Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Голсуорcи Джон. Сага о Форсайдах. Конец главы. -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  - 148  - 149  - 150  - 151  - 152  -
153  - 154  - 155  - 156  - 157  - 158  - 159  - 160  - 161  - 162  - 163  - 164  - 165  - 166  - 167  - 168  - 169  -
170  - 171  - 172  - 173  - 174  - 175  - 176  - 177  - 178  - 179  - 180  - 181  - 182  - 183  - 184  - 185  - 186  -
187  - 188  - 189  - 190  - 191  - 192  - 193  - 194  - 195  - 196  - 197  - 198  - 199  - 200  - 201  - 202  - 203  -
204  - 205  - 206  - 207  - 208  - 209  - 210  - 211  - 212  - 213  - 214  - 215  - 216  - 217  - 218  - 219  - 220  -
221  - 222  - 223  - 224  - 225  - 226  - 227  - 228  - 229  - 230  - 231  - 232  - 233  - 234  - 235  - 236  - 237  -
238  - 239  - 240  - 241  - 242  - 243  - 244  - 245  - 246  - 247  - 248  - 249  - 250  - 251  - 252  - 253  - 254  -
255  - 256  - 257  - 258  - 259  -
стоятельным. Какое это имеет значение? - Мы обязаны это предотвратить. - Неужели вы думаете, что я допущу... - Оставим споры, Тони. На сегодня хватит. До чего здесь неуютно, вер- но? У дантиста и то не так голо: на стенах гравюры, на столе старые жур- налы; и потом, туда можно приходить с собакой. - А курить здесь разрешается? - Несомненно. - Вот сигареты, только у меня дешевка. Динни взяла сигарету, и с минуту они помолчали, глубоко затягиваясь дымом. - Как все мерзко! - внезапно вырвалось у Тони. - А ведь этому субъек- ту придется приехать на суд, правда? Он, наверно, никогда не любил Клер всерьез. - Нет, любил. "Souvent homme varie, bien folte est qui s'y fie" [10]. - Ну, пусть он лучше со мной не встречается! - мрачно бросил Крум. Он снова отошел к окну и уставился на улицу. Динни сидела и думала о той отвратительной, как собачья травля, сцене, когда встреча двух мужчин всетаки состоялась и повлекла за собой такие печальные последствия для нее, Динни. Вошла Клер. Ее обычно бледные щеки багровели румянцем. - Тони, ваш черед. Крум отошел от окна, заглянул ей в лицо и направился в кабинет адво- ката. Динни стало глубоко жаль его. - Уф! - перевела дух Клер. - Уйдем поскорей отсюда. На улице она прибавила: - Жалею, Динни, что мы с ним не любовники. Даже это было бы лучше, чем наше дурацкое положение, когда нам все равно никто не верит. - Мы верим. - Да, ты и отец. Но ни этот тип с табакеркой, ни остальные нам не по- верят. Впрочем, я решила пройти через все. Я не брошу Тони в беде и, насколько смогу, ни на шаг не отступлю перед Джерри. - Давай выпьем чаю, - предложила Динни. - В Сити, наверно, тоже пьют где-нибудь чай. Вскоре на одной из людных улиц они обнаружили ресторанчик. - Итак, "очень молодой" Роджер тебе не понравился? - спросила Динни, усаживаясь за круглым столик. - Да нет, он вполне приличный и, по-моему, даже славный. Видимо, юристы просто не умеют верить людям. Но помни, Динни, ничто не изменит моего решения - рассказывать о своей семейной жизни я не стану. Не же- лаю, и конец. - Я понимаю Форсайта. Ты вступаешь в бой, заранее проиграв его. - Я не позволю адвокатам касаться этой стороны вопроса. Мы им платим, и пусть они делают то, что нам угодно. Кстати, я прямо отсюда поеду в Темпль, а может, и в палату. - Прости, что я еще раз вернулась ко всему этому, но как ты намерена вести себя с Тони Крумом до суда? - Так же, как до сих пор, исключая ночь в автомобиле. Впрочем, я и сейчас не понимаю, какая разница между днем и ночью, машиной или любым другим местом! - Юристы, видимо, исходят