проблему? - добавил Питер.
     - Погодите, погодите, - остановил их Попугай. - В свое время узнаете.
     - Вы еще не видели узора моей мантильи? - громко вмешалась Дульчибелла.
     -  Нет,  не  видел, - с бешенством произнес Попугай. Некоторое время он
молча  шагал  взад и вперед по куполу клетки, заложив крылья за спину. Потом
остановился.
     -  Так  вот,  Мифландию  Ха-Ха открыл совершенно случайно. Он бродил по
холмам и обнаружил пещеру. Из простого любопытства, зайдя внутрь, он увидел,
что  пещера  ведет  к  колоссальной  подземной впадине, заполненной обширным
внутренним морем с многочисленными островками. Он сразу понял, что это ему и
нужно.  В  конце  концов,  мир  терял веру с такой быстротой и так густо был
заселен, что в нем и настоящим-то, реальным животным не оставалось места, не
то  что  мифическим.  И  вот  он  забрал  себе  пещеру  и с помощью немногих
могущественных заклинаний превратил ее в обитаемую страну - в высшей степени
обитаемую.  Он  переселил  туда  всех  оставшихся мифических зверей и каждой
породе  дал  свой  островок  или  свой участок моря, и все зажили счастливо.
Понимаете, пока мы верили друг в друга, мы были в безопасности.
     Попугай замолчал, смахнул слезу и громко высморкался.
     -  Я  говорила,  что  вы  простудитесь!  -  взвизгнула  Дульчибелла.  -
Послушались вы меня? Нет!
     -  Наше  правительство, если угодно принять такое название, - продолжал
Попугай, - состояло из трех Говорящих Книг и Хенгиста Хайрама Джанкетбери, и
какое  же  это  было хорошее, справедливое и доброе правительство! Как я вам
уже  говорил,  меня  сделали  хранителем  слов,  и в мои обязанности входило
примерно  раз  в  сто  лет отправляться в наружный мир и потом докладывать у
себя  о том, что там творится. Ну, вот, мы с Дульчибеллой только что гостили
у  моего  кузена  в  Индии.  Ему  принадлежит  магараджа Джайпура. Мой кузен
ужасный  сноб,  имеет  международный  паспорт, роллс-ройс и все такое, но он
держит  меня  в  курсе  положения  дел  на  Востоке.  Как бы там ни было, мы
вернулись из поездки, - и, что бы вы думали, мы застали дома?
     Дети затаили дыхание.
     -   Мы   обнаружили,  -  продолжал  Попугай  таинственным,  скорбным  и
торжественным голосом, - что василиски подняли мятеж. Мало того: они выкрали
три  Говорящие  Книги  Правления.  Можете вы представить себе что-либо более
устрашающее, кошмарное и чудовищное?
     -  Нет!  -  ответили  ребята,  и они говорили искренне, так как в устах
Попугая все это прозвучало страшнее некуда.
     - Правильно, - одобрил Попугай.
     -  Только,  пожалуйста, - попросила Пенелопа, - прежде чем рассказывать
дальше, не объясните ли вы нам, что такое "василиск"?
     - Да, Попугай, будь добр! - поддержали ее Саймон и Питер.
     -  Н-ну,  -  Попугай  замялся, - хотя наш девиз в Мифландии "Живи и дай
жить  другим",  я, должен сознаться, всегда недолюбливал василисков: шумные,
вульгарные,   самодовольные   -   вот   их  характерные  черты.  К  тому  же
неаккуратные,  вечно  выдыхают пламя и поджигают все вокруг. Словом, опасные
создания.   Наружность?   Ну,   на   мой   взгляд,   самая  нерасполагающая.
Приблизительно  с  вас  ростом, петушье тело, драконьи хвосты и чешуя вместо
перьев.  Конечно,  в  своих  красных, золотых, зеленых чешуйках они выглядят
очень  живописно,  но  кому что нравится. Я лично считаю их вид вызывающим и
вульгарным.
     - А зачем они выдыхают пламя? - спросил Питер.
     -  Право,  не  знаю.  Просто  их  такими выдумали. Но они очень опасны,
поверьте  мне. Ха-Ха все собирался построить для них специальный огнеупорный
замок.  Первый  замок, в котором их поселили, они спалили в первые же сутки.
Теперь  они  живут  в  замке,  где  Ха-Ха  проживал  до того, как переехал в
Кристальные пещеры. Полагаю, рано или поздно они и его сожгут.
     - Но разве не опасно иметь их под боком? - спросила Пенелопа.
     -  Не опасно, если регулировать их численность. Мы никогда не допускаем
наличия более сотни василисков зараз.
     - Каким образом вам это удается? - полюбопытствовал Саймон.
     -  Один из наших законов - столько-то единорогов, столько-то мандрагор,
столько-то  василисков  и  так далее. Без этого закона мы давно затоптали бы
друг  друга.  Понимаете,  в  Мифландии площадь ограничена. Кстати, василиски
всяческими  способами пытаются увеличить свои ряды, вечно являются к Ха-Ха с
какой-нибудь  жалобой: то будто бы некому на них стирать, то еще что-нибудь.
В общем, все обстоит не так просто. Дело в том, что василиски вылупляются из
яиц, которые несут два Золотых петушка - тупые птицы, с ними и поговорить не
о  чем.  Сидят себе весь день и бессмысленно твердят "ку-ка-ре-ку". Но раз в
сто лет они кладут яйцо.
     -  А  я думала, только куры несут яйца, - в замешательстве пробормотала
Пенелопа.
     -  Куры  несут  яйца,  из  которых  вылупляются обыкновенные цыплята, -
поправил  ее Попугай, - а Золотые петушки несут яйца, из которых вылупляются
василиски.
     Объяснение  это  так  озадачило  Пенелопу,  что  она решила не задавать
больше вопросов.
     -  Как  только  Золотой  петушок  снес  василисковое  яйцо,  его работа
окончена.  Тут он испускает парочку хвастливых "кукареку" и передает все это
дело жабам.
     - Жабам? - воскликнула Пенелопа.
     - При чем тут жабы? - не поверил своим ушам Саймон.
     -  Как  при чем? Они, разумеется, высиживают яйца, - ответил Попугай. -
Больше  они  ни  на  что  не  пригодны  -  безмозглые,  трусливые  создания.
Высиживать  яйца  -  только это они и умеют. Знаете что, если вы будете меня
все время прерывать, я никогда не кончу.
     - Простите, - с раскаянием проговорил Саймон.
     -  Итак,  василиски надумали украсть Великую Книгу Заклинаний, надеясь,
что  она научит их получать по василисковому яйцу в день. Они вошли в сговор
с жабами, существами безответственными, легко поддающимися чужому влиянию, и
сообща  похитили  не  только  Золотых  петушков,  но  и  три  Великие  Книги
Правления.  Когда мы с Дульчибеллой вернулись, они засели в замке и выдавали
василисковые яйца со скоростью... скоростью...
     - Пулеметной очереди, - подсказал Саймон.
     -  Именно, - подхватил Попугай. - При последнем подсчете у них было уже
двадцать пять яиц. По одному в день. Василиски заполонят всю Мифландию, если
мы что-нибудь не предпримем. Вернее, если я чего-нибудь не предприму. Дело в
том, что в последние двести лет Ха-Ха сделался очень болезненным, забывчивым
и  все  больше  полагается  на меня. Но я без Великих Книг как без рук. Мы с
Дульчибеллой  собирались  отправиться  в  замок и сделать попытку образумить
василисков,   но   тут   среди   ночи  на  нас  напали  эти  невежественные,
мерзопакостные, беспардонные жабы, упаковали в оберточную бумагу и бросили в
виде  вульгарного  свертка  в воду. Меня, Попугая! Кровь моя кипит при одной
мысли об этом. Погодите, дайте мне только добраться до этих жаб!
