залу, прихватил у белозубого
Стюарта неизменный пакет для племянницы в Нью-Йорке и на ходу перекинулся
парой слов с Питом - стареющим администратором, выбравшимся из офиса
поразмять ноги.

По громкоговорящей связи без конца что-то объявляли, и одно за другим к
зданию аэропорта подкатывали неутомимые такси. Все это, помноженное на
скрип эскалаторов и звон посуды в буфете, терялось в наплывающем гуле
турбин. Может, оттого и не говорили здесь обычными голосами. Люди кричали,
повторяя сказанное дважды и трижды, не ленясь наклоняться к уху
собеседника.

Не теряя времени, все тем же упругим шагом Биппо миновал проходную и, выйдя
на летное поле, двинулся к крылатым великанам.

Через пару минут он был уже в самолете. Кид, первый пилот экипажа, сидел в
кресле перед пультом и на вошедшего даже не взглянул. Шевельнувшийся в
кресле штурман одарил опоздавшего кривоватой улыбкой и невнятно произнес:

- Мы ждали тебя позднее.

- Ты шутишь? - Биппо повернул голову и только сейчас заметил в кабине
постороннего. - О! Да у нас гость!

Глаза "гостя" оценивающе скользнули по его фигуре. Биппо ответил ему тем
же, сразу обратив внимание на то, что одет незнакомец более чем странно.
Салат "сумбур" или что-нибудь в этом роде. Костюм для торжественных
церемоний, кожаная кепка и вместо туфель какие-то тупоносые башмаки. В
другое время второй пилот с удовольствием пошутил бы по поводу одеяния
гостя, но сейчас не проронил ни звука.

- Он требует, чтобы мы летели в Россию, - тихо сказал Кид.

- Террорист? - Биппо с изумлением уставился в угрюмое лицо пассажира. Еще
не до конца веря в реальность происходящего, выжал из себя усмешку.

- Да нет, хуже. Он ненормальный. - Кид забарабанил пальцами по пульту.

- Ждали только тебя, - непонятно пробормотал штурман.

Ситуация позабавила Биппо. И одновременно разозлила. Это была какая-то
особая - веселая - злость. Весь его жизненный опыт подсказывал, что угоны
самолетов происходят как-то иначе.

- А это не розыгрыш? Кид, если ты решил посмеяться...

- Нет, - глухо перебил его незнакомец. - Никто не смеется над вами, и это
не розыгрыш. Вашему экипажу придется доставить меня в Россию.

- Так...- протянул Биппо. Сделал движение, чтобы сесть, но так и остался на
ногах. - Кроме вас, здесь есть, конечно, кто-то еще...

- Нет. Я один.

Биппо взглянул на коллег.

- Ты прав, Кид, он ненормальный.

- Или прикидывается таковым. Второй пилот лихорадочно соображал, вспоминая,
что в таких случаях полагается делать.

- Он угрожал вам оружием?

- В этом нет нужды, Биппо, - незнакомец впервые посмотрел ему прямо в
глаза. - Повторяю: вам придется лететь со мной, и точка. Другого выхода у
вас нет. К сказанному добавлю только одно: я постараюсь никому не причинить
вреда.

- А если мы не полетим?

- Полетите.

Убежденность, прозвучавшая в голосе пассажира, завораживала и пугала.

- Наш неожиданный гость, конечно же, припрятал где-нибудь на борту бомбу. -
Кид настороженно переглянулся с Биппо. Он скорее спрашивал, нежели
утверждал, и вопрос этот адресовался к угрюмому пассажиру.

- Послушай, приятель, у нас здесь двести сорок человек. Есть женщины и
дети. Так вот, ни один из них не должен пострадать.

- Они не пострадают. Можете высадить их прямо здесь. Сожалею, что вынужден
так поступить. А насчет бомбы могу успокоить: ее нет.

Биппо сделал первое, что пришло на ум. Швырнув пакетом в незнакомца,
вцепился в его кисти мертвой хваткой. И в ту же секунду в руках у Кида
оказался пистолет. Он успел выхватить его из особой кобуры, располагающейся
под кресельным подлокотником.

- Джо, вызывай полицию!

Быстро надев на голову наушники, штурман пробежался пальцами по пульту.

- Какие-то помехи... Послушай, Кид, что с радиостанцией?.. - Он сорвал с
себя наушники и ошарашенно зашарил по многочисленным кнопкам.

