мужу?
   - Да, нисколько.
   - Ну, посудите сами: вы проводите три недели в тесном общении с моло-
дым человеком; вы позволяете ему целовать себя, после чего  приходите  в
прекрасное настроение; вы знаете о его чувствах к вам, расстаетесь с ним
перед самым появлением мужа и еще уверяете присяжных, что это не повлия-
ло на ваш отказ?
   Клер опустила голову.
   - Отвечайте, пожалуйста.
   - Думаю, что не повлияло.
   - Все это как-то не по-людски, правда?
   - Не понимаю, что вы хотите сказать.
   - Только то, леди Корвен, что присяжные несколько затруднятся вам по-
верить.
   - Я не могу их ни в чем уверить. Я могу одно - говорить правду.
   - Очень хорошо! Когда же вы снова увиделись с соответчиком?
   - Следующие два вечера он приходил на квартиру, которую я  сняла,  но
еще не отделала, и помогал мне красить стены.
   - Вот как! Довольно странная причина визита, не правда ли?
   - Может быть. Но у меня не было денег, а он  на  Цейлоне  сам  красил
свои бунгало.
   - Понятно: обыкновенная дружеская услуга с его стороны. И  в  течение
тех часов, что вы провели вместе, между вами не возникло никакой  интим-
ной близости?
   - Между нами ее никогда не возникало.
   - В котором часу он уходил?
   - Оба раза мы уходили вместе около девяти часов, чтобы где-нибудь по-
есть.
   - А после еды?
   - Я шла ночевать к тетке.
   - Никуда не заходя предварительно?
   - Никуда.
   - Очень хорошо! Встречались ли вы еще с вашим мужем до его отъезда на
Цейлон?
   - Да, дважды.
   - Где в первый раз?
   - У меня на квартире, после того как я уже переехала.
   - Вы сказали мужу, что стены вам помогал красить соответчик?
   - Нет.
   - Почему?
   - А зачем? Я вообще ничего ему не сказала, кроме того,  что  не  вер-
нусь. Я считала, что наша жизнь с ним кончена.
   - Он и в этот раз просил вас вернуться?
   - Да.
   - И вы отказались?
   - Да.
   - В поносных выражениях?
   - Простите, не понимаю.
   - Грубо?
   - Нет, решительно.
   - Дал вам муж повод предполагать, что хочет развестись с вами?
   - Нет. Но я не знала его истинных намерений.
   - И сами, очевидно, не открыли ему своих?
   - По возможности старалась не открывать.
   - Встреча была бурная?
   Динни затаила дыхание. Разогревшиеся щеки Клер разом побледнели, лицо
увяло и осунулось.
   - Нет, тяжелая и горькая. Я не хотела его видеть.
   - Вы слышали, как ваш защитник утверждал, что  вы  своим  отъездом  с
Цейлона уязвили гордость вашего мужа и что он якобы решил  развестись  с
вами при первом же удобном случае. У вас тоже создалось такое  впечатле-
ние?
   - У меня не создалось и сейчас нет никакого впечатления. Впрочем, та-
кая возможность не исключена. Я не претендую на умение читать его мысли.
   - Хотя прожили с ним без малого полтора года?
   - Да.
   - Во всяком случае, вы и на этот раз наотрез отказались вернуться?
   - Да, наотрез.
   - Как по-вашему, он был искренен, когда просил вас вернуться?
   - В тот момент - да.
   - У вас была еще одна встреча до его отъезда?
   - Да, но минутная и не наедине.
   - Кто при ней присутствовал?
   - Мой отец.
   - Муж опять просил вас вернуться?
   - Да.
   - И вы отказались?
   - Да.
   - А после этого, перед самым отъездом из Лондона, он прислал вам  за-
писку и вновь просил вас изменить решение и уехать с ним?
   - Да.
   - И вы не согласились?
   - Нет.
   - Теперь напомню вам такую дату, как... э-э... третье января.
   Динни облегченно вздохнула.
   - ...то есть день, когда вы провели с соответчиком время с пяти часов
вечера почти до двенадцати ночи. Вы признаете этот факт?
   - Да, признаю.
   - И никакой интимности?
   - Никакой, если не считать того, что, придя в пять часов  к  чаю,  он
поцеловал меня в щеку, так как мы не виделись почти три недели.
   - Вот как! Опять в щеку? Только в щеку?
   - К сожалению, да.
   - Не сомневаюсь, что он сожалел об этом.
   - Вероятно.
   - И после такой разлуки вы истратили первые полчаса на чаепитие?
   - Да.
