Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
148 -
149 -
150 -
151 -
152 -
153 -
154 -
155 -
156 -
157 -
158 -
159 -
160 -
161 -
162 -
163 -
164 -
165 -
166 -
167 -
168 -
169 -
170 -
171 -
172 -
173 -
174 -
175 -
176 -
177 -
178 -
179 -
180 -
181 -
182 -
183 -
184 -
185 -
186 -
187 -
188 -
189 -
190 -
191 -
192 -
193 -
194 -
195 -
196 -
197 -
198 -
199 -
200 -
201 -
202 -
203 -
204 -
205 -
206 -
207 -
208 -
209 -
210 -
211 -
212 -
213 -
214 -
215 -
216 -
217 -
218 -
219 -
220 -
221 -
222 -
223 -
224 -
225 -
226 -
227 -
228 -
229 -
230 -
231 -
232 -
233 -
234 -
235 -
236 -
237 -
238 -
239 -
240 -
241 -
242 -
243 -
244 -
245 -
246 -
247 -
248 -
249 -
250 -
251 -
252 -
253 -
254 -
255 -
256 -
257 -
258 -
259 -
ницами. Даже руки, сложенные на
груди под высоким корсажем, в точности такие, как у Джин. Какою жизнью
жил этот поразительный прототип? Известна ли она его потомкам и повторят
ли они ее?
- Страшно похожа на Джин, правда? - спросил молодой Тесбери. - Я слы-
хал, что это была потрясающая женщина. Говорят, она умела устраивать
свои дела, а в шестидесятых годах, когда Елизавета взялась за католиков,
уехала из Англии. Знаете, что в те времена полагалось тому, кто отслужит
мессу? Четвертование - и то считалось сущим пустяком! Христианская рели-
гия! Да, штучка! Сдается мне, эта леди была кое в чем замешана. Держу
пари - она набирала скорость, где только могла.
- Какая сводка с фронта?
- Джин проследовала в кабинет со старым номером "Тайме", полотенцем и
ножницами. Остальное покрыто мраком.
- Найдется тут место, откуда можно увидеть их, когда они будут выхо-
дить?
- Посидим на лестнице. Они нас не заметят, если только не вздумают
пойти наверх.
Они вышли и уселись в темном уголке лестницы, с которой через перила
была видна дверь кабинета. С давно забытым трепетом детских лет Динни
ожидала, когда она откроется. Внезапно оттуда вышла Джин с бумажным ку-
лечком в одной руке и с ножницами в другой. Ален и Динни услышали, как
она сказала:
- Помни, дорогой, сегодня не выходи без шляпы.
Захлопнувшаяся дверь помешала им расслышать невнятный ответ. Динни
перегнулась через перила:
- Ну что?
- Все в порядке. Он немножко ворчит - не знает, кто теперь будет его
стричь, и всякое такое. Считает, что особое разрешение - пустой перевод
денег. Но сто фунтов в год мне обещал. Когда я уходила, он набивал труб-
ку.
Джин замолчала и заглянула в бумажный кулек:
- Сегодня было страшно много стрижки. Сейчас позавтракаем, Динни, и в
путь.
За завтраком пастор держался, как всегда, изысканно участливо, и вос-
хищенная Динни не сводила с него глаз. Перед ней был вдовец, человек
преклонных лет, которому предстояло расстаться с единственной дочерью,
ведавшей в доме и в приходе всем, вплоть до стрижки, и тем не менее он
невозмутим! Результат воспитания, доброты или недостойное чувство облег-
чения? Динни не могла с уверенностью ответить на этот вопрос. Сердце у
нее слегка заныло: скоро на месте пастора окажется Хьюберт. Она взгляну-
ла на Джин. Эта, бесспорно, умеет устраивать свои дела - и даже чужие.
Тем не менее в ее превосходстве нет ничего грубого или пошлого. Что бы
она ни делала, семейная атмосфера не будет отравлена вульгарностью. Лишь
бы у них с Хьюбертом нашлось достаточно юмора!
