Динни сидела, закрыв глаза, пока не замерли последние звуки  послед-
него акта; затем легла спать. Ночь она провела тревожную, видела  дурные
сны и была разбужена стуком в дверь.
   - Мисс Динни, вас к телефону.
   - Меня? А который час?
   - Половина восьмого, мисс.
   Она села на постели:
   - Иду. Кто просит?
   - Он не сказал, мисс, но говорит, что вы нужны ему по важному делу.
   "Уилфрид!" - подумала она, вскочила, накинула халатик и домашние туф-
ли и побежала вниз.
   - У телефона. Кто говорит?
   - Это Стэк, мисс. Простите, что беспокою так рано, но ничего  другого
не оставалось. Мистер Дезерт, мисс, лег вчера в обычное время, но  утром
собака начала скулить у него в комнате. Я вошел и увидел, что постель не
смята. Он, видимо, ушел очень рано, потому что сам я  встал  примерно  в
половине седьмого. Я не стал бы вас тревожить, мисс, но только  вид  его
мне вчера не понравился... Вам слышно, мисс?
   - Да. Он взял с собой одежду или другие вещи?
   - Нет, мисс.
   - Был у него кто-нибудь вечером?
   - Нет, мисс. Но примерно в половине десятого пришло письмо. Я как раз
подавал ему виски и заметил, что он не в себе.  Возможно,  ничего  и  не
случилось, но ведь он такой стремительный, и я... Вам слышно, мисс?
   - Да. Я оденусь и сейчас же еду. Стэк, вы  достанете  мне  такси  или
лучше машину на целый день к тому моменту, когда я буду у вас?
   - Я достану машину, мисс.
   - А он не мог уехать на континент?
   - До девяти утра нет никакого транспорта.
   - Постараюсь быть у вас как можно скорее.
   - Понятно, мисс. Не волнуйтесь, мисс. Может быть, он просто вышел по-
гулять...
   Динни повесила трубку и взлетела наверх.


   XXIV

   Такси Уилфрида, который распорядился полностью заправить бак, медлен-
но перевалило через Хейверсток-хилл в направлении Спаньярдз-род.  Дезерт
взглянул на часы. До Ройстона сорок миль. Он поспеет туда к девяти  даже
на этой колымаге. Уилфрид вытащил письмо и перечитал его.
   "Ливерпул-стрит-стейшн.
   Пятница.
   Сэр,
   Вы, надеюсь, согласитесь, что сегодняшний случай  не  может  остаться
без последствий. Поскольку закон отказывает мне в подобающем  удовлетво-
рении, я заблаговременно уведомляю Вас, что публично отстегаю Вас  хлыс-
том при первой же встрече в любом месте, где Вас не будет охранять  при-
сутствие дамы.
   С совершенным почтением
   Дж. Масхем. Брайери, Ройстон".
   "При первой же встрече в любом месте, где вас не будет охранять  при-
сутствие дамы"! Свинья! Встреча произойдет скорее, чем он  предполагает!
Какая жалость, что этот тип намного старше его!
   Такси достигло вершины и, выехав на пустынную Спаньярдз-род, набирало
скорость. Местность, залитая лучами раннего солнца, заслуживала внимания
поэта, но Уилфрид, поглощенный своими мыслями, полулежал на сиденье,  не
глядя по сторонам. Он должен ответить на удар! Любой ценой помешать это-
му типу и дальше глумиться над ним! У Дезерта не было  никакого  опреде-
ленного плана. Прочитав слова: "где Вас не  будет  защищать  присутствие
дамы", - он просто искал любой возможности столкнуться с Масхемом на лю-
дях. Этот тип считает, что он прячется за женскую юбку? Жаль, что невоз-
можна настоящая дуэль! Ему вспомнились дуэли, воспетые литературой.  Ми-
лый друг, Базаров, доктор Слеммер, сэр Льющее О'Триггер, д'Артаньян, сэр
Тоби, Уинкл, все эти вымышленные герои, вселившие в читателя почтение  к
дуэли. Но обе жемчужины мелодрамы - дуэли и налеты на банки ушли в прош-
лое. Что ж, он, во всяком случае, побрился - не согрев воды - и оделся с
такой тщательностью, словно его ждет не вульгарная уличная драка.  Денди
Джек Масхем и грубое рукоприкладство! До чего забавно! Такси  спустилось
с холма и, гудя, прокладывало себе дорогу среди еще редких тележек  ого-
родников и молочников. Уилфрид подремывал после  почти  бессонной  ночи.
