Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Щупов Андрей. Гамма для старшеклассников -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  -
Андрей ЩУПОВ ГАММА ДЛЯ СТАРШЕКЛАССНИКОВ ДО... Все действительно было уже до. Я имею в виду наше с вами рождение. Был воздух и парила Земля под Солнцем, мычали коровы и зловонные тиранозавры с рыком выскакивали из кустов, хватая зазевавшихся, оглашая окрестности победным ревом. Мы родились после. Намного позднее того, что было до. Но ведь и до нас мир сходил с ума, время от времени стоял на голове, не зная еще, что это открытие йоги, понятия не имея, что рано или поздно в одной из столиц планеты, на заурядной улице, в заурядном доме поселюсь я и подобно многим стану претендовать на право жизни - такой, как я ее понимаю. Увы, эту самую равнодушную бесконечность я осознал давным-давно, еще года в три или четыре, когда слово "придурок" произносилось через "л" и по слогам, а лица покойников в нарядных гробах разглядывались с любопытством и без малейшей примеси страха. Лежа на балконе пятого этажа и прижимаясь голым пузом к разогретому бетону, я колупал ногтем пятна засохшей краски и пытался перенестись сознанием в тот убежавший день, когда мы красили перила в рыжий цвет. День ускользал, как гибкая пиявка в воде, но сознание тем не менее перемещалось, и вот совершенно неожиданно для себя я проскочил дату своего рождения и пошел камнем в глубь, не подозревая, что пронзаю уже не собственную память и даже не память родителей, а нечто совершенно иное, не понятое мной до сих пор. Я уплыл в минувшее, но не растерялся, тут же начав озираться и изучать непривычные пейзажи. Я копался в исторических напластованиях, как нищенка в мусорных контейнерах, выгребая все самое цветастое и яркое. Надо признать, мне не слишком нравились одежды прошлого, - напротив, они смешили, провоцируя на лукавые комментарии, но я любовался блеском рассекающих воздух рапир, с благоговейным трепетом прислушивался к орудийному гулу российских "единорогов" и вместе с кричащими толпами бежал на штурм неизвестных мне зубчатых крепостей. Честно скажу, подобными воспоминаниями я развлекался довольно продолжительное время. Подозрение, что знать всего этого я не могу, возникло в более зрелые годы, когда с новехоньким портфелишком я отправился в путешествие по школьным, столь похожим один на другой классам, и буйная реальность потеснила зыбкие фантазии. Да, да! Именно так я стал это называть - фантазии. Иных объяснений не было. А октябре восемьдесят шестого, в день моего двадцатилетия, впервые наметился раскол масс. Под массой - эм один и эм два я подразумевал, конечно, себя самого и всех прочих обитателей света, - коротко говоря, человечество и организационный лад, сообразуясь с которым это самое человечество жило, процветало и намеревалось процветать далее. Я начал скучать, более того - тосковать, и когда Митька, мой собрат по учебному курсу, стал предлагать мне отрастить волосы - такие, чтоб чертям стало тошно или создать на худой конец тайную организацию - в пику масонам и всем прочим, я не отмахнулся, как раньше, потому что средство от тоски следовало искать - и искать по возможности активно. Однако где его искать, я не знал и, вероятно, мысленно допускал, что в советах посторонних ответы тоже порой находятся. Кроме того был Митька парнем дошлым и головастым. Пропуская половину лекций и зачастую узнавая имя преподавателя лишь на экзаменах, он умудрялся иметь вполне твердое "три" по большинству предметов. А три это вполне удовлетворительно - для преподавателей, для декана, для всего общества. К тому же по части предметов он, изумляя окружающих и разрушая самые зловещие прогнозы, получал "хор" и "отл". В общем, к словам