- Степанов достал из кармана
миниатюрный диктофон, положил на стол и наотмашь дважды хлестнул ладонями
по лицу Новичка. Тот открыл глаза и встряхнулся. Капитан снова замахнулся.
   - Э! Миш, ты поспокойней, поспокойней... - остановил его руку Питон.
   - Поспокойнее, говоришь? - спросил Степанов.
   Глаза его недобро блеснули, и Питон отдернул свою мощную лапу. - Можно
и поспокойнее. Нож есть?
   Питон покачал головой, протянул капитану финку с выгравированной на
лезвии коброй.
   - Пойду, пожалуй, воздухом подышу! - пробасил он и убрался из подвала.
   Через час Питон вернулся обратно. То, что он увидел в подвале,
заставило его побледнеть.
   - Ну ты даешь, Миш... - растерянным тоном пробормотал он и дрожащими
пальцами извлек из пачки сигарету. - Где это ты так... научился?
   - В Сальвадоре, - ответил капитан, тщательно вытирая узкое лезвие ножа.
- Там были хорошие учителя по этой части. Мы учили, но и нас кое-чему
учили тоже. Хорошее перышко, острое.
   Он протянул нож Питону, но тот отрицательно покачал головой.
   - Себе возьми. Я-то им только колбасу резал...
   Степанов равнодушно пожал плечами, кинул нож на стол.
   - Сказал он что-нибудь? - Питон кивнул на диктофон.
   - Сказал. Теперь Сильвера за жабры можно голыми руками брать. И,
похоже, не его одного.
   - Знаешь, Миш, чем ты мне нравишься? - задумчиво спросил Питон.
   - Чем?
   - А ничем! - печально ответил Питон, выплюнул окурок и тщательно
втоптал его в бетонный пол.


   XX. ЧЕТВЕРТЫЙ ФРАГМЕНТ


   - Ну вот все и прояснилось! Вот объяснение этой книжке. - Гущин
небрежным жестом бросил на стол реферат диссертации и не удержался от
хвастовства: - Сергунька мой откопал!
   Алферов внимательно пролистал документ и заметил:
   - Я бы не стал так категорично утверждать. Далеко не все здесь понятно.
   - По крайней мере, теперь ясно, откуда он брал материал.
   - Почти ясно, Василий Николаевич, почти! За исключением одного
любопытного момента...
   "Докладчик говорил раскованно, свободно оперировал многочисленными
цифровыми данными и техническими терминами, почти не заглядывая в свои
материалы.
   Речь его была вдохновенной, временами в ней проскальзывали патетические
нотки - такая речь, бесспорно, могла бы служить украшением самого
представительного симпозиума. Но в-огромном конференц-зале блестящего
оратора слушал всего один человек.
   - Таким образом, с высокой степенью вероятности можно утверждать, что
русские продолжат строительство сети загоризонтных радиолокационных
станций СПРН по программе "Дуга ". На реализацию этого проекта будет
использовано до шестидесяти процентов оборонного бюджета СССР. Программы
по разработке и модернизации традиционных видов вооружения - от
стрелкового оружия до тактической авиации - будут неизбежно значительно
сокращены или вообще ликвидированы. Дезинформация о строительстве нами
подобных объектов на Кипре и Тайване, а также спровоцированная "удача "
внешней разведки русских, в результате которого Кремль стал обладателем
"секретных патентов " в области ПРО, оказали решающее влияние на успешное
развитие всего комплекса разведывательных и дипломатических операций
"Октава-Арес". Созданы все условия для ориентации оборонной промышленности
Советского Союза на создание дорогостоящих оборонных систем, в основу
которых заложены принципиально тупиковые конструкторские решения. Инерция
этого процесса такова, что в ближайшее десятилетие, независимо от
колебаний политической обстановки в СССР и даже в случае радикальной смены
политического строя, русские не смогут захватить сколько-нибудь серьезные
позиции на мировом рынке вооружений. Более того, есть все основания
полагать, что успешное осуществление плана "Октава-Арес " наносит весьма
серьезный удар не только по оборонно-промышленному комплексу, но и по всей
экономике СССР...
   Сидевший в зале человек негромко зааплодировал, и докладчик умолк,
напряженно вглядываясь в лицо своего слушателя.
