оей  природы,  становится
обязанностью  по  отношению  к  тем  общественным  союзам,  без  которых
родители произведи бы только физическое существо, но не  могли  бы  дать
ему преимуществ достойного, человечного  существования.  Ясное  сознание
своих обязанностей по отношению  к  отечеству  и  верное  их  исполнение
образуют добродетель П., которая издревле имела и религиозное  значение.
Отечество не было только географическим и этнографическим термином - оно
было вотчиной особого бога, который сам, по всей вероятности, было более
или  менее  отдаленною  трансформацией  умершего  родоначальника.  Таким
образом служба родине была деятельным богослужением,  и  П.  совпадал  с
благочестием.  Не  культ  зависел  от  родины,  а  родина,  как   такая,
создавалась культом: отечество было землею  отцовских  богов,  и  потому
беглецы, уносившие с  собою  этих  богов,  через  них  основывали  новое
отечество. Забирать к себе чужих богов было самым прочным средством  для
завоевания чужих земель, как это и делалось римлянами. Мирный синкретизм
различных  культов,  преобладавший   у   эллинов,   также   содействовал
ослаблению местного П.  К  концу  древнего  мира  греческое  смешение  и
римское поглощение  привели  к  образованию  двоякого  П.,  окончательно
упразднявшего  этнографические  и  географические  границы:   П.   общей
государственности  (воплощенной  окончательно  в  лице  императора,   на
которого в учреждении кесарской апофеозы было перенесено  и  религиозное
значение общего отечества) и  П.  высшей  культуры.  У  евреев  П.  хотя
сохранял преобладающий религиозный характер,  но  при  этом  стал  также
универсальным. Через духовную работу пророков еврейского народ дошел  до
сознания, что его племенной и местный Бог есть единое Божество над  всем
миром. В сознании пророков и апостолов первое, земное  отечество  должно
было погибнуть, чтобы возродиться во всеобъемлющем  царствии  Божием.  К
познанию и созиданию этого царства призывались равно все народы, и  этим
освящался  П.  национальный,  но  лишь  под   условием   всечеловеческой
солидарности, т. е. как любовь к  своему  народу  не  против  других,  а
вместе со всеми другими. Не только для исполнения,  но  и  для  сознания
большинством человечества этого высшего  требования  нужен  был  еще  не
окончившийся доныне переходный  процесс,  характеризуемый  преобладанием
исключительно национального П. и враждебного  соперничества  народов.  В
средние века народная вражда не имела принципиального значения,  уступая
теократической  идее   (царства   Божия),   в   двух   ее   исторических
материализациях  -  церковной  (папство)  и  государственной  (империя).
Естественная любовь к ближайшему отечеству существовала,  но  решительно
подчинялась в нравственном сознании требованиям  высшего  универсального
порядка. Как некогда пророк  Иеремия  проповедовал  евреям  политическое
самоотречение и покорность чужому завоевателю, как  второй  Исаия  видел
спасителя своего народа в персидском царе Кире, так  величайший  патриот
Италии,  Дант,  призывал  для  спасения   своего   отечества   немецкого
императора из-за Альп. В чисто национальном виде патриотическое  чувство
ярко проявилось в начале XV в. во Франции, в лице Жанны д'Арк. Столетняя
война французов с  англичанами  не  имела  принципиального  характера  в
других отношениях: в религиозном - обе стороны принадлежали  к  одной  и
той   же   церкви,   в   политическом   -   к   одному   и    тому    же
феодально-монархическому строю; основы быта общественного были одни и те
же; война представлялась сначала  лишь  династическою  борьбою  Валуа  и
Плантагенетов  за  престол  Франции.  Но  постоянные  встречи  с  чужими
народным характером мало по малу пробуждали у французов ревнивое чувство
своей народности и вызвали наконец откровение национальной  идеи.  Жанна
д'Арк  впервые  дала  простую  и  ясную  формулу   чисто   национальному
патриотизму: быть независимыми от чужеземцев  на  своей  земле  и  иметь
среди себя своего собственного верховного главу.  В  Германии  столетием
поздние возбуждение национального П. в  борьбе  с  чужеземною  церковною
властью ослаблялось и осложнялось принципиальным  религиозным  значением
этой власти, которое для многих  перевешивало  национальные  требования.