из представления о человеческой натуре во- обще, - сказала Динни и откинулась на спинку стула. Сколько вокруг деву- шек и молодых людей, торопливо поглощающих чай, булочки, сдобу, какао! Взрывы болтовни сменяются тишиной; в спертом воздухе между столиками снуют проворные официанты. Что же такое человеческая натура вообще? Раз- ве не модно сейчас утверждать, что пора изменить представление о ней и покончить с пуританским прошлым? И все-таки этот ресторанчик ничем не отличается от того, куда ее мать заходила с нею перед войной и где Динни было так интересно, потому что хлеб там выпекали не на дрожжах, а на со- де. Да ведь и бракоразводный суд, в котором Динни никогда не бывала, то- же остался прежним. - Ты допила, старушка? - спросила Клер. - Да. Я провожу тебя до Темпла. Прощаясь у Мидл-Темпл Лейн, они вдруг услышали высокий приятный го- лос: - Вот удача! Дорнфорд быстро, хотя и легко, сжал руку Динни. - Если вы идете в палату, я забегу за вещами и сразу вернусь сюда, - сказала Клер, удаляясь. - Очень тактично! - обрадовался Дорнфорд. - Давайте постоим под этим порталом. Динни, я - пропащий человек, когда слишком долго не вижу вас. Иаков служил четырнадцать лет, добиваясь Рахили. Теперь людской век стал короче, поэтому каждый мой месяц можно приравнять к году служения Иако- ва. - Им было легче ждать - они странствовали. - Знаю, но все-таки тоже буду ждать и надеяться. Да, мне остается только ждать. Динни, прислонясь к желтому порталу, смотрела на Дорнфорда. Лицо его подергивалось. Охваченная жалостью, девушка сказала: - Может быть, настанет день, когда я вернусь к жизни. Тогда я больше ждать не стану. До свиданья и благодарю. Этот внезапный безотчетный порыв усугубил тревогу, в которой пребыва- ла Динни. Возвращаясь домой на автобусе, она видела перед собой подерги- вающееся лицо Дорнфорду, и это вселяло в нее томительное беспокойство. Она не хочет быть причиной его страданий, - он симпатичный человек, вни- мателен к Клер, у него приятный голос и привлекательное лицо, а в смысле духовных интересов он гораздо ближе к ней, чем был Уилфрид, Но разве она испытывает к нему то неистовое и сладостное влечение, которое приводит к переоценке всех ценностей и заключает весь мир в одном существе, в единственном, долгожданном и любимом человеке? Динни сидела не шевелясь, устремив взгляд поверх головы какой-то женщины на противоположной скамье автобуса, которая судорожно сжимала рукой опущенную на колени сумочку и всем своим видом напоминала охотника, отыскивающего дорогу через незна- комый лес или поле. На Риджент-стрит зажигались огни - наступал холодный бесснежный вечер. Здесь раньше тянулась извилистая линия крыш - красивые невысокие желтые здания Квадранта. Динни вспомнила, как, едучи на крыше автобуса, она спорила с Миллисент Пол о старой Риджент-стрит. Все, все меняется на этом свете! Она закрыла глаза, и перед нею встало лицо Уилф- рида с растянутыми в улыбке губами, каким она видела его в последний раз, когда столкнулась с ним в Грин-парке. Кто-то наступил ей на ногу. Открыв глаза, она извинилась: - Простите. - Пожалуйста. До чего вежливо! Люди с каждым годом становятся все вежливее! Автобус остановился. Динни поторопилась выйти. На Кондюит-стрит она прошла мимо портного, у которого одевался ее отец. Бедный, он давно здесь не был: одежда стоит недешево. Поэтому он утверждает, что терпеть не может неразношенных костюмов. Динни выбралась на Бонд-стрит. Как раз в эту минуту полисмен-регулировщик