книг, написана любимым  размером  Ч.
строфами из 7 стихов с системой рифм a b a b b c c. Сюжет ее заимствован
у Боккаччо, но автор сумел придать своему произведению печать самобытной
индивидуальности,  видоизменив  характер  рассказа  и  действующих  лиц,
искусно соединив,  как  впоследствии  Шекспир  в  "Троиле  и  Крессиде",
трагическое с комическим, героическое с  обыденным.  Он  является  также
тонким психологом и мастером в постепенном ведении рассказа и в создании
характеров.  Особенно  замечательна  характеристика  Пандара,  скептика,
пошляка,  болтуна,  хитрого  и  непристойного  нахала,  грубияна,  вечно
говорящего  пословицами,  циника  и  сводника.  Из   эпизодов   особенно
выделяется  полная  истинного  драматизма  сцена  Крессиды  с  Пандаром,
который, являясь посредником между Троилом и ей,  искусно  возбуждает  в
ней любопытство и интерес к Троилу, переходящие впоследствии в  страсть.
Поэма заканчивается  характерным  для  английского  поэта  нравоучением,
обращенным к молодыми людям. "Легенда о примерных женщинах"  трактует  о
мученицах любви, начиная с  древнейших  времен,  и  написана  вследствие
сделанного Ч. его покровительницей - королевой - упрека в  том,  что  он
осмеивал женщин в других своих сочинениях ("Roman de la Rose" и "Troylus
and Chryseide"). После 1379 г. Ч. безвыездно жил в Лондоне;  в  1386  г.
был избран депутатом в парламент (от Кентского графства). В  время  этой
сессии парламента судился канцлер королевства Мишель  Поль.  Сохранением
верности своим прежним покровителям, Ричарду и  герцогу  Ланкастерскому,
Ч. навлек на себя немилость Глостера и, лишившись всех должностей,  впал
почти  в  нищету.  Спустя  три  года,  когда  Ричард  упразднил   совет,
навязанный ему парламентом, и снова начал править самовластно, поэт  был
сделан клерком королевских работ (1389) и в этой должности  распоряжался
постройками и переделками в Вестминстере и других зданиях  и  замках.  В
течение  этого  времени  он   создал   свое   лучшее   и   знаменитейшее
произведение, доставившее ему бессмертное имя во всемирной литературе  -
"Кентерберийские рассказы" ("Canterbury Tales"). Это сборник  рассказов,
заключенных в одну рамку, подобно "Декамерону" Боккаччо, с той,  однако,
разницей, что у Боккаччо рамка носит хотя и.  прекрасный,  но  несколько
искусственный  характер,   чуждый   действительности,   а   рассказчики,
принадлежа все к одному сословию, мало чем отличаются одни  от  других,.
тогда как Ч. в прологе переносит  читателя  в  водоворот  действительной
жизни и рисует нам общество  29  пилигримов  из  самых  различных  слоев
общества, разных полов, возрастов и темпераментов. Все они  собрались  в
трактире  близ  Лондона,  с  тем,  чтобы  оттуда  вместе  двинуться.   в
Кентербери на поклонение гробу св. Фомы Бекета. Чтобы  скоротать  время,
каждый из членов общества рассказывает какую-нибудь сказку или  повесть;
при   этом   Ч.   заставляет   всю   труппу   рассказчиков    двигаться,
останавливаться  в  трактирах  на  ночлег,  знакомиться   с   прохожими,
говорить, кричать, обмениваться комплиментами, и иногда  и  ударами.  За
каждым  рассказом  следуют  живые  комические   сцены:   путешественники
обсуждают рассказ,  спорят,  горячатся.  Все  это  дает  возможность  Ч.
создать  целый  ряд  разнообразнейших  характеров  и   типов.   Рассказы
подобраны так, что каждый из них соответствует характеру и общественному
положению рассказчика, да  и  манера  каждого  из  них  особая.  Рассказ
исповедника походит на проповедь  и  заканчивается  приглашением  купить
индульгенций а пожертвовать что-нибудь на  церковь.  Нищенствующий  брат
непременно хочет говорить, но гнев мешает ему, и из рассказа его  ничего
не  выходит;  Мещанка  из  Бата,  -  необыкновенно   ярко   нарисованный
комический тип, - толстая жизнерадостная болтунья,. уморившая нескольких
мужей, прежде чем  приступить  к  своей  сказке  рассказывает  несколько
автобиографических   подробностей.   Рыцарь   сообразно   своему   сану,
рассказывает изящную придворную повесть о Палемоне и Арсилае (подражание
Тезеиде Боккаччо), оксфордский  клерк  -  повесть  о  Гризельде;  монах,
толкуя о превратностях судьбы, приводит примеры  людей,  испытавших  их;
пьяный мельник передает непристойную повесть в духе фабльо и т. п. Таким
образом,    "Кентерберийские    рассказы"    представляют,    в    общем
нравоописательный роман, в котором нравы и типы английского современного
Ч. общества списаны прямо с натуры. При этом Ч. не только  не  гнушается
изображением  людей  из  низших  сословий,  но  рисует  их  с  очевидной
симпатией и  глубоким  знанием.  Без  сомнения  материалом  ему  служили
наблюдения,  произведенные  им  в  течение  его  богатой  разнообразными
встречами  и  переменами  жизни.  Быть  может,  влияние  учения  Виклефа
сказывается  в  изображении  характера  лицемерного  и   корыстолюбивого
нищенствующего брата, питающегося,  по  его  словам,  только  библией  и
увещевающего больного главным образом давать побольше монахам, а также в
идеальном изображении образцового священника, истинного пастыря  церкви,
и благочестивого крестьянина; но  на  основании  этого  не  следует  еще
заключать, чтобы Ч. принадлежал  сам  к  секте  Виклефитов.  Не  следует
забывать, что и в фабльо, авторы  которых  несомненно  были  правоверные
католики, нередко  можно  встретить  сатирические  изображения  пастырей
церкви. "Кентерберийские рассказы" остались  неоконченными,  может  быть
вследствие тяжелых  обстоятельств;  постигших  поэта  в  последние  годы
жизни; но и того что есть вполне достаточно, чтобы судить о богатстве  и
разнообразии таланта автора. В последние годы жизни Ч. написал несколько
стихотворений, проникнутых грустным  настроением:  он  выражает  желание
бежать от света и толпы, просит короля помочь ему в нищете, замыкается в
себя и сосредоточивается. Сюда относятся: "Truth" или  "Ballade  de  bon
conseil", "Lak of Stedfastness", "L'envoy de Chaucer a Seogen", "L'envoy
de Ch. a Blikton", "The compleynt of Venus", "The compleynte of  Ch.  to
his empty purse". В самом  конце  жизни  счастье  снова  улыбнулось  Ч.:
король назначил ему довольно значительную к тому времени  пенсию  и  ему
удалось нанять хорошенький дом близ Вестминстерского аббатства.  В  1400
г. Ч. умер и погребен с почетом в этом аббатстве. Широкая слава, которой
Ч. начал пользоваться еще при жизни, не только не  померкла  с  течением
времени, но даже возросла. В эпоху возрождения Какстон  напечатал  текст
его сочинений в 1478  и  в  1484  г.;  Спенсер  видит  в  сочинениях  Ч.
чистейший источник английской речи; Сидней превозносит его до  небес.  В
XVII в. Драйден освежает и подновляет его сказки; в XVIII  веке  на  его
сочинения обращает внимание Поп. Наконец, в XIX в. возникает так  назыв.
Чосеровское  общество  "Chancer  Society".   по   инициативе   Фурниваля
(основано в 1867 г.). Цель его - издание критически проверенных  текстов
сочинений Ч. и изучение биографии поэта. Заслуги Ч. в истории английской
литературы и языка весьма велики. Он первый среди англичан даль  образцы
истинно художественной поэзии, где повсюду  господствует  вкус,  чувство
меры,  изящество  формы  и  стиха,   повсюду   видна   рука   художника,
управляющего своими образами, а не  подчиняющегося  им.  как  это  часто
бывало у средневековых  поэтов:  везде  видно  критическое  отношение  к
сюжетам и героям. В произведениях Ч. уже имеются  все  главнейшие  черты
английской  национальной  поэзии:  богатство  фантазии,  соединенное  со
здравым   смыслом,   юмор,   наблюдательность,   способность   к   ярким
характеристикам, наклонность к подробным описаниям, любовь к контрастам,
одним словом, вс„, что позднее встречаем в еще более совершенном виде  у
Шекспира, Фильдинга, Диккенса и др. великих писателей Великобритании. Он
придал законченность  английскому  стиху  и  довел  до  высокой  степени
изящества литературный  язык.  Относительно  чистоты  речи  он  проявлял
всегда  особенную  заботливость  и,  не  доверяя  переписчикам,   всегда
просматривал лично списки своих сочинений. В деле создания литературного
языка он проявил большую умеренность и здравый смысл,  редко  употреблял
неологизмы и, не стараясь  воскресить  отжившие  выражения,  пользовался
лишь теми словами, которые  вошли  во  всеобщее  употребление.  Блеск  и
красота, которые он  сообщил  английскому  языку,  доставили  последнему
почетное место среди других литературных языков Европы; после Ч. наречия
уже утратили всякое значение  в  литературе.  Ч.  был  первым,  начавшим
писать на родном языке и прозой, а не по латыни (напр. "The astrolab"  -
трактат, написанный им в 1391 г. для его  сына).  Он  употребляет  здесь
национальный язык сознательно, чтобы выразить лучше и точнее свои мысли,
а также из патриотического чувства. Миросозерцание Ч. вполне  проникнуто
языческим духом и жизнерадостностью эпохи возрождения; только  некоторые
средневековые черты и  выражения  в  роде  "Св.  Венеры",  попадающиеся,
впрочем, в более ранних произведениях Ч., свидетельствуют о том, что  Ч.
еще не вполне освободился от средневековых воззрений и смешения понятий.
С другой стороны, некоторый мысли Ч. о благородстве, о воспитании детей,
о  войне,  характер  его  патриотизма,   чуждого   всякой   национальной
исключительности, сделали бы честь даже человеку XIX в.

   Литература. Самое раннее издание сочинений Ч., относящееся к 1532 г.,
сделал  Thynne.  Затем  следуют  издания  Stowe  (1561),  Speght  (1598,
пересмотренное  вновь  1602),  Tyrwhitt  (1775),  который  снабдил  свое
издание исследованием о жизни Ч. В XIX веке интерес к сочинению Ч. вновь
пробуждается, не без  влияния  Теннисона.  Моррис  художественно  издает
"C.'s  Poetical  works"  в  1866  г.  Чосеровское  общество  издает  ряд
отдельных сочинений Ч. и монографий о нем.  Сюда  относятся:  Furnivall,
"The six text edition of Canterbury Tales" (Оксф., 1868) и "Life records
of Chancer" (1875); Koch, "Chronology of C.'s writings"  (1890);  Skeat,
"Legend of good women" (1889); Skeat, "C's minor poems" (1888); его  же,
"The complete works of  G.  Chaucer"  (1894);  "Troylus  and  Chryseide,
compared with  Boccaccio's  Filostrato"  (M.  Rosetti);  "Originals  and
analogues of Canterbury Tales"; "A treatise on the  Astrolab,  addressed
to bis son Lewis" (1872). См. также Godwin, "History of the life and age
of G. Chaucer"  (Л.,  1804);  Todd,  "Illustrations  of  the  lives  and
writings of Gower and Ch." (1810); Nicolas, "Life  of  С."  (Л.,  1844);
Kissner, "C. in  seinen  Beziebungen  zur  Italien.  Litteratur"  (Бонн,
1867); Ten Brink, "Chaucer Studien zur  Geschichte  seiner  Entwickelung
und zur Chronoiogie seiner Schriften" (Мюнст., 1870); Mamroth, "Gr. Ch.,
seine Zeit und seine Abhangigkeit von Boccaccio" (Б., 1872); M.  Browne,
"C's England" (1879); Ward, биорафия Ч. в "English men of Letters"  (Л.,
1879); Ten Brink, "Geschichte der engl.  Litteratur"  (Страссб.,  1889);
его же, "C's Sprache und Verskunst" (Страссб., 1884); E. Sandras, "Etude
sur J. Chaucer, considere comme imitateur des trouveres"  (П,  1859)  J.
Fleury, "Guide to Chaucer"  (1877);  A.  Baret.  "Etude  sar  la  langue
anglaise au XIV S." (П., 1882). Немецкие переводы соч.  Ч.:  John  Koch,
"Ausеewahlte kleinere Dichtungen Chaucers"  (Лпц.,  1880);  Schipper,  в
"Oesterreichische Rundschau" (1883, јј  10-12  -  "Троил  и  Крессида");
During, "C's Werke" (Страссб., 1883-6; знаменитейшие  поэмы  Ч.,  в  том
числе  "С-у  Tales").  Французский  перевод,   сделанный   Chatelain'ом,
признается крайне неудачным. Русского полного перевода сочинений  Ч.  не
существует;  отрывки  из  "Кентербергских  рассказов"   переведены   Шау
("Библиотека для Чтения", 1859. јј 1, 4 и 7) и Д. Минаевым (в издании Н.
В. Гербеля: "Английские поэты в биографиях и образцах", СПб., 1875). Ср.