   - Если не ошибаюсь, вы снимаете квартиру в бывших конюшнях -  комната
внизу, лестница и еще одна комната наверху, где вы спите?
   - Да.
   - И ванная, так? Вы, наверное, не только пили чай, но и беседовали?
   - Да.
   - Где?
   - В нижней комнате.
   - А затем, продолжая беседовать, вы отправились в Темпль, затем зашли
в кино, пообедали в ресторане, опять-таки продолжая беседовать;  наконец
взяли такси и, беседуя, поехали к вам на квартиру, так?
   - Совершенно точно.
   - Где вы решили, что, проведя с соответчиком почти  шесть  часов,  вы
ему сказали еще далеко не все и вам необходимо пригласить его к себе? Он
зашел к вам?
   - Да.
   - А ведь был уже двенадцатый час, верно?
   - По-моему, самое начало.
   - И долго он у вас пробыл?
   - Примерно полчаса.
   - Никакой интимности?
   - Никакой.
   - Глоток вина, пара сигарет, еще немножко разговоров - и все?
   - Именно.
   - О чем же вы столько часов подряд беседовали  с  молодым  человеком,
которому позволялось целовать вас в щеку?
   - О чем вообще люди разговаривают?
   - Прошу отвечать прямо на вопрос.
   - Обо всем сразу и ни о чем в частности.
   - Поточнее, пожалуйста.
   - О лошадях, кинофильмах, моих родных, его родных, театре... да я  уж
и не помню.
   - Тщательно обходя любовную тему?
   - Да.
   - От начала до конца сугубо платонически?
   - Увы, да.
   - Оставьте, леди Корвен! Неужели вы надеетесь убедить нас,  что  этот
молодой человек, который, как вы сами признали, влюблен в вас и  который
не виделся с вами почти три недели, ни разу за долгие часы  не  намекнул
вам на свои чувства?
   - Кажется, он раза два сказал, что любит меня, но вообще-то  он  иде-
ально держал свое обещание.
   - Какое?
   - Не добиваться от меня любви. Любить -  не  преступление,  а  только
несчастье.
   - Вы говорите с таким чувством на основании личного опыта?
   Клер промолчала.
   - Вы серьезно заявляете, что не были влюблены раньше  и  не  влюблены
сейчас в этого молодого человека?
   - Он мне очень нравится, но не в вашем смысле слова.
   В Динни вспыхнула острая жалость к Тони Круму, который должен все это
выслушивать. Щеки у нее запылали, ее синие глаза впились  в  судью.  Тот
как раз кончил записывать ответ Клер, и Динни вдруг заметила, что он зе-
вает. Он зевнул по-старчески - так долго, что казалось, рот его  никогда
не закроется. Настроение девушки разом  изменилось:  она  преисполнилась
странного сострадания. Ему ведь тоже приходится целыми днями выслушивать
нескончаемые нападки одной стороны на другую и смягчать их!
   - Вы слышали, как сыскной агент показал здесь, что после вашего с со-
ответчиком возвращения из ресторана у вас горел свет в верхней  комнате.
Что вы на это скажете?
   - Видимо, так и было. Мы там сидели.
   - Почему там, а не внизу?
   - Потому что там теплей и уютней.
   - Это ваша спальня?
   - Нет, гостиная. Спальни у меня нет. Я сплю на кушетке.
   - Понятно. Словом, вы пробыли там с соответчиком от начала  двенадца-
того почти до полуночи?
   - Да.
   - И вы не усматриваете в этом ничего плохого?
   - Нет, не усматриваю, но это, разумеется, чрезвычайно неблагоразумно.
   - То есть вы не поступили бы так, если бы знали, что за вами  следят.
Вы это имеете в виду?
   - Да, конечно.
   - Почему вы сняли именно эту квартиру?
   - Из-за дешевизны.
   - А ведь она неудобна, правда? Ни спальни, ни людской, ни швейцара?
   - Все это роскошь, которую нужно оплачивать.
   - Вы хотите сказать, что сняли эту квартиру именно из-за отсутствия в
ней указанных помещений?
   - Именно. Я еле свожу концы с концами.
   - И мысль о соответчике никак не повлияла на ваш выбор?
   - Никак.
   - И вы даже не подумали при этом о нем?
   - Милорд, я уже ответила.
   - Я думаю, она уже ответила, мистер Броу.
   - В дальнейшем вы постоянно виделись с соответчиком?
   - Нет, от случая к случаю. Он жил не в Лондоне.
   - Понятно. Но приезжал повидать вас?
   - Мы всегда виделись, когда он приезжал. Он бывал в городе раза два в
неделю.
