о  не  поделаешь:  первый  же  выстрел  оказался
холостым.
      -  Но  статью  все  же напишите, -  тотчас  исправился
главный. - А там посмотрим.
     - Об Аглае Канунниковой?
     - Да о чем угодно.
      Ай  да Дарья! Похоже, она уже провела подготовительную
работу. Милая, заботливая, замечательная моя подруга!  Ангел
с   крыльями,   а  не  человек!  От  неожиданно  открывшейся
перспективы у меня даже закружилась голова.
      -  Может  быть, вы в курсе... Почему она так ненавидит
Канунникову?
      -  А  вы  сами  не догадываетесь? Дарья тоже  пыталась
писать книги. Но у нее ничего не получилось. Журналистика  -
совсем другое дело...
      Вот  оно  что! Вот он - корень всему: самая  банальная
профессиональная зависть.
     Больше главный не сказал ни слова. Он даже отказался от
кофе, когда мы поднялись в квартиру. Проводив гостя и уложив
Дашку  в  постель,  я  снова засела за Канунникову.  Теперь,
после  беседы с холеным начальником "Роад Муви", Канунникова
становилась не целью, а средством. С ее помощью я - если  не
буду   дурой   -  попытаюсь  вернуться  в  давно  потерянную
профессиональную жизнь.
      ...Оставшиеся  до  отъезда дни я  провела  за  книгами
Канунниковой   и   Дашкиным   ноутбуком.   Порочная   связка
альпинистов  "Бывший  -  продюсерша -  старая  грымза"  была
напрочь  забыта.  И  когда опомнившаяся Дарья  приволокла  с
работы шикарно изданный двухтомник "Развожусь: за и против",
я только пожала плечами. "Дервиш взрывает Париж" меня больше
не интересовал.
     За сутки до моего отъезда рецензия была готова. Вернее,
это  была  не рецензия даже, а пространное эссе. Я  сдобрила
его своими собственными размышлениями, унавозила историей  о
пальто и снабдила заголовком "Украденные поцелуи".
      Из  соображений безопасности я отдала эссе  только  на
вокзале, за три минуты до отправления поезда. Дарья  обещала
показать  его  главному  сегодня  же  (я  подозревала,   что
торжественный акт показа состоится в постели) и  обязательно
позвонить, когда все прояснится.

                             ***

     ... Дарья не позвонила.
     Ни через три дня, ни через пять, ни через две недели.
      Должно  быть,  я  полностью  дисквалифицировалась.  Не
уловила ритм покачивающихся бедер "Роад Муви". И сотрудником
московского  издания мне не быть никогда. И  журналисткой  -
тоже.
      Я  отметила закат так и не начавшейся карьеры в  кафе-
мороженом "Пингвин". В полном одиночестве. А потом вернулась
к  своей  "Минерве" с ножным приводом. И к  скудным  заказам
театральной   студии  Дома  культуры  им.   В.   Кингисеппа:
бесстрашные   студийцы  замахнулись   на   сказку   "Снежная
королева".
      Звонок  раздался, когда я пришивала воротник к костюму
Маленькой разбойницы.
      -  Я  могу  поговорить с Алисой Зданович? - Голос  был
женский, усталый и вальяжный одновременно.
     Такой голос мог принадлежать только богатой клиентке, и
я сразу же вспомнила, что моя старая заказчица, мадам Цапник
(62-й размер), обещала подкинуть очередную работенку: пальто
и два костюма для деловой женщины с изюминкой.
      -  Слушаю. Вы по поводу пальто? - бодро спросила я. На
другом конце трубки повисло непродолжительное молчание.
     - И по поводу пальто тоже, - голос дрогнул.
     - Подъезжайте. Васильевский остров, улица Шевченко...
      -  Видите ли... Я очень занятой человек. А вы сами  не
могли бы приехать?
      Я  ухватилась  за  телефонный шнур.  Мадам  Цапник  не
соврала:  женщина  действительно  оказалась  деловой.  А   с
/`%ca/%"  ni(e бизнес-самок, которые беспокоили меня  крайне
редко, я обычно брала по двойному тарифу.
     - Диктуйте адрес.
      -  Гостиница  "Астория", номер сто три. Это  несколько
меня озадачило. При чем здесь гостиница?..
     - Жду вас через час.
     - Но...
       Женщина  повесила  трубку,  оставив  меня  в   полной
растерянности. Странный звонок, странные тексты... А  может,
это  вовсе не наводка мадам? Тогда что? Голос не принадлежал
никому из моих знакомых, я никогда не слышала его раньше, но
имя и фамилия - мои, телефон тоже мой...