- Это бесполезно, - подал голос незнакомец. - Все равно придется лететь.
Мне не хочется принуждать вас, но я могу это сделать, и будет лучше, если
вы образумитесь.

Биппо показалось, что он держится за маховики огромного механизма. Без
малейших усилий незнакомец разорвал его хватку, толчком ладони отшвырнул к
двери. И тотчас на Биппо снизошло озарение. Он вдруг ясно понял, что они
должны лететь в Россию. Во что бы то ни стало!.. Увидев, как Кид целится в
незнакомца из пистолета, он бросился вперед. Первый пилот успел выстрелить
только раз. Вдвоем со штурманом они вырвали у него оружие и насильно
усадили в кресло.

- Ты не понимаешь, Кид! Мы обязаны ему помочь! - рычал Биппо. Однако первый
пилот продолжал извиваться в их руках.

- Успокойся наконец! Мы поможем этому парню!..

Штурман, как и Биппо, напрягал мышцы, пытаясь удержать сопротивляющегося
коллегу.

Оглянувшись на незнакомца, за которого они так горячо вступились, штурман
заметил, что тот ранен в бок. Гость не проявлял ни малейшего беспокойства и
не собирался падать, тем не менее в горячке штурман хлестнул пилота по
губам.

- Идиот! Ты же мог его убить!

- Да вы сами идиоты! - шипел Кид. - Какой дьявол в вас вселился? - Он
попытался отпихнуть штурмана, но тот навалился на него животом и грудью.

- Будь паинькой, Кид. Мы доставим его туда, куда он скажет.

Неожиданно для себя Биппо тоненько рассмеялся.

- Ты так лягаешься, Кид, что умудрился раскачать самолет. Еще немного, и он
запрокинется на крыло.

В дверь кабины забарабанили, но они не заметили этого, потому что как раз в
это самое мгновение горизонт за окном вспыхнул пугающими красками.

- Черт возьми! - Штурман первым отступился от Кида, уставившись безумными
глазами на расплясавшиеся стрелки приборов. - Что происходит?

- Солнце всходит, разве не ясно?.. - Биппо умолк, осознав нелепость
сказанного. Взглядом пробудившегося от спячки оглядел кабину.

- А ведь самолет и впрямь раскачивается!

- Взлетайте! - хрипло выкрикнул незнакомец. За переборкой кто-то громко
взвизгнул. В дверь продолжали барабанить.

Дрожащей рукой Биппо провел по лицу. Он чувствовал обморочную слабость. С
ужасом посмотрел в сторону расцветающего лиловым светом горизонта.
Отчего-то он вдруг понял, что этот навалившийся на летное поле ураган и
незнакомец, стоящий в двух шагах от него, связаны чем-то общим -
необъяснимым и страшным. В голове запрыгали мысли о воскресших покойниках,
о вампирах и прочей нечисти - все то, над чем еще пять минут назад он с
пренебрежением мог бы посмеяться. Только что они самьм искренним образом
пытались усмирить Кида. На них нашло какое-то чудовищное умопомрачение. Как
отравившиеся без труда угадывают первопричину своего отравления, так и
Биппо с пугающей ясностью осознал, кто был повинен в их кратком
помешательстве.

- Взлетайте! - яростно повторил незнакомец, и все трое послушно обернулись
к пульту управления. Они опоздали. Струйки дыма, словно щупальца
поселившегося в самолетной утробе кальмара, потянулись из всех щелей,
свиваясь в едкие, мутные кольца. Штурман надрывно раскашлялся. Где-то внизу
отчаянно заскрежетало железо. Огромный авиалайнер накренился еще больше и
неожиданно заскользил вправо.

- Смотрите! - Дрожащим пальцем Кид указывал в сторону горизонта. Экипаж
развернул головы.

Ровной границы между небом и землей более не существовало. Горизонт вставал
на дыбы, летное поле на глазах покрывалось сетью трещин. Двухметровый бетон
лопался с треском, слышимым даже сквозь вой турбин. Оглянувшись на чужака,
Биппо обратил внимание на его бледность. Черные блестящие глаза исподлобья
следили за происходящим. А уже через мгновение Биппо забыл о незнакомце.
Нечто грузное, отдаленно напоминающее необычайной величины тюленя,
выползало на летное поле, прямо из распахнувшейся земли. Дымящиеся пласты
пород осыпались с колышущейся плоти, живой вулкан, выросший в течение
минуты, явственно содрогнулся, раздирая землю надвое чудовищным плугом,
темная колеблющаяся масса устремилась в сторону самолета.

