, конечно, не отдаст. А за Питона?
   И за его покупателей? Что он там болтал насчет рулетки? Посмотрел бы я
на него в Грозном! Что ж, пора и нам подзаработать. А потом мотать отсюда
к е... матери!"
   Перед Люберцами Степанова тормознул патруль ГАИ.
   - Превышаете, товарищ водитель! - Розовощекий лейтенант окинул "ауди"
опытным взором. - Па-а-прашу документы!
   "На полтинник рассчитываешь, дружок? А то и на стольничек прицелился.
Ну конечно, иномарка! Жаждешь стольничка, товарищ офицер? А вот хрен тебе,
розовый ты мой". - Капитан лениво вытащил из кармана удостоверение ФСБ.
   Гаишник даже не старался скрыть своего разочарования.
   - Спешите сильно, капитан?
   - Точно, спешу! - улыбнулся Степанов. - За деньгами тороплюсь. Служба
собачья, то ли дело у вас - стоишь на месте, а деньги сами плывут.
   Гаишник сделал строгое лицо:
   - Какие деньги?
   - Честные деньги, лейтенант. Маленькие честные деньги. Разве мы с тобой
знаем про другие?


   VI. ХОД НАБЛЮДАТЕЛЯ


   Задумчивое выражение не сходило с лица Елизарова все то время, пока
крутилась кассета и длился малозночительный, на первый взгляд, диалог.
Одна из последних записей, сделанных Мариной Волконской на конспиративной
квартире ФСБ, зафиксировала разговор между Гущиным и Алферовым,
состоявшийся две недели назад.
   Алферов: Ничего не смог сделать, Василий Николаевич! Как об стену
горох.' Ни одного человека не нашел, никто не соглашается.
   Гущин: А Вяткин что?
   Алферов: Этот вообще волком смотрит. С ним поосторожней надо. Молодой,
карьерный...
   Гущин: Ты с ним лично говорил ?
   Алферов: Да. Очень опасно. Он далеко не дурак и, помоему, начал кое-что
подозревать. На нашей стороне он играть не будет, это точно!
   Гущин: Да... Где же спеца найти? Задача... На мелочи горим Слава, на
мелочи.
   Алферов: А что в "Вымпеле" ?
   Гущин: Почти что ничего. Из специалистов нужного нам уровня почти
никого не осталось, разбежались все.
   Кое-кого я нашел, но масштаб не тот, мелковат масштаб-то...
   Алферов: Делать нечего, надо поиски продолжать.
   Гущин: Надо, Слава, необходимо! Время поджимает, тем более что
Дальневосточный округ для нас уже открыт. Давай, старайся! И я