и вообще
больше никаких эксцессов на концерте не было.
     Но память о народном подвиге осталась жить - девятью  го-
дами  позже выступавший в той же аудитории Сергей Никитин свои
пародии на Высоцкого предварил такими словами:  "Говорят, нес-
колько лет назад,  когда тут Высоцкий выступал,  здесь черт-те
что творилось. Двери сломали..."

     За вредность?

     Не так уж много на свете авторов,  чье творчество призна-
ется всеми безоговорочно и воспринимается однозначно.  Может и
нет таких вовсе.  И очень много споров было в  начале  80-х  о
песнях и личности Александра Суханова.
     Берг рассказывает,  как он лично изо всех сил пытался  за
майку  удержать президента одного из сибирских КСП Леночку Ч.,
которая (дело было на "Чимгане-80")  рвалась  к  сцене,  чтобы
предложить любимцу публики двойную ставку,  если он согласится
приехать к ней в г.H-ск с тем, "чтобы в одном отделении только
сыграть, а в другом - только сплясать".

     Общее место.

     Рассказывает Наталья  Дудкина.
     - На каком-то из конкурсов Борис Вахнюк прослушивает  мо-
лодых авторов.  К нему подходит молодой автор Сережа Шмитько и
поет свою песню, после чего Вахнюк говорит:
     - Вы знаете, Сергей, это вообще-то неплохая песня, но ме-
ня всегда наводят на странные мысли фразы - такие, как, напри-
мер,  у Клячкина:  "Не гляди назад,  не гляди", или как у Вас:
"Хоть клей назад листки календаря" (на слове "назад" он плюнул
на воображаемую бумажку и показал, на какое место клеить).

     Вообще с фразировкой и дикцией порой приходится быть осо-
бенно аккуратным.
     Станислав Соловкин (Москва) напомнил, как на слете "Кост-
ры" под Краснодаром в 1992 году на творческой мастерской Ланц-
берга некий молодой человек спел фразу "...и бокал наш не  вы-
пит до дна...", по поводу чего получил от маэстро совет - пос-
ле союза "и" делать цезуру,  чтобы оно не сливалось в "ибо" со
всеми вытекающими...

     Священная корова.

     Рассказывает Евгений Фузанов (Кишинев).
     - На  одном  из кишиневских фестивалей конца 70-х выходит
на сцену киевская группа "Шляпы",  в которой  тогда  пел  ныне
знаменитый Александр Цекало, и объявляет название песни:
     - "У Пера когда-то корова  была"!
     Через какое-то  время место у микрофона занимает московс-
кий ансамбль "Берендеи" и радостно извещает публику:
     - "У Пера когда-то корова была"!
     Немного погодя появляется киевлянин Илья Винник:
     - Обязательная программа: "У Пера когда-то корова была"!

     Прочел этот текст сам Винник и счел нужным прокомментиро-
вать:
     - Во-первых, дело было в 80-м году, это точно. Во-вторых,
фамилия Фузанова - Пузанов (Здесь Илюша, боюсь, погорячился: я
у Фузанова  раза  три  переспрашивал  первую  букву  -  В.Л.).
В-третьих,  сначала эту песню спел дуэт девочек из Тирасполя -
Соболева и Демина; "Шляп" там не было.  Затем - "Берендеи".  Я
всего  этого не слышал  и, как дело дошло до меня,  сначала не
понял,  почему зал валяется от хохота. Потом "врубился" и ска-
зал:
     - Простите, я думал, это обязательная программа...

     Каждому - свое.

     Москва, 1980 год,  первый большой фестиваль в зале.  Нес-
колько дней, куча концертов, участвуют все почти корифеи!
     На сцене - лес микрофонов,  как это бывает только в Моск-
ве,  где  магнитофонщики  не  страдают никакими комплексами не
только перед провинциалами,  но и перед администрациями  своих
ДК.  На стойках, на удочках... На своих или прикрученные к чу-
жим изолентой всех цветов радуги...  Японские, западногерманс-
кие,  австрийские... И даже наши "мыльницы" МД-47... Не говоря
уже о болгарских или венгерских,  среди которых пара  работает
на аппаратуру, озвучивающую зал.
     И каждый выступающий первые минут пять вынужден занимать-
ся  тестированием  на предмет - в какой экземпляр надлежит ду-
деть, чтобы публика была довольна.
     Вот выходит Александр Городницкий, долго определяет глав-
ный голосовой микрофон,  вроде бы находит,  спрашивает: "Меня
слышно?" - ему говорят: "Слышно, слышно", - поет, уходит.
     Сколько-то времени  спустя появляется Александр Дольский,
несколько минут мостится к гитарным микрофонам (они  пониже  и
чуть справа), спрашивает: "Гитару слышно?" - получает утверди-
тельный ответ, поет, уходит.
     А вот и Евгений Клячкин.  Долго не может найти себе места
- то чуть правее встанет,  то чуть левее... Наконец, спрашива-
ет: "Меня видно?"

     Гитары и танки.

     Рассказывает Борис Жуков.
     - Весна 1987 года. "Разгул махровой демократии". Московс-
кие горслеты возобновлены, и руководство городского клуба под-
бирает место для очередного,  XXYII-го по нумерации. Президент
Игорь Каримов предлагает несколько вариантов места, но все они
один за другим отклоняются представителем студенческого движе-
ния  охраны природы Татьяной Виноградовой.  Дело в том,  что у
Каримова оказался исключительно тонкий вкус:  все предложенные
им места либо уже были заказниками, либо должны были ими стать
в скором будущем.  (Кстати,  о том, что место следующего, XXY-
III-го  слета - тоже объект охраны,  экологи узнали лишь придя
на слет.)
     Уязвленный патриарх заявляет,  во  всеуслышание,  что  он
найдет  прекрасное место,  которое уж точно никаким памятником
природы не является. А через некоторое время кустовых команди-
ров на очередном собрании горклуба просят оповестить свои кус-
ты:  на слет можно будет попасть только с официальным автобус-
ным заездом, имея при себе документы, удостоверяющие личность,
так как слет будет на танковом полигоне гвардейской  Таманской
дивизии...
     Идея наделала много шуму,  куст "Беляево" даже  отказался
вовсе участвовать в "слете под дулами орудий" (что вызвало бы-
ло некоторые затруднения, так как комендантом слета должен был
быть беляевец, лейтенант артиллерии Ринат Мухаметжанов). Одна-
ко большинство идею одобрило,  тем более,  что, помимо естест-
венного любопытства,  была еще и надежда, что хоть туда не до-
берутся виртуозные "хвосты".
     Увы! Как  только  колонна  "официального" заезда миновала
КПП дивизии,  ее автобусы стали обгонять сначала редких, а за-
тем все более многочисленных незваных участников, которые, су-
дя по всему начали выдвигаться на труднодоступные позиции  еще
с ночи. Воистину, для московского "хвоста" не было преград, во
всяком случае, на суше!
     А четыре  с лишним года спустя история получила неожидан-
ный эпилог. Ночь с 19 на 20 августа 1991 года. Под стенами Бе-
лого  дома  стоят перешедшие на сторону демократов "таманские"
танки майора Евдокимова,  а вокруг там и сям  горят  костры  и
звучат  песни.  Впечатление  такое,  что  здесь  собралась вся
КСПшная Москва - от председателя Всесоюзного  худсовета  А.Го-
родницкого до оппозиционной всему и вся группы "Февраль".
     - Слушай, тебе не кажется, что это просто слет КСП, толь-
ко с танками?
     - А ты XXYII-й помнишь?  Так вот, сегодня Таманская диви-
зия у нас с ответным визитом.

     На суше и на море.

     Нет преград московскому "хвосту", да и просто КСПшнику на
суше. Нет и на море.
     В книжке "Неформальная Россия" ("о неформальных политизи-
рованных движениях и группах в РСФСР; опыт справочника", Моск-
ва, "Молодая Гвардия", 1990 г.) была глава, посвященная движе-
нию КСП. Рассказывая о Московском клубе, автор писал: "Обраща-
ет внимание  куст "МИДиез" ("Маркиз и друзья и его знакомые"),
который проводит только песенные слеты определенного направле-
ния..."
     Что это было за направление, теперь уже установить нелег-
ко по причине, изложенной ниже; говорят, впрочем, что тематика
мероприятий была пронизана духом спиртных напитков.
     Но однажды  эти  слеты  резко прекратились,  а сам Маркиз
(Сергей Банников) исчез с КСПшного горизонта.
     Далее следует рассказ одного из знакомых знакомых Берга:
     - Брожу я по островку у восточного побережья Средиземного
моря.  Вдруг слышу - поют.  По-нашему и, что самое интересное,
"наши" песни. Подхожу, вижу - костер и ребята.
     - Вы что здесь делаете? - спрашиваю. - Проводим слет кус-
та "МИД". Оказывается, тот из них, кто "уехал" первым, повызы-
вал туда всех остальных, и теперь им там вместе таки-да непло-
хо!

     Вообще же оставшиеся "здесь" ревниво пытаются отслеживать
перипетии судеб тех,  кто оказался "там",  хотя это и нелегко:
мешает, в частности,  дороговизна переписки,  а уж о звонках и
говорить не приходится. Поэтому проверка подозрительной инфор-
мации несколько затруднена.
     Так, "здешние" знакомые Якова Когана, узнав, что "там" он
"работает на лесоповале", никак не могли взять в толк два обс-
тоятельства: как Яша со своей больной рукой управляется с бен-
зопилой "Дружба" или как она там у них называется, и где вооб-
ще в  Израиле лесоповал.  Оказалось,  "источник" всего-навсего
образно окрестил этим словом управление  по  озеленению,  куда
Когану удалось устроиться на какую-то бумажную работу.

     Александру Медведенко повезло больше - он работает на ра-
дио и делает передачи об авторской песне. Правда, псевдоним он
взял более благозвучный - Александр Дов  (что  значит  -  Мед-
ведь), за что друзья сразу обозвали его "довской мордой".

     Грязных пускать, чистых хватать!

     Рассказывает Берг.
     - Апрель 1991 года. Детский фестиваль КСП в Калуге. Орга-
низован агонизирующим комсомолом,  насколько можно бестолково.
Делегации присланы по разнарядке,  половина участников впервые
слышит об авторской песне. Но рассказ не об этом.
     Мероприятия проводятся в местном Белом доме,  в  выходные
дни,  так  что обычных обитателей в пиджачной униформе практи-
чески не видно.  Зато милиционеры охраны  получили  установку,
мол,  посетители здания в эти дни будут одеты несколько нетра-
диционно - в штормовки,  возможно даже, не первой свежести, но
их надо пускать.
     И вот вхожу я, председатель жюри, в цивильной, почти чис-
той куртке и почти глаженых брюках - и мне наперерез бросается
мент,  решительно произнося при этом даже без намека на вопро-
сительность интонации:
     - Вы к кому, товарищ!

     Технический прогресс.

     Рассказывает Борис Жуков.
     - 1984 год.  Московские городские слеты три года как зап-
рещены. В их отсутствие народ начинает живее ходить на  разные
межкустовые вылазки вроде организованного кустом "Сокол" слета
"Ретро".
     Многолюдное мероприятие требует  больших  организационных
усилий,  поэтому  "Сокол" призвал на помощь горклубовских "ор-
гов" и применил технические средства - рации "уоки-токи".
     И вот стоит посреди леса Игорь Каримов, судорожно сжимает
в руке это чудо техники и привычно-сорванным голосом орет - не
в микрофон, а куда-то за пределы видимости:
     - Да мать же твою так,  переключи на прием!!!
     Интересно, что предмет занятий Каримова  в  свободное  от
КСП время - системы дальней космической связи.

     В поисках выхода.

     Рассказывает Борис Жуков.
     - 1977 год, XX-й московский слет (с которого началась из-
вестность Долиной,  Лореса, Ткачева, Кутузова и некоторых дру-
гих авторов).
     Один из участников слета собрался идти к сцене записывать
концерт.  Но  поскольку  по доброй КСПшной традиции принял "на
дорожку" несколько больше,  чем следовало,  то до цели немного
не  дошел:  запутался в ограждении и проводах и рухнул прямо в
какую-то неприметную палатку,  стоящую в кустах у самой сцены.
Подняв глаза, он обнаружил, что палатка набита аппаратурой, и,
боясь что-нибудь нарушить, спросил:
     - М-мужики,  г-где здесь в-выход?
     Один из обитателей палатки глянул на него,  на его магни-
тофон,  после чего взял соединительный шнур от его магнитофона
и молча куда-то воткнул...
     Никогда в те годы мне не приходилось слышать столь чистой
записи лесного концерта!

     Перевес был бы обеспечен!

     Рассказывают, как  в жюри одного из Грушинских фестивалей
мнения некоторых его членов несколько разошлись.  Одну позицию
Занял Юрий Визбор и совершенно другую - Сергей Никитин и Вадим
Егоров.  К  Никитину вдобавок присоединилась его жена Татьяна,
которая также была членом жюри.  Мало того, на подмогу Егорову
пришла его жена, которая в списке судей вроде бы не состояла.
     Последнее обстоятельство окончательно вывело из себя Виз-
бора, который заявил со всей решительностью:
     - Слушайте,  мужики,  или  вы уберете своих жен,  или я в
следующий раз позову всех своих!

     Что-то слышится родное...

     Рассказывает Борис Жуков (Москва).
     - 1992 год. Москва вместе с прочими регионами готовится к
1-му Международному фестивалю авторской песни в Алма-Ате (так,
впрочем, и не состоявшемуся по сей день). Судейская бригада на
предварительном прослушивании выслушала очередного соискателя.
Александр  Васин  тихо насвистывает мелодию только что прозву-
чавшей песни, варьируя ее то так, то сяк. Заметивший это Дулов
обращается к нему:
     - Что, на что-нибудь похоже?
     - На все похоже...

     Отечественные записки.

     Наблюдения Берга.
     - Вот,  говорят, на наши концерты народу меньше стало хо-
дить. А просто раньше, кроме КСП, ничего не было, и ходили как
"наши",  так и кто попало. Чем и пытались заниматься от скуки.
Например, "прикалывались" при помощи записок.
     В Москве  было модно испрашивать исполнение "Вашей песни"
"Интеллигент, вставай на лыжи!" (варианты: "Сжимая топор в во-
лосатой руке..." и "На смерть кенгуру",  других,  кажется,  не
было). Некоторые авторы просто написали кое-что из этого, что-
бы шокировать прикольщика "обратно".
     В Днепропетровске начала 80-х в конце  первого  отделения
выступающий получал записку: "А теперь спойте что-нибудь хоро-
шее", - а в середине второго - еще более лаконичную: "А теперь
спойте что-нибудь".  Оратор понаивнее впадал в прострацию:  "А
что же я все это время делаю?" Более веселый и находчивый  ис-
пользовал обоюдную остроту ситуации: "Я-то пою уже полтора ча-
са,  а Вы чем тут занимаетесь?"- за  что  удостаивался  знаков
одобрения аудитории.
     А в декабре 1995 года в Зеленограде я получил такое  пос-
лание:
     - Спойте,  пожалуйста,  песню,  которую  я знаю.
     Удалось спеть!
     В самом  пишущем  городе  самой  читающей в мире страны -
Москве - записок могло быть больше сотни  за  концерт.  Авторы
некоторых просто мелким почерком перечисляли десятка три-четы-
ре позиций - что спеть.  Скромненько и со вкусом.  Однажды мне
пришлось самому себе написать записку, прочесть ее и исполнить
просьбу - только таким способом удалось легитимизировать  свое
желание.

     Примечание искусствоведа: удалось установить первоавтора,
по крайней мере, одной записки - по поводу песни "Сжимая топор
в волосатой руке".  Им оказался студент-математик из МГУ, член
московского куста "Новослободский" Андрей Пхайко. Было это го-
ду в 1977-м на концерте Владимира Туриянского,  который  впос-
ледствии и написал саму песню.

     Подольстил.

     В 1984 году Вадим Егоров сотворил песню "Баллада о певчей
стае", увенчанную строками, вобравшими в себя все содержание:
           "...летит наш певчий клин,  которому названья нету,
           и впереди вожак, которого зовут Булатом."
Это тот самый вожак,  перу  которого  принадлежат  слова:
           "Дураки обожают собираться в стаю,
           Впереди главный - во всей красе."
     Фильм с этой песенкой появился годом раньше.

     Суд скорый, да неправый.

     Рассказывает Берг.
     - В августе 1985 года занесло меня в Барзовку.  Всего  на
пару дней,  но, как вы увидите, и этого хватило. Было там мно-
жество прелюбопытнейшего народу; кое-кого теперь в наших краях
и не встретишь.  Например,  Маркиз из московского куста "МИД".
Был также и Дима Кимельфельд.
     И вот попросил нас с Димой "отец-учредитель" Барзовки Юра
Черноморченко  послушать  кое-кого  из молодых ребят и сказать
что-нибудь по поводу услышанного.
     Ребят оказалось чуть ли не двое.  Запомнились,  во всяком
случае,  "мальчик" из Керчи и "девочка" из Свердловска. "Маль-
чик" показался, быть может, чересчур традиционным, но свежим и
искренним,  и я его похвалил.  А "девочка" - весьма техничной,
но какой-то манерной,  что ли,  надуманной, даже, я бы сказал,
выморочной, и я как мог мягко отметил это обстоятельство.
     Вскоре выяснилось, что я сделал все с точностью до наобо-
рот: "мальчика" следовало поругать, поскольку он тут, в Керчи,
всех уже "достал" своими песнями,  а "девочку" - похвалить,  а
то она обиделась и долго плакала,  хотя Дима ее как раз похва-
лил.
     "Девочка" эта потом,  что называется,  уехала и пробовала
"там" петь, но все-таки вернулась.

     Кукушка хвалит петуха...

     Вадим Егоров на концерте отвечает на записку:  - "Как  Вы
относитесь к творчеству Александра Суханова?" - О,  это  целая
история.  В  начале  70-х я выступал в одном институте.  После
концерта ребята,  которые его организовали,  пригласили меня в
общежитие.  Ну,  мы  там хорошо посидели,  и они поставили мне
пленку Саши Суханова, который тогда только-только начинал при-
обретать  известность.  Я послушал несколько песен...ну,  так,
да, что-то... но, в общем, определенного мнения у меня не сло-
жилось. И тут из магнитофона прозвучало: "А сейчас я спою нес-
колько песен моего любимого автора Вадима Егорова..."
     С этой  минуты я очень хорошо отношусь к творчеству Алек-
сандра Суханова.

     Вторая категория.

     Рассказывает Берг.
     - В бытность мою конструктором довольно много приходилось
заниматься составлением документации на проектируемое оборудо-
вание - начиная с инструкций по эксплуатации и кончая правила-
ми упаковки, хранения и транспортировки. Помнится, среди поме-
щений, используемых для складирования наших изделий  значились
такие - второй категории - "крытые неотапливаемые".
     В таком алюминиевом гэдээровском складе,  приспособленном
под культурный центр, мне и довелось выступать на КамАЗе в де-
кабре 1975 года.  Впрочем, помещение было вполне отапливаемым,
довольно теплым,  так  что  я даже пиджачок скинул,  поскольку
раскочегарился в процессе пения.  Отчасти потому, что приходи-
лось перекрикивать какой-то шум, а техника усилительная была -
"Электрон-10" мощностью 10 ватт,  и это - на довольно  большой
зал. Ну,  я  пиджак-то  и  скинул в перерыве.  А организаторам
предложил выключить вентиляцию,  что так гудела: хоть и не хо-
лодно, но и не жарко. Что они и сделали.
     А во втором отделении концерта,  который задержался с на-
чалом из-за того,  что лектор перед нами долго отвечал на воп-
росы своей аудитории, так что закончили мы около полуночи, - я
заметил, что часть народа постепенно куда-то уходит. "Ну,- ду-
маю,- город живет по общагам,  поздних не пускают,  вот они  и
спешат вернуться". А тому, что оставшиеся как-то странно кута-
ются в шубы, и вовсе значения не придал.
     А надо  сказать,  что гостем я у камазовцев оказался пер-
вым, так что все подарки и сувениры,  заготовленные любителями
песни за долгий срок ожидания, достались мне.  И вот, принимая
их после концерта и раздавая автографы я совершенно задубел  -
так оказалось неожиданно свежо!
     - Так я вас приморил маленько?  - спросил  я  кого-то  из
клубных ребят.
     - Ну да, мы же в антракте калорифер-то вырубили!

     Прошла любовь...

     Рассказывает Татьяна Агапова, ветеран куста "Новослободс-
кий" (Москва).
     Горслет конца 70-х.  Третий день -  обложной  дождь.  Все
давно сидят по палаткам, проклиная каприз погоды и изощряясь в
замене в слове "дождь" и однокоренных буквы "д" на "в" во всех
песнях, что удается вспомнить. В некий момент из одной палатки
раздается особенно громкий и эмоциональный возглас:
     - И какой только идиот придумал песню "Я вас люблю, мои
дожди"!
     Окружающие с удивлением узнают голос Вадима Егорова.

     Скрытые глубины смысла

     Наблюдения Бориса Жукова.
     В первой половине 1996 года российская интеллигенция нап-
ряженно  ждала результата назначенн