Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Классика
      Толстой Алексей. Князь Серебрянный -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  -
сь на Максима и стащили его с коня. "Глава 24" БУНТ СТАНИЧНИКОВ Версты полторы от места, где совершилось нападение на Максима, толпы вооруженных людей сидели вокруг винных бочек с выбитыми днами. Чарки и берестовые черпала ходили из рук в руки. Пылающие костры освещали резкие черты, всклокоченные бороды и разнообразные одежды. Были тут знакомые нам лица: и Андрюшка, и Васька, и рыжий песенник; но не было старого Коршуна. Часто поминали его разбойники, хлебая из черпал и осушая чарки. - Эх, - говорил один, - что-то с нашим дедушкой теперь? - Вестимо что, - отвечал другой, - рвут его с дыбов, а может, на виске потряхивают{211}. - А ведь не выдаст старый черт; я чай, словечка не выронит! - Вестимо не выронит, не таковский; этого хоть на клочья разорви, не выдаст! - А жаль седой бороды! Ну да и атаман-то хорош! Сам небось цел, а старика-то выдал! - Да что он за атаман! Разве это атаман, чтобы своих даром губить из-за какого-то князя! - Да вишь ты, они с князем-то в дружбе. И теперь, вишь, в одном курене сидят. Ты про князя не говори, неравно атаман услышит, сохрани бог! - А что ж, коль услышит! Я ему в глаза скажу, что он не атаман. Вот Коршун, так настоящий атаман! Небось был у Перстня как бельмо на глазу, так вот его нарочно и выдал! - А что, ребята, ведь, может, и в самом деле он нарочно выдал Коршуна! Глухой ропот пробежал меж разбойников. - Нарочно, нарочно выдал! - сказали многие. - Да что это за князь? - спросил один. - Зачем его держат? Выкупа за него ждет атаман, что ли? - Нет, не выкупа! - отвечал рыжий песенник. - Князя, вишь, царь обидел, хотел казнить его; так князь-то от царя и ушел к нам; говорит: я вас, ребятушки, сам на Слободу поведу; мне, говорит, ведомо, где казна лежит. Всех, говорит, опричников перережем, а казною поделимся! - Вот как! Так что ж он не ведет нас! Уж третьи сутки здесь даром стоим! - Оттого не ведет, что атаман у нас баба! - Нет, этого не говори, Перстень не баба! - А коли не баба, так и хуже того. Стало, он нас морочит! - Стало, - сказал кто-то, - он хочет царскую казну на себя одного взять, а нам чтоб и понюхать не досталось! - Да, да, Перстень продать нас хочет, как Коршуна продал! - Да не на таковских напал! - А старика-то выручить не хочет! - Да что он нам! Мы и без него дедушку выручим! - И без него казну возьмем; пусть князь один ведет нас! - Теперь-то и самая пора: царь, слышно, на богомолье; в Слободе и половины опричников не осталось! - Зажжем опять Слободу! - Перережем слободских! - Долой Перстня! Пусть князь ведет нас! - Пусть князь ведет! Пусть князь ведет! - послышалось отовсюду. Подобно грому прокатились слова от толпы до толпы, пронеслися до самых отдаленных костров, и все поднялось и закипело, и все обступили курень, где Серебряный сидел в жарком разговоре с Перстнем. - Воля твоя, князь, - говорил атаман, - сердись, не сердись, а пустить тебя не пущу! Не для того я тебя из тюрьмы вызволил, чтобы ты опять голову на плаху понес! - В голове своей я один волен! - отвечал князь с досадою. - Незачем было меня из тюрьмы вызволять, коли я теперь в неволе сижу. - Эх, князь, велико дело время. Царь может одуматься, царь может преставиться; мало ли что может случиться; а минует беда, ступай себе с богом на все четыре стороны. - Что ж делать, - прибавил он, видя возрастающую досаду Серебряного, - должно быть, тебе на роду написано пожить еще на белом свете. Ты норовом крут, Никита Романыч, да и я крепко держусь своей мысли; видно, уж нашла коса на камень, князь! В это мгновение голоса разбойников раздались у самого куреня. - В Слободу, в Слободу! - кричали пьяные удальцы. - Пустим красного гуся в Слободу! - Пустим целое стадо гусей! - Выручим Коршуна! - Выручим дедушку! - Выкатим бочки из подвалов! - Выгребем золото! - Вырежем опричнину! - Вырежем всю Слободу! - Где князь? Пусть ведет нас! - Пусть ведет князь! - А не хочет, так на осину его! - На осину! На осину! - Перстня туда же! - На осину и Перстня! Перстень вскочил с места. - Так вот что они затевают! - сказал он. - А я уж давно прислушиваюсь, что они там голосят. Вишь как расходились, вражьи дети! Теперь их сам черт не уймет! Ну, князь, нечего делать, вышло по-твоему; не держу тебя доле: вольному воля, ходячему путь! Выйди к ним, скажи, что ведешь их на Слободу! Серебряный вспыхнул. - Чтоб я повел вас на Слободу? - сказал он. - Да скорей вы меня на клочья разорвете! - Эх, князь, притворись хоть для виду. Народ, ты видишь, нетрезвый, завтра образумятся! - Князь! - кричали голоса, - тебя зовут, выходи! - Выйди, князь, - повторил Перстень, - ввалятся в курень, хуже будет! - Добро ж, - сказал князь, выходя из куреня, - посмотрим, как они меня заставят вести их на Слободу! - Ага! - закричали разбойники, - вылез! - Веди на Слободу! - Атаманствуй над нами, не то тебе петлю на шею! - Так, так! - ревели голоса. - Бьем тебе челом! - кричали другие. - Будь нам атаманом, не то повесим! - Ей-богу, повесим! Перстень, зная горячий нрав Серебряного, поспешил также выйти. - Что вы, братцы, - сказал он, - белены, что ль, объелись? Чего вы горла-то дерете? Поведет нас князь куда хотите; поведет чем свет; а теперь дайте выспаться его милости, да и сами ложитесь; уже вволю повеселились! - Да ты что нам указываешь! - захрипел один. - Разве ты нам атаман! - Слышь, братцы, - закричали другие, - он не хочет сдать атаманства! - Так на осину его! - На осину, на осину! Перстень окинул взором всю толпу и везде встретил враждебные лица. - Ах вы, дураки, дураки! - сказал он. - Да разве я держусь вашего атаманства? Поставьте над собой кого знаете, а я и сам не хочу; наплевать мне на вас! - Хорошо! - закричал кто-то. - Красно говорит! - прибавил другой. - Наплевать мне на вас! - продолжал Перстень. - Мало, что ли, таких, как вы? Эка честь над вами атаманствовать! Да захочу, пойду на Волгу, не таких наберу! - Нет, брат, дудки. От себя не пустим; еще, пожалуй, продашь, как Коршуна продал! - Не пустим, не пустим; оставайся с нами; слушайся нового атамана! Дикие крики заглушили голос Перстня. Разбойник огромного роста подошел к Серебряному с чаркой в руке. - Батька! - сказал он, ударив его широкой лапой по плечу, - пробазарил ты свою голову, стал нашим братом; так выпьем вместе да поцелуемся! Бог знает, что бы сделал Серебряный. Пожалуй, вышиб бы он чарку из рук разбойника и разорвала б его на клочья пьяная толпа; но, к счастию, новые крики отвлекли его внимание. - Смотрите, смотрите! - раздалось в толпе. - Опричника поймали! Опричника ведут! Смотрите, смотрите! Из глубины леса шло несколько людей в изодранных одеждах, с дубинами в руках. Они вели с собой связанного Максима. Разбойник, которого он ударил саблей, ехал на Максимовом коне. Впереди шел Хлопко, присвистывая и приплясывая. Раненый Буян тащился сзади. - Гей, братцы, - пел Хлопко, щелкая пальцами: Гости съехались ко вдовушкам во дворики, Заходили по головушкам топорики! И Хлопко опрокидывался навзничь, бил в ладоши и кружился, словно кубарь. Глядя на него, рыжий песенник не вытерпел, схватил балалайку и пустился вприсядку помогать товарищу. Оба стали наперерыв семенить ногами и кривляться вокруг Максима. - Вишь дьяволы! - сказал Перстень Серебряному. - Ведь они не просто убьют опричника, а замучат медленною смертью; я знаю обоих: уж коли эти пустились, значит плохо дело; несдобровать молодцу! В самом деле, поимка опричника была для всей шайки настоящим праздником. Они собрались выместить на Максиме все, что претерпели от его товарищей. Несколько человек с зверскими лицами тотчас занялись приготовлениями к его казни. В землю вколотили четыре кола, укрепили на них поперечные жерди и накалили гвоздей. Максим смотрел на все спокойным оком. Не страшно было ему умирать в муках; грустно было умереть без меча, со связанными руками, и не слыхать в предсмертный час ни бранного окрика, ни ржания коней, а слышать лишь дикие песни да пьяный смех своих мучителей. "Обмануло меня вещее, - подумал он, - не такого я чаял себе конца. Да будет же надо мной божья воля!" Тут он заметил Серебряного, узнал его и хотел к нему подойти. Но рыжий песенник схватил его за ворот. - Постлана постель, - сказал он, - сымай кафтан, ложись, что ли! - Развяжите мне руки! - отвечал Максим. - Не могу перекреститься! Хлопко ударом ножа разрезал веревки, которыми руки Максима были спутаны. - Крестись, да недолго! - сказал он, и, когда Максим помолился, Хлопко и рыжий сорвали с него платье и стали привязывать его руки и ноги к жердям. Тут Серебряный выступил вперед. - Ребята! - сказал он голосом, который привык раздаваться в ратном строю, - слушайте! И звонкие слова резко пронеслись по толпе и, несмотря на шум и крики, долетели до самых отдаленных разбойников. - Слушайте! - продолжал князь. - Все ли вы хотите, чтоб я был над вами старшим? Может, есть меж вами такие, что не хотят меня? - Э, - закричал кто-то, - да ты, никак, на попятный двор! - Слышь ты, с нами не шути! - Дают атаманство, так бери! - Принимай честь, пока цел! - Подайте ж мне атаманский чекан! - сказал Серебряный. - Дело! - закричали разбойники. - Так-то лучше подобру-поздорову! Князю подали чекан Перстня. Никита Романович подошел прямо к рыжему песеннику. - Отвязывай опричника! - сказал он. Рыжий посмотрел на него с удивлением. - Отвязывай тотчас! - повторил грозно Серебряный. - Вишь ты! - сказал рыжий. - Да ты за него, что ль, стоишь! Смотри, у самого крепка ль голова? - Окаянный! - вскричал князь, - не рассуждай, когда я приказываю! И, взмахнув чеканом, он разрубил ему череп. Рыжий повалился, не пикнув. Поступок Серебряного смутил разбойников. Князь не дал им опомниться. - Отвязывай ты! - сказал он Хлопку, подняв чекан над его головой. Хлопко взглянул на князя и поспешил отвязать Максима. - Ребята! - продолжал Никита Романович, - этот молодец не из тех, что вас обидели; я его знаю; он такой же враг опричнине, как и вы. Сохрани вас бог тронуть его хоть пальцем! А теперь нечего мешкать: берите оружие, стройтесь по сотням, я веду вас! Твердый голос Серебряного, повелительная осанка и неожиданная решительность сильно подействовали на разбойников. - Эге, - сказали некоторые вполголоса, - да этот не шутит! - И впрямь атаман! - говорили другие, - хоть кого перевернет! - С ним держи ухо востро, не разговаривай! Вишь, как уходил песенника! Так рассуждали разбойники, и никому не приходило более в голову трепать Серебряного по плечу или с ним целоваться. - Исполать тебе, князь! - прошептал Перстень, с почтением глядя на Никиту Романовича. - Вишь ты, как их приструнил! Только не давай им одуматься, веди их по дороге в Слободу, а там что бог даст! Трудно было положение Серебряного. Став в главе станичников, он спас Максима и выиграл время; но все было бы вновь потеряно, если б он отказался вести буйную ватагу. Князь обратился мыслию к богу и предался его воле. Уже начали станичники готовиться к походу и только поговаривали, что недостает какого-то Федьки Поддубного, который с утра ушел с своим отрядом и еще не возвращался. - А вот и Федька! - сказал кто-то. - Эвот идет с ребятами! Поддубный был сухощавый детина, кривой на один глаз и со множеством рубцов на лице. Зипун его был изодран. Ступал он тяжело, сгибая колени, как человек, через силу уставший. - Что? - спросил один разбойник. - Я чай, опять досталось? - прибавил другой. - Досталось, да не нам! - сказал Поддубный, садясь к огню. - Вот, ребятушки, много у меня лежало грехов на душе, а сегодня, кажись, половину сбыл! - Как так? Поддубный обернулся к своему отряду: - Давайте сюда языка, братцы! К костру подвели связанного детину в полосатом кафтане. На огромной голове его торчала высокая шапка с выгнутыми краями. Сплюснутый нос, выдававшиеся скулы, узенькие глаза свидетельствовали о нерусском его происхождении. Один из товарищей Поддубного принес копье, саадак и колчан, взятые на пленном. - Да это татарин! - закричала толпа. - Татарин, - повторил Поддубный, - да еще какой! Насилу с ним справились, такой здоровяк! Кабы не Митька, как раз ушел бы! - Рассказывай, рассказывай! - закричали разбойники. - А вот, братцы, пошли мы с утра по Рязанской дороге, остановили купца, стали обшаривать; а он нам говорит: "Нечего, говорит, братцы, взять с меня! Я, говорит, еду от Рязани, там всю дорогу заложила татарва, обобрали меня дочиста, не с чем и до Москвы дотащиться". - Вишь разбойники! - сказал один из толпы. - Что ж вы с купцом сделали? - спросил другой. - Дали ему гривну на дорогу и отпустили, - ответил Поддубный. - Тут попался нам мужик, рассказал, что еще вчера татары напали на деревню и всю выжгли. Вскоре мы сами перешли великую сакму{219}: сметили по крайнему счету с тысячу лошадей. А там идут другие мужики с бабами да с детьми, воют да голосят: и наше-де село выжгла татарва, да еще и церковь ограбили, порубили святые иконы, из риз поделали чепраки... - Ах они, окаянные! - вскричали разбойники. - Да как еще их, проклятых, земля держит! - Попа, - продолжал Поддубный, - к лошадиному хвосту привязали... - Попа? Да как их, собачьих детей, громом не убило! - А бог весть! - Да разве у русского человека рук нет на проклятую татарву! - Вот то-то и есть, что рук-то мало; все полки распущены, остались мужики, да бабы, да старики; а басурманам-то и любо, что нет ратных людей, что некому поколотить их порядком! - Эх, дал бы я им! - И я б дал! - Да как вы языка-то достали? - А вот как. Слышим мы лошадиный топ по дороге. Я и говорю ребятам: схоронимся, говорю, в кусты, посмотрим, кто такой едет. Схоронились, видим: скачет человек тридцать вот в этаких шапках, с копьями, с колчанами, с луками. Братцы, говорю я, ведь это они, сердечные! Жаль, что нас маленько, а то можно б поколотить! Вдруг у одного отторочился какой-то мешок и упал на землю. Тот остановился, слез с коня подымать мешок да вторачивать, а товарищи его меж тем ускакали. Братцы, говорю я, что бы нам навалиться на него? Ну-тко, робятушки, за мной, разом! И, сказамши, бросились все на татарина. Да куды! Тот только повел плечами, так всех нас и стряхнул. Мы опять на него, он нас опять стряхнул, да и за копье. Тут уж Митька говорит: посторонитесь, братцы, говорит, не мешайте! Мы дали ему место, а он вырвал у татарина копье, взял его за шиворот, да и пригнул к земле. Тут мы ему рукавицу в рот, да и связали, как барана. - Ай да Митька! - сказали разбойники. - Да, этот хоть быка за рога свалит! - заметил Поддубный. - Эй, Митька! - спросил кто-то, - свалишь ты быка? - А для ча! - ответил Митька и отошел в сторону, не желая продолжать разговора. - Что ж было в мешке у татарина? - спросил Хлопко. - А вот смотрите, ребята! Поддубный развязал мешок и вынул кусок ризы, богатую