ки.
     - Не хотите ли сесть, мистер Джанкетбери? - Пенелопа дотронулась до его
руки. - Сзади вас диван.
     - Ох... я... э-э-э, да, благодарю вас, - отозвался волшебник. - Только,
пожалуйста, зовите меня Ха-Ха. Все здесь меня так зовут.
     - Спасибо. - Пенелопа усадила его на диван.
     - Ты - дитя женского пола? - спросил Ха-Ха, вглядываясь ей в лицо.
     -  Да.  - Пенелопа улыбнулась. - Меня зовут Пенелопа, а это мои кузены,
Питер и Саймон.
     -  Здрасте,  здрасте! - Волшебник закивал в том направлении, где стояли
мальчики. - Мне пришло в голову вот что: раз ты дитя женского пола, не могла
бы ты пойти успокоить Табиту? Понимаешь, как женщина женщину?
     -   Мне   никогда   еще   не  приходилось  успокаивать  драконов,  -  с
беспокойством  отозвалась  Пенелопа.  -  Я не совсем уверена, что у меня это
получится.
     -  А  я  уверен. - Волшебник с лучезарной улыбкой посмотрел на нее. - У
тебя  такой  добрый  голос.  Как это великодушно, что ты вызвалась помочь. Я
отведу тебя к ней, как только получу очки.
     В эту минуту камнем на них упал Попугай, держа в клюве очки.
     - Получайте, - сказал он. - Они были в банке с лунноморковным вареньем.
Как они туда попали?
     -  Ах  да...  -  Волшебник с очень довольным видом вздел очки на нос. -
Теперь я вспоминаю, как клал их туда. Я решил, что место такое неподходящее,
что уж я непременно его запомню.
     Попугай   испустил   тяжкий  вздох  страдальца,  которому  уже  не  раз
приходилось участвовать в подобных поисках.
     -  Какие же вы симпатичные детки. - Волшебник просиял. - Мальчики такие
красивые,  а девочка прехорошенькая. И подумать только - у каждого свой цвет
волос.  Это  так  удобно  для  того,  чтобы  различать  вас.  Особенно когда
потеряешь  очки.  Постойте-ка,  я попробую запомнить: Пенелопа - медно-рыжая
головка,  у  Питера черные кудри. Так. Стало быть, Саймон блондин. Так, так,
уверен, что недельки через две я выучу вас.
     -  Оставим  это,  -  прервал его Попугай. - Расскажите лучше, что здесь
происходит.
     -  Ну,  -  посмеиваясь,  ответил  волшебник,  -  у  василисков начались
кое-какие  неприятности.  Они, правда, овладели заклинанием, касающимся яиц,
что  огорчительно,  но, получив в руки Книгу Заклинаний, они сделались очень
честолюбивы.  А поскольку, как тебе известно, они всегда были бестолковы, то
они перепутали заклинания и не успели глазом моргнуть, как превратили одного
часового  в  пучок  лунной  моркови, а другого - в большое пробочное дерево,
искривленное молнией.
     -  Хо-хо-хо!  - захохотал Попугай, хлопая себя крыльями по бокам. - Вот
так штука! А дальше что?
     -  Потом  они  явились  сюда  и стали вынуждать меня спуститься вниз, в
долину,  чтобы  там  произносить за них заклинания, - с негодованием ответил
волшебник. - Тогда я укрылся здесь, и сюда они уже проникнуть не смогли.
     - Вопрос в том, - сказал Попугай, - что предпринять теперь?
     - Сам знаешь, - проговорил волшебник, - без Травника и Книги Заклинаний
я  ничего  сделать  не  могу. Говорят, они держат все три книги в подземелье
своего  замка  и,  как видно, крепко стерегут. Не представляю, как их оттуда
вызволить, а без них мы беспомощны.
     -  Неужели  вы  не  помните  ни  одного  заклинания наизусть? - спросил
Попугай.
