сквер.
   Это становится у них навязчивой идеей! Все - тетя Эм, дядя Эдриен, ее
отец, мать. Флер, даже Клер - жаждут выдать ее за Дорнфорда, и поскорее!
   Им-то какое дело? Откуда в них инстинктивное стремление толкать людей
в объятия друг друга? Раз ей нечего делать в жизни сейчас,  брак  ничего
не изменит. Зачем он ей? "Дабы множить потомство свое", - вспомнилась ей
заповедь прошлого. Жизнь должна продолжаться. Но для чего? В наши дни ее
никто не называет иначе как адом. А впереди - тоже ничего, кроме  "прек-
расного нового мира".
   "Или католицизма, - мысленно добавила она. - Но я не верю ни  в  тот,
ни в другой".
   Она распахнула окно и облокотилась  на  подоконник.  Вокруг  девушки,
жужжа, заметалась муха. Динни отогнала ее, но та  сейчас  же  вернулась.
Мухи! У них тоже есть свое назначение в жизни. Но какое? Они если уж су-
ществуют, так существуют; если умирают, так умирают, но никогда не живут
наполовину. Она снова отогнала муху, которая на этот раз не вернулась.
   За спиной Динни раздался голос Флер:
   - Вы тут не простудитесь, дорогая? Ну и весна! Впрочем, я повторяю то
же самое из мая в май. Пойдем выпьем чаю. Клер сидит в ванне с чашкой  в
одной руке и сигаретой в другой. Выглядит совершенно прелестно. Надеюсь,
завтра все кончится.
   - Ваш троюродный брат уверяет, что да.
   - Он придет к обеду. К счастью, его супруга в Дройтиче.
   - Почему "к счастью"?
   - Ну, знаете, это такая дама!.. Если ему понадобится поговорить с
   Клер, я отведу его к ней: она к тому времени уже  вылезет  из  ванны.
Впрочем, вы ее вполне можете заменить. Как вы думаете, Клер будет хорошо
держаться во время допроса?
   - Разве это кому-нибудь удается?
   - Мой отец уверял меня, что я держалась хорошо, но он  был  лицеприя-
тен. Да ведь и вас хвалил следственный судья, который  вел  дело  Ферза,
верно?
   - Тогда не было перекрестного допроса. Флер. А Клер к тому же  нетер-
пелива.
   - Посоветуйте ей поднимать брови и считать до пяти перед каждым отве-
том. Это выведет Броу из себя.
   - У него такой голос, что с ума сойти можно, - сказала Динни. - А па-
узы он делает такие, словно у него впереди целый свободный день.
   - Обычный прием. Вся эта церемония сильно  смахивает  на  инквизицию.
Как вы находите защитника Клер?
   - Будь я на другой стороне, я его возненавидела бы.
   - Значит, хорош. Ну, Динни, какая же мораль вытекает из всей этой ис-
тории?
   - Не выходи замуж.
   - Несколько смелый вывод: мы еще не научились выращивать детей в  бу-
тылках. Вам не приходило в голову, что основа цивилизации - инстинкт ма-
теринства?
   - А я думала - земледелие.
   - Под цивилизацией я разумею все, что не сводится к применению  голой
силы.
   Динни посмотрела на свою циничную и порой чуточку болтливую родствен-
ницу. Та выглядела такой уравновешенной, нарядной и тщательно  отманикю-
ренной, что девушке стало стыдно. Неожиданно Флер объявила:
   - Вы - милая.
   Обед, который Клер подали в постель и за которым не было посторонних,
кроме "очень молодого" Роджера, прошел в высшей степени оживленно. Адво-
кат очень занятно рассказывал о том, как его семья реагировала на  повы-
шение налогов. Его дядя Томас Форсайт поселился на Джерси, но с возмуще-
нием покинул остров, как только там пошли разговоры о местном налоге. Он
написал об этом в "Тайме" под  псевдонимом  "Индивидуалист",  реализовал
все свои ценности и поместил деньги в бумаги, не  подлежащие  обложению,
но зато дающие гораздо меньший доход, чем те, которые ему  подлежат.  На
последних выборах он голосовал за  национальное  правительство,  но  как
только оно опубликовало новый бюджет, стал думать, какой партии  он  от-
даст свой голос на следующих выборах. Сейчас он живет в Борнмауте
   - Он замечательно сохранился, - заключил "очень  молодой"  Роджер.  -
Флер, вы имели дело с пчелами?
   - Да, я однажды села на пчелу.
   - А вы, мисс Черрел?
   - Мы их разводим.