Вследствие этого произошел раскол между немцами  католиками:  и  немцами
протестантами, и национальный П. Германии мог утвердиться только  в  XIX
в., с ослаблением религиозного чувства и под влиянием внешней борьбы  за
политическое существование против двух Наполеонов. Подобным же образом в
борьбе с  чужими  элементами  развивался  национальный  П.  и  в  других
странах.  В  настоящее  время  он   достигает,   по   видимому,   своего
кульминационного пункта. В передовой европейской стране - Франции -  П.,
для большинства нации, заменил собою  религию.  Первоначально  отечество
было священно как вотчина  своего,  настоящего  бога;  теперь  оно  само
признается чем-то абсолютным, становится единственным  или,  по  крайней
мере,   самым   высшим   предметом   поклонения   и   служения.    Такое
идолопоклонство относительно своего народа, будучи связано с фактическою
враждою к чужим, тем самым обречено на неизбежную гибель. В историческом
процессе все более и более  обнаруживается  действие  сил,  объединяющих
человечество, так что исключительное национальное обособление становится
физическою невозможностью. Повсюду сознание  и  жизнь  приготовляются  к
усвоению новой, истинной идеи П., выводимой  из  сущности  христианского
начала: "в силу естественной любви и нравственных обязанностей к  своему
отечеству полагать его интерес  и  достоинство  главным  образом  в  тех
высших благах, которые не разделяют, а соединяют людей и народы".
   Вл. Соловьев Патристика (от pathr,  pater)  -  одна  из  богословских
наук, имеющая своим предметом  изучение  творений  св.  отцов  церкви  и
систематическое изложение содержащегося в  них  учения.  В  христианской
церкви название  "отца"  усвояется,  еще  со  времен  апостолов,  вообще
пастырям церкви. В более специальном смысле название "св. отцов  церкви"
усвояется тем церковным учителям, которые  в  своих  творениях  оставили
изложение и объяснение веры христианской,  принятое  церковью  к  своему
руководству. Из ряда  "отцов  церкви"  особенно  выделяются  "вселенские
учители", имеющие наивысший личный авторитет в церкви, как оказавшие  ей
особые услуги защитою, формулированием и разъяснением догматов  веры.  В
восточной церкви такое значение усвояется св. Василию Великому, Григорию
Богослову, Иоанну Златоусту и Афанасию Александрийскому , на  Западе,  -
кроме того  Иерониму  Стридонскому,  Августину  Гиппонийскому,  Амвросию
Медиоланскому и папе Григорию Вед. Кроме того,  западная  церковь  имеет
так наз. doctores ecclesiae, к которым причисляются: Лев  Великий,  Фома
Аквинат, Бернард Клервосский (с 1830 г.), Гиларий  Пуатьерский  (с  1852
г.), Франциск Салийский (с 1875 г.).  Некоторые  богословы  ограничивают
существование в церкви "отцов церкви"  известным  периодом  времени;  на
Востоке - от начала церкви до Иоанна Дамаскина ( 754 г.), на Западе - до
Григория Великого включительно ( в 601 г.); по мнению других -  до  XIII
в. Ультрамонтанские богословы думают, что папа  во  всякое  время  может
возвести в звание отца церкви кого признает достойным. Церковь восточная
не имеет писанного канонического постановления  по  этому  предмету,  но
богословы и патрологи большею частью думают, что так как церковь  всегда
одна и та же и всегда обладает одними и теми же благодатными силами,  то
в ней во всякое  время  возможно  явление  лиц,  обладающих  дарованиями
святоотеческими и могущих быть признанными в качестве "отцов церкви", по
суду  самой  церкви.  По  этому-то  в   русской   П.,   напр.   Филарета
Черниговского ("Историческое учение  об  отцах  церкви"),  излагается  и
рассматривается учение св. Димитрия  Ростовского  и  других,  ранее  его
бывших святых иерархов, оставивших после себя писания. Нахождение в лике
канонизированных святых и согласие с учением церкви считаются на столько
необходимыми для причисления к отцам  церкви,  что  даже  такие  великие
богословы христианского  мира,  как  Климент  Александрийский,  Оригень,
Евсевий Кесарийский, Тертуллиан не признаются "отцами  церкви",  а  лишь
церковными писателями; восточная церковь  не  удостаивает  этого  титула
Иеронима и Августина,  как  не  канонизованных  ею  в  качестве  святых.
Литература П., в смысле науки, занимающейся  систематическим  изложением
учения св. отцов, обильна монографиями об отдельных св. отцах, но скудна
полными систематическими курсами, содержащими в  себе  полное  изложение
учений всех отцов церкви. Из старинных сочинений имеют доселе  некоторое
значение книги  Бонавентуры,  "De  optima  legendarum  ecclesiae  patrum
methodo"  (ХII  в.),  и  Daille,  "De  usu  Patrum"  (1618).  Лучшая  из
современных П. - "Patrologie" М„лера, "Patrologie" Альцога;  Boehringer,
"Kirchengeschichte  in  Biographien"  (1873);  Ebert,  "Geschichte   der
christl.  Catholisch.  Literatur"  (1874).  Единственная  система  П.  в
русской литературе - "историческое учение  об  отцах  церкви"  Филарета,
apxиеп. Черниговского собственно патрология, а не  П.  Более  или  менее
общий недостаток всех современных систем П. -  недостаток  генетического
метода при изложении святоотеческих учении, т.  е.  выяснения  отношения
учения  одних  к   учению   других   (напр.   западных   к   восточным),
преемственности  и  последовательности  развития  богословских  идей   и
зависимости их друг от друга чисто литературной. Каждая из известных  П.
представляет  более  механически  сбор  патристических  монографий,  чем
систему.
   Патриции (Patricii). - В Риме слово П. имело в разные эпохи различное
значение. В царский период  под  П.  подразумевались  граждане,  имевшие
отца, т. е. по рождению приобретавшие в полном  объеме  права,  которыми
обладал pater familias; а так как  patres  familiae  могли  быть  только
cives  optimo  iure,  т.  е.  не  клиенты  и  не  плебеи,  то   под   П.
подразумевались полноправные, свободно рожденные (ingenui) дети коренных
римских граждан, принадлежавших к трем исконным трибам (Ramnes, Titles и
Luceres) и разделенных на  роды  (gentes).  Как  члены  рода  и  сыновья
представителей семейств, патриции относятся к  patres  точно  также  как
dediticii, т. е. дети (потомки) покоренных, относятся к dediti; т. е.  к
самим покоренным. Таков взгляд Моммзена. По мнению  Беккера,  Чивеглера,
Ланге, Клазона, patricii - тоже самое что patres.  Виллемс  в  П.  видит
свободнорожденных  (ingenui),   потомков   ста   сенаторов   Ромула,   и
предполагает, что в ту эпоху представителей родов было сто.  Несомненно,
во всяком случае, что П. в эпоху царей обладали полным комплексом  прав,
как частных (ius connubii, cominercii, gentilitatis, patronatus), так  и
общих (ius  suffragi,  honorum,  sacrorum,  auspiciorum,  sacerdotiorum.
occupandi agrum publicum), и исполняли все функции  общественной  жизни,
религиозные и гражданские. Органом их  власти  были  куриатные  комиции.
Некоторые ученые (Беккер, Нибур, Ланге) утверждают, что эти комиции были
исключительно патрицианские; Моммзен, Зольтау и Виллемс доказывают,  что
в них участвовали и плебеи, хотя последним принадлежало одно лишь  право
- ius suffragii. Сенат состоял из одних П. Магистратуры, с которыми были
тесно связаны религиозные права, также принадлежали одним П.  Звание  П.
преобреталось или путем  рождения  (agnatio),  или  путем  натурализации
(cooptatio), т. е. дарования неримским (албанским, сабинским, этрусским)
родам прав римского патрициата. Отсюда  различие  между  чисто  римскими
патрицийскими   родами   -   Ramnes,   Tities,   Luceres   primi   -   и
натурализованными - Ramnes, Tities, Luceres secundi,  первые  назывались
gentes maiores,  вторые  -  gentes  minores  (Ланге,  согласно  древнему
преданию, считает gentes minores за плебейские роды, присоединенные  при
Тарквинии  Приске  к  числу  патрицийских).  К  числу   maiores   gentes
принадлежали, между прочим, Эмилии, Корнелии, Фабии,  Мании,  Валерии  и
др. Образование новых патрицийских  родов  имело  место  лишь  в  период
родовой общины, т. е. в дореспубликанскую эпоху; во время республики  не
было создано ни одного нового патрицийского рода. В период республики, с
размножением бесправной массы плебеев, государственно-правовой монополии
патрициев был положен  конец:  путем  долгой  и  упорной  борьбы  плебеи
добились равноправности с П. и низвели их сословие  на  степень  родовой
аристократии, сохранившей за  собою  лишь  некоторые  магистратуры  (Rex
sacrorum. Flamines maiores, Salii, Arvales, Titii' Fetiales, Interrex) и
право избирать из своей среды princeps senatus. Созданные за этот период
новые государственные органы, не смотря на стремление П. управлять ходом
государственной жизни; стали доступны, после долгой борьбы,  и  плебеям.
