ри
императрице Евдокии был разрушен храм Марны.  В  Аскалоне,  несмотря  на
епископскую  кафедру,  христианство  долго  жестоко   преследовалось   и
население было привержено к  древним  культам.  Мусульманское  нашествие
совершенно уничтожило христианство.

   Культура. Ф., пришедшие в сравнительно небольшом количестве в область
древней  культуры,  скоро  смешались  с  ее   носителями   и   сделались
совершенными семитами по языку и религии. Евреи могли с ними объясняться
без переводчиков; у  Неемии  (XIII,  24)  азотское  наречие  -  один  из
семитических диалектов. Ф. культы - те же ханаанскиe,  существовавшие  в
их городах до их переселения. Дагон (в  Газе  и  Азоте),  Ваал-Зебуб  (в
Аккароне, оракул), Деркето - достаточно известные семитические божества.
Точно также унаследовали Ф. от своих предшественников  и  города,  с  их
торговлей и благосостоянием. Пять главных  городов  были  центрами  пяти
владений, управлявшихся царями. Последние носили титул "серен" и правили
подобно царям гомеровского времени. Каждое из небольших царств заключало
в себе меньшие города, напр. область Гефа  -  пять  (1  Цар.  XXII.  5).
Синахериб говорит о "Бет-Дагоне,  Иоппии,  Бене-бараке,  Азуру,  городах
Цидки аскалонского". В противоположность финикийским, у  Ф.  городов  не
заметно соперничества, особенно во время войн. Они  выставляли  для  них
довольно многочисленные войска; против Саула сражалось 30 тыс.  колесниц
и  6  тыс.  всадников  (1  Цар.,  XIII,  5).  Земледелие  процветало  на
плодородной равнине Шефеда, скотоводство  -  в  Негебе,  к  Ю  от  Газы,
торговля - в городах (Маюма,  гавань  Газы).  Об  обилии  денег  говорит
неоднократно  Библия;  Александр  Вел.  нашел  в  Газе  огромные  запасы
благовоний; Ф. продавали в Ханаан египетских лошадей  (3  Цар.  X,  28),
полотна и ткани (Иезек. XXVII, 7), а ханаанское вино и масло - в Египет.
Евреям они продавали оружие (3 Цар.  XIII,  19),  которое,  по-видимому,
приготовлялось ими самими. Вообще об их ремеслах свидетельствуют золотые
мыши и члены тела (3 Цар. VI, 18), идолы (4 Цар.  V,  21).  Единственный
дошедший пока до нас мраморный барельеф, найденный Saulcy в  Аскалоне  и
представляющий богиню Деркето среди двух сидящих женских фигур, довольно
груб. Несмотря на  приморское  положение,  Ф.  не  только  не  сделались
морским  народом,  но  из  морского,  каким  явились,   превратились   в
земледельческий и континентально-торговый. Воинственность,  однако,  они
сохранили. Египтяне, ознакомившись с ними, называли их  "тухер",  т.  е.
герои. Их барельефы изображают довольно ясно вооружение и тип Ф. при  их
появлении в Азии. Тип их в то время был еще не семитический,  близкий  к
европейскому; бород они не носили; вооружение состояло из длинных копий,
кинжалов и круглого щита. На головах были шлемы  с  венками  из  стоячих
перьев, как у ликийцев (ср. Herod. 7,  92),  с  ремешком  у  подбородка.
Боевые колесницы были хеттского типа, корабли  -  европейского.  Обоз  с
семьями  передвигался  при  помощи  волов,  запряженных  по   тройке   в
кубические, неуклюжие двуколки. Парадное одеяние было похоже  частью  на
сирийское, частью на килитйское (обувь). Сохранилось изображение двух Ф.
послов,  несущих  золотую  чашу.  Во  время  войн  с  евреями  Ф.  имели
легковооруженных стрелков и тяжеловооруженных, с круглым медным  шлемом,
панцырем, бронзовыми поножами и длинным копьем.  От  эллинистического  и
римского времени  дошли  монеты  Ф.  городов.  Серебряные  драхмы  Газы,
представляющие полное подражание  аттическим,  иногда  с  именем  города
семитическими буквами, имеются от V и IV вв. до Р. Хр. После  Александра
на монетах исключительно греческие легенды. В римское  время  чеканились
бронзовые монеты, как автономные, так и императорские, иногда  с  именем
бога Марны или с  изображением  храма  и  статуи  Артемиды  и  Аполлона.
