ствует понятие "врачебный консилиум". Собираются несколько медицинских
светил, поочередно осматривают больного, каждый ставит свой диагноз,
иногда спорят до хрипоты... и часто в споре рождается истина (простите за
штамп!). Сейчас, с появлением эндоскопов, компьютерных томографов и массы
других приборов, позволяющих заглянуть внутрь организма, не "вспарывая"
его (один мой знакомый хирург лет двадцать назад говорил: "ворв„мся -
разбер„мся"; сейчас он лазером делает "точечные" операции, оставляющие
после себя шрамы размером с копейку) роль консилиумов отошла на второй
план. Врачи советуются с приборами и анализами, а не друг с другом.
  Мы же в основу будущего судна автомата положили именно принцип консилиума,
только, если так можно выразиться, аппаратурный.
  Роль "докторов", участвующих в консилиуме, играют независимые друг от
друга контуры управления. Одни ориентируются по зв„здам, другие - по
сигналам спутниковых радионавигационных систем, третьи по излучению
радиомаяков, четвертые используют радиолокацию, пятые - подводную
картографию... шестые... седьмые... Так и хочется ступить на протор„нную
дорожку научно-популярной литературы, но стоп! Отметим только, что контуры
управления "сотрудничают" друг с другом. Предпочтение отда„тся тем из них,
которые в данных конкретных условиях способны обеспечить наивысшую
точность.
  Каждому из "участников консилиума" найд„тся что сказать. А решающее слово,
конечно же, за компьютером, в памяти которого хранится информация о
маршруте судна - его координатах и соответствующем этим координатам
времени. "Органы чувств" - датчики контуров управления - по ходу
"консилиума" передают согласованные результаты (время и координаты судна)
в компьютер, который сравнивает их с "эталонными", то есть теми, которые
должны быть на самом деле. Если обнаруживается разница, вырабатывается
"сигнал рассогласования", и в двигательную остановку и органы рулевого
управления поступают команды, корректирующие траекторию движения и
координаты судна в соответствии с программой.
  Очевидно, первыми "безэкипажными" судами будут транспортные, прич„м
подводные. Ведь в океанской глубине нет смерчей, шквалов и штормов.
  Когда появятся такие суда? Не будем гадать. Ведь их появлению должно
предшествовать создание полноценного "искусственного интеллекта". Я по
привычке беру это словосочетание в кавычки. И напрасно: искусственный
интеллект, воплощенный в специализированном автомате, не окажется слепком
с человеческого. Но он будет вполне полноценным, и его носителя по праву
назовут личностью.
  Впрочем, "искусственный интеллект" (опять кавычки!) тема такая глубокая,
что вскользь затрагивать е„ недопустимо. Поэтому посвящу ей следующую
главу.
  А вот теперь настало время пофантазировать. Имеется в виду тот "взгляд в
будущее", возможно, неопредел„нно дал„кое, но неотвратимое, который мы с
соавтором позволили себе в упомянутой выше последней статье.
  До сих пор речь шла об автоматическом управлении отдельным судном. Но
разве есть что-либо, противоречащее законам природы, в идее автоматически
управлять всем мореплаванием, то есть каждым судном, вышедшим в море? Если
существует Центр управления космическими пол„тами (или несколько связанных
между собой национальных центров), то почему нельзя из единого центра
вести контроль параметров движения и состояния всех судов, находящихся в
плавании, а также осуществлять обратную связь - брать управление судном на
себя при нештатных ситуациях и обеспечивать в любой точке мирового океана
экстренную помощь при авариях и катастрофах?
  В статье "Центр управления пол„тами" Александра Авдуевского (М.: "LAN",
#02/2000) имеется заключение: "Если, отвлекшись от собственно
космонавтики, решаемые информационной системой Центра управления полетами
задачи рассматривать на абстрактном уровне, то мы можем видеть, что
заметная их часть вполне универсальна".
  Основываясь на этом заключении, можно предположить, что централизованная
система управления мореплаванием будет иметь инфраструктуру, аналогичную
структуре ЦУПа с тем же кругом решаемых задач. Эта инфраструктура
объединит сплошную цепь автоматических информационных (идентификационных
по зарубежной терминологии) систем, охватывающих побережья всех морей и
океанов, и спутники-ретрансляторы. Впрочем, ученым будет над чем
потрудиться...


  Примечание к главе. "Катти Сарк" будущего, наследники прежних победителей
морей, прокладывавших новые пути по грозным необозримым океанам, уже не
затеряются ничтожной песчинкой. На вс„м сво„м пути они будут под
бдительным присмотром, и если понадобится помощь, она прид„т - с моря, с
воздуха, а, может быть, и из космоса. Я убежд„н, что рано или поздно это
произойд„т. А пока... ни на одну нашу статью по комплексной автоматизации
судовождения не пришло ни единого отклика. Ни разгромного. Ни
одобрительного. Штиль...




                           ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

                            НАСТУПИТ ЗАВТРА...

  - Что бы ты делала, если бы знала, что завтра настанет конец света?
  - Что бы я делала? Ты не шутишь?
  - Нет.
  - Не знаю. Не думала.

  Рэй Брэдбери (р. 1920)



  Верн„мся к понятию "искусственный интеллект". Это словосочетание появилось
в шестидесятых годах "моего" века и послужило предметом ожесточ„нных
споров в среде уч„ных. Одни, ссылаясь на труды основоположников
кибернетики Винера и Эшби, горячо отстаивали возможность его
осуществления, прич„м в самом непродолжительном времени. Другие столь же
страстно доказывали, что "машина никогда не сможет мыслить, а будет только
моделировать мышление".
  Я принадлежал и принадлежу к числу первых.
  Как-то в разговоре с великолепной пианисткой Беллой Давидович, не подумав,
сказал:
  - Прид„т время, и профессиональных музыкантов-исполнителей заменит
электронная машина; она вернее воспроизвед„т замысел композитора.
  Давидович стукнула себя кулачком в грудь и ответила с обидой:
  - То, что у меня здесь, не воспроизвед„т никакая машина.
  А вот ныне покойный академик Виктор Михайлович Глушков придерживался
противоположного мнения. Он говорил примерно следующее: "Какая вопиющая
несправедливость, что сокровища моего мозга, опыт, накопленный мною в
течение жизни, мои мысли, эмоции бесследно пропадут, когда я умру. Если бы
я мог передать их носителю искусственного интеллекта, то это было бы
равносильно бессмертию". Воспроизвожу эти слова по памяти, но ручаюсь за
смысл.
  На одной из лекций В.М.Глушкова слушательница - пожилая преподавательница
обществоведения - возмущенно воскликнула: "Вот вы говорите о машинном
мышлении, а в учебнике сказано, что машина принципиально не может мыслить,
а способна только моделировать мышление. И это, между прочим, утвержденный
учебник!".
  Глушков грустно ответил: "Когда-то в учебниках писали, что земля держится
на тр„х китах. И это тоже были утвержд„нные учебники!".
  Как жаль, что В.М.Глушков умер, так и не осуществив свою мечту.
  Да, в шестидесятых-семидесятых годах казалось, что до искусственного
интеллекта рукой подать.
  Но эта проблема ещ„ ждала своего "завтра".
  Не удержусь привести выдержку из книги В.П.Сочивко "Человек и автомат в
гидросфере", опубликованной издательством "Судостроение" в 1974 году.
  "...Многие серь„зные специалисты, работающие в области теории
автоматического управления, признают острую необходимость проведения
широких работ по проблеме "искусственный интеллект". Естественно, что эти
уч„ные считают программу такого рода вполне выполнимой. С другой стороны,
существует лагерь явных и скрытых противников этого направления, прич„м, к
сожалению, в их число входит ряд достаточно авторитетных уч„ных".
  В восьмидесятых годах страсти улеглись. Объяснялось это, по-видимому,
разочарованием, постигшим приверженцев искусственного интеллекта:
прогнозируемые ими сроки его создания оказались нереалистичными. Решение
проблемы было отложено "на завтра". Но "завтра" уже наступило. Как же
обстоит дело в начале XXI века?
  Вот выдержка из материала, опубликованного на рубеже веков в Интернете и в
статье Р. Квасного "Искусственный интеллект: новая информационная
революция". - РостовТелеком, #34(55), 2000.
  "В последнее время наблюдается возрастание интереса к искусственному
интеллекту, вызванное повышением требований к информационным системам.
Умнеет программное обеспечение, умнеет бытовая техника. Мы неуклонно
движемся к новой информационной революции... имя которой - искусственный
интеллект".
  "Затишье" восьмидесятых годов было кажущимся. Утихли споры, но зато
началось стремительное развитие компьютерных технологий. А это и есть
кратчайший путь к искусственному интеллекту.
  Вот передо мной мой старый друг - персональный компьютер. У человека
должна быть "моральная отдушина", спасающая его от повседневности. В
юности - парашют и фанерно-матерчатый У-2, затем короткие волны, создающие
иллюзию всепланетной доступности, потом, на разломе века, в год смерти
Сталина, - автомобиль (он оста„тся моим другом до сих пор) и, наконец, вот
уже четырнадцатый год, - компьютер, постоянно обновляемый, пытающийся,
насколько позволяют мои средства, "идти в ногу со временем".
  Я не говорю о творчестве, это "постоянная составляющая" моей жизни. Я не
говорю о работе, без которой себя не мыслю. Смешно, не правда ли, мой
"первый блин", оказавшийся удачнее последующих, - "Пьезокварц в технике
связи", "был выпечен" в 1951 году. А примерно в восьмидесятом меня
познакомили с одним человеком, и тот, по простоте душевной, выпалил: "Не
думал, что вы еще живы!". Я же не только перешагнул милленниум, но
продолжаю работать без скидок на возраст.
  Вернусь к компьютеру. Вот я включаю его, а немного погодя слышу: "Добро
пожаловать!". И отвечаю: "Спасибо!". Потому что - пожмите плечами! - для
меня компьютер живое существо.
  Это эмоции. Я сознаю, что хотя суперкомпьютеры обыгрывают в шахматы
чемпионов мира, они - не эквивалент гения. В конце ХХ века число
транзисторов в процессоре компьютера (аналогов нейронов мозга) достигло 30
миллионов. Предполагается, что уже в 2005 году оно составит 500 миллионов.
Но в человеческом мозгу порядка 14 миллиардов нейронов. Впечатляющая
разница? Увы, не особенно. Эмпирический закон Мура, неуклонно
соблюдающийся в течение 18 лет, гласит, что число транзисторов в
процессоре удваивается каждые полтора-два года.
  Любознательные могут подсчитать, когда процессор и мозг сравняются по
числу "нейронов".
  А теперь подумайте; если ещ„ в конце ХХ века компьютеры научились
обыгрывать шахматных чемпионов, то уже в первой половине XXI они дадут
фору капитанам дальнего плавания. Но об этом ш„л разговор в предыдущей
главе. Проблема искусственного интеллекта выходит далеко за пределы
подобных прикладных задач.
  Какую "головную боль" обещает она человечеству, скажем осторожно, к концу
двадцать первого столетия? "Нейронное" равенство процессора и мозга ещ„ не
будет означать тождества человеческого и искусственного интеллектов.
Архитектура мозга, хитросплетение нейронных сетей пока ещ„ несравнимы со
структурой процессоров. Однако и здесь происходит "большая гонка" -
архитектура процессоров неотвратимо усложняется. Рано или поздно
компьютер, как носитель искусственного интеллекта, из слуги превратится в
партн„ра. Этот качественный переход чреват неопредел„нностью. Что за ним?
  Норманн Стюарт Сатерленд, профессор экспериментальной психологии в
Суссексе писал:
  "Имеются вполне реальные возможности для создания машины, более разумной,
чем мы сами. Наши интеллектуальные возможности имеют ряд биологических
ограничений... Нет оснований полагать, что подобные ограничения будут
существенны для машин будущего... Кроме того, если мы сумеем построить
машину разумнее нас самих, то она, в свою очередь, будет способна
спроектировать машину ещ„ более разумную".
  Итак, с интеллектом - умом - мы разобрались. Но мерило мышления - не
единственная характеристика человека. Мужество, способность к риску,
интуиция, страстность, готовность к самопожертвованию вопреки пресловутому
здравому смыслу, щедрость, отзывчивость, доброта... Или злобность,
мстительность, способность совершать преступления, трусость, равнодушие,
эгоизм... Вс„ это наши с вами черты. Какие из них перейдут к носителям
искусственного интеллекта?
  В своих фантастических романах "По ту сторону Вселенной" и "Алгоритм
невозможного" я "осуществил" мечту Виктора Михайловича Глушкова - передал
человеческую личность "интеллект-автоматам". Здесь они - носители добра,
защитники людей.
  Но ведь вс„ зависит от того, как мы, люди, воспитаем своих электронных
братьев по разуму. Представьте, что будет, если этим займется Бен Ладен?
  "Как страшен может быть разум, если он не служит человеку!" - восклицал
древнегреческий драматург Софокл. Но ведь и человеческий разум - мы в этом
вс„ чаще убеждаемся, - не всегда служит человеку.
  Сегодня мы не в состоянии "воспитать" друг друга. А ведь уже настало время
воспитывать искусственный интеллект! Это надо делать, пока он ещ„ в
пел„нках!
  Я слышу возглас: "Остановить, пока не поздно!".
  Но ещ„ никому не удалось остановить научно-технический (подчеркиваю,
научно-технический!) прогресс. Может, кто-нибудь "остановил" создание
ядерной бомбы? Назовите этого человека!
  Вот духовный прогресс способен пойти вспять, что, кажется, сейчас мы и
наблюдаем.
  Я напугал вас, читатель? Но об этом же писал ещ„ полвека назад "отец"
кибернетики Норберт Винер, писали десятки уч„ных и, возможно, сотни
фантастов. К фантастам можно и не прислушиваться, но уч„ные, споря о
сроках, сегодня, пожалуй, уже не сомневаются в конечном результате.
  Особо интересующихся адресую к своим книгам "Неисчерпаемое в привычном"
("Советская Россия", 1973) и "Человек-машина" (Западно-сибирское книжное
издательство, 1977).



  Послесловие к главе. XXI век уже поставил и ещ„ поставит перед
человечеством множество труднейших проблем. Не сомневаюсь, что в этом он
превзойдет прошлое столетие. Я коснулся лишь одной из них, сегодня,
возможно и не самой актуальной. Но задуматься над е„ решением необходимо,
потому что она, по моему глубокому убеждению в одном ряду с такими
мучительными проблемами, как СПИД, терроризм, религиозный экстремизм.
  А что если рассматривать искусственную личность не как слугу или
потенциального врага, а как следующий шаг в эволюции человечества,
которая, как известно, приостановилась ещ„ десятки тысяч лет назад?
Отбросим унизительные и банальные по своей сути слова "робот" и "киборг",
вспомним об упоминавшихся в этой книге биоэлектрических протезах, опытах
искусственного зрения, об успешно испытанных протезах сердца, управляемых,
по-существу, миникомпьютером. Почему не "интегрировать" искусственный и
человеческий интеллекты в одно целое? Почему на основе искусственного
интеллекта не создать усилитель мышления? Об этом я читал только в
собственных романах.

   


                          ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

                            ТО, ЧТО МЫ ПОТЕРЯЛИ



  Дивясь, гляжу на твой бурливый бег,
  Мой грозный век!.. И если б дали право
  Из всех веков себе избрать любой,
  Я вс„ равно остался бы с тобой,
  Чтоб вновь поднять свой голос величаво:
  - Мы - граждане твои, двадцатый век!

  Иоганнес Бехер (1891 - 1958)