Машина проскочила Бернет и Хэтфилд, объехала Уэлвин-гарден-сити, минова-
ла Небуорт и вытянутые вдоль дороги деревни Стивенедж, Грейвли и Болдок.
Дома и деревья, окутанные прозрачной утренней дымкой, казались какими-то
нереальными. Этот фантастический пейзаж был населен  лишь  почтальонами,
служанками, мелькавшими в дверях домов, мальчишками верхом на фермерских
лошадях и попадавшимися там и сям велосипедистами. А  Уилфрид  с  кривой
улыбкой полулежал на подушках, упираясь ногами в переднее сиденье и поч-
ти закрыв глаза. Ему не надо ни обдумывать сцену  заранее,  ни  затевать
ссору. Он должен лишь попасться Масхему на глаза, - так ведь  сказано  в
письме... Что ж, за ним дело не станет.
   Такси замедлило ход.
   - Подъезжаем к Ройстону, хозяин; теперь куда?
   - Остановитесь у гостиницы.
   Шофер дал газ. Утренний свет стал ярче. Вплоть  до  возвышавшихся  по
сторонам буковых рощиц все стало отчетливым. Справа от дороги, на травя-
нистом склоне, Уилфрид увидел вереницу покрытых попонами скаковых  лоша-
дей, медленно возвращавшихся с выездки. Машина промчалась по длинной де-
ревенского вида улице и остановилась в конце ее,  у  гостиницы.  Уилфрид
вылез:
   - Поставьте машину в гараж. Отвезете меня обратно.
   - Слушаю, хозяин.
   Уилфрид вошел и заказал завтрак. Ровно девять!  За  едой  он  спросил
официанта, где находится Брайери.
   - Прямо задами и направо, сэр. Такое длинное низкое здание.  Но  если
вам нужен мистер Масхем, вы просто выйдите на улицу и подождите у ворот.
Он появится на своем пони в пять минут одиннадцатого. Когда нет скачек и
он едет на завод, по нему часы ставить можно.
   - Благодарю. Это избавит меня от лишних хлопот.
   Без пяти десять Уилфрид с сигаретой в зубах  занял  позицию  у  ворот
гостиницы. Подтянутый, неподвижный, он стоял и улыбался, вновь  и  вновь
припоминая сцену между Томом Сойером и слишком нарядным мальчиком, когда
они примериваются друг к другу и выкладывают весь запас  ритуальных  ос-
корблений, перед тем как вихрем закружиться в схватке. Сегодня ритуал не
будет соблюден! "Если смогу сбить его с ног, собью!"  -  решил  Уилфрид.
Руки его, заложенные в карманы, сжались, но в остальном Дезерт  был  так
же неподвижен, как воротный столб, к которому он прислонился; прозрачный
дымок сигареты полускрывал его лицо. Он с удовлетворением  отметил,  что
его шофер вышел за ворота и разговаривает с другим шофером, что на  дру-
гой стороне улицы какой-то мужчина моет окна и  стоит  тележка  мясника.
