делами
зоопарка группу  влиятельных деятелей,  и  Джерри  решил,  что  пришла  пора
осуществить давнюю  мечту  -  учредить Трест  охраны животных,  общественную
организацию со своим консультативным советом.  Цель Треста - сосредоточиться
на  содержании и  размножении некоторых из бесчисленного множества животных,
которым грозит полное уничтожение.  Идея смелая и амбициозная,  но ее охотно
подхватили люди, играющие теперь важную роль в жизни Джерсийского зоопарка.
     По  совету экспертов было  решено,  что  прежде всего  следует погасить
задолженность в  размере пятнадцати тысяч фунтов и начинать с чистого листа.
Тут  неоценимую  помощь  оказала  нам  джерсийская  "Ивнинг  пост".   Газета
поместила  письмо,  подписанное двенадцатью связанными с  зоопарком  видными
деятелями,  и  оно  вызвало  неслыханный отклик.  Мы  получали пожертвования
размером от тысячи фунтов до карманных мальчишеских пенсов,  но больше всего
тронули нас пять гиней от сотрудников зоопарка.
     Снова  проявилась замечательная щедрость джерсийцев,  которые и  прежде
предлагали нам  бесплатно овощи,  фрукты и  мясо.  Мы  быстро приближались к
поставленной цели.  Сам  Джерри отказался пользоваться поступающими в  Трест
средствами,  чтобы  рассчитаться с  собственным  долгом  в  двадцать  тысяч.
Поскольку  он   всецело  зависит  от   того,   что   получает  за   книги  и
телевыступления,  ему предстояло не  один год рассчитываться с  кредиторами.
Многие называли его глупцом,  но Джерри был убежден, что только так может он
на радость будущим поколениям спасти некоторые виды фауны.
     Надо  было  готовиться к  новому  сезону.  Химический концерн  Ай-си-ай
любезно вызвался нам помочь с  текущим ремонтом,  и  мы трудились,  не жалея
сил,  чтобы зоопарк похорошел и  стал более привлекательным для посетителей.
Словом,  забот о  будущем зоопарка хватало,  а тут еще Джерри постиг тяжелый
удар -  его  мать внезапно умерла от  разрыва сердца.  Это  явилось для  нас
большой потерей,  потому что  миссис Даррелл была  из  тех  редких людей,  к
которым все с  первого взгляда проникаются симпатией.  Без нее в  доме стало
очень тоскливо.  Хорошо еще,  что в  эти дни к нам на время вернулась Софи и
взяла на  себя  секретарские обязанности.  Обращение двенадцати сделало свое
дело,  Трест  все  прочнее становился на  ноги,  и  наша  коллекция получила
кое-какие пополнения.  Правительство Новой Зеландии подарило нам двух туатар
и  две пары кеа;  Джерри купил пару молодых орангутанов;  от одного торговца
животными мы получили в  обмен на менее редкие экспонаты очкового медведя по
кличке  Педро,  совершенно обаятельное создание,  ставшее одной  из  главных
достопримечательностей нашего зоопарка.
     Пока мы сражались со своими проблемами, Крис трудился над телесериалом,
названным  по  предложению  Джима  Сондерса  "Двое  в  буше".  Материал  был
великолепный,  притом в  таком количестве,  что  Крис был готов сделать семь
серий  вместо  задуманных  шести,  сделав  рождение  кенгуренка кульминацией
сериала.  Таким образом, наряду с прочими делами Дарреллу надлежало сочинить
живой комментарий, и он часами просиживал в затемненном офисе, снова и снова
прокручивая сырые копии,  пока они нам не  осточертели.  Требовалась срочная
помощь, и Крис прибыл на Джерси*.
     ______________
     *  Поскольку у Криса весьма своеобразные представления о помощи,  легче
от его прибытия не стало, скорее наоборот. Дж.Д.

     Воспользовавшись его  присутствием,  мы  стали  обсуждать  идею  нового
фильма.  Изначальным автором идеи был Ларри,  он изложил ее нам, когда годом
раньше  мы  гостили  у  него  в  районе  Камарга,  где  выращивают известных
бойцовскими качествами быков. Сами французы устраивают только игры с быками,
не убивая их.  Во многих селениях и городах Прованса есть арены,  иногда это
сохранившиеся до наших дней древнеримские амфитеатры,  иногда просто круглые
площадки,   где   в   определенное  время  года  каждый  уик-энд  собираются
энтузиасты,  чтобы  не  хуже  футбольных  болельщиков  бурно  реагировать на
подвиги своих фаворитов.  Суть  игр  состоит в  том,  что  от  двенадцати до
двадцати молодых парней должны исхитриться выдернуть помещенные между рогами
быков красные кокарды,  стараясь при  этом самим не  попасть на  рога.  Игра
продолжается двадцать минут,  и,  если быку удается сохранить все кокарды, в
честь  победителя  исполняют  увертюру  из  "Кармен",  и  престарелая корова
сопровождает его к выходу из арены.
     Ларри  не   сомневался,   что   этот  сюжет  годится  для   прекрасного
документального телефильма,  поскольку в  нем  было  все,  чего  может  себе
пожелать продюсер: путешествие, краски, возбужденные толпы, арена с быками -
и  никакого кровопролития.  Джерри  зажегся и  даже  сочинил предварительный
вариант сценария,  чтобы Крис показал его начальству. А потому Крис во время
краткого визита на Джерси то работал в затемненном офисе на первом этаже, то
поднимался в  наши неубранные апартаменты наверху,  чтобы допоздна обсуждать
проект фильма о быках.
     Наконец сопроводительный текст  к  "Двоим  в  буше"  был  готов,  и  мы
назначили день,  когда прибудем в Бристоль для записи. К этому времени у нас
возникли опасения по  поводу здоровья Даррелла,  и  мы  ничуть не удивились,
когда в  разгар звукозаписи у  него от какой-то таинственной аллергии начали
распухать руки.
     А издатели Джерри уже требовали новой книги. Он несколько раз брался за
"Поместье-зверинец",  но  не  так-то  просто  сосредоточиться  на  сочинении
веселого,  беззаботного текста, когда тебя со всех сторон осаждают проблемы,
связанные как раз с  тем предметом,  который ты  описываешь.  Не  будь нас с
Софи,  он  все  испортил бы;  никогда еще  я  не  испытывала такого горячего
желания написать всю книгу за него.  Когда наконец была поставлена точка, мы
были не в  восторге от результата.  И  оказались в  меньшинстве,  потому что
книга пользовалась огромным успехом. Ее издавали выпусками в Англии и в США,
в  других  странах тоже  печатали отрывки,  и  Би-би-си  отвело  ей  (как  и
предыдущим книгам Даррелла) место в своей программе "Чтение на ночь".
     Громадным успехом пользовался и телесериал "Двое в буше",  что особенно
нас обрадовало, учитывая, сколько труда в него вложили Джим и Крис. Как мы и
надеялись, большое впечатление произвело на зрителей рождение кенгуренка.
     Тем  временем Крис порадовал нас  известием,  что  идея фильма о  быках
одобрена,  однако ему требовалось лично побывать в Камарге,  познакомиться с
обстановкой.  Мы были только рады взять его с собой на разведку.  В зоопарке
дела шли гладко,  главные трудности преодолены,  так что можно было спокойно
отлучиться на  две-три недели.  А  потому мы втиснулись в  наш мини-фургон и
понеслись  как  сумасшедшие  через  восхитительную французскую провинцию  до
Нима,  где Ларри заказал для нас номера в очень милом отеле.  После чего две
недели мы  разъезжали по Камаргу,  посещая игры с  быками,  осматривая быков
разного возраста,  знакомясь с людьми,  чья помощь могла нам понадобиться, и
изучая обстановку для  будущих съемок.  Крис был в  восторге и  мечтал снять
цветную ленту,  однако  все  упиралось в  деньги.  Он  надеялся решить  этот
вопрос, когда вернется в Бристоль.
     Пусть даже вопрос еще не решился окончательно - мы немного отдохнули от
забот, связанных с зоопарком, а когда возвратились на Джерси, оказалось, что
дела идут вполне нормально.
     - Знаешь,  -  сказал Джерри,  -  мне кажется,  все работают куда лучше,
когда меня нет.
     Его слова меня весьма порадовали.
     - Вот  и  хорошо,  тогда  нам,  может  быть,  стоит  почаще  выезжать и
проводить время по своему усмотрению, - предположила я.
     В ответ он только крякнул.