      Озарение  пришло только тогда, когда швейцар распахнул
передо мной тяжелую дверь "Астерии".
     Дашка. Ну конечно же, Дашка!
     Приехала в Питер по своим богемно-журналистским делам и
решила  меня разыграть. Добить окончательно. Ты, мол, сидишь
с  выкройкой и булавками во рту, а я - в дорогой  гостинице.
Месть за эссе удалась, ничего не скажешь.
     Я подошла к стойке суетливо-подобострастного портье.
     - Номер сто три. Меня ждут.
      Портье  сделал неопределенный жест рукой,  и  за  моей
спиной  вырос молодой человек в строгом костюме. Болтавшаяся
на лацкане его пиджака бирка уведомила меня, что я имею дело
со  службой  безопасности отеля. И дальнейшее  сопротивление
бесполезно.
      Молодой человек с биркой аккуратно подхватил меня  под
локоть.
      - Не стоит, я еще сама в состоянии идти, - пролепетала
я.
      -  Пройдемте.  - Он не обратил на мои  слова  никакого
внимания.
     И мы прошли в гостиничный бар. Теперь я была совершенно
уверена, что звонок - Дашкиных рук дело. И мадам Цапник с ее
деловой протеже здесь ни при чем: не буду же я снимать мерки
в точке общепита, в самом деле!..
      Но  Дашки  в полупустом баре не оказалось.  И  пока  я
соображала, что бы это могло значить, охранник подвел меня к
самому  дальнему  столику.  За  ним  расположилась  какая-то
женщина.  Она кивнула охраннику и сделала приглашающий  жест
рукой.
     - Прошу.
     - Меня? - переспросила я.
     - Вы ведь Алиса? Садитесь.
      Поколебавшись секунду, я все-таки устроилась напротив.
И робко произнесла:
     - Вы от Эмилии Ефимовны?
       Эмилией   Ефимовной  звали  мою  добрую  стотридцати-
килограммовую фею мадам Цапник.
     - Нет. Я сама по себе.
       Женщина   подперла  рукой  подбородок   и   принялась
откровенно  меня  изучать.  Так  откровенно,  что  в  первую
секунду  я  разозлилась. А во вторую решила: черт  с  тобой,
изучай, я и слова не скажу.
     Точно определить возраст сидевшей передо мной дамы было
невозможно.  Но  ставки начинались с  сорока  пяти.  В  этом
возрасте  она проболтается еще лет двадцать, если,  конечно,
будет делать подтяжки и посещать массажные кабинеты. Женщины
подобного   типа  никогда  не  страдают  гипертонией,   пьют
исключительно черный, крепко заваренный кофе, выкуривают  не
меньше  двух  пачек  сигарет  в  день,  мало  спят,  коротко
стригутся  и никогда не закрашивают седину (это  придает  им
дополнительный шарм). Котов в качестве домашних животных они
не  переносят,  зато всегда заводят собак  крупных  пород  и
молодых любовников.
      Как  клиентки, они достаточно непритязательны,  потому
что в одежде предпочитают спортивный стиль.
      В просторечии такой женский подвид называется "баба  с
яйцами".
      И  передо  мной  -  типичная  представительница  этого
подвида.  Умное, волевое лицо, резко очерченные  губы,  едва
тронутые  светлой помадой, и эксклюзивное  серебро  на  всех
пальцах.  Такого серебра не найти ни в одном  магазине,  оно
передается  исключительно по наследству.  Или  завоевывается
как   трофей  -  вместе  с  карьерой,  деньгами  и  мужскими
скальпами...
     Закончить анализ я не успела. Женщина вынула из стоящей
рядом с ней сумки журнал и швырнула его на стол.
     - Ваших рук дело? - спросила она.
      Черт  возьми,  это был "Роад Муви"! Последний  выпуск,
датированный  июлем.  От  нехорошего  предчувствия  у   меня
засосало   под  ложечкой.  Если  это  действительно   Дашкин
розыгрыш,  то  он  чересчур  пышно  обставлен.  И  несколько
затянулся.
      -  Страница пятьдесят четыре, - подсказала  женщина  Я
подтянула  к себе журнал и - не без опасений - раскрыла  его
на указанной странице.
      Буквы  запрыгали  у  меня  перед  глазами:  в  рубрике
"Гамбургский  петух"  сияло и переливалось  мое  собственное
эссе  "Украденные поцелуи". Конечно же, оно было  на  добрых
две трети меньше первоначального варианта, но оно было!
     Дашка, корова, почему ты не сообщила мне об этом?!
     - Вы от Дарьи? - спросила я.
      -  Странные у вас вопросы. - Женщина нахмурила  тонкие
брови.  -  Я ведь уже сказала. Я - сама по себе. Меня  зовут
Аглая Канунникова.
     Кажется, у меня отвисла челюсть. Или вскрылись все поры
на  лице.  Или  выпали все волосы. Во всяком  случае,  дама,
представившаяся как Аглая Канунникова, посмотрела на меня  с
сожалением.  А  потом  хорошо заточенным  ногтем  отчеркнула
название.
     - Почему?
     - Что - "почему"? - Я была совершенно сбита с толку.
     - Почему вы так ее назвали?
      -  Есть  такой  фильм. У Франсуа Трюффо,  французского
режиссера...
     Канунникова досадливо поморщилась.
      -  Я  знаю. Но почему вы назвали свою писульку  именно
b *?
     - Просто... Это мой любимый фильм. Мне показалось...
      -  Плевать  мне на то, что вам показалось. Да,  забыла
добавить,  что  бабы с яйцами отличаются бесцеремонностью  и
роковым влечением к ненормативной лексике.
      -  Я,  пожалуй,  пойду, - сказала я и сделала  попытку
встать из-за стола.
      -  Сядьте.  Я заказала кофе. Но могу заказать  и  что-
нибудь  покрепче,  если...  -  не  договорила  она  и  снова
уставилась на меня.
     - Если?..
      -  Если  вы  то,  что  я  думаю.  Значит,  "Украденные
поцелуи"...  Там  есть  посвящение, в самом  начале  фильма.
Кому?
      Ситуация  была просто идиотской. Еще большей  идиоткой
оказалась  я,  клюнув  на  этот  звонок  и  на  этот  глупый
розыгрыш. Аглая Канунникова, надо же! Бабы с яйцами не пишут
уютные книги!..
      Видимо,  на моем лице отразилась такая борьба  чувств,
что  самозванка-экстремистка  не  выдержала.  И  припечатала
журнал книгой.
      -  Это  один из моих первых романов. - Она перевернула
книгу  и  показала мне обложку с фотографией. -  Изображение
как на могильной плите, но узнать можно. Похожа?
       Книга  действительно  принадлежала  Канунниковой.   А
фотография на тыльной стороне - женщине напротив.
     - Убедились?
     - Да.
     - Мне повторить вопрос?
      -  Зачем же, я помню. Французской синематеке, вот кому
они посвящались, "Украденные поцелуи".
      -  Отлично.  - Аглая раздвинула губы в  улыбке.  -  Вы
предпочитаете виски или коньяк?
      Виски  и  коньяк  относились к  категории  "что-нибудь
покрепче".
      "Что-нибудь покрепче, если вы то, что я думаю". Ах ты,
пресыщенная  суперпопулярная сука! Дарья права, знаменитости
не  вызывают ничего, кроме раздражения. Такая может и серную
кислоту в рожу плеснуть, и по судам затаскает, если я что-то
не то крякнула в своей, будь она проклята, статейке!..
     - Я жду, - еще шире улыбнулась Аглая, и только теперь я
заметила, что передний зуб у нее сколот.
      Самую  малость  сколот.  Интересно,  куда  смотрит  ее
дантист?
     - Я не пью спиртного.
     - Жаль.
      Подбитый  зуб  притягивал меня как магнит.  Совершенно
алогичный, не правильный зуб. У знаменитостей не должно быть
изъянов во рту, от этого зависит их распроклятый имидж.  Они
готовы терпеть во рту целые кладбища мертвого фарфора,  лишь
бы не выпасть из обоймы.
     В чем дело, Аглая? Или ты не играешь по общим правилам?
      Канунникова  подозвала официанта  сухим  пощелкиванием
пальцев  и  что-то  шепнула  ему  на  ухо.  Официант  затряс
- !`(.+(-%--k, пробором и сразу же исчез.
      - Вы профессиональная журналистка? - продолжила допрос
Аглая.
     - Я давно не работаю по специальности.
     - Очень хорошо, - почему-то обрадовалась она.
     - Может быть, объясните мне, что происходит?
      - Чуть позже. Вы хорошо зарабатываете? Только этого не
хватало!
      -  Думаю,  это  некорректный вопрос. -  Я  постаралась
вложить в свои слова максимум достоинства.
     - Отчего же! Это деловой вопрос.
     - Зачем вам это нужно?..
      Ответить Аглая не успела: вернулся официант с бутылкой
коньяка,   шоколадом  и  кофе.  И  бутылкой  минеральной   -
очевидно, для меня.
     Я была растрогана.