Масхем не сошлется на отсутствие свидетелей! Если он, как и сам Уилфрид,
не дрался со школьных лет, сцена превратится в самую низкопробную  пота-
совку. Что ж, тем больше шансов испытать и причинить  боль!  Вдали,  над
вершинами деревьев, встало солнце; свет упал на лицо Уилфрида. Он сделал
несколько шагов в сторону и подставил голову  лучам.  Солнце!  Все,  что
есть в жизни хорошего, - от солнца. И внезапно он подумал о  Динни.  Для
нее солнце не было тем же, чем было для него. Не приснилась ли она  ему?
Или, вернее, не была ли она и вся эта история с  Англией  неожиданным  и
кратковременным пробуждением от сна? Бог его знает! Уилфрид переступил с
ноги на ногу и взглянул на часы. Три минуты одиннадцатого. Вот он! Как и
предсказывал официант, в конце  улицы  показался  всадник,  невозмутимо,
равнодушно и уверенно восседавший на маленькой  породистой  лошадке.  Он
ничего не подозревает. Ближе, ближе! Всадник посмотрел по сторонам, под-
бородок его дернулся. Он поднес руку к шляпе, осадил  пони,  повернул  и
поскакал обратно.
   "Ага, отправился за хлыстом!" - подумал Уилфрид и раскурил вторую си-
гарету от первой. Позади него раздался голос:
   - Что я вам говорил, сэр? Это мистер Масхем.
   - Он, видимо, что-то забыл.
   - Ну? - удивился официант. - Обычно он точен. На заводе говорят,  что
он сущий турок там, где дело касается порядка. Смотрите, уже возвращает-
ся. Не очень-то он любит копаться, верно?
   Масхем приближался легким галопом. Ярдах в тридцати от ворот он оста-
новился и слез. Уилфрид слышал, как он скомандовал пони:  "Стоять,  Бет-
ти!" Сердце Уилфрида забилось, руки в карманах сжались еще крепче, но он
по-прежнему стоял, прислонясь к воротам.  Официант  отошел,  но  уголком
глаза Уилфрид видел, что тот задержался на пороге гостиницы, словно  же-
лая взглянуть, как пройдет встреча, которой он способствовал. Шофер  все
еще был занят одним из тех нескончаемых разговоров, каким так любят пре-
даваться водители; лавочник все еще мыл свои окна; мясник вернулся к те-
лежке. Масхем неторопливо приближался, держа в руке плетеный хлыст.
   "Вот оно!" - подумал Уилфрид.
   Не доходя трех ярдов, Масхем остановился:
   - Готовы? Уилфрид вытащил руки из карманов, выплюнул сигарету и  кив-
нул. Высокая фигура взмахнула хлыстом и прыгнула. Масхем  успел  нанести
удар, но Уилфрид сразу же обхватил врага. Бой завязался на такой  корот-
кой дистанции, что хлыст только мешал, и Масхем отбросил его. Противники
качнулись, прижались к воротам, потом, словно осененные одной и  той  же
мыслью, разжали руки и встали в позицию. С первых же секунд стало  ясно,
что ни тот ни другой не искушены в боксе. Они бросались  друг  на  друга
неумело, но зато исступленно. На стороне одного были рост и вес, на сто-
роне другого - молодость и ловкость. Несмотря на град ударов и неистовое
ожесточение схватки, Уилфрид успел заметить, что вокруг  них  собирается
толпа. Они стали потехой для уличных зевак! Бой был таким  всепоглощающе
яростным, что безмолвие противников передалось зрителям - в  толпе  лишь
тихо перешептывались. Вскоре у обоих на разбитых губах выступила  кровь,
оба начали задыхаться и словно отупели. В полном изнеможении  они  опять
обхватили друг друга и топтались на месте, качаясь и силясь поймать вра-
га за горло.
   Кто-то крикнул:
   - Так его, мистер Масхем! Этот голос словно подстегнул  Уилфрида.  Он
оторвал от себя руки противника и прыгнул вперед;  Масхем  встретил  его
ударом кулака в грудь, но вытянутые руки Уилфрида уже сомкнулись на  шее
врага. Они зашатались и с шумом рухнули на землю. Затем, словно их опять
осенила одна и та же мысль, отпустили друг друга  и  вскочили  на  ноги.
Несколько секунд они переводили дух, свирепо поглядывая друг на друга  и
выжидая удобного случая, чтобы начать снова. Затем оба торопливо  осмот-
релись по сторонам, и Уилфрид увидел, что окровавленное лицо Масхема из-
менилось и застыло, он опустил руки, сунул их в карманы, круто повернул-
ся и пошел прочь. И внезапно Уилфрид понял - почему. На  другой  стороне
улицы в открытой машине стояла Динни, одной рукой  зажимая  себе  рот  и
закрыв другой глаза.
   Уилфрид повернулся не менее круто и вошел в гостиницу.


   XXV

   Одеваясь, а затем мчась по пустынным улицам, Динни торопливо  обдумы-
вала положение. Письмо, доставленное Уилфриду поздно вечером, неоспоримо
доказывает, что причина его раннего ухода -  Масхем.  Поскольку  Уилфрид
потерялся, как иголка в стогу сена, единственный выход для нее -  начать
действовать с другого конца. Зачем ждать, пока  ее  дядя  переговорит  с
Джеком Масхемом? Она и сама сумеет поговорить с ним. Так будет не  хуже,
а, может быть, даже лучше. В восемь девушка  добралась  до  Коркстрит  и
сразу же осведомилась:
   - Стэк, у мистера Дезерта есть револьвер?
   - Да, мисс.
   - Он взял его?
   - Нет.
   - Я спрашиваю потому, что вчера у него вышла ссора.
   Стэк погладил рукой небритый подбородок:
   - Я, конечно, не знаю, куда вы собираетесь, мисс, но не поехать ли  и
мне с вами?
   - Лучше справьтесь, не сел ли он в поезд, согласованный с  пароходным
расписанием.
   - Хорошо, мисс. Я прихвачу с собой собаку и схожу узнаю.
   - Машина внизу у подъезда - для меня?
   - Да, мисс. Верх опустить?
   - Пожалуйста. Чем больше воздуха, тем лучше.
   Вестовой кивнул; его глаза и нос показались Динни особенно большими и
понятливыми.
   - Как мне связаться с вами, если я первым найду мистера Дезерта?
   - Я справлюсь на почте в Ройстоне, нет ли телеграммы  до  востребова-
ния. Я еду туда к мистеру Масхему. Ссора вышла с ним.
   - Вы что-нибудь ели, мисс? Не приготовить ли вам чашку чая?
   - Благодарю, я уже пила.
   Это была ложь, но она экономила девушке время.
   Поездка по незнакомой дороге показалась' Динни бесконечной, тем более
что у нее в ушах раздавались слова дяди: "Не будь он человеком  прошлого
столетия, я не тревожился бы... Джек - пережиток". А вдруг сейчас в  ка-
ком-нибудь укромном уголке - Ричмонд-парке, Кен Вуде, да где  угодно,  -
они воздают эту старомодную дань чести? Динни рисовала себе сцену:  Джек
Масхем, высокий, уравновешенный; Уилфрид, перетянутый  поясом,  дерзкий;
вокруг деревья, воркуют лесные голуби; противники медленно поднимают ру-
ки, прицеливаются!.. Да, но кто подаст команду? Где им взять  пистолеты?
В наши дни люди не таскают в карманах дуэльные пистолеты. Будь ее  пред-
положение правильным, Уилфрид уж,  конечно,  захватил  бы  с  собой  ре-
вольвер! Что сказать, если она застанет Масхема  дома?  "Пожалуйста,  не
обращайте внимания на то, что вас обозвали хамом и трусом, считайте  эти
слова выражением дружеских чувств"? Уилфрид не должен узнать о том,  что
она пыталась вмешаться. Это еще больше ранило бы его  гордость.  Раненая
гордость! Существует ли более древняя, глубокая, неискоренимая и в то же
время более естественная и простительная причина бед, постигающих людей?