- Пассажиры! - выдохнул Кид.

Не сговариваясь, они бросились из кабины. ...Лишь намного позже, когда все
уже закончилось, все трое вспомнили, что незнакомец, по-видимому, их
опередил. В кабине в ту минуту его уже не было, а дверь в салон оказалась
распахнутой. Не видели они его и среди выскакивающих пассажиров. Да они о
нем уже и не думали. Событиям этой ночи предстояло превратить эпизод с
чужаком в пустячный фрагмент целого.

* * *

- Давай же, Корбут, давай!..

Вот уже больше часа они парили над переполошенным городом, пытаясь отыскать
виновника сумятицы. Йенсен всматривался в паутину запруженных людьми улиц,
чувствуя, что от напряжения вот-вот потеряет сознание. Уже дважды от
головокружительных виражей вертолета у него шла носом кровь. Рядом с ним, с
лицом, сморщенным словно начинка грецкого ореха, сидел Корбут. Глаза его
были закрыты, пальцы сжаты в кулаки. Из всех сидящих в вертолете он
единственный по-настоящему ощущал все, что творилось внизу. Вертолет кружил
над самыми крышами, и, часто сверяясь с картой города, пилот методично
разворачивал машину, обшаривая шаг за шагом дома и кварталы. Это было
глупо, но всякий раз при очередном развороте кто-нибудь из экипажа с
надеждой поглядывал на Корбута. Йенсен знал, что вызванные Берковичем
рейнджеры прочесывают район с тонометрами. Время миндальничания, как
выражался полковник ЦРУ, прошло. Они объявили войну русскому и впрямую
занимались спасением города.

Выбравшись из земной глуби, каракатица успела приблизиться к северной
окраине Мемфиса, и лишь там ее удалось задержать двумя заготовленными
заранее ловушками. Специальные вертолеты сбросили в указанных точках
контейнеры с ураном. Еще несколько контейнеров дожидалось своей очереди на
крыше одного из небоскребов. Никто не строил особых иллюзий. Подобной
малости должно было хватить ненадолго. И потому внизу полным ходом
разворачивалась эвакуация населения. Случилось то, чего опасался
координатор. Все ухищрения с секретностью полетели к чертям! Но это были
заботы будущего, и об этом будущем Йенсен старался не думать. Им необходимо
было во что бы то ни стало найти русского, и именно с этой целью они
подняли в воздух все имеющиеся вертолеты.

- Последний квадрат, - коротко сообщил пилот. Йенсен взглянул на него с
ненавистью. В этих словах было все: и многочисленные жертвы, и разрушения,
последствия, о которых писалось разве что в наиболее мрачных из антиутопий.
Проломив зыбкую преграду материального, фантазия, воплощенная в чудовищном
исполине, вырвалась наружу, и все разом - научные постулаты, мощь
военно-промышленного комплекса, неверие и амбиции человечества, - все вдруг
оказалось жалким и нелепым. Пули и бомбы, бактерии и химия - на все это
выползшему под солнце исполину было ровным счетом наплевать. Какой-то
ничтожный кусочек, по нечаянности оторвавшись от него, нашел в себе силы
жить самостоятельно, и, нимало не заботясь о том, что ступать придется по
живому, исполин отправился на поиски своего законного...

- Я не мог упустить его, - громко объявил Корбут. - Ни в домах, ни на улице
его нет.

- Метро?

Йенсен тотчас ухватился за подаренную мысль. Обернувшись к Николсону,
спросил:

- Кто там у нас?

- Полиция и люди Симонсона. Описание русского разослано всюду.

- Жаль у них нет его фотографий. Кстати, Беркович до сих пор считает, что
это наша вина.

- Но ты объяснил ему, что русского невозможно сфотографировать обычным
способом? Что пленки засвечиваются прямо на аппаратах?..

- Объяснял... - Йенсен махнул рукой. - Только что толку. Он так ничего и не
понял.

Бросив взгляд на взбаламученный людскими потоками город, он коротко
выдохнул:

- Отправляемся туда!

* * *

Когда на узкой панели тонометра яростно замигал красный огонек, Ленарт не
сразу поверил в случившееся. Он знал о масштабах поиска, видел, что
творится в метро и на улицах, а потому находился в твердой убежденности,
что счастье обнаружить загадочного беглеца выпадет кому угодно, но только
не ему. Поэтому, лишь спустя несколько секунд, он ткнул напарника в бок и
кивком указал на оживший прибор.

- Видел?

- Он где-то рядом?

- Очень рядом. Срочно доложи обо всем старшему офицеру, а я осмотрюсь.

Напарник прижался щекой к рации, а Лепарт, раздвинув широким плечом толпу,
медленно двинулся вперед, вглядываясь в лица людей, выискивая мужчину с
приметами, выданными патрульным службам.

Электрички прибывали с интервалом в две минуты, выбрасывая на перрон тысячи
перегруженных вещами беженцев. Улицы наверху давно уже были забиты
машинами. Образовавшиеся пробки заставили людей устремиться в метро. Однако
к моменту, когда тонометр в руках полицейского заморгал предупреждающим
огоньком, основной поток схлынул. Ленарт продолжал вышагивать, преодолевая
людское течение, в готовности опустив правую руку поверх кобуры. Он
сознавал, что, возможно, уже в ближайшие секунды ему придется стрелять на
поражение самым безжалостным образом. По слухам, в северных районах города
уже начинали обрушиваться дома, а со стороны аэропорта к Мемфису пролегла
гигантская рытвина, больше похожая на недостроенный канал. Ленарт не очень
представлял себе, как такое мог вызвать один-единственный человек.

Снова поглядев на тонометр, он проверил дубинку, наручники и револьвер
38-го калибра. Он не подозревал, что беглец, которого они ищут, стоит в
десяти шагах от него, внимательно наблюдая за продвижением полицейских.

Чувство опасности возникло у Гуля сразу же, как только он покинул вагон. Он
еще не видел притаившихся в засаде "охотников", но, едва ступив на
платформу, уже понял, что их здесь немало. Понял и то, что настроены они
серьезно. Гуль даже заподозрил, что сегодня они пустят в ход что-нибудь
более действенное, чем стрелковое оружие. Невольно он попятился. Своей
ареной они избрали не лес и не пустыню, кругом были люди - напуганные и
растерянные.

Ладонью он осторожно коснулся ребер. В том месте, где вошла пуля,
выпущенная Кидом, нащупал небольшую опухоль. Панцирь из ссохшейся крови
прикрывал живот не хуже броневого жилета.

Гуль вздрогнул, встретившись глазами с преследователем. Жертва и хищник
замерли в напряжении. Медленно расстегнув кобуру, Ленарт отяжелевшей рукой
потянул оружие. Он неожиданно понял, что вопреки приказу первый выстрел
произведет в воздух. Беглец не делал попыток скрыться, в широко распахнутых
глазах его читалась усталость и мука. Он действительно подходил под
выданное описание, но им говорили о молодом парне, Ленарт же видел перед
собой сорокалетнего мужчину. В черных вьющихся волосах беглеца серебристо
пробивалась седина, а взор, устремленный на полицейского, принадлежал
старику. Ленарт отчетливо услышал, как щелкнул позади взведенный затвор.

- Чего ты ждешь, Лен? - шепнул напарник.

* * *

- Он не оказывает сопротивления, он... - Ленарт изумленно захлопал глазами.
Беглец, только что стоявший возле мраморных колонн, исчез. Он не отпрыгнул
в сторону и не пригнулся, он просто растаял в воздухе.

- Где он? - выкрикнул напарник. Расталкивая людей, они ринулись вперед.
Ленарт на ходу взглянул на тонометр. Огонек продолжал мигать, доказывая,что
беглец по-прежнему находится где-то рядом. И все же они НЕ ВИДЕЛИ его...

Медленным шагом Гуль удалялся от полицейского патруля. Продвигаясь к
урчащему эскалатору, он ни на секунду не выпускал их из виду. Растерянно
озираясь, полицейские суетились в толчее. Он сумел стать невидимым, но
понятия не имел, как долго сумеет продержаться. Каждый шаг, отдаляющий от
опасности, увеличивал напряжение. Расстояние требовало добавочной энергии,
и уже возле самого эскалатора он вынужден был прекратить гипноз. И тотчас
один из полицейских вскинул пистолет. Под сводами метро гулко прогремело
множественное эхо. Пули взвизгнули совсем ряцом. Гуль прыгнул на движущие
ступени и не сразу обнаружил, что все три лестницы включены на подъем. К
счастью, наверх выбирались последние горстки людей. Стараясь не сшибить
кого-нибудь с ног. Гуль гигантскими скачками помчался вниз. И снова ударили
выстрелы. На этот раз стреляли очередями. Подымающиеся наверх люди с
воплями заметались в тесном пространстве. Они угодили в расставленную для
него ловушку. Перепрыгнув через резиновые перильца. Гуль опрокинулся на
спину и заскользил вдоль высоких светильников. Брызнул осколками
серебристый плафон, и на этом удача окончательно изменила преследователям.
К подобным скоростям они не привыкли. Из десятка выпущенных пуль в цель не
попала ни одна. Прячущийся в диспетчерской будке стрелок в испуге пригнул
голову, но Гулю было не до него. Оказавшись на платформе, он не стал терять
времени. Подковообразный тоннель с гудением вбирал в себя отходящую
электричку. Колеса грохотали на стыках, окна в мутных разводах с
равнодушием взирали на убегающие колонны. Гуль бросился к поезду. Боль
задергалась, заворочалась в боку. Увы, ухватиться было не за что.
Поравнявшись с широким окном, он с силой ударил по стеклу, напрягая пальцы,
подтянул тело к неровной пробоине.

Через секунду он уже лежал на кожаных сиденьях. Из потревоженной раны
струилась кровь, и шумными вздохами Гуль успокаивал себя и свой бок.

- Вы бы видели, как он бежал? Какой-то гепард!.. Как утверждает Ленарт,
этот русский опять использовал какой-то фокус.

- Поэтому я и настаивал на его уничтожении. Настаивал и настаиваю! -
Беркович сердито хрюкнул. - И если не подойдет оружие полицейских,
испробуем на этом супермене армейские "Вулканы".

- Чепуха! Этот сукин сын уйдет и от ваших "Вулканов"!

- Да вы, похоже, восхищаетесь им? Мистер Йенсен, полюбуйтесь-ка на ваших
подчиненных!..

- Прекратите, черт возьми! - Йенсен хлопнул ладонью по столу и поднял на
препирающихся коллег воспаленные от недосыпания глаза. - Сейчас важно
обнаружить его. В самое кратчайшее время!.. Где ваши рейнджеры, полковник?

- На месте, мистер Йенсен. И не сомневайтесь, они скоро найдут его. -
Беркович приблизился к столу и, склонившись над картой, постучал пухлым
пальцем по серым квадратикам городских кварталов. - Мои люди потеряли его
где-то здесь. Теперь, когда каракатица остановилась в каких-нибудь
двух-трех милях отсюда, тонометры стали бесполезными.

- Да... Каракатица действительно остановилась, - озадаченно пробормотал
Йенсен. - Но почему, черт возьми? Что заставило ее встать перед самым
городом?..

- Может быть, урановые ловушки?

- Этот пустяк?.. Сомневаюсь. Она толчется на одном месте уже более двух
часов, а первых контейнеров, если помните, ей едва хватило на десять -
пятнадцать минут.

- Как бы то ни было, песенка нашего мучителя спета. - Беркович не без
злорадства скосил глаза на Йенсена. - Над районом патрулирует около десятка
боевых вертолетов. Улицы пусты, и любого, выбравшегося погулять на открытое
пространство, немедленно засекут.

- И все же... Почему она остановилась? - Иенсен хмуро сверлил карту
взглядом. - Должен быть какой-то ответ!

- Уж не думаете ли вы, что это русский ее остановил?

- А почему бы и нет? - тихо спросил Иенсен. Медленно подняв голову, он
отчетливо произнес: - Послушайте, Беркович, прикажите вашим людям в
русского не стрелять.

- Это что, шутка? Она весьма неудачная, мистер Иенсен.

- Это не шутка, Беркович.

- Черта с два я отдам такой приказ! Они найдут русского и превратят в
решето!

- В таком случае вы отстраняетесь от командной должности, - процедил
Иенсен. - Полномочий у меня достаточно, не сомневайтесь. Потрудитесь
уведомить своих заместителей о случившемся и...

- Секундочку! - Беркович умиротворяюще вскинул ладони. - В чем дело, Джек?
Чего ты вдруг разбушевался? Ты хочешь, чтобы русского попытались взять
живым? Хорошо, попробуем... Мне не очень понятна твоя политика, но если ты
настаиваешь...

- Да, настаиваю.

Изобразив что-то отдаленно напоминающее кивок, Беркович грузно поднялся и
тяжелым носорожьим шагом отошел к окну. Тень брезгливости промелькнула на
его рыхлом лице. Он, взрослый, угодил в подчинение к мальчугану... Такого
давно уже не случалось. Ни координатор, ни сам президент не позволяли в
разг