После завтрака пастор отвел Динни в сторону:
- Моя дорогая Динни, - если я смею называть вас так, - что вы думаете
обо всем этом? И что думает ваша матушка?
- Мы думаем, что это немножко напоминает песенку "Филин и кошка отп-
равились в море..."
- "В красивой зеленой лодке". Да-а, действительно, но, боюсь, не
"прихватив деньжонок с собою". И все-таки, - мечтательно прибавил он, -
Джин - хорошая девушка, очень... э-э... способная. Я рад, что оба-а наши
семейства снова... э-э... породнятся. Мне будет ее недоставать, но чело-
век не должен быть... э-э... эгоистом.
- Теряя на одном, выигрываешь на другом, - негромко бросила Динни.
Голубые глаза пастора замигали.
- Да-а, конечно! - подхватил он. - Приятное с полезным. Джин не хо-
чет, чтобы я присутствовал при венчании. Вот ее метрики на случай каких-
нибудь... э-э... вопросов. Она совершеннолетняя.
Он извлек из кармана длинный пожелтевший листок и вздохнул:
- Боже мой! - И тут же искренно повторил: - Боже мой!
Динни по-прежнему сомневалась, жалеет ли она его.
Вскоре они поехали дальше.
XIV
Высадив Алена Тесбери у его клуба, девушки направились в Челси, хотя
Динни положилась на счастье и не предупредила Диану телеграммой.
Подъехав к дому на Оукли-стрит, она вышла из машины и позвонила. Двери
открыла пожилая горничная с испуганным лицом.
- Миссис Ферз дома?
- Нет, мисс. Дома капитан. Ферз.
- Капитан. Ферз?
Оглянувшись по сторонам, горничная торопливо зашептала:
- Да, мисс. Мы все ужасно перепугались, просто не знаем, что делать.
Капитан. Ферз пришел неожиданно, во время завтрака. Хозяйки не было до-
ма. Ей пришла телеграмма. Капитан. Ферз забрал ее. Два раза звонили по
телефону, но не сказали кто.
Динни подыскивала слова, чтобы спросить о самом страшном.
- Как он... Как он вам показался?
- Право, не знаю, мисс. Он спросил только: "Где ваша хозяйка?" Выгля-
дит он хорошо, но все это так внезапно, и мы боимся. Дети дома, а где
миссис Ферз, мы не знаем.
- Подождите минутку.
Динни вернулась к машине.
- Что случилось? - вылезая, спросила Джин.
Девушки стояли на мостовой и совещались, а горничная с порога наблю-
дала за ними.
- Я должна вызвать дядю Эдриена, - сказала Динни. - Ведь в доме дети.
- Поезжай за ним, а я войду и подожду тебя. Горничная совсем перепу-
галась.
- Джин, он бывает буйным. Может быть, он просто сбежал.
- Бери машину. За меня не беспокойся.
Динни пожала руку Джин:
- Я возьму такси. Если захочешь удрать, у тебя будет машина.
- Ладно. Объясни горничной, кто я, и поезжай. Уже четыре.
Динни посмотрела на дом и вдруг увидела чье-то лицо в окне столовой.
Она встречалась с Ферзом лишь дважды, но сразу узнала его. Лицо у него
было незабываемое - пламя за решеткой. Резкие суровые черты, подстрижен-
ные щеточкой усы, широкие скулы, густые темные с проседью волосы, свер-
кающие глаза со стальным отливом. Они глядели на нее так пристально, что
зрачки словно плясали от напряжения. Девушка не выдержала и отвела
взгляд.
- Не смотри наверх: он там! - шепнула она Джин. - Кроме глаз, все
нормально - костюм приличный и прочее. Давай уедем вместе или вместе ос-
танемся.
- Нет. Со мной ничего не случится, а ты поезжай.
И Джин вошла в дом.