Как тяжело тому, кто сознает, что изменил себе?  Побежденная  силой,  не
признающей ни законов, ни разума, Динни любила Уилфрида целиком,  и  то,
что он изменил себе, не умаляло ее любви, но она не закрывала  глаза  на
его вину. С тех пор как фраза отца о "любом англичанине,  которого  при-
пугнут пистолетом", задела какую-то сокровенную струну  ее  души,  Динни
чувствовала, что раздваивается между своей  любовью  и  своим  бессозна-
тельным представлением об англичанине и его долге.
   Шофер остановил такси, чтобы осмотреть заднюю шину. С холма  потянуло
ветерком, к Динни донесся запах цветущей бузины. Девушка закрыла  глаза.
Скромные белые пахучие цветы! Шофер сел на место, машина рванулась  впе-
ред. Неужели жизнь всегда будет вот так же отрывать ее от любви? Неужели
любовь никогда не убаюкает ее, опьяненную и счастливую, в своих  объяти-
ях?
   "Ужасно! - подумала она. - Лучше бы уж я избрала члена Жокейклуба!"
   Начался Ройстон, девушка попросила шофера:
   - Остановите, пожалуйста, у почты.
   - Слушаю, мисс.
   Телеграммы для Динни не было; тогда она осведомилась, как найти  мис-
тера Масхема. Служащая взглянула на часы:
   - Это почти напротив, мисс, но если вам нужен  лично  мистер  Масхем,
так он только что проехал мимо, я сама видела. Он направлялся к себе  на
завод. Прямо через весь город, потом направо.
   Динни села в такси, и машина медленно двинулась дальше.
   Впоследствии девушка так и не могла вспомнить, кто из них -  она  или
шофер - остановил машину, повинуясь инстинкту. Когда он обернулся и пре-
дупредил: "Похоже, что здесь драка, мисс", - Динни уже вскочила на ноги,
пытаясь заглянуть через головы зрителей, стоявших кольцом  на  мостовой.
Она увидела окровавленные лица мужчин, градом сыплющиеся удары,  отчаян-
ную и молчаливую схватку. Она открыла дверцу, но подумала:  "Он  никогда
мне не простит!" - снова захлопнула ее и  прикрыла  рукой  глаза,  зажав
другою рот и чувствуя, что шофер тоже стоит.
   - Вроде как всерьез сцепились! - услышала она его  восхищенный  возг-
лас.
   Каким страшным, диким выглядит Уилфрид! Но  голыми  руками  они  друг
друга не убьют. К ужасу девушки примешивалось ликование: он приехал сюда
для того, чтобы драться! И все же ей казалось, что каждый удар падает на
ее тело, что она сама повторяет каждое усилие и движение борющихся.
   - Как назло ни одного полисмена! Так ему! Ставлю на молодого! - горя-
чился увлеченный зрелищем шофер.
   Динни увидела, как противники расцепились, как Уилфрид, вытянув руки,
ринулся вперед; услышала, как кулак Масхема ударился о его грудь;  затем
они снова обхватили друг друга, зашатались, рухнули, опять вскочили, за-
дыхаясь и обмениваясь свирепыми взглядами. Потом она увидела, что ее за-
метили - сначала Масхем, за ним Уилфрид. Противники отвернулись,  и  все
кончилось. Шофер пробормотал: "Эх, жаль!" Динни опустилась на сиденье  и
тихо попросила:
   - Поезжайте, пожалуйста.
   Прочь, прочь отсюда! Достаточно того, что  они  видели  ее,  -  может
быть, более чем достаточно!
   - Проезжайте еще немного вперед, затем разворачивайтесь и  обратно  в
город.
   Снова они не начнут.
   - Драться-то как следует ни один не умеет, но ребята смелые.
   Динни кивнула. Рукой она все еще прикрывала рот, потому  что  губы  у
нее дрожали.