приостановил движение и вся улица превратилась в одну нескончаемую линию замерших машин. А ведь Англия разорена! Девушка свернула на Брутон-стрит и вдруг заметила впе- реди знакомую фигуру. Человек брел с опущенной головой. Девушка нагнала его: - Стэк! Он поднял голову, по его щекам катились слезы. Он заморгал темными, чуть выкаченными глазами и провел рукой по лицу. - Вы, мисс? А я как раз шел к вам, - сказал он и подал ей телеграмму. Она встала под тусклым фонарем, поднесла ее к глазам и прочла: "Генри Стэку Лондон Корк-стрит 50-а тчк Прискорбием извещаем что вы- сокочтимый У илфрид Дезерт утонул время экспедиции в глубь страны тчк Тело опознано погребено на месте тчк Известие получено только что зпт сведения абсолютно достоверные тчк Соболезнуем тчк Британское кон- сульство Бангкоке". Динни окаменела и стояла, ничего не видя. Пальцы Стэка осторожно вы- нули телеграмму из рук девушки. - Так, - уронила она. - Благодарю. Снесите ее мистеру Монту, Стэк. Не надо убиваться. - Ох, мисс! Динни коснулась пальцами его рукава, тихонько подтолкнула его и пос- пешно зашагала прочь. Не надо убиваться! Пошел мокрый снег, Динни подняла лицо и ощутила легкое покалывание - прикосновение снежинок. Для нее Уилфрид давно уже мертв. Но теперь он мертв по-настоящему! Какая даль, какая страшная даль разделяет их! Он покоится где-то на берегу реки, чьи воды поглотили его, в лесном безмолвии, куда никто никогда не придет взглянуть на его моги- лу. Воспоминания навалились на Динни с такой силой, что она вдруг ощути- ла слабость во всем теле и чуть не рухнула на заснеженный тротуар. Она схватилась затянутой в перчатку рукой за' ограду какого-то дома и с ми- нуту постояла около нее. Вечерний почтальон замедлил шаг и посмотрел на девушку. Может быть, в глубине ее сердца еще тлел слабый огонек надежды на возвращение Уилфрида; а может быть, все дело в снеге и холоде, кото- рый пронизал ее до костей? Как бы то ни было, она чувствовала, что у нее внутри все мертвенно застыло и оцепенело. Она кое-как добралась до Маунт-стрит и вошла в дом. Здесь ее охватил внезапный ужас: вдруг она выдаст себя, пробудит к себе жалость, участие - словом, сочувствие в любой форме? Она проскользнула в свою комнату. Эта смерть не касается никого, кроме нее. И гордость так всколыхнулась в Динни, что даже сердце у нее стало холодным, как камень. Горячая ванна до некоторой степени вернула ее к жизни. Она переоде- лась к обеду и сошла вниз. Вечер прошел в тягостном молчании, изредка прерываемом вспышками раз- говора, поддерживать который было еще тягостнее. Динни совсем расхвора- лась. Когда она поднялась к себе с намерением лечь, к ней вошла тетя Эм: - Динни, ты похожа на привидение. - Я озябла, тетя. - Еще бы! Юристы любо'о расхолодят. Я принесла тебе глинтвейн на мо- локе. - Замечательно! Я давно хотела попробовать, что это за штука. - Ну вот и пей! Динни выпила и с трудом отдышалась. - Жутко крепко! - Да. Твой дядя сам при'отовлял. Звонил Майкл. Леди Монт взяла стакан, наклонилась, поцеловала Динни в щеку и объявила: - Это все. А теперь ложись, иначе заболеешь. Динни улыбнулась: - Я не заболею, тетя Эм. На другое утро, выполняя это решение, она спустилась к завтраку. Оракул изрек свой приговор: пришло отпечатанное на машинке письмо за подписями Кингсона, Кэткота и Форсайта. Оно рекомендовало леди Корвен и мистеру Круму опротестовать иск. Выполнив эту предварительную процедуру, они получат дальнейшие указания. Все, даже Динни, чье сердце и без того