     Спустя недели две  Крис торжествующе сообщил,  что идея фильма о  быках
утверждена, вот только на цветной вариант денег не хватит, и снова прибыл на
Джерси обсудить с Джерри сценарий. Крис полагал, что понадобятся три вылазки
в Камарг - весной, летом и зимой, и хотя на первых двух этапах он вполне мог
обойтись без  нас,  предпочел бы,  чтобы  мы  участвовали на  заключительном
этапе.  Я была всецело за,  меня устраивал всякий повод отведать французской
кухни и вин и ненадолго отлучиться из зоопарка!  Когда ты заточен в границах
зверинца на  маленьком острове и  круглые сутки обязан быть наготове куда-то
бежать,  поневоле потянет  куда-нибудь  уехать.  Даже  Даррелл,  всей  душой
преданный своему зверью,  согласен со  мной.  К  тому же небольшая передышка
позволяет лучше осмыслить проблемы и  привести в  порядок нервы,  так  что с
совестью вполне можно  поладить,  когда физический акт  отъезда сочетается с
убедительным основанием для такового.
     Тем  временем и  прочие  дела  шли  на  лад.  Джерсийский трест  охраны
животных  обрел  реальные  формы;  ежемесячно  заседали  учредители  Треста,
собирался Совет;  два  члена  Совета  вошли  в  администрацию зоопарка,  что
малость облегчило бремя ответственности и забот Джерри и Кэт Уэллер.  Тем не
менее Даррелл с  головой уходил в работу в Тресте и зоопарке,  постоянно был
окружен людьми,  и  нам редко удавалось поговорить с ним о чем-то другом.  Я
начала потихоньку ненавидеть зоопарк и  все с  ним связанное.  Наша квартира
превратилась во  второй офис  с  нескончаемым потоком посетителей.  В  конце
концов я  взбунтовалась и  добилась от  Даррелла обещания,  что все вопросы,
касающиеся Треста и зоопарка, будут обсуждаться только в офисе внизу, а наша
обитель останется тихой гаванью,  где  можно будет отдыхать без помех.  Увы,
обещание -  обещанием,  а у меня частенько было такое чувство, будто я вышла
замуж за зверинец, а не за человека.
     Пытаясь сохранить в неприкосновенности хоть частицу нашей личной жизни,
я  вышла из  Совета и  из  администрации,  после чего  принялась лихорадочно
соображать, как бы вырваться на волю. И тут пришел на выручку Крис.
     - Послушай,  Джерри,  почему бы  нам не совершить еще одно путешествие,
пока не померкло сияние "Двоих в буше"?
     - Дружище,  я  всей  душой  за,  но  где  такое место,  которое уже  не
отработано другими или не потребует слишком долгих приготовлений?  Скажем, я
был бы  счастлив еще раз отправиться в  Аргентину,  но  на организацию такой
экспедиции  уйдет  не  меньше  четырех  месяцев.   Гвиана  тоже  заслуживает
внимания, но там продолжаются политические стычки, а я сыт по горло тем, что
довелось испытать в Парагвае,  предпочитаю держаться подальше от такого рода
смут.  Индия тоже потребует долгих приготовлений,  остается, по сути, только
Западная Африка,  а я уже написал три книги о тех краях, не могу снова ехать
в Камерун. Что ты предлагаешь?
     Последовала небольшая пауза (разговор шел по телефону).
     - Ну, кажется, ты как-то раз называл Сьерра-Леоне.
     - Допустим, и когда ты хотел бы отправиться в путь?
     - Во всяком случае,  не раньше февраля,  и  я  должен вернуться к  маю,
чтобы закончить работу над фильмом про быков.
     - Ты не очень щедр на сроки...  Ладно,  я посмотрю,  может,  что-нибудь
склеится.
     С  этой  минуты все  мысли  Даррелла сосредоточились на  чем-то  помимо
зоопарка,  чему я была чрезвычайно рада.  Правда, я знала, что он ненавидит,
когда  его  торопят,   ему  противна  сама  мысль  о   плохо  организованных
экспедициях.  И  если он все же согласится с  предложением Криса,  то лишь с
великой неохотой,  ибо полтора месяца - чересчур короткий срок для серьезной
подготовки. Для себя я решила, что не поеду с ними в Сьерра-Леоне, и Даррелл
ничуть не удивился, когда я заявила:
     - Без  меня.  Я  не  люблю  Западную Африку,  не  выношу липкую жару  и
тропические леса,  в  которых  страдаю  от  клаустрофобии,  и  вообще,  тебе
известно,  как мне противны африканцы.  Так что, если не возражаешь, я лучше
пропущу эту экспедицию.
     Даррелл сказал,  что  был готов к  такому ответу.  Но  чем я  собираюсь
заняться без него?
     - Ты ведь не пожелаешь оставаться здесь?
     Разумеется,  я  не  желала  торчать на  Джерси,  и  мы  решили,  что  я
отправлюсь в  Аргентину,  разведаю обстановку для возможной экспедиции зимой
1966 года.
     - Возьму наш лендровер, чтобы свободно передвигаться по стране, побываю
во всех инстанциях,  с которыми мы имели дело в прошлый раз,  и доложу тебе,
какова ситуация в сравнении с тем, что было пять лет назад.
     Мне  удалось завербовать двух  друзей,  чтобы было кому сменять меня за
рулем  и  выполнять роль  переводчика.  Миссис Хоуп  Плэтт  не  меньше моего
мечтала снова попасть в  Аргентину.  Она прожила там не один год и  свободно
изъяснялась по-испански,  отлично водила машину,  а  ее крупные габариты как
нельзя лучше подходили для роли матроны, буде возникнет в том необходимость.
Со второй моей спутницей,  Энн Питерс,  мы познакомились,  когда отдыхали на
Корфу.  Она тоже была первоклассным водителем;  несколько лет живя в Африке,
научилась ездить по пересеченной местности.  Поскольку мы с Энн были намного
моложе миссис Плэтт,  это приводило к  потешным осложнениям,  так как ее все
время принимали за нашу мать. В конце концов мы отчаялись что-либо объяснять
и просто называли ее "мама".
     Как я  радовалась,  что снова окажусь в Аргентине!  Пока никто не успел
передумать,  связалась со своим банком,  который помог мне получить места на
грузовом судне,  выходящем в  рейс  примерно в  то  же  время,  что  пароход
Даррелла.  Поскольку мое участие в экспедиции в Сьерра-Леоне исключалось,  я
без  малейших  угрызений  совести  предоставила заниматься  ее  организацией
Дарреллу и  заведующему отделом  рептилий Джону  Хартли,  причем  Софи  была
готова в любой момент прийти на помощь,  если у них что-нибудь не заладится.
Пока  что  они  успешно справлялись со  своими задачами,  и  я  не  очень-то
задумывалась об их планах,  предвкушая собственный день отъезда.  И  едва не
осталась на берегу,  потому что аргентинское судно,  где были заказаны места
для меня и  моих спутниц,  застряло в порту на материке из-за забастовки.  К
счастью,  мой банк сумел найти английский пароход, отплывающий примерно в то
же время, и, что было особенно приятно, каюты на нем обошлись нам дешевле. В
итоге я дня два бездельничала в Лондоне,  ходила в кино и усиленно питалась,
после  чего  помчалась через  всю  страну в  Ньюпорт,  чтобы перехватить там
Даррелла и  Хартли на их пути в  Ливерпуль.  Мы с Джерри малость переживали,
что расстаемся на четыре месяца,  но я взяла с него обещание, что они тотчас
дадут знать, если что-нибудь случится и понадобится моя помощь. И поклялась,
что сразу приеду, однако подчеркнула - причина должна быть уважительной.
     Оба  наши  парохода  потрепали январские штормы,  и  когда  маршруты их
пересеклись в  Лас-Пальмасе,  нам с Дарреллом удалось часок провести вместе.
Испанские власти едва не арестовали его, когда он, после того как судно было
очищено от  таможенных и  портовых сборов,  ринулся вниз по  трапу,  держа в
руках  бутылки  с  шампанским.  Плечистый полисмен-испанец  остановил его  и
заставил вернуться на  борт.  Кипя  от  злости,  Даррелл  метался от  одного
помощника капитана к другому, добиваясь разрешения сойти на берег, а я, стоя
внизу,  поторапливала  его,  потому  что  мой  пароход  вот-вот  должен  был
отчалить.  В  конце концов он нашел благожелательного человека,  который дал
желаемое  разрешение,  услышав,  что  нам  предстоит такая  долгая  разлука.
Торжествующий Даррелл прибежал на  мой  пароход,  где старший стюард выделил
нам шампанское, поскольку свои бутылки Джерри вынужден был оставить на своем
судне*.
     ______________
     * Единственный пока случай в моей жизни, когда меня дважды арестовали и
я накачался теплым шампанским до 8.30 утра. Дж.Д.

     Я  продолжила плавание при  тихой  погоде до  Южной Америки,  где  меня
встречала  целая  армия  ликующих  друзей,  и  после  всего  лишь  недельных
препирательств с таможней заполучила свой лендровер и покинула Буэнос-Айрес.
     Поскольку я уже повидала Патагонию,  уговорила своих спутниц взять курс
на Анды. Наш путь пролегал по чудесной местности, плоские плато чередовались
с глубокими долинами.  Меня сильно огорчало,  что по сравнению с предыдущими
поездками в Аргентину нам встречалось очень мало диких животных. Причин, как
мне кажется,  две:  растущее число поселений и обширная культивация земель с
применением  ядохимикатов.   Правда,  в  одном  поместье  мы  увидели  много
пернатых,  дорогу перед машиной то и дело пересекали морские свинки, и вслед
нам  кричали птицы-печники.  Зато  почти совсем пропали кроличьи совы;  если
прежде они сидели чуть ли не на каждом дорожном столбе,  то теперь и одну-то
приметить было целым событием.
     Что  испортило мне  все  это путешествие,  так это плохая погода.  Я-то
отправилась в Южную Америку наслаждаться солнцем, а вместо этого, особенно в
горах,  над нами постоянно низко нависали тучи, дул холодный ветер и моросил
дождь, так что мне не стоило большого труда убедить моих спутниц отступить в
более теплые регионы.  Даже в Буэнос-Айресе,  обычно в феврале изнывающем от
зноя,  было сравнительно прохладно,  чему,  во всяком случае,  я была только
рада.
     Затем  мы  поехали в  Мендосу,  там  я  рассчитывала связаться с  одним
аргентинским ученым,  знакомым Даррелла, чтобы расспросить его, есть ли шанс
заполучить весьма редкого малого плащеносца.  Даррелл был  буквально одержим
мечтой добыть этого зверька.  Позвонив тому ученому по телефону, я услышала,
что  он  располагает  несколькими экземплярами и  они  ждут,  когда  Даррелл
приедет за ними. Естественно, я пообещала передать Джерри приятную новость.
     Мы  задержались  в   Мендосе  на  два  дня,   любуясь  городом  и   его
окрестностями,  посетили местный зоопарк. Осень не позволила мне насладиться
великолепным зрелищем аллей с  золотистыми тополями,  которые так  восхитили
Даррелла,  когда он побывал в Мендосе в 1959 году, но все же город был очень
хорош, с обилием зелени, красивыми парками и чудесным климатом.
     Мы  думали ехать  обратно в  Буэнос-Айрес  не  спеша,  но  миссис Плэтт
получила телеграмму,  требующую ее срочного возвращения в  Англию,  а потому
пришлось нам  сломя голову мчаться в  столицу,  чтобы она поспела на  нужный
самолет.  Я  собиралась немного задержаться в Аргентине,  но добыть обратный
билет на грузовое судно оказалось непросто, и, когда мне предложили места на
отплывающем  вскоре   голландском  пароходе,   я   согласилась,   хотя   это
подразумевало пересадку в Роттердаме.
     Все  время,  что я  находилась в  Аргентине,  из  Сьерра-Леоне не  было
никаких вестей. Меня это не особенно тревожило, хотелось только своевременно
вернуться в Англию,  чтобы в мае встретить прибывающую коллекцию.  Итак,  мы
отплыли из  Буэнос-Айреса,  после чего начались непредусмотренные длительные
заходы в разные бразильские порты,  чему я была только рада, тем более что в
Северной Европе,  как мы услышали по радио, царили обычные для этого времени
года холода.
     Кэти Уэллер слала мне с Джерси телеграммы,  в том числе с пожеланием от
Джерри встретиться со мной в Фритауне. Начался продолжительный сложный обмен
телеграммами с нашим лондонским банком:  я просила организовать пересадку на
судно,  которое успело бы прийти в  Фритаун до 1  мая,  когда отряд Даррелла
должен был возвращаться домой.  Выяснилось,  что лишь один рейс позволял мне
уложиться в срок, но попаду ли я вовремя в Англию, чтобы воспользоваться им?
При темпах,  с какими продвигался наш голландец, это казалось невозможным. И
все же,  ко всеобщему (включая, сдается мне, капитана) удивлению, мы прибыли
в Роттердам 5 апреля.  В моем распоряжении оставались сутки, чтобы вернуться
в  Лондон,  организовать доставку домой  лендровера,  собраться с  мыслями и
ринуться в  Ливерпуль,  откуда отплывал пароход "Аккра".  Не хотелось бы мне
еще  раз  пережить такую гонку:  после пяти  н