также Жюссеран, "История английского народа  в  его  литературе"  (СПб.,
1898; о Ч. стр. 194-259) и Тэн,  "Развитие  политической  и  гражданской
свободы в Англии в связи с развитем  литературы"  (СПб.,  1871,  т.  1).
Характеристика Ч.,  сделанная  Тэном,  в  общем  верна,  хотя  он  часто
основывает свои выводы на сочинениях, ложно  приписывавшихся  Ч.,  напр.
"The court of Lowe", "The book of Cupido" (или "Cuckoo and Nightingal"),
"Flower and Leaf", "Roman of the Rose",  "Compleynt  of  Lover's  Life",
"Testament of Love", "The Isle of Ladies" или "Chaucer's  Dream"  и  др.
Большая часть поэм Чосера помещена в издании Морриса.
   Н. Г. - е.
   Чувства общие - обнимают собой совокупность  ощущений,  зависящих  от
состояния разнообразных внутренних частей  тела  и  от  которых  зависит
чувственное,  определенное  субъективное  общее  состояние  тела.   Сюда
относятся ощущения голода, насыщения, жажды, аппетита,  различных  видов
боли,  недомогания,  тошноты,  особой   легкости   или   тяжести   тела,
чувственности и т. д. Все эти ощущения плохо  поддаются  локализации  на
местах  их  возникновения.  Основным  условием  появления  разнообразных
ощущений общего чувства или самоощущения  является  или  препятствие  к.
удовлетворению той или иной естественной потребности различных  органов,
или тканей или удачное осуществление их; в первом случае  получаются  Ч.
общие,  неприятного,  подавляющего  характера,  во   втором,   наоборот,
характера приятного и хорошего самочувствия и благоденствия.  Настроения
человека бывают, поэтому, теснейшим образом связаны с Ч. общими.
   И. Т.
   Чувствительность - способность живых образований воспринимать те  или
другие  формы  раздражений  и  реагировать  на  них  теми  или   другими
сознательными актами. В основе Ч. лежит еще более общее  свойство  живой
материи - это ее раздражительность, т. е.  способность  ее  приходить  в
возбужденное состояние под влиянием разнообразных раздражителей.
   И. Т.
   Чудов-Алексеевский-Архангело-Михайловский кафедральный монастырь -  в
московском Кремле, подле Малого Дворца.  Основан  в  1365  г.  на  месте
ханского  конюшенного  двора,  подаренного  митрополиту  Алексию   ханом
Джанибеком, в память  чудесного  исцеления  святитетелем  от  слепоты  и
беснования жены хана Тайдулы, с церковью во имя "Чуда  св.  Архистратига
Михаила  в  Колосаех".  Вскоре  после  обретения  мощей   св.   Алексия,
погребенного в любимом его Ч. монастыре, был построен и другой храм,  во
имя святителя Алексия. Впоследствии в монастыре строились новые  церкви,
но за упразднением четырех из них в настоящее время  имеются:  1)  церк.
Чуда Архистратига Михаила, возобновленная в последний раз в  1893  -  94
гг., древнейшая святыня Ч. монастыря; 2) церк.  святителя  Алексия,  где
хранятся знамена, бунчуки и ключи от крепостей, взятых русскими войсками
в  Персидскую  войну  (1826  -  28);  3)  церк.  Благовещения  Пресвятой
Богородицы (в ней имеется чтимая московскими жителями чудотворная  икона
св. Николая, перенесенная сюда в 1846 г. из частного дома), и  4)  церк.
св. апостола Андрея Первозванного. Ч. монастырь,  как  ставропигиальный,
издревле  назывался   митрополичьим   и   состоял   всегда   в   ведении
митрополитов, а затем патриархов всероссийских. В XVI и XVII вв. он  был
известен под названием великой лавры. В 1744 г., по указу имп. Елизаветы
Петровны, в нем была учреждена кафедра московского архиерея; с тех пор и
доныне он называется кафедральным. С 1775 г.  к  Ч.  монастырю  приписан
подмосковный Николо-Перервинский общежительный  монастырь.  До  1764  г.
монастырю принадлежало около 18600 душ крестьян по разным губерниям,  да
несколько подворий в Москве. До 1818 г. ему принадлежал и  малый  дворец
(местопребывание   его   настоятелей   -    московских    митрополитов),
причисленный к дворцовому  ведомству  после  рождения  в  нем  вел.  кн.
Александра Николаевича (будущего имп. Александра II). С XVI в.  Ч.  м-рь
был рассадником духовно-научного просвещения в России. Здесь жили Максим
Грек,  архим.  Павел,   управлявший   потом   патриаршим   всероссийским
престолом,  ученый  Иеромонах  Евфимий  и  др.  При  патриархе  Филарете
Никитиче   в   монастыре   было   учреждено   греко-латинское   училище,
называвшееся и патриаршей школой. Многие иноки Ч.  монастыря  занимались
переводом  книг   Священного   Писания   на   славянский   язык;   здесь
производилось и исправление церковных богослужебных  книг  по  греческим
подлинникам, преимущественно Арсением Греком и Епифанием Славинецким. Ч.
монастырь служил в прежнее время и местом заключения русских иерархов  и
других исторических деятелей (тверского  епископа  Евфимия,  митрополита
Исидора, участника  флорентинского  собора,  архиепископа  новгородского
Геннадия, князя Василия  Ивановича  Патрикеева,  патриаpxa  Гермогена  и
др.). Чернецом его в 1600 - 1605 гг. был Григорий Отрепьев.  В  1812  г.
монастырь служил местопребыванием Наполеонова штаба и некоторых  из  его
гвардейских полков. К числу достопримечательностей монастырской  разницы
принадлежат: "Новый Завет", переведенный с греческого языка  и  писанный
собственноручно  св.  Алексием;  золотые  сосуды,  вклад  боярыни   Анны
Ильничны Морозовой 1664 г., весом около 13 фунт.; воздух и два покровца,
шитые сплошь крупным жемчугом и драгоценными камнями - от нее же; митра,
известная под именем "Потемкинской"; умывальница и блюдо,  употребляемые
при  архиерейских  служениях,  филиграновой,  греческой,  очень   тонкой
художественной  работы,  сплошь  украшенные   разноцветною   эмалью.   В
библиотеке много драгоценных рукописей  (напр.,  "Слово  об  антихристе"
святого Ипполита, папы римского,  относ.  к  XII  веку,  "Толкование  на
Псалтирь" св. Феодорита, епископа  кипрского  и  др.),  которым  имеется
печатный каталог. См. "Московский кафедральный Ч.  монастырь"  (Сергиева
Лавра, 1896).
   В. Р - в.
   Чукотская земля  или  Чукотский  полуо-в  -  сев.  вост.  оконечность
Азиатского материка, населенная чукчами.
   Чум (= шалаш) - конический шалаш  из  жердей,  покрываемый  берестой,
войлоком или оленьими шкурами; форма жилища,  распространенная  по  всей
Сибири от Уральского хребта  до  берегов  Великого  океана,  у  финских,
тюркских и монгольских племен. Историки жилища признают эту форму первым
опытом искусственно создаваемого жилья, к которому человек обратился  от
полых,  дуплистых  деревьев  и  пещер.  Первообразом  Ч.  могли  служить
прислоненные наклонно к дереву ветви. В Европейской  России  Ч.  утратил
свое былое назначение и обратился в служебную хозяйственную постройку: у
черемис, вотяков, чуваш, татар его жердяной остов служит  овином  (шиш);
покрытый соломой; он прикрывает ход в погреб. У западных финнов - в сев.
Финляндии и Карелии - он под именем коты служит в летнее  время  кухней.
Посредине Ч., под отверстием в его вершине, помещается здесь обыкновенно
очаг, сложенный из мягких камней. Такого же рода кухни из еловых  жердей
встречались в 1840-х годах у истов; на острове Даго и около Феллина кота
с таким назначением была в ходу в конце XIX в., существует, вероятно,  и
теперь, но феллинская кота (кок) представляется уже усложнением древней:
конус из жердей служит уже крышей над круглой каменной стенкой. Такой же
шалаш,  покрываемый  летом  парусиной,  зимой  -  толстым  войлоком,   в
первобытной форме встречается, под  именем  ката  у  кочующих  в  Швеции
лопарей. У  русских  лопарей  он  служит  походным  жильем  (кувакса)  и
прикрывается до половины  парусиной.  Ср.  И.  Харузин,  "Очерк  истории
развития жилища у финнов"(М., 1895); его  же,  "Очерк  истории  развития
жилища у тюрков" (М., 1896); A. Heikel,  "Die  Gebaude  der  Ceremissen,
Mordwinen, Esten und Finnen" (Гельсингфорс, 1888).
   И. Смирнов.
   Чуфут-Кале (по-русски  Жидовский  город,  у  караимов  -  Кирк-ер)  -
остатки города и старинной крепости в Таврической губ., Симферопольского
у., в 2 вер. от г. Бахчисарая, на высоте 1 835 фт., на вершине отдельной
скалы.