Полное уравнение в гражданских и административных правах произошло около
300 г. Поражение патрициата объясняется, между прочим, вымиранием многих
патрицийских родов и замкнутостью сословия. До 300 г. не было ни  одного
случая усыновления патрицием плебея; затем до  эпохи  Суллы  хотя  такие
факты и встречались, но очень редко. В  результате  число  патрицианских
родов к концу республики свелось к  14,  с  тридцатью  фамилиями  (имена
приведены у Моммзена, в его "Romische Forschungеn",  1  т.,  1864,  стр.
122). Не смотря на уменьшение  политических  преимуществ,  П.  до  конца
республики сохранили гордость чистокровного происхождения от  отдаленных
предков. Цезарь и Август, а за ними императоры первых трех веков  по  Р.
Хр., желая поднять сословие П., свободно принимали в  его  состав  новые
роды и новых членов. О П. после Константина Вел. Патрициат.

   Литература.  Mommsen,  "Romisches  Staatsrecht";  его  же,  "Romische
Forschungen" (1864, 1т., ст.: "Die  Romischen  Patriciergeschlechter"  и
"Der Patriziersenat der Republik");  Виллемс,  "Римское  государственное
право"; Willems, "Le senat de la Republique romaine" (1878 - 83, Лувен);
Lange, "Romische Altertumer";  Lange,  "De  patrum  auctoritate"  (1877,
Лиц.); Mispoulet, "Les  institutions  politiques  des  Remains"  (1882);
Reuter,   "De   patrum   patriciorumque   apud   antiquissimos   Romanos
significatione"  (1849,  Вюрцбург);  Christensen,   "Die   ursprungliche
Bedeutung  d.  Patricii"  (1876,  Гузум):  Budinger,  "Cicero  und   der
Patriciat" (1881. Вена); Азаревич, "П. и плебеи в Риме" (СПб., 1875).
   Н. О.
   Патрокл (ПatrokloV , Patroclus) - сын Менойтия,  родственник  Ахилла.
Будучи мальчиком, он во время игры в кости убил своего товарища; за  это
отец отправил его к Пелею во Фтию, где он был воспитан вместе с Ахиллом.
С этих пор началась их дружба, не прекращавшаяся до самой  смерти  П.  и
продолжавшаяся в царстве Аида. Во время похода на Трою, П. был спутником
Ахилла и вместе с ним перестал участвовать в  битвах,  когда  Ахилл  был
оскорблен  Агамемноном.  Однако,  когда   положение   греков   сделалось
затруднительным,  П.,  облачившись  в  доспехи  друга,  выступил  против
троянцев, оттеснил их от греческого лагеря, потушил пожарь на  кораблях,
убил Сарпедона и Сеенела и сражался с Гектором из-за Сарпедонова  трупа.
Три раза нападал он на троянское войско у стен города, но при  четвертом
натиске был сражен Аполлоном, при чем  Гектор  совлек  с  него  ахиллово
оружие. Смерть П. глубоко  поразила  Ахилла,  который,  чтобы  отомстить
троянцам, решил опять вступить в ряды сражающихся.
   Н.О.
   Патрология (от pathrV и logoV) - учение об отцах  церкви.  Теперь  П.
