Эти последние
состоят  обыкновенно  из  целого  ряда  тонких  металлических   пластин,
проложенных тонким изолирующим слоем  провощенной  или  парафинированной
бумаги, слюды, эбонита и т. п. Четные пластинки b, d, f,  h  соединяются
вместе и образуют одну обкладку, нечетные a, с, е, g -  другую.  Иногда,
если К. должен служить для весьма  больших  разностей  потенциалов,  его
всего погружают в ящик с маслом. К. имеют много применений в науке, а  в
последнее  время  и  в  технике.  В  опытных  работах  по   статическому
электричеству ими часто пользуются для скопления значительных  количеств
электрической  энергии,  а  также  применяют  их  к  электроскопам   для
увеличения чувствительности последних, в катушках Румкорфа  и  т.  д.  В
цепи постоянного тока К. не представляют особенных  явлений,  но  весьма
замечательные явления они представляют в цепи переменного тока.  В  цепи
переменного тока К., включенный в цепь, не прерывает  тока  и  действует
лишь как сопротивление, ослабляя силу тока; в иных же  случаях  (в  цепи
проводники  с  самоиндукцией)  может  даже  увеличить  силу  тока.   Все
увеличивающееся пользование переменными токами ввело пользование К. и  в
техническую практику. Teopию  К.  и  их  применений  см.:  проф.  И.  И.
Боргман, "Основания учения об электрических и магнитных явлениях" (СПб.,
1893) и Т. Г. Блекслей, "Переменные электрические токи" (СПб., 1894).
   А. Г.
   Кондорсе  (Жан-Антуан-Николь  Коришот,   маркиз   de   Condorcet)   -
знаменитый писатель и полит, деятель,  род.  в  1743  г.  По  настояниям
дяди-прелата, на 9-м году поступил в иезуитскую школу в Реймсе.  Заметив
в нем наклонность к духовному поприщу, родные  поспешили  отдать  его  в
наваррскую  коллегию,  чтобы  посвятить  его  военной  карьере.  Но   К.
предпочел  занятия  наукой.  Мемуар:  "Essai  sur  le  calcul  Integral"
доставил ему в 1769 г. кресло в академии наук.  В  1777  г.  он  получил
премию берлинской академии за свою "Theorie des cometes". В том же  году
К. избран секретарем академии за свои  "Eloges  des  academiciens  mjrts
avant  1699"  (1775)  -  ряд  биографий:  Гюйгенса,  Роберваля,  Никара,
Мариотта, Р„мера и др. Тогда же  он  пишет  похвальное  слово  незадолго
перед  тем  умершим  Фонтенелю  и  Бюффону.  Беспристрастие,  мастерская
обрисовка   главных   черт    характера,    рассмотрение    деятельности
замечательных людей в связи с историей человеческого ума -  вот  главные
достоинства   этих   замечательных   биографий.   Лучшими   биографиями,
написанными К., являются биографии Тюрго  и  Вольтера.  В  начале  своей
деятельности К. занимался преимущественно  математическими  науками,  но
живая восприимчивость мешала  ему  совершенно  уйти  в  эти  отвлеченные
занятия, и уже в это время  он  легко  и  охотно  переходит  к  вопросам
справедливости и нравственности, занимавшим его ум  еще  в  детстве.  К.