   - Довольно! - Высокий надтреснутый старческий голос казался болезненным
и слабым. - Будем считать, что репетиция состоялась. Сегодня вы были в
ударе, Дэвид, постарайтесь не потерять форму до выступления перед
президентом. У вас есть два дня. Отдыхайте.
   Старик тяжело поднялся и не спеша направился к выходу. Он был невысок,
просто одет и выглядел крайне усталым. Имя его было известно всему
цивилизованному человечеству, но за последнюю четверть века лишь единицы
избранных удостаивались личной встречи с ним. Забыв про свои документы,
оратор завороженно смотрел, как властелин крупнейшей финансовой империи
мира шаркающей походкой покидает конференцзал".
   - Все это выдумки! - махнул рукой Гущин. - Это просто гипотеза. И не
более. Было противостояние разведок, было противостояние государств.
   Было противостояние идей, наконец! А всякие эти жидомасонские
заговоры... Просто очередная спекуляция!
   - Как сказать... - задумчиво протянул Алферов. - В сущности, мы ведь до
сих пор не знаем, кто же подлинный автор плана "Октава-Арес".
   - Да этот гусь тем более не знал, - Гущин указал на реферат. -
Большинство фактов за уши притянуто...
   - Но факты-то подлинные! - возразил Алферов. - И в каком объеме! Кроме
нас с вами, есть еще только один человек, который мог его...
проконсультировать.
   - Монаха имеешь в виду? - прищурился Гущин.
   Алферов молча кивнул.
   - Этот уже десять лет в Удмуртии... консультирует. Я его туда намертво
пристроил!
   - Все зоны сейчас - просто решето, - пожал плечами Алферов. - На вашем
месте я бы проконтролировал. На всякий случай.
   - Успеется! - беспечно махнул рукой Василий Николаевич. - Да он уж,
наверное, сдох давнымдавно!
   - Наверное... А впрочем, вы правы! Какая теперь разница!
   - Остается выяснить, кто же автора чикнул...
   - Уже, Василий Николаевич, уже! Вчера из отпуска вышел один из моих
парней, сюрпризец он приготовил для следствия МВД. И сюрпризец этот дело
закрывает.
   - Вот как? Ну что ж, поздравляю.
   - Спасибо. Хотя это и не моя инициатива, просто совпадение, но... Я же
слуга царю и отец солдатам - все на доверии.
   - Похвально. Тогда я Серегу своего из МВД, пожалуй, удаляю. Пора ему в
настоящее дело окунаться.
   - Нам всем пора. Давно пора, как бы не опоздать...
   ...В окнах третьего этажа старинного здания на Ильинке поздним вечером
горел свет. Седой человек с острыми чертами лица сидел за рабочим столом и
быстро писал. Внезапно он отбросил ручку, скомкал исписанный лист и
швырнул его на пол. Встал, прошелся по кабинету, постоял у окна, глядя на
пустынную темную улицу. Потом вновь присел к столу и взял новый лист.
Неровные угловатые строчки быстро побежали по бумаге.
   "...поэтому считаю своим долгом, долгом гражданина и патриота, довести
до вашего сведения следующее.
   Ряд руководителей Федеральной службы безопасности, а также некоторые
высшие офицеры из аппарата Министерства обороны и Генерального штаба при
поддержке крупных финансовых и промышленных структур планируют создание
элитных спецподразделений особого подчинения, которые предполагается
использовать для вооруженного захвата власти в стране. Список офицеров,
причастных к этому проекту, а также перечень компаний, осуществляющих его
финансирование, я прилагаю к первому экземпляру данного документа.
   Некоторые из этих лиц, в прошлом сотрудники Комитета государственной
безопасности СССР, путем грубого шантажа вынудили меня на открытие линии
бюджетного финансирования этого проекта. Объем перечисленных средств,
организации прикрытия, банки и номера счетов, через которые перечислялись
деньги, также указаны в приложении к первому экземпляру.
   Я категорически заявляю, что чудовищные обвинения в мой адрес,
выдвинутые КГБ в 1986 году и содержащиеся, насколько мне известно, в
материалах досье по делу "Крейт ", в проталкивании совместного
постановления ЦК КПСС и Совмина СССР о создании системы "Дуга ",
финансирование которой якобы развалило оборонный потенциал страны, не
имеют под собой никаких реальных оснований. Я никогда не являлся агентом
разведслужб империалистических государств и не могу нести ответственности
за разработку тупиковых направлений в области противоракетной и
противокосмической обороны. Упоминание моей фамилии в контексте подобных
измышлений в грязном пасквиле "Слуги Ареса " абсолютно беспочвенно и
крайне оскорбительно для меня.