Динни отчаянно торопилась. Внезапное возвращение человека, которого
все считали неизлечимо помешанным, ошеломило ее. Ей были неизвестны при-
чины, заставившие изолировать Ферза. Она знала только, что он страшно
мучил Диану, перед тем как окончательно сорвался, и считала Эдриена
единственным человеком, достаточно осведомленным во всей этой истории.
Поездка показалась ей долгой, - время мучительно тянулось. Динни застала
дядю, когда тот уже выходил из музея, и торопливо стала рассказывать.
Эдриен с ужасом смотрел на нее.
- Вы знаете, где Диана? - закончила она.
- Сегодня она должна была обедать у Флер и Майкла. Я тоже собирался
туда. Где она сейчас - не знаю. Едем на Оукли-стрит. Все это - как гром
среди ясного неба.
Они сели в такси.
- А вы не можете позвонить в эту психиатрическую лечебницу, дядя?
- Не повидав Диану, не имею права. Так, говоришь, он выглядит нор-
мально?
- Да. Только вот глаза... Впрочем, насколько я помню, они всегда у
него были такие.
Эдриен схватился за голову:
- Это ужасно! Бедная моя девочка!
Сердце Динни сдавила боль - и за дядю, и за Диану.
- Самое ужасное, - сказал Эдриен, - испытывать такое только потому,
что бедняга возвратился. Боже милостивый! Скверное дело, Динни, скверное
дело!
Динни тронула его за руку:
- Дядя, что гласит на этот счет закон?
- Один бог знает! Его не подвергли официальному освидетельствованию,
- Диана не захотела. В лечебницу его приняли как частного пациента.
- Не может быть, чтобы гам ему разрешали выходить, когда вздумается,
и никого об этом не предупреждали.
- Кто его знает, что случилось? Может быть, он так и не выздоровел, а
ушел просто в минуту просветления. Но что бы мы ни предприняли, - Динни
растрогало выражение лица Эдриена, - мы обязаны позаботиться о нем так
же, как о самих себе. Нельзя делать ему жизнь еще мучительнее. Бедный
Ферз! Любое горе, Динни, - болезнь, нищета, порок, преступление, хотя
каждое из них - трагедия, - пустяк по сравнению с душевным
расстройством.
- Дядя, - спросила Динни. - А ночь?
Эдриен застонал.
- От этого ее надо как-нибудь спасти.
В начале Оукли-стрит они отпустили такси и пошли к дому пешком.
Войдя в холл, Джин сказала горничной:
- Я - мисс Тесбери. Мисс Динни поехала за мистером Черрелом. Гостиная
наверху? Я посижу там. Он видел детей?
- Нет, мисс. Он всего полчаса как пришел. Дети в классной с мадемуа-
зель.
- Значит, я буду между ним и ими. Проводите меня, - распорядилась
Джин.
- Остаться мне с вами, мисс?
- Нет. Поджидайте миссис. Ферз, чтобы сразу же ее предупредить.
Горничная с восхищением взглянула на девушку и оставила ее у дверей
гостиной. Джин распахнула их и остановилась, прислушиваясь. Ни звука.
Девушка медленно прошла к окну, потом обратно. Если она заметит, что
идет Диана, она побежит к ней вниз. Если Ферз поднимется сюда, выйдет к
нему навстречу. Сердце ее билось немного быстрее, чем обычно, но никако-
го волнения ока не испытывала. Так она патрулировала с четверть часа,
потом услышала за спиной шаги, обернулась и увидела; что Ферз уже вошел
в комнату.
- Простите, - сказала она. - Я ожидаю миссис Ферз. Вы - капитан Ферз?
Тот поклонился.
- А вы?
- Я - Джин Тесбери. Боюсь; что вы меня не знаете.
- Кто был с вами?
- Динни Черрел.
- Куда она делась?
- По-моему, поехала к одному из своих дядей,
- К Эдриену?
- Думаю, что да.
Ферз окинул уютную комнату сверкающим взглядом.
- Здесь стало еще уютнее, - сказал он. - Я некоторое время был в от-
сутствии. Вы знакомы с моей женой?