отличался   необыкновенной   добротой,   соединенной   с    удивительной
сдержанностью в выражении своих чувств, что давало право говорить о  нем
его  другу  д'Аламберу:  "это  -  вулкан,   покрытый   снегом".   Другой
отличительной чертой его характера было полное  отсутствие  тщеславия  и
честолюбия. Всегда снисходительный к  другим,  мягкий,  деликатный,  он,
однако, умел говорить правду, был беспристрастен в своих приговорах даже
по отношению к друзьям.  Таким  был  он,  напр.,  в  своих  сношениях  с
Вольтером, знакомство с которым у него началось  с  1770  г.  и  перешло
затем в дружбу, продолжавшуюся до  самой  смерти  Вольтера.  Эта  дружба
отвлекла К. от его прежних работ и возбудила в  нем  желание  заниматься
литературой. В 1774 году он написал и издал анонимно "Письмо теолога"  к
автору "Словаря  трех  веков",  которое  современниками  было  приписано
Вольтеру  -  доказательство  достоинств  этого  произведения.  Из   всех
привязанностей К. самой сильной была  привязанность  к  Тюрго.  Под  его
влиянием К. занялся политикоэкономическими науками, к которым его влекла
и  его  сострадательная  натура.  Когда  Тюрго  был  назначен  министром
финансов (1774 г.), К. занял место председателя  комитета  по  уравнению
мер и весов, где он оставался и по отставке Тюрго, до  1791  г.  Работая
вместе  с  Тюрго  над   разрешением   некоторых   политико-экономических
вопросов,  он  принимал  деятельное   участие   и   в   его   борьбе   с
современниками, стараясь путем печати выяснить свои  и  его  взгляды  на
важнейшие вопросы. В сочинениях этого периода  ("Письмо  земледельца  из
Пикардии к протекционисту", "Рассуждение о хлебной торговле", "Биография
Тюрго", "Рассуждения о барщине" и др.) он развивал мысли о праве каждого
человека свободно располагать своим умственным и  физическим  трудом,  о
свободе торговли хлебом, о правильном вознаграждении рабочих, о  реформе
уголовного суда, свободе печати, об уничтожении крепостного права и пр.,
и везде являлся сторонником взглядов  школы  физиократов.  Занимая  пост
председателя комитета по уравнению мер и весов, К. хорошо познакомился с
внутренним  механизмом  Франции,  видел  много  несовершенств   в   этом
механизме, убедился в косности парижского парламента  и  горячо  восстал
против него (в "Письмах  американского  гражданина"),так  как  последний
систематически препятствовал проведению тех реформ,  которые  предлагали
Тюрго и сам К. Несмотря на эту продолжавшуюся  и  после  отставки  Тюрго
борьбу с противниками, К. снова погрузился в научные занятия и в 1780 г.
издал свои знаменитые примечания к 29-й книге "Духа законов"  Монтескье,
где говорит о свойствах ума, необходимого  законодателю,  дает  критерий
для сравнения законов, высказывает соображения, которые должно  иметь  в
виду при составлении законов, и т. д. В 1787 г. К. женился  на  г-же  де
Груши, женщине с выдающимися  нравственными  и  умственными  качествами.
Около этого же времени К., убедившись, что монархия не может и не  хочет
помочь народу в его бедствиях,  перешел  на  сторону  республики.  После
бегства Людовика XVI в Варенн, К. основал первую республиканскую  газету
во    Франции:    "Республиканец    или    защитник    представительного
правительства". В 1790г. К. заседал в муниципалитете, а в  1791  г.  его
выбрали коммиссаром национального казначейства. В конце того же года  он
отказался от этой должности и, избранный в  депутаты  в  законодательное
собрание, сделался его секретарем, а  вскоре  и  президентом.  Здесь  он
очень  много  занимался  организацией   общественного   образования.   В
сочинении: "Sur l'instruction publique" и  других  трактатах,  К.  делит
общественное  образование  на  5  ступеней,  причем  низшая  ступень   -
первоначальная школа, дающая minimum образования, необходимого  человеку
для того, чтобы не находиться во власти другого.  Но  в  то  время,  как
средства к образованию должно дать  государство  и  оно  же  должно  его
регулировать,  воспитание,   по   мнению   К.,   должно   быть   всецело
предоставлено семье. В этих  же  трактатах  К.,  говоря  об  образовании
женщин, проводит идею  энциклопедистов  о  полной  равноправности  их  с
мужчинами  и  настаивает  на  совместном  обучении  обоих  полов.  Целью
образования и воспитания, по  словам  К.,  является,  с  одной  стороны,
полное равенство и равноправность как мужчин, так и женщин, а с другой -
развитие в нас естественного интереса к  общественному  благу.  Наиболее
горячая политическая деятельность  К.,  как  сторонника  республиканских
идей, относится к тому времени, когда он состоял членом конвента.  Здесь
он не принадлежал  ни  к  какой  отдельной  партии,  занимая  совершенно
самостоятельное место. При обсуждении  внешних  дел  К.  всегда  подавал
голос за  войну,  надеясь  этим  путем  водворить  в  Европе  господство
республиканских идей. Во время суда над Людовиком XVI он горячо  защищал
неприкосновенность короля, да  и  вообще  высказывался  против  смертной
казни, допуская наказания только с исправительной целью. При составлении
проекта новой конституции, выработка  программы  которой  была  поручена
коммиссии  из  9  членов,  в  том  числе  К.,  последний   играл   очень
значительную роль. Его перу принадлежит обширное введение в конституцию,
объяснявшее основания проекта. Конвент отверг этот план конституции, дав
народу другую, наскоро составленную Геро де  Сешелелем.  Тогда  Кондорсе
напечатал послание к  народу,  где  выставил  многочисленные  недостатки
обнародованной конституции и указывал на их вредные последствия, советуя
не принимать ее. За  обнародование  этого  послания,  К.,  обвиненный  в
заговоре "против единства и нераздельности" французской республики,  был
объявлен конвентом вне закона. Друзья  скрыли  его  у  вдовы  скульптора
Верне. Когда жирондисты были осуждены конвентом, К. хотел  покинуть  дом
Верне, не желая подвергать  ее  опасности,  но  последняя  на  этот  раз
удержала его, и только 26 марта 1794 г., по  окончании  последней  своей
научной работы, К. ушел от нее, отправился  в  окрестности  Парижа,  был
схвачен и посажен в  тюрьму  Bourg-la-Reine.  Там  29  марта  его  нашли
мертвым - он отравился, как предполагают, ядом, который всегда  носил  в
перстне.  Во  время  своего  пребывания  у  Верне,   К.   написал   свою
политическую исповедь: "Советы осужденного  дочери",  где  высказал  все
свои  мысли  о  главных  вопросах  жизни  и  где  вполне  вылилась   его
благородная, бесконечно добрая натура. В это же время написал он и  свое
знаменитое сочинение: "Esquisse d'un tableau hislorique des  progres  de
l'esprit  humain",  за  которое  он  признается  родоначальником  теории
"прогресса",  одним  из  творцов  философии   иcтopии.   Многие   мысли,
проводимые здесь, К. высказывал и раньше, но тут он привел их в систему.
Две идеи проходят красной нитью через  все  сочинение:  о  необходимости
уравнения гражданских и политических прав всех  людей  и  о  бесконечном
совершенствовании рода  человеческого.  "Картина  успехов  человеческого
ума" состоит из  двух  частей:  первая  заключает  в  себе  всю  картину
прогресса, в самых общих чертах; во второй части и следующих за ней,  К.
предподагал изложить факты, которые могли  бы  служить  для  развития  и
подтверждения мыслей, высказанных в введении. В первой  книге  К.  делит
всю историю человечества на десять  эпох,  причем  к  последней  относит
время с основания французской республики. Вторая часть была написана  К.
только благодаря его  изумительной  памяти,  но  дальнейшее  продолжение
труда было невозможно за отсутствием книг. Собр. его соч. изд. в 1804  и
1847 г. Ср. Араго, "Биография К."; Робине, "Vie de С."; М.  Ковалевский,
ст. о К. в "Вестнике Европы" (1894, јј3 и 4); Литвинова, "К., его  жизнь
и научно-политическая деятельность". См. также биографию К., приложенную
к  изданию  его  сочинений  1847  г.,  и  краткий   очерк   его   жизни,
предпосланный русскому переводу "Жизни Вольтера" (перевод В. Чуйко).
   М. В - ий Кондотьеры (итал. Condottieri, от condotta - наемная плата)
- в XIV и XV вв, так назывались в Италии  предводители  наемных  дружин.