   Не в силах больше выдержать давление, оказываемое на меня и мою семью,
я принял решение уйти из жизни. Ухожу с надеждой, что мой поступок
послужит делу спасения российской демократии".
   Поставив на листе свою должность и подпись, он сделал шесть копий
документа и запечатал их в шесть одинаковых конвертов. Первый конверт
выглядел заметно толще - он включал в себя несколько листов приложений.
Медленно и аккуратно человек надписал конверты. Первый - "Руководителю
администрации Президента Российской Федерации", остальные - в редакции
крупных газет и руководителям двух телеканалов. Вытащил из ящика стола
пистолет и сунул в карман пиджака.
   В вестибюле министерства он перебросился парой фраз с охранником -
посетовал на загруженность работой и пасмурную погоду. Выйдя из здания, он
опустил шесть конвертов в почтовый ящик, закрепленный на стене в двух
шагах от подъезда. Перешел улицу и сел в черную "Волгу" с
правительственными номерами. Бросил взгляд на окна своего кабинета. Они
были по-прежнему освещены. С минуту он смотрел на яркий, теплый, приятный
свет. Потом резким движением выдернул из кармана пистолет и дослал патрон.
Что было сил зажмурился и ощутил губами холодный металл ствола...


   XXI. ОБРАТНАЯ СТОРОНА
 СЛУЧАЙНОСТИ

   - Да... Опередили нас, Владимир Владимирович!
   Хрен угонишься теперь, - уныло протянул Ямпольский и бросил пакет на
стол.
   - На тон внимание обратил? - спросил Елизаров. - Издевательский, прямо
скажем, тон!
   - Первый раз такое в моей практике. Почти то же самое, что уши
отрезанные по почте получить! Сицилия какая-то. Капоне-Карлеоне...
   - А никуда не денешься - придется к делу приобщать! Даже не знаю, как
руководству докладывать.
   Как анекдот подать, что ли?
   - Уж анекдот так анекдот. Отыскался забавник на нашу голову...
   Конверт с письмом и тремя фотоснимками, сделанными "Поляроидом",
Елизаров обнаружил в своем почтовом ящике вчера утром. В довольно грубых
выражениях в послании сообщалось, что исполнитель заказного убийства на
Дмитровке уничтожен и ленивый и бездеятельный МУР может получить (так и
было написано - "получить") труп киллера, находящийся по адресу... На
снимках было изображено обнаженное мужское тело, причем в таком состоянии,
которое вызвало бы рвотный рефлекс даже у пенсионера-патологоанатома.
Своей подписи и каких-нибудь координат автор-весельчак, разумеется, не
оставил.
   Бригада, посланная Елизаровым по указанному в письме адресу,
действительно обнаружила предназначенный к сносу дом, а в подвале на
дощатом столе - обработанное с большой фантазией туловище.
   Голова же совершенно автономно скалилась на содрогавшихся от приступов
тошноты милиционеров с радиатора парового отопления. Под столом валялся
окровавленный спортивный костюм фирмы "Adidas", в карманах куртки которого
нашлись девять мосинских патронов с бронебойно-зажигательными пулями.
Никаких документов, потверждавших личность убитого, обнаружить не удалось.
   Экспертиза показала, что письмо отпечатано на принтере "Panasonic
KX-P1150" шрифтом "Курьер", бумага А4 "Zoom-plus". Отпечатков пальцев нет,
следов слюны на конверте нет. Фотоснимки тоже были кристально чисты. По
останкам заключение должно было быть готово только через день. А вот
патроны преподнесли сюрприз - они оказались из той же партии, что и
применявшиеся при покушении на директора "Дал ьин веста".
   - Вот только маньяка нам не хватало! - сокрушался Ямпольский. - Раньше
анонимки в партком, а теперь - фото покойника в почтовый ящик. Что за
народ, а?
   - Знаешь, Вить, я тут показал кое-кому это...
   творчество, - Елизаров коснулся снимков. - Знающий человек сказал - на
теле ни одного смертельного ранения, но...
   - Но только башку оторвали, - перебил Ямпольский. - А так - живее всех
живых.