      И  к  тому  же этот зуб! Он опускал Аглаю с заоблачных
высот   прямиком   в  городскую  подземку,  напичканную   ее
книжками. И ставил ее в один ряд с простыми смертными.
      Аглая посмотрела на меня сквозь рюмку с коньяком, и от
этого  я почувствовала себя так же уютно, как если бы сидела
на электрическом стуле.
     - Итак, продолжим. - Она сделала маленький глоток. - Вы
хорошо зарабатываете?
     - Вы хотите предложить мне больше, чем я зарабатываю? -
съязвила я.
      - Хочу, - просто сказала она. Да-а... Коньяк бы мне не
помешал!
     - А за что, если не секрет?
      - Если, конечно, у вас нет мужа. Или друга... Чушь,  -
оборвала Аглая сама себя. - Никакого мужа, а тем паче  друга
у вас нет. Хотя бы на сегодняшний момент.
     - Почему вы так решили?
      Действительно,  почему? На подиумах мне,  конечно,  не
блистать,  но  и  ничего  особенно  отталкивающего  в   моей
внешности  нет.  И  размер лифчика самый ходовой  -  третий.
Иногда  ко  мне  даже обращаются с вопросом  "Который  час?"
молодые  люди. И не в самое темное время суток. И не  какие-
нибудь  маньяки, а заслуживающие доверия офицеры Вооруженных
сил   в  чине  не  ниже  капитана.  Или  любители  виниловых
пластинок, баночного пива и барда Олега Митяева.
      Аглая перегнулась через стол и приблизила ко мне лицо.
А потом повела коротким решительным носом.
     - Чувствуете запах? - шепотом спросила она.
      -  Запах? - Я не на шутку перепугалась. - Какой запах?
Никакого запаха я не чувствую.
      -  Вот  именно. И я не чувствую. Вы ничем не  пахнете.
Абсолютно  стерильны. А мужчина проявляет в женщине  запахи.
Он служит катализатором, он их стимулирует.
     - Идите к черту, - сказала я.
     Она резко откинулась на спинку стула и захохотала.
      -  Прежде  чем  пойти к черту, - отсмеявшись,  сказала
Аглая. - я хочу предложить вам работу личного секретаря.
     - Не поняла?
     - Будете моим личным секретарем?
     - Я?!
     - Вы.
      Я  никак  не  могла отделаться от чувства нереальности
происходящего.   Напротив  меня   сидела   одна   из   самых
раскупаемых писательниц в стране, если не самая раскупаемая.
Почти  классик,  почти  гуру и уж  точно  кумир  домохозяек,
секретарш,  скучающих жен богатых мужей, студенток-дипломниц
и мосластых посетительниц фитнес-клубов.
     - Но почему я?
     Вместо ответа Аглая постучала пальцем по журналу.
     - "Украденные поцелуи", - мечтательно произнесла она. -
Это  ведь и мой любимый фильм. Я никогда и нигде об этом  не
упоминала.  Мне  нужен  не  просто  секретарь,   мне   нужна
единомышленница. А человеку, который влюблен  в  "Украденные
поцелуи", я могу доверять всецело.
     Чудны дела твои, господи!
       -   Но   почему   я?  Поискали  бы  кандидата   среди
кинокритиков.  Наверняка  кто-нибудь  когда-нибудь   стряпал
монографии по Трюффо...
      -  Вы неглупая, довольно остроумная, со склонностью  к
анализу.  Звезд с неба, конечно, не хватаете, но  не  лишены
оригинальности суждений.
      -  Откуда вы знаете? - Обижаться на Аглаю было так  же
глупо,  как обижаться на стихийное бедствие. Или на  дворец-
музей, потому что там заставляют ходить в тапочках. - Откуда
вы знаете, вы же меня первый раз видите!
      - Мне достаточно того, что я прочла, - апеллировала  в
который раз Аглая к злосчастному "Роад Муви".
     - И там это написано?
     - Между строк. Я ведь все-таки пишу детективы, девочка.
Так что вы скажете о моем предложении?
      - Я не могу, - проблеяла я. - Так сразу... И потом,  я
не знаю, что нужно делать...
      Черт  возьми, что я несу? Мне нужно сейчас же отодрать
зад от стула и распроститься с сумасшедшей детективщицей!
     - Обязанности самые простые, но отнимают довольно много
времени.   Вы   разбираете  почту,  отвечаете   на   письма,
договариваетесь  об  интервью, вычитываете  их.  Занимаетесь
моим  сайтом  в  Интернете. Это так,  навскидку...  Надеюсь,
слово "компьютер" не заставляет вас искать веревку и мыло?
     - Нет.
     - Замечательно. Вы согласны?
     - Мне нужно подумать.
     - Соглашайтесь. - Аглая в который раз улыбнулась мне. -
Вам  ведь  очень хотелось использовать свой шанс. Вам  очень
хотелось понравиться столице.
     - Это вы тоже вычитали между строк?
      -  Тоже.  Вы  переберетесь в Москву,  сможете  завести
нужные  знакомства. Мое нынешнее положение позволит вам  это
сделать.  И со временем... Кто знает... Может быть,  и  ваши
амбиции будут удовлетворены.
      Я явственно почувствовала запах серы и услыхала легкое
постукивание:  это Аглая била по полу кончиком  хвоста.  Она
(a*ch  +  меня, дьяволица, она брала меня штурмом. И я вдруг
с  тоской поняла, что швейной машинке "Минерва" не выдержать
лобовой атаки. Да и отряду заказчиц во главе с мадам  Цапник
стриженая знаменитость не по зубам.
      А костюм Маленькой разбойницы?.. Его придется дошивать
в любом случае.
       -  Я  даже  не  представляю  себе...  Как  это  можно
осуществить... Практически.
      - Все очень просто, - дожимала меня Аглая. - Ближайшие
три  дня я здесь. У меня встречи с читателями. Трех дней вам
хватит, чтобы утрясти все дела?
      Маленькая  разбойница,  Северный  олень,  накидка  для
Герды... Трех дней должно хватить.
      - Подыщем вам квартиру. Это обойдется долларов в сто -
сто  пятьдесят.  Я  буду платить вам семьсот.  Или,  скажем,
семьсот пятьдесят в месяц.
      - Восемьсот, - нагло заявила я и потянулась к коньяку.
- И за квартиру - отдельно.
     - Хорошо. Пусть будет восемьсот. Но вместе с квартирой.
-  Аглая, как и положено бабе с яйцами, умела торговаться. -
Два  выходных.  Сегодня понедельник.  В  пятницу  мы  должны
выехать. Устраивает вас такой расклад?
     Меньше всего такой расклад устраивал театральную студию
с  ее экспериментальной "Снежной королевой". Три года я шила
студийцам костюмы за смешные деньги. Может быть, у кого-то и
восемьсот баксов вызовут смех. Но только не у меня. И потом,
кто  меня  зовет!  Не какая-нибудь одноразовая  беллетристка
Михрюткина, а сама знаменитая Канунникова!
     - Испытательный срок - месяц, - опустил меня с небес на
землю голос Аглаи.
      -  Интересно,  его  хоть кто-нибудь выдерживал?  Аглая
позвенела браслетами на запястьях, стерла улыбку  с  лица  и
припечатала:
     - Никто.
     - Понятно.
      Я  опрокинула в себя коньяк. Будь что будет. Сейчас  я
скажу ей "да".
      Но  "да" пришлось отложить, поскольку к нашему столику
подползли  две  упакованные  мамзельки  и  в  ритме   хорошо
темперированного клавира запричитали:
     - Простите, ради бога! Вы... Вы не Аглая Канунникова?
      -  Да. Я могу вам чем-нибудь помочь? - Аглая была сама
кротость.
      Первая мамзелька толкнула вторую в бок, туго обтянутый
прорезиненным платьем. И до меня донесся громкий шепот.
     - Я же говорила тебе!..
      - Мы такие ваши поклонницы, такие поклонницы... Мы вас
видели  по  телевизору...  Вы  бы  не  могли  оставить   нам
автограф?
     - С удовольствием. На чем?
      Поклонницы переглянулись, а потом одна из них щелкнула
замком   сумочки.  Напрасный  труд.  Максимум,   что   могла
поглотить  сумочка, - набор презервативов, газовый баллончик
и   пачку   жевательной  резинки.  Интересно,  за  что   они
ce" bobao? Выбор невелик: салфетки, меню, карта вин и фольга
от не догрызенного нами шоколада.
     Ну, соображайте быстрее, кокотки!
       Я  и  глазом  не  успела  моргнуть,  как  Канунникова
придвинула к себе "Роад Муви". Тот самый, который принесла в
качестве  затравки для разговора со мной.  Девицы  перестали
мяться, едва лишь Аглая щелкнула ручкой.
      -  Если можно... Анюте и Марине. Когда Анюта и Марина,
прижимая к себе журнал, удалились, я хмыкнула.
      - Щедрый жест. - Я вспомнила подшивку, которую изучала
в Дашкином кабинете. - Пятьдесят рублей в розничной продаже.
       -   Мне