Возникновению кондотьерства в Италии особенно благоприятствовало то, что
власть  в  итальянских  республиках   захватывалась   тиранами   (Скала,
Висконти), которые, нуждаясь в  преданном  войске,  привлекали  на  свою
службу  иностранных,  преимущественно  немецких,  наемников.  К   бандам
иноземных наемников, имевшим  первоначально  республиканское  устройство
(Compagnie), примыкали беспокойные итальянские элементы. Когда в  Италии
появились со  своими  дружинами  иноземные  рыцари,  как  герцог  Вернер
фон-Урслинген (свирепствовавший в Италии в 1334 - 1352 гг. и  написавший
на своем панцире серебряными буквами: "враг Бога  и  милосердия"),  граф
Луц  фон-Ландау,  рыцарь  иоаннитского  ордена  Монреаль  (Montreal)   и
особенно  Джон  Гаквуд  (Hawkwood,  1364  г.,  прославившийся  также   в
Венгрии), а вместе с тем и местные феодалы, Лодовико Висконти, Убальдини
и Альбериго да-Барбиано,  стали  усиливать  наемниками  свои  вассальные
войска, тогда дружины наемников получили монархическое устройство. Этому
способствовало и то обстоятельство, что из рядов  наемников  выдвигались
своей доблестью и воинским  искусством  отдельные  личности,  которые  и
становились предводителями: таковы были: Аттендоло, соперник  последнего
Браччио да-Монтоне (в школе его образовались почти все тогдашние военные
знаменитости Италии), Коллеони, Карманьола, Пиччинино, Франческо  Сфорца
и др. Таким образом,  возникли  дружины  авантюристов,  искавших  легкой
наживы, связанных между собой в силу личного подчинения одному и тому же
К., который действовал сам от себя и сам для себя, поступая на службу ко
всякому, кто его нанимал,  без  разбора  партии  и  дела.  Главная  сила
кондотьерских дружин состояла в коннице,  которой  иногда  считалось  20
тыс. на 2 тыс. пехоты.  Вооружением  своим,  разделением  и  строем  они
походили на французские ордонансовые роты. Большого развития достигло  у
К. искусство маневрирования,  а  также  организация  административной  и
медицинской  частей.  Руководствуясь  лишь   мотивами   самого   низкого
корыстолюбия, К. представляли собою  весьма  ненадежные  войска,  всегда
готовые перейти на сторону неприятеля; при случае К. готов было наложить
руку и на доверившийся ему город, сделаться в нем князем. Войну К. часто
вели только для  вида  и  в  тайном  соглашении  со  своими  собратьями,
служившими в неприятельской армии; они не сражались ни ночью, ни  зимой,
не укрепляли своих станов и в битвах не убивали противников, а старались
только брать их в плен,  для  получения  выкупа.  Лишь  немногим  из  К.
удалось основать самостоятельные владения или собрать большие богатства,
как Сфорце и Коллеони . К концу XV века кондотьерство стало приходить  в
упадок, а после вторжения в Италию Карла VIII  совершенно  исчезло.  Ср.
Ricottia, "Storia dеllе compagnie di ventura" (Турин, 1845); F.  Steger,
"Franz Sforza etc. " (Лпц. 1853; нов. изд. 1865).
   Кони (Анатолий Федорович) - известный судебный деятель и оратор; род.
28 января 1844 г. в СПб. (о родителях его см. ниже). Воспитывался до  12
лет дома, потом в нем. училище св. Анны, откуда перешел во 2-ю гимназию;
из VI класса гимназии прямо держал в мае 1861 г. экзамен для поступления
в спб. унив. по математическому отделению, а по  закрытии,  в  1862  г.,
спб.  университета,  перешел  на   II   курс   юридического   факультета
московского университета, где и  кончил  курс  в  1865  г.  со  степенью
кандидата. Ввиду представленной им  диссертации:  "О  праве  необходимой
обороны" ("Моск. Унив. Изв.",1866 г.), К. предназначен был к отправке за
границу для приготовления к кафедре  уголовного  права,  но,  вследствие
временной приостановки этих  командировок,  вынужден  был  поступить  на
службу, сначала во временной ревизионной  комиссии  при  государственном
контроле, потом в  военном  министерстве,  где  состоял  в  распоряжении
начальника главного штаба,  графа  Гейдена,  для  юридических  работ.  С
введением  судебной  реформы  К.  перешел  в  спб.  судебную  палату  на
должность помощника секретаря, а  в  1867  г.  -  в  Москву,  секретарем
прокурора московской судебной палаты  Ровинского;  в  том  же  году  был
назначен  товарищем  прокурора  сначала  сумского,  затем   харьковского
окружного суда. После кратковременного пребывания в  1870  г.  товарищем
прокурора  спб.  окружного  суда  и  самарским  губернским   прокурором,
участвовал в введении судебной реформы в казанском  округе,  в  качестве
прокурора казанского окружного суда;  в  1871  г.  переведен  на  ту  же
должность  в   спб.   окружный   суд;   через   четыре   года   назначен
вице-директором дпт. министерства юстиции, в  1877  г.  -  председателем
спб. окружного суда, в 1881 г. председателем гражданского дпт.  судебной
палаты, в 1885 г. - обер-прокурором кассационного дпт. сената, в 1891 г.
- сенатором уголовного кассационного дпт. сената, а  в  окт.  следующего
года на него вновь возложены обязанности  обер-прокурора  того  же  дпт.
сената, с оставлением в звании сенатора. Таким образом,  К.  пережил  на
важных судебных постах первое тридцатилетие  судебных  преобразований  и
был свидетелем тех изменений,  которые  выпали  за  это  время  на  долю
судебного дела, в отношениях к нему как правительственной власти, так  и
общества. Будущий историк внутренней жизни России  за  указанный  период
времени найдет в судебной и общественной деятельности К. ценные указания
для определения характера и свойства тех  приливов  и  отливов,  которые
испытала Россия, начиная с средины 60-х годов. В 1875 г. К. был назначен
членом совета управления учреждений вел. кн. Елены Павловны; в  1876  г.
он был одним из учредителей спб. юридического общества при университете,
в котором неоднократно исполнял обязанности члена редакционного комитета
угол. отд. и  совета;  с  1876  по  1883  г.  состоял  членом  Высочайше
учрежденной  комиссии,  под  председательством   графа   Баранова,   для
исследования  железнодорожного  дела  в  России,  причем  участвовал   в
составлении общего устава Российских железных дорог; с того же  1876  по
1883  г.   состоял   преподавателем   теории   и   практики   уголовного
судопроизводства в императорском училище правоведения; в1877  г.  избран
был в столичные почетные мировые судьи, а в 1878  г.  в  почетные  судьи
СПб. и Петергофского уездов; в 1883  г.  был  избран  в  члены  общества
психиатров при военно-медицинской акд.; в 1888 г. командирован в Харьков
для исследования причин крушения императорского поезда 17  октября  того
же года и для руководства следствием по  этому  делу,  а  в  1894  г.  в
Одессу, для направления дела о гибели парохода  "Владимир";  в  1890  г.
харьковским университетом возведен в  звание  доктора  уголовного  права
(honoris causa); в 1892 г. избран московским  университетом  в  почетные
его  члены;  в  1894  г.  назначен  членом   комиссии   для   пересмотра
законоположений по судебной части.
   Таковы  главные  фазы,  через  которые  проходила  деятельность   К.,
обогащая его теми разнообразными сведениями и богатым  опытом,  которые,
при  широком  научном  и  литературном  его  образовании  и   выдающихся
способностях, дали ему особое в судебном ведомстве  положение,  вооружив
могущественными  средствами  действия  в  качестве  прокурора  и  судьи.
Судебной реформе К. отдал все свои силы и  с  неизменной  привязанностью
служил судебным уставам, как в период романтического увлечения ими,  так
и в период следовавшего  затем  скептического  к  ним  отношения.  Такое
неустанное служение делу правосудия представлялось  нелегким.  Наученный
личным опытом, в одной из своих  статей  К.  говорит:  "Трудна  судебная
служба: быть может, ни одна служба  не  дает  так  мало  не  отравленных
чем-нибудь радостей и не сопровождается такими скорбями  и  испытаниями,
лежащими при том не вне ее, а в ней самой". Проникнувшись духом судебных
уставов, он создал в лице своем живой тип  судьи  и  прокурора,  доказав
своим  примером,  что  можно  служить  государственной  охране  правовых
интересов, не забывая личности подсудимого и не превращая его в  простой
объект исследования. В качестве судьи он сводил - выражаясь его словами
   -"доступное человеку  в  условиях  места  и  времени  великое  начало
справедливости в земные, людские отношения", а в качестве прокурора  был
"обвиняющим судьей, умевшим отличать преступление от несчастия, навет от
правдивого свидетельского показания". Русскому обществу  К.  известен  в
особенности как судебный оратор. Переполненные залы  судебных  заседаний
по делам, рассматривавшимся  с  его  участием,  стечение  многочисленной
публики, привлекавшейся его литературными и научными  речами,  и  быстро
разошедшийся в двух изданиях сборник его судебных речей  -  служат  тому
подтверждением (отзывы: "Вестник Европы", 1888 г., IV; "Неделя"