   - Вы что-то побледнели, мисс. Крови испугались? Вы зашли  бы  кудани-
будь да выпили глоток бренди.
   - Не здесь, - выдавила Динни. - В следующей деревне.
   - В Болдоке? Ладно.
   И шофер дал газ.
   Когда они снова проезжали мимо гостиницы,  толпа  уже  разошлась.  На
улице не было никаких признаков жизни, если не считать двух собак,  муж-
чины, мывшего окна, и полисмена.
   В Болдоке Динни кое-как  позавтракала.  Понимая,  что  теперь,  когда
взрыв произошел, ей должно стать легче, она с удивлением ощутила, что на
нее навалилось какое-то мрачное предчувствие. Не возмутил ли Уилфрида ее
приезд? Он может вообразить, что она явилась его защищать! Ее  случайное
появление прервало драку, она видела их  растерзанными,  окровавленными,
утратившими достоинство. Девушка решила никому не рассказывать, где  бы-
ла, - даже Стэку и дяде.
   Но подобные предосторожности бесполезны в столь цивилизованной  стра-
не, как Англия. Уже в вечернем номере "Ивнинг сан", под заголовком  "Ку-
лачная расправа в высшем свете", появилось красочное, хотя и  не  совсем
точное, сообщение о "стычке в Ройстоне между  известным  коннозаводчиком
мистером Джеком Масхемом, кузеном баронета сэра Чарлза Масхема, и  высо-
кочтимым Уилфридом Дезертом, вторым сыном лорда Маллиена и автором поэмы
"Барс", вызвавшей недавно такую сенсацию". Написано оно было живо и  об-
разно и кончалось следующими словами: "Полагают, что причиной ссоры яви-
лась, вероятно, позиция мистера Масхема в вопросе о  пребывании  мистера
Дезерта в членах некоего клуба. Мистер Масхем, видимо,  возражал  против
оставления мистера Дезерта в списках клуба, поскольку тот довел до  все-
общего сведения, что "Барс" написан им на основе личных переживаний. Хо-
тя эта стычка вряд ли поднимет престиж  аристократии  в  глазах  народа,
она, несомненно, свидетельствует о большом мужестве обеих сторон".
   За обедом дядя, ни слова не говоря, положил газету перед Динни и воз-
держался от комментариев. Девушка напустила на себя бесстрастный  вид  и
хранила его, пока баронет не спросил прямо:
   - Ты была там, Динни?
   "Проницателен, как всегда", - подумала девушка и кивнула, потому  что
даже теперь, приобретя привычку манипулировать правдой, она все-таки бы-
ла не способна на заведомую ложь.
   - В чем дело? - осведомилась леди Монт.
   Динни подвинула газету тетке, которая пробежала заметку, щуря  глаза,
так как страдала дальнозоркостью.
   - Кто одолел, Динни?
   - Никто. Они просто прекратили драку.
   - Где находится Ройстон?
   - В Кембриджшире.
   - Из-за че'о дрались? Этого ни Динни, ни сэр Лоренс не знали.
   - Он спрятал тебя в ба'ажник, Динни?
   - Нет, тетя. Я просто случайно проезжала мимо.
   - Рели'ия ужасно разжи'ает страсти, - изрекла леди Монт.
   - Да, - с горечью согласилась Динни.
   - Их остановило твое присутствие? - спросил сэр Лоренс.
   - Да.
   - Мне это не нравится. Я предпочел бы полисмена или нокаут.
   - Я старалась, чтобы они меня не заметили.
   - Виделась ты с ним потом? Динни покачала головой.
   - Мужчины тщеславны, - объявила тетка.
   На этом разговор прервался.
   После обеда Стэк по телефону сообщил ей о возвращении своего хозяина,
но интуиция подсказала Динни, что ей не следует искать встречи с Уилфри-
дом.
   Она провела беспокойную ночь и с утренним поездом вернулась в  Конда-