явилось снова. Оно тут же и
выскочило,  и  Пенелопа  тихонько  ахнула  от  удивления и восторга: это был
бледно-голубой  крошка  единорог с огромными синими глазами, грива и хвост у
него  были  словно  из  золотой  пряжи,  а  витой  рог  как  будто сделан из
прозрачного  золотистого  ячменного  сахара.  Маленький  единорог  застыл  в
напряженной позе, навострив уши, раздув ноздри, повернув голову назад.
     И  тут  вдруг  Пенелопа  похолодела  от страха: на гребень холма важной
поступью  вышел  василиск,  похожий  на гигантского разноцветного петуха. Он
остановился,  огляделся  вокруг,  жестокие  зеленовато-золотистые  глаза его
сверкали,  чешуя  отливала  зеленым,  золотым  и  красным. Когда он повернул
голову, Пенелопа услыхала, как зашуршали и заскрипели тершиеся друг об друга
чешуйки,  увидела, как из ноздрей показались струйки голубоватого дыма, а из
клюва  вместе  с  дыханием  вырвались  крошечные  язычки оранжевого пламени.
Единорог,  вероятно, тоже заметил василиска, он повернулся и бросился бежать
по   долине,  то  заскакивая  в  кусты,  то  выскакивая  наружу,  и  наконец
остановился  совсем  недалеко от того места, где пряталась Пенелопа. Ей было
видно,  как раздуваются его ноздри и бока, слышно, как со свистом вырывается
дыхание.
     Василиск  внимательно оглядел долину, дернул, как кошка, направо-налево
раздвоенным хвостом, нагнул свою большую петушью башку и принялся обнюхивать
землю, тихо, но злобно рыча. Ничего страшнее этих звуков Пенелопа в жизни не
слыхала.  Единорог  тоже  заслышал это рычание, но, очевидно, так обессилел,
что  не  побежал,  а  лег  комочком  на  землю  и прижал назад уши; в широко
раскрытых глазах его стоял ужас. Внезапно василиск, видимо почуяв его запах,
издал  ликующее  кукареканье,  от  которого  кровь стыла в жилах, и пустился
бежать по долине.
     Пенелопе страшно хотелось помочь малышу, но она боялась привлечь к себе
внимание василиска. Однако, наблюдая за ним из своего укрытия, она заметила,
что  с  нюхом  у него обстоит неважно, - он несколько раз терял след и бегал
кругами,  тихонько  клохча  себе  под  нос.  У  Пенелопы  родился план. Если
перебить  след  единорога, василиск, может быть, потеряет его совсем. Способ
для  этого  был  один:  подменить  запах единорога своим. План был, конечно,
рискованный,  в  случае  неудачи разъяренный василиск мог испепелить и ее, и
малыша.  Она  понимала,  что,  если  будет  долго раздумывать, вся ее отвага
выветрится.  Поэтому  она  вскочила  и,  петляя по кустам, сбежала зигзагами
вниз,  в  долину,  и  схватила  единорога  на  руки.  Тот заржал от страха и
принялся брыкаться и бодать ее рогом.
     -  Перестань, дурачок, - прошептала Пенелопа. - Перестань. Я твой друг.
Я хочу тебе помочь.
     При  слове "друг" единорожек затих и уставился ей снизу в лицо большими
испуганными фиалковыми глазами.
     - Друг? - переспросил он нежным голоском. - Друг?
     - Да, - шепнула Пенелопа. - Лежи тихо, я попробую спасти тебя.
     Хотя  единорожек  был  не  больше  фокстерьера,  он  оказался  довольно
тяжелым,  и Пенелопа обнаружила это очень скоро. Она бросилась назад в гору,
то  и  дело  прячась в кусты, делая перебежки, только когда василиск опускал
голову  к  земле,  так  как  боялась,  что  он видит лучше, чем чует. Совсем
запыхавшись,  она  добежала до верха и оглянулась, чтобы посмотреть, удалась
ли  ее  хитрость.  Василиск  как  раз приближался к тому месту, где Пенелопа
подхватила на руки единорога. Пенелопа затаила дыхание.
     Неожиданно  василиск,  бежавший  наклонив  клюв  к  земле,  отпрянул  с
испуганным  рычанием.  Глаза  его  закрылись,  и он вдруг яростно чихнул. Из
ноздрей  его  брызнул  огонь  и  дым и выжег большое черное пятно на лиловой
траве.  Он  неудержимо  чихал  и  чихал, каждый раз оставляя на траве черное
место  или  поджигая  куст.  Он  никак  не  мог  остановиться, у него словно
началась  сенная  лихорадка. Наконец он повернулся и со слезящимися глазами,
дико  чихая, помчался прочь, оставляя за собой почерневшую траву и дымящиеся
кусты.