     -  Не  помню.  В моем возрасте память слабеет. И главное, я точно знаю,
что  там  имеется  специальное  заклинание  против  василисков, но в чем оно
заключается, вспомнить не могу, вот что обидно.
     - Ну ничего, вдруг вы его еще вспомните, - ободрил его Попугай.
     -  Нет,  -  с несчастным видом возразил волшебник. - Я уж и так, и этак
пробовал - не могу вспомнить, и все.
     - Неважно, - весело утешил его Попугай, - не тревожьтесь, мы что-нибудь
придумаем.   А   теперь   почему  бы  вам  не  состряпать  что-нибудь  такое
лунноморковное? Вы потрясающе это делаете.
     -  Правда,  вы  хотите  есть?  С  радостью,  - оживился волшебник. - Но
сначала я отведу Питера к Табите, ей полезно женское общество.
     - Вы хотите сказать - Пенелопу? - поправил Попугай.
     - Это у которой белокурые волосы? - осведомился волшебник.
     - Нет, рыжие, - возразил Попугай.
     - Ах да. Пойдем же, Пенелопа, душенька.
     - Ступай, - поторопил ее Попугай. - Табита не опасна.
     Несмотря  на  заверение,  Пенелопе,  когда она следовала за волшебником
через кристальный лабиринт, было очень не по себе.
     -  Я  поместил  ее в восточное крыло, - объяснил волшебник по дороге. -
Во-первых, оно огнеупорное, а во-вторых, звуконепроницаемое.
     Пенелопа  поняла  здравость  его  рассуждений, как только они подошли к
восточному крылу. Шум, поднятый безутешной драконихой, был невообразимый.
     -  У-у-у!  У-у-у!  -  услышала  Пенелопа рев Табиты. - У-у-у! Глупое я,
безмозглое создание! Беспечная несообразительная растяпа! У-у-у!
     Волшебник ввел Пенелопу в комнату, обставленную как спальня.
     На   громадной   с  пологом  кровати,  содрогаясь  от  рыданий,  лежала
дракониха.  Она была не так уж велика, как представляла ее себе Пенелопа, не
крупнее  пони,  кирпично-красного  цвета,  а  вдоль  шеи  и  спины у нее шла
нарядная  оборка  из золотых и зеленых чешуек. Огромные бледно-голубые глаза
ее были полны слез.
     - Хватит, хватит, Табита, - проговорил волшебник. - Я тут тебе кое-кого
привел - девочку по имени Пенелопа.
     - Очень приятно, - сказала Пенелопа.
     -  Нет,  нет,  неприятно!  - заревела Табита. Из ее глаз по щекам текли
слезы  и,  нагретые пламенем из ноздрей тут же обращались в пар. - Никому не
может  быть  приятна  такая  никчемная, никудышная, дрянная дракониха! Таких
больше днем с огнем не найдешь! У-у-у!
     -  Может,  если  вы  расскажете мне про свое горе, - ласково предложила
Пенелопа,  -  вам  станет легче? Видите ли, мы с моими кузенами пришли сюда,
чтобы вам помочь.
     -  Вы  очень  добры, - захлебываясь, прорыдала Табита, - но я одинока и
всеми  покинута, и никто мне не поможет, и я сама во всем виновата, у-у-у! И
ничего... у-у-у... нельзя... у-у-у... поправить!
     -  Все равно, - твердо сказала Пенелопа, - на всякий случай расскажите.
Слезами уж точно горю не поможешь.
     Табита   достала  из-под  подушки  огромный  носовой  платок  и  громко
высморкалась.  Платок  немедленно  загорелся. Пенелопе и волшебнику пришлось
затаптывать огонь.
     -  Как  будто я ее не предупреждал, чтобы она пользовалась огнеупорными
платками,  -  недовольно  повторял  он.  -  Двадцать раз предупреждал. Ты не
представляешь себе, до чего небрежны все эти огнедышащие.
     -  Да, да, оскорбляй меня... у-у-у... когда и так мое сердце разбито...
у-у-у...  из  всех  драконов  я  осталась  одна, - прорыдала Табита. - Ругай
меня...  у-у-у...  я  осталась  слабая  и  беззащитная,  последняя  из  рода
драконов!..
     -  Батюшки!  -  проговорил волшебник. - Что бы я ни сказал, все не так.
Оставляю  вас одних. Если что-то понадобится, позвони. В неотложном случае -
пять звонков.
     Волшебник поспешно ретировался, а Пенелопа с опаской присела на краешек
кровати рядом с Табитой.
     -  Послушай,  Табита, - сказала она ласково, но решительно. - Ты только
расстраиваешь  себя. Что толку плакать? А вот если ты возьмешь себя в руки и
расскажешь мне, в чем дело, уверена, мы тебе поможем.
     - Ну вот, - проговорила Табита, всхлипывая и прерывисто вздыхая, отчего
из  носу  у  нее  розовыми  лепестками  вырывалось пламя. - Ну вот, время от
времени  все  драконы, кроме одного, исчезают, и тогда этот последний дракон
становится  хранителем  яиц,  которые  по  одной штуке кладет каждый дракон,
прежде  чем  исчезнуть.  Меня  выбрали  хранительницей  яиц,  и я этим очень
гордилась, потому что такая большая ответственность - сознавать, что будущее
драконов находится в твоих руках, вернее, в твоей корзинке.
     -  Да,  очень  большая ответственность, - с серьезным видом подтвердила
Пенелопа.
     -  Ну  вот,  я  как  раз  поднималась  сюда  и  несла  яйца - их всегда
высиживают в Кристальных пещерах, - как вдруг мне повстречались василиски, с
которыми я вообще-то никогда не разговариваю, они такие вульгарные и буйные.
Но  они  мне  сказали, будто теперь все будет по-другому и им велено отнести
яйца для высиживания к ним в замок. И я по глупости отдала им яйца, а они...
у-у-у,  у-у-у...  помчались  прочь  и  крикнули,  что  и  не  собираются  их
высиживать, и теперь... у-у-у... драконов БОЛЬШЕ НЕ БУ-У-УДЕТ!
     -  Жестокие  звери!  - сердито проговорила Пенелопа, когда Табита опять
принялась  бурно  рыдать.  -  Ну  ничего,  мы  с  моими  кузенами собираемся
проникнуть к ним в замок и отнять Великие Управляющие Книги и драконьи яйца.
     - Правда? Отнимете? - обрадовалась Табита. - Но как?
     -  А  вот  так...  -  начала Пенелопа и остановилась. Уголком глаза она
заметила  какое-то движение около большого шкафа, стоявшего в темном углу. -
Скажи-ка, - произнесла она, - тут в пещерах есть кто-нибудь еще кроме тебя?
     - Кто-нибудь еще? - недоумевающе повторила Та-бита. - Нет, кроме меня и
Ха-Ха, никого. А что?
     Пенелопа,  ничего  не  отвечая,  направилась к звонку и нажала его пять
раз.  Через  несколько  секунд  послышался  топот,  дверь  распахнулась, и в
комнату ворвались Питер, Саймон и Ха-Ха и позади них Попугай.
     - Что случилось? - воскликнул волшебник.
     - В чем дело? - закричали мальчики.
     - Заприте двери, - проговорила Пенелопа.
     Они заперли дверь и выжидающе уставились на нее.
     - Ну? - спросил Саймон.
     -  К  нам подослан шпион, - спокойно произнесла Пенелопа. - Он прячется
около шкафа.



4. Шпионы и планы

     - Шпион, Пенни? - недоверчиво переспросил Питер. - Ты уверена?
     - Какого рода шпион? - спросил Саймон.
     -  Не знаю, я видела только, как он шевельнулся вон там, возле шкафа, -
показала Пенелопа. Мальчики шагнули в темный угол.
     - Ты совершенно права, - сказал Питер и, нагнувшись, кого-то схватил.
     -  Ну ты, пусти, - произнес хриплый голос. - Пусти, кому говорю, больно
делаешь.
     В  руке  Питер  держал  за одну ногу толстую бородавчатую зеленую жабу.
Жаба была в визитке и белокуром парике и сжимала в лапе серый цилиндр. Когда
Питер  опустил  ее, она съежилась на полу, судорожно раздувая горло и нервно
следя за ними выпученными желтыми глазами.
     -  Вот,  пожалуйста,  -  торжествующе  проговорила Пенелопа. - Я же вам
говорила, что тут шпион.
     - Ничего я не шпион, - хриплым голосом возразила жаба.
     - Кто же ты в таком случае? - грозно спросил Саймон.
     -  Я...  я...  как его... купец-меховщик из Владивостока. У меня жена и
шестеро ребятишек, и мне надо их содержать.
     - Никакой ты не купец, - в негодовании заявил Питер.
     -  А  что, не похож я разве на купца-меховщика из Владивостока, который
еле концы с концами сводит? - плаксиво спросила жаба.
     - Нисколечко, - отрезал Саймон.
     Жаба на минутку задумалась.
     -  А  как насчет торговца бриллиантами, который прикатил прямехонько от
зулусов, а? - Физиономия у жабы прояснилась.
     - Тоже не похож, - отверг и это предложение Питер.
     -  А  если  знаменитый  нейрохирург  из Катманду? - с надеждой в голосе
осведомилась жаба.
     - Не пойдет, - ответил Саймон.
     -  Ладно,  так  и  быть,  скажу  вам  правду-матку,  - задушевным тоном
произнесла  жаба.  - Я - богатый фермер из Онтарио, хозяин молочной фермы. У
меня отпуск, и я надумал проведать свою племянницу.
     - Я тебе не верю, - сказала Пенелопа. - Ты шпион.
     -  Да  не  шпион я, лопни мои глаза, - запротестовала жаба. - Лопни мои
глаза,  мисс.  Я  вам  говорю  все, как есть, начистоту. Я вполне зажиточный
торговец зерном, который путешествует инкогнито, как бы по торговым делам.
     - Ты просто-напросто жаба и шпион, - сказал Питер.
     -  Да,  и  притом  незадачливый  шпион,  жалкий,  уродливый, в парике и
визитке и дурацком цилиндре, - добавил Саймон.
     - Ты никакого права не имеешь оскорблять мой цилиндр, - обиженным тоном
заявила  жаба.  -  В  чем  дело?  Шикарный цилиндр! Можно смело сказать: моя
лучшая маскировка, в смысле мой лучший наряд.
     - Ты шпион, - повторил Питер. - Знаешь, что бывает со шпионами?
     -  Да  не шпион я, ей-богу, - лихорадочно запротестовала жаба. - Нельзя
меня трогать, потому как я вовсе не шпион.
     - Шпионов расстреливают, - заметил Саймон.
     - Или пытают, - добавил Питер.
     - Или пытают и расстреливают, - зловеще подытожил Попугай.
     -  Слушайте,  полегче!  Зачем  такие  слова?  -  переполошилась жаба. -
Слушайте,  сейчас  я  вам  выложу  все  как  на  духу.  Я не хотел говорить,
заметьте, но вы меня вроде как вынудили.
     - Ну? - поторопил ее Саймон.
     -  Я  -  богатый-пребогатый банкир литовского происхождения, у которого
жена,  двое  ребятишек  и  старенькая мамаша на иждивении, - созналась жаба,
надвигая цилиндр на глаза и засовывая большие пальцы за проймы жилетки.
     - Ни одному слову не верю, - сказала Пенелопа.
     -  Я тоже, - присоединился Попугай. - Банкир, видали вы? Да такая жаба,
как ты, дважды два не сосчитает.
     -  А  и  не  надо  считать, - заверила его жаба. - Если ты банкир, так,
лопни  мои глаза, тебе ни математики, ни чего другого и ведать не требуется.
Знай присматривай за чужими денежками и не отдавай нипочем, кто ни попросит,
- вот и вся работа.
     -  Вздор! - презрительно отозвался Попугай. - Абсолютный вздор и к тому
же  неизобретательный. А теперь, если не скажешь нам правды, Табита поджарит
тебе слегка пятки, а, Табита?
     -  С  большим удовольствием. - Табита выпустила двадцать четыре колечка
дыма и две длинные струи пламени из ноздрей.
     -  Ух!  Слушайте,  так  нечестно!  -  Глаза жабы наполнились слезами. -
Нехорошо мучить бессловесное животное. И костюм можно попортить, а я за него
еще не все деньги выплатил.
     - Нас это не касается, - возразил Попугай. - Скажи правду, и мы тебя не
тронем.
     -  Ей-богу?  -  с  надеждой  спросила жаба. - А скажите: "Вот те крест,
умру, если обману"?
     - Да, - ответил Попугай.
     - Ладно. - Жаба набрала в рот воздуху. - Я...
     -  Смотри  - только правду, - предупредил Попугай. - Это твой последний
шанс.
     -  Да понял уж, понял, - отозвалась жаба. - Зовут меня Этельред, мистер
Жаб, без определенного местожительства.
     - Шпион? - дополнил Питер.
     -  Ну  да.  То  есть  нет,  я  как бы полушпион. Понимаете, - продолжал
Этельред, - это василиски виноваты. Мне не по росту было их яйца высиживать,
я с них все время падал и ушибался. Тогда я и говорю их главному: "Почему бы
не поручить, значит, мне то, для чего я создан?"
     - Шпионить, что ли? - недоверчиво спросил Саймон. - Да из тебя же вышел
бездарный шпион.
     - Ты не имеешь никакого права оскорблять меня. - Этельред надулся. - Из
меня вышел бы шпион что надо, просто я не успел пройти полный курс.
     - Какой курс? - поинтересовался Питер.
     -  Курс заочного обучения, - пояснил Этельред. - Я только до маскировки
дошел  и  до  иностранных акцентов, а тут василиски и говорят: "Слушай, а ну
быстрее  скачи  в  Кристальные  пещеры,  разведай,  что там затевает Ха-Ха".
Спровадили меня в два счета, я даже невидимые чернила не захватил.
     Пенелопе стало ужасно его жалко.
     -  Так,  - сказал Попугай. - Удачно, что мы тебя перехватили, теперь ты
нам дашь кое-какие сведения.
     -  Нет. - Этельред замотал головой. - Ни слова, хоть режьте. Я буду нем
как могила. Вот так.
     Табита выдохнула две струйки пламени.
     -  Ладно,  так  и  быть,  -  поспешно  сказал  Этельред.  - Я вам выдам
чуть-чуть, что-нибудь такое не важное.
     -  Куда они дели Великие Управляющие Книги? - задал вопрос волшебник. -
Они в безопасности?
     -  Что  да,  то да, - подтвердил Этельред. - Они у них в подземелье под
усиленной охраной. Ох и в здоровую лужу они сели с этими заклинаниями. Смеху
было!  Я  чуть  не  помер.  Ну  и  взбесился  их  главный, когда два часовых
превратились  в  дерево  и  в пучок морковки. Все наши жабы прямо в истерике
катались, ей-богу.
     - А что с драконьими яйцами? - спросил Попугай.
     - А чего им делается? В порядке, - ответил Этельред.
     -  Они целы? В замке василисков? Мои драгоценные! - взвизгнула Табита и
хлопнулась в обморок.
     -  Слушайте, чего это она? - спросил Этельред. - Ясно, они целы. Как их
сложили в пыточную камеру, так они и лежат себе одно к одному.
     Все принялись похлопывать Табиту по лапам и занимались этим до тех пор,
пока она не пришла в себя. По мудрому замечанию волшебника, не было никакого
смысла жечь у нее под носом перышко, как делают в подобных случаях.
     - Выкладывай, - сказал Попугай Этельреду, - какой вход в замок лучше.
     -  Вход  только  один,  -  вмешался волшебник, - через подъемный мост и
главные ворота.
     -  А  вот  и ошибаетесь! - торжествующе провозгласил Этельред. - Вы тут
думаете, что больно умные, все знаете, так? А вот и нет. Съели?
     - Как же можно еще туда попасть? - удивился волшебник.
     - Э-э-э, нет, - с хитрым видом протянул Этельред. - Этого вам у меня не
выудить. Дудки, я вам не переползчик какой-нибудь.
     - Перебежчик, - поправил Питер.
     - Все равно. И не этот.
     -  Я  тебе  не  верю,  -  сказала Пенелопа. - С той минуты, как мы тебя
поймали,  ты  ни одного правдивого слова не сказал. И сейчас ты опять врешь,
как  и  раньше  про  нейрохирурга. Ты нас обманывал насчет своей профессии и
теперь обманываешь - говоришь, будто в замок есть еще один вход.
     -  Не  вру  я,  мисс,  ей-богу,  - запротестовал Этельред. - Может, я и
приврал  пару  раз,  но сейчас я говорю чистую правду: в замок можно попасть
через сточную трубу.
     - Браво, Пенни! - закричал Питер.
     - Весьма умно, - похвалил Попугай.
     - Блестяще, - сказал волшебник.
     -  Эй,  слушайте... - Этельред вдруг сообразил, что проговорился. - Это
нечестно, мисс, право, нечестно.
     - А шпионить за нами честно? - отрезала Пенелопа.
     -  Так моя профессия такая - мастер шпионажа, - возразил Этельред. - Вы
не имели права выманивать у меня обманом тайну.
     -  Прости,  но  без этого нельзя было обойтись, - сказала Пенелопа. - И
потом, никто этому не удивится, потому что ты плохой шпион.
     - Послушайте, это несправедливо, я ведь только полкурса успел пройти, -
обиженно оправдывался Этельред. - Вообще-то, у меня очень хорошо получается.
Венгерский торговец рыбой, вдовец с тремя дочками бесподобно выходит. Так во
всяком случае моя мамаша говорит. Хотите послушать? А то еще могу изобразить
из  себя  польского  графа,  который обеднел и ему пришлось продать замок со
всем добром.
     -  В  другой раз, - остановил его Попугай. - Сейчас мы хотим знать, как
попасть в сточную трубу.
     -  Полегче,  -  запротестовал  Этельред,  - что же мне, ВСЕ секреты вам
выдать?
     -  По-моему, - Пенелопа подмигнула Попугаю, - Этельред не понимает, что
мы предлагаем ему очень важную работу.
     - Кому? Мне? - озадаченно переспросил Этельред. - Что за работа?
     - Мастер контршпионажа, - с серьезным лицом ответила Пенелопа.
     - Это кто? Я? - От возбуждения глаза у Этельреда выпучились еще больше.
- А это что за штука?
     - Это самый главный вид шпионства, - ответил Питер.
     - Да, - подтвердил Саймон, - необычайно важная работа.
     -  Ух ты! - Объяснение явно произвело на Этельреда сильное впечатление.
- И как, значит, это делается?
     -  Ты  притворяешься,  будто  продолжаешь  шпионить  за  нами  в пользу
василисков,  -  пояснила  Пенелопа.  -  А  на  самом  деле  ты  шпионишь  за
василисками в нашу пользу. За это тебя будут звать мастер контршпионажа Икс.
     - А почему Икс? Почему мне нельзя зваться своим именем?
     - Потому что мастерам контршпионажа так не полагается, - ответил Питер.
- Они слишком важные персоны, чтобы называться обыкновенными именами.
     Этельред некоторое время размышлял.
     -  А  маскировку мне придется применять?