мертвенно застыло, ощутили тот холодок в груди, который сопровождает получение письма от юриста. Девушка вместе с отцом отправилась в Кондафорд утренним поездом, на прощанье повторив тете Эм ту же магическую формулу: "Я не заболею". XXIV Тем не менее она заболела и в течение месяца, проведенного ею в своей кондафордской келье, не раз испытывала желание умереть и уйти от всего. Оно легко могло бы осуществиться, но, к счастью, по мере того, как таяли силы Динни, ее вера в загробную жизнь не крепла, а слабела. Мысль о сое- динении с Уилфридом там, где нет ни скорби, ни суеты этого мира, таила в себе роковую притягательность; однако перспектива исчезновения в сонном небытии, хотя и не пугавшая девушку, нисколько не соблазняла ее и каза- лась тем более противоестественной, что здоровье в конце концов начало возвращаться к Динни. Внимание окружающих оказывало на нее незаметное, но непреодолимо целительное воздействие. Деревня ежедневно требовала бюллетень о состоянии ее здоровья; ее матери ежедневно звонил и писал добрый десяток знакомых. Каждую субботу Клер привозила ей цветы от Дорн- форда. Тетя Эм два раза в неделю посылала ей плоды трудов Босуэла и Джонсона, а Флер бомбардировала ее дарами Пикадилли. Эдриен без всякого предупреждения трижды наведался в Кондафорд. Хилери, как только миновал кризис, начал присылать ей смешные записочки. Тридцатого марта весна внесла к ней в комнату юго-западный ветер, первый букетик цветов, сережки вербы, веточку дрока. Динни сразу пошла на поправку и три дня спустя выбралась на воздух. Все в природе действо- вало на нее с давно уже не изведанной остротой. Крокусы, желтые нарцис- сы, набухшие почки, солнечные блики на крыльях голубей, контуры и цвет облаков, благоуханный ветер приводили ее в почти болезненное волнение. Но ей все еще хотелось никого не видеть и ничего не делать. Эта странная апатия побудила ее принять приглашение Эдриена поехать с ним за границу на время его короткого отпуска. Из Аржелеса в Пиренеях, где они прожили две недели, Динни увезла вос- поминание о совместных прогулках, о цветах, которые они собирали, о пи- ренейских овчарках, о цветущем миндале и долгих беседах с дядей. Захватив с собой завтрак, они уходили на целый день, а поводы погово- рить представлялись на каждом шагу. В горах Эдриен становился разговор- чивым. Он и сейчас оставался тем же страстным альпинистом, каким был в молодости, но Динни догадывалась, что дело не только в этом: он пытался вывести ее из летаргии, в которую она погрузилась. - Когда перед войной мы с Хилери поднимались на Малого грешника в До- ломитах, - сказал он однажды, - я впервые почувствовал близость бога. Это было давным-давно - девятнадцать лет назад. А когда ты чувствовала себя ближе всего к богу? Динни промолчала. - Сколько тебе сейчас лет, дорогая? Двадцать семь? - Скоро двадцать восемь. - Ты все еще на пороге. Разговор по душам, кажется, не приносит тебе облегчения? - Вам пора знать, дядя, что разговоры по душам - не в обычаях нашей семьи. - Верно, Динни! Чем нам тяжелей, тем мы молчаливей. Но не нужно слиш- ком замыкаться в своем горе. - Теперь я понимаю женщин, которые уходят в монастырь или отдаются благотворительности, - неожиданно призналась Динни. - Раньше я объясняла это отсутствием чувства юмора. - Это может также объясняться отсутствием мужества или его избытком и фанатическим характером. - Или погубленной молодостью. Эдриен взглянул на племянницу: - Твоя еще не погублена, Динни, - надломлена, но не погублена. - Будем надеяться, дядя. Но ей пора бы уже оправиться. - Ты стала лучше выглядеть. - Да, теперь даже тетя Эмили сказала бы, что я достаточно ем. Но за- ниматься своей персоной ужасно скучно. - Согласен. Однако... - Не зашивайте рану иглой, милый дядя, - она со временем затянется изнутри. Эдриен улыбнулся: - Я как раз подумал о детях. - Мы пока еще не умеем делать их синтетическим путем. Я чувствую себя прекрасно и счастлива, что все сложилось именно так, как сейчас. Я расс- казывала вам, что старая Бетти умерла? - Добрая душа! Когда я был маленьким, она частенько совала мне кара- мельку. - Она была настоящий человек, неровня нам. Мы слишком много читаем, дядя. - Безусловно. Нужно больше ходить, а читать меньше. Давай позавтрака- ем. Возвращаясь в Англию, они на трое суток задержались в Париже, где ос- тановились в маленьком отеле над рестораном, недалеко от вокзала СенЛа- зар. Камины там топили дровами, постели были удобные. - Только французы понимают толк в настоящей постели, - заметил Эдриен. Кухня в ресторане была рассчитана на завсегдатаев скачек и вообще лю- бителей хорошо поесть. Официанты в передниках выглядели, по выражению Эдриена, как монахи, которых заставили трудиться: они разливали вино и заправляли салаты так, словно совершали обряд. Динни и ее дядя были единственными иностранцами в отеле и почти единственными в Париже. - Замечательный город, Динни! Если не считать Эйфелевой башни и так- си, сменивших фиакры, я не замечаю здесь при дневном свете никаких су- щественных перемен по сравнению с восемьдесят восьмым годом, когда твой дед был послом в Копенгагене "и я впервые приехал сюда. В воздухе тот же запах кофе и дров; у людей те же широкие спины и красные пуговицы; на улицах те же столики перед теми же кафе, те же афиши, те же смешные лот- ки букинистов, то же бешеное движение; повсюду тот же французский серый цвет, - даже небо серое, - и та же несокрушимая уверенность в том, что жить можно только в Париже. Париж - законодатель мод и в то же время са- мый консервативный город в мире. Известно, что этот неизменный город избрала ареной своей деятельности вся передовая литературная братия, ко- торая считает, что мир начался самое раннее в тысяча девятьсот четырнад- цатом году, выбрасывает на свалку все созданное до войны, презирает все долговечное и в большинстве своем состоит из евреев, ирландцев и поля- ков. То же относится к художникам, музыкантам и всем вообще экстремис- там. Они съезжаются сюда, болтают и растрачивают жизнь на всякие экспе- рименты, а добрый старый Париж посмеивается и живет сам по себе, как всегда занятый практическими делами, чревоугодием и своим собственным прошлым. Анархия в Париже - все равно что пена на пиве. Динни сжала локоть Эдриена: - Поездка пошла мне на пользу, дядя. Должна признаться: я впервые за последние годы чувствую себя такой жизнерадостной. - Ага! Я же говорил: Париж возбуждает чувства. Зайдем внутрь кафе - сидеть на улице слишком холодно. Что будешь пить - чай или абсент? - Абсент. - Он тебе не понравится. - Ладно, тогда чай с лимоном, Дожидаясь чая в неторопливой сумятице "Кафе де ла Пе", Динни смотрела на бородатое худое лицо дяди и видела, что он чувствует себя "в своей тарелке": выражение заинтересованности и довольства, появившееся у него здесь, делало Эдриена неотличимым от парижан. Но можно ли одновременно проявлять интерес к жизни и пренебрегать со- бой? Динни осмотрелась. Ее соседи не были ни примечательны, ни типичны, но все поголовно