Аскалонские тетрадрахмы селевкидского и птолемеевского времени имеются с
греч.  легендами  (  Askalwnitwn  ieraV  Asulou)  и  головами   Астарты.
Бронзовые монеты римского времени  имеются,  между  прочим,  с  фигурами
Деркето, городской Тихи с трезубцем и божеством египетского типа на трех
львах. Датированы они, по городской эре 104 г. до Р. Хр. Культурная роль
Ф. была, вероятно, значительна, так как  Ф.  были  единственным  народом
западной   культурной    сферы,    акклиматизировавшимся    в    области
древневосточных цивилизаций и долго не прекращавшим сношений с  родиной.
При скудости источников  ближайшим  образом  эту  роль  пока  определить
нельзя.

   Литература о Ф. Старый труд Hitzig'a, "Urgeschichte und Mythologie d.
Philistaer" (Лпц., 1845),  и  в  свое  время  при  пользовании  требовал
осторожности, а теперь совершенно не годится. Сочинение  Stark'a:  "Gaza
und die Philistaische Kuste" (Иена, 1852) до сих пор имеет значение, как
хороший свод классического и библейского материала. Обновить его  новыми
данными ассир. и егип. источниками старались  Winckler,  в  первом  томе
своей "Geschichte Israels", и W. Мах Muller, в V  т.  "Mittheilungen  d.
vorderasiat.   Gesellschaft"   ("Urheimat    d.    Philister.    Papyrus
Golenischeft. Chronologie d. Pilistereiwanderung", Б., 1900) и в  книге:
"Asien u. Europa nach altagyptischen Denkmalern" (Лпц., 1893).  См.  еще
Chassinat, "Un interprete Egyptien pour les pays  Chananeens"  ("Bullet,
de l'Inst. Franc. d'arch.  Orient");  В.  С.  Голенищев,  "Гиератический
папирус о путешествии Уну-Амона" ("Сборник в честь В. Р. Розена"). Ввиду
значительной  населенности  местности  и  в  настоящее  время,  а  также
непрерывности культурной жизни, археологические изыскания в  области  Ф.
затруднительны.  Древниe  памятники  послужили  материалом   для   новых
построек,  а  многочисленные  культурные   наслоения   эллинистического.
христианского и мусульманского времени скрывают древний Ф. слой. До  сих
пор были произведены незначительные раскопки в Аскалоне, в 1815 г., лэди
Stanhope, с  целью  открыть  храм  Деркето,  но  был  найден  лишь  один
мраморный бюст; так же ничтожны были результаты раскопок Ибрагима-паши в
1832 г. Gruerin обследовал развалины  церквей,  театра  и  цистерн.  См.
"Travels of Lady Н. Stanhope" (Л., 1846); Roberts, "Vues et monuments de
la Terre Sainte. Ascalon" (Брюссель.  1845);  Guerin,  "Description  des
ruines d'Ascalon" ("Bullet, de la Soc. d. Geogr.",  1857);  Guthe,  "Die
Ruinen Ascalons" ("Zeitschrift d.  deutschen  Palastina-Vereins",  1879,
где  помещен  план  города,  составленный  Шиком).  В  1898  -  1900  г.
английское "Palestine Exploration Fund"  производило,  под  руководством
Blisse, раскопки в области Гефа. Под холмом Телл-Закария и Телл-эс-София
были  обнаружены  остатки  доеврейских  поселений  и   древнеханаанского
сооружения, может быть  святилища;  в  других  местах  нашли  сооружения
селевкидского и римского времени. Всюду найдено много мелких  древностей
из камня, кости и металла и глиняной посуды всех времен, начиная с самых
древних,  а  также  мелких   египетских   древностей   саисской   эпохи.
Характерных филистимских памятников и на этот раз не  нашли.  Отчеты  об
этих раскопках см. в "Palestine Exploration Fund", 1900; П. К. Коковцев,
в "Сообщ. Правосл. Палест. Общ.", 1901 г. Б. Тураев.
   Филон Александрийский или Ф. иудей (прибл. 20 до Р. Хр.-50 по Р. Хр.)