   - Но все чрезвычайно болезненные. - Елизаров пропустил мимо ушей
замечание своего наблюдательного подчиненного. - Пытка это была, вот что.
   - Я и говорю - маньяк.
   - Умелец это, Витя, большой специалист.
   - Ох, хлебнем мы с этим делом!
   - Гущин в "Бригаду" ездил?
   - Да ездил...
   - Ну и что?
   - По-моему - глухо там. Абсолютно. Лопотал про какую-то диссертацию, но
все это из области фантазий.
   - Фантазий, говоришь? Да, фантазий в этом деле хоть отбавляй. И
совпадений.
   - Случайность.
   - У каждой случайности есть обратная сторона.
   Бог, Витя, он ведь в кости не играет!
   - Бога нет, Владимир Владимирович. В этой стране его уже давно нет.
   - А не спешишь? Боги-то, оказывается, разные могут быть... Про патроны
что скажешь?
   - Черт его знает! Просто ума не приложу. Придется объединять в одно
производство. Если свидетели по делу "Дальинвеста" опознают этого
покойника, может, что-нибудь и прояснится.
   - Трудненько будет опознать...
   - Кстати, и по "Голубому медведю" надо опознание провести - возможно,
он и в баре поработал.
   - Возможно. А над ним кто поработал - вот вопрос! Назарян?
   - Назаряна нет нигде уже четвертые сутки. Как в воду канул. Я вчера
шофера его вызывал - говорит, уехал к родственникам, в Ереван.
   - Похоже на заранее подготовленное алиби. Это очень хорошо.
Убедительно. Официальная версия будет у нас такая - покойный охотился на
Назаряна. Дмитровка, потом "Голубой медведь". Молодой, неопытный - две
ошибки. Тем более что Сурен"Самбист" на Назаряна внешне очень похож. Армен
приказал своим людям охотника убрать, а сам отсиживается в Ереване. Все
хорошо замыкается, а?
   - А письмо?
   - Ну это - восточный шик. Красивый жест у рампы. Авторитет-то подпитки
требует постоянно.
   Годится?
   - Пожалуй. А неофициальная?
   - Неофициальная - вот здесь. - Полковник показал Ямпольскому
магнитофонную кассету. - Здесь и версия, и деньги, и Канары, и Сибирь.
Волконская сработала.
   - А головы там нету? - Виктор провел по горлу ребром ладони.
   - Есть, Витя, есть. И не одна. Ну-ка, послушай! - полковник включил
магнитофон...
   - ...Так вот, майор, в свете столь интересных фактов, что обсуждали
высокие договаривающиеся стороны, - сказал Елизаров, едва прозвучали
последние слова диалога с кассеты, - я могу с большой уверенностью
предположить, кому мы обязаны столь щедрым подарком.
   - Вы имеете в виду письмо?
   - Да. Я, кажется, знаю, кто его написал...

   ...Кортеж из двух черных "волг" и серебристо-серого "вольво" свернул с
Волоколамского шоссе на бетонку и, проехав километра полтора, остановился
у внушительных металлических ворот с красными звездами на створках.
Высокий бетонный забор был защищен сверху спиралью Бруно, а
асфальтированная площадка перед воротами освещалась прожектором с
караульной вышки. Справа и слева от ворот к забору подступал густой лес и
в ярком луче прожектора кружился рой мошкары - начало лета выдалось на
редкость комариным в этом году, да и вечер был влажным и теплым.
   Одна из машин просигналила, и ворота медленно отворились. На площадку
вышел человек в камуфляжном костюме, вооруженный коротким помповым ружьем.
Он перебросился парой фраз с водителем первой машины и махнул стволом в
направлении огороженной территории.
   Проехав еще метров триста по мощенной плитами дорожке, машины
остановились у длинного двухэтажного здания, напоминавшего казарму. У
входа на двух металлических шестах висел зеленый щит с желтой надписью:
"Общество "Военохот". Н-ское охотничье хозяйство. Московский военный
округ".
   Человек десять-двенадцать, прибывших на "волгах" и "вольво", прошли в
здание и поднялись на второй этаж, где в длинном узком зале их ожидали
накрытые столы, за которыми покуривали в ожидании несколько хозяев
банкета, одетых в полевую форму со знаками отличия на погонах. Стены зала
были увешаны всевозможными охотничьими трофеями и застекленными полками со
сверкающими призовыми кубками.
   Когда гости под предводительством дородного генерал-полковника
появились в дверях, все вскочили с мест.
   - Садитесь, садитесь! - произнес генерал, с любопытством озирая
сервировку богато накрытого стола. - Без церемоний сегодня. И без чинов.
Ну здорово, Вячеслав, здорово!
   Алферов бодро тряхнул крепкую ладонь приезжего генерала.
   - Позвольте представить вам моих офицеров...
   - А за столом, прямо за столом! Мы из Генштаба, без обеда сегодня,
проголодались как волки.
   Прошу садиться, товарищи офицеры! Начнем, помолясь.
   Четверть часа прошло в молчании - все сосредоточенно отдавали должное
жаркому под лимонную водку. Наконец Василий Николаевич Гущин отодвинул
тарелку и приложил крахмальную салфетку к губам.
   - Прекрасно, прекрасно! Хороший, однако, у вас здесь повар!
   - Не столько повар, сколько дичь.
   - Да, очень вкусно! Кабанина?
   - Так точно.
   - Сезон-то вроде закрыт?
   - Нет еще. Завтра - последний день.
   - А! Ну, угостил так угостил. Все люди уже здесь?
   - Почти все. Вчера разместили предпоследнюю партию.
   - Сколько у тебя всего? - спросил генерал-полковник.
   - Со вчерашними четыреста тридцать пять человек. И восемь инструкторов
Центра. Позвольте представить - майор Кислицин, капитан Степанов,
капитан...
   Алферов представлял офицеров, те поочередно приподнимались из-за стола
под внимательными взглядами гостей.
   - Все имеют боевой опыт? - спросил Гущин.
   - Да, - кивнул Алферов. - Все это старые кадры, из тех, что еще удалось
сохранить.
   - Деньги прошли через "Бридж"? - поинтересовался генерал-полковник.
   - Да, мы постарались провести платежи с максимально возможной
оперативностью, - ответил Гущин. - "Союз ветеранов локальных конфликтов",
"Союз ветеранов спецподразделений Минобороны"
   и "Молодежная авиационная ассоциация" - все в равных долях. Часть денег
пройдет через Министерство социального обеспечения, часть - через
Министерство труда.
   - Итак, сейчас у тебя около батальона, - повернулся генерал-полковник к
Алферову. - Можно сказать, первый профессиональный батальон России.
Национальный легион! Сколько мы платим людям?
   - Пятьсот долларов - рядовой, восемьсот - унтер-офицер.
Офицеры-инструкторы на денежном довольствии Центра.
   - Маловато... Но все, что можем. Пока! С оружием как?
   - Со стрелковым неплохо. С тяжелым и спецсредствами похуже.
   - Скоро подбросим, - пообещал Гущин. - Через недельку жди. Сколько
времени нужно на подготовку по полной программе?
   - Два с половиной месяца. С учетом того обстоятельства, что почти весь
контингент проходил службу в элитных подразделениях Минобороны и КГБ.
   - То-то же! Это не латиносы какие-нибудь! Верно, парни?
   Офицеры дружно подтвердили справедливость генеральского мнения.
   - Ладно, завтра посмотрим, какие из вас тренера. Ну, еще по маленькой.
За славу русского оружия!

   ...В серой мгле сырого рассвета лица людей, стоящих на плацу, казались
невыразительными, усталыми. Монолитный строй в камуфлированной форме замер
перед группкой людей, в которой выделялся дородный господин в генеральском
мундире, все остальные были в штатском.
   - Смир-но! - рявкнул Алферов и, печатая шаг, направился к
генерал-полковнику.
   Степанов стоял впереди своего взвода прямо напротив высокого гостя, и
слова рапорта четко долетали до него. Генерал-полковник пожал Алферову
руку и обратился к строю:
   - Товарищи! Друзья! Все вы сознательно встали в наши ряды, чтобы в
тяжелый момент спасти Отчизну. Вы получили оружие, и вами будут
командовать лучшие офицеры, свято исполняющие свой долг и не забывшие, что
такое - офицерская честь. Родина надеется на вас, вы - сила великой
державы!..
   "...Мы получили оружие и мы сами - оружие, - думал Степанов, слушая
по-старомодному высокопарную генеральскую речь. - Все ли в