   - Занялись бы вы пчеловодством на моем месте?
   - А где вы живете?
   - Сразу за Хетфилдом. Там кругом большие посевы клевера. Теоретически
пчелы меня привлекают: они живут цветами и клевером  с  чужих  участков;
когда вы находите рой, вы можете его присвоить. А в  чем  минусы  пчело-
водства?
   - Если пчелы роятся на чужом участке, вы их теряете в девяти  случаях
из десяти. Кроме того, всю зиму их нужно кормить.  Наконец  они  требуют
времени, ухода и жалят вас.
   - Последнее не страшно: заниматься ими пришлось бы моей жене, - отоз-
вался "очень молодой" Роджер, подмигнув одним глазом. - У нее ревматизм,
а я слышал, что пчелиный яд - самое лучшее лекарство.
   - Сперва нужно проверить, будут ли они ее кусать, - заметила Динни. -
Пчел не заставишь жалить тех, кого они любят.
   - Ну, в крайнем случае на них можно садиться, - бросила Флер.
   - Нет, серьезно, - настаивал "очень молодой" Роджер. - Полдюжины уку-
сов не повредили бы ей, бедняжке.
   - Почему вы пошли в адвокатуру, Форсайт? - вмешался в разговор
   Майкл.
   - Во время войны я был уволен вчистую по ранению, и мне пришлось  по-
дыскать себе сидячее занятие. И потом, знаете, отчасти это  ремесло  мне
нравится, отчасти...
   - Понятно, - перебил Майкл. - У вас был дядя по имени Джордж?
   - Старый Джордж? А как же! Когда я учился в школе,  он  всегда  давал
мне десять шиллингов и совет, на какую лошадь ставить.
   - И вы часто выигрывали?
   - Ни разу.
   - Вот что, скажите откровенно: кто выиграет завтра?
   - Говоря откровенно, - ответил адвокат, посмотрев на Дин  ни,  -  все
зависит от вашей сестры, мисс Черрел. Свидетели обвинения хорошо справи-
лись со своей задачей. К ним не подкопаешься, и показания их покамест не
опровергнуты. Но если леди Корвен не потеряет самообладания, мы  как-ни-
будь отобьемся. Если же хоть по одному из пунктов возникнет  сомнение  в
ее правдивости, тогда... - Он пожал плечами и, как показалось Динни, ра-
зом постарел. - Среди присяжных есть несколько субъектов, которые мне не
нравятся. Например, старшина. Для среднего человека жена, бросающая мужа
без всякого предупреждения, - конченая личность. У меня было бы  спокой-
ней на душе, если бы ваша сестра рассказала о своей семейной жизни. Вре-
мя еще есть.
   Динни покачала головой.
   - Ну что ж, тогда остается уповать на ее личное обаяние. Но вообще-то
людям не нравится такое положение: нет кота дома, мыши ходят по столу.
   Динни легла в постель с тяжелым чувством человека, которому предстоит
наблюдать, как будут пытать другого.


   XXXI

   Дни проходят, а каменное здание суда высится все так же неизменно.  В
зале повторяются одни и те же движения, скрипят одни и те же,  скамейки,
разносятся одни и те же запахи, не слишком острые, но  достаточно  креп-
кие.
   На второй день Клер явилась туда вся в черном, с узким зеленым  пером
на черной шляпке, плотно облегающей голову. Бледная, с едва подкрашенны-
ми губами, она сидела так неподвижно, что никто не решался с ней загово-
рить. Слова "Бракоразводный процесс в высшем свете" и "броский"  заголо-
вок "Ночь в машине" возымели должное действие: зал не мог вместить  всех
желающих. Динни заметила Крума: он сидел позади  своего  защитника.  Она
заметила также, что вид у  женщины-присяжной  с  птичьим  обликом  менее
простуженный, а старшина не сводит бесцветных глаз с Клер. Судья,  каза-
лось, сидел еще ниже, чем раньше. Он слегка приподнялся, когда прозвучал
голос Инстона:
   - Итак, с позволения вашей милости и господ присяжных, ответом на об-
винение в прелюбодеянии, якобы совершенном  ответчицей  и  соответчиком,
будет простое и полное отрицание. Попрошу ответчицу в ложу.
   Динни подняла глаза на сестру с  таким  чувством,  словно  видела  ее
впервые. Клер, как советовал ей Дорнфорд, стояла в глубине ложи, и  тень
балдахина, ложившаяся на ее лицо, сообщала ему отрешенное и таинственное
выражение. Однако говорила она ясным голосом, и, вероятно,  только  одна
Динни заметила, что он несколько более сдавлен, чем обычно.
   - Правда ли, что вы изменили мужу, леди Корвен?
   - Нет, неправда.
   - И вы готовы подтвердить это под присягой?
   - Готова.
   - Между вами и мистером Крумом не было никакой интимной близости?
   - Никакой.
   - Вы готовы подтвердить это под присягой?
   - Готова.
   - Здесь говорилось, что...
   Вопрос следовал за вопросом, Динни сидела и  слушала,  не  спуская  с
сестры глаз, восхищаясь  отчетливостью  ее  ответов,  невозмутимым  спо-
койствием ее лица и жестов. Девушка с трудом узнавала голос  Инстона,  -
он звучал совсем по-иному, чем накануне.
   - Теперь, леди Корвен, я должен задать вам еще один вопрос, но прежде
чем вы на него ответите, прошу вас принять во внимание,  что  от  вашего
ответа будет зависеть многое. Почему вы ушли от мужа?
   Динни увидела, что сестра слегка откинула голову назад:
   - Я ушла потому, что остаться с ним значило потерять уважение к себе.
   - Понятно. Но не уточните ли вы, почему именно? Вы ведь не  совершали
поступков, которых могли бы стыдиться?
   - Нет.
   - Ваш муж признал за собою один проступок и сказал, что извинился  за
него.
   - Да, так и было.
   - В чем же он состоял?
   - Простите, я органически не в состоянии  говорить  о  своей  брачной
жизни.
   Динни услышала, как отец буркнул: "Ей-богу,  она  права!"  Затем  она
увидела, как судья вытянул шею, повернул лицо к ложе и задвигал губами.
   - Вы сказали, что оставаться с мужем значило для вас потерять  уваже-
ние к себе. Правильно я вас понял?
   - Да, милорд.
   - Вы считали, что, уйдя от него, вы сохраните уважение к себе?
   - Да, милорд.
   Судья слегка приподнялся всем телом, и, поводя головой из  стороны  в
сторону, словно для того, чтобы не адресоваться ни к какому определенно-
му лицу, произнес:
   - По-моему, все ясно, мистер Инстон. Углубляться в этот вопрос беспо-
лезно. Ответчица, видимо, твердо решила обойти его молчанием.
   Его полузакрытые глаза по-прежнему словно  присматривались  к  чемуто
невидимому.
   - Как угодно вашей милости. Еще раз спрашиваю вас, леди Корвен: обви-
нение в прелюбодеянии, якобы совершенном вами с мистером Крумом, не  со-
ответствует истине?
   - Ни в коей мере.
   - Благодарю вас.
   Динни перевела дух, воспользовавшись паузой, а затем медлительностью,
с которой выговорил первые фразы неторопливый  низкий  голос  справа  от
нее.
   - А не кажется ли вам, что, когда молодая женщина приглашает молодого
человека к себе в каюту, сидит с ним наедине у себя на квартире до поло-
вины двенадцатого, остается с ним на ночь в машине и в  отсутствие  мужа
постоянно проводит с ним время, она тем самым совершает прелюбодеяние?
   - Само по себе это еще не прелюбодеяние.
   - Очень хорошо. Вы сказали, что никогда не видали соответчика до зна-
комства с ним на пароходе. Как вы объясните то  обстоятельство,  что  на
второй день плавания вы уже были с ним неразлучны?
   - Сначала мы вовсе не были неразлучны.
   - Вот как? Но ведь вы всегда проводили время вместе.
   - Часто, но не всегда.
   - Часто, хоть не всегда, - и это со второго дня?
   - Да, пароход есть пароход.
   - Совершенно верно, леди Корвен. И вы никогда с ним раньше не  встре-
чались?
   - Насколько помню - нет.
   - Разве Цейлон так уж велик с точки зрения  человека,  жаждущего  об-
щества?
   - Нет, не велик.
   - На всех развлечениях - состязаниях в поло, крикетных матчах  и  так
далее - там, наверно, всегда присутствуют одни и те же люди?
   - Да.
   - И вы никогда не встречались с мистером Крумом?  Несколько  странно,
правда?
   - Нисколько. Мистер Крум жил на плантации.
   - Но он как будто играет в поло?
   - Да.
   - А вы любите лошадей и вообще интересуетесь конным спортом?
   - Да.
   - И вы никогда не встречались с мистером Крумом?
   - Я уже сказала, что нет. Спрашивайте об этом хоть до утра,  -  ответ
будет тот же.
   Динни затаила дыхание. Перед ней, как моментальный снимок, возник об-
раз из прошлого: Клер девочкой отвечает на вопрос об Оливере Кромвеле.
   Неторопливый низкий голос продолжал:
   - Вы не пропускали ни одного состязания в поло, не правда ли?
   - Когда могла, не пропускала.
   - А не случалось ли вам однажды принимать у себя игроков в поло?
   Динни увидела, как сдвинулись брови Клер.
   - Да, принимала.
   - Когда это было?
   - По-моему, в июне прошлого года.
   - Мистер Крум тоже участвовал в состязании, не так ли?
   - Даже если это так, я его не заметила.
   - Принимали у себя дома и не заметили?
   - Да, не заметила.
   - Очевидно, так принято у дам, живущих в Канди открытым домом?
   - Я помню, что было очень много народу.
   - Вот программа этих состязаний, леди Корвен. Взгляните, -  быть  мо-
жет, она освежит ваши воспоминания.
   - Я прекрасно помню эти состязания.
   - Но не запомнили мистера Крума - ни на поле, ни у себя дома?
   - Нет, не запомнила. Я болела за местную кандийскую команду, а  потом
ко мне явилось слишком много народу. Если бы я его помнила, я  сразу  же
сказала бы об этом.
   Пауза, наступившая перед новым вопросом, показалась  Динни  бесконеч-
ной.
   - Я продолжаю настаивать на том,  что  вы  уже  были  знакомы,  когда
встретились на пароходе.
   - Настаивайте на чем угодно, но мы были незнакомы.
   - Предположим.
   Динни уловила шепот отца: "Чтоб ему пусто..." - и коснулась его локтя
своим.
   - Вы слышали показания стюардессы? Это был единственный случай  посе-
щения соответчиком вашей каюты?
   - Единственный, когда он пробыл в ней больше минуты.
   - Ага, значит, он заходил еще?
   - Раз или два, чтобы взять или вернуть книгу.
   - А в данном случае он зашел и просидел у вас... Сколько именно? Пол-
часа?
   - Минут двадцать.
   - Двадцать минут... Чем же вы занимались?
   - Я показывала ему фотографии.
   - Вот как! А почему же не на палубе?
   - Не знаю.
   - Вам не приходило в голову, что это нескромно?
   - Я об этом просто не думала. У меня была с собой куча  фотографий  -
любительские снимки и карточки моих родных.
   - Но ни одной, которой вы не могли бы показать ему в  салоне  или  на
палубе?
   - По-моему, нет.
   - Вы, видимо, полагали, что его визит останется незамеченным?
   - Я уже сказала, что не думала об этом.
   - Кто из вас предложил зайти к вам в каюту?
   - Я.
   - Вы знали, что находитесь в двусмысленном положении?
   - Да, но это знала только я, а не посторонние.
   - Вы же могли показать ему эти фотографии где угодно. Не находите  ли
вы, оглядываясь теперь назад, что совершили несколько необычный и весьма
компрометирующий вас шаг, причем без всякой к тому необходимости?
   - Показать их, не вынося из каюты, было проще всего. К  тому  же  это
были мои личные фотографии.
   - И вы утверждаете, леди Корвен, что за эти двадцать минут между вами
ничего не произошло?
   - Расставаясь, он поцеловал мне руку.
   - Это тоже важно, но это не ответ на мой вопрос.
   - Не произошло ничего, о чем вы хотели бы услышать.
   - Как вы были одеты?
   - К сожалению, должна уведомить вас, что я была совершенно одета.
   - Милорд, я вынужден просить, чтобы меня оградили от таких  саркасти-
ческих выпадов.
   Динни восхитило спокойствие, с которым судья бросил:
   - Отвечайте, пожалуйста, только по существу вопроса.
   - Хорошо, милорд.
   Клер вышла из тени, отбрасываемой балдахином, и, встав у самой решет-
ки, взялась за нее руками; на щеках ее выступили красные пятна.
   - Я предполагаю, что вы стали любовниками еще до конца плавания.
   - Нет, не стали - ни тогда, ни потом.
   - Когда вы снова увиделись с соответчиком после высадки?
   - Примерно неделю спустя.
   - Где?
   - Около поместья моих родителей в Кондафорде.
   - При каких обстоятельствах?
   - Я ехала в автомобиле.
   - Одна?
   - Да. Я возвращалась домой к чаю после предвыборной агитационной  по-
ездки.
   - А соответчик?
   - Он тоже ехал в автомобиле.
   - То есть сразу вскочил в него?
   - Милорд, прошу оградить меня от саркастических выпадов.
   Динни услышала смешки в зале; затем голос судьи, опять, казалось,  ни
к кому не обращенный, произнес:
   - Как аукнется, так откликнется, мистер Броу.
   Смешки усилились. Динни не удержалась и  украдкой  глянула  на  Броу.
Приятное лицо адвоката стало неповторимо бордового цвета. Рядом с девуш-
кой "очень молодой" Роджер всем своим видом выражал удовольствие и неко-
торую озабоченность.
   - Каким образом соответчик оказался на проселочной дороге в пятидеся-
ти милях от Лондона?
   - Он приехал повидать меня.
   - Вы это признаете?
   - Он сам так сказал.
   - Не можете ли вы точно повторить слова, которые он при этом  употре-
бил?
   - Не могу, но помню, что он спросил, нельзя ли ему поцеловать меня.
   - И вы ему разрешили?
   - Да. Я высунулась из автомобиля, он поцеловал меня  в  щеку,  сел  в
свою машину и уехал.
   - И тем не менее вы утверждаете, что не полюбили друг  друга  еще  на
пароходе?
   - В вашем смысле слова - нет. Но я не отрицаю, что он меня, любит. По
крайней мере он мне так говорил.
   - А вы утверждаете, что не любите его?
   - Боюсь, что не люблю.
   - Но поцеловать себя вы все-таки позволили?
   - Мне стало его жаль.
   - Как вы находите, такое поведение подобает замужней женщине?
   - Вероятно, нет. Но я не считаю себя замужней, с тех пор как  порвала
с мужем.
   - О!
   Динни показалось, что это "О!" выдохнул  весь  зал.  "Очень  молодой"
Роджер вытащил руки из кармана, посмотрел на предмет, извлеченный им от-
туда, и сунул его обратно. Доброе широкое  лицо  присяжной,  похожей  на
экономку, огорченно нахмурилось.
   - Что же вы делали после этого поцелуя?
   - Поехала домой пить чай.
   - Ив хорошем настроении?
   - В прекрасном.
   В зале снова раздались смешки. Судья повернул  лицо  к  свидетельской
ложе:
   - Вы говорите серьезно?
   - Да, милорд. Я хочу быть до конца правдивой. Женщина  всегда  благо-
дарна за любовь, даже если не любит сама.
   Глаза судьи опять устремились поверх головы  Клер,  присматриваясь  к
чему-то невидимому.
   - Продолжайте, мистер Броу.
   - Где вы встретились с соответчиком в следующий раз?
   - В Лондоне, в доме моей тетки, у которой я остановилась.
   - Он пришел к вашей тетке?
   - Нет, к моему дяде.
   - Он поцеловал вас при этой встрече?
   - Нет. Я сказала, что, если он ищет встреч со мной, они  должны  быть
платоническими.
   - Очень удобное выражение!
   - А какое же я должна была употребить?
   - Мадам, вы здесь не для того, чтобы задавать мне вопросы. Что он от-
ветил?
   - Что согласен на все!
   - Он виделся с вашим дядей?
   - Нет.
   - Это именно тот случай, который имел в виду ваш  муж,  показав,  что
заметил, как соответчик выходил из дома, где вы остановились?
   - Думаю, что да.
   - Ваш муж пришел сразу же вслед за его уходом?
   - Да.
   - Он говорил с вами и спросил, кто этот молодой человек?
   - Да.
   - И вы ответили?
   - Да.
   - Мне кажется, вы назвали соответчика "Тони"?
   - Да.
   - Это его настоящее имя?
   - Нет.
   - Значит, такое ласкательное имя дали ему вы?
   - Вовсе нет. Его все так зовут.
   - А он, наверно, звал вас "Клер" или "дорогая"?
   - И так и так.
   Динни увидела, как глаза судьи опять устремились на что-то невидимое.
   - У современной молодежи, мистер Броу, принято запросто называть друг
друга "дорогой".
   - Мне это известно, милорд... Вы тоже называли его "дорогой"?
   - Может быть, и да, но вряд ли.
   - Вы виделись с мужем в тот раз наедине?
   - Да.
   - Как вы вели себя с ним?
   - Холодно.
   - Потому что как раз перед этим расстались с соответчиком?
   - Одно с другим совершенно не связано.
   - Муж просил вас вернуться?
   - Да.
   - И вы отказались?
   - Да.
   - И этот отказ тоже не стоит в связи с соответчиком?
   - Нет.
   - И вы, леди Корвен, всерьез утверждаете перед лицом  присяжных,  что
ваши отношения с соответчиком или, если угодно, ваши чувства к нему нис-
колько не повлияли на ваш отказ вернуться к