- Я встречалась с ней, когда гостила у леди Монт.
- В Липпингхолле? Диана здорова?
Слова слетали с его губ жадно и отрывисто.
- Да. Вполне.
- И красива?
- Очень.
- Благодарю вас.
Посматривая на Ферза из-под темных ресниц. Джин не могла обнаружить в
нем никаких признаков умственного расстройства. Выглядел он, как обычно,
- военный в штатском платье, очень подтянутый, держится независимо. Все
в порядке... кроме глаз.
- Я не видел жену четыре года, - сказал он. - Хотелось бы побыть с
ней наедине.
Джин направилась к двери.
- Нет! - Слово сорвалось с пугающей внезапностью. - Вы останетесь
здесь!
И Ферз преградил девушке дорогу.
- Почему?
- Я хочу первым сообщить ей о своем возвращении.
- Естественное желание.
- Поэтому оставайтесь здесь.
Джин вернулась к окну и ответила:
- Как вам угодно.
Наступило молчание.
- Слышали вы обо мне? - внезапно спросил он.
- Очень мало. Я знаю, что вы были нездоровы.
Он отошел от двери.
- Замечаете вы во мне что-нибудь?
Джин подняла глаза и выдержала его взгляд; потом он отвел его.
- Ничего. Выглядите вы совершенно здоровым.
- Я здоров. Садитесь, пожалуйста.
- Благодарю вас.
Джин села.
- Правильно, - сказал он. - Следите за мной хорошенько.
Джин смотрела себе под ноги. У Ферза вырвалась какая-то пародия на
смех.
- Я вижу, вы никогда не страдали душевной болезнью. Если бы болели,
знали бы, что каждый за тобой следит и ты сам тоже следишь за каждым. А
сейчас мне пора вниз. Au revoir [9].
Он быстро повернулся и вышел, захлопнув за собой дверь. Джин сидела
не шевелясь: она ждала, что дверь сейчас опять распахнется. У нее было
такое ощущение, как будто всю ее натерли шерстью. Тело покалывало, слов-
но девушка села слишком близко к огню. Ферз не появлялся. Джин встала и
подошла к двери. Заперто. Она стояла и раздумывала. Позволять? Посту-
чать, чтоб услышала горничная? Решив не делать ни того, ни другого, де-
вушка отошла к окну и стала наблюдать за улицей: Динни скоро вернется,
отсюда можно ее окликнуть. Джин хладнокровно обдумывала сцену, в которой
ей только что пришлось участвовать. Ферз запер ее, чтоб никто не помешал
ему первым увидеть жену. Он никому не доверяет - вполне понятно! Ее
юный, строгий разум начинал смутно понимать, каково человеку, когда в
нем все видят помешанного. Бедняга! Джин прикинула, можно ли вылезти из
окна незамеченной, решила, что нельзя, и стала вновь смотреть на угол
улицы, из-за которого должна была появиться помощь. И вдруг без всякой
причины вздрогнула, - встреча с Ферзом не прошла даром. О, эти глаза!
Как страшно, наверно, быть его женой! Джин распахнула окно и высунулась
наружу...
XV
Увидев Джин в окне, Динни и ее дядя замерли на пороге.
- Я заперта в гостиной, - невозмутимо объявила Джин. - Постарайтесь
меня выпустить.
Эдриен отвел племянницу к машине:
- Останься здесь, Динни. Я пришлю Джин к тебе. Не надо устраивать из
этого спектакль.
- Будьте осторожны, дядя. У меня такое чувство, словно вы Даниил
во...
Тускло улыбнувшись, Эдриен позвонил. Дверь открыл сам Ферз:
- А, Черрел! Входите.
Эдриен подал руку. Ее не приняли.
- Мне здесь вряд ли обрадуются, - сказал Ферз.
- Но, дорогой мой...
- Да, вряд ли. Но я должен увидеться с Дианой. И пусть мне лучше ник-
то не мешает - ни вы, Черрел, ни другие.
- Кто об этом говорит! Вы не возражаете, если я вызову юную Джин Тес-
бери? Динни ждет ее в автомобиле.
- Я запер ее. Вот ключ. Уберите ее, - угрюмо сказал Ферз и ушел в
столовую.
Эдриен отпер гостиную. Джин стояла на пороге.
- Ступайте к Динни и увезите ее. Я справлюсь. Надеюсь, все обошлось
по-хорошему?
- Меня только заперли.
- Передайте Динни, - продолжал Эдриен, - что Хилери почти наверное
сможет приютить вас. Отправляйтесь к нему; тогда я буду знать, где вас
искать в случае необходимости. А вы не из трусливых, юная леди!
- Пустяки! До свидания!
Джин сбежала вниз по лестнице. Эдриен услышал, как захлопнулась вход-
ная дверь, и неторопливо спустился в столовую. Ферз стоял у окна, наблю-
дая за отъездом девушек. Он круто повернулся, как человек, привыкший,
что за ним следят. Изменился он мало: похудел, осунулся, волосы поседели
чуть больше - вот и все. Одет, как всегда, опрятно, держится подтянуто,
только глаза... О, эти глаза!
- Конечно, - с жутким спокойствием начал. Ферз, - вы не можете не жа-
леть меня, но предпочли бы видеть меня мертвым. Кто бы не предпочел! Че-
ловек не должен терять рассудок! Но не надейтесь напрасно, Черрел, -
сейчас я вполне здоров.
Здоров ли? Судя по виду - да. Но какое напряжение он способен вынес-
ти?
Ферз заговорил снова:
- Вы все рассчитывали, что я окончательно свихнулся. Однако месяца
три назад я начал поправляться. Как только заметил это, стал скрывать.
Те, кто за нами смотрят, - он произнес эти слова с предельной горечью, -
хотят таких доказательств нашей нормальности, что мы никогда бы не выз-
доравливали, если бы все зависело только от них. Это, видите ли, не в их
интересах.
Горящие глаза Ферза, устремленные на Эдриена, казалось, добавили: "И
не в ее, и не в твоих".
- Так вот, я все скрывал. У меня хватило силы воли скрывать все в те-
чение трех месяцев и оставаться там, хотя я был уже в здравом уме.
Только в последнюю неделю я показал им, что отвечаю за себя. Но они вы-
жидают куда больше недели, прежде чем сообщить об этом домой. Я не хо-
тел, чтобы они писали домой. Я хотел явиться прямо сюда, показаться та-
ким, какой есть. Не хотел, чтобы они предупреждали Диану или еще ко-
го-нибудь. Я хотел увериться в себе и уверился.
- Ужасно! - чуть слышно вымолвил Эдриен.
Горящие глаза Ферза снова впились в него.
- Вы любили мою жену, Черрел, и сейчас любите. Так ведь?
- Мы остались тем, чем были, - друзьями, - ответил Эдриен.
- Вы сказали бы то же самое, если бы даже было не так.
- Вероятно. Могу утверждать одно - в первую очередь я обязан думать о
ней, как делал всегда.
- Вот, значит, почему вы здесь?
- Боже милостивый! Да неужели вы не понимаете, какое это для нее пот-
рясение? Неужели вы забыли, какую жизнь ей создали до того, как попасть
в лечебницу? Или думаете, она забыла? Не лучше ли и для нее и для вас,
если бы вы сначала отправились ко мне, ну, хоть в музей, и встретились с
ней там?
- Нет, я увижусь с ней здесь, в моем собственном доме.
- Здесь она прошла через ад, Ферз. Вы, может быть, и правы, что скры-
вали свое выздоровление от врачей. Но вы безусловно неправы, когда соби-
раетесь ошеломить этим ее.
Ферз весь напрягся.
- Хотите спрятать ее от меня?
Эдриен опустил голову.
- Возможно, что и так, - сказал он мягко. - Но послушайте, Ферз, вы и
сами не хуже меня видите, какое положение создалось. Поставьте себя на
ее место. Представьте себе: вот она входит, - это может произойти каждую
минуту, - и неожиданно видит вас, не зная о вашем выздоровлении, не ус-
пев свыкнуться с мыслью о нем да еще помня, каким вы были. На что вы об-
рекаете себя, идя на такую возможность?
Ферз застонал.
- А на что я обреку себя, отказываясь от единственной возможности? Вы
думаете, я еще кому-нибудь верю? Попробуйте поживите так сами четыре го-
да! Тогда поймете. - Глаза Ферза засверкали. - Попробуйте, каково, когда
за вами следят, когда с вами обращаются, как с озорным ребенком. Послед-
ние три месяца я был совершенно нормален и насмотрелся, как со мной об-
ращаются. Если уж моя собственная жена не примет меня таким, как я есть,
- здоровым человеком в человеческой одежде, кому я еще нужен?
Эдриен подошел к нему:
- Успокойтесь! Вот тут-то вы и заблуждаетесь. Она одна видела вас в
самое тяжелое время. Поэтому ей и будет тяжелей, чем другим.
Ферз закрыл лицо руками.
Посерев от волнения, Эдриен смотрел на него, но, когда Ферз снова
открыл лицо, не смог вынести его взгляда и отвел глаза в сторону.
- И люди еще рассуждают об одиночестве! - выкрикнул Ферз. - Сойдите
разок с ума, Черрел. Тогда вы поймете, что значит быть одиноким до конца
ваших дней.
Эдриен положил руку ему на плечо:
- Послушайте, друг мой. В моей норе есть свободная комната. Переез-
жайте туда, поживите со мной, пока все не наладится.
Тень внезапного подозрения набежала на лицо Ферза, взгляд стал испы-
тующим и подозрительным, потом признательность смягчила его, но он тут
же посуровел, затем опять смягчился.
- Вы всегда были порядочным человеком, Черрел. Благодарю вас - не мо-
гу. Я остаюсь здесь. Даже у зверя есть берлога. Моя - тут.
Эдриен вздохнул.
- Хорошо. Подождем ее. Вы видели детей?
- Нет. Они помнят меня?
- Не думаю.
- Знают они, что я жив?
- Да. Они знают, что вы больны.
- Не..? - Ферз прикоснулся рукой ко лбу.
- Нет. Поднимемся к ним?
Ферз покачал головой, и в эту минуту Эдриен через окно заметил подхо-
дившую к дому Диану. Он спокойно направился к двери. Что делать, что
сказать? Он уже взялся за ручку, когда Ферз, оттолкнув его, выскочил в
холл. Диана открыла дверь своим ключом. Эдриен увидел, как смертельно
побледнело ее лицо под полями шляпки. Она прислонилась к стене.
- Все в порядке, Диана, - сказал он и поспешно распахнул двери столо-
вой.
Диана отделилась от стены и прошла в комнату мимо мужчин. Ферз после-
довал за ней.
- Если вам потребуется мой совет, я буду в холле, - произнес Эдриен и
закрыл дверь...
Муж и жена дышали так, словно прошли не три ярда, а пробежали сто.
- Диана! - воскликнул Ферз. - Диана!
Казалось, она утратила дар речи. Он возвысил голос:
- Со мной все в порядке. Ты не веришь?
Она по-прежнему молча наклонила голову.
- Что же ты молчишь? Или для меня даже слов не найдется?
- Это... это от потрясения.
- Я вернулся здоровым. Вот уже три месяца, как я здоров.
- Я так рада, так рада!
- Боже мой! Ты все так же хороша!
Неожиданно он схватил ее, крепко прижал к себе и стал жадно целовать.
Когда он отпустил ее, Диана, задыхаясь, упала на с гул и взглянула на
мужа с таким ужасом, что он закрыл лицо руками.
- Роналд... я не могу... не могу, как раньше