дарохранительницу, две-три панагии{220} да золотой крест. - Ах он, собака! - закричала вся толпа. - Так это он церковь ограбил! Серебряный воспользовался негодованием разбойников. - Ребята! - сказал он, - видите, как проклятая татарва ругается над Христовою верой? Видите, как басурманское племя хочет святую Русь извести? Что ж, ребята, разве уж и мы стали басурманами? Разве дадим мы святые иконы на поругание? Разве попустим, чтобы нехристи жгли русские села да резали наших братьев? Глухой ропот пробежал по толпе. - Ребята, - продолжал Никита Романович, - кто из нас богу не грешен! Так искупим же теперь грехи наши, заслужим себе прощение от господа, ударим все, как мы есть, на врагов церкви и земли русской! Сильно подействовали на толпу слова Серебряного. Проняла мужественная речь не одно зачерствелое сердце, не в одной косматой груди расшевелила любовь к родине. Старые разбойники кивнули головой, молодые взглянули друг на друга. Громкие восклицания вырвались из общего говора. - Что ж! - сказал один, - ведь и вправду не приходится отдавать церквей божиих на поругание! - Не приходится, не приходится! - повторил другой. - Двух смертей не бывать, одной не миновать! - прибавил третий. - Лучше умереть в поле, чем на виселице! - Правда! - отозвался один старый разбойник. - В поле и смерть красна! - Эх, была не была! - сказал, выступая вперед, молодой сорвиголова. - Не знаю, как другие, а я пойду на татарву! - И я пойду! И я! И я! - закричали многие. - Говорят про вас, - продолжал Серебряный, - что вы бога забыли, что не осталось в вас ни души, ни совести. Так покажите ж теперь, что врут люди, что есть у вас и душа и совесть! Покажите, что коли пошло на то, чтобы стоять за Русь да за веру, так и вы постоите не хуже стрельцов, не хуже опричников! - Постоим! постоим! - закричали все разбойники в один голос. - Не дадим поганым ругаться над святою Русью! - Ударим на нехристей! - Веди нас на татарву! - Веди нас, веди нас! Постоим за святую веру! - Ребята! - сказал князь, - а если поколотим поганых, да увидит царь, что мы не хуже опричников, отпустит он нам вины наши, скажет: не нужна мне боле опричнина; есть у меня и без нее добрые слуги! - Пусть только скажет, - закричали разбойники, - уж послужим ему нашими головами! - Не по своей же я охоте в станичники пошел! - сказал кто-то. - А я разве по своей? - подхватил другой. - Так ляжем же, коли надо, за Русскую землю! - сказал князь. - Ляжем, ляжем! - повторили разбойники. - Что ж, ребята, - продолжал Серебряный, - коли бить врагов земли Русской, так надо выпить про русского царя! - Выпьем! - Берите ж чарки и мне чару подайте! Князю поднесли стопу; все разбойники налили себе чарки. - Да здравствует великий государь наш, царь Иван Васильевич всея Руси! - сказал Серебряный. - Да здравствует царь! - повторили разбойники. - Да живет земля Русская! - сказал Серебряный. - Да живет земля Русская! - повторили разбойники. - Да сгинут все враги святой Руси и православной Христовой веры! - продолжал князь. - Да сгинет татарва! Да сгинут враги русской веры! - кричали наперерыв разбойники. - Веди нас на татарву! Где они, басурманы, что жгут наши церкви? - Веди нас, веди нас! - раздавалось отовсюду. - В огонь татарина! - закричал кто-то. - В огонь его! В поломя! - повторили другие. - Постойте, ребята! - сказал Серебряный, - расспросим его наперед порядком. Отвечай, - сказал князь, обращаясь к татарину, - много ль вас? Где вы станом стоите? Татарин сделал знак, что не понимает. - Постой, князь, - сказал Поддубный, - мы ему развяжем язык! Давай-ка, Хлопко, огоньку. Так. Ну что, будешь говорить? - Буду, бачка{222}! - вскрик

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору