ния" (1844), запечатленные уже мрачным  пессимизмом,  и  поэма
"Зимняя  Сказка",  в  которой  с  беспощадным,  часто  даже   циническим
остроумием  заклеймена   господствовавшая   тогда   в   Германии   смесь
средневекового феодального порядка и  "квасного"  патриотизма.  Понятно,
что она была подвергнута строгому запрещению во  всех  городах  Пруссии,
причем начальству всех пограничных городов  было  предписано  арестовать
автора, где бы он ни появился. Жестоким ударом для Г. явилось и то,  что
умерший дядя его Соломон завещал ему всего 8 тыс.  фр.,  а  единственный
наследник старика,  Карл,  отказался  выплачивать,  ту  пенсию,  которую
покойный словесно обязался выдавать поэту во все продолжение его  жизни,
а жене его - в половинном размере после  его  смерти,  но  о  которой  в
завещании не было упомянуто. Это столкновение хотя и окончилось тем, что
Карл  согласился  выплачивать  пенсию,  получив  от   поэта   письменное
обязательство за себя и своих наследников никогда не выпускать в  печать
ни одной строки, оскорбительной для семейства Г., но оказало на здоровье
поэта самое пагубное действие, открыв собою последний и страшный  период
его жизни. Старая болезнь пошла вперед исполинскими шагами; в  мае  1848
г., он, полуслепой,  полухромой,  в  последний  раз  вышел  из  дому  на
прогулку, и с тех пор уже до самой смерти остался  прикованным  к  своей
"матрацной могиле", как называл он те 12  матрацев,  на  которых  лежал.
Ужасные страдания, не мешали ему  однако,  сохранить  удивительную  мощь
духа, необычайную ясность и крепость мышления, выразившуюся в нескольких
прозаических  произведениях  ("Боги  в  изгнании",   "Стихийные   духи",
"Признания" и др.), а главное  -  в  стихотворениях,  составивших  циклы
"Романсеро", "Лазарь" и "Последние  стихотворения",  которые  сам  автор
назвал "Жалобою, выходящею как бы из гроба". Пессимизм и отчаяние  дошли
здесь до последнего предела. К этому же времени  относится  и  окончание
его "Мемуаров", из которых была напечатана, после смерти  вдовы,  только
часть, ничтожная в количественном и не особенно  важная  в  качественном
отношении. Окруженный попечениями жены,  согретый  незадолго  до  смерти
внезапно вспыхнувшею  в  нем  любовью  к  Камилле  Сельден,  которую  он
обессмертил в нескольких стихотворениях под именем  "мушки",  продолжая,
вместе  с  тем,  испытывать  невыносимые  физические   страдания,   поэт
мучительно доживал последние дни. Еще 13 февраля 1856 г. он писал  шесть
часов сряду (свои  мемуары);  16-го,  после  обеда,  сказал:  "бумаги  и
карандаш", но то были последние слова его; началась мучительная  агония,
и 17 февр. Г. не стало.  Он  похоронен  на  Монмартрском  кладбище;  над
могилою жена его поставила памятник. на плите  которого  вырезаны  всего
два слова: "Henri Heine". Как  человек,  Г.  и  по  своей  натуре,  и  в
качестве типичнейшего  представителя  одного  из  главных  течений  того
времени (байроновского), представляется существом, в котором соединялись
самые вопиющие противоположности: с  высоким  нравственным  достоинством
совмещалось много суетного и мелочного.  В  общему  однако,  Г.  остался
непоколебимо до конца жизни благородным  человеком  и  гражданином.  Что
касается до  Г.,  как  писателя,  то  центр  тяжести  его  деятельности,
конечно, в поэзии; но и значение его, как публициста и  критика,  отнюдь
не может быть признано маловажным.  Правда,  органические  свойства  его
натуры, как человека, а главное -  как.  поэта,  мешали  ему  в  статьях
политических  быть  последовательным  в  частных,  касавшихся  того  или
другого отдельного вопроса, взглядах и мнениях; но в основных воззрениях
своих он оставался всегда неизменным, и сущность этих воззрений  выразил
как нельзя лучше он сам, когда назвал себя "храбрым солдатом в войне  за
освобождение человечества". Как критик литературный, Г. стоит  еще  выше
Г. публициста; под блестящею легкою формою, иногда  переходящею  даже  в
некоторого  рода  фривольность,  под  смесью   научной   серьезности   в
фельетонной шутливости, во всех критических, философских и т. п. статьях
Гейне столько глубокого понимания явлений, столько чутья, сколько мог бы
пожелать  себе  любой  из  ученых  историков   литературы.   Поэтическая
деятельность  Г.  важна   с   двух   сторон:   историко-литературной   и
чистохудожественной. Выросши и  развившись  под  влиянием  романтическое
школы, выступив на сцену в пору "бабьего лета" романтизма (по  выражению
Готшаля) и наложив на свои первые произведения несомненную печать  этого
направления, Г., однако, на первых  же  порах  проявил  и  свое  полное.
отличие  от  романтиков.  В  то  время  как  они   совсем   уходили   из
действительной жизни в  созданный  ими  фантастический  мир,  Г.  только
убаюкивал себя им, "точно пел колыбельную  песню  своим  страданиям".  В
противоположность романтической поэзии, которая,  особенно  в  последние
годы, состояла из двух элементов: рыцарства и монашества, Г. внес в свою
поэзию единственный элемент - человечество. Отсюда до открытой борьбы  с
романтизмом, с болезненными стремлениями его был всего один шаг -  и  Г.
скоро сделал его, пойдя затем  быстро  и  победоносно  по  новому  пути.
Первые серьезные  произведения  Г.  знаменуют  собой  падение  немецкого
романтизма и начало эры новой немецкой поэзии. Взятая сама по себе,  без
отношения   к   современным   литературным   направлениям,   поэзия   Г.
представляется нам с резко двойственным характером.  Одну  категорию  ее
составляют стихотворения, делающие Г. одним им величайших  лириков  всех
времен и народов - произведения чистого искусства, те "жемчужины лирики,
которые в своей чистоте и своей хрустальной шлифовке  составляют  вечное
украшение его поэтического венца и принадлежат к  лирическим  сокровищам
немецкой  национальной  литературы";  это  -   песни,   перерабатывающие
народные  мотивы,  песни  любви   в   их   бесконечном   и   обаятельном
разнообразии, при видимом однообразии основного мотива, а  также  чудные
звуки, вызываемые у поэта природою и особенно морем, полеты фантазии его
в поразительной шири и грандиозности. Но на ряду с этими произведениями,
где все - эфир, чистый аромат, волшебная гр„за, идут продукты отрицания,
"мировой  скорби",   получающей   у   Г.   совершенно   самостоятельный,
индивидуальный характер и почти  с  хронологическою  последовательностью
проходящей чрез три фазиса. Тут сперва ирония или, вернее, юмор, который
сам  Г.  характеризует  как  "смеющиеся  слезы",  как   то,   без   чего
"колоссальные скорби и страдания  были  бы  невыносимы",  и  орудие  его
"прекрасный звонкий  смех")  поражающий  других  и  дающий  своего  рода
отраду, хотя и мучительную, тому, кто может так смеяться.  Под  влиянием
современной действительности совершается переход этого  юмора  в  жгучую
сатиру, на которую Г. смотрел как на своего  рода  историческую  миссию,
придавая карающей силе поэзии великое значение. Самое  яркое  проявление
ее  мы  находим  в  поэме  "Зимняя   сказка".   И   наконец   -   апогей
пессимистического отношения к  жизни,  когда  выступает  во  всей  своей
наготе  полное,  беспредельное,  доходящее  иногда  даже   до   цинизма,
отрицание всего, когда из сердца поэта вылетает один за другим звуки,  в
которых  "все  желчь,  горькая  желчь  в  красиво  шлифованных  сосудах,
предсмертные проклятия  умирающих,  язвительный  хохот  духов  тьмы  над
жалким миром, обреченным на смерть,  зараженным  внутренним  гниением  и
ложью...". Но сквозь все, написанное Г., проходить  красною  нитью  одна
главная, основная идея - человечества, гуманности  в  самом  обширном  и
благородном значении этого слова. Эпитеты "рыцаря духа", который он  сам
придал себе в своей "Горной Идиллии", и "лихого барабанщика",  каким  он
назвал себя в "Доктрине", как нельзя лучше характеризуют его поэтическую
деятельность  во  всей  ее  совокупности,  точно   также,   как   вполне
применяются к ней и другие слова его: "Я право не знаю, заслужил  ли  я,
чтобы после моей смерти мой гроб украсили лавровым венком.  Но  на  этот
гроб вы должны положить меч, потому что я был храбрый солдат в войне  за
освобождение человечества". Полное собрание сочинений  Г.  издано  в  16
раз,  в  1861  г.,  Штродтманом;  в  1869  г.  он  же  издал  посмертные
произведения поэта: "Letzte Gedichte nna Gedanken".  За  Штродтмановским
изданием последовало несколько других, не прибавивших однако  к  первому
ничего существенного. Недавно появилась часть его "Мемуаров". На русском
языке, кроме небольших сборников  стихотворений  в  перевода  Михайлова,
Костомарова, Мейснера, Шкаффа  и  Вейнберга,  имеется  более  или  менее
полное изд. Г. под ред. П. Вейнберга и В. Чуйко (с биогр. очерком,  нап.
последним). Ср. биографию Гейне П. И. Вейнберга, изд. Павленкова (1892).
Лучшие  иностранные  биографии  Г.  :  "Н.  Heine's  Leben  und   Werke"
Штродтмана  и  "Heinrich  Heine"  Пр„льса;  см.   также   "Воспоминания"
Мейснера, книжку Камиллы Сельден: "Les derniers jours de Heine",  статьи
Гюфера в "Deutsche Rundschau".
   П. Вейнберг.
   Геката  (›Ekath)  -  у  греков  божество  лунного  света.  Культ   Г.
существовал сначала у фракийцев и от них уже перешел к грекам. У  Гомера
мы не встречаем имени Г.; в "Теогонии" же Гесиода,  где  о  ней  впервые
упоминается, она называется дочерью гитана Персея;  другие  называют  ее
дочерью Зевса и Деметры или Зевса и Геры. Г. дарует мудрость в  народных
собраниях, счастье на войне, богатую добычу на охоте и т. д. Как  богиня
преисподней, она считалась  также  богиней  всего  таинственного;  греки
представляли ее себе порхающей с душами умерших на перекрестках,  где  и
совершался иногда, поэтому, культ ее. Она помогает волшебницам, который,
как  напр.  Цирцея  и  Медея,  научаются  у  ее  своему  искусству.   Г.
изображалась иногда в виде одной женской фигуры с 2-мя факелами в руках,
иногда же в виде 3-х связанных спинами фигур. Геката есть также название
100-го астероида.
   Гекзаметр - размер в стихосложении, при котором каждый  стих  состоит
из шести стоп, именно: пяти дактилей (- ИИ) и одного спондея или  трохея
(- - или - И). Каждый из первых  четырех  дактилей  может  быть  заменен
спондеем, но в пятой стопе такая замена происходит очень редко, и  такие
стихи называются spondaici. При  чтении  каждого  Г.  следует  соблюдать
цезуру. Приводим пример Г., в  котором  только  первый  дактиль  заменен
спондеем, и где цезура приходится в средине третьей стопы:
   Некоторые полагают, что древнейшее употребление Г. следует  искать  в
финикийских надписях (начертанных на треножнике Аполлона в Фивах и др.).
Г.  написаны  "Илиада"  и  "Одиссея"  и  некоторые  другие   поэтические
произведения   древней   Греции.   Отсюда   его   заимствовали   римляне
("Метаморфозы" Овидия, "Энеида" Виргилия и др.). Почти во всех  новейших
европейских литературах делались попытки ввести Г. в свое стихосложение.
Первые немецкие Г. относятся к XIV - XV в.; в  средине  XVIII  в.  к  Г.
прибегали Уц, Клопшток ("Мессиада"), Клейст, не всегда, однако,  удачно;
Г. сделан также Фоссом перевод "Илиады"; встречаются стихи этого размера
и у Гете, Шиллера. Во французской литературе  Г.  впервые  фигурирует  у
Байфа (XVI в.), в итальянской -  у  Аннибала  Каро  (также  XVI  в.),  в
английской - у Стенигорста и Сидни. У нас первый вводит Г. в  литературу
Тредьяковский в своей "Телемахиде", но этот опыт был настолько неудачен,
стихи Тредьяковского - настолько неуклюжи и  неблагозвучны,  что  долгое
время никто из русских поэтов не решался  писать  этим  размером,  пока,
наконец,  Гнедич  своим  прекрасным  (для  того  времени)  переводом  не
восстановил репутации Г. После Гнедича Г. все чаще и чаще встречается  и
у  других  современных  ему  писателей:  Жуковского  ("Ундина",  перевод
"Одиссеи" и др.), бар. Дельвига, даже Пушкина и др.  В  настоящее  время
оригинальных стихотворений никто не пишет Г., но для переводов с древних
языков он по-прежнему незаменим.
   Гекко или Гекконы (Geckotidae  s.  Ascalabotae)  -  семейство  отряда
ящериц (Saurii). Сюда принадлежат небольшие ящерицы (около 200 видов)  с
позвонками, вогнутыми спереди и  сзади,  с  неполной  верхней  и  нижней
височными дугами, зубами, приросшими к краю челюстей (небных зубов нет),
и особыми пластинчатыми органами на нижней  стороне  пальцев,  служащими
органами прикрепления.  Органы  эти  часто  значительно  расширены;  они
состоят из поперечных листочков, представляющих видоизмененные  чешуйки,
и изменяя положение их Г. производят разрежение воздуха под пальцами  и,
благодаря этому, могут свободно лазать по  отвесным  стенам  и  даже  по
потолку.  У  большинства  пальцы   вооружены,   кроме   того,   когтями,
обыкновенно втяжными. Голова Г. широка и сильно сплющена, глаза без  век
со щелевидным зрачком, шея коротка, тело  толстое  и  сплющенное,  хвост
умеренной длины, по большей части весьма ломкий.  Тело  покрыто  мелкими
бугорчатыми и зернистыми  чешуйками,  между  которыми  разбросаны  более
крупные; щитки находятся лишь по краю челюстей. Водятся в теплых странах
Старого и Нового света. Днем Г. по большей  части  прячутся;  ночью  они
очень живы и подвижны; охотятся за  насекомыми  и  пауками,  и  даже  за
мелкими пресмыкающимися. Г. живут  в  лесах  и  степях,  между  камнями;
многие охотно селятся в человеческих жилищах. Г. вполне безвредны и даже
приносят пользу истреблением насекомых, но уже с древности их считают во
многих местах ядовитыми. Любопытной особенностью Г. является способность
издавать голос,  которого  ящерицы  вообще  лишены;  крик  их  похож  на
короткое "гек",  откуда  произошло  и  название  их.  В  Европе  водится
несколько  родов  и  видов;  в  России  4  рода  с  7  видами:  к   роду
Gymnodactylus с пальцами, расширенными лишь при основами, и не  втяжными
когтями  принадлежит  G.  Danllewskii,  буро-серого  цвета   с   темными
поперечными полосками, дл. около 8 см., водящийся на юж.  берегу  Крыма;
G. Caspius, песочного цвета, с неясными темными  поперечными  полосками,
дл. около 11 -  12  см.,  водящийся  в  Баку,  у  южн.  и  вост.  берега
Каспийского моря и далее на В; два других вида водятся в среднеазиатских
владениях;  Alsophylax  pipiens  -  на  Большом  Богдо  и  в  Джунгарии;
остальные роды водятся в Средней Азии. Замечателен также Г. обыкновенный
(Ascalaboles fascicularis), 12 - 15 см. дл., сверху от  желто-серого  до
черного  цвета,  одноцветный  или  с  полосками;  пальцы  у  этого  рода
расширены на  всей  длине,  когти  находятся  лишь  на  3  и  4  пальце;
обыкновенный Г. водится во всех средиземноморских  странах,  особенно  в
Испании, Греции, Далмации и Сев. Африки.
   Д. Книпович.
   Гексаны С6Н14  -  углеводороды  предельного  ряда  CnH2n+2,  жидкости
бесцветные, со слабым, приятным,  эфирным  запахом,  более  легкие,  чем
вода. Возможны 5 изомеров, которые и найдены:  I.  Нормальный  Г.,  СН3.
CH2.СН2.СН2.СН2.СН3  находится  в  американской  нефти,  а  также  среди
продуктов сухой перегонки  богхедского  в  кэннельского  каменного  угля
(boghead и cannel). Способы синтеза: 1) действие  металлического  натрия
на йодистый пропил: 2 СН3. СН2. CH2J +Na2 =  2  NaJ  +  CH3.(СН2)1.  СН3
(Вюрц);  2)  восстановление  водородом  in  statu   nascendi   йодистого
вторичного гексила СН3.СН2.CH2.CH2.CHJ.СН3 + Н2 = HJ + СН3  (СН2)4.  СН3
(Эрденмейер); 3) перегонка пробковой кислоты над баритом С8 Н14 О4  +  2
ВаО = С6 Н14 + 2 ВаСО3 ; 4) электролиз водного раствора  смеси  калийных
солей уксусной и капроновой кислот. Нормальный Г. кипит при 71ё,5, удел.
вес 0,663 при 17ё. При действии хлора на Г. получается смесь  хлористых,
первичного и вторичного, гексилов  (Шорлеммер).  Из  Г.  и  брома  легко
получается С6 Н12Вr2  (Пелуз,  Кагур),  а  приливая  по  каплям  бром  к
кипящему Г. получают вторичный бромистый гексил,  СН3.  СН2.  CH2.  CH2.
CHBr.  СН3  (Шорлеммер).  II.  Вторичные  Г.  :   1)   диизопропил   или
симметричный тетраметилэтан (СН3)2 СН. СН (СН3)2 получается при действии
натрия на эфирный раствор йодистого изопропила (СН3)2 CHJ + Na2 = (СН3)2
СН  .  СН  (CH3)2   +   2NаJ   (Шорлеммер);   восстановлением   пинакона
йодисто-водородной кислотой, (СН3)2 С (ОН). С (ОН) (СН3)2 + 4HJ = (СН3)2
СН. СН (СН3)2 + 2 Н2О +  2J2  (Бушарда).  Диизопропил  получается  также
иногда при тех реакциях, где можно  ожидать  появления  нормального  Г.,
напр., при прокаливании энантовокислого бария СН3. СН2. СН2. СН2. СН2  .
СН2. СО2Н или при восстановлении  маннита  йодисто-водородной  кислотой,
причем главным продуктом является нормальный Г.  Диизопропил  кипит  при
58ё, удел. вес - 0,6701 при 17,5ё. При окислении хромовой кислотой  дает
уксусную  кислоту  и  углекислоту.   2)   Второй   вторичный   Г.   есть
этилизобутил, СН3. СН2. СН2.  СН  (СН3)2  найден  в  американской  нефти
Варреном.  Синтезирован  Вюрцем  действием  металлического   натрия   на
йодистые этил и изобутил. Точка кипения 62ё, удельный вес  0,  7011  при
0ё. 3) Третий вторичный Г. метилдиэтилметан (СН3 СН2)2 СН.  СН3  получен
при действии металлического натрия на йодистый метил и иодюр деятельного
амилового спирта. Кипит при 60ё, оптически недеятелен. III. Третичный Г.
или триметилэтилметан (CH3)2 С (CH2 СН3) получен Горяиновым при действии
цинкэтила на йодистый третичный бутил: Zn (C2 Н5)2 + 2  (CH3)3  CJ  =  2
(СН3)3 С (СН2. СН3) + ZnJ2 - жидкость, кипящая при 43ё - 48ё.
   В. А. Яковлев.
   Гексли  (Thomas  Henry  Huxley)  -  зоолог,  один   из   известнейших
естествоиспытателей Англии, род. в 1825 г.; изучал в Лондоне медицину; в
1846 - 50 г. принимал участие, в качестве  младшего  врача,  на  военном
судне Rattlesnake, в экспедиции в Тихий океан и Индийский архипелаг;  по
возвращении в Англию был избран членом королевского общества; в 1854  г.
занял, после Эдуарда  Форбса,  каф.  естеств.  истории  при  королевской
горной школе в Лондоне и каф. физиологии в королевском институте; с 1863
по 69 г. Г. был проф. анат. в медицинской коллегии; с 1869  по  1870  г.
президентом геолог. и этнограф. общ., в 1870 г. стал президентом британ.
ассоциации и членом комиссии для  содействия  преподаванию  естественных
наук, в 1878 г. членом лондонского училищного совета. Работы  Г.  как  в
области  эмбриологии,  так  особенно  в  области   сравнительной   анат.
доставили ему громкую известность. В эмбриологии Г. первый указал в 1849
г.  ("On  the  anatomy  and  affinities  of  the  family  of   Medusae",
"Philosophical Transactions", 1849), что два слоя тела медуз, наружный и
внутренний, соответствуют наружному и  внутреннему  зародышевым  пластам
позвоночных, и  тем  положил  основание  учению  о  зародышевых  пластах
применительно  ко  всем  многоклеточным   животным.   Большое   внимание
привлекло сочинение Г. "Man's place in nature" (1863),  переведенное  на
русский язык под редакцией проф. А. Бекетова, в котором доказывается что
анатомические  различия  между  человеком  и  высшими  обезьянами  менее
значительны, чем между высшими и низшими  обезьянами.  Важнейшие  работы
Г., кроме отдельных статей: "History of the oceanic  Hydrozoa"  (Лондон,
1858); "Elements of comparative anatomy" (1864, переведенная на русский,
под заглавием: "Начальные основания сравнительной анат. "  СПб.,  1865);
"Elementary  atlas  of  comparative  osteology"  (1864);   "Lessons   in
elementary  physiology"  (1866);  "Paleontologia  indica"  (1866);  "The
physical basis of life" (1868), собрание статей и лекций, под заглав.  :
"Lay sermons" (1870); "A manuel of the anatomy of  vertebrated  animals"
(1871; на русском: "Руководство к анат.  позвоночных  животных"  (перев.
Мензбира,  под  ред.  Борзенкова,  1880);  "Practical   instruction   in
elementary biology" (1875; перев. на русский язык Гердом, под заглавием:
"Элементарный  практический  курс  биологии.  Практические   работы   по
ботанике и зоологии  Ге