- выдающийся представитель еврейского эллинизма, центром  которого  была
Александрия,  богослов,  апологет  иудейства  и  религиозный  мыслитель,
оказавший большое влияние на последующее богословие своим эксегетическим
методом и своим учением  о  Логосе.  Как  философ,  он  был  сторонником
эклектического платонизма, сильно окрашенного стоицизмом и процветавшего
в его родном городе. Подобно другим современным ему эклектикам, он видит
в таком учении общую суть всей греческой  философии  и,  вместе  с  тем,
подобно другим иудеям-эллинистам, признает источником греческой мудрости
священное откровение Ветхого Завета, из которого, по его мнению, черпали
древние философы. Книги Моисея, боговдохновенные, по Ф., в каждой  букве
не только подлинника, но и того греческого перевода, которым  пользуется
Ф., заключают в иносказательной форме учение Платона, Пифагора, Зенона и
Клеанфа.  Поэтому  наиболее  значительные  сочинения   Ф.   представляют
комментарий  на  св.  книги  (главным  образом  на  кн.  Бытия),  дающий
истолкование их в смысле популярной греческой  философии  того  времени.
Сверхчувственная   истина,   приспособляясь   к   человеческой   немощи,
облекается в иносказательную форму; все Писание есть аллегория, и задача
толкователя - в том, чтобы раскрыть "духовный"  смысл,  скрытый  в  этой
аллегории. Таким образом Ф.  является  посредником  между  философией  и
откровением - и в этом его значение. Его вера в универсальную разумность
слова Божия, выразившаяся и в его экзегетике , и в его учении о  Логосе,
сделала  его  учителем  и  предшественником  последующих  апологетов   и
богословов,  особенно  александрийской  школы.  Философское  учение   Ф.
сводится  к  богословию.  Божество  познается  путем  отрицания   всяких
частных,  конечных  определений  и;  аргументы  скептиков,  направленные
против  таких  определений,  вполне  основательны.  Оно   выше   всякого
понимания; только тот, кто отрешается от всего конечного,  от  мира,  от
себя самого, от своих чувств и своего разума, находит Божество в  момент
экстаза. Ее имея никаких качественных  определений,  Божество  не  есть,
однако,  бессодержательная   отвлеченность.   Вместе   с   писанием   Ф.
приписывает  Ему  атрибуты  благости,  могущества,  ведения  и   пр.   в
бесконечной степени; только  он  понимает  их  не  как  качества,  общие
Божеству с другими существами, а как свойственные  Ему  силы.  Поскольку
Оно есть существо всереальное, конечные  существа  могут  приобщаться  к
отдельным Его силам и определяться ими, как качествами; само же оно, как
полнота бытия, ничему не причастно, имеет в Себе все  и  всему  дает  от
своей полноты: в этом состоит Его всемогущество. Таким образом,  впервые
в  философии  формулируется   идея   абсолютного   монотеизма.   Однако,
отвлеченность греческой теологии, колебавшейся между пантеизмом  стоиков
и дуализмом платоников, отразилась и на учении Ф., который  посредствует
между ними. Его Бог трансцендентен, безусловно отличен от мира по своему
существу; но вместе с тем Он раскрывается в нем, имманентен, присущ  ему
в своих силах и своем слове.  Поскольку  Божество  трансцендентно  миру,
последний  является  чуждым  и  противоположным  Ему;  он  сотворен   из
предвечной   материи,   бесформенной,   безвидной,    косной,    которая
представляется  как  хаотическая  масса  вещества  и   противополагается
Божеству,  как  пассивное  начало   -   деятельному.   Между   миром   и
трансцендентным  Божеством  посредствуют  силы  Божества,  образующие  и
проникающие мир: Его благость, могущество, справедливость, мудрость  или
слово. В учении об этих силах сказываются и философские , и  религиозные
традиции, монизм и дуализм, платонизм и стоицизм; отсюда  сбивчивость  и
неясность  понятий.  Вопервых,  помянутые  силы,  как   чистые   энергии
Божества, не  имеют  по  отношение  к  Нему  никакой  самостоятельности,
особности,  личности;  во-вторых,  они  относятся  к  миру,  как   силы,
действующие в нем, образующие его материю -  подобно  формам  Аристотеля
или "сперматическим логосам" стоиков; в третьих,  они  отличаются  и  от
Бога, и от мира, являясь как бы тварно-личными посредниками между  Богом
и миром
   - духами, которых сам Ф. сравнивал с  ангелами  иудеев  или  демонами
платоников. Все  антропоморфизмы  Писания,  все  конкретные  образы  Его
относятся к силам Божества, а не к его существу. Верховною из  этих  сил
является Слово (Логос), которое всех их совмещает в себе. Так же, как  и
они, это  Слово  может  рассматриваться  с  троякой  точки  зрения:  как
бессамостная энергия Божества, как душа и связь мира (стоический логос),
как тварно-личный посредник между Богом и миром.  Оно  определяется  как
разум Божий, идея всех идей,  образ  Божества,  первородный  сын  Божий,
второй бог (JeoV, в отличие от o  JeoV);  оно  есть,  далее,  первообраз
вселенной,  мирозиждительная  сила,  душа,  облекающаяся   телом   мира;
наконец,  оно  -  верховный   архангел,   посредник,   наместник   Бога,
царственный первосвященник.

   В космологии Ф. развивает популярную теодицею стоиков,  в  психологии
следует  платонизирующим  стоикам.  Он  толкует  библейское  сказание  о
грехопадении  в  платоническом  смысле:  души   существуют   до   своего
воплощения, которое рассматривается как падение и  пленение.  Тело  есть
могила, темница души, чувственность - корень греха; откуда  аскетическая
тенденция этики Ф., где он сближается не только  со  стоиками,  но  и  с
современными ему киниками, в стремлении к  умерщвлению  чувственности  и
упрощению  жизни.  Мораль  Филона  выходит,  однако,  за  пределы   всей
греческой философии, получая новую, религиозную окраску. Она  проникнута
сознанием греховности человека, неспособного  побороть  чувственность  и
спастись собственными силами;  единственным  источником  добра  является
Бог. Добродетели суть Его "насаждения", дары Его благодати;  ему  одному
принадлежит хвала за них. Путь к добру есть послушание Богу,  подражание
Богу, отречение от всего  конечного,  самоотречение;  высшая  цель  есть
мистическое, непосредственное соединение с Богом в блаженстве экстаза.

   Литература.  Главнейшие  издания  Филона:   Margey   (1742),   Aucher
(1822-26: соч., coхранившиеся в армянской  версии),  Cohn  und  Wendland
(полное критическое  издание,  с  1896  г.).  См.  Zeiler,  "Philos.  d.
Griechen", III, 3; Schurer, "Gesch. d. jud.  Volkes  im  Zeitalter  Jesu
Christi" (1898, т. III, 487 и cл.); кн. С. Трубецкой, "Учение о  Логосе"
(1900, 77 сл.); Siegfried, "Philo v. Alexandrien als Ausleger des А. Т."
(1875); Drummond, "Philo Judaeus" (т. I и II, 1888); Myретов, "Философия
Ф. Александрийского в отношении к  учению  Иоанна  Богослова  о  Логосе"
(1885). Кн. С. Н. Трубецкой.
   Финал  -  в  музыке  номер,  служащий  концом  большого  музыкального
сочинения  -  оперы,  оперного  акта,  симфонии,  сонаты   и   пр.;   но
преимущественно принято называть Ф. заключительный  номер  в  опере.  Ф.
состоит из  различных  вокальных  и  инструментальных  пьес,  сольных  и
хоровых, соединенных в одно целое помимо какойлибо установившейся формы,
но в зависимости от сценических требований и текста, на который  пишется
Ф. Очень часто в Ф. входит вокальный ансамбль. Н. С.
   Финиковая пальма (Phoenix L.) - род растений из сем.  пальм,  подсем.
Соrуphinae.   Частью    деревья,    частью    приземистые    кусты,    с
перистораздельными листьями. Растения  двудомные.  Чашечка  кубковидная,
лепестков 2, в мужских цветах 6 тычинок, в  женских  6  стаминодий  и  3
свободные пестика, из которых большею частью только  один  дает  ягодный
плод с одним семенем; на внутренней стороне семени глубокая  борозда,  в
середине находится зародыш; белок роговой. 11 видов в Африке, Аравии,  в
Азии от Евфрата через Индию до Зондских островов и Кохинхины.  Настоящая
финиковая пальма (Phoenix dactylifera L.) - дерево со  стволом  в  10-20
метров.  Родина  ее  Канарские  острова,   оазисы   Сахары,   Аравии   и
юго-западная Азия. Плоды ее -  всем  известные  финики.  Для  достижения
более успешного плодоношения арабы  уже  в  древности  вешали  срезанные
мужские початки на женские  деревья  и  тем  способствовали  опылению  и
оплодотворению.  Листья  Ф.  пальм  в  южной  Европе  употребляются  при
богослужении в вербное воскресение. Из индийской  Ph.  silvestris  Roxb.
приготовляется пальмовое вино "тари".