   - Чем вы занимались, когда виделись?
   - Шли в картинную галерею или в кино, один раз были в театре. Обедали
обычно вместе.
   - Вы замечали, что за вами следят?
   - Нет.
   - Он заходил к вам домой?
   - До третьего февраля - нет.
   - Да, я имел в виду именно эту дату.
   - Я так и думала.
   - Вы так и думали? Значит, этот день и эта ночь навсегда  остались  в
вашей памяти?
   - Я прекрасно их помню.
   - Мой коллега детально допросил вас о событиях дня, который, если  не
считать часов, затраченных на осмотр Оксфорда, был целиком проведен вами
в машине. Это так?
   - Да, так.
   - Автомобиль был двухместный, милорд, - так называемый "малютка".
   Судья пошевелился.
   - Я не ездил в "малютке", мистер Броу, но знаю, что это такое.
   - Вместительная, удобная и небольшая машина?
   - Совершенно верно.
   - И, кажется, закрытая?
   - Да. Верх не опускается.
   - Вел мистер Крум, а вы сидели рядом?
   - Да.
   - Вы сказали, что на обратном пути из Оксфорда у вас  отказали  фары.
Это случилось около половины одиннадцатого в лесу, не доезжая мили четы-
ре до Хенли?
   - Да.
   - Авария?
   - Разумеется.
   - Вы осмотрели аккумулятор?
   - Нет.
   - Вам известно, когда аккумулятор в последний раз перед  этим  был  в
зарядке?
   - Нет.
   - Вы заглянули в него после перезарядки?
   - Нет.
   - Тогда почему вы сказали "разумеется"?
   - Если вы полагаете, что мистер Крум нарочно посадил аккумулятор...
   - Отвечайте, пожалуйста, прямо на вопрос.
   - Я вам и отвечаю: мистер Крум неспособен на такую грязную уловку.
   - Ночь была темная?
   - Очень.
   - Лес большой?
   - Да.
   - Словом, на всем пути из Оксфорда в Лондон не выбрать места удачней?
   - Удачней для чего?
   - Для того, чтобы провести ночь в машине.
   - Чудовищное предположение!
   - Ну, что вы, леди Корвен! Скажите,  вы  считаете  неисправность  фар
только случайностью?
   - Конечно.
   - Повторите нам, что сказал мистер Крум, когда фары погасли.
   - Кажется, он сказал: "Вот тебе и раз! Освещение отказало". Потом вы-
лез и осмотрел аккумулятор.
   - У него был с собой фонарь?
   - Нет.
   - Но ведь было темным-темно. Как же он его осмотрел? Вас это не  уди-
вило?
   - Нет. Он чиркнул спичку.
   - Что же оказалось неисправно?
   - Помнится, он сказал, что сгорел какой-нибудь контакт.
   - Затем, согласно вашим показаниям, он пытался вести машину, но дваж-
ды съезжал с дороги. Было, вероятно, очень темно?
   - Страшно.
   - Мне кажется, вы говорили, что провести ночь в  машине  посоветовали
именно вы?
   - Да, я.
   - После того как мистер Крум предложил другое решение вопроса?
   - Да. Он предложил дойти пешком до Хенли, откуда он,  достав  фонарь,
опять вернулся бы к машине.
   - Он горячо отстаивал свой план?
   - Горячо? Не очень.
   - Настаивал на нем?
   - Н-нет.
   - По-вашему, он предложил это всерьез?
   - Конечно.
   - Вы, видимо, безгранично доверяете мистеру Круму?
   - Безгранично.
   - Ясно. Вам знакомо выражение "вынужденный ход"?
   - Да.
   - Вы понимаете, что оно означает?
   - Оно означает, что вы заставляете человека сделать нужный вам ход.
   - Совершенно верно.
   - Думать, будто мистер Крум добивался, чтобы я сама  предложила  про-
вести ночь в машине, и глубоко ошибочно и низко.
   - Почему вы решили, что я так думаю, леди Корвен? Может быть, вы сами
так подумали?
   - Нет. Когда я предложила провести ночь в машине, мистер Крум  пришел
в смущение.
   - Вот как! В чем же оно проявилось?
   - Он спросил меня, полагаюсь ли я на него. Я ответила ему, что нельзя
быть таким старомодным. Конечно, я знала, что могу на него положиться.
   - Положиться в том смысле, что он поступит так, как вы захотите?
   - В том смысле, что он не станет домогаться меня. Сколько раз я с ним
ни встречалась, я всегда могла на него положиться.
   - Но до этого вам не случалось проводить с ним ночь?
   - Конечно, нет.
   - Вы несколько злоупотребляете словом "конечно" без достаточных на то
оснований. Вы не раз имели  полную  возможность  провести  с  ним  ночь.
Вспомните пароход и квартиру, где не живет никто, кроме вас.
   - Имела, но не воспользовалась ею.
   - Допустим. Но не странно ли, что в данном случае вы ею все-таки вос-
пользовались, хотя раньше этого избегали?
   - Нисколько. Я думала, это будет забавно.
   - Забавно? Разве вы не знали, что мистер Крум страстно любит вас?
   - Позднее я пожалела об этом. Поступать так было нехорошо по  отноше-
нию к нему.
   - Леди Корвен, для чего вы, замужняя опытная женщина, пытаетесь  убе-
дить нас, будто не понимали, на какое испытание огнем вы его обрекаете?
   - После я поняла и страшно раскаивалась.
   - Ах, после!.. А я говорю о том, что было сперва.
   - Боюсь, что сперва я не понимала.
   - Напоминаю, что вы дали присягу.  Вы  по-прежнему  утверждаете,  что
ночью третьего февраля, в лесу, между вами ничего не было ни  в  машине,
ни вне ее?
   - Утверждаю.
   - Слышали вы, как сыскной агент показал, что,  подкравшись  к  машине
около двух часов ночи и посветив туда фонарем, он увидел вас обоих  спя-
щими, причем ваша голова лежала на плече соответчика?
   - Да, слышала.
   - Это правда?
   - Откуда мне знать, раз я спала? Впрочем, вполне возможно, я положила
голову ему на плечо еще до того как заснуть.
   - Значит, вы это признаете?
   - Разумеется. Так было удобнее. Я спросила, не возражает ли он.
   - И он, конечно, не возражал?
   - Вам как будто не нравится слово "конечно"? Да, он во всяком  случае
не возражал.
   - Ваш молодой и страстно влюбленный в  вас  поклонник,  вероятно,  на
редкость хорошо владеет собой?
   - После той ночи я тоже так думаю.
   - Вы и тогда должны были это знать, если  ваша  версия  правдива.  Но
правдива ли она, леди Корвен? Все рассказанное вами похоже на  фантасти-
ку.
   Динни увидела, как руки сестры стиснули решетку; краска прихлынула  к
ее щекам, отлила опять, и лишь тогда Клер ответила:
   - Может быть, похоже, но это правда. Все, что я сказала здесь,  прав-
да.
   - А утром вы проснулись как ни в чем не бывало и объявили: "Едем  до-
мой завтракать!" И вы поехали. К вам на квартиру?
   - Да.
   - Долго он у вас пробыл?
   - Полчаса или около того.
   - И ваши отношения остались такими же невинными?
   - Такими же.
   - А потом вам вручили копию прошения вашего мужа?
   - Да.
   - Вы были удивлены?
   - Да.
   - И даже оскорблены в сознании своей полной невиновности?
   - После того как все обдумала - нет.
   - Вот как! Вы все обдумали? Что конкретно вы имеете в виду?
   - Я вспомнила, как муж предупреждал, чтобы я остерегалась, и я  поня-
ла, какую глупость совершила, не предусмотрев возможной слежки.
   - Скажите, леди Корвен, почему вы опротестовали иск?
   - Потому что мы не делали ничего дурного, хотя, по видимости, и вино-
ваты.
   Динни увидела, что судья взглянул на Клер, записал ее ответ и,  держа
в руке поднятое перо, спросил:
   - В ту ночь вы ехали по шоссе. Что помешало вам остановить другую ма-
шину и, следя за ней, доехать до Хенли?
   - Мы просто не сообразили, милорд.  Правда,  я  посоветовала  мистеру
Круму следовать за одним автомобилем, но тот проскочил слишком быстро.
   - А что помешало вам добраться до Хенли пешком, оставив машину в  ле-
су?
   - Конкретно ничего, но в Хенли мы пришли бы не раньше полуночи,  а  я
считала, что лучше остаться в машине, чем явиться так поздно и возбудить
подозрения. Кроме того, я давно уже мечтала провести ночь в машине.
   - Вам и теперь хочется того же?
   - Нет, милорд, я переоценила прелесть такого развлечения.
   - Мистер Броу, объявляю перерыв на завтрак.


   XXXII

   Динни отклонила все приглашения позавтракать и, взяв сестру под руку,
вывела ее на Кери-стрит. Они молча обошли Линколнз-Инн-Филдз.
   - Скоро конец, дорогая, - не выдержав, заговорила старшая. - Ты  дер-
жишься замечательно. Броу ни разу не сумел тебя  запутать,  и,  помоему,
судья это почувствовал. Он вообще нравится мне гораздо больше, чем  при-
сяжные.
   - Ох, Динни, как я устала! Если человека  все  время  подозревать  во
лжи, ему просто выть захочется.
   - Броу только того и нужно. Не поддавайся на его уловки.
   - А каково бедному Тони! Я чувствую себя форменной скотиной!
   - Как насчет чашки горячего крепкого чаю? Времени хватит.
   По Чансери Лейн они вышли на Стрэнд.
   - Только чаю, дорогая. Есть я не могу.
   Есть не могла ни та, ни другая. Они взболтали чайник, чтобы чай полу-
чился как можно крепче, выпили его и молча направились  обратно  в  суд.
Клер, даже не обратив внимания на тревожный взгляд отца, заняла  прежнее
место на передней скамье, сложила руки на коленях и потупилась.
   Динни заметила, что Джерри Корвен о чем-то тихо беседует со своим по-
веренным и защитником. "Очень молодой" Роджер, пробираясь к своему  мес-
ту, бросил:
   - Обвинение собирается еще раз вызвать Корвена.
   - Зачем?
   - Не знаю.
   С видом сомнамбулы вошел судья, слегка поклонился суду и сел.  "Ниже,
чем обычно", - отметила про себя Динни.
   - Милорд, прежде чем продолжить допрос ответчицы, я, с вашего  позво-
ления, хотел бы еще раз допросить истца по  тому  пункту,  которому  мой
коллега придает такую важность. Ваша  милость,  вероятно,  помнит,  что,
подвергая истца перекрестному допросу, мистер Инстон приписал ему  наме-
рение развестись с женой, которое тот якобы возымел сразу  же  после  ее
отъезда. В этой связи истец имеет сделать  дополнительное  заявление,  и
мне удобнее всего вызвать его именно сейчас. Я  буду  предельно  краток,
милорд.
   Сердце Динни неистово заколотилось: она увидела, с  каким  выражением
лица Клер внезапно подняла глаза на судью.
   - Пожалуйста, мистер Броу.
   - Сэр Джералд Корвен.
   Следя за движениями зятя, неторопливо направлявшегося в  ложу,  Динни
успела заметить, что Клер тоже не сводит с  него  глаз,  словно  пытаясь
поймать его взгляд.
   - Вы сказали, сэр Джералд, что первого ноября, когда вы  в  последний
раз виделись с женой перед возвращением на Цейлон, ваша встреча  состоя-
лась в ее квартире на Мелтон-Мыоз?
   - Да.
   Динни глотнула воздух. Вот оно!
   - Эта встреча сопровождалась только разговорами или еще чемнибудь?
   - Да. Мы опять стали мужем и женой.
   - Вы хотите сказать, что между вами восстановились супружеские  отно-
шения?
   - Да, милорд.
   - Благодарю вас, сэр Джералд. Я полагаю, что это окончательно  проли-
вает свет на пункт, затронутый моим коллегой. Вот и все, что я хотел вы-
яснить.
   Настал черед Инстона вмешаться.
   - Почему вы умолчали об этом факте при первом допросе?
   - До того как вы подвергли меня перекрестному допросу, я не  придавал
ему значения.
   - Вы готовы присягнуть, что не выдумали его?
   - Разумеется, готов.
   Динни откинулась на спинку деревянной скамьи и, закрыв глаза, не  ше-
велясь, думала о молодом человеке, сидевшем сзади, в четвертом  ряду  от
нее. Какая жестокость! Но кому здесь до этого дело? Здесь у человека вы-
резают самый сокровенный кусок души, холодно и даже не без  удовольствия
разглядывают его, а затем, истерзав, вставляют на место.
   - Леди Корвен, не соблаговолите ли вы снова пройти в ложу?
   Когда Динни открыла глаза. Клер уже стояла у решетки,  высоко  подняв
голову и пристально глядя на адвоката.
   - Ну, леди Корвен, - начал неторопливый низкий голос,  -  вы  слышали
новые показания истца?
   - Да.
   - Они соответствуют истине?
   - Я не буду отвечать.
   - Почему?
   Динни увидела, как сестра повернулась к судье.
   - Милорд, я уже отказалась говорить о моей семейной жизни, когда меня
спрашивал о ней мой защитник; не буду говорить о ней и теперь.
   Судья на мгновение устремил взгляд в сторону свидетельской ложи,  за-
тем снова перевел его на что-то невидимое.
   - Заданный вам вопрос вытекает из показания, сделанного с целью опро-
вергнуть предположение вашего защитни