Митьки следовало прислушаться. Правда, длинные волосы меня не слишком прельщали, но вот против тайной организации я не возражал, и пару учебных недель мы потратили с Митькой на разные организационные мелочи, придумывая пароли и отзывы, шифры возможных донесений и тайные знаки, знаменующие иерархические ступени создаваемой организации. Митька, например, предлагал отращивать ногти. В ту пору у него был бзик - что-нибудь обязательно да отращивать. Не волосы, так ногти. Вот он и предложил: большой ноготь на мизинце будет соответствовать званию рядового, на безымянном - младшему офицеру и так далее вплоть до маршальских титулов. Пальцев, к счастью, на руках хватало. Не хватило другого. Терпения. Я отрекся от этой детской затеи, но вовсе не потому, что повзрослел или поумнел. Просто, должно быть, надоело. Очень уж долго растут ногти. А состояния взрослости, если честно, я по-прежнему не ощущал. Хотя действительно, уже не тушевался, слыша такие заковыристые словечки, как "бренность", "дезавуировать" или "нонконформизм". Я знал словечки и похлеще, но раскол тем не менее состоялся. Как я уже говорил - между массами эм-один и эм-два. И привнес его проклятущий маятник. То есть, это я так думаю. Или представляю. Аналогия, пусть самая отдаленная, все же упрощает положение. Мысленный хаос, перенимая обтекаемую систему образов, мало-помалу выстраивается по ранжиру. Вместо шума и беспорядочных пуль во все стороны - начинает угадываться ритмичное перещелкивание теннисных ракеток. Ровно расчерченный корт, тугая сетка, строгая очередность ударов - все мое к тебе и от тебя снова ко мне. А на табло оптимистические цифры и боевая ничья. За все наши внутренние усилия набегают очки и порой немалые. Полагаю, некоторое время загадочный маятник летел в прошлое, но маятник на то и маятник, чтобы периодически возвращаться. Тяжелый диск вынырнул из забытого, как лещ из илистого пруда, и отточенной секирой рассек нынешнюю мою событийность. Отныне он несся уже вперед, и я, как пешеход, взирающий вслед убежавшему автомобилю, ощущал его запах, его свинцово-золотой вес, а главное - я мог теперь внимать отголоскам будущего. Внимать, но не анализировать. Мы, люди, - неважные аналитики. Нам только кажется, что мы думаем, но мы лишь воображаем себе разные мысли и радуемся, когда они по собственной воле забредают в наши не слишком привычные к тому головы. РЕ-БЕМОЛЬ Небо рыдало, окна домов плакали. "Оу-оу!" - тоскливо завывал незнакомый певец за стеной у соседей. Воздух мстительно остывал, заползал промозглыми ручищами в рукава, лапал за шею. Зимой градусник в моей однокомнатной берлоге показывал двадцать два градуса. Сейчас лето, но трепетная паутинка стрелки не поднимается выше четырнадцати-тринадцати. Не правда ли, забавно? А еще забавно, что мой сосед наверху - сумасшедший. Зовут его Толечка Пронин. Чуть ли не ежедневно он забегает ко мне, чтобы одарить каким-нибудь вновь сочиненным афоризмом. "Правда - это теща истины!" - восклицает он с блистающими глазами. Я киваю, и он с самым загадочным видом интересуется, знаю ли я, зачем человеку мозг? Я говорю, что нет, и он великодушно разрешает мою проблему: - А я тебе скажу! Чтобы осмысливать претворенное зло. - Тогда что такое совесть? - вяло огрызаюсь я, потому что не люблю, когда меня просвещают. - Совесть есть душа, - неуверенно отвечает он и задумывается. - Ага... Понимаю, что ты хочешь сказать, - совершенно озадаченный он поднимается к себе, но только для того, чтобы через пять минут, грохоча башмаками, торопливо спуститься и вновь забарабанить в мою дверь. - А я тебе скажу!.. Душа есть особый индикатор ума. Так сказать, система сигнализации и оповещения... Я вновь сумрачно киваю. У меня сумасшедший сосед