и должны были перейти из рук в руки.
  - И вы заплатили?
  - Те, кто смог, заплатил. Кстати, добавочные лекции он прочитал хорошо.
  - А те, кто не смог?
  - Они получили "пары" на экзамене.
  Я не верил своим ушам. Поспешил к Петрову.
  - А что здесь особенного? Это с разрешения декана (того самого, который
громил "большевичков").
  На ближайшем заседании Совета я попросил слово и обратился к декану.
  Не буду пересказывать свою речь. Она была на грани фола. Закончил я ее
словами:
  - На вашем месте господа русские офицеры стрелялись бы, а господа русские
коммерсанты объявляли себя банкротами.
  Через несколько дней декана сняли, а еще спустя недолгое время он
уволился. С тех пор мы не здороваемся. А вообще-то он должен меня горячо
благодарить, потому что на новом месте сумел реализовать свои замыслы...
  Так в случае с Петровым была взятка или нет? Имеет ли право преподаватель
за пересдачу экзамена (так предлагал бывший декан) брать со студента - из
рук в руки - деньги, неважно, "баксы" или наши, оскорбительно прозванные
"деревянными"? Будем считать, что это безобидная репетиция. А вот как
выглядит "настоящая" взятка.
  Время действия - двумя годами позже. Дочь моего близкого знакомого
поступила на коммерческое отделение. Первая экзаменационная сессия. Двойка
по химии. Девушка в недоумении: химия е„ любимый предмет. Второй заход. И
как на известной картине: "Опять двойка". Третий - то же самое. И тогда
товарка по группе подсказала:
  - Чудачка! Вложи в зачетную книжку сто баксов, и пятерка гарантирована.
  Девушка в слезах к отцу. Тот рассказывает о случившемся мне. Фамилия
преподавательницы мне знакома. Сама она - тихая серенькая мышка с
застенчиво опущенными глазами. Но, по слухам, - лютая взяточница.
  Иду к ректору. Ректор, ныне покойный, говорит:
  - Да знаю я е„... А что поделаешь? Взятка ведь это не так просто. Надо за
руку схватить... Но скажите вашему знакомому, пусть дочь идет сдавать.
Гарантирую - сдаст.
  Но девушка была гордой. Забрала документы, а на следующий год поехала
сдавать в Московский государственный университет. Поступила. А сейчас уже
окончила. Без взяток.
  Между прочим, покойный ректор был кое в ч„м прав. У меня издавна хорошие
отношения со студентами. И я как-то попросил:
  - Назовите фамилии нескольких взяточников.
  Молчание.
  - Я для себя хочу знать. К начальству не пойду.
  Молчание. И тогда я переиначил вопрос:
  - Тогда подскажите, кому я могу смело пожимать руку.
  Мне назвали несколько фамилий...
  Любопытный разговор произошел и у Тамары Васильевны с пятикурсниками по
поводу Петрова.
  Она была ошеломлена услышанным:
  - А что ему оставалось делать, у него дочь заканчивает школу, поступать в
институт будет.
  Вот в этом величайшая трагедия, прич„м незаметная такая... Студенты не
только не возмущены взяточничеством, но считают его самим собой
разумеющимся, оправдывают. А дети богатых родителей, для которых сто
долларов не деньги, предпочитают вложить зел„ную купюру в зач„тку, чем
"ломать головы" над конспектами, готовясь к экзаменам. За деньги можно
купить и контрольную работу, и курсовой проект.
  Недавно в передаче "Севаоборот" одна из ведущих рассказывала, как в одной
из тропических стран, где она в то время пребывала, ей бросилось в глаза
объявление: "Продаю дипломы о высшем образовании". Неужели и у нас дойд„т
до этого?


  Примечание к главе. Думаете у нас не борются с взяточничеством? Еще как!
Поймали с поличным бывшего преподавателя научного коммунизма - уволился
"по собственному желанию". Другого поймали за руку, а в руке-то сто
долларов. Работает. Недавно узнал о "групповом изнасиловании" студенток
молодой преподавательницей. Говорил по этому поводу с проректором по
воспитательной работе. Обещал принять меры. Наверное, принимает...




                           ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

                      А Я ВЕДЬ МОГ СТАТЬ МИЛЛИАРДЕРОМ


                          В нашей стране... созданием кварцевых часов
                          занимался ряд инженеров и ученых - А.В.Шубников,
                          Б.К.Шембель, А.И.Берг, М.С.Нейман,
                          А.Ф.Плонский...

                          В.А.Шполянский, Б.М.Чернягин,
                          Электрические приборы времени, "Машиностроение",
                          М., 1964.

  Среди перечисленных в эпиграфе им„н первые четыре принадлежат поистине
великим уч„ным. Алексей Васильевич Шубников - академик, директор института
кристаллографии АН СССР; упоминавшийся уже Борис Константинович Шембель -
один из пионеров отечественной радиолокации; Аксель Иванович Берг -
академик, лидер мировой радиотехники, легендарная личность: в первую
мировую войну командир подводной лодки; профессор Михаил Самойлович Нейман
- автор лучшего в мире (убежден в этом!) учебника по радиопередающим
устройствам. Оказаться в такой компании для меня великая честь. И сейчас,
уже давно получивший признание в своей области, я смотрю на них снизу
вверх, как смотрят на величественные монументы обыкновенные, ничем не
примечательные люди.
  Пользуюсь случаем излить душевную горечь. Каждый более или менее
культурный человек знает имена великих писателей, музыкантов, художников.
Как же мне больно сознавать, что молодые радиоинженеры зачастую понятия не
имеют, кто такие Шулейкин, Бонч-Бруевич, Вологдин, Лосев, Мандельштам,
Папалекси, Щ„голев... На лекциях я непременно говорю об их роли в
развитии мировой радиоэлектроники!
  Какое отношение имеет это предисловие к теме главы, к е„ довольно-таки
странному названию? Просто меня согревает само чувство сопричастности к
делам моих предшественников и великих современников.
  Я автор около тридцати свидетельств на изобретения, полученных при
Советской власти, и одного патента России. Это немного. По статистике из
пяти заявок на изобретение проходила одна. Больше всего мне мешало не
отсутствие идей, а... суконный язык, которым нужно было писать заявку. Те,
кому "посчастливилось" овладеть этим языком и сопутствующими ему
"штампами", были куда более плодовиты на изобретения.
  Как-то я разговорился с командированным на несколько дней инженером. У
него оказалось примерно двести свидетельств. Я был пораж„н и даже,
помнится, высказал сомнение по этому поводу.
  - А знаете, что я могу получить авторское свидетельство даже на молоток.
  - Не может такого быть.
  - Еще как может. Вам известно, что одно из требований к автору заявки -
наличие прототипа. То есть любое изобретение должно иметь "предка".
Скажем, Рентген или Эйнштейн с нашим патентным законодательством оказались
бы в тупике. Ведь прототипа у них не было и не могло быть. Наше положение
выгодней в сто раз. Примем за прототип старинную полую саблю, частично
заполненную ртутью, знаете, были такие? Поднимите ее остри„м вверх - ртуть
переместится к рукоятке, там же будет и центр тяжести. При рубке ртуть
переливается к концу сабли, за ней следует и центр тяжести, многократно
усиливая удар.
  - Так это сабля...
  - Замените е„ молотком, только назовите его позаковыристей, например:
"устройство для забивания клиновидных предметов в деревянные поверхности".
Успех гарантирован!
  Я продолжал "зарабатывать" свои авторские свидетельства по старинке. За
каждое получал премию - после денежной реформы шестьдесят первого года -
пятьдесят рублей. Но финансовая сторона дела интересовала меня столь же
мало, как в сво„ время Александра Степановича Попова, соизобретателя
радио, который, в отличие от Маркони, был "чистым" уч„ным, а отнюдь не
коммерсантом от науки.
  Настало время сказать, что за рубежом наши авторские свидетельства
совершенно не котировались. Иными словами, никакой юридической защиты
государства автор изобретения не получал. Теоретически он мог
запатентовать сво„ изобретение в США, Англии, Германии, что делало его
законным владельцем некоего "товара". Этот "товар" можно было выгодно
продать или начать его массовое производство с колоссальным "наваром". Но
откуда у простого советского человека могло быть достаточно валюты, чтобы
"выкупить патент", получить "права" на сво„ же изобретение? А потом
ежегодно делать новые взносы, опять таки в конвертируемой валюте!
  И главное, советскому человеку просто не позволили бы получить зарубежный
патент. Конечно же, из патриотических соображений!
  Самое обидное, что и государство "на сво„ имя" патентовало мизерное число
изобретений! И любой зарубежный делец мог, не опасаясь каких-либо исков,
"прикарманить" чужое. Ведь раз оно не защищено патентом, значит, ничь„.
  Вот это и произошло со мной и моим соавтором, бывшим главным инженером
Челябинского часового завода Б.И.Шишковым.
  Я уже обещал не утомлять читателя техническими подробностями. Скажу
только, что сверхточные кварцевые часы были изобретены еще в 1929 году
В.А.Маррисоном. Но вплоть до 1960 года это было громоздкое сооружение,
содержащее электродвигатель, преобразующий электрические колебания
кварцевого кристалла в движение часовых стрелок.
  Мы с Б.И.Шишковым решили избавиться от самой массивной детали кварцевых
часов - электродвигателя, заменив его поляризованным реле (теперь его
называют "шаговым двигателем"). Ротор (подвижная часть) такого реле не
вращается, а качается из стороны в сторону подобно маятнику обычных часов.
  В 1961 году нам было вручено авторское свидетельство на "Кварцевые часы"
с приоритетом от 30 декабря 1960 года. В описании говорилось: "Известные
кварцевые часы... представляют собой сложное стационарное устройство с
большими габаритами и весом... потребляют много электроэнергии...".
  Представьте, изобретение не осталось незамеченным. Вот названия статей:
"Кварц". "Сделано в СССР"; "Часы для космонавтов" ("Неделя", ј 21, 21 - 27
мая 1961); "Кварцевые часы" ("Морской флот", ј8, август 1962).
  Утверждалось, что "Советская техническая мысль одержала новую важную
победу. Создан прибор, который будет надежно хранить точное время и в
тайге, и в открытом океане, и, возможно, в рубке межпланетного корабля".
  Прошла какая-нибудь пара лет, и швейцарские, японские, а через некоторое
время советские часовые заводы начали миллионами штук выпускать наручные
стрелочные часы с шаговым двигателем из нашего авторского свидетельства
(они, плюс к основному достоинству - более высокой точности, - были ещ„ и
проще обычных механических, не требовалось ежесуточно подкручивать
пружину, миниатюрной батарейки хватало на год и более). Сегодня их -
дешевых, надежных и точных - навалом в любом универмаге!
  А как же авторы?
  Да никак!
  Представим на минуту, что мы с Шишковым родились в Америке и там же
запатентовали сво„ изобретение. Тогда бы "американская техническая мысль
одержала бы новую важную победу", а наши кварцевые часы (полагаю, что
сегодня из каждых 10 наручных часов 9 - кварцевые) сделали бы нас
миллиардерами просто за сч„т продажи лицензий на их изготовление.
  Но мы родились в СССР, и поэтому миллиардеров из нас не получилось.
Правда, справедливости ради, скажу, что за новую победу советской
технической мысли нас щедро наградили. Каждый получил 25 рублей (25 + 25 =
50 - премия за авторское свидетельство).
  Жалею ли я, что не стал миллиардером? Возможно, родись я в США, этот
вопрос играл бы для меня огромную роль. Но я рожд„н не в США или Англии,
Германии и пр., и даже не в России, лихорадочно строящей капиталистическое
общество, а в СССР - стране, где прожил большую часть своей жизни, стране,
которой гордился, в чьи идеалы пусть наивно, но искренно верил. И эти
идеалы (увы, испохабленные, перевернутые с ног на голову, преданную
коммунистическими вождями, некоторые из которых безбедно, в почете
доживают жизнь) не могли не отложить отпечатка на мо„ мировоззрение.
Поэтому не жалею о призрачных миллиардах. Жаль только, что Россия
по-прежнему "родина слонов".


  Послесловие к главе. Из Большой советской энциклопедии: олигархия - форма
правления, при которой... власть принадлежит небольшой группе людей, как
правило, наиболее экономически могущественных... В России Борис Ельцин
открыл олигархам зел„ный свет, а точнее - породил их.
  Для меня слово "олигарх" отождествляется со словом "вор". Это вовсе не
означает, что мне ненавистно и слово "миллиардер". С огромным уважением
отношусь к мультимиллиардеру Биллу Гейтсу, основателю и руководителю
могущественной "империи" "Майкрософт". Он, как в сво„ время Генри Форд,
заработал свои миллиарды тяжким трудом, высочайшим интеллектом, талантом
руководителя и коммерсанта (в лучшем с моей точки зрения смысле).



                           ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

                                   ОМСК


  Омскъ - обл. гор. Акмолинской обл... на прав. берегу р. Иртыша. При устье
р. Оми... Климатъ умеренный, но частые ветры, производящие зимой бураны, а
летом несущие тучи пыли, и быстрые колебания температуры делают его не
особенно здоровымъ. Больниц 9 и 1 амбулатория для скота. 8 врачей...

  Новый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, т. 29.


  Жизнь побросала меня по многим городам. Родился в Симферополе, 19 лет
прожил в Москве, 11 - в Одессе, 12 - в Омске, вот уже более 20 живу в
Новороссийске. А во скольких городах жил месяцы, год-другой, бывал
проездом в многочисленных путешествиях по стране и за рубежом...
  Но самый памятный, самый любимый из "моих" городов вс„-таки Омск. Город,
который я покинул с болью и оттого лишь, что "не особенно здоровый климат"
"наградил" жену многолетним жестоким плевритом. Болезнь (тьфу-тьфу!) как
ветром (знаменитой "борой") сдуло в Новороссийске, хотя тот тоже не может
похвастать здоровым климатом.
  В Новороссийск меня переманили бывшие аспиранты, "укоренившиеся" в морской
академии, которая тогда, в 1982, была еще высшим инженерным морским
училищем. Сейчас вообще началась бурная и не очень понятная мне
"переаттестация" - институты становятся университетами, училища -
академиями...
  Я расстался с Омском, пожертвовав званием заслуженного деятеля науки и
техники РСФСР, к которому был представлен, но сохранив самые добрые
отношения и с руководством института, и с коллегами.
  Омск - современный город, сегодня уже "миллионник". В мо„ время в н„м было
13 полноценных вузов - политехнический институт, где я работал, сибирский
автодорожный, инженеров железнодорожного транспорта, медицинский... Можно
продолжать и продолжать!
  А какие заводы в Омске, научно-исследовательские институты,
конструкторские бюро! Именно в Омском НИИ связи были созданы широко
известные судовые радиопри„мники "Сибирь" и "Циклоида". Наш факультет
выпускал до 150 радиоинженеров широкого профиля и столько же
конструкторов-технологов. Их буквально расхватывали местные заводы и НИИ.
  А какие люди жили (и наверняка живут!) в Омске - доброжелательные,
общительные, неконфликтные. Нигде я не ощущал такого человеческого тепла,
каким в первые же дни окутал нас с женой Омск!
  Здесь для меня наступил пик научной карьеры. Мне посчастливилось создать
школу, чем может гордиться далеко не каждый уч„ный. Вот в Новороссийске у
меня школы нет и уже никогда не будет. Как ни жаль, морским пароходством я
не востребован. Да и зачем ему развивать отечественную науку, если за
валюту (а е„ у пароходства хватает!) можно приобрести любой прибор
зарубежного производства, причем без "головной боли". Ведь иностранные
навигационные, и не только навигационные, приборы пока еще по качеству и
эргономике превосходят отечественные. Но это - квадратура круга: как могут
наши приборы в технологическом (именно технологическом!) плане
конкурировать с зарубежными, если валюта "плывет" мимо их разработчиков!
О моей курьезной попытке научного сотрудничества с пароходством расскажу в
следующей главе.
  В Омске мы вели большие по масштабам "хоздоговорные"
научно-исследовательские работы с крупными предприятиями страны. К
сожалению, я до сих пор не имею права рассказать о существе этих работ.
Скажу только, что с финансированием и кадрами проблем у нас не случалось.
И заказчики были нами довольны.
  Мы выпускали межвузовский сборник, скамейка желающих поступить в
аспирантуру не пустовала.
  В Омске я стал научным комментатором нескольких газет, в„л передачи на
местном телевидении. И - парадокс! - будучи беспартийным, состоял
нештатным лектором обкома КПСС: регулярно читал лекции о
научно-техническом прогрессе.
  У нас считается "модным" бросать камни в покойную КПСС. Да, за ней
числится множество "грехов". А я вот хочу добрым словом вспомнить Сергея
Иосифовича Манякина - первого секретаря Омского обкома, впоследствии
председателя комитета народного (или "госпарт" - не помню) контроля СССР.
Это его сыну я "безнаказанно" поставил "двойку" на экзамене.
  При Манякине Омск процветал. И партийную "камарилью" Сергей Иосифович
держал в ежовых рукавицах. Мой знакомый - герой социалистического труда,
член бюро обкома, жил в хорошей, хотя по нынешним меркам далеко не
роскошной, квартире, но... с женой, сыном, женой сына, дочерью, мужем
дочери и внуком. Он долго не решался просить Манякина отселить "молодое
поколение". А об отдыхе на Канарских островах и речи не могло быть.
Работал до глубокой ночи. Отл„живался в больнице в предынфарктных
состояниях.
  Это, конечно, не правило, а, скорее всего, редкое исключение. В годы
"позднего застоя" Манякин лечился в Кремл„вской больнице. А Брежнев в это
время совершал нечто вроде инспекционной поездки по сибирской магистрали.
Сергею Иосифовичу пришлось специально лететь в Омск, чтобы встретить поезд
генсека и полчаса поговорить с ним. Леонид Ильич пожурил Манякина за то,
что Омская область "слишком хорошо жив„т" и поставил ему "на довольствие"
несколько соседних областей. На другой день полки продовольственных
магазинов опустели...
  Прошло более двадцати лет с тех пор, как я покинул Омск, а его улицы вс„
ещ„ перед моими глазами...
  В 1996 году мне стукнуло семьдесят. Я невольно вспомнил свой
пятидесятилетний юбилей в Омске: торжественный зал, изобилие цветов и
папок с поздравительными адресами, трогательные речи ректора, коллег,
журналистов, заводчан... Тогда я не знал, что ничего подобного в моей
жизни уже не будет. Но, к моей неописуемой радости в день семидесятилетия
я получил - не награду, а нечто более высокое, чем самая высокая из
наград... Это были поздравительная телеграмма молодого омского ректора,
которого я и в глаза не видел, хрустальная бригантина, сделанная в одном
из омских НИИ, и трогательный адрес моих учеников и бывших сотрудников.
  И это спустя четырнадцать лет после нашего расставания!
  Обвините меня в нескромности, - стерплю. Вот он, этот адрес, хранимый
мною как драгоценная реликвия и, если хотите, свидетельство: жизнь прожита
не зря...

  "Коллектив радиотехнического факультета Омского Государственного
Технического университета поздравляет Вас, флагмана радиотехники нашего
ВУЗа, основателя кафедры "Радиотехнические устройства" со славным юбилеем.
  Мы с ужасом думаем, что было бы, если бы Вы не приехали в наш славный
сибирский город в далеком 1970 году. С Вашим приездом начался творческий
подъ„м факультета, были открыты аспирантура, новая специальность, новая
кафедра.
  Подобно опытному садовнику Вы вырастили целую плеяду уч„ных, которые ныне
составляют костяк факультета. И, честно говоря, мы читаем не произведения
К.Маркса и прочих классиков, а Ваши книги. Благодаря Вашему увлечению
многие из нас сели за руль автомобиля, а кое-кто даже готовится прыгать с
парашютом. Ваша многогранная деятельность и фанатичная увлеч„нность
толкает на подъ„м многочисленных учеников и коллег.
  Известно, что "Восток - дело тонкое", и нигде так не уважают Учителя, как
здесь. Мы говорим: "Спасибо, Учитель". Долгих лет, здоровья, успехов во
всех начинаниях.

  Аржанов В.А., Дьяков Е.П., Кабаков М.Ф., Кулагин В.Н., Митронина Л.Н.,
Никонов И.В., Теаро В.Н., Хаустов В.В., Долганев Ю.Г., Ионов Б.П., Косых
А.В., Лепетаев А.Н., Мухин В.Л., Одинец А.И., Хадыкин А.М."

  К адресу приложен