  Я остался гражданином двадцатого века. В н„м я пережил бури и штормы,
изведал счастье творчества, познал любовь. Знаю: это не повторится. Но
знаю и другое: с уходом двадцатого века мы, русские, да и не только мы -
украинцы, белорусы, казахи, таджики... многое потеряли.
  Я до сих пор считаю, что скоротечный развал Советского Союза был
преступлением. Конечно, дни СССР, в том виде, в котором он существовал,
были сочтены. Но распадаются и семьи - одни без эксцессов, мирно, другие
со скандалом. Какой вариант предпочтительней - здесь двух мнений быть не
может.
  Что же произошло с нами?
  Впрочем, я так же дал„к от политики, как и от коммерции. Но мнение
уч„ного: любое действие должно быть тщательно обдумано (семь раз
отмерь...), оценка его последствий должна производиться на строго научной
основе, а не скоропалительно. А получилось по Пушкину: "Не стая воронов
слеталась на груду тлеющих костей..."
  Помнится, был кинофильм: "Россия, которую мы потеряли". Совершив
Октябрьский переворот, наступили на грабли. Развалив великую страну, где
отнюдь не только в согласии с географией переплелись интересы многих
народов, наступили на те же грабли вторично.
  Проще всего сослаться и на репрессии, и на идеологический пресс, и на
пустые прилавки. Впору даже вспомнить бытовавший на Западе анекдот: "Ох,
уж эти русские - ходят голые, едят сырую картошку, а думают, что живут в
раю". Да, многое делалось не так, как надо. Только почему же мы гордились
своей нищей, но могучей страной (диссиденты не в сч„т; отдадим им должное,
однако их была горстка!)? Почему я, двадцатисемилетний беспартийный
детина, и не такой уж дурак, коли написал несколько книг и заведовал
лабораторией в НИИ, плакал, узнав о смерти Сталина? А разве я один?
  Значит, было что-то в этой стране, которую мы с гордостью называли Родиной?
  Нынешняя Россия далеко не могуча, но, несмотря на потуги демократов, вс„
так же нища. Впрочем, не "так же", а по-иному: одни стали непомерно
богатыми, другие ещ„ более нищими. И удастся ли устранить эту вопиющую
диспропорцию в XXI веке?
  Кто-то скажет: "Да, кое-что мы потеряли, но зато сколько нашли... Магазины
забиты товарами на любой вкус, и пусть они пустоваты, как музеи в пляжный
сезон, но купить можно вс„, что захочешь, от веника и до "Мерседеса", было
бы желание..." и деньги, - добавлю я. А ещ„ мы "нашли" особняки "новых
русских" в Лондоне, виллы в Ницце... Ну, разве можно было мечтать об этом
"при коммунистах"?
  Впрочем, я вторгся в область, которую ещ„ предстоит, возможно, не одно
столетие, исследовать историкам. А ведь хотел написать об одной из
невосполнимых потерь - о дружбе народов.
  - "Дружба народов", да была ли она вообще? - можно услышать сейчас из уст
молод„жи - Придумали коммунисты очередную "пот„мкинскую деревню", а мы так
и поверим?
  Утверждаю: была. Да ещ„ какая! Мастер спорта по автомобильному туризму, я
объехал на своих четыр„х кол„сах полстраны. И вот примеры:
  Заезжаю в Грузии на мойку, готовлюсь расплачиваться. "Э-э, денег не
возьму, ты наш гость!".
  В Азербайджане останавливаемся у чайной (они на каждом шагу, и вкус чая
отменный). На прилавке - огромный помидор. "Продайте", - просим. - "Кушай,
пожалуйста, помидорами не торгуем".
  В беднейшем армянском селе Нагорного Карабаха (ещ„ до известных событий)
режут, возможно, последнюю курицу, от денег наотрез отказываются.
  В 1973 году покупаем "Жигули". Накатав всего 700 километров, отправляемся
в "Путешествие по земной оси" - так был назван очерк в журнале "За рул„м",
ј4, 1974 (средний радиус земного шара - 6375 километров, а мы наездили
13000). Качество отечественных автомобилей было тогда на голову выше
нынешнего. Но по дороге на Эльбрус я единственный раз за почти миллион
километров попал в серь„зную аварию - увлекшись "послушностью" "Жигулей",
не вписался в поворот и по касательной столкнулся со встречным
грузовиком, водитель которого, как назло, только вчера получил права.
  Я взял вину на себя, и это было расценено по достоинству. "Гаишники"
тотчас вернули мне права. Машину на руках втащили в грузовик (при этом
один из добровольных помощников порезал ногу до кости) и отвезли на
станцию обслуживания автомобилей в Тырныауз.
  Кабардино-Балкария... несмотря на серь„зность случившегося мы вспоминаем
тебя и твоих людей с той же душевной теплотой, какой они окружили нас.
Ужинаем в ресторане - официант приносит бутылку вина. За одним из соседних
столиков вста„т человек и, обращаясь к нам, говорит: "это за ваше
благородство!".
  А сколько воспоминаний связано у меня с Памиром! Прочитав в "Известиях"
статью "Визит за облака" о трудном и романтичном труде водителей одной