     - Ну, не знала я, что от меня так плохо пахнет, - проговорила Пенелопа.
- Так или иначе, он убрался.
     -  Спасибо  тебе,  ты  спасла  мне  жизнь,  -  нежным голоском произнес
маленький единорог. - Ты очень добрая и храбрая.
     -  Ну  насчет храбрости я не уверена, - сказала Пенелопа, - но главное,
что мне удалось его прогнать. А как получилось, что он тебя преследовал? Как
тебя угораздило очутиться здесь одному? Где твои родители?
     -  Стадо  вон  там,  -  показал единорог. - Я от них убежал, потому что
хотел поупражняться в бодании.
     - Как? - не поняла Пенелопа.
     -  В  бодании, - повторил малыш, мотая головой сверху вниз так, что рог
его засверкал на солнце. - Рогом, понимаешь? У нас каждый год бывает великое
бодальнее  состязание,  я уже большой и в этом году тоже буду участвовать. А
поскольку я наследный принц, то должен победить, понимаешь?
     - Наследный принц?
     -  Ну  да,  Септимус,  наследный  принц  единорогов. Папа и мама у меня
король и королева.
     - Тем более ты не должен убегать один, - строго сказала Пенелопа. - Сам
подумай: хорошо ли, чтобы за наследным принцем гнался василиск?
     -  Я  знаю,  - с раскаянием проговорил Септимус, - но мне так надо было
поупражняться,  а  пробочные  деревья прямо созданы для. этого. Если выбрать
большую пробку, рогу не больно.
     -  Твои  родители, наверное, с ума сходят от беспокойства, - проворчала
Пенелопа.  -  Чем  скорее  им  тебя вернуть, тем лучше. А почему василиск за
тобой погнался?
     -  Он  хотел  забрать  меня  к себе в замок, чтобы держать единорогов в
повиновении.  Он  даже  меня и схватил, да я боднул его как следует и удрал.
Огнем  он  дохнуть  не посмел, он хотел поймать меня живым. И хорошо, что не
дохнул,  а  то  он  опалил бы мне гриву и хвост. Ведь, согласись, они у меня
очень красивые, правда?
     Пенелопа поежилась от страха.
     -  Да,  очень.  Ладно,  пойдем  к моим друзьям, и мы подумаем, как тебя
вернуть родителям.
     Пока  они  спускались  с холма, Септимус весело скакал вокруг Пенелопы,
видимо совсем забыв про недавнюю опасность.
     Питер  и  Саймон пришли в восторг, увидав настоящего, живого единорога,
но  ужаснулись,  когда  узнали,  как рисковала Пенелопа, чтобы спасти его от
василиска.
     -  Честное  слово,  я  бы  обязательно  позвала  вас на помощь, если бы
успела,  -  оправдывалась  она.  -  Но  у меня не было времени, мне пришлось
действовать мгновенно.
     -  Надеюсь,  это  глупое  создание  благодарно  тебе,  -  сурово сказал
Попугай. - Этот бездельник не заслуживает, чтобы его спасали.
     Но  Септимус  его  не  слышал.  Он  нашел  лужицу  и  теперь  стоял как
зачарованный, любуясь своим отражением.
     -  Ох  уж эти мне единороги, - мрачно заметил Попугай, - все одинаковы:
самовлюбленны  и  тщеславны,  как  никто.  Дайте  им  зеркало или вообще что
угодно,   во   что   можно   смотреться,  -  и  они  замрут  на  месте,  как
загипнотизированные.
     -  Он  еще  ребенок, - возразила Пенелопа, - и потому он и правда очень
красивый.
     - Хорош, спору нет, - нехотя согласился Попугай. - Но в голове пусто. И
все  они  такие.  Ну  что  ж,  пора, я полагаю, вернуть это сокровище в лоно
семьи.
     Вся компания двинулась в путь. Септимус дорогой весело резвился.
     -  Как тебе кажется, Пенелопа, мне больше идет, когда рог так или когда
вот так? - спросил он.
     -  Если  ты  не  угомонишься, - с раздражением оборвал его Попугай, - я
возьму у Пенелопы ножницы и обстригу тебе хвост и гриву.
     Эта страшная угроза возымела действие, Септимус притих.
     Они  шли по прогалине между синими кустами, как вдруг послышался глухой
грохот,  похожий  на  гром,  и земля задрожала у них под ногами. В следующую
минуту  на  прогалину,  ломая  кусты  и  стуча  копытами по дерну, вынеслось
огромное   стадо  голубых  и  белых  единорогов  и,  храпя,  остановилось  в
нескольких  метрах  от  путешественников. Дети оказались окружены частоколом
острых золотых рогов, угрожающе нацеленных прямо на них.
