Дей КИН
    ДОСТАВЬ ЕГО МЕРТВЫМ


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Глава 1

   Латур с трудом приоткрыл глаза.
   Вокруг царила  отупляющая  жара.  Все  было  тихо.  Только  где-то  рядом
щебетали невидимые птицы да слышалось  мерное  "карамп",  работающей  помпы,
когда вдалеке, где была нефтяная скважина, она начинала  работать.  Вставало
солнце, все вокруг казалось таким мирным. Ничто не предвещало,  что  еще  до
того, как ночь окутает землю, жизнь Латура окажется под угрозой.
   Ему не исполнилось  еще  и  тридцати,  этому  крепко  сбитому,  высокому,
черноволосому молодому человеку. Пофыркивая, он побрился и ополоснул лицо, а
потом оделся и спустился вниз по лестнице своего дома.
   Вызывающий пеньюар из белоснежного шелка,  который  он  привез  Ольге  из
Сингапура,  выглядел  на  редкость  не  к  месту   в   кухне,   заставленной
старомодной, ветхой мебелью. Лицо ее, когда она отвернулась от  плиты,  было
мокрым от пота. Под взглядом мужа Ольга рассеянно отбросила назад  свисавшую
на глаза прядь светлых волос. Она была мрачнее тучи.
   - Твой завтрак будет готов через пару минут! - Ей и в  голову  не  пришло
поздороваться.
   Бросив стетсоновскую  шляпу  на  кресло,  Латур  пристроился  за  столом.
Казалось просто невероятным, что люди, столь недавно близкие друг другу, как
они с Ольгой, сейчас не могут заставить себя даже  нормально  разговаривать.
Если не считать того  фарса,  который  она  разыграла  минувшей  ночью,  все
общение между ними было сведено к нескольким фразам:  "Завтрак  будет  через
минуту... Пора платить за телевизор... Утром прислали счет за свет... У  нас
вышла почти вся мука... Будешь домой к ужину?"
   Он молча  позавтракал,  потом  отодвинулся  вместе  со  стулом,  встал  и
потянулся за шляпой.
   - Вернешься к ужину? - переспросила Ольга.
   - Не знаю.
   Нахлобучив шляпу на глаза, Латур вышел из кухни, миновал длинный  коридор
и оказался во дворе.
   В лицо ему пахнуло свежестью раннего  утра.  С  карниза  свисали  тяжелые
капли, оставшиеся после дождя.  Блестела  мокрая  крыша  заляпанного  грязью
"кадиллака" - это было все, что осталось у  него  после  крушения  мечты.  К
счастью, мрачно  подумал  Латур,  хватило  тогда  ума  заплатить  за  машину
наличными.
   Он как раз свернул, направляясь к автомобилю, когда  над  головой  вдруг,
разорвав  безмятежную  тишину,  оглушительно   грянул   выстрел,   и   Латур
распростерся на земле, почувствовав щекой жесткий гравий дорожки.  Проклиная
себя за глупость, он лежал безоружный и молча ждал, что будет дальше. Где-то
в стороне зашуршали кусты, потом взревел мотор, и машина умчалась.
   Только тогда он осмелился встать и подобрать с дорожки валявшуюся в  двух
шагах шляпу. Над ленточкой в тулье была  видна  аккуратная  дырка  от  пули.
Пройди она на дюйм ниже, и сейчас он бездыханным валялся бы там, где она его
настигла.
   На крыльцо выбежала Ольга, и свежий  утренний  ветерок  игриво  приподнял
полу ее кокетливого пеньюара. Серые  глаза  на  побледневшем  лице  казались
огромными.
   -  Я  подумала...  Мне  показалось,  я  слышала  выстрел?  Латур   окинул
задумчивым взглядом ее стройные ноги:
   - Так оно и было.
   Проследив за его взглядом, она сердито одернула полу пеньюара.
   - Кто же мог стрелять в такую рань? Какой-нибудь  охотник?  Латур  понял,
что скорее согласится отрубить себе руку, чем доставит ей радость, объяснив,
как близко она была к тому, чтобы стать, наконец, вдовой и получить желанную
свободу.
   - Возможно. - Он пожал плечами. - А где Джорджи?  На  ее  лице  появилось
удивленное выражение.
   - Отправился пройтись, полагаю.
   - Так рано?
   - Не знаю.., может, он вообще вчера  не  возвращался.  По  крайней  мере,
сегодня, когда я заглянула к нему, в  комнате  его  не  было.  А  почему  ты
спрашиваешь?
   - Просто так.
   Усевшись в машину, он завел двигатель и двинулся вниз по дороге,  которая
вела к Френч-Вайю.
   Завтрак тяжелым комом давил на желудок. Сегодня смерть подкралась к  нему
слишком близко, так близко,  что  он  почувствовал,  как  она  дышит  ему  в
затылок. И при мысли о том, что кто-то желает его смерти,  по  спине  Латура
пополз неприятный холодок.
   Он снова подумал о Джорджи. Да,  возможно,  конечно,  хотя  маловероятно.
Белокурый юнец был разочарован ничуть не меньше, чем  его  сестрица,  когда,
уверенный, что породнился  с  денежным  мешком,  -  впрочем,  в  это  верили
абсолютно все, в том числе и Ольга, - вдруг обнаружил, что вместо этого  оба
они связались с обыкновенным  помощником  шерифа  из  захолустного  городка,
давным-давно пережившего свой расцвет, у которого не было за душой ни гроша,
кроме мизерного оклада в двести пятьдесят долларов.
   Если бы сегодня он погиб, Ольга могла бы выйти замуж еще  раз..,  выгодно
продать бело-розовое  великолепие  своего  роскошного  тела  тому,  кто  мог
предложить хорошую цену. А таких было немало, и Латур это знал.
   Мысли его текли неторопливо... С другой стороны, размышлял он,  машины  у
Джорджи не было. У него вообще ничего не было,  кроме  высокомерия,  да  еще
препротивной манеры вечно задирать нос. И  если  все  его  аристократические
русские предки  были  такими  же,  как  этот  невыносимый  юнец,  то  ничего
удивительного, что большевики без малейших угрызений совести  ставили  их  к
стенке или выдворяли  из  страны.  За  тот  месяц,  что  он  гостил  у  них,
единственным талантом, который обнаружил Ольгин братец, было умение  трещать
без умолку. Развязные манеры, умение без малейшего стыда тянуть чужое  виски
и курить чужие сигары, да еще привычка бесконечно препираться с  сестрой  по
любому поводу доводили Латура чуть ли не до белого каления.
   Да, его не  стоит  сбрасывать  со  счетов,  решил  Латур,  об  этом  надо
подумать, но только не сейчас. Само собой, у Джорджи могло появиться желание
разделаться с ним. Однако не следует забывать, что выстрелить мог не  только
он - был еще один парень, которого Латур отправил в Анголу. Сделать это  мог
и кто-то из его родственников, до сих пор пылавших жаждой отмщения.  Или,  к
примеру, какой-нибудь мерзавец, которому он в свое время прищемил хвост.
   Увы, мрачно подумал он, во Френч-Байю не слишком-то  жаловали  помощников
шерифа, которые стремились соблюдать закон.
   Неужели, продолжал размышлять Латур, он свалял дурака, когда отказался от
взятки, хотя прекрасно знал, что берут все, берут  обеими  руками.  Хотя  бы
шериф Белуш или его первый помощник Том Муллен - брали и один  и  другой,  и
брали охотно. В конторе шерифа, пожалуй, не осталось никого, кто бы не брал,
и Латур это знал, но сунуть в карман полсотни за  то,  что  закроешь  глаза,
когда какой-нибудь грязный мошенник начнет  опустошать  карманы  простоватых
горожан или облапошит парочку перепивших рабочих  с  нефтепромыслов..,  нет,
все это было ему не по нутру.
   Все, что Латур успел узнать о жизни, случилось  в  колледже,  а  потом  в
армии. И тут и там он не расставался с книгами.
   Добравшись до окраины, он бросил беглый взгляд на  щит,  с  недавних  пор
красовавшийся возле только  что  построенного  здания  Торговой  палаты.  Он
гласил:

   "ФРЕНЧ-БАЙЮ
   Население 3000 человек.
   Самый большой маленький город в Луизиане!"

   Само собой, в их число не входили  бесчисленные  толпы  заядлых  рыбаков,
которые наводняли всю  округу,  чтобы  всласть  поудить  рыбу,  когда  целые
косяки, привлеченные огнями вышек, усеявших берег Галфа, устремлялись  сюда,
как бабочки на огонь.
   Припарковавшись возле здания городской тюрьмы, Латур отметился на входе и
вошел в контору шерифа. Судя по доносившимся оттуда звукам,  ночка  выдалась
еще та. Даже в женском отделении толпилось несколько девушек -  бедняжки,  у
которых, скорее всего, просто не было денег, чтобы откупиться.
   Белуш и Муллен оба  были  далеко  не  глупы.  Если  дельце  дурно  пахло,
настолько дурно, что вонь доносилась до самого Батон-Руж, и приходил  приказ
произвести расследование, оба  с  гордостью  могли  перечислить,  сколько  в
городе произведено арестов, сколько уголовных дел передано в суд  и  сколько
вынесено приговоров.
   Опуститься до того, чтобы открыто решиться  превратить  город  в  клоаку?
Нет, на них это не похоже!
   Билл Дюкро сменил на посту дежурившего  в  ночь  помощника  шерифа  Джека
Прингла. Насколько было известно Латуру, Дюкро чуть ли  не  единственный  из
всех в конторе шерифа, кроме разве  что  Тодда  Келли  да  еще  его  самого,
никогда не старался использовать ночные дежурства, чтобы подзаработать.
   Поразмыслив несколько минут, не сообщить ли  Дюкро  о  том,  как  в  него
стреляли, Латур решил пока не распространяться  об  этом.  В  конце  концов,
подумал он мрачно, не исключено, что все это окажется, так сказать, семейным
делом.
   Сняв с крючка висевшую на стене кобуру, он привычным жестом прицепил ее к
поясу и сразу почувствовал себя увереннее, когда знакомая тяжесть револьвера
легла на его бедро. С этой минуты, решил Латур, он и носа никуда без него не
высунет.  И  если  кому-то  придет  в  голову  прикончить  его,   пусть   не
рассчитывает, что в ответ не нарвется на пулю.
   Судя по всему, день выдался ничем не примечательный. Никаких срочных дел,
обычная рутина.  Не  зная,  чем  бы  заняться,  Латур  принялся  расхаживать
взад-вперед по улице Лаффит, то и дело объясняя туристам, как  добраться  до
озера, где была лодочная  пристань,  или  отвечая  на  бесчисленные  вопросы
относительно качества местной нефти  -  нефтяные  вышки,  точно  дьявольские
пальцы, торчали повсюду, выкачивая  из  земли  звонкие  серебряные  доллары,
которые, мелодично журча, текли на чей угодно, только  не  на  его,  Латура,
счет.
   Сам же Френч-Байю  пробуждался  поздно.  На  улицах  еще  было  пустынно:
несколько молодых людей и еще меньше девушек. Бары и кафе  открывались  куда
позже, только после полудня, а жизнь в них начинала кипеть  только  ближе  к
вечеру.
   Наскоро  пообедав  в  кафе  португалки  Джо,  Латур  медленно  побрел  по
направлению к конторе шерифа. Дюкро уже успел сменить Том  Муллен.  Грузный,
смахивающий на быка первый помощник шерифа выглядел так,  словно  ночка  для
него выдалась тяжелой.
   - Ты свободен? - спросил он Латура.
   - В общем, да, - ответил тот. Муллен порылся в бумагах на столе.
   - Послушай, Энди, ты ведь знаешь, где находится Биг-Бенд, верно?
   - Само собой, а то как же!
   Муллен наконец отыскал нужный ордер.
   - Тогда быстренько поезжай туда и отыщи Ланта Тернера. Пора прикрыть  его
лавочку. Насколько  мне  известно,  он  свил  себе  гнездышко  где-то  возле
Букер-Крик, в миле отсюда. А Биг Бой и  еще  несколько  парней  из  тех  кто
держит забегаловки в тех краях, подняли вой. Старик им как бельмо на  глазу.
Сначала федеральный налог на виски, и вот теперь они клянутся и божатся, что
Лант, дескать, засунул руку по локоть в их  карман.  Тебе  придется  с  этим
разобраться. Да, и не забудь про ордер.
   Латур сунул бумажку в карман.
   - Можешь притащить его сюда, если хочешь. А можешь  и  отпустить  на  все
четыре стороны. Это тебе решать.
   Латур едва успел проглотить уже готовое сорваться с  языка  ругательство.
Но ему пришлось напомнить себе, что ничто  бы  не  могло  больше  порадовать
Муллена, чем возможность всласть поиздеваться  над  забывшимся  подчиненным.
Только что бы выиграл сам Латур,  разругавшись  с  первым  помощником?..  Да
ничего! А кроме того, как ни ничтожно  то  жалованье,  которое  он  приносит
домой, однако, что ни говори, оно позволяет существовать им обоим  -  ему  и
Ольге.
   Он ехал вдоль двойного ряда мотелей, вытянувшихся в  длинную  шеренгу  за
пределами Френч-Байю, а в груди его все еще не утихал гнев.
   Надо было остаться в армии, - тоскливо думал Латур, или попытать  счастья
на нефтепромыслах. А теперь, уволившись из армии, да еще  проболтавшись  три
года в колледже, что он знает? Да ничего, кроме того, что требуется  каждому
стражу порядка. Впрочем, даже в армии он занимался почти тем же самым, если,
конечно, не считать короткого периода, когда их перебросили в Корею.
   А потом, по какой-то злой иронии судьбы, он стал помощником шерифа. Когда
они с Ольгой поженились, а было это в  Сингапуре,  ему  бы  и  в  голову  не
пришло, что наступит время, когда  он  станет  работать  как  вол.  Судя  по
письмам, которые приходили от Джина Эверта, и договору об  аренде  скважины,
который он подписал, Латур имел все основания надеяться, что  вскоре  станет
купаться в золоте. Или, по крайней мере, будет весьма и весьма богат.
   Поэтому-то Ольга и согласилась стать его женой.

Глава 2

   Но по мере того как  город  оставался  все  дальше  позади,  гнев  Латура
понемногу стихал. Чистый воздух приятно холодил лицо. Грязь,  тянувшаяся  по
обеим  сторонам  вдоль  дороги,  где  были  дренажные  канавы,  казалась  не
правдоподобно  жирной.  Между  деревьями  величаво  расхаживали  белоснежные
цапли. Весело щебетали птицы. И на душе у Латура посветлело. Даже если жизнь
и обошлась с ним не  так,  как  он  надеялся,  стоило  только  вырваться  из
Френч-Байю,  оставив  позади  себя  смрад  сырой  нефти,   смешивавшийся   с
удушливыми ароматами жареной  рыбы  и  прогорклого  пива,  и  он  мог  снова
наслаждаться неповторимой красотой дельты Миссисипи.
   Латур с  интересом  отметил,  что  Жак  Лакоста,  судя  по  всему,  снова
вернулся.  Впрочем,  так  бывало  уже  не  раз.  Его  трейлер  и   безвкусно
размалеванный  фургон  были  припаркованы   на   небольшой   лужайке   возле
исхлестанной ветрами и хранившей еще следы  пожара  стены,  которая  некогда
была частью хозяйского дома на плантации Лакосты.
   Он почувствовал смутную жалость к Лакосте. Вечный  бродяга,  этот  старик
натерпелся в жизни ничуть не меньше, чем он сам. Лакоста принадлежал к одной
из двух самых старинных семей в округе. Они появились в здешних  местах  лет
за пятьдесят до знаменитого сражения под Новым Орлеаном.  Но  казалось,  что
тот кусок земли, которым они  владели,  состоял  из  одной  лишь  грязи.  По
меньшей мере на пять миль вокруг Френч-Байю он был чуть ли не  единственным,
в котором не нашли ни капли нефти.
   Похоже, подумал Латур, старик  Лакоста  только  что  приехал.  С  помощью
рыжеволосой девчушки, одетой в белую  юбку  и  жакет,  он  как  раз  пытался
отцепить фургон от трейлера.
   Латур слишком быстро миновал лужайку,  чтобы  отчетливо  разглядеть  лицо
девушки. Все, что ему удалось заметить, - это то, что она еще очень  молода.
Ему показалось, что это уже другая, не та, с кем Лакоста жил  здесь  в  свой
прошлый приезд. Теперь, когда годы неумолимо брали свое, Жак  Лакоста  менял
своих женщин с такой же скоростью, с какой иные меняют рубашки. И  с  каждым
разом облюбованные им девушки были все моложе и моложе.
   Чем больше Латур удалялся от города, тем более  дикими  выглядели  места,
которые он проезжал. Дорога постепенно  сузилась  и  вскоре  превратилась  в
изрытую колеями тропинку, петлявшую между деревьями. Воздух  стал  настолько
чистым, что Латур ясно чувствовал запах дыма из кухни и аромат  того  самого
пойла, что варил Тернер, еще за полмили до его забегаловки, где, собственно,
и находился перегонный аппарат. Прошел уже год, как его никто не  трогал,  и
Тернеру  даже  не  приходило  в  голову  соблюдать  хотя   бы   элементарную
осторожность.
   Остановив машину,  Латур  вышел  и  принялся  продираться  сквозь  густой
кустарник. Поскольку Тернер гнал свое пойло за городом, вдали от  любопытных
глаз, он мог позволить себе организовать все с размахом.  В  ряд  вытянулись
бочонки, над ними поблескивали змеевики, печи были выложены кирпичом, и  все
это  сооружение  покоилось  на  массивной  платформе,   соединявшей   берега
Букер-Крик.
   Укрывшись за деревом, Латур видел, как мужчина с худым, изможденным лицом
оставил мехи, снял с котла крышку и погасил огонь в печи.  А  потом,  набрав
полную пригоршню маслянистой жидкости, поднес ее ко рту и задумчиво  пожевал
губами, смакуя вкус. Недовольно поморщившись, он  добавил  в  варево  полную
пригоршню куриного навоза и перемешал содержимое бочонка. Затем, взвалив  на
плечо две большие  пятигаллоновые  бутыли  с  только  что  сваренным  виски,
спустился с платформы.
   Навстречу ему из-за дерева шагнул Латур:
   - Ты становишься беспечен, Лант.
   На лице Тернера отразилось не столько беспокойство, сколько удивление.
   - Что ты здесь делаешь, Латур? Чего тебе от меня понадобилось?
   Латур сунул ордер ему под нос:
   - По-моему, это и так ясно.
   Тернер аккуратно поставил на землю тяжелые оплетенные бутыли.
   - Послушай-ка, парень, с чего это тебе вздумалось прижать меня? Я  всегда
исправно платил... - Сообразив, что  собирается  сказать,  старик  осекся  и
снова уставился на ордер, который держал в руках Латур. - Только не  говори,
что тебя прислали прикрыть мою лавочку!
   - Так мне приказано.
   - Вот как? И кем же, интересно знать? - Томом Мулленом, первым помощником
шерифа.
   Тернер побагровел:
   - Послушай, что я тебе скажу. Ты получишь сотню  зеленых,  если  оставишь
меня в покое и забудешь про этот самый ордер! Или хотя бы  дашь  мне  прежде
поговорить с Мулленом.
   Латур заколебался. Судя по  всему,  Тернер  кому-то  исправно  платил,  а
потому и чувствовал себя  в  полной  безопасности,  и  вдруг  этот  "кто-то"
вздумал  содрать  с  него  побольше.  Целая  сотня,  подумать  только!  Даже
вообразить невозможно, что можно накупить, имея в кармане такую кучу  денег!
Но как остановиться, раз уж взял в первый раз? Сможет ли  он  потом  уважать
себя?
   - Прошу прощения, - наконец пробормотал он. - Но у меня приказ...
   Тернер в ярости выпустил густую табачную струю прямехонько на еще горячую
плиту.
   - Тогда делай свое дело и будь проклят! Только время зря потратишь!
   Вздохнув, Латур принялся за дело. Продырявив бочонки один за  другим,  он
принялся за печку. Потом с размаху вонзил топор в бочку с готовым  виски,  и
еще горячая струя вырвалась наружу, сразу промочив ему брюки.  Закончив,  он
отшвырнул в сторону бутыли, и те,  стукнувшись  друг  о  друга,  с  жалобным
звоном разбились.
   - А теперь  ступай  вперед,  -  приказал  он  Тернеру.  -  И  не  вздумай
доставлять мне лишние хлопоты!
   - Можно подумать, я не знаю! - огрызнулся  Тернер.  -  Тоже  мне  большое
дело! Сварить немножко виски, чтобы каждый, кто хочет,  мог  промочить  себе
глотку!
   Они уселись в машину, и Латур, развернувшись, поехал той же дорогой назад
в город.  Он  вдруг  с  удивлением  сообразил,  что  уже  вечер.  Неудержимо
надвигалась ночь. Судя по всему, пока он возился  с  подпольной  винокурней,
прошло немало времени.., во всяком случае, куда больше, чем он думал. Кваквы
и белые цапли уже устраивались на ночь в своих гнездах.
   Лакоста все еще возился на лужайке, копаясь в моторе своего трейлера.  Но
сколько Латур ни оглядывался, рыжеволосой девчушки нигде не было видно.
   Выстрелы, на этот раз их было три, прогремели один за другим. Стреляли из
зарослей кустов, в трех сотнях ярдов от того места, где на лужайке копошился
Лакоста. Одна из пуль пробила ветровое стекло. Две другие,  оцарапав  Латуру
подбородок, - с визгом унеслись сквозь открытое в машине заднее окошко.
   Лант Тернер скорчился в три погибели,  стараясь  вжаться  в  сиденье  как
можно глубже.
   - Поехали, ради всего святого!
   Остановив машину, Латур выскочил  наружу  и  разрядил  свой  револьвер  в
заросли, откуда, как ему показалось, донеслись выстрелы. Впрочем, он  и  сам
понимал, что все это - пустая затея. Все равно что палить в белый свет,  тем
более что он и сам не успел заметить, откуда прогремели выстрелы.
   Все было тихо. Не шевельнулась ни одна ветка.
   Латур поспешно перезарядил револьвер и бросил взгляд в сторону  зарослей.
Их темно-зеленая громада  безмолвно  высилась  перед  ним..,  ни  звука,  ни
шороха, а дальше почти на тридцать футов межд