   Б. Тр. Финский залив -  восточная  часть  Балтийского  моря,  глубоко
вдающаяся  в  материк.  На  С  Ф.  залив  омывает  Финляндию  и  отчасти
С.-Петербургскую губ., с В и Ю - губернии Петербургскую и Эстляндскую. С
З морской границей залива считают линию,  соединяющую  мыс  Гангэудд  на
берегу Финляндии и маяк  Дагерорт  на  острове  Даго.  Длина  залива  от
Невской  губы  до  меридиана  Дагерорта  составляет  240  морских  миль,
наибольшая ширина залива 65 морских миль на меридиане Нарвской губы, к З
от Нарвской губы залив постепенно суживается и перед входом в Балтийское
море ширина его уменьшается до 40 морских миль. Берега. Южный  берег  от
Невской  губы  направляется  к  З  невысокими   и   песчаными   буграми,
переходящими в возвышенности, то круто спускающиеся к морю, то отходящие
от него. Дойдя до так называемой Шепелевой горы, берег заворачивает к  Ю
и образует губу Капорскую, названную по имени области и древнего  замка,
развалины которого расположены вблизи речки Систы, впадающей в названную
губу. За Капорской губой, кончающейся  мысом  Колгания,  берег  образует
новую губу Лугскую, названную по имени реки Луги, впадающей  в  нее.  По
восточному берегу губы тянется хребет довольно  высокой  Сойкиной  горы,
состоящей из  двух  возвышенностей.  За  Лугской  губой  берег  образует
лесистый полуо-в Кургальcкий, а далее Нарвскую губу, принимающую в  себя
реку Нарову. Берег Нарвской губы низменный, песчаный  и  покрыт  хвойным
лесом, несколько далее от берега идут отлогие возвышенности. Направляясь
к З от Нарвской губы, берег сначала делается круче и утесистее, а  затем
становится снова невысоким и образует  целый  ряд  заливов,  из  которых
наиболее значительны:  Кунда,  Кашпервик,  Монвик,  Папонвик,  Колковик,
бухта Ревельская, Рогервик (Балтийский порт) и др. Перед началом  залива
Рогервик, берег образует мыс Пакерорт, отличающийся  своим  неприступным
обрывом  значительной  высоты.  При  выходе  залива  в  море   конечными
границами служат о-ва Вормс и Даго. Северный берег Ф. залива, начиная от
мыса Дубовского (близ Сестрорецка), идет к З, постепенно  возвышаясь,  и
спускается к морю террасой. За мысом Стирсудденом берег направляется  на
NNW к Биэркэ-Зунду,  оставляя  у  воды  низменную  закраину  шириною  от
нескольких сажен до полуверсты и более. Местами берег здесь представляет
не одну, а две или даже три террасы, который  с  моря,  благодаря  лесу,
кажутся одним  сплошным  высоким  берегом.  Лес  здесь  по  преимуществу
некрупный, сосновый, а у Биэркэ - березовый;  часто  прибрежная  полоса,
шириной  до  нескольких  верст,  лишена   сплошного   леса   и   покрыта
кустарниками. Вскоре за мысом  Стирсудденом  начинаются  так  называемые
шхеры, состоящие из многочисленных больших и малых островов, обыкновенно
довольно высоких и покрытых сосновым лесом, частью же имеющих вид  голых
скал из красноватого  гранита.  Между  отдельными  островами  разбросаны
подводные и надводные камни. Проход в шхерах возможен для судов только в
сопровождении опытных лоцманов. Островов в Ф.  заливе  очень  много.  Из
более значительных островов, кроме шхерных, упомянем  Котлин  с  городом
Кронштадтом, Сескар, Лавенсари, Соммерс, Нарген, Гогланд,  Оденсхольм  и
др. кроме того на всем пространстве  разбросано  много  банок  и  мелей.
Рельеф дна.  От  устьев  Невы  до  острова  Котлива  глубина  постепенно
увеличивается от 8 и 10 до 20 и местами до 21 и 22 фт. За о-вом Котлином
к З по фарватеру глубина возрастает до 20 сажен (сажени везде морские (6
фт.)), у южного же берега, в губах Капорской и Лужской, глубина от 5  до
16 сажень. Близ острова Сескара глубина  на  середине  залива  неровная,
иногда между 20 и 22 саженями встречаются возвышения с глубиной  в  1215
саж., а между 9 и 10 саженями попадаются ямы до 20 и даже до 29 сад.  От
Сесвара до Гогланда глубина увеличивается до 35-40 саж. От Гогданда к  З
глубина  сначала  очень  непостоянна.  Между  глубинами  в  37-27  сажен
попадаются пятна в 16, 14 и  12  сажен,  далее  же  к  мысу  Суропу  (за
Ревельской бухтой) глубина несколько ровнее и увеличивается до 40, 44  и
50 сажень; от Суропа до о-ва Оденсхольм глуби