и с этим ничего не поделаешь. Хорошо это или плохо иметь сумасшедшего соседа - я не знаю. Но, пожалуй, интересно. Хорошо хоть о его сумасшествии не подозревают другие. Достаточно вполне одного меня. С самого утра позвонил Митька и трагическим шепотом спросил, знал ли я о сегодняшнем дожде. Я ответил, что знал, и он моментально притащил к телефону какой-то переводной журнал и стал читать выдержки об экстрасенсах - о Дэвиде Копперфильде и Ури Геллере, о западных магах, получающих за свои чудеса миллионы и миллионы. - Долларов!.. - потрясено шептал Митька. - Представляешь? А предсказателей, вроде тебя, у нас раз-два и обчелся. Считай, одна Ванда и есть. В общем надо устраивать эксперимент. При свидетелях. А потом заявить о тебе научным кругам... Я что-то пообещал Митьке и поспешил с ним распрощаться. Мне не хотелось заявлять о себе научным кругам. Мне хотелось тепла и покоя. Как какому-нибудь семидесятилетнему старичку. И чтоб никаких лекций с коллоквиумами, никаких предэкзаменационных авралов. Я действительно знал, что сегодня польет дождь. Но это было абсолютной чепухой. И с Митькой я был совершенно не согласен, полагая, что предсказателей в наши дни наоборот - чересчур много - почти как трамваев с троллейбусами. Кроме того, я не хотел афишировать то, чего стыдился и боялся. Ибо зловещее заключалось в том, что я знал, ПОЧЕМУ этот дождь польет. Именно поэтому уже через час я отряхивал зонт в больничном коридоре. Я записался на прием к психиатру. Сначала в толстом, привязанном бечевкой к столу журнале, а потом в окошечке у полненькой регистраторши. Очередь, к счастью, оказалась небольшой - всего трое "психов". Все сидели довольно смирно, по мере сил разыгрывая из себя нормальных граждан. В коридорчике, переполненном звонкими мухами, тоже наигрывало радио. Пела София Ротару. В припевах присутствовало все то же классическое "оу-оу". За Ротару песню про "оу-оу" подхватил Пресняков, а за ним и Леонтьев. Не выдержав, я обернулся к соседке: - Что это они все по-волчьи? Дамочка поправила на носу стрекозиные очки и, нервно хихикнув, пробормотала: - Жизнь, наверное, такая. - Человек человеку волк, как сказал Янковский, - вставил сосед справа. Соседка слева смерила меня изучающим взглядом и, поправив на голове прическу, закинула ногу на ногу. Ощутив ее вызревшую готовность познакомиться, я машинально пробежался взором по пальцам дамы. Рокового кольца нет, розовый, с блестками маникюр. Что ж... Если ноги длинные и никакого кольца, то, чуточку раскачавшись, можно и завязать дружбу. Но раскачаться нам не дали возможности. Даму вызвали в кабинет, и, глядя, как томно она подплывает к дверям, я ощутил острое сожаление по поводу собственной нерасторопности. Впрочем, может быть, она меня еще дождется?.. Сосед справа вытер лоб платком. - Душнина, прям жуть. Топят и топят, мать вашу... - Топик! - жизнерадостно выкрикнул пробегающий мимо ребенок. - Да уж, топят, - повторил сосед. - Лень им в окно выглянуть. Точно по графику работают. А кто их выдумал, если разобраться, - эти графики? Через неделю вдарят, к примеру, морозы, а они наоборот - выключат все к лешему и баста. - В старые времена за такое сажали бы на месте... "Сажали иди сожрали? Что он такое сказал?.." - я растерянно заерзал на стуле. Кажется, "психи" все больше выпускали коготки. И даже не коготки, а вполне зрелые когти. Изображать нормальных им, видимо, надоело. - Да если бы какой поезд на три минуты опоздал, машиниста сразу бы к стенке поставили! - Или стрелочника, - пробормотал я... По счастью томление мое завершилось. Подоспел еще один психиатр, и очень скоро я уже сидел на жестковатом табурете перед лекарем извилистых душ. Он, по всей вероятности, занимался их выпрямлением. На лбу у лекаря красовалось зеркальце с дырочкой, в правой руке танцевала ручка. Врач покрывал синюшного цвета бланк энергичными закорючками, занося в множественные графы мои скучные данные. Я обратил внимание на кромку стола. Она выглядела не то изгрызенной, не то исцарапанной. В кабинете психиатра такие столы наводят на некоторые подозрения. Либо поблизости ошивалась кошка, либо некоторые из моих предшественников отличались излишней эксцентричностью. - Понимаете, доктор, я скорее паранормален, нежели ненормален... - Нежели? - светило вскинул голову. - Вы сказали "нежели"? - Вас что-то шокирует? - Да нет. Просто все эти "отнюдь", "нежели"... - он почесал авторучкой за ухом. - Встречаются, знаете ли, у иных представителей голубой крови. Ну, вы, наверное, догадываетесь, - разные там князья, графы... - Не беспокойтесь. Кровь у меня самая обыкновенная. - В таком случае продолжайте. - Видите ли, когда-то, еще в детстве, я любил фантазировать о прошлом. Теперь точно также фантазирую о будущем. Доктор пожал плечами. - Это нормально. Мечты, фантазии... Нужен же нам для чего-нибудь мозг. - Я способен предсказывать погоду. Я знал о сегодняшнем дожде. - Да? А что вы, собственно, о нем знали? - Ну... - я несколько растерялся. - Знал, что польет как из ведра, что будет холодно. - Это частенько чувствуют. - Но я не чувствую, я знаю! - Гмм... Ну, а что, например, будет завтра? Снова дождь? Я покачал головой. - Дождя не будет, но температура упадет до пяти-шести градусов. А ночью лужи покроются коркой льда. - Занятно, - доктор улыбнулся и, вооружившись хромированным молоточком, предложил: - Встаньте-ка на секундочку. Мы отошли от поцарапанного, видавшего виды стола, и я мысленно зевнул. - Тэк-с... Ну, и какой же у нас нынче день, милейший? - При чем здесь это? - я раздражено засопел. - Забывчивостью я не страдаю. И год могу назвать, и месяц, если понадобится. - Что ж, тогда приступим. Глаза налево, вверх, сюда!.. Согните руки... Когда глупости с проверкой рефлексов прекратились, я решился наконец объяснить то, за чем и пришел. - Вы понимаете... Я боюсь. Все время боюсь. - Чего же, голубчик? Я поморщился. Было в этом "голубчике" и вообще в интонациях доктора что-то снисходительно-сострадательное. Так обращались когда-то к лакеям и кучерам. Во всяком случае - судя по фильмам. Впрочем, за этим самым снисхождением я, возможно, сюда и явился. За состраданием и снисхождением. - Видите ли, меня пугают совершеннейшие пустяки. Из-за них я просто не могу спать. - Рассказывайте, рассказывайте! - доктор присел за стол, уютно скрестил на груди руки. - Так что конкретно вас пугает? - Да что угодно! Грубые голоса прохожих, лай собак, ночные шорохи. Понимаете, когда десятиклашек одевают в хэбэ и дают в руки автоматы, то сразу на верное столетие приближается всеобщее оледенение. Странная вещь, дезертиры не убивают, а патриоты как раз наоборот... А иногда меня начинает пугать вообще все. Такое ощущение, будто мое присутствие здесь - ошибка. Я не приспособлен для этой атмосферы, этой гравитации. Это как кактус, который время от времени цветет. Только опять же наоборот. Вы меня понимаете? - В некотором смысле, - доктор снова поднялся и с самым задумчивым видом зашарил пальцами у меня на горле. Не пугайтесь - вовсе не для того, чтобы задушить, - он что-то там выискивал. - Тэк-с... Базедовой болезни, кажется, не наблюдается. - При чем здесь базедова болезнь? Я вам говорю о другом! - Разумеется, голубчик, разумеется. Тут все говорят о другом. Но это им только так кажется. На самом деле все людские разговоры об одном и том же. Психастения, навязчивые фобии, вечная неуверенность в собственном "я". Это нормально. - Нормально? - Если вы в состоянии контролировать