     -  Эй, вы! - закричал Попугай. - Эй, вы! Бросьте эти глупости - это мы,
не видите, что ли!
     Стоявшие  плотным  кругом  животные  расступились, и вперед вышел очень
крупный  единорог  красивого  темно-синего  цвета. Грива и хвост у него были
медово-янтарные,  а  витой  рог  сверкал, как новенькая золотая монета. Ясно
было,  что  это  и есть король, а стройный белый единорог с золотой гривой и
хвостом, державшийся рядом с ним, - королева.
     - Ты ли это, Попугай? - в изумлении проговорил король.
     - Конечно я, а кто же еще? - отвечал Попугай.
     -  Нам передали, что после того как василиски взяли власть в свои руки,
ты покинул страну.
     - Что-о?! - негодующе воскликнул Попугай. - Я? Покинул страну? Это я-то?
     - Ну, это действительно было на тебя как-то не похоже, но Ха-Ха сказал,
что ты исчез, даже не оставив записки, а василиски уверяли, будто ты сбежал.
     - Я им покажу "сбежал", дайте срок, - проговорил Попугай.
     -  Вот именно, - подхватил Питер. - "Сбежал", скажите на милость. Мы им
покажем, не волнуйся, Попугай.
     -  Это  василиски у нас побегут, когда мы зададим им перцу, - поддержал
его Саймон.
     - Пенелопа спасла меня от василиска, - объявил Септимус.
     И  он  рассказал родителям (с некоторыми преувеличениями), как Пенелопа
провела василиска.
     -  Все  единороги  в долгу перед тобой, - сказал король, грозно сверкая
глазами.  -  С  нынешнего  дня  каждый единорог в Мифландии к твоим услугам.
Стоит  тебе пожелать что-нибудь, и мы приложим все старания, чтобы выполнить
твое  желание.  А  покамест  предоставляю  четверых  моих  подданных  в ваше
распоряжение: по одному на троих, а четвертый повезет Попугая и вещи.
     -  Огромное  спасибо,  ваше  величество, - сказала Пенелопа. - Вы очень
щедры. Не знаю, могу ли я высказать маленькую просьбу.
     -  Говори,  -  ответил единорог. - Если это в моих силах, просьба будет
удовлетворена.
     -  В  таком  случае  не  присоединитесь  ли  вы и ваши подданные к нам?
Попугай,  мои  кузены  и  я хотим попытаться свергнуть этих грубых и опасных
василисков.
     -  Обычно  мы, единороги, держимся особняком, - ответил король. - Мы не
вмешиваемся  в  чужие  дела.  Но коль скоро таково твое желание и коль скоро
василиски  имели  наглость  напасть на моего сына, я объявляю: все единороги
Мифландии, включая меня самого, будут служить вам до тех пор, пока василиски
не будут побеждены.
     - Благодарю вас, - сказала Пенелопа, - очень, очень благодарю вас.
     -  Вот это дело! - воскликнул Попугай. - Вместе мы разобьем и разгромим
этих вульгарных, безвкусно-ярких, пустых и ничтожных василисков.
     Дети  тут же взгромоздили свои пожитки и клетку на широкую спину одного
единорога и оседлали трех других.
     -  Помните, - сказал король, - когда мы вам понадобимся, дайте знать, и
мы тотчас явимся. В вашем распоряжении полтораста острых рогов.
     - Спасибо, ваше величество, - проговорила Пенелопа.
     -  Мы  свяжемся  с вами, как только выработаем с Ха-Ха план кампании, -
добавил  Попугай.  -  А  теперь,  будь добр, вели своим подданным, чтобы они
никому  ни  словом  не  обмолвились  о том, что видели нас. Как известно, во
внезапности - половина успеха.
     - Ни один из моих подданных не проговорится, - заверил его король.
     -  В  таком случае в путь! - Попугай вспорхнул Пенелопе на плечо. - Чем
скорее мы доберемся до Кристальных пещер, тем лучше.
     И  небольшая  кавалькада единорогов, увозившая на себе Попугая, ребят и
их  вещи, тронулась по направлению к лесистым холмам, видневшимся в полумиле
от них.
     -  Ты  очень  умно  поступила, заручившись помощью единорогов, - шепнул
Попугай  на  ухо  Пенелопе.  -  Но  даже  и с ними победить василисков будет
нелегко.   Судя   по   тому,  что  они  осмелились  раздразнить  единорогов,
попытавшись выкрасть Септимуса, они чувствуют себя очень уверенно.
     - Ну, а нет в Мифландии еще каких-нибудь зверей, у кого можно попросить
поддержки? - спросил Питер.
     -  Есть,  конечно,  -  ответил  Попугай, - но толку от них мало. Взять,
например,  лунных  тельцов. Полезные животные, но для нашего дела совершенно
непригодны.  Возможно, грифоны и присоединятся к нам, - это было бы неплохое
подспорье. Кто мог бы помочь, так это драконы, если бы Табита не повела себя
так глупо.
     - Да, а что она, собственно, сделала? - спросил Саймон.
     - Узнаете, когда доедем, - ответил Попугай. - Нам туда - за те деревья.
     Они  проезжали  сквозь чащу пробочных деревьев. Впереди торчала высокая
красная  скала  и  уже  виднелся  сводчатый вход в пещеру. Еще ближе - и они
увидели,  что  вся  трава  перед  входом  обгорела,  а  кустарник почернел и
обуглился.
     -  Опять эти василиски! - взорвался Попугай. Он был вне себя от злости.
-  Видно,  пытались  добраться до Ха-Ха. Вы только поглядите, как они пожгли
подлесок.
     -  Надеюсь,  они  не  причинили  вреда  мистеру Джанкетбери. - Пенелопа
вздрогнула, вспомнив, как страшно рычал василиск, гнавшийся за Септимусом.
     -  Думаю, что нет, - ответил Попугай. - Кристальные пещеры имеют особое
устройство.  Если  вы  снаружи, вам не войти внутрь, а если вы внутри, то не
выйти оттуда.
     Как и многое другое в Мифландии, детям показалось это непонятным, и они
так и сказали Попугаю.
     -  Видите  ли,  -  объяснил  он, - когда мы обнаружили пещеры, они были
самыми  обыкновенными  пещерами. Но потом Ха-Ха изобрел что-то вроде жидкого
кристалла,  который  получали в виде пены, а потом он затвердевал. Ха-Ха так
гордился  своим изобретением, что заполнил им пещеры целиком. И в результате
вы  как будто идете сквозь гигантские мыльные пузыри. Они прозрачны, так что
вам  все  видно,  но  попасть  внутрь  крайне  затруднительно, если не знать
секрета.  Словно попадаешь в прозрачный лабиринт. Мы с Ха-Ха одни знаем, как
туда войти и как оттуда выйти.
     Они  спешились у входа. Громадная пещера, казалось, и в самом деле была
наполнена большими мыльными пузырями, прозрачными и нежными, переливавшимися
всеми цветами радуги.
     -  А  теперь,  молодцы,  -  сказал  Попугай,  обращаясь к единорогам, -
попаситесь вон там подальше, пока вы нам не понадобитесь.
     Единороги покладисто кивнули и удалились в пробочный лес.
     Попугай порылся в шкафу и извлек компас.
     - Следуйте за мной, - скомандовал он.
     Дети  взяли  свои  вещи  и  клетку и вошли за ним в глубину Кристальных
пещер.
     У  Пенелопы  было  такое  ощущение,  будто  они брели сквозь прозрачное
облако,  В обе стороны отходили боковые туннели, казавшиеся бесконечными. Но
как  только  путники  делали  шаг вбок, перед ними всякий раз вставала стена
мерцающего кристалла.
     -  Третий  справа,  второй  слева,  пятый  справа,  четвертый  слева, -
бормотал Попугай, семеня по туннелю и все время сверяясь с компасом.
     Кристальные    коридоры    освещались    зеленоватым   светом.   Саймон
заинтересовался его происхождением.
     - Светляки, - объяснил Попугай. - Ха-Ха отдал им всю крышу при условии,
что  они  будут  освещать  коридоры. Естественно, жилые помещения освещаются
грибами.
     - Грибами? - повторил Питер.
     - Ну да, светящимися грибами, они дают отличный свет.
     Они  углубились уже довольно далеко, кристальные пузыри становились все
крупнее.  И  вот  сквозь  толщу  прозрачного  кристалла  они увидели впереди
сильный белый свет.
     -  Почти  пришли, почти пришли, - пробормотал Попугай. - Бедняга Ха-Ха,
наверное, голову себе ломает над тем, куда я подевался. Но ничего, теперь мы
здесь и скоро разрешим наши проблемы.
     Они  завернули  за  угол и очутились в огромной комнате овальной формы,
где  с  потолка  свисали  связки  белых  фосфоресцирующих  грибов. В глубину
отходили  две  полукруглые ниши. В главной комнате стоял длинный стол, много
стульев с высокими спинками и несколько низких диванов с яркими подушками. В
одной  из  ниш  была  большая кухонная плита, на которой кипели кастрюльки и
шипели  сковородки  и  над  которой висели окорока, колбасы и связки лука. В
другой  нише  помещалась  лаборатория,  заставленная  горелками,  ретортами,
пробирками,  пестиками,  ступками  и бесчисленными флаконами с разноцветными
настоями трав и солями.
     Спиной  к  путешественникам,  с  луком  и стрелой в руках, которые были
намного  больше его самого, стоял низенький толстенький человечек в черном и
золотом одеянии и в остроконечной золотой с черным шляпе.
     -  Назад!  - прокричала фигура, потрясая луком самым непрофессиональным
образом. - Назад! Еще один шаг - и я всажу тебе стрелу прямо в зоб, негодный
непослушный василиск!
     - Ах, боже мой, - вздохнул Попугай. - Опять он потерял очки.
     -  Назад!  Сделай  только  шаг  -  и  я убью тебя наповал! - воскликнул
волшебник, продолжая размахивать луком.
     - Ха-Ха! - крикнул Попугай. - Это я, Попугай!
     Услыхав   голос  позади  себя,  волшебник  резко  повернулся,  и  шляпа
свалилась  у  него  с  головы.  Ребята  прежде  думали,  что  все волшебники
долговязые  и  сухощавые,  как  цапли,  но  у Ха-Ха было круглое лицо, седая
борода  до пояса и длинные белые волосы, поверх которых, точно розовый гриб,
торчала лысая макушка.
     -  Негодный василиск! - закричал волшебник, дико озираясь. - Как смеешь
ты  выдавать  себя  за Попугая? Какая наглая подделка! Неужели ты думаешь, я
поддамся обману?
     -  Фу-ты, - простонал Попугай, - что бы ему класть очки на одно и то же
место, а еще лучше - вообще их не снимать.
     С этими словами он перелетел через комнату и сел волшебнику на плечо.
     - Ха-Ха, это я и есть, Попугай. Я вернулся!
     -  Попугай,  так это ты? - Голос у волшебника дрогнул, он поднял кверху
пухлую ручку и погладил Попугаю хохолок.
     - Он самый, - ответил Попугай.
     - Ох, Попугай, как же я счастлив, что ты вернулся.
     - Я тоже рад, - проговорил Попугай.
     - Ну вот, ну вот... - Волшебник шумно высморкался и при этом налетел на
стул. - Где же ты пропадал, Попугай? Я тебя повсюду искал. Я был уверен, что
отвратительные василиски сожгли тебя.
     -  Это  все  жабы виноваты, - отозвался Попугай. - Набросились на нас с
Дульчибеллой  среди ночи, закрутили в грубую оберточную бумагу и столкнули в
реку.
     -  Нет,  какая  дерзость,  какая  дерзость!  - Волшебник зашагал взад и
вперед  по комнате, лицо его побагровело от гнева. Он впал в такое волнение,
что  налетел  на  кристальную  стену и упал. Питер и Саймон поставили его на
ноги.
     -  Благодарствуйте,  благодарствуйте,  очень любезно с вашей стороны, -
пробормотал волшебник. - Что было дальше, Попугай?
     -  А  дальше  нас  прибило к какому-то берегу и нас нашли вот эти милые
дети.
     - Какие дети? - Волшебник завертел головой.
     - Они стоят рядом с вами, - терпеливо разъяснил Попугай.
     -  Батюшки, так это дети? Я думал, это стулья. Здравствуйте, детки. - И
волшебник дружески помахал рукой ближайшим стульям.
     - Чем скорее я отыщу вам очки, тем лучше, - заметил Попугай. - Так вот,
если бы не мужество и отзывчивость этих детей, меня бы здесь не было.
     -  Стало  быть,  я  в  неоплатном долгу перед вами, - сказал волшебник,
пытаясь пожать руку стулу, - в неоплатном долгу.
     - А теперь прежде чем приступать к делу, - продолжал Попугай, - я поищу
очки. Куда вы их клали в последний раз? Что вы в них делали?
     -  Я  не очень твердо помню, - с беспомощным видом ответил волшебник. -
Сперва  заварилась  та  история  с василисками, и я потерял одну пару очков.
Потом  мне  пришлось  возиться  с  Табитой,  когда  она  впала  в совершенно
истерическое состояние, и я потерял вторую пару. А куда я дел запасные очки,
я не помню.
     - Хорошо, не двигайтесь с места, пока я не вернусь, - приказал Попугай,
- а то вы опять ушибетесь.
     Он принялся летать по комнате, заглядывая в разные угол