часто  отожествляют  с  патристикой:  сочинения,  имеющие   характер   и
содержание  последней,  называются  П.  (напр.  "Patrologie"  М„лера   и
"Palrologie" Альцога), и наоборот. Прежде патристикой называлось  полное
систематическое изложение учения святых отцов,  и  она  являлась  наукою
богословскою,  П.  же   имела   главным   предметом   биографические   и
критико-библиографические исследования об отцах церкви и их творениях, а
также издания текста этих творений, что относило ее в область  церковной
истории или истории литературы. В этом смысле П.  имеет  развившуюся  на
пространстве веков громадную литературу.  Зачатки  ее  находятся  уже  в
"Церковной  истории"  Евсевия   Кесарийского,   в   которой   сообщаются
эпизодически сведения о  сочинениях  многих  отцов  церкви  и  церковных
писателей. Первым специальным сочин. по П. было: "De viris  illustribus"
Иеронима Стридонского, доведенное до Златоуста и для церкви христианской
сделавшее  тоже  самое,  что  сделали  Светоний  и  Плутарх   для   мира
языческого. Оно написано с целью  полемики  против  Порфирия,  Юлиана  и
Цельса, утверждавших, что церковь  состоит  лишь  из  невежд.  Оно  было
переведено на греч. язык и еще в древности было известно и  на  Востоке.
Геннадий, пресвитер массилийский (490), продолжил сочинение Иеронима  до
конца V века, а Исидор Севильский  -  до  610  г.;  Ильдефонс  Толедский
снабдил его дополнительными  примечаниями.  На  Востоке  патриарх  Фотий
(890) в своей "Библиотеке" или "muriobiblion" дает уже не один перечень,
но и критику  святоотеческих  творений,  с  обширными  выдержками  более
замечательных мест и из сочинений дотоле  неизвестных,  даже  языческих.
Затем заслуживают упоминания из западных писателей  Гонорий  Отенский  и
Зигеберт Камбрейсий, давшие, в начале XII века, несколько дополнительных
замечаний к предыдущим сочинениям. В 1492 г.  Иоанн  Триттенгейм,  аббат
спангеймский, издал сочинение: "De  scriptoribus  ecclesiasticis.  Оберт
Myrec дополнил его. Все исчисленные сочинения  собраны  в  одно  издание
Альбертом Фабицием (Гамбург; 1718 г.). Семнадцатый век  открывает  новую
эру в П. В область ее вводится критика и с этого времени  она  принимает
характер научный. В  1613  г.  Роберт  Беллармин  издал  сочинение:  "De
scriptoribus ecclesiasticis". В 1633 г. явилось издание  Галлуа  (Pierre
Halloix): "Illuslrium ecclesiae orientalis scriptorum qui sanctitate  et
eruditione floruerunt" (Дуэ). Бенедиктинец Николай Нурри в 1703  -  1715
гг. издал в Лионе ряд ученых диссертаций об отцах четырех первых веков и
их  учении:  "Apparatus  ad  bibliothecam  maximam  veterum  patrum   et
antiquorum scriptorum ecclesiasticorum". Еллий Дюпен в  47  томах  издал
"Nouvelle bibliotheque des auteurs ecclesiastiques" (П., 1686  -  1711).
Более прагматич. изложение патрологич. материала дал Дом Геми Селлье,  в
"Histoire generale des anteurs sacres et ecclesiastiques" (Париж, 1729 -
1763; в 1860 - 1865  гг.  это  сочинение,  исправленное  и  дополненное,
корпорацией католических богословов, издано вновь). К  этому  сочинению,
как необходимому для патрологов и в  настоящее  время  пособию,  следует
присоединить   Тильемона   ("Memoires   pour   servir    a    l'histoire
ecclesiastique des six premiers siecles", П., 1693). В XVIII в.  для  П.
наступает период монографий. В 1789 - 99 гг. бенедиктинец  Люмпер  издал
прагматический курс П. : "Histoire theologique et critique  de  la  vie,
des ecrits et de  la  doctrine  des  ss.  Peres  et  d'autres  ecrivains
ecclesiastiques", ограничивающийся лишь тремя  первыми  веками.  Бюсс  в
1828 г. издал "Esquisse de l'histoire de la litterature chretienne"  (до
XV в.). Все это - труды католиков; протестанты игнорировали эту область;
лишь W. Cave, в 1677 г.,  издал  "Scriptorum  ecclesiasticorum  historia
Iitteraria" (Жен. 16949; Оксф., 17403;  Базель,  1741  -  5)  и  написал
"Lives of  the  most  eminent  Fathers  of  the  first  four  Centuries"
(Оксфорд, 1840). Первое из этих сочинений Т. Watton продолжил до XVII в.
Менее  замечательно   сочинение   Казимира   Oudin:   "Commentarius   de
scriptoribus ecclesiasticis" (1722; до IV в.). Одною из главнейших задач
патроло