себя, значит, нормально. - Но дело в том, что я боюсь именно потому, что знаю о завтрашнем холоде. Я угадываю причинно-следственную связь! - Какая-то, голубчик, ерундистика. Сначала была погода, затем страх, а теперь вы приплетаете сюда причинно-следственную связь? - Все правильно, - заверил я его. - Потому что наше "сегодня" теснейшим образом увязывается с днем еще не наступившим. Доктор раздражено крякнул. - Это что же? Мы кузнецы, и дух наш молод? - Не совсем, но... - Минуточку! Я так понимаю, что сегодняшний дождь вы пытаетесь увязать с завтрашними заморозками? - Да нет же. Дождь оттого, что вчера на рынке я видел безобразную драку. А сегодня две женщины в троллейбусе сказали мне гадости. Одной не понравился мой зонт, вторая, передавая абонемент, не сказала ни "спасибо", ни "пожалуйста". - И вы реагируете на такие мелочи? - Если бы только я! Но ведь и природа!.. - Что природа? - Тоже реагирует. - Мда... - врач вернулся за стол. - Говорите вы в общем-то нормально, а вот мысли... Впрочем, мысли у нас у всех малость того, - он остро взглянул мне в лицо. Точно уколол глазами-буравчиками. - Послушайте! А может, вы верующий? - Смотря во что. Доктора такой ответ не устраивал, и он громко фыркнул. - Но в церковь-то вы, конечно, заглядываете? - Нет, не заглядываю. Хотя пару раз бывал. Слушал, как поют. Доктор покачал головой. Я думал, он скажет: "Мда... Ох, уж мне эти печорины с онегиными! Рыцари гипертрофированных чувств... Шагу не ступишь без того, чтобы не угодить на какого-нибудь нытика!" И я бы тогда откликнулся: "Да, я нытик, но вы врач и должны помогать нытикам. Потому что все больные - нытики, и это факт, от которого никуда не деться. Здоровым некогда ныть, они живут, чтобы радоваться, а не пугаться." И возможно, доктор взглянул бы на меня с интересом или во всяком случае без отвращения. И задал бы пару задушевных вопросов, на которые я ответил бы столь же задушевно. И мы разошлись бы добрыми друзьями. Но он промолчал. И только еще раз фыркнул, подтверждая свое нежелание стать моим другом. По всей видимости, я начинал его серьезно раздражать. Аллопатия всегда презирала гомеопатию. Мне захотелось ударить его кулаком. Ударить и тут же спрятаться в шкаф, что стоял у стены. Мысли и желания были моими, - деваться от них было некуда. Презирая себя за подобные позывы, я на секунду зажмурился. Доктор тем временем сгорбился за столом и что-то быстро строчил на бланке. Подавшись немного вперед, я разглядел, что под рукой у него рецепт. Действовало загадочное правило. Пациенту ничего не объясняли и пациента профессионально отфутболивали. Желание спрятаться в шкаф исчезло, зато ударить кого-нибудь захотелось прямо-таки до слез. Разумеется, мне выписывали бром и димедрол. С сеансом психолечения было покончено. Ни он, ни я более не вымолвили ни слова. Должно быть, внутренне мы успели рассориться и разойтись - два совершенно чуждых друг другу существа. Уже на пороге, прикрывая за собой дверь, я что-то буркнул прощаясь. Доктор пробурчал аналогичное в ответ. Вполне возможно, что я пробурчал "идиот". Что пробурчал в ответ доктор, знал только он сам. Урна стояла у крыльца - пыльная и заплеванная, скособоченная от множества ударов, десятки раз крашенная - прямо поверх отпечатков и плевков. Мимоходом пожалев ее, я сунул руку в карман. Неразборчивая писанина доктора птичкой спланировала в неблагородную компанию окурков, яблочных огрызков и скомканных фантиков. За спиной мелодично напевал женский радиоголос. Разумеется, про "оу-оу". На психиатра я не обижался. За свою жизнь мне удалось повидать порядка сотни стоматологов, десятка три кардиологов и около тысячи терапевтов. По-настоящему л

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору