s

     Не следует  представлять  себе драм-н-бэйс и трип-хоп в качестве хотя и
обращающих на себя внимание, но в целом маргинальных явлений. И драм-н-бэйс,
и  трип-хоп являлись несущими столбами грандиозного проекта обновления  лица
современной  поп-музыки  За  этим  проектом  можно  распознать, выражаясь  в
ретро-стиле, оскал британского поп-музыкального империализма.
     Следует отметить,  что шоу-бизнес - это далеко не столь очевидная вещь,
как могло бы показаться.  Бизнес  и  шоу,  хотя и тесно связаны,  но, вообще
говоря, не идентичны, они функционируют по собственным законам в собственных
пространствах.  Интернациональные  концерны  явно  относятся  к бизнесу, они
могут вложить в  маркетинг  чего угодно непомерно  большие деньги,  но  этим
сфера  их  возможностей  и ограничивается: либо дать большие деньги, либо их
отнять. Собственно  бизнес -  вещь на редкость неизумительная и, разумеется,
существующая в самых разных  формах  -  крупных, средних  и  мелких. Крупный
бизнес хочет вкладывать деньги в звезд, в перспективные тенденции, в то, что
пользуется массовым спросом. При этом, как именно возникают  звезды и почему
именно  эти, а не другие,  как появляются тенденции  и  моды,  как возникает
спрос и почему он проходит, концерны,  похоже, не  знают:  шоу  находится за
пределами их понимания. Кто же контролирует шоу?
     Ответ на этот вопрос вовсе не очевиден. Ясно, что никакую инстанцию, то
есть никакой небоскреб с сияющими буквами на крыше, указать невозможно. Ясно
и то, что шоу (в отличие от бизнеса)  существует далеко не везде. Есть оно в
Великобритании, есть  оно и  в  США,  а вот  в  остальных  местах, скажем, в
Германии, где музыкального бизнеса куда  больше,  чем в  Великобритании, его
нет.  Шоу  - это  ярмарка  тщеславия,  это  результат  многолетней  традиции
создания  звезд   на  конвейере,  традиции  устроения  истерик  в  автономно
действующих средствах массовой информации. Ведь  дело не только в том, чтобы
объявить кого-то  звездой:  нужно воспитывать  массы  людей, желающих  стать
звездой,  знающих, что это такое и  зачем  нужно, а с другой стороны,  нужно
воспитывать   новые   и   новые  поколения   потребителей  именно  звезд   -
экстравагантных, капризных, блестящих и недостижимых. И  дело тут  далеко не
только в деньгах.  Британская музыкальная  пресса смакует историю британской
поп-музыки и буквально толкает музыканта  в спину: стань новым Дэвидом Боуи!
И демонстрирует при этом компетентность, иронию,  вкус, легкость, лихость  и
страсть.
     Эйфорию  в  прессе называют коротким  словечком "hype", происходящем от
"гипертрофировать".   Собственно,  наличие  или  отсутствие   этого   самого
шоу-бизнеса  как  раз  и определяется тем,  способны ли  масс-медиа подавать
народу поп-культуру в восторженно-гипертрофированном виде.
     На  британских  островах  музыкально-критические  вакханалии  прекрасно
функционируют. Весь остальной мир поделен на две части: во-первых, это серая
и  безынициативная  зона,  к  которой  относится континентальная Европа,  и,
во-вторых, огромные США  со своими  собственными  автономно функционирующими
ярмарками тщеславия.
     По поводу континентальной Европы британская поп-мода никаких комплексов
не испытывает, а  вот наличие  США с  их  повернутыми внутрь  себя  глазами,
довольно  сильно  раздражает: шик  должен быть  столичным,  провинциальность
убивает глэм.
     Все   британские   поп-музыкальные   явления   90-х   объединяет   одно
обстоятельство,  а  именно то,  что  они  -  британские. Chemical  Brothers,
Massive Attack,  Goldie, Aphex Twin, Oasis, Трики, Pulp, Prodigy, Radiohead,
The Orb, Fatboy Slim и многие-многие прочие выкопаны, выкормлены, избалованы
и проданы за рубеж  британским шоу-бизнесом.  Для всех  них придуманы стили,
они многократно  вытащены  на обложки  журналов,  на  их выступления согнана
публика, прошедшая соответствующую подготовку.
     Похоже,  что с  точки  зрения британских  музыкальных  масс-медиа новая
музыка делается из старой, как минимум - стремится быть  такой же  классной,
как  и старая. При этом под настоящей музыкой понимается гитарный британский
поп  -  от бит-групп  60-х  (The Beatles,  The  Kinks)  через  длинноволосую
психоделику (Pink  Floyd)  и  глэм (David Bowie) до панка  конца  70-х  (The
Clash). Даб и  регги  никогда не были особенно  далекими  - в Великобритании
традиционно много выходцев с Ямайки. В конце 80-х пантеон  британской музыки
обогатился эсид-хаусом и брейкбитом.
     Эсид-хаус = новый  панк =  новая психоделика  - это и есть рецепт новой
британской музыки. Уменьшая или увеличивая количество  гитар и ускоряя  или,
наоборот, замедляя темп, мы получаем весь спектр: Oasis - Chemical  Brothers
- Goldie - Aphex Twin - Portishead - Oasis.
     Открытие,   что  эсид  -  это  психоделический  рок  сегодня,  сделали,
разумеется, не Chemical Brothers. И даже не  манчестерские рэйв-группы конца
80-х:  Stone Roses,  Blue Modays, Inspiral Carpets. И  даже не ди-джей  Энди
Уезеролл, который уже в 1989 году изготовил немедленно расхваленные до небес
хаус-ремиксы для  Happy Mondays и Primal Scream. И  даже не Primal Scream со
своим  расхваленным  танцевальным  рок-альбомом  "Screamadelica"  (1991).  А
исключительно  британская  музыкальная   критика,  расхвалившая   до   небес
Уезеролла,  Primal Scream и The Orb (The  Orb тоже изготовили  прогрессивный
ремикс).
     Иными словами, если в 89-м еще и не  было ясно, в какую именно  сторону
пойдет   развитие,  то,  по  крайней   мере,  было  ясно,  кто   его   будет
контролировать. Модно-музыкальный мир порезвился с эсид-джазом, эсид-хаусом,
хеппи-хардкором,  этно-трансом, эмбиентом,  с отменившим их  всех брит-попом
новой волны - Oasis, Blur и прочими  -  и году в 97-м  вновь сделал чудесное
открытие: эсид - это психоделический рок сегодня. Для убедительности  такого
рода открытий немаловажно, что никто более пяти лет музиздания, как правило,
не читает.


Prodigy

     "Этого   мужика   пора   госпитализировать",   -   заявил   возмущенный
телезритель, позвонивший  на  телестанцию ВВС, когда та передавала видеоклип
"Firestarter". Речь шла, разумеется, о Кейте Флинте.
     Этот тип, чья истошно  вопящая рожа не сходила  с глянцевых  журнальных
обложек,  действительно производит  несколько  экстравагантное  впечатление.
Поперек его -  когда-то густой - шевелюры пролегла широкая просека. Лишь над
ушами   чудом   уцелели  остатки   растительности.  Их  музыкант   красил  в
ярко-химический цвет, чаще всего - красный.
     Стоящие дыбом волосы слегка напоминают рога  черта или,  если угодно, -
коровы. Впрочем, с моей точки  зрения, больше  всего Кейт Флинт смахивает на
партийного  бонзу  областного   масштаба,  вышедшего   из   сауны  и   бодро
распушившего остатки растительности вокруг лысины.
     Вокруг глаз музыканта - безобразно жирные черные  тени. В носу - дырка,
сквозь которую пропущено металлическое украшение с двумя шариками на концах.
И уши исколоты и увешаны живописным железом, и даже язык.
     Страшный человек.
     В  начале 1997  года  выяснилось, что  Prodigy,  -  в  предыдущем  году
выпустившие  всего лишь два сингла, - музыканты года  и к тому же новаторы и
обновители  подзавявшей   альтернативной  рок-музыки.  В  США,  где   группа
произвела  настоящий  фурор,  ребятам предложили контракт сразу все  гиганты
звукоиндустрии.    Prodigy    выбрали   компанию   Maverick,   принадлежащую
небезызвестной Мадонне.
     Лиэм Хаулетт, главный человек в Prodigy, признавался, что  прикладывает
необычайно много усилий, чтобы его продукция  звучала грубо и примитивно, он
полагает,  что только  в  этом случае она будет доходчива  и  завоюет любовь
широких  масс.  Не  делал  он  секрета  и  из  того, что  вполне сознательно
ориентировался на продукцию ретро-рок-групп типа Smashing Pumpkins.  С точки
зрения Хаулетта,  техно  зашло  в  тупик и выдохлось,  танцевальная музыка в
целом предназначена  для  беззаботных  подростков.  Взрослые  же люди должны
делать и любить что-нибудь более крепкое.
     Таким образом, можно заключить, что Prodigy - точно  так же как и Oasis
-  это  ретро-группа. Она,  как  и  куча других  реакционных команд,  вполне
сознательно ориентируется на  ретро-рок,  правда, не применяя при этом живых
гитар   и  барабанов.  Достаточное   ли  это   основание,  чтобы   считаться
революционерами, ваяющими музыку будущего?


1997

     Весной  1997  года  Chemical  Brothers  и  Prodigy  попали  на  обложки
большинства  музыкальных  журналов,  MTV  беззаветно  пропагандировало новый
саунд.  Альбом Chemical  Brothers  "Dig  Your Own Hole"  был объявлен  самым
значительным, влиятельным  и эпохальным  альбомом  со времен  "Revolver" The
Beatles. Пресса трубила о революции в музыке, о наступлении новых времен,  о
появлении нового жанра - electronica.
     1997 год  был с большой помпой  объявлен  началом новой  эпохи  - эпохи
слияния  рока  и техно. Для новой  музыки тут же  изобрели  массу  названий:
Rockno, Post rave  или Indie Dance, -  правда, ни одно  из них не прижилось.
Впрочем, факт преодоления границы между роком  и техно радовал лишь концерны
звукозаписи и критиков.  Потребителям же на преодоление этой  самой  границы
было  совершенно наплевать. Поэтому  подвиг Chemical Brothers  был сразу  же
переформулирован: Chemical Brothers сварганили техно, которое дает жару куда
крепче, чем просто рок. Музыка Chemical Brothers  бухает с такой  чудовищной
силой,  что  ни одной  рок-группе мира за  ней  не  угнаться:  техно  побило
рок-н-ролл на его собственном поле.
     Впрочем,  на  техно  эта  музыка  совсем  не  похожа, и  в  европейских
техно-кругах отношение к ней было крайне  сдержанным. Сами химические братья
Эд и Том свою главную заслугу видели в сращивании эсид-хауса с хип-хопом.
     В США  новая  эра рекламировалась  в  таком ключе:  альтернативный  рок
проехал, на подходе - новый большой бум вокруг электронной музыки. Но тут же
выяснилось,   что  подавляющее  большинство   американских   журналистов   и
радио-ди-джеев не  готовы к новой  ситуации: они  попросту  не  в  состоянии
рецензировать пластинки с новой электронной поп-музыкой. Музыкальные критики
много лет  подряд получали  компакт-диски и грампластинки с этой музыкой, но
не давали  себе труда ее послушать, не говоря уже о том чтобы задуматься над
ней  и потом  как-то  отреагировать.  Эти  записи  попросту  выбрасывались в
мусорное ведро.
     Американские рок-журналисты годами, а многие -и десятилетиями, писали о
мощных  гитарных  риффах,  об  искреннем  вокале,  о  куплетах  и  припевах,
трактовали  поэтические  достоинства  текстов,  анализировали  социальную  и
философскую  позицию  их  авторов,  а в целом -  рассказывали  не столько  о
музыке,  сколько  о  музыкантах.  А  тут  - на  тебе!  Когда  на  сцене  два
неподвижных сутулых парня крутят ручки синтезаторов,  то оказывается, что не
на что смотреть, не во что вникать, а значит - и не о чем писать.
     Уход  альтернативного  рока  означал исчезновение целого пласта  хорошо
разработанных  тем,   в  чем  журналисты  крайне  незаинтересованы.  Поэтому
настроение момента было таким: во-первых, подождать, не рассосется ли зараза
через  полгода сама  собой, во-вторых, представлять  дело  так, будто  новая
электронная музыка  -  это разновидность  старого  рок-н-ролла, а в-третьих,
освещать  по преимуществу  деятельность  известных  рок-коллективов, которые
как-то  реагируют на новые тенденции - имеются  в  виду  U2, Rolling Stones,
Дэвид Боуи, Nine Inch Nails.
     В любом случае, американские журналы 97-го были заполнены восторгами по
поводу   появления   новой  электронной  музыки.  Выглядело  это  редкостным
идиотизмом.
     Немецкая   музыкальная   пресса   довольно    иронично   комментировала
британско-американскую  суету  вокруг Chemical  Brothers.  Самое  остроумное
объяснение  внезапному  изменению  вкусов таково:  как  известно,  настоящие
мужчины  не любят танцевать. Они стоят, прислонившись  к  стойке  бара, пьют
пиво  и смотрят  на  отплясывающих  девиц. Но  в  конце 80-х  пиво  покинуло
дискотеки. В  моду вошли техно-музыка и наркотик экстази, настоящим мужчинам
со  своими  стаканами  пива  пришлось  перекочевать  на  рок-концерты.   Так
образовалась пропасть между техно и роком. Но  в результате усилий  Prodigy,
Underworld  и  Chemical  Brothers стало возможным  в рамках одного  концерта
слушать музыку, безумно прыгать, глотать экстази и  пить пиво. Музыка  стала
мощной, заводной, ухающей и  очень мужественной, то  есть как раз подходящей
для  простых, но  настоящих  парней,  гордящихся  своей  простотой, чувством
здравого  смысла и  своей футбольной командой. Это слияние пива с экстази  и
породило   феномен   нового   электронного   буханья,   преодолевшего  узкие
стилистические рамки и рока, и техно.


Rammstein

     Творчество берлинской группы Rammstein -  это немецкий вклад в битву по
преодолению  пропасти между роком и техно и по  созданию  новой пролетарской
культуры.
     Аналогию  с  Prodigy и  Chemical Brothers можно усмотреть  и в том, что
Rammstein   были   раскручены  немецким  шоу-бизнесом,   который,  казалось,
специально возник для этого случая, а потом как-то рассосался.
     Известно, что  немецкие  журналисты  довольно  скептически  относятся к
практике британских музыкальных изданий, обкладывающих потребителя как зверя
и буквально  всучивающих  ему новую группу.  В  Германии  царит  плюрализм и
своего рода  иронично-наплевательское отношение к  поп-музыкальным страстям.
Правда, именно поэтому в Германии нет настоящих звезд.
     Так вот,  уникальность ситуации  с группой Rammstein  и состояла в том,
что впервые немецкие музыкальные  издания предприняли тотальную  психическую
атаку на  потребителя. Не пожалели даже двенадцатилетних девочек. Журнал для
несовершеннолетних  Bravo с маниакальной  настойчивостью вешал  лапшу на уши
подросткам, а  ребята из Rammstein  надеялись,  что читатели  металложурнала
Metal Hammer не догадаются заглянуть в Bravo.
     Музыкальные  журналы  самых  разных направлений пытались убедить  своих
читателей,    что    участники    Rammstein    вовсе    не    фашисты,    не
пролетарии-металлисты,  не  женоненавистники, не  сексуальные извращенцы, не
поджигатели   и   не  убийцы.  А  если   они  и  поют  страшным  голосом  об
издевательствах, насилии и  убийствах, то  это  не пропаганда, а всего  лишь
провокация.
     На  дебютном альбоме  группы присутствовала  песенка  от  имени  трупа,
который  настойчиво  приглашал  молоденькую девушку выйти за  него замуж.  В
довольно бессвязных текстах  попадались угрозы "испачкать черной кровью твое
чистое платье" и неприятные возгласы типа "человек горит!".
     Надо заметить, что  для андеграундного рока зверски-садистские тексты -
вещь самая обычная, но  hype вокруг Rammstein был первым случаем в  немецком
шоу-бизнесе,  когда  средства  массовой   информации  дружно  пропихивали  в
хит-парад нечто настолько  мрачное  и похабное. Самые  разные  музыкальные и
немузыкальные  издательства - кто с восторгом, кто с омерзением  - в течение
нескольких  месяцев обсуждали Rammstein как серьезное,  новое и оригинальное
явление культуры.
     Реклама,  как известно,  двигатель искусства, а народ  слаб и склонен к
панике. В сентябре 97-го Rammstein стали немецкой поп-группой номер один.
     Музыканты  уверяли, что и слова-то "сексизм"  не  знают.  Журналисты им
объясняли,  что  имеется  в  виду  отношение к женщине  как  к  сексуальному
объекту,  созданному для удовлетворения  страстей мужчины. В  этом отношении
показательны  не  только  тексты  песен, но и странная история возникновения
группы. Создавая свой славный коллектив, все шестеро музыкантов решили разом
разорвать отношения  со своими  подругами и объединиться в  крепкое  мужское
братство. Их ненависть  к подлому и коварному, сладострастному и безмозглому
прекрасному полу якобы и определила стилистику группы.
     Музыканты  не  знали,  чем парировать,  и мычали, что девушкам их песни
почему-то нравятся больше, чем  парням. По-видимому, этот аргумент надо было
понимать в том смысле, что Rammstein - это бой-группа.
     Гитарист  Пауль Ландерс: "Rammstein были  с самого начала запланированы
как коммерческий проект.  Мы с  самого начала  хотели в  Bravo. Цель  была -
стать богатыми  и знаменитыми. Мы не самые безумные  в  смысле текстов. Я бы
сказал, что из всей существующей попсы мы самые резкие".
     По  общему  мнению, причина феноменального  успеха  команды  состояла в
необычном  сценическом шоу.  Во  время концертов Rammstein  в  прямом смысле
слова играют с огнем.
     Певец Тиль Линдеман гордо носит восьмидесятикилограммовое металлическое
пальто, охваченное пламенем. Во время  действия взрываются настоящие дымовые
шашки, бьет фейерверк, со всех сторон летят искры, взлетают ракеты, а ребята
потрясают  огнеметами,  по  форме похожими на огнетушители  или,  скорее, на
героические гениталии. К рукам и ногам музыкантов  привязаны подозрительного
вида  цилиндрики,  вдруг начинающие  свистеть и плеваться пламенем.  Публика
беснуется и орет: "Поджигай!"
     Rammstein родную  Германию покорили,  а  поскольку, по  их собственному
выражению,  "протухать  и  киснуть  они  не хотели",  им предстояло покорять
Америку. Конечно,  главное своеобразие музыки  Rammstein состоит  в том, что
она  агрессивно  немецкая,   но  -  что  поделаешь  -   американцы  способны
воспринимать только  англоязычную  музыку.  Тиль Линдеман  заявлял, что  его
группа  станет третьим  немецким чудом, добившимся успеха за океаном, первые
два - это Kraftwerk и Scorpions: "У нас очень много общего с Kraftwerk, ведь
во время концерта мы, как и они, практически не двигаемся. Кстати, Kraftwerk
на этом же самом основании тоже упрекали в фашизме".
     Надо  отметить, что успех  Kraftwerk  в  США сильно преувеличен.  Самая
популярная  за  океаном  немецкая  группа -  это  Tangerine  Dream. Но  быть
третьими после Tangerine Dream  и  Scorpions -  довольно вялая  перспектива.
Rammstein  пришлись  в  США по вкусу, группе  немало  добавили  популярности
скандалы, возникавшие из-за протестов пожарных и разного рода антифашистских
организаций:  видеоклип к  кавер-версии  песенки  Depeche  Mode  "Stripped",
изготовленный   в  эстетике  Лени  Рифеншталь  (гений  документального  кино
Третьего  рейха) был  очень  далек от  политкорректности. В итоге  Rammstein
понравились  в США больше, чем Chemical Brothers, Rammstein  - это евро-Kiss
техно-эпохи.
     Свое главное отличие от  американских индустриальных групп музыканты из
Rammstein видят в том, что американская музыка очень пластична  и гибка. Они
ее  именуют  "жидким  металлом".  Клавишник Флейк Лоренц: "А мы  не способны
постепенно  нагнетать  напряжение и делать  такой многослойный  саунд, как у
Nine Inch Nails, нам элементарно не хватает умения. Поэтому мы долбим одно и
то  же -  без грува и  безо  всякой динамики.  Получается довольно  тупо, но
устрашающе. В Америке такой музыки нет".
     Пасмурный  день.  Гладкая  равнина.  Посреди  поля огромный  деревянный
сарай,   почерневший  от  дождя.  Метрах  в  ста  от  сарая  останавливается
автомобиль. За рулем - сурового вида молодой мужчина. Рядом с ним - женщина.
Не красотка, но с характером. Они целуются. Парень берет пистолет,  вылезает
из машины и направляется к сараю. Женщина остается в автомобиле. Она смотрит
ему  вслед. Его белая рубаха заправлена в черные брюки. Он слегка сутулится.
За его спиной спрятан пистолет. Женщина ждет. Ее мужчина пошел на встречу со
своими  друзьями и,  по-видимому, намерен избавиться от  них  насильственным
путем.  Он входит в сарай.  Внутри - огромный черный зал, в  противоположном
конце -  пять фигур в белых  рубахах и белых  масках. Он направляется к ним.
Грохот  становится громче. Кто-то орет:  "Du  hasst, du  hass