     -  А  как  мистер  Джанкетбери?  -  спросила  Пенелопа.  -  Что  с ним,
бедненьким?
     -  Он  в  отчаянии.  Последний  раз,  когда  я  его  видел, он в полной
растерянности  сидел  в  своей  пещере,  с истерической драконшей Табитой на
руках.
     - Драконшей? - Питер почувствовал, что в голове у него шумит.
     -  Табита,  последняя  из породы драконов, - пояснил Попугай. - В своем
роде  существо  милое,  но  совершенно бесполезное. Она позволила василискам
забрать и драконьи яйца тоже, ну а когда поняла, что натворила, естественно,
ударилась в истерику. Никакой выдержки у этих драконов.
     -  Вам  не  кажется,  что  надо  вернуться  назад  как  можно скорее? -
озабоченно спросила Пенелопа. - То есть пока не вылупились василиски?
     - Именно, - ответил Попугай. - Но без чьей-либо помощи мне не вернуться.
     -  Мы  вам  поможем!  -  горячо воскликнула Пенелопа. - Мы все сделаем,
правда, Питер? Правда, Саймон?
     -  Еще бы! - с готовностью откликнулись мальчики. - Все сделаем, только
скажите.
     - Как вы добры. - Попугай смахнул слезу. - Как любезны!
     -  Честно  говоря,  я  бы очень не прочь пойти с вами, - заявил Питер с
воинственным видом, - и задать вашим василискам хорошую взбучку.
     - Да, - подтвердил Саймон, - и мерзким жабам тоже.
     -  А  нельзя  ли  и  нам  в Мифландию? - спросила Пенелопа. - Может, мы
пригодимся.
     - Мои драгоценные юные друзья, - растроганным тоном произнес Попугай. -
Вы так добры, так отзывчивы. Конечно, вам можно туда. Я буду вам чрезвычайно
признателен за помощь.
     - Отлично! - Питер вскочил на ноги. - Решено. Как туда добираться?
     - Поездом, - ответил Попугай.
     - Поездом? - повторили дети в изумлении.
     -  Да,  -  подтвердил Попугай. - Сначала в горы шла только пешая тропа,
потом,  около  тысяча  восьмисотого  года,  туда проложили железную дорогу -
узкоколейку,  разумеется.  Рельсы как раз проходили мимо входа в пещеру, так
что нам пришлось посвятить паровоз в нашу тайну. Честно говоря, я забыл, где
расположен  вход,  -  я обычно пользуюсь другим, - но паровоз знает. Вернее,
паровозиха.  Мадам Гортензия. Французского происхождения, но очень надежная.
Сейчас она уже на пенсии, живет около селения Диакофта...
     - Ой, я же ее видела! - Пенелопа от возбуждения прямо взвизгнула. - Она
стоит  в  нашей  деревушке. То есть в деревушке, ближайшей к нашей вилле. Вы
имеете  в  виду  симпатичный  маленький  паровозик, на такой платформе около
станции?
     - Совершенно верно, - подтвердил Попугай. - Как она выглядит?
     - Чудесно, - ответила Пенелопа. - Она прелесть.
     -  Дизелю  мы входа не показывали, - заметил Попугай. - Нынешние дизели
не  вызывают  доверия,  но старая мадам Гортензия совсем другое дело. Теперь
таких  не  делают.  Если  мы  отправимся туда сегодня же, она отвезет нас ко
входу в Мифландию. Дальше мы пойдем пешком вдоль реки.
     - А почему нельзя плыть на лодке, раз есть река? - удивился Саймон.
     - Можно, когда есть лодка.
     - У нас есть! - торжествующе провозгласил Питер. - Она тут, за дюной.
     - Вы шутите, - замирающим голосом пробормотал Попугай.
     - И не думаем, - возразила Пенелопа. - Пойдите посмотрите.
     Попугай  снялся  с купола клетки и сделал круг над дюной, отсвечивая на
солнце всеми цветами радуги. Он тут же опустился вниз и снова сел на клетку.
     -  В  вашем возрасте вредно летать! - прокричала Дульчибелла. - Сколько
раз я вам говорила!
     - Великолепно, - тяжело дыша, сказал Попугай. - Великолепно, именно то,
что  надо:  надувная  и  такого  прелестного  цвета. Дети, как я рад, что мы
встретились.
     - Мы тоже, - отозвалась Пенелопа.
     -  Так,  теперь  продумаем  план  действий,  -  продолжал  Попугай. - Я
предлагаю  следующее: если вы будете так любезны спрятать нас с Дульчибеллой
вместе  с клеткой неподалеку от дороги, вы сможете вернуться сюда ночью и мы
отправимся  в  селение  Диакофта  уговаривать  мадам Гортензию отвезти нас к
границе  Мифландии.  Дальше  мы поплывем в лодке. Сногсшибательный план, как
вам кажется?
     - Высший класс! - Саймон одобрительно улыбнулся.
     -  Мы  с  Саймоном  будем  отвечать за оружие и всякие полезные вещи, -
вставил Питер, - а Пенелопа - за еду и медицинскую аптечку.
     -  Ах,  черт...  -  Саймон  остановился,  внезапно что-то вспомнив. - А
сколько продлится наше путешествие?
     - Вероятно, несколько дней, - ответил Попугай. - А что?
     - А как быть с твоим отцом, Пенни? - спросил Саймон. - Что ему сказать?
     -  Это  очень  просто, - ответила Пенелопа. - Он обещал, что, когда вы,
мальчики,  приедете, он разрешит нам разбить лагерь на пляже. Мы скажем ему,
что поживем в лагере несколько дней. Предоставьте это мне.
     - Ну, значит, все решено. Можно приступать. - Питер был в нетерпении.
     Они осторожно подняли клетку с Попугаем в гору и спрятали поблизости от
дороги  в  густых  миртовых  зарослях,  после  чего  поплыли  домой. Там они
выпустили  из  лодки  воздух  и отнесли ее на виллу. Как и ожидала Пенелопа,
дядя Генри не стал возражать против ночевки под открытым небом.
     - Сейчас полнолуние, - добавила Пенелопа, - может быть, мы проведем там
несколько дней, так что не волнуйся.
     -  И  не  подумаю, - ответил дядя Генри. - Я сам в вашем возрасте любил
ночевать  во  время  полнолуния  на  открытом воздухе. Желаю хорошо провести
время.
     Троица пошла укладываться. Саймон сделал три копья, привязав три острых
кухонных  ножа  к бамбуковым палкам, а Питер соорудил рогатки из раздвоенных
оливковых  веточек  с помощью крепкой резины, которой снабдила его Пенелопа.
Кроме  того,  они  взяли  с собой три фонарика, компас, аптечку для оказания
первой  помощи,  где  содержались  марля,  бинты и вата, а также три больших
спичечных  коробка.  Попугай  заверил их, что стоит добраться до Кристальных
пещер,  где  обитает Ха-Ха, и еды будет вдоволь, поэтому они взяли пищи лишь
на  сутки.  Выбрали  они  то,  что  едят в сыром виде: изюм, орехи, шоколад.
Уложив вещи, они сели на кровати и стали ждать полуночи.
     Как  только  пробило  двенадцать,  они  выбрались из дому и зашагали по
залитой лунным светом дороге, неся в руках оружие, припасы и - самое главное
-  лодку.  Подходя  к миртовым кустам, где они оставили Попугая, они увидели
какой-то свет, похожий на свет от костра. Они подобрались поближе и увидели,
что  Попугай  зажег  на  клавесинах  две свечи в канделябрах и играет что-то
тихое  и  бренчащее,  а  Дульчибелла  негромко напевает. Сценка была до того
прелестная  -  блики,  пляшущие  на  золотых прутьях клетки, на полированной
поверхности  клавесина и на мебели; тихая музыка и нежный голос Дульчибеллы,
- что детям ужасно не захотелось прерывать Попугая, но делать было нечего.
     -  А-а-а,  вот  и  вы!  -  Попугай провел крылом по клавиатуре и закрыл
крышку клавесина. - Прекрасно, значит, можно трогаться.
     С  Попугаем  на  куполе  клетки  ребята  двинулись  в сторону Диакофты,
лежавшей приблизительно в миле от них.
     Добравшись  до  селения,  они  пошли по его тихим улочкам, держа путь к
железнодорожной  станции.  Там  на  двух  рельсах,  положенных на платформу,
величественно,  словно  на  пьедестале,  возвышалась мадам Гортензия, больше
похожая на игрушку, чем на настоящий паровоз.
     -  Вот и она, - сказал Попугай. - По-моему, с прошлого раза она немного
прибавила в ржавчине. А может быть, дело в лунном освещении.
     - Я уверена, что никакой ржавчины нет, - вступилась Пенелопа. - Когда я
видела  ее  в  последний раз, она была вычищенная и смазанная и в прекрасном
состоянии. Она вообще чудесно сохранилась.
     - Хорошо, - проговорил Попугай, - пойду разбужу старушку.
     С этими словами он полетел вперед и уселся на буфер.
     -  Alors  *,  Гортензия,  птичка моя, проснись! - закричал он. - Открой
свои большие глазки - и покатили!
     [* Alors (франц.) - а ну-ка.]
     Разбуженная  от  глубокого  сна  мадам Гортензия издала короткий резкий
вопль, от которого Попугай чуть не кувыркнулся с буфера.
     - Помогайте! Помогайте! - заверещала мадам Гортензия. - Моя снова будут
убивать!
     - Перестань, - остановил ее Попугай. - Ты всю деревню разбудишь.
     -  Mon  Dieu!  *  Да  это  ты! - произнесла мадам хрипловатым голосом с
сильным  французским  акцентом.  -  Mon  Dieu, и напугал же ты меня до самой
смерти, кто же так подкрадывается среди ночной поры?
     [* Mon Dieu (франц.) - бог мой.]
     - А ты думала, кто это? Космическая ракета?
     -  Ах,  mon Perroquet, мой Попугайчик, - проговорила мадам Гортензия, -
всегда  шутишь.  Сам  понимаешь:  паровоз  с  приятной  наружностью, в таком
хорошем  состоянии,  ну  как  не привлекайт внимание, n'est-ce pas? * Да вот
прошлой  ночью  мне  приходилось звать на помощь. Два каких-то незнакомца из
Лондонского музея пытались меня похищать. Но я гудела, и жители деревни меня
спасали.  Такие  паровозы,  как  я,  скажу  вам,  не  просто  сдаются.  Я не
какой-нибудь дурной дизель.
     [* N'est-ce pas (франц.) - не так ли.]
     -  Ну,  а я что говорю, - поддакнул Попугай. - Ты, можно смело сказать,
самый  прелестный  паровозик  на  свете,  а ты знаешь, у меня есть кое-какой
жизненный опыт.
     - Ах, mon Perroquet, - вздохнула мадам Гортензия, - ты знаешь, что надо
сказать даме. Ты такой талант, такой симпатик, mon Perroquet.
     -  Итак,  -  сказал  Попугай,  -  позволь представить тебе моих друзей:
Питер, Саймон и Пенелопа. Мадам Гортензия внимательно их осмотрела.
     - Мальчики недурны, - произнесла она наконец, - особенно черненький. Он
напоминает  первого  машиниста  в  мою  жизнь.  Что  касается девочки... хм,
невыразительное лицо и сколько ржавчины на голове, бедняжка.
     - Это у меня волосы, - возмутилась Пенелопа, - просто они такого цвета.
     -  Будет,  будет,  - примирительным тоном проговорил Попугай, - мы сюда
пришли  не для того, чтобы устраивать конкурс красоты. Мы хотим просить тебя
об одном одолжении, Гортензия, моя радость.
     - Для тебя, мой храбрый Попугайчик, я делайт что угодно.
     - Прекрасно, - сказал Попугай. - Тогда ты отвезешь нас в Мифландию.
     - Что? - хрипло взвизгнула мадам Гортензия. - Покидать мою милую уютную
платформу и пускать вверх по долине? Это мне, когда я на пенсии! Мне, в моем
возрасте, разводить пары? Non, non, non! Жамэ! И не проси, слышать не хочу!
     Уговоры  продолжались долго. Попугай улещивал ее, осыпал комплиментами,
дети  расточали  похвалы  ее  красоте,  уверяли,  что  Мифландии  без нее не
обойтись (что было истинной правдой).
     -  Хорошо,  -  сдалась наконец мадам Гортензия, - я согласна. Но мне не
спуститься с мой удобный помост, который построили нарочно для меня.
     -  Ну,  это  просто,  -  заверил  ее  Питер.  -  Две доски - и, с вашей
подвижностью и сноровкой, вы у нас в одну минуту очутитесь внизу.
     -  Mon  Dieu,  он умеет польстить совсем как ты, Попугайчик, - заметила
мадам  Гортензия.  -  Пусть  так,  будь  что  будет.  Несите  ваши доски - и
начинаем.
     Мальчики быстро раздобыли несколько досок и соорудили наклонный помост.
Потом все зашли сзади мадам Гортензии и принялись ее толкать.
     -  Sacres  freins!  Святые  тормоза!  -  воскликнула мадам Гортензия. -
Сильней, толкайте сильней. Alors, еще разок.
     Наконец  ее  небольшие колеса закрутились, и она со скрипом и пыхтением
соскользнула с деревянной платформы и очутилась на земле.
     -  Чудесно,  -  сказал  Питер.  -  Еще несколько метров, мадам, и вы на
прочных, удобных рельсах.
     -  Alors,  - задыхаясь, пролепетала мадам Гортензия. - Чего я только не
делать ради этого Попугайчика.
     Пока  Питер  и Саймон мягко и осторожно помогали мадам Гортензии встать
на  рельсы,  Пенелопа  и  Попугай шарили вокруг, ища топливо, чтобы привести
паровозик  в  действие. Угля не оказалось, но в конце концов они нашли груду
оливковых поленьев. Пенелопа набрала охапку и заложила в печь.
     -  Осторожно,  осторожно,  не  повреждай  краску,  -  пропыхтела  мадам
Гортензия. - Меня только-только выкрасили заново.
     Наконец  топку  набили  дровами,  котел  залили  водой  из станционного
водопровода,  и  теперь  все было готово к отправлению. Только забравшись на
паровоз, дети поняли, до чего миниатюрна мадам Гортензия: когда в паровозную
будку внесли клетку, остальные еле-еле втиснулись туда со своими пожитками.
     -  Все на местах? - спросила мадам Гортензия. - Тогда, Питер, я попрошу
тебя разжигать огонь в топке.
     - С удовольствием, мадам, - отозвался Питер.
     Они  с  Саймоном  страстно любили железную дорогу, поэтому одна мысль о
путешествии на мадам Гортензии приводила их в восторг. А уж выполнять работу
машиниста  казалось  им  верхом  наслаждения.  Они  бережно  подожгли клочок
бумаги,  положили  на  него  щепок и кусков коры и раздули огонь. Сверху они
наложили поленьев, и вскоре в топке ревел огонь.
     -  Ах,  nom de Wagon-lit! Клянусь спальным вагоном! - воскликнула мадам
Гортензия,  втягивая  полные  лег