енжаповича Улзутуева будку, миску и сахарный мосол?..
      Через  секунду перчатка оказалась в руке Чижа,  а  еще
через  секунду  он победно поднял над собой  кусок  какой-то
ткани.
      - По-моему, это первая серьезная улика, - благоговейно
прошептал он.
     - И что же это такое? - заинтересовались дамы.
     - Платок.
      -  Тоже  мне, улика! - фыркнула Tea. - Может быть,  он
лежит  там со времен братьев Райт, Блерио и первого перелета
через Ла-Манш...
      -  Исключено.  - Для бурята Ботболт был  подозрительно
эрудированным.  -  Строительство дома  начато  в  1993-м,  а
' *.-g%-. в 1995 году. У меня есть все бумаги...
     - И что же это за платок, голубчик?
      Софья  -  эта  прожженная весталка храма правосудия  -
питала  слабость  к крохотным, невесомым и  трепещущим,  как
крыло бабочки, вещицам, в просторечии именуемым уликами.
      Чиж  картинно  поднес к платку свою  импровизированную
лупу.
      -  Та-ак... Платок батистовый, хорошего качества, а  в
углу даже имеется монограмма.
     - Какая же? - выдохнула Tea.
     - Какая же? - выдохнула Софья.
     - Монограмма... "ММ".
     "MM" - только одному из всех присутствующих в оранжерее
людей сопутствовало это незатейливое сочетание букв.
     ММ - Минна Майерлинг.
     В оглушительной тишине послышался жалобный скрип кадки.
Минна  попыталась встать с нее - и не смогла. Пудовая  грудь
ее  безвольно упала на живот, а лицо позеленело и  приобрело
восковой оттенок: теперь оно почти не отличалось от  листьев
фикуса, паривших над толстухой.
      -  Почему это вы на меня уставились? - сглотнув слюну,
наконец прошептала она.
     Некоторое время все сосредоточенно молчали.
      -  Потому  что вы единственная среди нас,  чьи  имя  и
фамилия  начинаются  на  букву "М", - подсказала  несчастной
Софья.
      -  Это ничего не значит... Мерилин Монро имела  те  же
инициалы.  И Мария-Магдалина... И.., и африканское восстание
маджи-маджи!
     - Они-то здесь при чем?
     - Ни при чем! Так же, как и я...
        Чиж    разбежался   и   одним   прыжком    преодолел
растительность,  отделявшую  пространство  перед  дверью  от
остальной  оранжереи.  Это  был впечатляющий  прыжок;  такой
впечатляющий,   что  Райнер-Вернер  присвистнул,   а   Дашка
зааплодировала.  По-прежнему  держа  платок  в  руках,   Чиж
двинулся  к  Минне. И распялил его на всеобщее  обозрение  -
кусок  тонкого батиста; плотные, похожие на взбитые  сливки,
кружева  по  краям. И жирненькая красно-черная монограмма  в
углу.
       -   Посмотрите,  это  не  ваш  платок?  Минна   мелко
затряслась.
     - Ну, так как? Что скажете?
      - Да... Это мой платок. У меня дюжина таких платков...
Там,  наверху,  в комнате. Я всегда беру с собой  платки,  у
меня хронический гайморит... И воспаление носовых пазух.
     - Хронический гайморит, надо же! - не удержалась Tea. -
А  за  весь  вечер ни разу не высморкалась! Минна  перестала
трястись и заплакала.
      - Москва слезам не верит! - хмуро бросила Софья. После
этой   фразы,  больше  приличествующей  инспектору   детской
комнаты   милиции,   Минна   была   сломлена   окончательно.
Простодушно-русское и так любовно вышитое  "ММ"  моментально
превратилось в изысканный готический англицизм:  "Mysterious
Murderer"   <Таинственный  убийца  (англ.).>.  Стопроцентные
североамериканские индейцы, орегонские собутыльники  госпожи
Майерлинг, были бы тронуты.
      Очевидно,  так думала не только я. Даже  Tea  проявила
странную для беллетристки живость ума.
      - "Таинственный убийца!" - с пафосом произнесла она. -
Кажется, так назывался ваш первый роман, дорогая Минна?
     - Да, но...
       -  А  как  бы  перевели  это  название  ваши  друзья-
американцы?
      Грудь Минны наконец-то отлепилась от живота и заходила
ходуном.  И  от  этой  вибрации  с  фикуса  начали  медленно
облетать листья.
      -  Таинственный убийца! Mysterious Murderer! He правда
ли, похоже на аббревиатуру "ММ"?
      Что  ж, ничего не скажешь, грациозная мулатка Теодора-
Эйприл-Вивиан-Октавия  Мкамбе сделала  такой  же  грациозный
ход.  Даже  суровая  Софья  с ее (о  жалость!)  недоношенным
школьным  то  ли  испанским, то ли немецким  была  вынуждена
признать   красоту   этого  хода.  А,  признав,   попыталась
перехватить инициативу.
      -  Не просто похоже, а одно лицо, - заявила она.  -  И
один и тот же приемчик! Если память мне не изменяет, дорогая
Минна, в этом вашем романе... "Таинственный убийца".., герой-
маньяк оставлял что-то подобное на месте преступления.
      - Не "что-то подобное", а именно платки с монограммой.
-  Tea  победительно рассмеялась. - Придумали бы  что-нибудь
новенькое, дорогая Минна!
      -  Вы-то откуда знаете о платках с монограммой в  моем
романе?  -  рявкнула Минна. - Ведь во всех  своих  бездарных
интервью  вы  говорите, что никогда не читаете  произведения
конкуренток!
       -  Все  так  говорят.  Все  говорят,  что  не  читают
конкуренток,  и все говорят, что читают Агату Кристи.  И  то
только потому, что она умерла! Разве нет?
      - Сколько, вы сказали, у вас платков, дорогая Минна? -
снова вклинилась Софья. - Дюжина?
     - Дюжина! Двенадцать! - подтвердила Tea.
      -  Так-так... Сегодня вечером нас было девять, включая
доблестного  Ботболта и исключая саму дорогую Минну...  Плюс
два  алкоголика в гараже, плюс радушный хозяин! Итого  ровно
двенадцать!   Двенадцать  участников  драмы   -   двенадцать
платков!  Вы  обо всех позаботились, надо же! Первая  жертва
уже есть, кто следующий?
      -  Да,  кто следующий?! - как эхо повторила за  Софьей
Tea. - Кто?..
        Минна   беспомощно   переводила   взгляд   с   одной
обличительницы  на  другую. А те,  на  секунду  застыв,  как
соляные  столбы,  вдруг начали стремительно сближаться.  Еще
полметра  -  и они упадут друг другу в объятья и сольются  в
экстазе просветленного знания!
     Но объятий не последовало.
      Напротив, Софья и Tea замерли. И пригнули головы.  Мне
даже  показалось,  что  челюсти их выдвинулись,  как  паучьи
e%+(f%`k.
      - Это мой сюжет, дорогая Софья! - брызнула ядом Tea. -
Руками не трогать.
      -  С каких это пирогов он ваш, дорогая Tea? - брызнула
ядом Софья. - Ведь это я его озвучила! Я, а не вы!..
     - Я подумала о нем раньше, чем вы открыли свое хлебало!
Так что сюжет - мой!
     - Вы что, зарегистрировали его в агентстве по авторским
правам?
     - А вы, что ли, зарегистрировали?!
     - Воровка!
     - Сама воровка!
       О,   несчастная   улика!  Из   самого   обыкновенного
батистового    платка   она   мгновенно    превратилась    в
полусгнивший,  побитый  морозцем  огрызок  яблока   раздора!
Почтенные женщины уже примерялись, как бы половчее вцепиться
друг  другу  в  волосы, когда раздался низкий утробный  смех
Минны.
      -  Я  просто удивляюсь! - пропыхтела она. -  Я  просто
удивляюсь,  с  какой  наглостью вы  терзаете  фабулу  книги,
которую  я  написала еще пять лет назад! Если  у  вас  такой
затык с сюжетами, идите в народ! Пообщайтесь, пообщайтесь  с
ним,  корона  с  головы  не упадет! Даже  Горький  этого  не
стыдился, Алексей Максимович!
        Даже   Короленко   этого   не   гнушался,   Владимир
Галактионович, - не говоря уже об обоих Толстых!..  Идите  в
народ,  все лучше, чем подбирать крошки с чужого стола!  Обе
вы воровки, вот!
     Забыв о распре, Софья и Tea сдвинули ряды.
      -  Уж  вы бы помолчали, дорогая Минна! Ее, видите  ли,
фабула!  Да  у  вас  эта  фабула  и  не  ночевала,  вы  свои
примитивные книжонки упырями украшаете! Или в лучшем  случае
-  маньяками!.. Такое иногда отчебучиваете -  глаза  на  лоб
лезут!   Шайка   вампиров  просочилась  в  правительство   и
заправляет  всей  страной! Умудрилась  даже  покусать  главу
президентской  администрации!  И  когда  -  в  день  святого
великомученика Федора Стратилата!.. Ну не бред ли?!
     Действительно бред, подумала я.
      -  Вы мне мозги не пудрите! И лучше не прикасайтесь  к
моему  сюжету! Со света сживу! По судам затаскаю!  Репутацию
так  подмочу,  что ни один союз писателей вас  и  близко  не
подпустит! - пригрозила Минна.
      -  Это  вас по судам затаскают! Платочек-то  ваш!  Ваш
платочек - вы и отравительница!
      Все происходящее выглядело так отвратительно, что  Чиж
решил вмешаться.
      - Дамы, дамы! Ну как не стыдно! Тело еще не остыло,  а
вы  устроили  бог знает что!.. Думаю, будет лучше,  если  вы
вернетесь  в зал... Успокоитесь... Да и не стоит затаптывать
площадку,  возможно,  еще не все улики  собраны...  Вы  ведь
проводите  женщин,  Ботболт? А господин Рабенбауэр  составит
вам компанию.
      Ботболт опустил тяжелые веки: все будет в лучшем виде,
пять  отечественных овец каракульской породы  и  один  баран
/.`.$k баварский меринос не останутся без присмотра.
      Впрочем, дамам и самим надоело жаться в субтропической
оранжерее. Или все дело заключалось в близости к  кухне,  на
которой  было  состряпано нехитрое варево  Аглаиной  смерти?
Кухня была совсем рядом, за дверью, которую закрыли на замок
два года назад.
     Но сегодня кто-то эту дверь открыл.
     И этот кто-то сейчас находился среди нас.
      -  И  правда, пойдемте, - подхватила Минна  инициативу
Чижа.  -  Перекусим чего-нибудь... У меня на  нервной  почве
всегда разыгрывается страшный аппетит.
      Судя  по  комплекции госпожи Майерлинг, нервничать  ей
приходилось довольно часто.
      -  Перекусим, надо же! - процедила Tea. - Может  быть,
еще и выпьем?
      -  Одна  уже выпила, - процедила Софья. -  Теперь  под
простыней отдыхает. Вы нас в эту ловушку больше не заманите,
отравительница!..
      У самой двери в зал Чиж перехватил бдительно следящего
за  стадом  Ботболта  и что-то шепнул ему  на  ухо.  Ботболт
покивал  головой и вышел следом за всеми остальными.  А  Чиж
неожиданно крепко ухватил меня за руку и сказал:
     - Останьтесь, Алиса.
      - А что случилось? - взглянув в его суженные зрачки, я
невольно понизила голос до трагического шепота.
      -  Так  нужно.  Есть пара мыслей, и  мне  хотелось  бы
проверить их.

                             ***

      Странно, что он выбрал меня, а не Дашку. Кажется,  это
был  первый случай, когда из нас двоих предпочли не героиню,
а  подругу  главной  героини. Не демона от  журналистики,  а
существо, которому не доверят даже стричь ногти и полировать
рога  демонам.  Ничем  не выдающееся бесплатное  приложение:
сначала  к  швейной машинке "Минерва", а затем - к  торговой
марке  "Аглая Канунникова". Это было странно еще  и  оттого,
что   именно   Дарья   указала   на   дверь   в   оранжерее.
Следовательно, у нее имелись на этот счет свои  соображения.
И свои версии.
     Так же, как и у Чижа, в чем я нисколько не сомневалась.
Сомнения  вызывал  только  тот  факт,  что  Чиж  не  захотел
поделиться версиями с самой Дарьей. А почему-то выбрал меня.
. - А почему именно я, Петя?
      -  Потому  что! - удивительно исчерпывающий  ответ.  -
Идемте.
      Чиж  подхватил  меня  под руку и поволок  к  проклятой
двери,  проклятой клумбе, проклятым зарослям  папоротника  и
проклятому  кожаному  креслу  с подлокотниками  из  красного
дерева.  Именно  в  это  кресло он и запихнул  меня,  а  сам
принялся бегать по дорожке.
     - Объясните мне, что происходит?
      -  Хорошо.  У меня появились некоторые соображения  по
поводу  всего  происшедшего. А поскольку я не могу  доверять
-(*.,c, кроме вас...
     Похвала была явно незаслуженной, и я заерзала в кресле.
      -  Почему? Почему вы не можете доверять никому,  кроме
меня?
      -  Ну,  насчет трех ведьм, которые готовы живьем  друг
друга сожрать, все понятно?
     - Более-менее...
      -  Теперь ваша подруга - Дарья... Откуда она узнала  о
двери?  Ее  никогда  не найдешь, если специально  не  будешь
искать.  И  потом,  если  я правильно  понял,  она  тоже  не
жаловала покойную.
      -  Это не аргумент, - вступилась я за Дашку. - Если бы
мы   все   травили  своих  врагов  при  первой  же   удобной
возможности,  то  ровно через двенадцать часов  человечество
исчезло бы как вид!
     Чиж на секунду задумался.
      -  Все равно. Уж очень быстро она состряпала версию...
Да  и  старые  хрычовки  правы:  она  все  время  шастала  в
оранжерею! Теперь немец.
     - Этот-то здесь при чем?
      -  Он  глаз с нее не спускал. И вообще, они похожи  на
сообщников. Разве вы не обратили внимание?..
      Я  поморщилась, как от зубной боли: Чиж с простодушной
интуицией  ребенка нащупал мою больную мозоль  и  теперь  от
души выплясывал на ней полупьяную матросскую джигу.
     - ..к тому же он чего-то страшно боится.
      -  Он иностранец. А все иностранцы обязательно чего-то
страшно боятся. Это их естественное состояние в России.
     - Все равно. - Чиж упрямо нагнул голову. - Все равно...
      Но  я-то видела, что ему совсем не все равно! Зависть,
обыкновенная зависть к более удачливому и, несомненно, более
красивому  самцу.  Петя Чиж ничего не  мог  противопоставить
атлетической, бугрящейся мускулами фигуре немца. У самого  -
почти бесплотного - Чижа бугрился только лоб. Да и то только
в минуты сильного душевного волнения. Как сейчас, например.
     - Ну, хорошо. А Ботболт? - вполне резонно заметила я. -
Вы вроде уже зачислили его в союзники...
      Чиж  остановился,  как будто его ударили  в  грудь,  и
приложил палец к губам.
      - Хитрая бестия. Косит под простачка, благо обедненная
азиатская  мимика это позволяет... К тому же где-то  шлялся,
пока  все приходили в себя. А история с телефоном?.. Сдается
мне, что он совсем не пешка...
      - Конечно. Он конь. Вернее, бык Буха-Нойон Бабай, - не
ко времени вспомнила я затейливую шахматную мифологию.
      -  Не надо иронизировать. Он за всем следит и обо всем
имеет собственное мнение. Мне кажется, он умудряется быть  в
нескольких местах сразу...
     - Скажите еще, что у него шесть рук!
      - Такой возможности я тоже не исключаю. - Чиж завертел
головой  по  сторонам. - Спорим, если  я  подойду  сейчас  к
ближайшей  пальме  и  отогну  ветку  -  он  обязательно  там
окажется?
     - А разве он не вышел вместе со всеми?
     - Спорим?!
     - Спорим, - нехотя согласилась я. - На что?
     - Не знаю... На желание.
     - Идет.
      Чиж  метнулся  к  ближайшей пальме и приподнял  нижний
лист.
      О боже! Я едва не выпала из кресла от удивления: из-за
листа показалась непроницаемая физиономия Ботболта.
      -  Подслушиваете?  -  напустился на  него  прозорливый
оператор.
      -  Нет.  Я просто вернулся, чтобы напомнить: никто  не
имеет права сидеть в кресле тайше Дымбрыла.
     - Это все?
     - Все.
       Неужели  мы,  два  худо-бедно  европейских  человека,
позволим торжествовать и править бал азиату, вся обязанность
которого  заключается в том, чтобы разливать  шампанское  по
бокалам и следить за тем, чтобы уровень этого шампанского  в
каждом бокале был одинаков?!
      -  А  у  меня - не все! - Чиж решил поддержать  реноме
чахлой Европы. - Проследите за тем, чтобы никто из гостей не
выходил на кухню. И сами воздержитесь от этого.
      -  Хорошо. А вы не садитесь в кресло хозяина. Чувствуя
себя  отверженной  наложницей из  гарема,  недостойной  даже
омывать   ноги   хозяина,  я  сползла  с   кресла.   Ботболт
удовлетворенно улыбнулся и направился к выходу из оранжереи.
      -  Как  он  сумел  так незаметно  подойти?  -  шепотом
спросила  я у Чижа, когда он ушел. - Ведь дорожка все  время
оставалась в поле моего зрения...
     - Не забывайте, это его дом.
      Странное  исчезновение и такое же странное возвращение
под  ручку  с  так  и  не опробованным  железным  купоросом;
перерезанный телефонный кабель, мифические Доржо и  Дугаржап
в  мифическом  гараже...  А узкие губы,  а  узкие  глаза,  а
порочное  отсутствие растительности на  лице!..  А  бицепсы,
удавами копошащиеся под смокингом! А тело медузы, готовое  в
мгновенье  ока трансформироваться в сгусток мускулов!..  Как
можно  было поверить в то, что Ботболт не в состоянии  найти
управу на собак?
     Наглая ложь.
      Так  нагло врать может только ниндзя, появляющийся  из
темноты.
      Так  нагло  врать может только борец сумо,  покидающий
дохэ <Дохэ - ринг в борьбе сумо.>.
      А  Ботболт, судя по всему, и есть нечто среднее  между
ниндзя и сумоистом со стажем...
      - ..и не забывайте, что вы должны мне желание! Эй, что
с вами? - Чиж потряс меня за плечо, и я с трудом очнулась от
своих мыслей.
     - Вы правы, не следует ему доверять...
      -  Вот  видите! Вы тоже думаете, что в этой  бурятской
туше есть двойное дно?
      -  Думаю,  здесь в каждом есть двойное дно.  Это  была
чистая  правда. По этому - двойному - дну брели  теперь  все
-%".+l-k%   пленники   дома.   И   оно   достаточно   хорошо
просматривалось.  Дохлые  морские ежи,  обрывки  водорослей,
разбитые  раковины, скелетики кораллов - во всем  этом  была
разлита ненависть. Все ненавидели всех, вот в чем дело!
      Софья, Tea и Минна ненавидели друг друга: писательский
цех  был  выстроен по образу и подобию террариума. И  теперь
"недостаток  в  планировке" (как сказал  бы  Ботболт)  вылез
боком Аглае Канунниковой, лучшей из них.
     Дашка ненавидела Аглаю.
      Райнер-Вернер ненавидел меня: ведь это я  сломала  ему
стопроцентное эротиссимо с Дашкой.
     Режиссер Фара ненавидел себя: съемка передачи "Играем в
детектив"  накрылась медным тазом, как только Аглая  сделала
глоток из бокала.
      Я  ненавидела  Аглаин мобильник: из-за дурацкого  pin-
кода.
      Ботболт  ненавидел всех - с появлением в доме  чужаков
все  пошло наперекосяк. А это не может понравиться  хозяину,
когда он вернется. И - если он вернется!
     И все вместе ненавидели собак, собачьих царьков Доржо и
Дугаржапа,  молчащий  телефон и саму  Аглаю,  наглая  смерть
которой поломала такой симпатичный телевизионный уик-энд  за
городом.   И   превратила  самую  обыкновенную  литературную
вечеринку в подобие сюрреалистического кошмара... По ее вине
все эти люди вынуждены коротать время в обществе друг друга.
     И мертвого тела под простыней...
     - Здесь в каждом есть двойное дно, - повторила я.
      -  Кроме вас. - Чиж решился на грубую лесть. Уж  очень
ему  хотелось  заполучить бесплатного и  совершенно  ручного
доктора Ватсона, наконец-то я это поняла!
     - Вы полагаете?
      -  Я  просто уверен в этом. Если кто и не причастен  к
этому убийству, так это вы.
     - Ну, спасибо.
      - Благодарить меня не за что. Это - чистая логика. Во-
первых,  вы ее личный секретарь, стало быть, она платит  вам
деньги. Хорошие деньги?
     - Неплохие.
      -  Вот  видите. А устроиться на хорошие деньги в  наше
время  очень  трудно. А теперь, когда она  умерла,  вы  этой
работы лишились, так?
     Все верно. Чиж! Но то, что я лишилась работы, волновало
меня  меньше  всего.  В конце концов, еще  полгода  назад  я
строчила на "Минерве" и в ус не дула. И вряд ли за прошедшие
полгода я разучилась кроить и обметывать петли. Дело было  в
другом. Дело было в Аглае. Я лишилась ее, но так до сих  пор
и  не  осознала масштабы этой потери. И вряд  ли  осознаю  в
ближайшее  время. О, если бы я была чуть более  настойчивой!
Если  бы  я  была  чуть более бдительной,  лозунг  "Берегись
цветов, сука!" никогда не воплотился бы в жизнь!..
     - Да... Этой работы у меня теперь нет.
      -  Вот  видите!  Вам  было  совсем  невыгодно  убивать
Канунникову, которая, образно говоря, кормила  вас  с  руки.
Теперь второе: вы не курите.
     Слава богу, хоть кто-то это заметил!
      -  Вы  не  курите  и  потому ни разу  не  выходили  из
столовой. И вы все время были рядом с Канунниковой.
     - И это вас не смущает?
     - Нисколько. Потому что руки у вас были заняты собакой.
Вы  ведь  почти  не  спускали ее с рук. Следовательно,  были
ограничены  в  маневре  и уж никак не  могли  отравить  свою
хозяйку..