дельно стволы, отдельно приклады, отдельно патроны. 
Оружие никогда не хранят дома, никому тайник не показывать, особенно подружкам.
К месту акции оружие подносят пособники и они же его относят. При малейшем 
риске, после операции оружие "скидывают" на месте. Поэтому, никаких следов, 
отпечатков пальцев, ниток, прочего. Ружье можно применить даже держа его в 
целлофановом мешке, нащупав через мешок спусковые крючки.
9) Стреляют первый раз, целясь в солнечное сплетение. По цели в бронежилете - по 
ногам. Второй раз стреляют в голову. Выстрел из дробового оружия 
идентифицируется только по компонентам патронов (пыжам, прокладкам, гильзам). 
Все это легко запутать меняя патроны. При стрельбе из мешка не остается и 
порохового нагара на руках, одежде.
10) Охотничьи ножи, как и любые другие, непригодны в боевых целях. Оружием 
служат заточенные отвертки. Их можно держать в рукаве или завернутыми в газетку 
и бить, не снимая ее. Удары наносят с фиксацией жертвы (держат и бьют). Удары по 
свободной цели без подготовки неэффективны. Удары наносят сзади, в область 
почек; спереди - сверху вниз: в шею под ключицу; снизу: вверх - в пах.
20 мая 1942 г.

НАЧНИ РЕВОЛЮЦИЮ С СЕБЯ!

Не беда, что нет сил пойти штурмом на президентскую администрацию.
Пусть пока не хватает духа проткнуть заточенным напильником продажного судью, 
который засудил тебя на 5 суток за демонстрацию.
Несу и что с того, что ты один.
Каждый способен на маленькую революцию. Узнай в справочной службе телефон 
прокуратуры, позвони туда из автомата и сообщи им, что скоро произойдет 
национальная революция и их повесят за ноги, как и всех представителей режима, 
который они защищают.
Оскверняй портреты Луки везде, где они тебя попадаются. Пиши на стенах надписи, 
унижающие честь и достоинство этого козла.
Когда такого рода деятельность войдет в моду, половина революции будет уже 
сделана.
Мы нашли во Львове коммерческую радиостанцию, которая выходила на средних волнах 
и от безденежья дышала на ладан. За несколько сот долларов мы договорились о 
трансляции ежедневной часовой передачи на Белоруссию. В радиопередачах широко 
использовались культурологические ассоциации, например:

ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЕ СООБЩЕНИЕ
В соответствии с Сейнт-джейской и московской декларациями, а также Уставом 
международного военного трибунала комиссия по делам военных преступлений на 
оккупированной территории Белоруссии объявляет о создании регистра военных 
преступников, подлежащих суда военного трибунала.
В соответствии с местным параграфом Устава международного военного трибунала в 
преступлениях против мира, военных преступлениях, преступлениях против 
человечества обвиняется номер первый Александр Лукашенко - глава оккупационной 
администрации. Подобный прецедент имел место в ход деятельности предыдущего 
международного военного трибунала в Нюрнберге. Тогда по делу проходил обвиняемый 
в"--18 Зейс-Инкварт - губернатор оккупированной нацистами Австрии, комиссар 
рейха в Голландии. Он был признан, как и Лукашенко, виновным по трем пунктам 
обвинений, и приговорен к смерти. Приговор приведен в исполнение 15.10. 1946 г. 
Характерно, что повешение не привело к перелому шейных позвонков. По заключению 
врачей, смерть Зейс-Инкварта наступила лишь через две с половиной минуты. Он 
умер в страшных мучениях.
Конечно, следовало бы повесить его ранее, но обратите внимание, ни один 
пущанский дуб суке не дал (сука не дал) и пришлось болтаться скотине на гнилой 
российской осине.

Мы успели выйти несколько раз, после чего на радиостанцию наехало СБУ и всех до 
смерти перепугало. На этом наша радиовойна закончилась. Наша деятельность таки 
раздражала белорусский аппарат подавления. Одной связанной с нами девушке 
Минская прокуратура выдвигала обвинение "шпионаж в пользу УНСО". Это тешило нашу 
гордость. Я мешаю, значит я существую.
К сожалению, все наши усилия не увенчались успехом. В какой-то степени по вине 
легальной оппозиции. Когда белорусскую молодежь посещала фантазия взять штурмом 
администрацию президента, на ее пути становился не ОМОН, а дяди из Народного 
Фронта, которые говорили: "Давайте, мы не будем сегодня воевать, а проведем 
решительный митинг, на котором примем бескомпромиссную резолюцию. А через неделю 
соберем еще один митинг". И на каждый очередной митинг приходило все меньше 
людей. Сложность осуществления революции в Белоруссии состоит в том, что там 
есть только один революционер - Лукашенко.

КАК Я БЫЛ СЫНОМ ПРЕЗИДЕНТА ЛУКАШЕНКО
Александр ПОЛЕЩУК

Постмодернистская история любви
Мы познакомились в Минске в пятницу 26 апреля. Организаторы шествия от БНФ 
ожидали подхода волгоградского "Витязя" поэтому начало демонстрации задержалось 
до пяти часов вечера.
На весенней прохладе многотысячная толпа, разбившись на кучки, задумчиво 
перебирала ногами. В такой остановке невольно обращаешь внимание на женщин. 
Обратил и я. Как тогда, так и сейчас, вопрос выбора не стоял. "Третьим декретом 
Украинской Державы будет определено, что женщины обязаны иметь ноги не короче 
110 см". Это единодушное убеждение сложилось еще в Приднестровье, когда 
очаровательные студентки тираспольского пединститута поражали нас своими 
формами.
Здесь такая была одна, над толпой возвышалась русоволосая голова на горделивой 
шее. Белорусские женщины вообще значительно превосходят в развитии местных 
мужчин. Я чуть было не написал "в красоте", но вовремя спохватился (могут 
неправильно понять), К тому-же, они отличаются и похвальной склонностью к 
конспирации. Ни одна из наших спутниц в электричке так и не созналась в цели 
своего визита в Миснк, хотя некотрые лица затем мелькали в митинговой толпе.
Всплеск политической активности среди белорусской молодежи вполне объясним, 
Отрезанные от бизнеса и преступности молодые люди обоего пола невольно посвящают 
свой досуг различным идеям. Общая культурная и историческая не хочу сказать - 
отсталость, но консервативность Белоруссии способствует возрождению таких 
экзотических для России явлений, как анархисты или даже эсеры. В самом деле, 
когда ловишь себя на мысли на одной из улочек старого Гродно или рыночных 
площадях окрестных местечек, то это обычно мысль о польском восстании 1863-64гг. 
или революции 1905-07гг. в Королевстве Польском.
"Я пабитый, парезаный 
Я пашытый, пастреляный 
Об коханни сваим недаречным 
як зможу, так буду спяваць.
Это местечковое танго стало гимном нашей любви уже позднее. А пока я осторожно 
приблизился и затеял разговор на извечную тему "Женщина и социализм" (Август 
Бебель). Особенно упирая на "национальный вопрос в Австро-Венгрии".
Тут прозвучала команда и УНСО двинулось вперед, направляя ошалелые массы сябров 
на щиты и дубинки ОМОНа. "Любить народ - это водить его (за нос) под картечь". 
Обязанности командира мигом вышибли из мозгов и образ милой минчанки и мои 
грешные мысли.
На мосту над автомобильной развязкой мы опрокинули первую баррикаду. Ничего 
особенно страшного, три-четыре милицейские легковушки, за ними редкий кордон 
наспех мобилизованных ППС (патрульно-постовой службы). Даже без касок.
В мгновение ока машины были перевернуты, людское море захлестнуло обороняющихся. 
Ошалелые от крамольной мысли, что вот оказывается так просто можно побить 
"ментов", мирные граждане спешили выместить свои копившиеся годами обиды на 
блюстителей закона. Возникла давка.
Это вполне понятное чувство ненависти: "наша милиция нас бережет, сначала 
поймает, потом стережет" помешало нашим тактическим планам. Впереди смутно 
мерцали шеломы смоленского ОМОНа, Предстояло бросить на стену из щитов 
нестройный клин соплеменников. Но для этого их надлежало оторвать от последних, 
еще вяло отбивавшихся милиционеров.
Я смело вклинился в толпу. Впереди всего в нескольких шагах на высоте моих глаз 
замелькала знакомая строгая юбка. Вытянувшись во весь рост, нависая над головами 
передних, дама моего сердца яростно колотила ошметками зонтика по головам 
"эцилопов"... Я невольно схватился за то, что видел и ощутил сталь напрягшихся 
мускулов, дама вероятно была гребчихой. Она обернулассь:
-Так что Вы там говорили о национальной революции?
Клянусь, я опешил, вспомнился Париж, лето 1968 г., прекрасный фильм с Пьером 
Ришаром, одна из героинь - "Белая Ласточка", неужели и со мной произойдет это 
чудо: обрести среди всего этого безумия кого-то, кто сможет быть тебе больше, 
чем другом (я имею в виду женщин). 
...И поезд тлеет догорая, 
И ты, высокая до звезд, 
сквозь заминированный мост 
идешь, страх смерти попирая.
...Атака не удалась, мы проиграли кампанию. В 1410 г. смоленским полкам удалось 
изменить даже течение Грюнвальдской битвы. На окруженном со всех сторон 
милицейскими кордонами пятачке еще вовсю кипели митинговые страсти, когда я 
принял решение сматываться. "Мы отступаем, и отстающих пусть заберут черти." Но 
еще нужно было это как-то организовать. На моих глазах милицейский бобик резко 
тормознул у одной ничем внешне не примечательной группки пешеходов. Со скоростью 
зайца "Серый" метнулся под колеса машин. На удачу, "собьют - не собьют", он 
пересекал одну за другой полосы с весьма оживленным движением. Менты не 
отставали.
На мгновение я забыл о первейшем долге: спасении священного знамени (собственной 
шкуры). Так хотелось чтобы "Серый" ушел. Погоня скрылась в какой-то подворотне. 
"Господи, якщо ты есы... И тут, в третий раз, как в сказке, меня окликнули. Моя 
знакомая с подругой, как ни в чем не бывало покидала площадь. Я подхватил обеих 
дам под руки и, чуть громче обычного рассказывая грузинские анекдоты (Гризли? 
Нэт, руками задавили!), мы миновали кольцо оцепления.
В общежитии нас ожидал чай - "гербата", как говорят на запад от "линии Сталина"
В объятиях этой дамы я и проснулся в субботу 17 октября 1996 г. Глядя в синие 
сумерки рассвета за окном я какое-то время лежал неподвижно, взвешивая все за и 
против. С одной стороны жрать в доме было уже нечего, традиционная полуночная 
"гербата" в виде жиденького чая начинала угнетать. С другой стороны, характер 
предстоящего занятия и приходящаяся на него дата не оставляли никаких сомнений в 
исходе мероприятия. "По субботам мы больше не воюем" - гласит один из заветов 
Провидныка. Именно на этот день приходятся наибольшие потери во всех операциях 
УНСО. "Ну его к черту, может не идти?" Но "идти" было необходимо. Положение 
обязывало.
На углу Володарского (возле тюрьмы) мои сомнения подтвердились самым 
недвусмысленным образом. Густые цепи милиции перекрывали тротуары, проверяли 
документы у прохожих, шмонали молодежь, а наиболее подозрительных загружали в 
"воронки". Именно это в годы немецкой оккупации именовалось облавой. В 
сгустившейся толпе я невольно замедлил шаги, лихорадочно ощупывая карманы. у^Гк, 
удостоверение "Евразии" - оно с двуглавым орлом, пригодится, удостоверение 
"Пресса" тоже сойдет, удостоверение референта депутата Верховного Совета 
Украины. К сожалению, все на разные фамилии. И еще два паспорта. За один из них 
- грузинский мне дали в морду на винницком вокзале. Всю нелегальщину я 
предусмотрительно перегрузил на свою спутницу, теперь ее предстояло скинуть, 
пока напор задних не вытолкнул нас на "ментов". Истошный крик:
-Александр Григорьевич! принудил меня обернуться. Какой-то мужиченка в орденских 
колодках с разгону бросился мне на шею, в нос ударил запах немытого тела и лука.
-Александр Григорьевич, - теперь уже обернулись и остальные прохожие. 
Спасительное решение, как водится, пришло мгновенно. Я слегка отстранил 
ошалевшего от счастья отставника. -Спасибо, спасибо, что победили.
Пока я вновь прижимал старца к груди, сквозь толпу протолкался полковник 
"Алмаза".
- Собственно, я его сын (Черт! Надо было сказать "племянник").
- Мы тут элементы фильтруем. Можем машину. Александр... 
- Александр Александрович
- Спасибо, не стоит, мы тут в кафе собирались, перекусить. 
Я хватаю за руку ошалевшую гребчиху и через секунду мы уже впереди, в изрядно 
проредившейся, но спасительной среде пешеходов. После всего происшедшего, вопрос 
о том чтобы "идти", отпал сам собой. Два раза на грабли не наступают, даже из 
идейных соображений. 

МИНСК. ЗИМА

Первое впечатление самое верное, ибо не трезвый расчет, а эмоции толкают людей 
на улицы. Что бы ни твердили аналитики, никакие закулисные махинации не в силах 
ни вызвать, ни подменить то хмельное чувство свободы, которое одинаково 
присутствовало и на улицах Минска, и на улицах Москвы, Киева, Грозного, 
Тирасполя, Вильнюса, Тбилиси. Демократия, если и способна существовать в "чистом 
виде" то лишь в виду тирании. "Улица принадлежит народу. Не отдавайте улицу 
врагу". (Фидель).
Как сторонний наблюдатель, я далек от мысли обелять или очернять ту или иную из 
сторон конфликта. Это внутреннее дело самих белорусов, каждый народ заслуживает 
своего правительства. Я приехал в Минск за запахом крови. "Папа" Хемингуэй 
как-то попытался описать запах смерти. Александр Суворов (не фельдмаршал) - 
запах танка. Для меня свобода - это, прежде всего, холод, смешанное ощущение 
бессонницы и усталости, возбуждение, которое заставляет забыть о еде, сне, 
страхе, собственной выгоде. Если все это я почувствую в Минске, можно быть 
уверенным - там прольется кровь.
Нужно лишь слегка поднапрячься и перетерпеть ночь в плацкартном вагоне. Есть 
нечто общее в поездах, идущих на войну. В основном, это электрички, в лучшем 
случае обшарпанные плацкартные и общие вагоны. При наличии толики счастья и 
лингвистических способностей ими можно добраться, скажем, до Югославии, без 
всяких виз и, не прибегая к услугам тайных перевозчиков. Подпольные пути, 
соединяющие Европу, существуют, их обыденность - лучшее тому доказательство. Но 
сегодня меня больше интересуют пассажиры, а не маршрут. Что удивляет уже при 
первом знакомстве с белорусами, так это то, что все они знают про УНСО. 
Президентские средства массовой информации явно перестарались. На остановке в 
Чернигове, когда в вагон загружается партия украинских "торбешников" невольно 
возникает напряженная пауза, наконец, кто-то из белорусов решается: - Вы с УНСО? 

-Нет, мы с базара.
Вздох взаимного облегчения, но в ходе застольной беседы выясняется, что УНСО в 
Калуше (Ивано-Франковская область) все-таки есть "Даже милицию бьют".
В преддверии границы "челноки" замирают. Украинская таможня с привычным 
крохоборством лезет во все дырки, не гнушаясь даже помойным ведром у отхожего 
места. Однако белорусская что-то запаздывает. Наконец, является. Вид совершенно 
опущенный. 
-Вы тут спите, а в Минске жгут...
Какой-то еврейчик вскакивает со своего места и начинает лихорадочно будить 
соседа, прикрывшего мешки собственным телом.
- Где жгут? Кого? Погром?
- Костры на плошчы.
- А чего вы документы не проверяете?
- А на хрена...
Так и ушли, пассажиры не смогли уснуть, до самого Минска вглядывались в мокрую 
тьму за окном.
В минской "трубе" - переходе от метро на площади Незалежности к железнодорожному 
вокзалу некий художник предлагает всем желающим портреты их астральных тел.
На самой площади толпа, человек в двадцать с национальными флагами. Я на всякий 
случай приветствую.
- Жыве Беларусь!
- Гарелку будешь? Зачекай, шчас подвезуць... Оказывается, каждый час 
микроавтобус из ресторана подвозит пищу - бутерброды с ветчиной и водку в 
стаканчиках из-под "Кока-колы". К этому времени за счет сочувствующих из 
близлежащих подворотен толпа увеличивается в два-три раза.
Потягивая через соломинку водку с вполне приднестровским названием "Два бусола", 
я пытаюсь набрать НЗ из бутербродов, но не дают. Наконец, надкусываю два 
последних, кладу, друг на друга и отхожу. Ну, выпили, закусили, спустя какое-то 
время на холоде становится грустно.
- Когда еще привезут? Увы, до вечера подкормка, больше не светит. Я беру на себя 
инициативу.
-У нас в Грозном с флагами бегают.
Белорусы послушно строятся по два. Думаете, побежали? Пошли. Ходили до трех 
часов дня. Так и родился известный репортаж в "Новостях".
Между тем рассвело. Я покупаю бутылку шампанского и отправляюсь в общежитие 
университета прощупать настроения студенчества. Мои студентки мирно посапывают в 
одной постели. Как два котенка (отопление еще не включено).
-Как учеба?
Сыпятся жалобы. Почти треть студентов университета набрана из села без 
вступительных экзаменов. Оказывается, "такие жлобы, одно сало и самогонка".
Подходит время утреннего повтора "Санта-Барбары" На экране вместо Сиси Кетвела 
президент Лукашенко. В домашнем джемпере, рубашке без галстука, сидя в простом 
кресле, не мигая, смотрит в глаза телезрителей.
-Трудящиеся жалуются, что с прилавков пропало яйцо. Я выяснил, оказывается, 
бизнесмены вывозят его в Москву. Так вот, я верну белорусское яйцо на его 
историческую родину.
И так дважды в день по часу по всем каналам: ОРТ, НТВ, РТР, БТ и Televizija 
Polska.
Вполне объяснима горячая любовь, которую испытывает рядовой белорусский 
избиратель к своему президенту. В магазинах Минска самый дорогой торт "Немига" 
(с жареными орешками и шоколадной глазурью) стоит всего 2,5 доллара, килограмм 
красной рыбы - 1,8 доллара. На митинге в Гомеле, толпа человек в 200-300 бабушек 
прорвала символическое оцепление и окружила президента. - Александр Григорьевич, 
почему вы так быстро уезжаете, побудете с нами... Авторитет Президента в 
Белоруссии незыблем. По этому поводу рассказывают даже байку. Некая групень из 
"Белого Легиона" явилась на военный полигон неподалеку от Минска и предъявила 
письмо от администрации Президента с просьбой "посодействовать". Молодым людям 
позволили поупражняться с автоматами, пулеметом, даже РПГ. Через несколько дней 
все вскрылось - был страшный скандал. "Легионеров" объявили во всеэсенговский 
розыск, что не помешало им позже пить со мной пиво в Киеве. Руководство полигона 
затаскали в военную прокуратуру.
Неизбежное политическое отступление. Весь сыр-бор с оппозицией в Белоруссии 
начался по "национальному вопросу". Очень часто символы, форма. Подменяют 
реальное содержание. Демагог Лукашенко, в сущности, первый после Дудаева 
революционер, пришедший к власти в отдельно взятой стране. Его приемы, обычная 
пропаганда, которая до него удавалась многим. Беда в том, что среди 
"демократических" политиков революционеры отсутствуют напрочь.
Аккредитация позволяет мне присутствовать в Верховном Совете как раз в момент 
ожидания импичмента.
Председатель ВС РБ С.Шарецкий, в дурно пахнущей черной кожаной куртке турецкого 
дубления, ленивым взмахом руки приветствует сквозь закрытое окно редкую толпу 
сторонников Верховного Совета.
- Много людей, хорошие люди. Жаль только флаг у них фашистский. (Справедливости 
ради следует указать, что в начальный период оккупации бело-красно-белый флаг 
использовался в качестве атрибута "национального возрождения").
...Впалые груди, зябкие плечи. Нет, здесь явно не пахнет кровью. Выхожу на 
улицу. Уже смеркается. На стоянке BMW "пятерка". Почему-то, в 
странах-наследницах СССР эти машины весьма популярны в управлениях гос. охраны. 
Шестисотый "мерс" президента Лукашенко - с флажком на капоте, часто появляется в 
сопровождении одной такой машины, иногда двух - вторая "Вольво". Еще летом на 
"Славянском базаре" в Витебске унсовцев удивила легкость доступа к августейшей 
особе. Но, наглость обескураживает: заложить даже небольшую бомбу не хватило ни 
духа, ни времени. В подобных делах самое непростое - решиться.
Возле БМВ тусуется несколько человек, но это не охранники, а баркашевцы. Один из 
них узнает во мне старого знакомого из Белого Дома (октябрь 1993г.)
Завязывается беседа на предмет листовок УНСО с рецептами изготовления взрывчатых 
веществ и самодельных взрывных устройств. Оказывается, и в Белом Доме напалм 
варили по унсовским рецептам, следы чего сохранились даже в уголовных делах на 
"защитников". Баркашовец жалуется:
- Вот, один из ваших у меня АКСУ увел.
- Так что, ты его тут ищешь?
- Вообще-то мы тут за д