казались людьми, которые делают то, что им нравится, а не стремятся к какой-то цели. - Они поглощены данной минутой, верно? - неожиданно спросил Эдриен. - Да, я думала именно об этом. - Французы владеют искусством жить. Мы, англичане, либо надеемся на будущее, либо скорбим о прошлом, упуская драгоценное настоящее. - Почему они так отличны от нас? - У них меньше северной крови, больше вина и масла, головы круглее наших, тела коренастее, а глаза преимущественно карие. - Ну, этого все равно не изменишь. - Французы в основе своей - люди золотой середины. У них в высшей степени развито чувство равновесия. Их интеллект и чувства умеряют и до- полняют друг друга. - Зато французы легко толстеют, дядя. - Да, но равномерно: у них ничто не выходит из нормы, и они отлично сохраняются. Я, конечно, предпочитаю быть англичанином, но, не будь я им, я хотел бы родиться французом. - А разве не стоит стремиться к чему-то лучшему, нежели то, чем уже обладаешь? - А ты замечала, Динни, что там, где мы говорим: "Ведите себя хоро- шо", - они говорят: "Soyez sage" [11]. В этом есть глубокий смысл. Я не раз слышал, как французы объясняли нашу замкнутость пуританскими тради- циями. Но это значит - ошибочно принимать следствие за причину, кажи- мость за сущность. Допускаю, что в нас живет тоска по земле обетованной, но пуританство было только таким же элементом этой тоски, как наша страсть к путешествиям и колонизаторские способности, протестантизм, скандинавская кровь, море и климат. Ни один из этих элементов не способ- ствует овладению искусством жить. Посмотри на наш индустриализм, на на- ших старых дев, оригиналов, филантропов, поэзию! Мы выходим из нормы во всех отношениях. У нас, правда, есть несколько в высшей степени уравни- тельных институтов - закрытые школы, крикет во всех его формах, но в це- лом мы народ крайностей. Для среднего британца всегда характерна исклю- чительность, и он втайне гордится ею, хотя панически боится ее обнару- жить. Где еще на земле найдешь народ с более разнообразным строением скелета и большими странностями, чем англичане? Мы изо всех сил стараем- ся быть средними людьми, но, видит бог, вечно выходим из нормы. - Вы изрекаете откровения, дядя. - А ты оглянись вокруг, когда приедем домой. - Оглянусь, - обещала Динни. На другой день они успешно перебрались через канал, и Эдриен доставил девушку на Маунт-стрит. Целуя его на прощание, она сжала ему мизинец: - Вы сделали для меня бесконечно много, дядя. За последние полтора месяца Динни почти не думала о злоключениях Клер; поэтому она немедленно потребовала сводку посл

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  - 148  - 149  - 150  - 151  - 152  -
153  - 154  - 155  - 156  - 157  - 158  - 159  - 160  - 161  - 162  - 163  - 164  - 165  - 166  - 167  - 168  - 169  -
170  - 171  - 172  - 173  - 174  - 175  - 176  - 177  - 178  - 179  - 180  - 181  - 182  - 183  - 184  - 185  - 186  -
187  - 188  - 189  - 190  - 191  - 192  - 193  - 194  - 195  - 196  - 197  - 198  - 199  - 200  - 201  - 202  - 203  -
204  - 205  - 206  - 207  - 208  - 209  - 210  - 211  - 212  - 213  - 214  - 215  - 216  - 217  - 218  - 219  - 220  -
221  - 222  - 223  - 224  - 225  - 226  - 227  - 228  - 229  - 230  - 231  - 232  - 233  - 234  - 235  - 236  - 237  -
238  - 239  - 240  - 241  - 242  - 243  - 244  - 245  - 246  - 247  - 248  - 249  - 250  - 251  - 252  - 253  - 254  -
255  - 256  - 257  - 258  - 259  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору